Миротворец

(ф а н т а с т и ч е с к а я  п о в е с т ь)

ОТ АВТОРА

 Уважаемый читатель, приветствую тебя и предлагаю твоему вниманию повесть, которая, хоть и является фантастическим вымыслом, и, всё же, весьма реалистична из-за многих реально живущих сегодня, либо ранее живших людей, чьи имена хранит история человечества. А также реально произошедших событий, наполненных отвагой, высоким профессионализмом и любовью к России.
 Её цель – поклониться мужеству наших соотечественников: военнослужащим, дипломатам, политическим и духовным деятелям и просто гражданам России, честно и мужественно выполнившим и выполняющим сегодня гражданский долг перед своим вечным святым Отечеством.
 И ещё напомнить всем, что зло – это отсутствие в сердце человека любви. Любви к своему ближнему.
 Многие имена в произведении реальны, ибо это – известные люди. Другие же – вымышлены, т.к. находятся в рамках жанра. Однако от этого небольшого отступления, я надеюсь, дух произведения не пострадал.


ПРОЛОГ


Встреча Имама Кавказа Шамиля и Шейха Хаджи сына Киши,
с. Ведено,Чечня,1859г.


 Историческая справка:
 Шейх Кунта Хаджи Кишиев – знаменитый суфий Кавказа середины 19 –го века (суфизм - мистическое направление в исламе). Основатель зикризма - течения, близкого христианскому «непротивлению злу насилием». Осуждал войну и зло в любых его проявлениях. Пацифист, аскет и миротворец. Его последователи доминируют на Северном Кавказе и в наши дни.

***
 
Перед грозным имамом стоял молодой человек. Он пришёл к нему со своими учениками – мюридами. Более часа он отвечал на вопросы алимов (учителей Ислама) и показал при этом блестящие знания Корана.
-Так ты провозгласил новое учение? – спросил молодого человека имам, окончив его испытание.
- Да, это так. Это - хвала Всевышнему в зикре (поминание Всевышнего в молитве).
- Не верьте ему, мой господин! – зашептал на ухо имаму главный алим, находящийся при Шамиле и главный же противник зикра, алим Эфенди.
 Шамиль отмахнулся от навязчивого советника, который никак не мог задать молодому проповеднику ни одного вопроса из святого писания мусульман, который бы поверг того в смятение.
«То же мне, - алим!» - недобро подумал о своём советнике Шамиль.
-Ты, говорят, совершил хадж в Мекку? – продолжал дальнейшие расспросы имам.
- Да, это так, - подтвердил молодой устаз.
- Что нового познал ты там?
- Я проповедую кадирийский тарикат (тарикат – путь, метод. Арабск. яз.).
- В чём же его суть?
- Аскета и очищение своего сердца от грехов. Только так можно познать Всевышнего! А, кроме того, я призываю к прекращению кровопролития, непротивлению злу и смирению.
- А знаешь ли ты, миротворец, что русские завоеватели пришли на землю Кавказа? – повысил голос имам.
- Да, знаю. Из-за долгой неравной бойни народы Кавказа доведены до грани физического уничтожения. Я не верю тому, что из Турции придут войска для нашего освобождения, что турецкий султан желает нашего освобождения из-под ига русских. Это неправда, ибо султан сам является угнетателем своего народа, как и другие арабские правители. Дальнейшее сопротивление русским властям Богу не угодно!
- Вот как?! – Шамиль грозно взглянул на молодого устаза. – Так ты против газавата (священная война против неверных)?!
- Я предлагаю отдать судьбу наших людей в руки Аллаха! Зло лишь рождает зло. Чтобы победить, мы должны перестать быть злобными, стать равнодушными к земным почестям и вообще ко всему земному, должны воздержаться от излишеств, поститься и, главное, постоянно устремлять свои помыслы к Аллаху. Русские не заставляют нас отказаться от нашей веры. Они не разрушают мечетей и не насилуют наших женщин. Они не хуже других завоевателей.
Шамиль почувствовал, что перед ним искренне верующий человек.
«Но, что это за вера?! Разве и сам он, имам Кавказа, не суфий?!»
Имам понял, что теряет главный аргумент своей власти над чеченцами – авторитет знатока Ислама!

Глава №1

Ночь свалилась внезапно, за считанные минуты, поглотив сизые, как туман, сумерки. Покорные ей стихли даже звуки недавних обстрелов. Замерло всё. И лишь цикады, ночные непоседы, трещали как обычно, предвещая назавтра новый жаркий день.
Заснуть мужчина не мог. Не мог и понимал почему. Мозг включился внезапно, против воли, как бывало не раз в ответственные моменты, и работал, словно неутомимая машина, многократно прокручивая в голове возможные варианты ситуации и адекватного ей поведения.
Многоопытный арабист и военный переводчик, мужчина, участвовал в разрешении трудных задач не раз и, как говорится, не два. Ситуации были разные. Разными были и условия переговоров. От более или менее благоприятных, до откровенно враждебных. Переговариваться приходилось с шейхами племён в горных аулах, куда с завязанными глазами доставлял посредник и откуда, казалось, не будет уже пути назад. В палатках посреди пустыни, где от нестерпимой жары и песка мерещились миражи. И на шикарных раутах, во дворцах и виллах при полном параде.
Матвей уже давно слыл серьёзным профессионалом. Много лет прожил на Востоке, кочуя из одной загранкомандировки в другую. Арабист – практик, он, владел большинством диалектов арабского языка. И не встречал трудностей в общении с теми, кого дарила судьба. География переговоров с его участием включала с десяток арабских стран, разбросанных по Большому Ближнему Востоку: Йемен, Египет, Ливия и т.д.
Он умел находить общий язык с аборигенами, хорошо зная их психологию. Можно сказать, что прежде чем араб открывал рот, Матвей уже точно знал, по одной лишь мимике его лица, что тот готовится ему сказать.
Мужчине всегда удавалось выполнить поставленные перед ним непростые задачи, и он считал себя везучим. Но вести переговоры, сидя за одним столом с бандитами, на руках у которых кровь сотен ни в чём неповинных людей – это уж слишком! Даже для него!
Опытный переговорщик, он хорошо понимал, что при всех ранее достигнутых договорённостях предстоящие контакты с фанатиками носят абсолютно непредсказуемый характер. Понятное дело – бандиты намертво зажаты в восточном секторе города, и по данным войсковой разведки вместе со своими «благодетелями» – военными советниками из США и Западной Европы. Иного выхода, как идти на переговоры с сирийской стороной и российским командованием, пытаясь спасти свою шкуру, у них нет.
Потому и истерика, раздутая в западных СМИ по поводу Алеппо. А прикрытие – гуманитарная ситуация, возникшая в городе по причине, якобы, российских бомбёжек. О них упрямо, словно по заготовленному сценарию, твердит потерявшая всякий стыд, экзальтированная Саманта Пауэр, в прошлом ирландская иммигрантка, а ныне - посол США в ООН.
Матвей неоднократно наблюдал в сводке вечерних новостей по телевизору за нешуточными баталиями, которые разыгрывались между дипломатами двух великих государств. Иногда казалось, что, по большому счёту, в зале заседаний Совбеза и нет больше никого кроме Пауэр и Чуркина. Во всяком случае, остальные, словно в немом кино, играли роли недорого оплачиваемых статистов.
 Некрасивая и неряшливо одетая С. Пауэр (нарочитая неопрятность, вызывающее безразличие к внешнему виду – явный признак повреждённого рассудка), яростно жестикулирует, то и дело вскакивает со своего места, и бросается к представителю России в ООН Виталию Чуркину. Нью - американка требует от него каких-то немедленных объяснений. Обвиняет в отсутствии совести. Трясёт постановочными снимками, отснятыми в Голливуде. Её речь – игра в театре одного актёра.
 Невозмутимый и седовласый российский посол держит паузу и смотрит на разбушевавшуюся «коллегу» с нескрываемым сожалением, как смотрят на человека заблудшего, либо слабоумного и которого жаль. И лишь однажды Виталий Иванович не выдерживает, бросая с укором в лицо раскрасневшейся от возбуждения Пауэр:
- Вы, видно забыли, какую страну представляете!
В этой фразе все доводы и все аргументы сразу: ни добавить, ни убавить! И ведь нет ни очевидного оскорбления, ни обидных эпитетов! Чисто сработано, по-дипломатически, чисто!
Матвей всегда восхищался профессионализмом Чуркина. Он, как истинный мастер в своём деле, был способен оценить высокую работу другого профессионала, где важным было всё: и смысл, и мимика, и жест.
Мужчина следил за политикой и помнил как С. Пауэр, разбирая «ошибки» команды бывшего президента США Буша-младшего в 2008г., отозвалась о Хиллари Клинтон – госсекретаре в его администрации, как о «монстре» в юбке. Случился нешуточный скандал, и пришлось трусливо извиняться.
А сколько подобных ей в Штатах политиков?! Сенатор Маккейн – человек с лицом хомяка и яростный ненавистник Москвы ещё со времени Вьетнамского плена. Официальный представитель госдепа адмирал Кирби – маленький человечек в чёрном, говорящий на «птичьем» языке, понятном только ему одному. Небезызвестная политдива Виктория Нуланд – «дама с печеньем», мужиковатая «благодетельница» киевского майдана, и прочая и прочая.
«Придурки!» - резюмировал мужчина со злостью, но, уже обращаясь ко всем разом и чиновникам и военным, и тем, кто в Америке, и тем, кто заблокирован в сирийском городе. – Влипли в Алеппо, мать вашу! Запели «SOS». Ах, спасите наши души! А, есть ли у вас души, господа западники?! Вместо них – доллары, бумажные фантики! Аббревиатура и та выдаёт ваше жалкое нутро!
 Но переговоры придётся вести всё же не с американцами. Во всяком случае, открыто. Уж эти-то, как всегда, попытаются спрятаться за спинами бандитов, исламистов – фанатиков, зомбированных нелюдей, которых они так заботливо взрастили в крохотном ливийском городке Дерна на востоке страны. В Афганистане, Ираке, Саудовской Аравии и т.д. и т.п. Кому оказывали скрытую финансовую и военную помощь последних лет тридцать. Применить к которым слово «человек» было бы явным преувеличением. Это не люди, а - людоеды, отрезающие головы безоружным и беззащитным несчастным, захваченным в плен, только за то, что они не хотят участвовать в их кровавой бане? Вот с кем ему предстоит общаться!
«Впрочем, и баня не их, - далее размышлял мужчина, - бандиты лишь пешки в зловещей, дьявольской игре, затеянной за океаном».
Матвей вспомнил, как несколько лет назад ему и оцепеневшей от ужаса группе его бывших студентов - востоковедов одного из московских вузов прокрутили документальный ролик начавшейся в Сирии гражданской войны. На ролике, показанном сотрудниками сирийского посольства в Москве в агитационных целях, исламист-фанатик вырывает из груди только что убитого сирийского солдата сердце и начинает его есть на глазах у других людей! Можно ли назвать его после этого нормальным человеком?
Ему не было жаль бандитов в Алеппо, и совсем уж не жаль попавших в западню на востоке сирийского города западных спецов. Как говорится, за что боролись… Но, люди, местные жители, которыми трусливо прикрывались современные варвары как живым щитом, должны быть спасены! Спасены, любым способом! В этом у Матвея сомнений не было. Но, только как это сделать? Как заставить хищника выпустить из лап, пойманную трепещущую жертву?
Он вспомнил, как в самом начале борьбы за Алеппо по всем новостным каналам России показали кадры, на которых боевики ИГИЛ возят в клетках без скамей, установленных на бортовых грузовиках, захваченных в плен сирийских девушек. Так они трусливо прикрывали себя от ударов нашей авиации. Девушки, одетые в чёрные до пят одинаковые платья и хиджабы покорно держатся за решётки клеток, чтобы не упасть на ухабах.
«Но, ведь они такие же мусульманки, как и вы сами! - чуть не закричал тогда у телевизора Матвей, - Откуда такая неземная злость!? Из каких астральных миров вырвалась и накрыла землю?! Да, разве верующие люди способны на такое?! Какие к шайтану вы мусульмане!»
Долголетний практический опыт переговорщика жёстко устанавливал правила игры: рассматривать переговоры в качестве творческого процесса, видеть в противной стороне субъект, а не объект, уметь расположить её переговорщиков к себе, добиваясь поставленной цели…
Но, в теории речь шла всё-таки о людях, а здесь…
Матвей с трудом повернулся со спины на правый бок. Из-за долгого нахождения в статическом положении, лёжа, болела спина. Раньше, до ранения, он любил засыпать на левом боку. Но, теперь, не мог – затекало всё тело.
Его зацепило ещё в начале весны, около пяти месяцев назад взрывной волной у городского аэропорта, находившегося под постоянным огнём боевиков. Могло быть и хуже, окажись он на десять-пятнадцать метров ближе к взрыву. Всё кончилось лично для него парой поломанных рёбер. Но так повезло не всем…
Мужчина вздохнул и постарался не думать о случившемся. Война, она и есть война!
Завтра с утра небольшая делегация российского центра примирения и представителей командования сирийской армии, куда входил и мужчина, должна была выдвинуться в квадрат N для встречи с переговорщиками, представителями бандформирований восточного Алеппо. Бандитам предложат покинуть город по двум коридорам в сторону Идлиба (город на севере Сирии), в обмен на одновременный выход гражданского населения. С собой боевики смогут взять всё награбленное добро и свои «семьи», но сложить оружие. Для этого им предоставят транспорт: автобусы сирийской армии.
Размышляя о «семьях» бандитов, мужчина вновь мысленно горько усмехнулся: столь нелепым было применительно к ним само это такое земное понятие. Жена, какая ни - будь местная, запуганная насмерть девчонка, на глазах у которой убили всю её семью, а её саму оставили жить в качестве сексуальной рабыни бородатые ублюдки, передавая с рук на руки. И вот с такими су…. нужно говорить и о чём-то ещё договариваться!
Мужчина тихо выругался, мысленно сплюнул и с гримасой боли на лице вновь перелёг на спину.
«Хоть курить иди!» - недовольно пробурчал Матвей, сердясь не известно на кого и, одновременно, вспоминая, что забросил это занятие уже много лет назад ещё в Ливии. Без намёка на сон мужчина заёрзал в кровати.
«Ах, как хочется домой! Послать бы всё к чёрту, вернуться в Москву и просто, бесцельно, бродить по городу, вдыхать воздух столицы и жадно ловить русскую речь!» – размечтался Матвей.
В следующий момент он отогнал от себя жаркую ностальгийную волну, властно накрывшую прямо с головой, понимая, что жить без Востока долго всё равно не сможет. Усилием воли он приказал самому себе собраться и больше не думать о том, что не даёт уснуть – о далёком доме, где остались стареющие родители. Семьёй обзавестись Бог не сподобил.
Его взгляд упал на занавеску из лёгкой прозрачной ткани, которая тихо плыла слева направо и назад к стене, подвластная слабому дуновению ночного ветерка. Глядя на неё, Матвей постарался выбросить из головы все мысли и не думать больше ни о чём. Постепенно, неожиданно для себя, убаюканный этим плавным, едва уловимым движением воздушной арганзы, плывущей в сумраке ночи, мужчина уснул.

Глава №2

Старый город был абсолютно безлюден. Разрушенные строения серо-коричневого цвета застыли с пустыми глазницами развороченных окон и лоджий. Всюду навал из камней, арматуры и ломаной домашней утвари.
 Матвей брёл, не разбирая пути, обходя руины и нагромождения. В лёгкой туманной дымке из песка и пыли висела дикая звенящая тишина, ни одного звука вокруг. Будто в холодном космосе. И от этого становилось не по себе. Тишина обволакивала, словно душное одеяло. Тревожное чувство, разлитое в воздухе росло, сдавливало горло, затрудняя дыхание.
«Но ведь кто-то, хоть одна живая душа, должна была здесь остаться, спастись в этом аду?! - думал Матвей, - Страшен не бой, не зверь, а гулкая космическая, окружающая его, пустота! Как ужасно остаться совсем одному, на огромном безлюдном пространстве, среди развален Алеппо!»
Но, вдруг впереди забрезжил скупой луч света. Он едва пробивался через плотное пыльное облако, оставляя в нём одинокий мутный просвет. Мужчина поторопился ему навстречу и постепенно вышел на полностью свободное от завалов место.
Отсюда открывалось невероятное зрелище. Чуть впереди, посреди поляны, покрытой густой бархатистой травой, возвышалось, купаясь в сияющих золотистых лучах неземного света, огромное развесистое дерево. Яркий поток струился строго вертикально, ниспадая с небес. Изумрудная крона дерева была абсолютно правильной формы. Мужчина невольно подумал о том, что ещё никогда в жизни ему не приходилось встречать столь восхитительное растение.
« Как такое чудо могло сохраниться в городе, находящемся на осадном положении?!» - недоумевал он.
Подойдя к дереву ближе, Матвей увидел, что на его нижних ветвях с серьёзным, почти взрослым, выражением лица сидит маленький лучезарный мальчик. Казалось, что он обозревает всё вокруг. Золотистые лучи от кроны дерева, скользят по его лицу и одежде, ложатся на землю крестообразно, расходясь затем во все стороны света.
 Матвей молча приблизился к малышу. Поражённый он был не в силах произнести ни слова.
«Ты должен спасти их», - кивнул головой мальчик куда-то в сторону.
И тут Матвей увидел играющих на траве детей. Их было много, так много, что мужчина вновь поразился, но уже тому, что не заметил детей раньше.
«Кто ты?», - спросил он у странного мальчика в полном недоумении.
 «Ты скоро об этом узнаешь…»
 Вдруг налетел ветер и пал туман. Поляна стала медленно уплывать и растворяться в сизом тревожном мареве.
 Матвей ещё хотел что-то спросить у «золотого» мальчика, но было уже поздно – картинка исчезла, а его самого затрясло, будто от сильной качки…

***
 
- Вставай, Матвей, пора! – тряс за плечо мужчину водитель российского центра по примирению в Сирии, Сергей, парень лет тридцати. С ним в последние дни мужчина делил своё временное жилище. С ним же отправлялся сегодня на встречу с неизвестным.
- Который час? – поинтересовался у него Матвей, уже сидя в постели. Он с трудом переваривал отголоски более чем странного сна, возвращаясь к упрямой реальности.
- Скоро семь!
- Ишь, ты! – удивился самому себе мужчина, никогда ранее не просыпавший. Он всегда упрямо выставлял на нужное время свой походный китайский будильник, в полной уверенности, что всё равно, как всегда, проснётся раньше, чем тот начнёт прыгать и дребезжать. Теперь же, Матвей недоумевал, почему его не подстраховал его «старый друг», на которого он с укором дважды взглянул одеваясь
 «Что означает этот сон? Вещие сны такими бывают? – спрашивал себя Матвей. - Может это предупреждение о чём-то, что должно состояться в будущем или, просто, мистика?!»
 Мысли роились в мозгу, не находя ответа.
 «Похоже, попросту крыша съехала, помахав на прощание ручкой?» – наконец легкомысленно решил мужчина, направляясь в сторону умывальника, и, резюмируя, таким образом, видения ночи. Он изо всех сил пытался отогнать от себя неожиданно налетевшее странное чувство. Ему вдруг показалось, что сон неспроста.
«Нужно выбросить всю эту глупость из головы и сконцентрироваться на задании!» - решил, наконец, Матвей.

***

На улице возле бронированного Тигра (боевая машина пехоты) стояло несколько сирийских офицеров и с ними старший группы переговорщиков, полковник ГРУ Олег Руднецкий.
 Мужчины присоединились к группе, поздоровавшись с каждым за руку. Все давно знали друг друга. Их отряд был мобильным и выезжал на задание, по большей части, в одном и том же составе.
- Кейф халяк, Матфи? (Как дела, Матвей? – Араб. язык, - Примеч. автора), – протянул руку для пожатия старший из сирийцев, полковник Ахмед Дарбули, несколько коверкая на арабский манер имя мужчины, - Кейф нимта ль-лейль? (Как спал в ночи? – Араб.язык).
- Ади (Обычно! – Араб. язык) – слукавил Матвей, избегая расспросов о ночных видениях. При этом он, автоматически, продолжал пожимать руки остальным офицерам - сирийцам. - Ва инта шлён? (А ты как? – Араб. язык).
- Валлахи, ма нимту бноб! ( Не спал вообще! – Араб. язык), - признался полковник.
- Щус-сабаб? (Почему? – Араб. язык), - автоматически продолжал Матвей ни к чему не обязывающие, но принятые на Востоке, расспросы.
В ответ сирийский офицер просто пожал плечами.
Собственно говоря, никаких объяснений не требовалось. Всё было ясно и так. Нервы у всех были напряжены до предела.
 - Ждём генерала, - заговорил Руднецкий, глядя на часы – Сейчас уже должен подъехать. Получим инструктаж и трогаем с места! Нас там хотят видеть не ранее одиннадцати. Времени навалом!
Олег уже с полгода руководил переговорами. Был всегда подчёркнуто спокоен, аккуратен в одежде и выражениях.
Генерал – майор Трофимов, заместитель начальника Центра по примирению в Сирии подъехал на джипе, поднявшем густой шлейф дорожной пыли. Он был сосредоточен, пожимая руки участникам экспедиции.
- Смотрите там в оба! Зря не рискуйте, - напутствовал генерал после подробного пятнадцатиминутного инструктажа на карте местности, - чуть - что – ноги в руки и ходу! Старайтесь в драку не лезть. Эти архаровцы сидят на наркоте и плохо соображают после амфитаминов. Тем более, что сейчас для них обстановка не лучшая! Главное – принципиально решить, согласны они на выход из города на наших условиях или нет, отпуская при этом людей. Если нет, то пусть предложат свой вариант. Рассмотрим, – заключил Трофимов.
Двинулись колонной. Первым шел джип с переговорщиками, за ним на определённом расстоянии ещё один джип сопровождения и наблюдения со спаренным крупнокалиберным пулемётом на борту. Замыкала колонну боевая машина, которая должна была отстать от двух джипов по сигналу у обозначенного на карте рубежа, и далее находиться от них на определённом расстоянии всё время переговоров, держа группу в постоянном поле зрения. Меры предосторожности предпринимались исходя из условий боевой обстановки.
Ехали на малой и средней скоростях, иногда останавливаясь и пережидая. Машины старались не газовать и не поднимать много пыли, объезжая естественные преграды в виде каменистых холмов и горок. Матвей понимал, почему это делается. Причин было, по меньшей мере, две.
Первая – чтобы не обнаружить себя с воздуха. В районе волками рыскали самолёты коалиции. Летали парами, как на «охоте». И ситуации были разные, как однажды с двойкой истребителей из Нидерландов, обстрелявших колонну правительственных войск и тут же скрывшихся в сторону Иордании на малых высотах.
Ну, а вторая причина – не быть замеченными раньше времени с наблюдательного пункта боевиков. Учитывая их «разнопёрый» состав сложиться могло по-разному.
 - А как боевики вышли к сирийскому командованию? – спросил своего коллегу, сирийского полковника Ахмеда, Матвей во время очередного манёвра. – Насколько мне известно, парламентарии с их стороны не приходили.
- По телефону, конечно - пожал плечами сириец, давая понять, что это обстоятельство нисколько его не удивляет.
- ?!...
- В ДААШ много сирийской молодёжи на заработках, - пояснил полковник. – У моего знакомого офицера – танкиста из соседней части там родной брат. Представляешь, доходит до того, что он иногда звонит брату по мобильнику и предупреждает, что де сегодня наступать боевики не планируют и можно расслабиться!
- Инта бетнаккит? (Ты шутишь – Арабск. язык) – спросил удивлённый Матвей.
- Ля! (Нет – Арабск. язык) – покачал головой офицер с серьёзным выражением лица.
Матвей прислонился к прохладной металлической стойке машины.
«Ну и дела! – хмуро размышлял мужчина. - Сколько не удивляйся здесь тому, что происходит, но не видно конца и края разным выкрутасам, которые творят местные. Впрочем, идёт гражданская война. А, интересно, в России как было после октябрьского путча 17-го года? Разве не так же как здесь, когда брат шёл на брата, а сын на отца?»
- Приехали, братцы, выходим! – подал команду Руднецкий. – Действовать строго по моей команде!
Офицер поднялся со своего места, готовясь покинуть машину.
За размышлениями Матвей не заметил, что джипы уже несколько минут стоят на месте, а сопровождавший их Тигр отстал от машин по дороге, сохраняя установленную дистанцию.
 Мужчина обернулся, бросив прощальный взгляд на застывшую без движения бронированную колёсную крепость.
 
***

 - Мы не сложим оружие! – зло зыркнул на Матвея, чёрными масляными глазками, руководитель делегации переговорщиков от бандформирований, крупный рыхлый мужчина лет тридцати пяти от роду.
Наблюдая за незнакомцем, и, слушая его речь, Матвей давно уже понял, что перед ним выходец из Саудовской Аравии. Внешний вид ваххабита был подчёркнуто специфичным: холёные пухлые руки с чистыми от грязи ногтями, молодое бородатое лицо со старательно выбритыми усами; на ногах короткие выше щиколотки свободные брюки и небрежно наброшенное на плечи дорогое кашемировое пальто. На ногах красовались кожаные шибшибы (сандалии – Примечание автора).
«Наверное, из духовных наставников?» - подумал о нём Матвей, оценивая дорогой, не по ситуации, прикид аравийского бандита.
Справа и слева от увальня сидела весьма пёстрая публика, по большей части арабы, среди которой явно выделялся один «воин», как мысленно окрестил его мужчина, с характерными чертами кавказца.
«Похоже, чеченец!»- промелькнула в голове у Матвея скорая догадка. Кавказец с тёмно рыжей окладистой бородой, заканчивающейся острым кадыком на шее, молча буравил его злым взглядом всякий раз, когда тот переходил на арабский язык. Из этого Матвей сделал для себя вывод о том, что чеченец не владеет арабским.
Повисла тяжёлая пауза.
В такие минуты Матвей всегда восхищался выдержкой Руднецкого, его умением держать в своих руках едва заметную нить переговоров.
- Тогда что предлагаете вы сами? – наконец спокойным ровным голосом, лишённым всяких интонаций, произнёс Олег, разряжая обстановку. Его лицо выражало полное безразличие. Казалось, что полковника устроит любой ответ противной стороны.
Подражая главе делегации, Матвей также спокойно повторил вопрос по-арабски и мельком взглянул в маленькие глазки ваххабита, глубоко сидевшие на его широком полном лице.
Чёрные бусинки забегали. В них мелькнуло борение мысли.
- Мы готовы покинуть Алеппо только с оружием, личным имуществом и нашими семьями. Для этого нам потребуется двадцать автобусов! – нагло объявил ваххабит.
- Что вы имеете в виду под личным оружием? – поинтересовался Руднецкий.
- То, что поместится на наших джипах.
- Мы готовы выпустить вас только со стрелковым оружием, – пояснил полковник, - джипы с крупнокалиберными пулемётами исключаются.
- Тогда мы продолжим сопротивление! – отрезал саудит.
«Нахал, - решил про себя Матвей, автоматически переводя сказанное Руднецкому, и, одновременно, «изучая» переносицу бандита. Пристально глядеть в глаза оппоненту не рекомендовалось психологами.
- Какая по численности группировка выходит из города? – задал один из главных вопросов Олег.
- Этого мы не скажем! – заёрзал на стуле саудит.
- Мы хотим понять, сколько реально потребуется автобусов и сколько выйдет из города гражданского населения, - пояснил свой вопрос Руднецкий.
- Нам нужно 20 автобусов, как я уже сказал, а население – его мы не считали! – осклабился ваххабит, обнаруживая ровную линию белых зубов.
- Мы готовы оборудовать непростреливаемые коридоры шириной до десяти-пятнадцати километров каждый, чтобы выпустить всех представителей оппозиции, но в ответ получить гарантии жизни для жителей города! – продолжал Олег, словно не слыша наглых нот в речи бандита, - Всех жителей…
- Когда мы выйдем из города, вы получите их всех! Нам они не нужны!
- Так не пойдёт! Движение должно начаться одновременно: вы из города по своему коридору, а население – по - своему!
- Мы подумаем об этом.
- Нам потребуются гарантии безопасности мирного населения, - вновь напомнил требование русской стороны Олег.
- Мы подумаем об этом, - упрямо повторил ваххабит.
Весь переговорный процесс Матвей чувствовал на своём лице взгляд кавказца, полный ненависти и злобы. Мужчина делал вид, что не замечает этого взгляда, чтобы не ответить взаимностью. На подобную мимическую дуэль переговорщик права не имел. Переговоры не его прихоть. Но, если бы был в руках автомат…
- Ну, хорошо! – заключил переговоры Руднецкий, вставая. – Предлагаю окончательно договориться обо всём на следующих переговорах через три дня на этом же месте. Мы готовы гарантировать вам выход, но хотим получить в ответ такие же гарантии выхода мирного населения! В противном случае мы будем считать переговоры несостоявшимися, и наша авиация продолжит боевую работу.
- Только не нужно нам угрожать!
- Это не угроза, но предупреждение, - в голосе полковника прозвучал металл.

***
 
- Как думаете, выполнят бандиты наши требования по безопасности для гражданских лиц? – спросил Руднецкого Матвей, когда колонна отъехала на приличное расстояние от места недавних переговоров. До этого все члены делегации ехали молча, трясясь на ухабах и размышляя каждый о своём.
- Им нет дела до людей. Когда вся шатия-братия покинет город, их просто бросят на произвол судьбы, - отозвался Олег, сохраняя сосредоточенное выражение лица. - Главное развести коридоры, чтобы бандиты не открыли огонь по женщинам и детям на прощание! Между коридорами должно быть достаточно наших огневых средств, чтобы в случае чего подавить огнём бандитский обстрел.
Матвей замолчал, наблюдая за тем, с каким трудом даётся Руднецкому каждое слово. Очевидно, что полковник не был до конца доволен результатами переговоров и сейчас суммировал выводы для доклада генералу. Переговорщик ещё раз вспомнил злое лицо «чеченца» и решил больше о нём не думать.
 
Глава №3

И вновь навалилась черная южная ночь. В её диковатом мареве тихо журчали в приёмнике западные музыкальные композиции. Матвей любил размышлять под такое музыкальное сопровождение, когда один хит следовал за другим, без комментарий ведущего.
«Дурмашина» - как ласково называл свой навороченный проигрыватель мужчина, стояла на подоконнике, на расстоянии вытянутой руки и послушно «крутила» одну мелодию за другой. Было по-особенному мирно и уютно, как бывает нечасто.
 О войне думать не хотелось. Сегодня Матвей был во власти иных размышлений. Он вспоминал свою жизнь, неторопливо прокручивая в памяти, то, что однажды случилось в ней, и никогда уже не повторится вновь. В этом он был убеждён наверняка. Ведь с того дня минуло уже целых три года!..
… Крым, вечернее море дышит покоем. Едва накатывает на берег ленивая волна, облизывая отмытую до лакового блеска прибрежную гальку. Красный, дышащий угасающим теплом и уже неслепящий солнечный диск, невероятно большой, остывая, медленно уходит за горизонт.
 Матвей гостил у друга, с которым познакомился в Йеменской командировке, и которого не видел уже лет десять. Александр (так звали друга), коренной киевлянин, эмигрировал в Крым, сразу, как только полуостров вернулся в состав России. Бывший офицер, несогласный с происходящим в Украине, однажды грустно сказал ему:
- Не ожидал от Родины (Украины) такой подлянки!
Во время последнего майдана, круто изменившего жизнь в некогда цветущей Украине, занимавшей в составе СССР 6-е место в Европе по экономической мощи, Александр был в загранкомандировке. Он также как и Матвей был арабистом. А когда вернулся домой, украинские нацисты из карательных батальонов уже победно маршировали по Крещатику.
Семья Александра фактически распалась после отъезда жены в Лондон. Там проживала её замужняя сестра. Сын также уехал вместе с матерью. Больше на Украине его ничто не держало.
В тот вечер друг был на дежурстве в порту, где он работал, и Матвей, совершая, по обыкновению, вечернюю пробежку, повернул к пляжу, намереваясь искупаться. Он традиционно оканчивал свою тренировку у моря недолгим освежающим заплывом.
 Не успел он ещё стянуть с себя влажную майку, как на пляж выкатилась тройка напуганных, аккуратно одетых, девчонок, за которыми увязалось двое здоровых подвыпивших парней. Парни вели себя вызывающе: пытались хватать девушек за руки, и, вообще, за что придётся, хохоча от их испуга.
«Наверное, увязались после танцев, где-нибудь в доме отдыха, местные пацаны»,- мысленно оценил ситуацию Матвей и решительно потребовал вслух:
- Отстаньте от девчонок!
- Чего?!! – опешили парни. – Тебе чего, жить надоело?!
Матвей молча направился к ним, готовясь к неминуемой драке. Девчонки, ойкнув, забежали за его спину. В следующий момент Матвей и двое парней молча стояли друг против друга. Никто не решался напасть первым. Пауза затянулась. Затем один из хулиганов буркнул:
- Пошли, Костян, хрен с ним! Видать спортсмен отмороженный! И, далее, обращаясь уже к Матвею, - Мы ещё встретимся с тобой, падло! Куда ты от нас денешься?
Костян что-то ещё шипел от злости, увлекаемый своим спутником. Но, Матвей уже не слушал этих угроз.
- Спасибо! – на него глядело три пары испуганных девичьих глаз.
- Не за что! Я провожу вас домой, - предложил он, неожиданно для себя самого. – Где вы живёте?
Наташа понравилась ему сразу. Как говорят - с первого взгляда. Загорелая, темноволосая и хрупкая. Лёгкое светлое платье подчёркивало упругую девичью фигуру. А в глазах отражалось море.
Она приехала в Крым дикарём с подругами из Питера. Девчонки снимали жильё в частном секторе и очень боялись, что за ними вновь увяжутся парни. Матвей проводил троицу до дверей их дома. На предложение войти и выпить чаю ответил отказом, расценив предложение простой благодарностью за спасение. Но, история получила продолжение, и он вновь повстречал Наташу с девчонками на местном рынке, куда пришёл за фруктами на следующий день. Приморские городки слишком малы, чтобы в них потеряться.
Встречи с Наташей были недолгими, но запомнились навсегда. В их распоряжении оставалось лишь несколько дней до отъезда Матвея, которого ждал Ближний Восток.
Они торопились друг к другу, пили кофе по вечерам в уютном кафе на набережной, а после гуляли у моря, подолгу беседуя обо всём. Наташа, коренная Ленинградка, рассказывала Матвею о Питере, об интересных историях из её студенческой жизни. Девушка училась в мединституте на последнем курсе и готовилась стать хирургом.
Матвею нравился этот профессиональный выбор Наташи, но, глядя на хрупкую девушку как-то не верилось, что в её нежных чертах скрывается сильный, волевой характер.
Молодой человек сначала нехотя, а потом всё более увлекаясь, в ответ на расспросы Наташи, заговорил с ней о Востоке, который и был, в сущности, его реальной жизнью. Ведь другой личной темы у него не было.
В такие минуты девушка замолкала, и её зелёные глаза завороженно глядели на парня. Казалось, она полностью растворяется в повествованиях Матвея.
Молодой человек рассказал и об исламистах, о зле от террора, который несёт за собой он народам Востока. Наташа была благодарным слушателем. Она очень тонко чувствовала тему, глубоко вникая в её суть. И вот тогда, вдруг, в ответ на повествование парня, девушка рассказала притчу, о которой Матвей раньше не слышал, но часто вспоминал теперь в свои редкие часы досуга:
Однажды профессор в университете задал своим студентам вопрос:
- Всё, что существует, создано Богом?
Один студент уверенно ответил:
- Да, создано Богом.
- Бог, создал всё? – уточнил профессор.
- Да, сэр, ответил студент.
- Если Бог создал всё, значит, Бог создал и зло, раз оно существует. И согласно тому принципу, что наши дела определяют нас самих, значит, Бог есть - зло.
 Студенты притихли от такого вывода профессора.
Наконец, поднял руку один из студентов и сказал:
- Могу и я задать вам вопрос, профессор?
- Конечно, ответил тот.
- Профессор, холод существует?
- Что за вопрос? Конечно, существует. Тебе никогда не было холодно?
Студенты засмеялись над вопросом молодого человека.
Однако студент невозмутимо возразил:
- На самом деле холода не существует. В соответствии с законами физики, то, что мы считаем холодом, в действительности считается отсутствием тепла. Человека или энергию можно изучать на предмет того, имеет ли он или передаёт энергию. Абсолютный ноль (-460 градусов по Фаренгейту) – есть полное отсутствие тепла. Холода не существует. Мы создали это слово для описания того, что мы чувствуем при отсутствии тепла.
 Студент продолжил:
 - Профессор, темнота, по-вашему, существует?
 - Конечно, существует.
 - Вы опять не правы, сэр. Темнота тоже не существует. Темнота в действительности есть отсутствие света. Мы можем изучать свет, но не темноту. Темнота - это понятие, которое человек использует, чтобы описать то, что происходит при отсутствии света.
- Сэр, зло существует?
В этот раз профессор не был так уверен в своём ответе, но, всё же сказал:
- Конечно, как я уже сказал. Мы видим его каждый день. Жестокость между людьми, множество преступлений и насилия по всему миру. Эти примеры являются ничем иным как проявлением зла.
На это студент ответил:
 - Зла не существует, сэр, или, по крайней мере, его нет для него самого. Зло – это просто отсутствие Бога. Это лишь слово, созданное человеком, чтобы описать отсутствие Бога. Это как темнота и холод. Бог не создавал зла.
 Профессор обескураженно сел на свой стул.
 - Кем были эти профессор и студент?- спросил тогда у Наташи впечатлённый рассказом Матвей.
 - О профессоре ничего не известно, а вот студентом, говорят, был будущий великий учёный Альберт Энштейн, - ответила девушка.
 Молодые люди прогуляли всю ночь до рассвета. И уже расставаясь совсем, обменялись номерами своих телефонов, но Матвей ни разу за все три года так и не позвонил Наташе. Зачем? Что он мог ей предложить? Кочевую жизнь? Она совсем ещё девчонка, а он, закоренелый холостяк, и старше её почти на 13 лет! Да, и звонки из-за рубежа, где идут антитеррористические операции, в общем-то, не поощряются командованием.
 Парень лукавил. Он заставлял себя думать так, боясь своего чувства. Холостяк, он постепенно стал привыкать к своему одиночеству, которое пытался оправдать, хоть и весьма неуклюже. Теперь же, он в очередной раз, разглядывал, словно дорогое фото, аккуратную запись, сделанную в его записной книжке рукой девушки.

 ***

 Дни и ночи до следующих переговоров слились в однообразную череду светлого и тёмного времени. И вот, они снова в пути.
 Наконец машина с группой переговорщиков втянулась в квадрат N и остановилась у пригорка, в том же месте, где и в прошлый раз.
 - Выходим, братцы! – скомандовал в обычной своей манере Руднецкий и стал вылезать первым. За ним последовал Матвей.
 В этот момент раздался рёв авиационных турбин. Машины прошли над группой на очень низкой высоте. И, тут, один за другим, накатили оглушительные хлопки нескольких мощных разрывов.
 Матвея выбросило из джипа словно щепку взрывной волной, и он, пролетев несколько метров, неловко уткнулся в изгиб песчаного бархана. Дышать было нечем. От гари и пыли кружилась голова. В ушах звенело, а перед глазами летали разноцветные искры. Подняться не получалось.
 «Похоже, контузило!» - пронеслось в голове у Матвея и, в следующий момент, мужчина потерял сознание, провалившись в глухую гулкую черноту.

***

25 сентября 2016г., Нью-Йорк, Экстренное заседание Совбеза ООН.

 Из выступления спецпредставителя США в ООН Саманты Пауэр:
«…ситуация в Алеппо станет в один ряд с событиями в мировой истории, определяющими современное понимание зла… России должно быть стыдно за происходящее в Сирии… за слова, что США защищают группировку «Исламское государство». Эта группировка отрезала головы американским гражданам. Мы возглавляем коалицию из 67 стран, чтобы уничтожить эту группировку…»

 Из ответа на обвинения американской стороны спецпредставителя России при ООН Виталия Чуркина:
« … спецпредставитель Соединённых Штатов построила своё выступление, как будто она мать Тереза…кто, в чём повинен, я думаю, что история и Господь Бог разберутся…»

 Предложение Саманте Пауэр официального представителя МИД России Марии Захаровой (её пост в соцсети):
 «… Я предлагаю постпреду США в ООН Саманте Пауэр съездить в Сирию и пообщаться с местными жителями, чтобы узнать, что такое стыд. Беру на себя все издержки…
 - Саманта, не бойся, со мной тебя никто не тронет! »

 ***

Сознание возвращалось мучительно. Матвей ощупал себя – руки, ноги на месте. Только пронзительная боль в голове и отвратительные приступы тошноты, подступающей прямо к горлу. Он открыл глаза.
- Вставай, кефир (неверный - Арабск. язык) – с автоматом в руках над ним склонился старый знакомый – рыжебородый чеченец.
- Матвей попытался подняться. В следующий момент его вырвало.
Чеченец что-то прокричал в сторону. К Матвею подбежало несколько вооружённых бородатых «абреков», подхватили его за руки и грубо поволокли к стоящей поодаль машине. Мужчина, как не старался, не мог разглядеть, куда подевался тот транспорт, на котором он прибыл на встречу а, главное, где те люди, которые его сопровождали. Вся местность была изрыта воронками и усеяна кусками железа, по виду напоминавших части автомобильных агрегатов. Больше он ничего не увидел из-за плотного дыма и пыли, столбом стоявшей над местностью.
Ехали долго. Машину трясло на ухабах. Сознание то ускользало от Матвея, то возвращалось к нему вновь.
Парень очнулся на каменном полу в каком-то тёмном подвале в абсолютном одиночестве. Рядом стояла пиала с водой. Мужчина потянулся к ней и жадно, проливая, выпил до дна. Затем снова прилёг, отдыхая.
Позже удалось подползти к стене и опереться на неё. В таком положении было несколько лучше: затихли и постепенно отступили приступы тошноты, и вся картина произошедшего с ним, стала вырисовываться в воспалённом сознании.
«Итак, без сомнения, на них совершили налёт. Понятно, что те, кто хотел сорвать договорённости. Но, кто конкретно? Сами бандиты или самолёты коалиции? Или все вместе готовили им западню?» - Матвей вспомнил визг разорвавших небо авиационных турбин. Самолётная пара пролетела над самой головой. Впрочем, это мог быть и визг реактивных снарядов. Мужчина тяжко вздохнул. – «Что дальше? Я в плену один? Где все?»
 Впервые в жизни к сердцу подполз, словно гадкий змей, холодок страха. Мужчина вдруг в полной мере осознал, в чьих руках находится и чуть не закричал от отчаяния.
 «Нужно держаться, держаться, во чтобы - то не стало, не смотря ни на что!»

***

Сирия, база российских ВКС Хмеймим, октябрь 2016г.

 - На нашу группу переговорщиков был совершён согласованный налёт с воздуха силами двух самолётов коалиции и группой боевиков с земли в составе до семидесяти единиц живой силы и пяти единиц бронетехники, - докладывал командующему начальник Центра по примирению генерал – лейтенант Хлопов. – Это была спланированная акция по срыву договорённостей.
 - Каковы наши потери? Что с людьми?
 - Пока не ясно. Ситуация выясняется. На позицию с боем вернулся только прикрывавший группу бронированный Тигр. Там двое раненых. Среди них полковник Руднецкий. Он в тяжёлом состоянии и пока опросить его невозможно. О судьбе остальных людей ничего не известно. На месте работают представители сирийского командования и их спецназ, а также мой заместитель, генерал Трофимов. Я с ним на связи.
 - Так! – протянул командующий. - Немедленно свяжитесь с сирийским командованием. Узнайте, что им известно о произошедшем, и где наши люди? Может, вернулся кто-то из сирийцев, входивших в состав группы переговорщиков? Поторопитесь! Через пятнадцать минут у меня связь с Москвой.
 Хлопов молча кивнул и с сосредоточенным лицом поспешно покинул кабинет командующего.

***
 
 Раздался лязг отодвигаемого металлического засова. И из раскрытого проёма двери на Матвея хлынул яркий солнечный свет. Парень зажмурился от нестерпимой рези в глазах.
 - Ну, что, очухался, кефир?
 - Где остальные члены нашей группы?- спросил у чеченца Матвей. За спиной у горца маячил ещё один абрек в арабских шароварах и автоматом на плече.
 - Им повезло меньше, чем тебе, - зло хмыкнул бандит. – Если бы не приказ эмира Абдул Хакима, я давно бы и тебе башку отрезал! Но, прежде, оторвал бы твой поганый язык!
 - А язык – то зачем? – поинтересовался Матвей.
 - Слишком хорошо арабский знаешь, - признался бандит.
 - Зато и ты неплохо владеешь русским. Что ты, кавказец, здесь забыл?
 - Я – войнах, воин Ислама!
 - Невелика слава воина убивать беззащитных, да ещё и за деньги. К тому же истинный Ислам не велит творить беззакония!
 - Ты – кефир! Откуда тебе знать, что он велит, а что не велит! – отмахнулся чеченец.
 «Аллаху принадлежит то, что на небесах и что на земле, дабы Он воздал тем, которые сделали дурно, за их поступки и воздал тем, которые совершили добро…» - процитировал суру Корана Матвей (Сура 53 Звезда 32/31).
 - Э,э,э…-протянул бандит,- Да ты не просто переводчик! Кто позволил тебе держать Коран, нашу святую книгу, в своих грязных руках!?- налетел чеченец.
 - Ты, наверное, не знаешь, что и мусульмане давно знакомы со святым писанием христиан, – парировал Матвей, стараясь сохранять самообладание.
 - Зачем нам твоя книга?!
 - Пророк Мухаммед ясно свидетельствовал об этом: «О народ наш! Мы слышали книгу, ниспосланную после Мусы, подтверждающую истинность того, что ниспослано до него; она ведёт к истине и к прямому пути», - вновь процитировал суру Корана Матвей (Сура 46 Пески 29/30).
 - Ты и, правда, опасен! Недаром, наш эмир, Абдул Хаким, приказал тебя пока не убивать! Скоро он встретится с тобой, и посмотрим, какой ты знаток Ислама! На коленях ползать будешь, пощады просить! – на лице у кавказца в нервном тике задёргалась щека, и забегал на шее острый кадык.
 «Фанатик! Наверное, получает удовольствие, пытая людей», - невесело заключил Матвей. А вслух сказал:
 - Твой эмир – иностранец. А вот тебе, чеченцу, разве не известно, к чему призывал мусульман святой человек Кавказа устаз Кунта Хаджи Кишиев: «Вместо оружия возьмите в руки чётки и Коран!?»
 - Моя семья голодает в Чечне! Вы – русские отняли у нас всё!
 - Это неправда! Чеченцы давно живут мирной жизнью. Просто война для наёмников, таких, как ты – неплохой бизнес!
 Чеченец подскочил к Матвею и дважды с силой лягнул раненого ногой, хрипя от бешенства и злобы.
 Матвей сгруппировался, руками закрывая голову от ударов и жалея лишь о том, что не в силах ответить «воину Ислама».
 Задыхаясь, бандит отступил.
 - Шакал, шакал! – кипел истязатель, направившись к выходу.
 - Принеси воды! – ровным голосом бросил Матвей в спину чеченцу.
 - Зачем тебе вода! Скоро у своего Бога напьёшься!- зло обернулся к нему от самой двери бандит.
 Лязгнул засов, и Матвей вновь погрузился в темноту грязного подвала. Голова кружилась, и во рту пересохло так, что першило в горле. Мужчина закрыл глаза, стараясь ни о чём не думать. Но, мысли роились в разгорячённом мозгу.
 «Легко сказать: ни о чём не думать! Но, как это сделать на пороге смерти и возможно мучительной! Как рассказать своим, что не струсил, не спасовал в последние свои минуты?! А где все? Где Руднецкий, Ахмед, ребята? Удалось ли им спастись? Что значат злобные слова чеченца – «им повезло меньше, чем тебе»? », - Матвей попытался приподняться, и чуть было не опрокинул пиалу с водой. Её будто бы специально аккуратно поставили на плоский камень.
 - ?!. Откуда вода?! Кто принёс её?! У чеченца в руках не было ничего! К тому же, он категорически отказался принести воду!
 Вопросы, вопросы, вопросы… В следующий момент он жадно пил приятную прохладную влагу.
 
Глава № 4
 
 Многочасовая хирургическая операция прошла успешно, но Олег Руднецкий был ещё очень слаб и к нему никого не пускали. Раненые конечности удалось сохранить, как сказала, ободряя его, молодая красивая женщина – хирург, делавшая операцию. Но, Олег их не чувствовал. Он, вообще, ничего не чувствовал, кроме горечи от потери людей, с которыми свела и сблизила его боевая работа. Разрасталось и крепло острое чувство вины за их жизни.
 Сейчас, едва вынырнув из вязкой темноты хирургического сна, офицер лежал с открытыми глазами, и вспоминал, как вокруг него, очнувшегося в метре от дымящегося остова машины, пробегали вооружённые люди в чёрном, на ходу добивая раненых. Их было много. Бандиты перемещались группами, чередуя друг друга и ведя огонь, как в тренировочном бою. А он, беспомощно загребал руками песок, пытаясь ползти, но оставался на месте, и ничем не мог помочь своим боевым друзьям, попавшим в западню. На земле, вокруг него, застыли неподвижные почерневшие от гари тела. Кажется, это были сирийцы. Но, он не мог никого узнать. Это было ужасное зрелище! Потом кто-то подхватил его обмякшее тело и потащил по песку за бархан, где он уже во второй раз потерял сознание.
 «А где Матвей? Удалось ли ему спастись из огненного ада, или парень попал в руки к бандитам, как и раненые сирийцы, которых не удалось отбить? Нет, только не это! Как же всё это могло случиться?! Не думать, сейчас ни о чём!»,- мысленно приказал себе Руднецкий и закрыл глаза, глухо застонав и кусая от боли белёсые губы - начал отходить наркоз.
 - Наталья Семёновна, раненый очнулся! – позвала доктора юная медсестра, вынырнув неизвестно откуда.
 - Обезболивающее, Женя, два кубика, быстрее! – приказала молодая военврач, наклонившись над раненым.

***

- Где ты так освоил арабский язык? – маленькие глазки глядели прямо в глаза Матвея. – Знаешь даже тонкости. Учился где-нибудь?
- Учился – коротко ответил Матвей, не отводя глаз. Мужчина совсем не удивился, когда «эмиром» Абдул Хакимом оказался тот самый холёный толстяк, который председательствовал на последних переговорах.
- Знаешь, кто я? – пухлая рука с увесистым перстнем на пальце потянулась за чашкой пахучего кофе. На столе, рядом с блюдцем с насыпанным в нём арахисом, лежал продолговатый предмет с двумя торчащими из него рожками антенн.
 « Спутниковый телефон! Судя по всему для связи с западными «благодетелями», - догадался Матвей, а вслух сухо проронил, отвечая на вопрос Хакима:
- Догадываюсь.
- И кто же?
- Саудит.
- И всё?- в голосе у бандита послышались плохо скрытые нотки обиды.
- Духовный лидер вот этих «воинов», - Матвей головой кивнул в сторону разнокалиберного отребья, стоявшего несколько в стороне.
- Я ещё и судья, и от моего решения зависит твоя жизнь. Я решаю, когда и как тебе умереть: сейчас или завтра, в муках или без пыток, - с нажимом в голосе изрёк бандит с явным наслаждением, стараясь проследить реакцию пленника.
- Разве не знаешь ты – духовный лидер «правоверных», что сказано в Коране : «… а если кто убьёт верующего умышленно, то воздаяние ему – геенна, для вечного пребывания там. (Коран, Сура 4 Женщины 95/93).
 - Мамед говорил мне, что ты начитан и знаешь наше писание. Но, ты кефир – неверный. А значит для нас - вне закона. Таких, как ты, мы не считаем верующими людьми. Наш пророк Мухаммед (да приветствует его Аллах) запрещал правоверным входить в отношения с христианами.
 - Пророк Мухаммед называл христиан братьями. А праведный халиф Омар, его родственник, и вовсе приказывал защищать христиан от воинствующих иудеев на святой земле. Это вот им, быть может, это не известно, - Матвей вновь кивнул головой в сторону, молча стоявших бандитов, - но не тебе и не мне. - Это про них сказано в Коране: «… есть простецы, которые не знают писания, а только мечты» (Коран, Сура 2 Корова 73/78). О чём они мечтают лично мне понятно и так – о деньгах, которыми вы их заманиваете.
- А не слишком ли ты разговорился, кефир? Не боишься, что я прикажу отрезать тебе твой нахальный язык?! – чёрные глазки саудовца, казалось, стали ещё темнее.
Матвей промолчал, понимая, что если ответит теперь, то угроза вполне может превратиться в реальное действие.
«Однако, сколь же вы не оригинальны, ребята!» - невольно вспомнилась Матвею подобная же угроза чеченца, которого, кажется, Мамедом величают.
- Что молчишь, испугался, кефир?! А был таким разговорчивым! Может, хочешь просить пощады? Тогда – на колени! Ноги целуй! – грозно прошипел Хаким.
Матвей остался стоять и упрямо молчал, брезгливо представив себе потные жирные ляжки «правоверного» в кожаных шибшибах. Он невольно поморщился, и это не осталось незамеченным.
- Тащите его к стене! - Маленькие глазки горели огнём ненависти и злобы.
Четверо бандитов бросились исполнять команду своего эмира. Через мгновенье Матвей уже стоял у глиняной стены комнаты. Его били по ногам, чтобы поставить на колени. Но, падая, мужчина всякий раз упрямо вставал вновь.
 - Ай, оставьте его! - раздражённо бросил подельникам саудит, вставая. В его руке блеснуло лезвие ножа.
 В этот момент ожил спутниковый телефон, громко и настойчиво защёлкал, прыгая по столу.
 Несколько секунд, которые показались Матвею часами, Абдул Хаким раздумывал, как поступить, выбирая между расправой над пленником и разговором по телефону. Наконец, с недовольной миной на лице, бандит попятился назад к столу за упрямо зовущей трубкой. Было видно, что он рассержен на тех, кто отобрал у него сладкие мгновенья, не дал вдоволь поиздеваться над связанным и безоружным, не могущим оказать сопротивление.

***
 
 - Саша,- начальник Генштаба России генерал-армии Валерий Герасимов назвал командующего российской группировки в Сирии по имени, - ты должен взять Алеппо как можно быстрее. Этого требует политическая ситуация. Ты ведь и сам всё знаешь!
 - Я давно уже взял бы этот проклятый город, если бы не люди, за которыми прячутся бандиты! Мы даже авиацию не можем применить в полную силу! Сейчас начались дожди и над городом плохая видимость для пилотов. Приходится руками этих гнид давить – потери несём! - сетовал командующий.
 - Саша, постарайся! Мы не можем действовать как американцы!
 - Да, понимаю я! – мысленно выругался командующий, сдерживаясь из последних сил. Неужели Москва не понимает, что он делает всё, что в его силах и, даже, более того!

***
 
 Матвей готовился к встрече с теми, кто оказался сильнее Абдул Хакима. Во всяком случае, пока, он повиновался их приказу. Если бы не тот телефонный звонок по космической связи, возможно вчерашний день мог оказаться и последним. Но, зачем он им. Хотят шкуру свою спасти, обменяв меня на себя?
«Вряд ли,- решил Матвей, - сценарий в чём-то другом! Не нужно себя успокаивать!»
 Матвей, зрение которого привыкло к темноте подвала, медленно, чтобы не оступиться и не упасть, мерил неширокое пространство шагами, двигаясь взад и вперёд. Выходило шагов по восемь-девять туда и обратно. Хотелось есть.
«Могли бы хоть накормить перед смертью!» - с укором подумал о бандитах мужчина. Страха не было. – «Удивительно, но в подвале итак, неизвестно откуда появляется вода! И на том спасибо!»
 Наконец, немного размяв затёкшее тело и устав от ходьбы, Матвей опустился на лежак, устроенный им самим на полу из остатков мебельного шкафа, разбросанного тряпья и досок. Подвал был когда-то частью жилого пространства.
 «Интересно, есть ли кто – ни будь ещё, за дверью, кроме Мамеда? Или он один стережёт меня? – размышлял Матвей, - Если бы хоть кто-то ещё был за дверью, то он наверняка бы услыхал его шаги или шорох. Бандиты, похоже, уверены в том, что раненому пленнику всё равно от них не уйти? Да и куда идти, ведь города он не знает!?».
 Мужчина уже давно обследовал подвальное помещение и пришёл к неутешительному выводу, что выход из него только один. И тот был надёжно закрыт снаружи на металлический засов.
 -Западня, западня… - вслух повторил Матвей, неутешительный вывод и тяжело вздохнул.
 «Интересно, что сейчас на дворе – день или ночь?» – мужчина потерял счёт времени, находясь в постоянной темноте. Он то проваливался в тяжёлый сон, полный тревоги, то пробуждался, реагируя на каждый шорох. Вот и сейчас он забылся на мгновение, а когда открыл глаза, чуть не закричал от неожиданности.
 В дальнем от себя углу он чётко разглядел статную фигуру горца в шерстяной накидке и мохнатой шапке, молча глядевшего на пленника. Незнакомец с гордо посаженной головой и седой окладистой бородой излучал тихий свет. В руках он держал чётки.

***
 
 - Олег Станиславович, постарайтесь вспомнить, когда вы в последний раз видели майора Камолова? – спросил Руднецкого генерал Трофимов, которому разрешила побеседовать с раненым красивая молодая женщина-хирург, выделив для разговора не более трёх минут. – Его не нашли среди убитых…
 Полковник лежал на высоких подушках, аккуратно накрытый шерстяным одеялом и отвечал на вопросы своего начальника.
 - Мы вместе покидали джип, когда случился налёт. Потом я потерял сознание, а когда очнулся, кругом были лишь боевики, - с трудом, едва слышно проговорил полковник и, после паузы, переведя дыхание, добавил, - Матвея я не видел.
 - Да... – протянул генерал, - неужели он в плену?
 - Я не знаю, - хотел сказать Руднецкий, но голос подвёл его и из груди вырвался хрип.
 - Всё, хватит! Товарищ генерал, вы обещали! – немедленно появилась женщина-врач. – Женя, вы где? – властно позвала медик.
 - Да, конечно, - отодвинулся от кровати Трофимов. - Выздоравливайте, Олег Станиславович!
 Генерал ушёл, а сестра начала «колдовать» над раненым: сделала укол, поставила капельницу и присела у кровати читать книгу. Наконец, уставший от расспросов Руднецкий, спокойно, уснул.
 - Женя, вы ведь курите? Дайте мне сигарету!- попросила медсестру подошедшая Наталья Семёновна.
 Девушка удивилась просьбе «докторши», которую никогда не видела с сигаретой в руках, но когда поглядела на побелевшее лицо молодой женщины, молча протянула ей пачку «Кента».
 - Что с вами? Вам плохо? – пролепетала Женя.
 - Нет, просто устала – ответила Наталья Семёновна и вышла на воздух.
 Был тихий вечер, тёплый ветер ласково шевелил волосы, но женщину бил озноб. Она задыхалась сигаретным дымом и глотала непрошенные слёзы, размазывая их по лицу.

***

- Нам надо показать его русским. На нём должен быть оранжевый балахон смертника. Поставить его на колени и дать микрофон. Пусть умоляет своих выпустить нас по коридору в сторону Идлиба в обмен на свою жизнь, - ставил задачу полковник ЦРУ Майк Даррел Полански. Рядом с ним за столом сидело ещё пятеро офицеров в натовском камуфляже и рыжих ботинках.
- Он не будет ничего просить, - бросил Абдул Хаким коротко, – проще отрезать ему голову!
- Что вы такое говорите, мой дорогой друг! Когда сюда придут русские они отрежут вам не только голову, но и я…! Вы что, не можете его заставить или вас надо учить этому?
- Он бесстрашен и упрям как осёл!
- Режьте его по кускам! Начните с ушей, пальцев и интимных мест. Он молод, и, чёрт побери, должен дорожить ещё своим мужским достоинством. Не мне вас учить, мой дорогой мусульманский наставник. Думаю, вы дока в таких делах! Завтра же приступайте к делу! Русские не должны вскрыть нашу оперативную группу. Тогда будет понятно, кто реально противостоит им в городе. И тогда всем нам не будет пути назад!
 - Не думаю, что они этого не знают, - вновь упрямо буркнул Хаким.
 - Знают, не знают! – передразнил полковник. – Знать – одно, а показать нас по телевидению под конвоем с завязанными руками и выставить посмешищем на весь мир – другое. Этого нельзя допустить! К тому же нас всех, если выкрутимся, в Вашингтоне за провал операции по головке не погладят!
 Разговор был окончен. Абдул Хаким вышел из палатки, в которой располагался командный пункт и сел в свой джип Тайота. Сзади разместилась охрана: два автоматчика и секретарь «правоверного», который тут же спросил его:
 - Что сказал «хозяин»?
 - Трусит за свою шкуру, будь он проклят со всеми своими вашингтонскими боссами! – сплюнул Хаким и замолчал. Секретарь также смолк, не решаясь более тревожить своего наставника. Машина тронулась с места и стала набирать скорость.
 Уже на подъезде к убежищу, где проживал эмир «правоверных», Хаким приказал секретарю:
 - Завтра в 9 утра пусть Мамед доставит заложника ко мне сюда. Я, лично, с ним разберусь! Когда всё будет кончено, я сам отрежу ему голову!
 В голосе Хакима послышалась лютая угроза.

Глава № 5
 
 8 октября 2016г., Нью-Йорк, Экстренное заседание Совбеза ООН.
 Из выступления представителя Великобритании в ООН Райкрофта:
«…председательствуя в прошлом году в Совбезе, Россия заблокировала французскую резолюцию по прекращению боевых действий в Алеппо. Это вето представляет собой циничное злоупотребление привилегиями, ответственностью постоянного члена Совбеза ООН…»

 Из ответа на обвинения британской стороны представителя России в ООН В. И. Чуркина:
«… хочу напомнить вам о временах английского колониального прошлого, и дайте оценку тем, кого ныне поддерживает Лондон!»

Райкрофт: « …прекратите авиаудары по Алеппо сейчас!»
Чуркин: « А вы, сейчас, прекратите поддерживать разный сброд по всему миру – экстремистов, террористов и разных прочих любителей раскачивать ситуацию в той или иной стране. Вообще прекратите вмешиваться в дела других суверенных государств, оставьте эти колониальные привычки, оставьте мир в покое. И тогда ситуация оздоровится в очень многих областях и районах света».

***
 
 - Кто вы?
 - Я тот, кто поил тебя водой все эти дни, - ответил незнакомец, - тот, кому ты обещал спасти детей.
 - !!?
 - Разве не с тобой мы встречались во сне?
 - Но, ведь я видел мальчика! – Изумлению Матвея не было конца.
 - Ребёнок-символ наивной чистоты. Когда то, теперь уже очень давно, я явился во сне моему соотечественнику мулле в Автурах в обличие мальчика. Это был символ, ибо он усомнился в чистоте моих помыслов, - пояснил незнакомец.
 - В Автурах, где это? – машинально задал вопрос пленник.
 - На Кавказе, конечно. В чеченском ауле.
 - Что?!! Этого не может быть! – невероятная догадка поразила Матвея.
 - Вы – устаз Кунта Хаджи?!! Но…
 -Да, это я. Но, не будем терять время, ведь ночь коротка, - загадочно произнёс горец. - Ты хотел есть, и вот, я принёс тебе еду, - горец указал рукой на мешок, лежащий у ног Матвея. – В нём черемша, баранина, кукурузные лепёшки и фляга с водой. То, что не съешь, возьми с собой в дорогу.
 - В дорогу? Но, как я выйду отсюда? Дверь закрыта на засов снаружи! И, куда мне идти, я даже не знаю, где нахожусь?
 - Ты в районе Кафр-Хамра. Это северо-запад Алеппо, а тебе нужно в Сулейманию, в самый центр города. Оттуда, уже вместе с людьми, будешь пробиваться к своим в Ашрафию.
 Но, сначала ты должен подкрепиться. Затем на тебя найдёт глубокий сон, и ты проспишь ровно четыре часа до рассвета. После ты выйдешь из подвала через дверь, которая не будет заперта. Тебя никто не услышит. Повернёшь направо и проследуешь по улице до конца квартала. А дальше прямо перед тобой будет лежать «христианский район» Сулеймания. На его границе тебя будет ждать мой личный секретарь Абдусалам Тутгиреев и укажет дальнейший путь.
 - Но, как я узнаю его?
 - Это будет не сложно.
 - Что я должен буду сделать?
 - В одном из подвалов полуразрушенного дома в Сулеймании прячутся женщины и дети. Среди них есть христиане, и мусульмане, в том числе и дети, привезённые сюда обманутыми родителями с Кавказа. Ты должен найти их и спасти, выведя из города к своим.
 Матвей был словно во сне. От увиденного и услышанного он на время потерял дар речи. Но, наконец, справившись с крайним волнением, он задал устазу главный для себя вопрос:
 - Почему вы помогаете мне, ведь я – не мусульманин?
 - Ты – миротворец. Миротворцы оправданы перед лицом Всевышнего. Берегись погони! Да, будет благословен твой путь! – произнёс горец и его фигура исчезла.
 Матвею показалось, что повреждённый от волнений последних дней его рассудок выдумал всё. Что всё ему только приснилось. Но, как же мешок с едой, он откуда?! Мужчина коснулся его рукой – мешок был вполне реальным.
 Никогда Матвей не ел ничего вкуснее – так ему показалось. А потом он уснул глубоко и спокойно, без сновидений и проснулся ровно через четыре часа, как и было предсказано ему чудесным незнакомцем.
 Очнувшись от сна, Матвей подхватил мешок с провиантом и бросился к выходу.
 Дверь подалась без скрипа. Невероятно, но она не была заперта, и за нею никто не стоял! Матвей вспомнил, как после последнего посещения его Мамедом, за тюремщиком лязгнул тяжёлый засов.
 «Кто открыл его? Когда? Я не мог не услыхать этого звука!» - пронеслось в мозгу у мужчины. На размышления времени не было, и пленник отогнал от себя лишние мысли.
 Было темно и тихо. Матвей с удовольствием полной грудью вдохнул свежий воздух ночи, который после затхлой атмосферы подвала показался ему волшебным эфиром. Но, следовало торопиться. Мужчина, сперва, огляделся вокруг, а затем осторожно, стараясь не выдать себя, заглянул за угол.
 За выступом дома слева от лестницы, ведущей в подвал, догорал костёр, у которого сидели две согбенные фигуры. В одной из них Матвей узнал спящего Мамеда. Захотелось взять камень и, внезапно подскочив к бандиту рассчитаться с ним и его спутником за всё. Воспалённый мозг живо нарисовал картину нападения: рука с камнем с силой опускается на голову удивлённого Мамеда и в следующий момент он оказывается один на один со вторым бандитом, который явно не успевает спросонья схватить свой автомат.
 «Но, вдруг поднимется шум?» - С немалым усилием Матвей взял себя в руки, – «не время счёты сводить, нужно спасать людей»!
 Мужчина отпрянул от угла, пригнулся к самой земле и, стараясь не издавать шума, метнулся по улице вправо от дома, как указал ему Кунта Хаджи.
 На бегу его не покидало странное чувство. Парню казалось, что всё это: пыльные каменные завалы, торчащая арматура, куски раскуроченной домашней увари, он уже где-то видел. Завал за завалом, руины за руинами. Но, вот и последнее разбитое строение. Матвей свернул за угол и, с замиранием сердца, предчувствуя, почти уже точно зная, что увидит там, но, всё же, поражённый застыл на месте...

***

 - Как ты посмел упустить русского? !– орал Абдул Хаким. – Я прикажу тебя пытать и расстреляю как собаку!
 - Аллахом клянусь, дверь была заперта на засов, - пытался оправдываться Мамед и его кадык нервно подпрыгивал под бородой.
- Молчать, животное! Ты хочешь сказать, что он прошёл через стену?! Ты должен был стеречь его как зеницу ока!
- Ума не приложу, как смог он уйти!
- Ты обыскал подвал, может он там затаился в какой - ни будь дыре?!
- Мы всё обыскали, мой повелитель, каждый метр. Его там нет.
- Молчи, собака! Ах, шайтан! Куда он мог уйти?! – метался по бункеру Хаким, рассуждая вслух. – На север к курдам, в Шейх - Максуд или сразу к своим в Ашрафию? До курдов совсем недалеко, а до Ашрафии километров двадцать. Нет, он где-то рядом, затаился и ждёт случая, чтобы улизнуть! Возьми бойцов, сколько хочешь и к вечеру русский должен быть у меня! В противном случае я сам, лично, отрежу твою тупую баранью башку, понял!
 - Я найду его, мой господин, весь город обыщу! – попятился к двери Мамед.
 «Ах, шайтан! Как же это могло произойти?! Кто-то помог ему бежать, если Мамед не врёт и дверь действительно была заперта! Но, кто? Лазутчик или кто-то из местных? Надо немедленно собрать всё население района и расстрелять человек 5-6. Тогда кто-нибудь, что-нибудь вспомнит! Но, что сказать американцам, что русского упустил мой ротозей? Что делать теперь – сообщить им, или подождать? Может всё ещё обойдётся и Мамед настигнет его?» - Хаким не мог найти себе места.


Глава № 6

Соединённые Штаты Америки,
Штаб-квартира ЦРУ, г. Лэнгли, штат Вирджиния,
12 октября 2016г., 11.15 утра.

 - Русские взяли в кольцо весь город и сжимают удавку над восточным Алеппо. Для спасения наших инструкторов и спецов коалиции следует немедленно установить перемирие, - вице-адмирал Смит Джозеф Дадли, первый заместитель директора ЦРУ, докладывал обстановку вокруг Алеппо своему шефу директору ЦРУ Майку Помпео.
 - А зачем расстреляли русских переговорщиков?
 - Это самовольная выходка Абдул Хакима и его головорезов.
 - Вы хотите сказать, что мы не имеем влияния на Джабхат ан-Нусра?
 - К сожалению не всегда. Бандиты непредсказуемы.
 - Сколько всего наших инструкторов и инструкторов коалиции «зажаты» в городе? – поинтересовался у него директор ЦРУ.
 - Около сотни. Но, главное среди них те из наших офицеров, которыми мы дорожим.
 - Кого вы имеете в виду? – взглянул на своего подчинённого шеф разведки.
 - Прежде всего, полковника Кертиса, специалиста по Ливии и полковника Полански, специалиста по Ираку и Сирии.
- Они оба там? – удивился М. Помпео.
- Да, шеф!
- Мда…Что вы предлагаете?
- Нужно надавить на Белый дом, чтобы немедленно заключить с русскими договор о прекращении огня и начале переговоров. Нужно потянуть время. Хотя бы недели две. Нужно пообещать русским что – ни будь.
- Например?
- Ну, скажем, что мы готовы отделить умеренную оппозицию от боевиков.
- Вам не кажется, что это мы уже обещали?
- Всё так, но это пока срабатывает. И другого выхода у нас нет. Нужно признать, что у нас мало средств оказания воздействия на русских. Ну и конечно активизировать ООН и наших союзников в Европе. Пусть везде поднимут шумиху.
 - Мало средств воздействия на боевиков, которых мы же готовим, мало средств воздействия на русских! – проворчал Майк Помпео. – Вам не нужно объяснять адмирал, что это – плохая работа!? О’кей, я поговорю с президентом относительно игры вокруг раздела оппозиции и перемирия с русскими, - пообещал руководитель ЦРУ, - а ООН и европейцев поручаю вам. Сегодня же позвоните в Брюссель. Пусть отрабатывают те деньги, которые мы в них вкладываем.

***

 Октябрь 2016г. издание Вашингтон Пост (Washington Post) сообщило со ссылкой на дипломатические источники, что госсекретарь США Джон Керри предложил России содействовать прекращению операции по взятию Алеппо в обмен на возобновление процесса по размежеванию умеренной оппозиции и боевиков-исламистов. Новые переговоры между главой МИД РФ Сергеем Лавровым и американским госсекретарём запланированы в Риме, в рамках конференции «Средиземноморские диалоги», которая продлится до 3 декабря 2016г.
 Одновременно, Керри признал, что разделить террористов и отряды вооружённой оппозиции на территории Сирии оказалось сложнее, чем предполагали США.

***

 ТАСС, октяброь 2016г. – « Сергей Лавров в телефонном разговоре с Керри подчеркнул, что «многочисленные периоды тишины», объявлявшиеся в прошлом…, использовались нусровцами («Джабхат ан-Нусра») для перегруппировки.
Россия призывает США …выполнить, наконец, взятое Вашингтоном ещё в феврале этого года (2016г. – Примеч. автора) обязательство отмежевать «умеренную» сирийскую оппозицию от террористических группировок, что не было сделано за прошедшие семь месяцев»…

***
 
 Прямо перед Матвеем, на площади среди серых развалин, росло то необыкновенное дерево, которое мужчина видел во сне. Изумрудная крона ровной волной накрывала раскуроченное пространство. Нет, на его ветвях уже не было сидящего лучезарного мальчика. Но под густой листвой стоял незнакомец в бурке и мохнатой шапке, с кинжалом за поясом. Это был воин. В его простом мужественном лице читалась отвага и спокойное достоинство.
 «Так вот почему окружающее пространство казалось знакомым – ведь я видел всё это во сне!»
 - Приветствую тебя, Матвей, - произнёс горец, - моё уважение тебе, воин-миротворец!»
 Матвей тряхнул головой, чтобы прийти в себя. Да он был ранее предупреждён Кунта Хаджи, что его ждёт встреча с верным человеком – личным секретарём устаза. Но, всё же, картина была столь фантастична, столь невероятна, ведь город наполнен бандитами! Матвей не смог удержаться от вопроса, пытаясь успокоиться и взять себя в руки:
 - Что это за дерево?
 - Кавказская чинара, - ответил незнакомец невозмутимо.
 - Как сохранилась она во фронтовом городе?
 - Наша чинара в Алеппо не растёт, - услыхал мужчина в ответ.
 -?!!
 - Она будет твоим проводником, ищи её везде и она укажет дорогу в самой трудной, безвыходной ситуации, - пояснил гордый воин. - Перед тобой Сулеймания. Иди на восток, - горец рукой указал направление. – Где-то там, в развалинах двух домов, скрываются люди. Найди их и выведи из города. Только тебе это подвластно!
 - Но как я найду их, я не знаю города?!
 Горец не ответил. Подойдя ближе к Матвею, протянул ему свой кинжал:
 - Вот, возьми его в знак нашего воинского братства, ты – воин и заслужил уважение. Берегись погони и будь осторожен. Ты один в кольце врагов. Ищи чинару везде, - вновь повторил он, - она укажет дорогу.
 В следующий момент видение исчезло: ни чинары, ни горца. Матвей стоял один среди груды развали, сжимая в руке серебряный кинжал.

***

 - Итак, нам нужно решаться на переговоры с русскими, - полковник ЦРУ Полански оглядел всех собравшихся на совещание иностранных спецов, набившихся в большой шатёр: турки, евреи, немцы, французы… Все были в пятнистом камуфляже . Полковник окинул их взглядом, как бы приглашая к дискуссии. Рядом с Полански, нервно вращая карандаш в левой руке (офицер был левша), молча сидел за складным полевым столом направленец спецслужб США по Ливии полковник Кертис. Полковник сделал паузу и продолжил:
 - Наше правительство надавило на все педали и нас пытаются вытащить. Все западные СМИ и ООН объявили, что в окружении в Алеппо находятся многочисленные сотрудники гуманитарных миссий, - Полански криво усмехнулся и продолжил. - На днях нам доставят соответствующие удостоверения, и вы все их получите. Список мы уже отправили по своим каналам связи.
 - А эти? - кивнул головой ранее молчавший Кертис на дверной проём и все поняли, что он имеет в виду боевиков.
 - Чёрт с ними Кертис, - взвился Полански, - они только и могут, что головы резать и выпускать кишки из пленных! Кто дал им команду расстреливать делегацию переговорщиков? Сейчас надо спасать свои шкуры, а не этих баранов! Или вам жалко стало этих ублюдков?
 - Не в жалости дело. Однако, не лучше ли выйти вместе с ними, переодевшись в муджахедов? Русские гарантируют безопасный выход всем, кто сложит оружие. А то ведь наши подопечные обстреляют нас, как пить дать, когда узнают, что мы их покидаем! – предположил Кертис.
 - Это может произойти и, скорее всего, так и будет! - поддержал полковника Кертиса специалист по связи, офицер спецслужб Израиля М. Красовский. – Разве не мы учили их безжалостно уничтожать предателей?
 - Хорошо, хорошо, пусть будет по-вашему, - согласился Полански, - но с переговорами тянуть нельзя. Если наши придурки нарушат в очередной раз объявленное перемирие, заработает русская авиация. А что это за музыка, думаю, объяснять не надо. Итак, кто за срочные переговоры, поднимите руки!
 Шатёр наполнился лесом рук.
 - Понятно, все согласны. Но, удостоверения всё же получить всем! – заключил совещание полковник, - пусть лежат в ваших карманах на всякий случай!
 - Кертис, я попрошу вас переговорить с Хакимом. Если он ещё раз сорвёт переговоры с русскими – нам всем крышка! Я надеюсь, что вы это понимаете?
 - Хорошо, я сегодня же вызову его на разговор и потребую гарантий скоординированных действий с его стороны.

***
 
 Заседание Совбеза ООН, 29 ноября 2016г. – Агенство Евроньюз (Euronews) передаёт со ссылкой на компетентный источник в Совбезе: «…Сирийский город Алеппо рискует превратиться в «гигантское кладбище, если срочно не будут приняты соответствующие меры. Об этом заявил заместитель генерального секретаря ООН по гуманитарным вопросам Стивен О. Брайен:
 «Ради спасения человечества призываем стороны и всех, кто имеет на них влияние, сделать всё, что в их силах для защиты гражданского населения, а также обеспечить доступ к осаждённым районам восточного Алеппо. Иначе вскоре оно станет одним гигантским кладбищем».
 Он также подчеркнул, что десятки сотрудников гуманитарных миссий оказались в ловушке в Алеппо».
 

Глава № 7

 Уже четверо суток Матвей рыскал по району, но найти людей не получалось. Поиски затруднялись тем, что он вёл их только в тёмное время, опасаясь натолкнуться на боевиков. Да и местных жителей он также сторонился, наблюдая за ними из укрытия. Кто знает - на что могут пойти доведённые до крайности голодные люди?
 Более всего мучило отсутствие воды. Её почти не было в городе. Несколько раз мужчина пытался напиться из местной колонки, но её зорко охраняли боевики, отпуская воду лишь тем, кого знали. При этом, не забывая поиздеваться над людьми, особенно девушками.
 Сейчас мужчина сидел в полуподвале разрушенного дома. Он осторожно опустился сюда по сохранившемуся лестничному пролёту и схоронился за дальним выступом стены, намереваясь съесть остатки своего провианта.
 Матвей очень устал. От постоянного недосыпа и стресса болело и ныло всё тело: от позвоночника до стёртых до крови стоп.
Невольно вспоминалось всё, что произошло с ним за последние дни. Нет, сказать, что просто вспоминалось, было бы неверно. Он проживал каждый миг как невероятное чудо, которое с ним случилось, и которому не было объяснения. Его разум не мог вместить произошедшего.
 «Но, если то, что было - лишь сон, лишь воображение его повреждённого рассудка, то кто помог ему оказаться на свободе? Кто отодвинул засов подвала? Откуда, наконец, вода и еда и этот кинжал?» - Матвей вновь и вновь вынимал из инкрустированных ножен холодный клинок, который всякий раз убеждал его в реальности произошедшего с ним.
 Не успел мужчина вложить кинжал в ножны, как с улицы послышался шум приближающихся голосов.
 - Ищите внимательно, – командовал Мамед, - он где-то здесь и не должен уйти! Каждый метр обыщите! Каждую дыру!
Послышался гул шагов по лестничному пролёту, ведущему в подвал.
Матвей вскочил и, подхватив мешок, метнулся в сторону от пролёта. Он искал хоть какой-то выступ или неровность, чтобы укрыться за ней от погони, но всё было тщетно – ни выступа, ни окна на улицу, ни второго выхода.
 Мужчина вынул кинжал и готовился к бою и, вдруг, услышал приглушённые голоса.
 «Откуда доносится звук? С улицы? Не похоже! Тогда откуда?»
 Продвигаясь вглубь подвала по его стене, нога мужчины больно упёрлась в какой-то твёрдый металлический предмет в самом углу стены.
Матвей нагнулся и нащупал металлический круг и складную ручку по его центру. Потянул за ручку с силой и о чудо – это была крышка лаза! Молнией мужчина нырнул в чёрное подземелье, закрывая за собой крышку, и застыл на пологих ступенях, прислушиваясь.
 Наверху гремели голоса и проклятья, шаркали шаги. Кто-то подошёл совсем близко … Матвей приготовился нанести удар кинжалом, если бандит откроет крышку люка. Он весь напрягся готовый принять свой последний бой.
***
 
 - Как вы себя чувствуете сегодня? – доктор Наташа, как все называли красивую молодую женщину, присела рядом с кроватью Руднецкого.
 - Сегодня намного лучше, - Олег с благодарностью глядел в зелёные глаза своей спасительницы.
 - Вам пока следует оставаться в постели и не вставать. Не делать резких движений.
 - Но, я хотел бы самостоятельно ходить в туалет, - упрямо возразил полковник.
 - Вы ещё слишком слабы и с момента операции прошло слишком мало времени. Придётся начинать не с похода в туалет, а с сидячего положения в кровати. Женя будет помогать вам присаживаться и сидеть недолго, только по несколько минут и то, лишь тогда, когда не будет кружиться голова.
 - Но, Женя девочка…- Руднецкий не окончил фразу. Ему было мучительно стыдно за своё бессилие.
 - Вам не следует стесняться Жени, - поняла доктор. - Наша сестра хоть и молода, но уже повидала всякое. Ухаживать за ранеными её работа. Она не просто сестра, а сестра хирургическая.
 Наступила минутная пауза. Олег глядел на женщину и невольно, любуясь её красотой, думал:
 «Что забыла здесь на чужой войне столь красивая молодая особа? Дома, где мир и покой, отбоя бы от женихов не было. А здесь кровь, грязь и риск! Что гонит молодых девчонок за тридевять земель?»
 Наталья Семёновна также задумчиво глядела куда-то вдаль, мимо своего пациента, и было заметно, что она напряжена, погружённая в тяжёлые раздумья. Руднецкий не мог не заметить её волнения, но объяснения этому не находил. Наконец женщина решилась:
 - Скажите, а майора Камолова зовут Матвеем? – ей с трудом дались эти слова. Красивое лицо вспыхнуло, а губы побелели. Не выдержав взгляда мужчины, она опустила глаза.
 «Ах, вот оно что! Вот в ком причина!» - понял Руднецкий и, пристально глядя в красивое молодое лицо, произнёс:
 - Матвей – боец, он жив, я в этом уверен. Иначе бандиты давно показали бы его казнь в интернете. Он обязательно вернётся к вам. Ждите и держитесь!

***
 
 - Вы напали на русских переговорщиков, кто разрешил вам делать это? – Кертис возвысил голос на Хакима, сидевшего напротив его за длинным столом.- Разве не мы даём вам деньги, вооружение, технику и боеприпасы? Почему тогда, вы не поставили нас в известность, не согласовали с нами свои планы?
 - Русские – наши враги, - упрямился Хаким, - была возможность напасть и мы напали!
 - По вашей милости сорваны переговоры и наш выход из окружённого города. Если бы не ваша глупость, мы уже давно бы были на нашей базе в Идлибе!
 Хаким молчал, злобно зыркая глазами - угольями, словно загнанный в угол хищный зверь, готовый в любой момент броситься и схватить за горло. Тем временем Кертис продолжал:
 - Наше правительство тратит деньги и прилагает все усилия, чтобы вытащить нас отсюда до того, как заработает авиация русских. А вы допускаете самовольные действия и срываете переговоры! Кроме того, что это за история с русским пленным? Как получилось, что вы упустили его?
 - Кто-то помог ему бежать, но Мамед найдёт его. Не сомневайтесь!
 - Ваш Мамед, если не найдёт русского, должен ответить за свою халатность!
 - Я лично его расстреляю! – пообещал Хаким.
 - Мне наплевать на вашего раба! Я хочу, чтобы вы обещали мне согласовывать все ваши действия с нами: со мной и полковником Полански. Это понятно?!
 - Да, обещаю…- прохрипел загнанный в угол саудит.
 - Проведите расследование инцидента: кто и как помог бежать русскому, да и казните с десяток местных. Сделать это нужно показательно, как акт устрашения! – приказал напоследок американский инструкор.
 
***
 
 Раздался грохот и проклятия того, кто, судя по всему, оступился в темноте и получил ссадину или синяк. Затем шаги стали удаляться.
 «Не увидел люка! – Матвей боялся поверить в свою удачу. – Но, что за голоса он услыхал, откуда они раздавались?»
 Мужчина начал спускаться дальше по ступеням. Его глаза постепенно привыкали к кромешной тьме подземелья, и вдруг он различил фигуры. Много застывших фигур больших и маленьких! Это были люди! Да – это были те, кого он искал в городе: женщины и дети! Теперь это было очевидно.
 - Ана русий, ма тхафу! – Я – русский, не бойтесь (Араб. язык), - произнёс Матвей в полголоса, всё ещё опасаясь погони.
 Фигуры задвигались и послышались детские голоса.
 Матвей опустился дальше вниз и, когда соскочил на землю, кто-то зажёг свечу. В зыбком свете свечи из темноты показалось множество людей. Их было не менее сотни. Женщины и дети стали окружать его.
- От кого вы скрываетесь здесь в сырости и темноте? – спросил мужчина.
- Мы боимся Гамида! – сказала одна из женщин.
- Кто это?
- Главарь одной из банд. Он – не сириец, и его люди тоже говорят на непонятном языке.
- А почему именно его?
- Он уводит наших девушек, и они уже не возвращаются. А ты, правда, русский? А почему говоришь по-нашему? Откуда ты знаешь наш язык?
- Я долго живу на востоке, но это не важно. Я пришёл вывести вас из города.
- Но, бандиты не пустят, убьют и нас и тебя! Мы боимся!
- Не бойтесь! Мы будем пробиваться ночами, меняя наше убежище.
- Дядя, а ты принёс нам еду? – раздался детский голос. Вопрос прозвучал по-русски.
- Мальчик ты знаешь русский?
- Я из Ингушетии.
- А где твои родители?
- Они погибли.
 Матвей начал молча развязывать мешок. В следующий момент к нему со всех сторон поспешили голодные дети.
 Еды явно не хватало даже для детей. Матвей с жалостью глядел на жующих малышей, и ему было больно.
 - Кто самая старшая из вас? – обратился мужчина к молча сидевшим женщинам.
 - Я, меня зовут Марьям, - возвысила голос одна из женщин у стены.
 - Я, думаю, вы понимаете, что находиться просто на месте в подвале, значит обречь себя на голодную смерть?
Женщина молча кивнула головой.
- Я не могу гарантировать вам на сто процентов выход из города. Но, и продолжать сидеть здесь, значит – погибнуть. Поэтому, предлагаю во всём слушаться меня. Я надеюсь на вас, Марьям, и возлагаю на вас вопрос дисциплины. Я же буду искать пути выхода из города. Продвигаться придётся по ночам и строго только после того, как я вернусь из разведки и скажу, куда и как двигаться! Вы меня поняли? – обратился Матвей ко всей группе.
 Послышались одобряющие возгласы.
- Позвольте только нам сбегать домой, чтобы забрать всю еду, что осталась там, - попросила молодая сирийка.
 - И я хочу сходить домой! И я.., - посыпались просьбы со всех сторон.
 - Я не против, - заявил Матвей, - но сначала домой сходят первые двое, и под моим контролем. Думаю, вы понимаете, что нас не должны заметить. А когда они вернутся, пойдут двое других. Договорились?
 - Да, господин, да…
 
***

Сирия, база российских ВКС,
 совещание объединённого командования, ноябрь 2016г.,
 - Итак, товарищи офицеры, нам предстоит нанести авиационный удар по Алеппо. Характер удара особого плана, - командующий пристально взглянул
на генерал-майора авиации Решетникова, командующего российской авиационной группой в Сирии. В следующий момент он поднял генерала:
 - Анатолий Михайлович, нам нужно нанести удар не столько по городу, хотя пауза перемирия, объявленная нами в одностороннем порядке, как всегда затянулась, и, как нам известно, активно используется боевиками, сколько в интересах майора Камолова. С большой долей вероятности он жив. Во всяком случае, наш офицер до сих пор, если бы находился в плену у исламистов, нам не показан. Не думаю, что такая линия поведения в интересах боевиков и иностранных инструкторов, зажатых в Алеппо. Скорее они бы торговались с нами, будь наш офицер у них в плену. Вам предстоит выполнить задачу со следующими двумя целями.
 Командующий встал и прошёл с сосредоточенным видом несколько метров к развёрнутой на двух растяжках подробной карте города.
 - Итак, - повторил генерал-полковник, - цели следующие. Он взял указку и пристально вглядываясь в обстановку на карте произнёс:
 - Вот в этом месте, близ Ашрафии - провёл он ломаную линию, - проходит передний край обороны боевиков, который ближе всего подходит к нашим боевым порядкам. Нужно нанести здесь массированный удар, чтобы очистить некий коридор, по которому бы наши пехотные подразделения могли бы осуществить стремительный бросок вглубь города.
- Цели две, - вновь повторил командующий, - дать понять Камолову, если он жив, конечно, - где ближайший выход из города и максимально обеспечить ему этот самый выход.
- Вы меня поняли, Анатолий Михайлович? – вновь обратился к стоящему генералу командующий.
- Всё сделаем в лучшем виде! – ответил тот.
- Не сомневаюсь! Прошу уже завтра, вместе с моим начштаба, генералом Токаревым, доложить мне подробный план действий и порядок взаимодействия с наземными силами.

Глава № 8
 
 Прошло уже более получаса, вместо условленных пятнадцати минут. Сабиха, молодая девушка, отправившаяся взять провиант из дома, не возвращалась. Матвей, засев в развалинах неподалёку от её жилища, понял, что случилось что-то непредвиденное. Улучшив момент, когда вокруг не было ни души, он вихрем проскочил улочку и влетел в подъезд дома девушки. Уже здесь он услыхал крики о помощи и звуки борьбы. Влетев в квартиру с кинжалом в руке, Матвей лицом к лицу столкнулся с вооружённым бандитом, попытавшимся направить на него автомат, но, прежде чем тот успел что-либо сделать, мужчина со всего размаха пронзил его насквозь. Бандит захрипел и начал валиться на спину.
Через мгновенье Матвей был уже в комнате, откуда доносились крики о помощи. Здесь на кровати Сабиха отчаянно боролась со здоровым бородачём. Бандит, увидев Матвея, оставил свою жертву и, быстро вскочив, бросился к автомату, лежавшему поодаль кровати. Матвей молнией кинулся наперерез, стараясь нанести удар кинжалом, но бандит с проворством кошки, ногой выбил его из рук мужчины. В следующий момент разгорелась ожесточённая рукопашная схватка. В железных объятиях мужчины кубарем покатились по полу.
 Бандит оказался ловким и жилистым. Стало ясно, что перед Матвеем прошедший спецподготовку наёмник – слишком уж тренированным оказался он в борьбе. Силы Матвея убывали – сказывались дни плена и контузия. Но, он дрался изо-всех сил, стараясь перехватить кисть бандита для болевого приёма, но тщетно: тот ловко уходил от приёмов. И вдруг его хватка резко ослабла, а тело обмякло. Матвей едва сбросил с себя отяжелевшее тело бандита. В спине наёмника торчал кинжал.
В газах у Сабихи застыл ужас. Её руки тряслись.
- Кто это, - прохрипел Матвей.
- Гамид, - едва прошелестели губы девушки.
-‘аль бадрум сур’a! – Скорее в подвал (Араб.язык), скомандовал Матвей, вынимая кинжал из тела бандита и вскакивая, и они вдвоём бросились из квартиры.
 - Пробираться будем с тем, что есть, - уже в подвале, немного отдышавшись и едва опомнившись от борьбы, резюмировал Матвей.
 От напряжения у мужчины кружилась голова и тряслись руки. Отдыхая, прислонившись к стене, он ещё долго слышал горячий шёпот сирийских девчонок, украдкой бросавших на него восхищённые взгляды.

***
 
 Группа уже шесть раз благополучно меняла место своего нахождения, упорно приближаясь к Ашрафии. Где-то там, на краю этого района Алеппо проходил передний край соприкосновения с правительственными войсками. Так сказал устаз Кунта Хаджи.
 Действовали так, как требовал Матвей. Сначала он, уже в наступавших сумерках, отправлялся на разведку. Искал подходящее убежище и уже затем, туда короткими перебежками переправлялась вся группа: женщины и дети.
 Постепенно стали более отчётливыми звуки канонады, которые свидетельствовали о приближении линии соприкосновения. Даже ночью они не стихали полностью.
 «Как же переправиться через фронт? – эта мысль мучила Матвея, не давая уснуть, - Ведь всё равно открытого столкновения с боевиками не избежать?!»
 С каждым днём ситуация в группе всё более осложнялась: на исходе были все запасы еды и пресной питьевой воды. Дети непрерывно хныкали, а самых маленьких едва удавалось успокоить. Матвей понимал, что ситуация близка к критической. И вот наступило утро, когда...
 Налёт начался, едва встало солнце. Авиация «утюжила» один и тот же квадрат, километрах в пяти от того места, где притаились Матвей и его группа беженцев, немного перенося огонь ближе и удаляя его, как бы создавая некий коридор для выхода из города.
 «Что это значит? – пытался понять Матвей, припав к щели подвала, и, наблюдая за работой российских ВКС. – Неужели – это ради него работают ребята? Неужели это – подсказка?! Но, что же делать?» Он, оглянулся на женщин и детей, которые с ужасом смотрели на него.
 Работа авиации была столь долгой, что, казалось, никогда не окончится. Но вот, и затишье…
 Матвей выглянул из своего убежища и оцепенел: в двух километрах от него малахитовой кроной горела чинара.
«Значит, работа авиации была не случайной, это – проход!»
- Бежим! Все за мной, бегом! – прокричал Матвей и бросился на улицу первым. Люди последовали за ним.
Они бежали всей группой, неся на руках детей. Этот отчаянный бросок к жизни, казалось, никто не мог остановить.
Чинара плыла по воздуху перед Матвеем, и он уже почти понимал, почти знал, что ему удалось вырваться!
Между тем отчаянный штурм на земле продолжался. Навстречу беглецам
бежали бойцы сирийского и российского спецназа, очищая огнём на ходу от боевиков коридор спасения. Слева и справа от бегущих возникали отчаянные, бескомпромиссные рукопашные схватки, но люди продолжали свой бег.
 - Матвей, Матвей, сюда! Сюда!...- послышались крики на русском языке.
Последние женщины и дети добегали до места встречи, падая от изнеможения в руки сирийских военных. Их перехватывали, забирали на руки детей, переводили в укрытие солдаты сирийского спецназа.
 «Ну, вот и всё…удалось…»
Матвей остановился, задохнувшись от неистового рывка на свободу. Силы внезапно оставили его и двигаться дальше он уже не мог. К нему бежали офицеры российского Центра по примирению и военной полиции. Увидев их, мужчина обернулся, и, в последний раз, уже не таясь и, выпрямившись в полный рост, превозмогая подступившую дурноту, посмотрел назад, на Великий город, узником которого он оказался.
Среди огня и дыма кровавой сватки со злом мужчина увидел гордую фигуру горца в шерстяной накидке и мохнатой шапке, с седой бородой и чётками в руках. Он стоял метрах в двадцати, прямо перед ним, и глядел в глаза Матвея. Его губы улыбались, беззвучно шепча:
 «Ты справился, миротворец! Да благословит тебя, Всевышний!

***
 
 - Не стоит волноваться, Наталья Семёновна, - успокаивал свою молодую коллегу начальник военно-полевого госпиталя в Сирии полковник Смагин, - это больше обморок после глубокого стресса и контузии. Ему следует несколько дней оставаться в постели. А потом всё уляжется. Вот увидите!
 Заплаканная Наташа сидела у постели Матвея, держа в своих ладонях его руку. Больше таиться ото всех смысла не было. Да, она приехала сюда ради любимого, которого долго искала и, наконец, нашла.
 Матвей открыл глаза и невольно зажмурился от тёплого изумрудного потока.
- Наташка, неужели это – ты?! – прошептал он.
- Я не Наташка, а твой лечащий врач, - строго, но со слезинкой в голосе, поправила его молодая женщина и твёрдо добавила, - и больше я никуда тебя не отпущу!
Мужчина слабо улыбнулся в ответ.

***

ЭПИЛОГ
 
 Группа из двадцати автобусов, везущих из города бандитов с награбленным скарбом и их иностранных «благодетелей» приближалась к Идлибу – конечной точке условленного маршрута.
 - Нужно перестрелять всех водителей, когда мы доберёмся до города!- высказался полковник Кертис. – Мы откроем по ним огонь, когда покинем автобусы.
- На кой чёрт тебе это надо? – зло отозвался Полански. – Это всего лишь безоружные крестьяне!
- Они тоже враги, раз водят автобусы Асада! – огрызнулся полковник.
Полански молча отвернулся к окну.
Стрельба по автобусам началась, лишь только те развернулись, чтобы ехать в обратную сторону. Водители дали газу, спасаясь от осколков стекла и пуль.
 И в этот момент… заработали российские ВКС. Самолёты шли парами, снижаясь, и страхуя друг друга. Точечные удары ложились ровно в чёрную стаю разбегавшихся в панике бандитов и их заокеанских «хозяев».
 «Зла не существует, сэр. Во всяком случае, для него самого. Зло – это отсутствие Бога!»

 Март 2018г., Москва