Банк «НОВЫЙ РАЙ».
Яркая вспышка сменилась равномерным свечением ламп дневного света. Никакой боли, никаких ожогов, значит, ему удалось выбраться из этого ада. Очевидно, города больше нет, ядерный взрыв стёр его с лица земли. Погибли миллионы, но кто-то неизвестный помог ему спастись, выжить, и при этом, остаться целым и невредимым. Воспоминания о взрыве уже почти целый месяц неустанно мучают его…
И вот, который день подряд, просыпаясь, он видит по соседству со своей больничной койкой письменный стол с кипой нетронутых чистых листов, и здесь же, чернильницу с гусиным пером на постаменте. Он встаёт с постели, нервно бродит из угла в угол, и снова, и снова пытается вспомнить своё чудесное спасение.Практически на одном дыхании, ему удалось описать события, происшедшие с ним. Эти скромные записи, по убеждению доктора, смогут вернуть его к привычной жизни. К тому же, они, как считает доктор, переросли в целый полноценный роман, и что якобы ими, уже заинтересовался один известный издатель. Но самого его терзают сомненья, ведь он никак не может вспомнить, чем же закончилась история с банком «Новый Рай». Он отчётливо помнит ядерный гриб, нависший над городом, ударную волну, сметающую дома как спичечные коробки, вывернутые внутренности банка, торчащие острыми клинками под самое небо, но что стало с Грачом и Голубкой, с Аллой и майором Вихровым, со всеми теми людьми, которые окружали его? Он не знает. Не знает он и того, скольким вообще посчастливилось выжить. И как теперь быть? - Самому придумать концовку романа? Нафантазировать кучу небылиц? Но это же сойдёт за враньё! Пусть будет так, раз нет иного выхода. Подвернув рукава пижамы, сильно измазанные чернильными пятнами, Олег садится за письменный стол, и берёт в руки перо.
Но и теперь его не оставляют сомненья. Можно ли реальность заменить вымыслом? Правда ведь одна, а его роман,как говорит доктор, может, заинтриговать читателей. Нет, он не имеет права подменить их ожиданий фикцией.
В эту минуту в палату вошли его лечащий доктор и медсестра, на бейджике женщины значилось Екатерина Михайловна. Он вернул перо на постамент, понимая всю тщетность своих попыток завершить начатое…
- Не выходит? – Доктор был вежлив, и в его голосе чувствовалось искреннее понимание. – Могу Вас порадовать, я дочитал написанный вами материал, и этого, думаю, будет достаточно для того что бы вернуть вашу память.
В руках он держал рукопись, и сейчас с задумчивым видом искал в кипе исписанных чернилами листов, нужный ему. Кажется, нашёл.
- А вот и то, что нам нужно. Он протянул пациенту одну из написанных Олегом глав, его же,больничного эпоса. – Почитайте, и попробуйте сосредоточиться, а мы с Катериной подождём пока, и постараемся не мешать Вам.
Олег бегло пробежал две страницы, исписанные собственным почерком, но мог этого и не делать, он, по памяти, знал содержание, вплоть до каждой буквы, до каждого знака препинания, а когда дочитал, то закрыл глаза и погрузился в длительное раздумье.
- Что вы хотите этим сказать, доктор? Судя, по описанным мною персонажам, Вы Филипп Филиппыч и Вы Екатерина Михайловна, стали прообразами моих героев. И что с того? Не хотите ли Вы убедить меня, что я и есть тот самый пациент психиатрической клиники, в которого бес вселился? Не смешите меня.
- Что вы, что вы голубчик? Какой может быть смех. И не переживайте вы так. Вы находитесь во вполне обычной клинике, и сами видите, что на окнах нет ни каких решёток, к тому же вам, вовсе не воспрещаются прогулки на свежем воздухе, где Вы можете свободно общаться с нашими пациентами. Разве такое могло происходить в придуманной вами, психиатрической клинике?
- Придуманной? Вы намекаете Филипп Филиппыч, что я всё выдумал?Теперь вы начинаете меня пугать. И это ваш хвалёный метод? Вы же несколько раз перечитывали мои записи, и утверждали, что всё верно. Значит лукавили? Не верю я Вам.
- Успокойтесь, всё так, да не совсем. Дело в том, что все ваши персонажи, без исключения, существуют на самом деле, но события романа, как бы помягче выразиться…надуманны.
- Вам не переубедить меня. Я-то знаю, что говорю правду, и писал, зная её родимую. Бросьте ваши фокусы. Я настаиваю на немедленной выписке. Я хочу как можно скорее увидеть свою семью. Сколько можно мучить меня, доктор?
- Это пока невозможно, друг мой. Помнится, пару дней назад, мы с вами прогуливались в здешнем сквере. Ваша жена с дочкой прошли мимо, и вы никоим образом не признали их. Может, вспомните плачущую девочку в сиреневой блузке?
Не морочте мне голову доктор. Я прекрасно помню эту девочку, но она не моя дочь, а её мать, девушка в бежевом брючном костюме, видите, даже и это я запомнил, вовсе не моя жена.
- Послушайте, дорогой мой человек. Я пытаюсь помочь вам. Но если вы упрётесь и полностью не доверитесь мне, то будет неимоверно сложно вернуть вашу память. Смею, доложить, вы попали в беду голубчик, перенесли чудовищную черепно-мозговую травму, в итоге чего, ваш мозг каким-то, неимоверным образом, сплёл узел из ваших фантазий, и вы смогли написать целый роман, хотя раньше никогда и не помышляли об этом. Наша с вами задача, сейчас, отделить правду от вымысла. Повторюсь, и ещё раз напомню, все использованные вами образы, - это прототипы либо ваших родственников, либо каких-то знакомых. Я постепенно буду подводить вас к реалии, иногда демонстрируя фотографии, любезно собранные, близкими и любящими вас людьми.По моему мнению, показанные снимки должны подтолкнуть сознание, и память к вам непременно вернётся. Я не в первый раз использую разработанный мной метод, однако, мои пациенты до сих пор, ограничивались максимум, короткими рассказами, кто же знал, что у вас такая бурная фантазия. Кстати, не напрягайте, лишний раз, свою память, пытаясь вспомнить ядерный взрыв. Его, как вы понимаете, не было...