ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ
Лето 1999 года.
Центральный военный клинический
госпиталь. Подмосковье.
Лето в этот год выдалось жарким, и все кто находился на лечении в госпитале, по вечерам прогуливались по аллее, вокруг главного корпуса. Контингент, конечно же, был самый разнообразный, в большинстве своём москвичи, периферию здесь не особо привечали, но скрытые поборы и пофигизм эскулапов уже проявлялись во всём. Поэтому здесь можно было встретить людей, вообще не имеющих никакого отношения к военной службе. Деньги решали всё и этого никто не скрывал!
К моему удивлению, в ряду гуляющих оказались бывший начальник охраны Президента России, Александр Коржаков и экс-заместитель секретаря Совета безопасности Борис Березовский. Так получилось, что вопреки общему потоку гуляющих они всегда двигались навстречу ему, поэтому их можно было лицезреть, а порою, и поприветствовать. Березовский никогда не реагировал на знаки уважения, зато Коржаков всегда отвечал на них улыбкой, а порою и сам салютовал в чей-то адрес.
Здесь надо отметить то, что Александр Васильевич особо выделялся из среды гуляющих своей необычной статью, которая проявлялась не только в его физических данных, но и в отменно подогнанной спортивной униформе.
Белая майка с коротким рукавом, такие же короткие шорты и в завершение белые кроссовки на крепких мускулистых ногах. Борис Абрамович выглядел рядом с ним серенько и вызывал какое-то отчуждение и брезгливость. Глубоко посаженная в плечи голова, бегающие глазки, нескрываемая нервозность делали его ущербным и не привлекательным. Чем же он так обаял Ельцина, было большой загадкой...
Другое дело Коржаков, в нём всё привечало к доброжелательному и доверительному общению. Не знаю почему, но он всегда здоровался со мной лёгким кивком головы, сопровождая его приветливой улыбкой, хотя мы и не были знакомы. Скорее всего, он принимал меня за кого-то другого. Так бывает не редко, особенно когда общаешься с широким кругом лиц. А у Коржакова таких контактов было несметное количество.
Надо сказать, что этот человек был мне приятен и всегда при встрече вызывал восхищение: «Ну и лось же! Такой в момент сломает шею любому!» Арнольд Шварценеггер, как-то сразу, потускнел в моём воображении, явно уступая новоявленному герою. Какая же сила в этих руках? - задавался я тогда вопросом, и это любопытство проявлялось во мне каждый раз, когда я видел его.
И вот однажды осмелившись, я протянул ему руку и почувствовал, что она попала в стальные клещи. В хитрых глазах бывшего телохранителя сверкнула искра: «Ну что сильна ещё рука!?» - как бы посмеялся он надо мной. Крепка, - подумал я тогда и вспомнил случай с генералом Штеменко, которого постоянно мучил вопрос, чем же запивает Сталин грузинское вино?
Дело в том, что каждый раз, прежде чем выпить благодатный напиток, вождь наливал себе полный стакан холодной прозрачной жидкости из запотевшего графина и поглощал её вслед за вином. Неужели он запивает водкой? - мучил себя догадками Штеменко, - а если так, то почему не пьянеет!?
Так сложилось, что генерал всегда сидел за обеденным столом напротив Сталина и видел, как раз за разом, тот проводит этот не хитрый приём, завораживая его душу. И вот в один из дней, когда вождь обернулся спиной к Штеменко тот, плеснув из графина себе в стакан, вмиг проглотил его содержимое. К удивлению генерала, это была самая обычная холодная вода.
Сталин тем временем повернулся к нему лицом и, улыбнувшись, спросил: «Ну что крепкая?» Обескураженный Штеменко в мгновенье уронил свою голову вниз, так что его длинные усы коснулись тарелки с супом. Вот, что значит интуиция, - корил себя генерал, - надо же так облажаться!
Конечно же, отменной интуицией обладал и Коржаков, иначе бы он не был так близок к Ельцину и не смог влиять на него. Хотя он постоянно открещивается от этого, - мол, выполнял только охранные функции и чести своей никогда не ронял. Пришёл с погонами к Ельцину и с погонами ушёл от него. Конечно же, генерал лукавит, не того калибра он человек, чтобы ходить по узкой колее только взад и вперёд.
Даже, если рассуждать самым примитивным образом, то в многочасовых застольях с Ельциным каких только разговоров между ними не было и каких решений там не принималось...
Генерал сам утверждает, что пили порою по десять – двенадцать часов в день и выпивали по шесть бутылок водки на брата!? Какие же здесь могут быть сантименты? Всё как на духу: если ты меня не любишь, то пошёл вон! А если уважаешь, то раскрой свою душу всю без остатка, и никакие государственные тайны не могут здесь быть помехой.
Именно так рассуждает и ведёт себя пьяный человек. Правда Коржаков говорит, что никогда не пьянел, возможно, это и так, но, тем не менее, спиртное всегда вызывает чувство эйфории и упрощает миропонимание, снижая ответственность и разумный подход в принятии решений.
Хотя как мне удалось заметить, что Коржаков был немногословен. В этом сказывалась его профессиональная привычка держать язык за зубами. В ответ на все приветствия он либо кивал головой, либо улыбался, а вот, Борис Березовский, постоянно о чём-то говорил и говорил, не обращая особо внимания на окружающих. Что он пытался внушить Александру Васильевичу в тот момент неизвестно.
Однако не трудно догадаться, что вспоминали они «золотые деньки», когда общими усилиями «опекали» президента, решая, в том числе и свои личные проблемы. Ну, а когда уже были отлучены от «тела», то предметом разговоров стали невысказанные обиды и упущенные возможности. Не исключено, что речь шла в этот момент именно о них.
* * *
В один из дней во время обеда сосед по столу спросил меня:
- Вы что знакомы с охранником Ельцина? Я вижу, он постоянно здоровается с вами.
Я сказал ему всё как есть на самом деле. На что он тут же ответил: - А я думал, что вы с ним в одной команде.
- Нет! – успокоил я соседа и поинтересовался, - А что вас так беспокоит?
- Да собственно ничего, - пожал тот плечами. - Просто я хорошо знаком с его патроном, мы когда-то учились с ним в одном институте.
- Это с Ельциным что ли? - поинтересовался другой наш сосед, отставной генерал-фронтовик.
- Да с Борисом Николаевичем, - спокойно ответил ему мой собеседник.
- Это уже интересно, - потёр я ладони в ожидании услышать что-либо новенького о вершителе наших судеб.
В этом меня, сразу же поддержали другие застольники.
- Расскажи! Расскажи! Интересно, каков же был президент в те годы? Как формировалась личность будущего лидера страны?
Потом посыпались другие вопросы, на которые тоже следовало ответить моему партнёру и он не спеша, приступил к этой незатейливой обязанности.
- Уже в студенческие годы отчётливо проявились отрицательные качества этого по сути незаурядного человека, - поведал нам рассказчик и, допив свой компот, продолжил:
- Как-то на производственной практике нашей группе предстояло продолбить в скальном грунте траншеи для фундаментов. Работа, скажу я вам, адова, без мозолей на руках и боли в спине не обходилось. Выполнив определённый объём задания, мы шли закрывать наряды к своему прорабу - старшекурснику. Так вот этим прорабом и был у нас Борис Ельцин.
- Наверное, строгий был начальник? – полюбопытствовал я.
- Строгий не строгий, а барские замашки проявлялись уже тогда. Конечно же, в отличие от нас он жил в отдельной палатке, а самое главное без бутылки нарядов не закрывал. Таков был у него порядок.
- И вы что проставляли ему каждый раз? – возмутился генерал.
- А куда же было деваться, скидывались, покупали водку и несли в палатку вместе с нарядами. В этом он был силён, бывало, даже демонстрировал нам, как надо пить сразу из двух бутылок.
- Это как? - не понял я.
- А так вставлял в рот оба горлышка и пил. Конечно, это была игра на публику, бравада, но, тем не менее, закладывал он тогда отменно.
- Это же надо иметь такое здоровье? - удивился молчавший до этого пожилой ветеран, что сидел по правую руку от меня.
- Какое там здоровье! – сокрушался очевидец тех событий, - из палатки почти не вылезал, всё отлёживался после кутежа.
- Это, несмотря на то, что увлекался спортом и отменно играл в волейбол? - засомневался я.
- Да, - подтвердил рассказчик, - тем не менее, сердечко уже тогда давало ему знать о себе, так что, приходилось даже ложиться в больничку.
- А с людьми то мог ладить? – допытывался генерал.
- Бывало по-разному, вот, к примеру, когда мой друг женился на его родственнице, то Борис на свадьбу не приехал. Он к тому времени уже окончил институт, и нам очень хотелось повидаться с ним, чтобы узнать, какая атмосфера нынче царит на стройках. Но, увы, не удалось!
- Это почему же? – не отступал фронтовик.
- А потому, что местные мужики обещали побить его за то, что не давал проходу слабому полу и вёл себя с ним неподобающим образом.
- Это же снова, наверное, «под этим делом»? – поднял вверх пустой стакана генерал.
Рассказчик на этот раз промолчал, но и так было понятно, что по - иному и не могло быть.
- Да, не здорово как-то получается. Хотелось услышать совсем другое, - поморщился сосед справа, - самое пагубное это пьянство, сколько людей оно сгубило, а здесь ещё ответственность, какая!
- Ведь от Ельцинских реформ пострадали миллионы, а он, как не в чём не бывало продолжает куролесить, то дирижирует оркестром, то «под мухой» просыпает встречи с главами государств, то отплясывает «калинку» до очередного инфаркта.
- Вот только зря старался, - требует опять к себе внимания рассказчик, - голосовать то за него, в 96-м, народ не пошёл, как в первый раз, это я точно знаю. - Выборы были сфальсифицированы, а документы по ним уничтожены.
- Ну а председателя Центризбиркома, Николая Рябова, отправили послом в Чешскую Республику, от греха подальше, чтобы не болтал лишнего. Вот такая у нас теперь демократия...
И уже вдогонку, не переводя духа, добавил:
- Кстати, тот же Коржаков не отрицает всего этого, а смело заявляет, что так оно и было. А он то, знает, побольше каждого из нас.
Приглаживая седую шевелюру, в разговор снова вступает пожилой ветеран:
- Это тогда, когда «нувориши» тащили в Кремль на эту компанию доллары «мешками», а подручные Чубайса, вытаскивали их оттуда в бумажных коробках, чтобы затем рассовать по своим карманам. А когда Коржаков «взял их за руку» и доложил Ельцину, то это сразу привело к конфликту с «семьёй». Именно тогда он и стал для них изгоем.
Генерал, сдерживая эмоции, лишь разводит руками.
- Вот такова она плата за верность. Но рано или поздно это должно было случиться. Ведь там уже тогда правила дочь Ельцина - Татьяна, и Борис Николаевич слушал только её, а Коржаков, как отработанный материал, становился для неё помехой.
Ветеран не заставляет себя долго ждать и обращается по-дружески к генералу:
- Это мы с тобой тогда, Николай Трофимович, в сорок первом под Москвой о стране думали и боялись, - а вдруг не выстоим!? А у этих, какая теперь совесть, а о чести вообще понятия нет, одним словом «пиджаки красные». Да и цели у них, делам под стать, какие-то туманные, не осмысленные, лукавые. Вот так, «никто», из «неоткуда», ведёт Россию в «никуда».
Генерал-фронтовик в ответ на «красные пиджаки», лишь улыбнулся, но всё же решил акцентировать наше внимание на тлетворном влиянии пьянства:
- Всякое бывало при Сталине, но такого позора не было, чтобы глава государства «не просыхал». Как же он страной-то управляет в таком состоянии?
- А вот так и управляет, видишь какие результаты? - поддержал своего товарища другой ветеран, - наверное, было бы справедливо поставить ему памятник из пустых бутылок, как олицетворение президентской власти в лихие девяностые.
Генерал одобрительно похлопав однополчанина по плечу заметил:
- Такой мастер, как Церетели, это мог сделать с большим эффектом. - Ведь существуют же творения лишённые всякого эстетического и художественного смысла, однако они признаны шедеврами и им поклоняется весь мир.
Все, как-то разом, заулыбались, а потом так же неожиданно умолкли, погрузившись в свои мысли.
У меня от всего услышанного захватило дух и хотелось провалиться сквозь землю от стыда перед фронтовиками, но я промолчал, а на душе стало тоскливо и начали терзать сомнения.
Ведь мироощущение в те годы было, по сути, абстрактным. Да! Ты ещё силён! Живёшь и дышишь полной грудью, но тебя повсюду окружает какая-то грязная, липкая среда лжи и лицемерия.
Постоянно одолевает страх, а что будет завтра? У тебя нет опоры, и никто не поспешит на помощь, ты «один на один», в этом жестоком мире, а здесь ещё такое! Где же, та правда, за которую мы сражались ещё вчера? Где же наша честь, иже мы, так любим кичиться, а сами боготворим всякую скверну разрушая мир, в котором живём!?
* * *
Пьянство всегда было порочным явлением и болью России. Трудно даже представить, сколько бед и страданий оно принесло нашему народу. Сколько унесло жизней и каких уродцев только не породило.
В этой череде заклинаний нельзя не упомянут того факта, что это зло проникло даже в коридоры верховной власти. Это напрямую было связано с эпохой Бориса Ельцина и его пристрастием к этому зелью, которое он «личным примером» культивировал в своём ближайшем окружении.
Конечно, всё это не могло не сказаться на положении дел в стране, на нравственном здоровье народа, на его культуре и благополучии. К сожалению, эти плоды мы пожинаем и сегодня, а бражничество продолжает процветать, убивая людей.
Может действительно этому порочному явлению надо поставить обособленный памятник, как символ зла, для жаждущих спиртного и, страждущих недугом пьянства. Ведь их в России миллионы! А сколько тех, кто страдает от этих почитателей Бахуса? Этого нет ни в одной статистике, а жаль. А их, между прочим, тоже миллионы и все они граждане нашей страны!