Когда я была младше, миссис Хэй часто укладывала меня спать со сказками, которые часами держали меня абсолютно без сна в темноте, с широко раскрытыми глазами, сказками еще более пугающими, чем шепот слуг о призраке аббата, который иногда проходил через мою спальню, что прежде была его. Ярко, словно наяву, напротив затененного полога над головой, видела я кончик меча, который держали у беременного живота моей бабушки, пока мой отец всё ещё лежал там, внутри, свернувшись калачиком. Кончик меча моего деда, угрожающий его собственной жене и нерождённому сыну... Мой отец, почти убитый его собственным отцом, лордом Дарнли, когда он всё ещё находился в утробе... Потом я увидела Дарнли убитым - его cкрученное тело было выброшено из постели загадочным взрывом и лежало мёртвым под яблоней. Я увидела свою бабушку, Мэри, королеву Шотландскую, обезглавленной, потому что протестантка королева Элизабет поверила, что она виновна в сговоре с католиками и желает узурпировать корону Англии.
"Паписты! - шептала миссис Хэй. - Дьявольское порождение Рима!" - Она понижала голос, потому что моя мать-датчанка была католичкой, и никто никогда не знал, кто может подслушивать. Однако она не замедляла называть мою бабушку Мэри её шотландским прозвищем - "Римская проститутка".
Я узнала, что существовало два заговора католиков против моего отца здесь, в Англии, - существовало еще раньше, чем его спина даже коснулась английского престола. "Прощание" и "Главный", молча повторяла я про себя.
Пока я была очень маленькой, я ничего не понимала. Потом, вскоре после того, как мы приехали на юг, я лишилась моей собственной доброй гувернантки, леди Килдэйр. Ее муж задумал убить моего отца в одном из католических заговоров. Хотя его казнили, она осталась жива. Но мою дорогую, полную жизни гувернантку, которую я обожала и которая заботилась обо мне по-матерински нежно, вырвали из моей жизни из страха, что я могу заразиться от неё предательством, как чумой. Тогда я узнала о кровавой борьбе между папистами, которые до сих пор были преданы Папе Римскому, и о борьбе новых протестантов, начатой в Англии отцом старой королевы, Генрихом VIII, тёзкой моего брата.
"Пресвятая мать, защити меня!" - кричал мой лесной дух.
Теперь это происходило снова. Если бы кто-нибудь узнал о нашей встрече - или даже о его намерении - я оказалась бы запятнана предательством во второй раз. А от миссис Хэй я знала достаточно для того, чтобы бояться большего, чем паписты.
Демонические враги моего отца были здесь, в Англии, как сверхъестественные существа, похожие на волшебников и троллей (1), которые невидимы до тех пор, пока не покажутся. В снах, которые снились мне после рассказов моей няньки, я видела дьяволов, скачущих на скелетах лошадей, и лица мертвецов, обретающих очертания в дорожной пыли. Сыновья казнённых мужчин, цепляющиеся за спину моего отца и шепчущие ему в ухо о мести... Река Иордан не отрезала от него английский рай, оставив все его шотландские призраки позади кричащими от бессилия и потрясавшими кулаками на дальнем берегу. Они перебрались на юг вместе с ним.
От миссис Хэй я знала, что мой отец до сих пор сам обыскивает свой шкаф - каждую ночь перед тем, как лечь в постель - на предмет спрятавшихся там убийц, и всё ещё носит стёганый крест-накрест дублет с толстым ватином, чтобы не проник нож. В изящную вышивку поверх его груди и живота было вложено достаточно проволоки, чтобы затупить любое лезвие.
Я не знаю, видела ли когда-нибудь миссис Хэй, чему ещё она учит меня, кроме уважения к молодецкой удали моего отца. Я не могла подумать, какая проволока или стёганый ватин могли защитить его от знания того, что он принял английский престол от женщины, которая подписала смертный приговор его собственной матери. Мой отец молчаливо согласился на смерть моей бабушки... его собственной матери... Как могли его дети чувствовать себя в безопасности?!
1. Тролли - скандинавские сказочные существа, часто злые.