***

           Солнце спускалось за горизонт,  а по земле,  от каждого кустика,  от каждой травинки,  тянулись слабые тени.   Догорает уже  удивительно оранжевого цвета вечерняя заря.   Притихшие,  сидим вокруг старого кострища, заполненного сухими ветками,  смотрим,  как темнеет.  Наша маленькая полянка открыта бездне неба с выступившими звёздами и нависшей над ней луной.   Её призрачный свет льётся на  распростёртые сухие ветки,  на побелевшие стволы засохших яблонь.
   
            Кто-то поджог хворост.   Весело разгорелся костёр.   Заговорил сушняк.   Сухое алое тепло потекло,  охватив жаром сидящих.   Ожили непонятные шорохи,  вздохи,  тени,  не успевающие исчезнуть,  если быстро обернуться.  Сухо трещит костёр.  Он то гаснет,  то вспыхивает ярким пламенем.  Зыбкие тени колеблются на белых стволах яблонь старого сада,  пылающий костёр подвижным отсветом искажает наши лица.  Только тронь прутом горящие ветки,  как золотыми мушками взлетают к небу искры.   Пламя вспыхивает,  затрещит подброшенный хворост, вновь взметнув в небо искры и горит ровным пламенем,  как огненный куст, покачиваясь от налетевшего ветерка.   Мы вдыхаем приятно пахнувший дымок, лениво перебрасываемся словами.  Обо всём уже переговорено, обо всём вспомнили.   Тепло и спокойно на душе.   И так приятно смотреть на знакомые лица постаревших уже одноклассников, которых судьба разбросала и свела,  через много лет,  ненадолго вместе.   Кто-то подбросил в костёр охапку сушняка.   Приглушённое на миг пламя вцепилось в сухую ветку,  затрещало и яркий язык пламени взметнулся ввысь,  будто пытался оторваться от земли.

              Костёр незаметно слабел,  потом добрался до несгоревших ещё веточек.   Пламя загудело и стало медленно угасать.   Мы следили за умирающим костром,  каждый думал о расставании. Когда ещё встретимся?  Да и встретимся ли?