Всё дальше от нас 1941 год – год начала Великой Отечественной войны. С годами из нашей памяти стираются страх и ужас, охватившие народ в то время. И вот ровно через 60 лет, 22 июня 2001 года, население Нерчинского района почувствовало на себе, как это было, когда город Нерчинск, поселок Нагорный и совхоз Нерчинский были подвержены бомбардировке, нет, не чужой армией, а снарядами горящих военных складов нашей армии. Беспечность и халатность военачальников которой, перед самым выводом из города воинской части и предстоящей инвентаризации на Нерчинской базе артвооружений (86-ой километр), привела к взрывам и разлёту снарядов, гильз реактивных снарядов залпового огня «Град» на большие расстояния. Люди до сих пор уверены в том, что это было очередное скрытие недостачи на военном складе боеприпасов. Иначе как объяснить взрывы до Нерчинской трагедии и после по всей стране. Хотя официальная версия - прямое попадание молнии, но разве 70 лет не было сухих гроз? И где была охрана склада? Эпицентр взрыва был ужасающий, но жертв среди военных нет. Да и взрывы больше нагнали ужас, чем принесли материальный ущерб. В массе своей всё улетело в степь, на сенокосные угодья и земли совхоза.
А вечер был теплый и душноватый, где-то ходили тучи, в воздухе был запах дождя. Выходной день и люди, кто отдыхал, кто мылся в бане или занимались другими делами. Никто и подумать не мог, что такой прекрасный летний вечер, насыщенный предчувствием дождя, кончится кошмарной, полной тревог ночью. Привыкшие к спокойной размеренной жизни, люди и представить себе не могли, что им придётся бросить дома, квартиры, чтобы бежать, схватив детей, куда – это уже не будет иметь значения, только бы подальше от неизвестности, грохота и свиста в ночном небе.
Примерно в десять часов вечера, действительно были замечены вспышки молнии. Затем начало громыхать, и в стороне базы артвооружений взвились ввысь огненные стрелы, как при фейерверке. Всё увеличивая и увеличивая свою мощь, подкрепляемую огнем и дымом. Люди сначала смотрели на всё это с любопытным восторгом, затем с недоумением, потом с ужасом, начиная понимать, что что-то произошло, но что, и что делать, никто не знал. Пока не началось самое страшное – паника, которую только усиливали крики людей, бежавших, как им казалось, из самого ада: «Хватайте детей, документы и бегите, 86 разбомбило, все погибли». И, как волна цунами, паника прокатилась по всему городу. Машины, люди, всё перемешалось, бегут, едут в разные стороны, не понимая, где спасение. А в воздухе, со стороны пожарища, нет-нет да просвистит, шипя, летящий снаряд, прижимая людей к земле и переворачивая внутренности от страха. Брошен скот, дома, квартиры, все имущество, и только оказавшись уже в нескольких километрах от дома, при наступающей темноте, люди начинают осознавать: «А что мы здесь делаем, там пустые дома, квартиры, может быть пожар, мародёры, а мы здесь?». И действительно, расстояние удалённости от взрывов в 5-10 километров никак не спасает от пролетающих снарядов, да и разрывов от них не слышно. После сильнейшей паники, медленно, но верно включается логика и начинается, несмотря на несмолкаемый грохот в стороне складов, сопровождающийся огнем и свистом, обратный откат людской волны. Теперь люди и машины перемешались в потоках, движущихся друг другу навстречу, опять толкучка, крики, и стало вообще невозможно понять, что происходит. Но те, которые добираются, как им кажется, до дому, сталкиваются с новым препятствием: милиция не пропускает никого в обратную сторону, перекрыв все главные дороги по Журавлёвскому переулку. Люди же находят объезды и места, где можно пройти или вообще идут по железнодорожному полотну. Только бы быстрее вернуться домой к брошенному скарбу, а некоторые и к старикам, не пожелавшим оставить дома. Осознание беспомощности и стыда перед произошедшим, как обычно, придёт после, но не каждый впоследствии найдет в себе мужество признаться в этом даже самому себе. В это время милиция курсирует на автомобилях по городу и в громкоговоритель, успокаивая граждан, декламирует, повторяя и повторяя: «Опасности радиационного заражения нет». Хотя сами граждане в это время о такой опасности как-то меньше всего думали, это уже потом, привыкшие за последнее время не доверять властям, люди начали поговаривать: «...Раз предупреждали, значит опасность заражения все-таки была».
Не все, конечно, пожелали вернуться домой, так и оставшись ночевать там, где оказались по воле страшных обстоятельств. Был случай, что женщина, схватив маленького ребёнка с коляской, толкая её впереди себя, через мост выбежала за Нерчу и, пробежав по трассе километров 20, оказалась в пади Титовой, на полевом стане бывшего колхоза им. Достовалова, правда, и там впоследствии было зафиксировано падение снаряда. Да и те, кто все-таки вернулись, несмотря на риск угодить под снаряд, долго сидели у окон или стояли на улице у своих калиток, наблюдая, как постепенно угасает раскат взрывов. К часам двум ночи зарево уменьшилось, свисты снарядов практически прекратились, люди начали постепенно успокаиваться. Пожар на территории базы артвооружений воинской части города Нерчинска, но уже с меньшим количеством разметаемых снарядов, продолжался до утра. Затем, перейдя в подземную часть склада, бушевал еще долгое время. К тушению пожарища, кроме своих сил МЧС, были в дальнейшем привлечены и другие подразделения. Эшелоны с техникой и людьми прибывали на станцию ежедневно, на площадках по разгрузке сутками кипела работа. Население Нерчинского района воочию могло убедиться в серьезности положения. В опасных местах появилось воинское оцепление, по городу развешаны новые, невиданные ранее дорожные знаки «предупреждение об опасном взрывчатом грузе», курсируют военные автомобили, прокладываются трубы для поднятия воды из реки Нерчи до места пожара.
Утро следующего дня внесло кое-какую ясность в произошедшем. Люди узнали, что погибших нет ни на территории склада, ни в радиусе разлета снарядов. Особых разрушений и попадания в жилые помещения тоже нет. Также не зафиксировано ни одного разрыва упавших боезарядов. Чудом ни один снаряд не попал в емкости на городской нефтебазе, хотя на территорию, говорят, один все же упал. Но кое-какой ущерб, не считая морального, который нельзя ничем измерить, все-таки был нанесен в ту ночь. У кого-то в совхозе Нерчинском разворотило стайку, и была убита корова. Кому-то повредило надворные постройки, испохабило огород, снаряды и гильзы реактивных снарядов вгрызались в землю до полутора метра. Но страшней всего выглядели сенокосные угодья, на которых валялись, торчали из земли тысячи гнутых, ломаных, разорванных и целых боеприпасов и гильз. В дальнейшем, особенно в это лето, валявшиеся гильзы реактивных снарядов, мины и другие осколки, начиненные взрывчатыми веществами, сильно мешали сенокосщикам, подсознательно вызывая страх. Трава в тот год уродилась справная, и риск зацепить носком полотна сенокоски неразорванный снаряд был очень велик.
Как бывает в таких случаях, этот незабываемый для нерчан вечер показал истинное лицо не только равнодушных и паникеров, но и выявил своих героев. Одним из них был Николай Марков, который не побежал спасать только свою жизнь, как делали некоторые, проезжая на машинах мимо бегущих женщин и ребятишек. А выйдя в улицу подхватил пробегающего с матерью самого маленького из троих бегущих ребятишек, так как у неё на руках был другой ещё меньше ребёнок. Не пробегающие мимо, не он со своей, по воле случая попутчицей, не знали, как поступить в этой чрезвычайной ситуации, поэтому поддавшись всеобщей панике и держа детей на руках, побежали, увлекаемые толпой, в сторону станции Приисковая. Дети постарше, в отличие от некоторых взрослых, в этой ситуации проявили себя мужественно. Никто не плакал и не причитал, только грудились вокруг женщины и Николая, пытаясь от них не отставать. Чем дальше от дома, тем тяжелее ноша, руки отнимались и уставали, но никто из них не отпустил на землю своего ребёнка. Непонимание происходящего и темнота не были на стороне беглецов. От пробегавших мимо людей они, конечно знали примерно, что произошло. Но это никак не прибавляло моральных и физических сил, ведь пролетавший в вышине снаряд, всегда мог упасть на их головы. Так, практически не останавливаясь, они добрались до железнодорожного вокзала станции Приисковая. Вот здесь, конечно, надо отдать должное тем властям. Людей там встречали, даже чем-то кормили, но разъяснений происходящего, как и прежде, никто не получил.
Вышеописанных событий, паники и беспорядочного бегства, могло бы и не быть, если бы у власти был разработан чёткий механизм действия в таких чрезвычайных ситуациях. А для этого нужно немного – разработать план эвакуации населения и провести, как перед войной, несколько раз общегородские учения. Построить и открыть бомбоубежища со всей инфраструктурой и противогазами. Проинструктировать и проинформировать население, провести инструктажи с руководителями учреждений и предприятий, на такой чрезвычайный случай утвердить график дежурств всех спецслужб города. А главное, любить и ценить свой народ.
Во время того случая послевоенное поколение Нерчинцев на себе испытало рвущее душу состояние ужаса перед летящими бомбами и по-новому осознало весь трагизм 22 июня 1941 года. А это значит, они уже другими глазами из глубины столетия взглянули на своих дедов и прадедов, прошедших огненными дорогами Великой Отечественной войны.
PS.
Самое страшное жителей Нерчинска ждало после взрывов. Ввиду закрытия основных предприятий района и ликвидации колхозов, совхозов, чтобы как-то выжить, люди были обречены собирать и сдавать скупщикам металлолом, в том числе и цветной, в поисках которого, потеряв страх перед смертью, они были вынуждены идти и копать на «Клондайк», так называли территорию бывшей Нерчинской базы артвооружений.
Впоследствии, за девять первых лет после взрывов, при попытке разобрать боеприпасы с целью добычи цветного металла, погибло 18 человек, 90 получили ранения*.
*Данные о раненых и погибших взяты на сайте ИА «Чита.Ру»
2016