И не твори в себе самом кумира. окончание

               

В августе 1980 года меня приглашают в салон "Южанка", где я проработал до 1985 года, после чего назначают мастером участка - в моём подчинении три парикмахерских (пос. Никитский Сад и правительственная дача) .Уйдя в руководящую работу и войдя в ИТР, я постепенно стал отдаляться от непосредственной работы за креслом и утрачивать интерес к ремеслу как таковому. В отношениях с начальством я всегда отличался самостоятельностью суждений и покладистым не был, отчего часто бывал в немилости. Так случилось и в последний раз. В 1986 году приезжает с инспекцией зам министра бытового обслуживания УССР с секретуткой, которая предложила при парикмахерских салонах создать пункты питания (чай. кофе, пирожные), не вдаваясь в сложность осуществления таких мероприятий. Причём это предложение она высказала, когда мы (начальник Комбината, зам.министра, она и я) сидели за столиком кафе рядом с салоном. В радиусе 50 м. вокруг салона было ещё два пункта питания. Зачем в таком случае ещё пункт питания в самом салоне ? - вопрос! Поведя рукой вокруг себя. я привёл в качестве примера нашу ситуацию, давая понять. что вопрос уже давно решён. В кулуарах Зам сделал разнос моему шефу. что у него подчинённые решают вопросы вместо него и мой шеф предложил мне место в центральной парикмахерской, где я начинал своё обучение, и которую открыл в 1930 году мой отец и, будучи зав.производством, проработал в ней до самой войны, выпустив целую плеяду известных впоследствии мастеров. Проруководив чуть более года участком, погрузившись в омут рутинной руководящей работы, когда я больше сидел в кресле, чем стоял за ним, я понял, что это тоже не моё и захотелось творческой свободы. То ли Божья воля, то ли наитие, но я стал подрабатывать на машине. Благо, к тому времени у меня уже была 2-я модель Жигулей ( ещё на Запорожце и эпизодически неплохо подрабатывал) и так у меня это хорошо пошлО, что я начал подумывать о полной смене профессии. Тут уже необходимо сказать и о негативной стороне парикмахерского дела, для чего придётся вернуться к некоторым моментам производственных процессов. Я уже упоминал об окрашивании волос.
Само изготовление красителя или приведение в рабочее состояние готового фабричного сопряжено с длительным контактом с кожей собственных рук, что не было безопасно и безболезненно, у некоторых
мастеров обреталась стойкая аллергия, которая делала невозможным выполнение этого вида услуг.
Этот вид работы (ещё и химическая завивка) - был дорогостоящим, на этом строился план, так что это было настоящим бедствием для некоторых мастеров, но отзывался на здоровье всех без исключения.
У меня лично вызывался сильный зуд пальцев рук, который я устранял в каждый момент растиранием под горячей струёй воды, тресканье кожи. На всю оставшуюся жизнь имею сухость кожи и её пергаментный вид, хотя прошло уже более двадцати лет. Хорошо, что уже нет зуда. Состав для химической завивки был ещё более зловреден, но я спасался, одевая напаличники. В перчатках накрутить волосы на коклюшки было невозможно из-за того, что надо было подбирать перчатки на каждую руку, чтобы пальцы полностью входили в предназначенные для них ложа - более длинные кончики закручивались вместе с волосами и вытащить их, не нарушая намотки, было невозможно. Всё это удлиняло процесс и снижало производительность труда, т. е. выручку - горел ПЛАН и зарплата. Очень вредным для здоровья всех без исключения мастеров было применение лака для волос. Почти ни одна причёска не обходилась без лака и это сказывалось на всех. Кроме химического действия на кожу, химический состав для завивки волос имел неприятный запах, так что в открытом общем зале завивка не производилась - для этой цели выделялось отдельное помещение с вентиляцией. Так что негативных нюансов в парикмахерском деле
было предостаточно и для общего здоровья, и для нервного в особенности. Обслуживание живых людей всегда чревато скандалами, неразберихой и злоупотреблениями. Обо всём этом у меня рассказано в разных главах и в разное время. Были и моменты организационные, доводившие до конфликтов, и вся советская система ценообразования, обесценивающая творческие принципы парикмахерского искусства.
За почти тридцатилетнюю деятельность этого негатива накопилось достаточно, чтобы подумать о смене профессии.
Окончательную точку в моей парикмахерской карьере поставила перестройка. Мне было предложено обслуживание на машине группы экспертов по строительству в Ялте домового комплекса от санатория "Узбекистан". Менеджер прилетал из Узбекистана, я должен был встретить его в аэропорту, привезти в Ялту, доставить в гостиничный комплекс санатория, а потом по необходимости возить его по объектам стройки.. Работа по вызову до обеда, обед производился либо в кафе гостиничного комплекса. либо в каком-либо ресторане. Мой обед оплачивался вояжёром. Свободная программа гостя и заправка бензином тоже оплачивалась отдельно при общей зарплате в 6оо рублей теми советскими деньгами.
При моей парикмахерской зарплате от 120 руб. зимой до 180 руб летом - это была фантастика. Тогда такие деньги можно было заработать только на Севере, а тут... Правда, нелишне упомянуть, что парикмахер кроме зарплаты имел каждый день навар в виде чаевых и левых работ, и тем не менее, я рад был освободиться от этой обузы, упираясь в основном в негатив - вред здоровью.
И 11 февраля 1989 года я уволился из Комбината Бытового Обслуживания по собственному желанию. При подписании обходного листа я встречал немые взгляды чиновников и отвисшие челюсти - комбинат был в шоке. Как - бессменный ударник коммунистического труда, передовик и ветеран производства, председатель художественного совета, зам.пред.месткома - и вдруг увольняется ???
Рекбус! Кроксворд! - как говорил Райкин. Но дело было сделано - я сбросил одну лямку и впрягся в ту, что казалась легче и приятнее телу. Наёмным водилой я проработал почти год и за это время произошло много событий - моя работа была оценена приглашением в Ташкент и запомнилась на всю жизнь гостеприимством и щедростью пригласивших меня товарищей, но это уже тема для других воспоминаний