Таше повезло, она видела в детстве и юности немало такого, что хотелось воскликнуть: « О мир, как ты прекрасен!». Одна ночь врезалась навсегда в её память своей загадочностью и мистичностью.
О, как прекрасны белые ночи. Вечерняя заря целуется с ранним рассветом. Солнышко неустанно шлет с небосвода свои лучи, и сразу не поймешь, то ли день, то ли ночь.
Белые ночи воспеты поэтами и писателями, в светлых – светлых сумерках любят бродить, потеряв чувство времени, многочисленные влюбленные и просто счастливые люди, а к стихотворцам на крыльях межвременного пространства снисходит Муза. Сам переход дня в ночь и ночи в день размыт и незаметен.
То ли дело южные ночи! Вот потух закат, мелькнул прощальный луч солнца и на землю обрушивается темнота, быстро и внезапно. В городах в полной мере невозможно оценить всё таинство одетой во тьму ночи. Слишком много искусственного света: фонари, реклама, окна. Здесь никогда не бывает полностью темно, даже в квартирах.
Но там, где цивилизация ещё не одержала полную победу над природой, ещё можно прочувствовать всё волшебство дивной южной ночи. Для этого требуется самая малость: распахнуть настежь врата сердца своего.
Ташеповезло, она видела в детстве и юности немало такого, что хотелось воскликнуть: « О мир, как ты прекрасен!». Одна ночь врезалась навсегда в
её память своей загадочностью и мистичностью.
Таше было лет 12 и гостила она у бабушки в станице на Кубани. После яркого красно – золотистого заката солнышко зашло за высокие, стройные акации и в темном небе один за другим вспыхивали фонарики, источая холодный белый свет. Через несколько мгновений на черно – бархатном небосводе светили миллиарды звезд. Как негатив в проявителе, стало неспешно появляться то, что обычно не заметно в шумном и наполненном течении дня.
Горьковатый запах полыни и придорожной пыли смешался со сладко пахнущим нектаром цветов. Шалунишка ветерок принес запах влаги и расслабляющий неги от реки. Невыносимо вкусно пахнет свежеиспеченным хлебом и парным молоком со стороны станичных маленьких хат. Запахи, смешавшись, превратились в дивный ароматный букет, до которого знаменитым французским парфюмерам ещё расти и расти.
Весь мир застыл в тишине и покое, уютно накрытый темным бархатным одеялом ночи с ярко мерцающими созвездиями. Но вот невидимый дирижер поднял палочку: увертюра началась. Кузнечики, цикады и сверчки дружно взмахнули смычками и нежная, звонкая мелодия заполнила прилегающее к реке большое поле, засеянное клевером и люцерней, обрамленное толстыми дуплистыми яблонями.Тут же вступил хор лягушек, в нужный момент поддерживаемый глухим уханьем сов и клокочущим смехом сычей, с успехом оттенявших струнные инструменты. Еле различимый писк проносившихся над « концертным залом» летучих мышей с успехом оттенял трели турушек ( травяных лягушек). Под звуки многоголосого оркестра раздвинулся небесный занавес и мир осветила холодновато – серебристая Луна.
Как завороженная, девочка сидела на толстенной ветви яблони, из дупла которой выглядывали и в нужный момент поддерживали лившуюся мелодию неокрепшими голосами три забавных сыча, еще не ставших на крыло.
Танцевальный зал для фей был готов. И когда над серебристым от лунного света полем стали вспыхивать и гаснуть маленькие беленькие огоньки, Таша не выдержала и побежала танцевать с феями. Босые ноги легко скользили по росистой мягкой люцерне, а огоньков стало столько, что казалось, что звёзды спустились с небес. Вслед за Ташей выбежал и Полкаша, верный четвероногий паж. Он сразу же превратился в живой бриллиант, мерцающий и переливающий. руки девочки светились также и Таша не сомневалась, что на ней – длинное платье для бала. Все себя от счастья, околдованная и зачарованная красотой дивной ночи, Ташенька взяла собаку за передние лапы и стали танцевать вальс под звучание оркестра музыкантов реки и старого сада. В окружении танцующих влюбленных светлячков.