Прошло три года.
Неожиданно Наташу послали в Москву в командировку. Она снова ходила по тем улицам, где они гуляли с Лёшей, но теперь она была одна. Спускаясь или поднимаясь в метро, она смотрела на лица, плывущие на встречном эскалаторе, надеясь увидеть то, единственное любимое. Но все лица были чужими и незнакомыми. Все дни командировки она решала для себя: позвонить или не позвонить. И вот в последний день, сидя в своём одноместном гостиничном номере, она, наконец, решилась, и набрала тот заветный номер, который держала в памяти три года. Родной, любимый голос ответил сразу. И сразу узнал её.
- Таша! Ты! Ты в Москве?! Как я счастлив! Ты где? Я сейчас приеду!
Меньше, чем через полчаса, Алексей буквально ворвался в гостиничный номер. Таша бросилась ему навстречу. Они обнялись. Покрывая лицо Таши поцелуями, Алексей твердил только одну фразу:
- Какой я дурак! Господи! Какой я дурак!
Они стали срывать с себя одежду, и скоро оказались в постели. Это был единый порыв двух, истосковавшихся друг по другу душ и тел. Это был апофеоз любви и страсти. Потом, немного успокоившись, они лежали рядом и разговаривали.
- Таша! Ты не поверишь, меня сделали начальником отдела, там был другой телефон, но я настоял, что б мне сохранили этот номер. Только потому, что я надеялся, что ты приедешь и позвонишь, найдёшь меня.
- Ты мне лучше скажи, как ты живёшь? Женат на Лизе? Дети есть?
Алексей помрачнел.
- Таша! Меня Бог наказал за то, что я на тебе не женился! За то, что предал нашу любовь!
- Что случилось, Лёша? Так плохо?
- Плохо, Таша. Очень плохо! Я женился на Лизе, и вскоре она забеременела. Я так радовался, так ждал этого ребёнка. Но случилась беда – плод умер в утробе.
- Какой ужас! Бедная Лиза! Как она это перенесла!
- Плохо! Её увезли на скорой, когда уже начиналось заражение, её еле спасли, но удалили матку.
- Господи!!! У вас же теперь детей не будет! Бедная Лиза, бедный мой, Лёша!
Наташе было до боли жаль и Лизу и Алексея. Она прижала к себе его голову, и начала гладить как ребёнка, успокаивая. Вскоре Алексей продолжил:
- Это ещё не всё. У неё случился сдвиг по фазе, и она теперь не может работать, только бумажки перекладывать с места на место, - грустно улыбнулся Алексей, - теперь у нас постоянные лечебницы, врачи. Таша, куда я её только не возил! Каким только врачам не показывал… Всё бесполезно.
У Наташи от боли расширились глаза. Она ясно представила себе, в каком кошмаре живёт её любимый. Ей было очень жалко и его, и несчастную Лизу. Себя она не жалела. А Алексей продолжал:
- Какой я дурак, что на тебе не женился! Это меня Бог наказал за тебя, - повторил он. – Я должен был решить вопрос с твоей мамой. Я мог приехать жить в Уральск, и мы были бы с тобой так счастливы. Я бы тобой очень гордился! А теперь я связан по рукам и ногам. Ты же понимаешь, бросить больную жену я не могу.
И он с любовью посмотрел на Ташу. Наташа представила, как было бы здорово, если б тогда он решился, как они были бы счастливы, какие красивые и умные могли быть у них дети. И ей стало горько и больно.
- Понимаю. И я первая стала бы презирать тебя, если бы ты это сделал. Но, что было, уже не вернёшь! Любовь, как и история, не имеет сослагательного наклонения.
Она сменила тему.
- А я поменяла работу, и теперь у меня есть домашний телефон.
- Номер напиши. У меня теперь тоже новый домашний телефон. Мы с Лизой живём отдельно, квартиру родителей разменяли.
Они обменялись номерами телефонов, пообещали звонить друг другу. Потом стали вспоминать свои встречи. Время летело незаметно, и оба почувствовали, что проголодались, и спустились в гостиничный ресторан. Им сразу принесли ножи и вилки, и они одновременно вспомнили, как требовали ножи в «Саяхате» и дружно рассмеялись. Потом, опять не сговариваясь, достали свои блокноты, и стали что-то писать. На этот раз они не перекидывали странички друг другу, каждый сосредоточенно писал сам. Вскоре Алексей протянул Наташе листок из блокнота. На листке были стихи.
- Быстротечное время постепенно меняет маски.
Быстротечное время подводит итоги.
Чем мы жили, кому раздавали ласки?
Что осмыслили? Что понять не смогли в итоге?
Разложив эти маски на пыльные полки
Протираем с них пыль – сны прошедшего времени.
Понимаем, что разные толки
Ничего не добавили нашему племени.
Мы храним эти маски, как память о времени,
Не одев никогда вторично.
Мы считаем, что всё ещё можем
Выглядеть и без них прилично.
Эти маски наш взгляд иногда настигают.
Тянут память о прошлом, будоражат нам нервы.
Но одеть их вторично мы так и не сможем.
Все ведь в жизни когда-то бывает первым!
Стихи были грустными. Наташа ещё раз перечитала строчку: «Но одеть их вторично мы так и не сможем»… Да. Они не смогут вернуть прошлое. Судьба обошлась с ними слишком жестоко. Это была расплата за то, что они оба предали величайший божественный дар - ЛЮБОВЬ! Они оба виноваты в том, что случилось. Им нельзя было расставаться. Им было предопределено быть вместе. Но… Она ещё раз поразилась, насколько одинаково они чувствуют. Она ведь тоже писала стихи в своём блокноте. И тоже грустные. И она протянула вырванный листок Алексею.
- Я люблю или нет твои волосы цвета каштана?
Зелень глаз твоих? Мягкий оклад бороды.
Ты во мне прозвучал, словно песня в степях Казахстана,
Оставляя в душе лёгкой грусти и счастья следы.
Я люблю или нет твои руки царя Соломона?
Твои нежные ласки, печальные, словно дожди.
Им внимает берёз опустевшая осенью крона.
Но меня ты весною уже понапрасну не жди.
Я люблю или нет? А любовь то не состоялась.
Пронеслась где-то рядом, лишь наши сердца опалив.
Я уйду далеко, будто в жизни ничто не менялось.
Не звучал никогда твой негромкий прекрасный мотив.
Только, может быть, в памяти вспыхнут однажды стихами
Наши встречи с тобою в уютной квартирной тиши.
И орган, и Вивальди, и многое то, что мы сами
Не сумели понять в чуть заметных движеньях души.
Алексей прочитал стихотворение, и грустно улыбнулся.
- Так значит, ты так и не знаешь, любишь меня или нет,- поддразнил он Наташу.
- Люблю, Лёша, очень! Но какое это теперь имеет значение?
- Имеет, потому что я тебя тоже очень люблю.
Они оба понимали, что это их прощание, их последняя встреча. Они смотрели друг на друга, и старались запомнить на всю оставшуюся жизнь и этот день, и всё, что было когда-то, и оба понимали, что они ещё долго будут продолжать любить друг друга, и с тоской вспоминать дни минувшего счастья.
Под музыку Вивальди, Вивальди, Вивальди,
Под музыку Вивальди, под старый клавесин,
Под скрипок переливы, под завыванье вьюги
Условимся друг друга любить, что было сил!
2017 год