Штуцер был настоящим мужчиной. Он гордился своими тремя стволами. Первый был нарезной крупного калибра, второй нарезной мелкого, а третий, вообще - гладкоствольный. Жил он со своим хозяином душа в душу. Любимым занятием для обоих была охота. Штуцер никогда его не подводил, а хозяин в знак благодарности чистил его регулярно и бережно, а жить разместил на самом почётном месте - на ковре, который весел справа от окна. И, когда приходили гости, он хвастался трёхствольностью своего друга, подробно рассказывая о всех достоинствах. Гости ничего не понимали, но искренно восторгались, брали Штуцер в руки, рассматривали скобу с прекрасной гравировкой, касались великолепных антабок, удивлялись золочёной мушке.И так продолжалось долго, Штуцер надеялся - всегда.
Но тут в жизни мужчины появился новый друг. Самое прекрасное на земле - женщина и оружие. Хозяин захотел иметь, и то, и другое.
Теперь он стал хвастаться своей женщиной, и больше времени проводить с ней. Она была прекрасна! Щтуцер не спорил. Но она не умела стрелять, как он, не хотела ходить на охоту, сидеть у костра, спать в палатке. Хозяин перестал охотиться, чистить своего друга, держать за цевьё и гладить по шейке приклада. Всё бы ничего, но его засунули в чехол и забросили на пыльный шкаф.
А через некоторое время женщина ушла к другому. Кто их знает, этих женщин, что им не так, и почему они уходят. Штуцер с тоской наблюдал за своим другом, видел, как тот мучается, но ничем помочь не мог.
Все самые трудные решения принимаются под утро. На рассвете его разбудили, мужчина тянул ружьё со шкафа. Штуцер успел обрадоваться. Вот оно! То, о чём мечталось, лёжа на пыльном шкафу. Его вспомнили, зовут на охоту, в лес! Он опять нужен.
Расчехлив оружие, мужчина долго смотрел на него. Провёл рукой по прикладу, переломил пополам, вогнал патрон в ствол,- одного будет достаточно. Штуцер видел необычность своего положения - прикладом в пол, стволами в лицо друга, но не понимал, что происходит, зачем заряжали его в комнате. И, вдруг, взгляд мужчины изменился, обычно такое бывало на охоте, готовность к выстрелу всегда отражалось на лице человека.
Когда друг нажал на спуск, Штуцер не дал распрямиться пружине курка и боёк не ударил по капсюлю. Осечка.