Этот пронзительный, непреклонный в своей ясной чистоте свет, высветляет твои глупые надежды, обнажает твою пустую сущность и глядеть на это не возможно без щемящей тоски. Голая, натянутая сквозь вселенную, никому не нужная струна твоей души звенит в тебе возбужденная этим светом и кажется, будто они сговорились и хотят свести тебя с ума.
Хочется закрыть глаза, хочется унять струну и ты бросаешься в этот пьяный мир, пьешь его взахлеб и рвешься, снова пьешь и снова рвешься, но как только дурман уходит, ты снова слышишь печальный плач струны.
Я видел тех, кто сами прервали этот невыносимый звук, я видел тех, кто упился этим миром до изнеможения, до смерти. Как страшно, когда человек теряет камертон от собственной души и не в силах настроить ее. Она рвет душу фальшивыми нотами, дисгармонией тоски и печали.
Я шел как многие, по самому краю отчаяния и страстно жаждал перемен. Тех перемен, что ложатся балластом на звенящую струну и окончательно глушат ее. Я готов был расстаться с музыкой души, ради этого мира, лишь бы не слышать этой тоскливой ноты.
Но в последний момент кто-то подтянул ее, и она зазвучала в унисон с небом.
Мир стал невыносимо диссонансным. Какофония безумных звуков. Скрежет страшных идей.
Если бы в детстве хоть кто-нибудь сказал бы:
- Парень, главная твоя забота в жизни, найти потерянный камертон твоей души и настроить ее в унисон с небом… может быть, жизненный опыт не был таким горьким.
Но горьким, исцеляемся… да будет так!