ЛЁС І МАСТАЦТВА 11
16 студзеня 2014 года
Прыехаў к 9 гадзінам у анкапаліклініку. Мне далі
накіраванне здаць усе аналізы. Тут усё добра арганізавана: да 12
гадзін усё зрабіў. Добра, што не рабіў аналізаў у сваёй паліклініцы
№ 1, давялося б зрабіць гэта паўторна. Нават уролаг сказала, калі я
ёй растлумачыў: “Які вы малайчына!”. Я падзякаваў і з накіраваннем
пайшоў да анкадыспансера ў прыёмны пакой. Там я даведаўся,
што мая вага - 60 кг пры росце 160 см. Нармальна. Пайшлі па пе-
раходзе. Мне здавалася, што я прайшоў каля 7 кіламетраў. Мяне
размясцілі ў 5-м корпусе. Прывялі да медыцынскага паста. Пасярод
вялізарных вазонаў знаходзяцца дзве канапы, на адной з іх ляжыць
хворы. Усім у палатах месц няма. Палаты перагружаныя. Мой су-
сед абурыўся: “Калі няма месц, я еду дадому”. Пайшоў да доктара,
але яго не было. Я паглядзеў - побач стаіць тэлевізар. На пастуе
мітусяцца медсёстры і санітаркі. Значыць, тут будзе шумна. Мяне
паклалі ў калідоры. Каля 10 чалавек ляжаць у калідоры - хворых
мужчын і жанчын; мне не прывыкаць, мне добра ўсюды. Да тапча-
на прыставілі зэдлікі, паклалі матрац, падушку, заслалі прасціну - і
ложак гатовы. Замест стала для ежы - зэдлік. Усё нармальна. Над
маім ложкам гарыць святло - вялікі квадрат. Там некалькі шэрых
ценяў. Я убачыў вобраз сваёй новай карціны. Мабілізацыя ў 1944
годзе, вясной, калі прыйшлі савецкія салдаты. Яны мабілізавалі
ўсіх мужчын, якія былі ў акупацыі, і іх накіравалі на передавую –
такі быў загад Сталіна. Туды ўваходзілі і партызаны. Я даўно думаў
напісаць такую карціну, але не было вобраза. Цяпер я напішу, калі
дазволіць мая хвароба і я буду адчуваць сябе лепей. Зараз я пад
белым квадратам пішу гэтыя радкі. Заўтра будуць браць матэрыял
з адэномы для біяпсіі. Медсястра прынесла таблеткі, антыбіётыкі і
слабіцельнае, каб ачысціць кішэчнік.
Вось такія маі справы на сён-ня.
Прайшоў УГД брушной поласці. Доўга хадзілі туды і на-
зад па пераходзе са сваімі хворымі - Мікалаем з Новалукомля і
Андрэем з Ушач (раённы цэнтр). Па дарозе жартавалі, расказвалі
байкі, юмарылі. Забываеш аб хваробе не зусім, але адцягваеш увагу.
Прыйшлі, нас перасялілі ў 327 пакой. Тут 7 чалавек, паветра цяж-
кае, у калідоры было лепей. У пакоі – тэлевізар. І яны (хворыя ў
пакоі) дыктуюць свае ўмовы. Зараз працуе тэлевізар, а я пішу гэтыя
радкі. Прыходзіла медсястра, рабіла ім заўвагі, але ўсё дарэмна. Ча-
каю, калі возьмуць пробу з прастаты. Хачу папрасіць урача, каб на
суботу і нядзелю адпусцілі дадому. Паглядзім, як гэта адбудзецца.
17 студзеня 2014 года
Пазнаёміўся з хворым, яму каля 50 гадоў. Ён з Віцебска, яго
адпусцілі дадому на суботу і нядзелю. Я вырашыў заняць яго месца
- вельмі зручная ў калідоры ніша, як у плацкартным вагоне, ціха
і паветра адносна свежае. Спаў дзве ночы. І ўдзень можна было
паляжаць, адпачыць. Праўда, увечары пачалі шумець медсёстры і
санітаркі, громкая гаворка, смех, грукат дзярыма. “Так, - падумаў
я. – Маладыя гармоны іграюць. Аказалася, праз дарогу стаянка для
аўтамашын, і там утварыўся лёд, да легкавой машыны прывязалі
санкі, у іх садзіцца пасажыр, а машына на льду робіць розныя
фігуры. Медсёстры глядзелі на ўсё гэта праз акно і захапляліся
ўбачаным. Раніцай расказалі мне аб гэтым. Я адказаў, што думаў аб
іншым, і папрасіў прабачэння ў іх.
18 студзеня 2014 года
Мой таварыш вярнуўся ў бальніцу. І я прыйшоў у свой па-
кой, вызваліў яго месца. Іду ў палату. Працуе тэлевізар, а ўжо 23.30.
“Спадарства, - звяртаюся да шасці хворых, – трэба спаць, выклю-
чайце святло”. Рэжым не выконваецца ні ўдзень, ні ўначы. Каман-
дуе хворы ростам пад 2 метры, у спартыўнай форме. Худы, таму
здаецца яшчэ дліннейшым. Чорныя валасы, спушчаныя на вочы. У
цёмных акулярах, так і глядзіць тэлевізар з 8 гадзін раніцы да 23
гадзін. “Сёння нядзеля, мы адпачываем”. Я адказаў: “Я прыйшоў не
адпачываць, а лячыцца”. Мяне падтрымаў Мікалай, з якім я знаёмы
з першых дзён. Ён сказаў: “Усё так. Трэба выключаць”. Я дадаў,
што ствараецца ўражанне, быццам бы прыехалі з Сібіры і ніколі
не бачылі тэлевізара. “Ты, дзед, нам лекцый не чытай, мы і так ўсё
ведаем”, - адказаў спартсмен.
19 студзеня 2014 года
Мой таварыш Мікалай бачыў, як я размаўляў з урачом
Алегам Сяргеевічам і чуў нашу размову. Да мяне падышоў Мікалай
і сказаў, што заўтра мяне дадому не адпусцяць, чуў мае скаргі. “А
я паеду да атрымання вынікаў аналізаў у свой Новалукомль”. “Ну
што, як будзе так і будзе”, - адказаў я.
20 студзеня 2014 года
Прыходзіць урач у палату і дае дазвол на атрыманне адзен-
ня і нумар свайго тэлефона, каб я патэлефанаваў праз 7 дзён. Мяне
адпускаюць дадому, а Мікалая - не, у яго дрэнныя аналізы, будуць
правяраць дадаткова. Калі ўрач пайшоў, Мікалай падыходзіць да
мяне і кажа “Вось так атрымоўваецца. Я казаў адно, а атрымалася
іншае”. “Так, – адказаў я. – Не трэба казаць загадзя”. Мікалай ма-
ладзей за мяне на дваццаць гадоў. У мяне з’явілася нейкая радасць.
Я пачаў збіраць свае рэчы. Быццам бы вылечыўся. Пажадаў усім
акрыяць, паціснуў кожнаму руку і паехаў дамоў. Маё знаходжанне
ў бальніцы падалося мне вельмі доўгім. Я знаходзіўся там 4 дні, а
падалося, быццам бы 4 тыдні. Радавацца няма чаму, усе цяжкасці і
праблемы наперадзе.
27 студзеня 2014 года
Прайшло 7 дзён. Тэлефаную ўрачу, ён не бярэ трубку. Праз
15 хвілін тэлефаную - зноў няма адказу. Я сумняваюся ў тым, што
нумар тэлефона правільны, асабліва апошнія лічбы. Незразумела,
гэта “4” ці “1”. Тэлефаную на адзінку. Адказвае кватэра. Значыць,
не тое. Тэлефаную ў рэгістратуру – даюць нумар. Значыць, ну-
мар правільны. Аказалася, у іх планёрка, ці, як раней яе называлі,
пяцімінутка, якая доўжыцца гадзіну ці дзве. Я хвалююся. Я лаюся
сам на сябе за хваляванне.
Раблю выснову, што эмацыянальны цэнтр мозгу не
падпарадкоўваецца лагічнаму, і лаюся на сябе ўслых. Дома нікога
няма, і мяне ніхто не чуе, акрамя ката, але ён нікому не скажа.
Датэлефанаваўся, мой урач Алег Сяргеевіч Жаўніцкі мне кажа:
“У вас няма раку”. Я адказваю, што мяне накіраваў мой уролаг з
паліклінікі № 1 на аперацыю. “Звяртайцеся да яго. Я паўтараю трэці
раз, - кажа Алег Сяргеевіч. – Лячэнне павінен прызначыць ён”. Ця-
пер я зразумеў, што яны робяць аперацыі толькі ракавым хворым.
Я кажу: “Вялікае вам дзякуй”. Ён адказвае: “Няма за што”. Самага
галоўнага ворага ў мяне няма. Я асабліва не радуюся, усё яшчэ на-
перадзе. У мяне яшчэ ёсць час, каб скончыць і звярстаць кнігу.
2 сентября 2014 года
Утром, в 7 часов 30 минут иду на кухню, варю себе кашу
овсяную, разбавляю молоком, в 8 часов завтракаю. Собираюсь и
иду на остановку трамвая. По пути захожу в продовольственный
магазин – мне надо купить шоколадку, я собираюсь ехать лечить
зубы. Мне надо угостить девушку-врача. Она старается, хорошо
лечит. Подхожу к кассе, сидит знакомая кассирша. Здороваюсь,
она мне симпатизирует, хочет со мной познакомиться. На что она
рассчитывает, не знаю, ей около 40 лет, ей нужно ещё любовь-
секс, а мне этого не надо. Может, она рассчитывает на квартиру-
имущество или пенсию, не знаю. Она помогает выбрать мне шоко-
ладку. Я рассчитываюсь. В это время мне становится плохо. Перед
глазами пошли круги, накладываясь друг на друга, двоится, броса-
ет в пот, становится жарко, я плохо вижу. Машинально кладу сдачу
с 50 тысяч в карман. Сдерживаю себя, чтобы не упасть; кассирша
замечает что-то неладное, посмотрев на меня. Я выхожу из мага-
зина в коридор. Сажусь (там было где), достаю нитроглицерин и
глотаю, валидол – под язык. Сижу минут 10, мне немного лучше,
подымаюсь и иду; прошел метров сто (там маленький переход) че-
рез дорогу. Мне опять становится плохо. Впереди идёт молодая, лет
сорок, женщина. Я прошу её позвонить и вызвать скорую помощь.
Она соглашается. Я сел рядом на возвышенность, где растут цветы.
Ждём, ожидание кажется длинным. Женщина говорит: « Я Вас не
оставлю, пока не заберёт скорая», я благодарю её. Ожидаем. Ждём
10 минут – кажется 20 минут и так далее. Идёт скорая, на нас не
обращает внимания. Женщина звонит опять – это не наша маши-
на сообщают ей, наша уже близко. Мы на Пролетарской площади.
Смотрим, а вот и наша машина подъезжает. Я благодарю женщину,
но забываю спросить её имя.
Меня заводят в машину. Кладут на носилки, хотят сделать
кардиограмму, накладывают присоски. Включают аппаратуру – не
работает, аккумулятор «сдох». Врач звонит на станцию скорой – что
делать? Решают ехать на станцию. Приезжаем, делают кардиограм-
му. Пришли ещё врачи, советуются, решают везти в больницу, пер-
вую городскую. Приезжаем, перекидывают на тележку, везут в при-
ёмный покой. Принимает женщина лет пятидесяти; задаёт общие
вопросы, какие были болезни, аллергия на препараты, ответ – нет.
Сделали кардиограмму ещё. Везут на рентген, завозят. Я вспомнил:
в течение полгода я прошёл всё обследование онкодиспансере, там
был и рентген. Отмена – везут назад. Привозят в палату 215, рядом
ординаторская. Захожу в ординаторскую, спрашивая разрешения.
Говорю: я рентген не проходил, объясняю, предлагаю уточнить по
компьютеру или карточке, которая находится в первой горполикли-
нике. На меня набросились с криком заведующая и врач лет 26. Что,
какой компьютер? У нас нет. Спрашивают после крика, кто может
принести вашу карточку, отвечаю – некому. Я от этого крика опе-
шил. Смотрю на них и думаю – как они принимают больных. У
меня нет очков, в мобильнике села батарея; мне надо дозвониться
до сестры моей бывшей жены Анны. Сосед даёт свой мобильник,
я звоню. Объясняю, где лежит ключ, она не понимает. Я кричу, где
искать. Заведующая говорит, почему я так шумно разговариваю,
их кабинет рядом. Другой сосед даёт свои очки. Иду на телефон-
автомат, он в коридоре, одна минута стоит 600 рублей. Дозвонился,
Анна обещает съездить на квартиру и взять всё необходимое.
Приходит лечащий врач Татьяна Эдуардовна и начинает
разговор на повышенных тонах, стоит на расстоянии, на больного
не смотрит, смотрит куда-то в другую сторону. Я спрашиваю, от-
куда такая грубость, она отвечает, что у неё 40 таких больных.
Я говорю: «Ну и что же?» Она молчит. Я думаю, если ты не любишь
больных, зачем ты выбрала такую профессию? Я наблюдал – она
ведёт так со всеми больными. Да здесь большинство персонала,
если ты обратишься, отвечают грубо, культуры и вежливости нет.
Сосед Миша завтра выписывается, пробыл 10 дней. Ему не восста-
новили ритм сердца. От капельницы вместо вены под кожу попало
лекарство, рука опухла, посинела. Сделали компресс; выписался
под расписку. Я давал деньги за разговор по телефону – не взял.
Пришла медсестра, принесла мне капельницу. Я с ней беседую и
говорю, что везде грубость и бескультурье. Миша и Саша начали
защищать и обвинять меня, что я нагрубил заведующей, лечащему
врачу, а сейчас и сестре. Я отвечаю, что никому не нагрубил, я про-
сто рассуждаю. Саша перестал давать мне очки и сказал, что за два
дня я надоел всем. Миша потом ходил с Сашей, и объясняли друг
другу: их неправильно лечили. Приходила заведующая отделением
и говорила, что лечащий врач правильно его лечила. К обеду они
выписались, на второй день, и уехали домой. На обед мне не дали
котлету, а только кашу перловую и борщ. Сказали, не положено. На
ужин – кашу и чай. Рыбу не дали и кефир тоже. Вновь поступивше-
му нельзя. Наступает унизительное впечатление, что ты недостоин
какой-то котлеты, отработав всю жизнь и отдавши всё государству.
Ночью спал плохо, некоторые больные крепко храпят, за-
снуть невозможно. В пять утра поднялось давление. Сердце быстро
сокращалось; я достал валидол и полтаблетки положил под язык.
Пульс нормализовался, уснул на два часа. Анна и приехала и при-
везла всё необходимое. Я надел красный спортивный костюм и ког-
да надоело лежать, выходил на коридор, а он очень длинный, и про-
гуливался. В одной женской палате пропал телефон. Одна женщина
видела, как вор зашел и взял телефон. Она подумала, что это муж
той, чей телефон, что он придёт, но его нет. Все спали, она подня-
ла тревогу. Заметив меня, что я в красном, одна пожилая женщина
взялась найти вора. Пришла и сказала, что это я; показали свидете-
лю – она сказала, нет. Потом, к вечеру, встретил её – зовут Жанна,
она опять говорит, что это вы и повела в мужскую палату. Там тоже
сказали, что не я. Вор был в два раза моложе и выше, чем я. Мне
это надоело. Я напал на женщину-обвинителя Жанну, сказал, что
она дура, показал пальцем на голову. Все засмеялись. Но эту ини-
циативу по розыску вора взяли санитарки. Поймав меня в красном
костюме в коридоре, повели на досмотр. Не пойти, значит, обвинят,
что я украл. Когда меня «оправдали», я сказал, что вы все сошли с
ума. Я им посоветовал набрать номер пропавшего телефона. Они
набрали, но ответа нет, видно, кто украл, тот выбросил сим-карту.
Я разозлился и сказал: «Я художник, а не вор». Женщина, у которой
украли телефон, сказала: «Извините».
3 сентября 2014 года
Пришла санитарка в палату и сказала, что в туалете украли
лампочку, если поймают, выпишут из больницы и дадут большой
штраф. В палате все были возмущены. Сами воруют, а обвиняют
больных. Такого я не слышал ни в одной больнице.
За пять дней у меня взяли шесть раз кровь из вены. Я забес-
покоился. Сестра, которая берёт кровь, на мои вопросы молчит, не
отвечает. В коридоре встретил лечащего врача. Обращаюсь: «Мож-
но спросить?» Ответ: «Да, пожалуйста». Спрашиваю: «Почему у
меня за четыре дня взяли шесть раз кровь из вены? Значит, что-то
не в порядке с кровью?» Ответ: «Кровь сворачивается, не могут сде-
лать анализ». После этого заходит медсестра: «Витко, на укольчик
в вену». Я думаю, зачем укол в вену? Прихожу, оказывается опять
берёт кровь из вены. Думаю, хватит, если не умеют взять анализ,
зачем брать кровь, я же не подопытный кролик?
5 сентября 2014 года
Пришли студенты в палату. Привёл профессор, предста-
вил. Студенты из Шри-Ланки: у них темно-коричневый цвет кожи
лица, у девушек миниатюрные белые зубы. Смеются, улыбаются.
Спрашиваю: «У вас война идёт?» Отвечают: «Нет, пустыни нет,
тепло круглый год, всё растёт, живут хорошо». Фамилии похожи
на белорусские. Ведут себя раскованно и свободно, приятно на них
смотреть. Каждый студент взял себе больного. Нас послушали, рас-
спросили, наши истории записали в свои тетради, и ушли, пожелав
нам здоровья.
6 сентября 2014 года
Звонила Анна Яновская: после посещения меня у неё со-
рвался ритм сердца. Гена, её муж, был недоволен, что она ходила
ко мне. Он оберегает её от всех. Я ей сказал, что этим не сбере-
жешь себя. Что мне придется обращаться к чужим. Хотел в субботу
поехать домой, не получилось, не отпустили; сёстры сказали, что
проверят, пришлось вернуться в палату. В воскресенье съездил до-
мой; помылся, сменил бельё, полил цветы. Взял фрукты и приехал
к обеду; всё прошло хорошо. Привёз два каталога и книжку «Белые
облака» показать соседям-больным по палате. Они просили меня
об этом. Думаю, что они мало что понимают, но всё равно пусть по-
смотрят. Им хотелось увидеть, как и что я рисую. Оказалось, Федо-
сеев Вячеслав много запомнил из картин после просмотра катало-
гов. Многие картины ему понравились. Вечером медсестра Мороз
Галина Владимировна взяла каталоги, посмотрели с медсёстрами.
Она очень хорошая, добрая сестра, отвечает на все вопросы боль-
ных. Мы её похвалили, она прослезилась. Да, есть хорошие люди,
но их, к сожалению, мало, а жаль; она уходит на пенсию. Другая
медсестра вспомнила о моей жене, враче-педиатре Витко Я.А., ко-
торая была «золотой человек и лечила её детей; мне были приятны
её слова.
8 сентября 2014 года
Приходят иностранные студенты, которые были раньше, из
Шри-Ланки, Египта, Индии. Увидели каталоги и, узнав, что я – ху-
дожник, удивились и стали рассматривать мои картины. Из Египта
студентка попросила меня, чтобы я нарисовал её портрет. Я нахо-
дился в эмоциональном состоянии, руки дрожат по болезни, а когда
волнуюсь, дрожат ещё больше. Я говорю: нет бумаги. Фарад Са-
лим из Ирака раскрывает тетрадь в клеточку и подаёт мне. Я беру
дрожащей рукой гелиевую ручку и начинаю линейный рисунок, на-
бросок. Студенты и больные из палаты смотрят, я волнуюсь ещё
больше, но продолжаю работать. Все говорят, что похожа, девушка
улыбается, по выражению лица видно, что она довольна рисунком.
Просит разрешения сфотографироваться вместе. Я соглашаюсь.
Делают снимок, она говорит, что он будет в интернете и что она
передаст по интернету рисунок своим родным. Меня просят другие
студенты сделать их портреты. Я говорю, что мне надо успокоить-
ся, обещаю им в другой раз. Они очень довольны встречей со мной,
я тоже доволен. Приходит профессор и начинается занятие по исто-
рии больных. Занятие идёт на русском и английском языке.
9 сентября 2014 года
Приходят опять студенты, которые были вчера, с ними Фа-
рад Салим; увидели меня возле палаты, подходят, здороваются. Ве-
сёлые, улыбаются. Фарад Салим рассказывает, что она отправила
рисунок и фотографию по интернету в Ирак, родителям, сестре в
Швейцарию и в несколько стран своим подружкам и знакомым. Я в
шутку сказал, что за десять минут я стал известен в шести странах.
Студенты смеются и подтверждают: да, да, да. Я волнуюсь, руки
дрожат, они смотрят, но не просят, чтобы я нарисовал их. Они по-
нимают, что мне трудно. Я иду на УЗИ сердца. Пришла лечащий
врач Серебро Т. в палату на осмотр, послушала, измерила давление
у всех больных; подошла ко мне, обратила внимание на каталоги.
Позже я подошёл, она сидела за столом медсестры, и предложил ей
посмотреть два каталога, она сказала – хорошо.
Я сказал, посмотрите, кого вы лечили.
Так просто сказал в шутку. Пошёл в палату, когда вышел – её
уже нет. Я отнёс в её кабинет. Два дня раньше она обещала выпи-
сать меня домой. Сосед по палате Федосеев Вячеслав сказал: нет,
нам Ильича оставьте, он тоже Ильич. Мы шутили: два члена по-
литбюро.
10 сентября 2014 года
В восемь часов тридцать минут утра приходит лечащий
врач, слушает, измеряет давление. «Ну вот, всех дружно выписы-
ваем». Нас четыре человека. Я говорю: «За преступление и наказа-
ние». Все улыбаются. Она отвечает: «Да» и говорит мне, что карти-
ны мои хорошие. Я говорю: «Спасибо!» и продолжаю: «Мазня, как
говорил Пикассо». Она отвечает: «Если бы так, то не печатали бы».
Когда она дежурила ночью, мы в палате спорами на разные темы не
давали ей покоя и она приходила нас успокаивать. Теперь я за всех
попросил извинения: «Вы уж нас простите, ведь мы больные», она
ответила: «М-да». Вручили нам выписки из истории болезни. Ком-
пания была хорошая, уважали друг друга. Шутки, юмор. Пожали
друг другу руки, пожелали здоровья и уехали домой.
90-годзе Васіля Быкава.
10 красавіка 2014
У чытальнай зале абласной бібліятэкі адбылася сустрэча
творчай інтэлігенцыі і прыхільнікаў беларускай мовы. Прыйш-
ло мноства слухачоў і гледачоў, выкладчыкаў і навучэнцаў школ.
Самадзейны калектыў вучняў і настаўнікаў 28-й школы Віцебска
падрыхтаваў п’есу паводле твора Васіля Быкава “Сваякі”.
Сёння, у дзень 90-годдзя знакамітага пісьменніка, усімі
выступаючымі адзначалася вялікая значнасць яго творчасці ў бе-
ларускай і сусвенай літаратуры. Ён, удзельнік Вялікай Айчыннай
вайны, пісаў праўду як ніхто іншы.
Выступілі паэт і перакладчык Уладзімір Папковіч, А.
Падліцкі, Надзея Кастунова, Ларыса Рагачова. Шмат было сказана
пра жыццё і творчасць В. Быкава. Апавядалі пра яго перапіску з
народным паэтам Беларусі Рыгорам Барадуліным, чыталі ўрыўкі з
быкаўскіх кніг і вершы, прысвечаныя пісьменніку.
Адзначылі, што сёння спаўняецца 40 дзён пасля смерці
знакамітага беларускага паэта Рыгора Барадуліна. Добра, што лад-
зяцца такія мерапрыемствы, прысвечаныя вялікім людзям нашага
часу. Ідзём у вестыбюль першага паверха, дзе павінна адкрывац-
ца мастацкая выстава графіка Вячаслава Шамшурыа, прафесара,
кандыдата мастацтвазнаўства, выдатнага мастака і сціплага чала-
века. Адкрыў выставу калега па працы мастацтвазнавец Міхась
Цыбульскі. Выступілі мастакі, паэты, выкладчыкі, сябры. Шмат до-
брых слоў сказана ў адрас мастака.
Вячаслаў Шамшура закаханы ў беларускую прыроду, яе
краявіды. Тэма цяперашняй яго выставы - “Лазні”. Па меркаванні
выступаючых гэтую тэму так пранікнёна ніхто не вырашаў у
выяўленчым мастацтве.
Да таго ж і гучыць яна з нейкім філасофскім адценнем, як
нейкае ачышчэнне чалавека ад усяго ўнутранага бруднага і дрэн-
нага, як ачышчэнне духоўнае і фізічнае. І гэта цікава.
І ўсё гэта паказана ў асяроддзі беларускай прыроды, якая
атачае гэтыя лазні.
Яго своеасаблівая і толькі яго тэхніка пастэлі здольна перадаваць
такі стан душы чалавека. Дэкаратыўнасць і стылізацыя прыродных
матываў - будынкаў, дрэў, палёў, лугоў і рэк, ствараюць узвышаны
настрой у гледачоў.
Як добра, які гэта цудоўны стан - пасядзець на палку каля
гарачых камянёў з бярозавым венікам, пабыць нібыта з сябрамі і
знаёмымі. Потым абліць сябе ледзяной вадой і адхвастаць цела да
чырвані, выбіць усе грахі, што ты нарабіў, выйсці чыстым і свет-
лым, каб было лёгка ісці па жыцці далей.
Вельмі добра, пранікнёна на роднай мове выступіла дачка
Вячаслава Жанна. Так цікава, эмацыянальна, што закранула самыя
тонкія пачуцці маёй душы. Яна з вялікай пяшчотай паведала пра
творчае жыццё свайго бацькі, пра яго работы, краявіды. З такой жа
пяшчотай і цеплынёю яна адазвалася пра беларускую мову, куль-
туру і прыроду: якая прыгожая наша родная зямля, яе рэкі, азёры,
лясы і палі, дзе жывуць і працуюць цудоўныя людзі.
Я не ўтрымаўся, падышоў да Жанны і падзякаваў яе за гэ-
тае пранікнёнае выступленне. Падышла да нас і жонка Вячаслава
Шамшура Раіса Іванаўна. Яна сказала, што з цікавасцю прачытала
маю кніжку “Белыя воблакі”. Ёй спадабаўся змест і як яна напісана.
Вельмі добра, што ёсць людзі, якія чытаюць і цікавяцца мастацт-
вам, дзякуй ім ад мяне.
Віншую цябе, дарагі Вячаслаў, з цудоўнай выставай, жа-
даю новых поспехаў у плённай творчай працы.
Мастак Уладзімір Вітко. 23.04.2014 г.
Председателю Витебского городского исполнительно-
го комитета
Дроздову Петру Викторовичу
от художника, члена Белорусского Союза художников
Витко Владимира Ильича.
Уважаемый Петр Викторович, с 16 мая 2008 года в выста-
вочном зале музея “Витебский Центр современного искусства” про-
ходила моя персональная выставка, посвященная моему 75-летию.
Выставка имела большое общественное признание. На основании
этого мною принято следующее решение. Прошу принять в дар го-
роду Витебску мои творческие работы в виде картин и объектов.
По согласованию с дирекцией Музея Марка Шагала передаю в их
фонды две работы: “Рыба”, “Борьба с дьяволом” и 74 работы по
прилагаемому списку в фонды музея “Витебский Центр современ-
ного искусства”. Принимая во внимание значение художественного
наследия г. Витебска, считаю, что коллекция моих произведений
займет достойное место в музейных собраниях г. Витебска. Про-
шу рассмотреть вопрос о переведении моей мастерской под эгиду и
финансирование г. Витебска. С последующим формированием ху-
дожественной галереи Владимира Витко.
Большой фонд картин находится в настоящее время в
моей мастерской, и работы, которые будут еще написаны, созда-
дут мастерскую-галерею и перейдут впоследствии г. Витебску. Моя
творческая биография связана с Витебском более 47 лет созданием
художественных произведений в станковой живописи, монумен-
тальном искусстве, участием в выставках в городе, в Республике
Беларусь, за рубежом. Вносил вклад в культурную жизнь города и
республики. В городе Витебске состоялась моя жизнь. Здесь была
создана моя семья, здесь родился мой сын, здесь я прожил достой-
ную жизнь, стал художником.
Передаю городу Витебску, Республике Беларусь все те кар-
тины, которые я создал и которые еще напишу в оставшееся время,
потому что это – моя жизнь. Награждался неоднократно почетными
грамотами и дипломами СХ РБ, Витебской областной организаци-
ей Союза художников, городским и областным отделами культуры.
Награжден медалью “За развитие изобразительного искусства” Со-
юзом художников Республики Беларусь.
17.06.2008.
В.И. Витко
В Министерство культуры Республики Беларусь
от художника,
члена Белорусского Союза художников
Витко Владимира Ильича.
Прошу Вас рассмотреть вопрос об открытии картинной
галереи или художественного музея в городе Слуцке Минской об-
ласти.
В случае решения данного вопроса я готов передать городу
Слуцку все свои картины, пейзажи, натюрморты, рисунки. У меня
более 600 работ, их будет достаточно для любого зала.
В 2003 году мне исполняется 70 лет. Родился я в селе Греск
Слуцкого района Минской области. Считаю, что картины должны
экспонироваться, чтобы их видели люди.
Являюсь постоянным участником областных, республи-
канских и зарубежных выставок, участник Международного Ша-
галовского пленэра в г. Витебске, награжден медалью за развитие
белорусского искусства. Многие мои картины находятся в музе-
ях Республики Беларусь, а также в частных коллекциях и музеях
Польши, Германии, Италии, Чехословакии.
В 2003 году передаю Художественному музею г. Витебска
серию графических работ.
Хотелось бы, чтобы было принято положительное решение
по этому вопросу и по оказанию финансовой помощи музею города
Слуцка, так как после смерти художника всё выбрасывается из ма-
стерской и уничтожается.
Витко В.И.
Минский областной исполнительный комитет
Управление культуры
Витко В.И.
Паважаны Уладзімір Ільіч!
У сувязі з Вашай заявай у Міністэрства культуры паведам-
ляем наступнае.
Слуцкі гарвыканкам прыняў станоўчае рашэнне па пытан-
ню адкрыцця ў 2003 годзе карціннай галерэі ў г. Слуцку. Слуцкі
краязнаўчы музей з удзячнасцю прымае на захаванне ў свае фонды
Вашы карціны з мэтай іх далейшага экспанавання.
Начальнік упраўлення А.Л. Акушевіч.