Проснулся Амадей довольно поздно и совсем разбитым, вчера он хоть и уснул рано, но посреди ночи его что-то разбудило, парень долго лежал, прислушиваясь к звукам в доме пастора: то ему казалось, что где-то скрипнула половица, то слышалось чье-то дыхание за дверью, то тяжелые шаги под окном. Но время шло, а ничего не происходило, никто не врывался к нему в комнату, никто не разбивал окно, чтобы залезть снаружи, но Амадей продолжал крутиться, не в силах успокоить тревожное состояние, и лишь под утро ему удалось снова уснуть.
В комнате было тихо, лишь звон посуды, доносящийся откуда-то с кухни, говорил о том, что в доме всё же кто-то есть. Амадей нехотя поднялся, умылся холодной водой, чтобы хоть немного убрать с лица следы тяжелой ночи, оделся и, выйдя из комнаты, пошел в направлении звука. На кухне он застал премилую картину: пастор Шлёссер, закатав рукава сутаны и натянув поверх нее розовый фартук с рюшками, собственноручно пытался что-то приготовить. Как видно получалось у него не очень, потому как в кухне стоял запах сбежавшего кофе и еще чего-то горелого.
- Доброго, преподобный, - улыбаясь манипуляциям пастора, проговорил Амадей.
- Да какое оно доброе?! Ты видишь, на что мне приходится идти по твоей милости? Чёрт! - зашипел Адам и ухватился пальцами за мочку уха, а через миг отдернул руку и быстренько перекрестился.
- А я-то тут при чем? – удивился парень и присел на жесткий стул.
- Так экономку пришлось отпустить до обеда, как бы, по-твоему, я ей тебя представил и объяснил твое присутствие? Мне, знаешь ли, и твоей мадам хватило, - ответил пастор, поставив перед Амадеем тарелку с подгоревшим омлетом и стакан молока. - Давай ешь, и пойдем на кладбище.
Амадей поковырялся для приличия в тарелке, выпил залпом молоко и встал.
- Тебе не стоит со мной идти, чтобы не светиться, это может быть опасно. Я справлюсь сам, все будет в порядке, - проговорил парень, хотя на самом деле очень хотел, чтобы кто-то был рядом с ним, но подставлять из-за себя других людей было не в его правилах.
- Ну, как знаешь, - в голосе Адама послышалось облегчение. - Но будь осторожен.
- Конечно, - уже из прихожей крикнул Амадей и затем, натянув куртку и накинув на голову капюшон, вышел из дома.
Парень бегом пересек внутренний двор, приоткрыл калитку и высунул голову. Прохожих было совсем мало. Прикрикнув мысленно на себя, что хватит трусить, Амадей вышел на улицу и, не оборачиваясь по сторонам, быстро зашагал в сторону кладбища. У последнего на этой улице дома парень резко свернул влево, выйдя не к дороге, ведущей на погост, а к идущей в том же направлении малозаметной и, наверное, всеми забытой лесной тропке, которой «дед» пользовался время от времени. Амадей оглянулся, чтобы удостовериться, что за ним никто не идет, и вошёл в лес.
Пробираясь сквозь ветки кустов, довольно густо разросшихся вдоль тропки, парень вновь стал размышлять о бойкой, не совсем вменяемой старушке, перебирая в голове способы решения вопроса с ней. Сказать правду было бы самым действенным, но, к сожалению, невозможным вариантом. Затем его мысли плавно перетекли на Люка, и парень почему-то улыбнулся. Потом снова нахмурился, потряс головой, словно пытаясь прогнать из нее что-то, и вдруг резко замер. Через просвет между деревьями показалась кладбищенская ограда, и Амадей тихонько стал подкрадываться к дороге, чтобы из-за кустов посмотреть, все ли тихо в его вотчине. Когда, раздвинув ветки и осторожно высунув голову, он убедился, что дорога пуста, да и на кладбище никого не наблюдается, то вылез из кустов и, продолжая озираться, слегка пригнувшись, быстро побежал к воротам. Они не были заперты, и Амадей никак не мог вспомнить, повесил ли он вчера замок, когда они с Люком уходили в город. Оглядевшись еще раз, парень быстро зашагал в свой домишко и толкнул дверь, а сам отступил в сторону, прижался спиной к наружной стене рядом с дверью и прислушался. Ни звука. И Амадей осторожно заглянул внутрь.
В домике царил тот же беспорядок, что остался после их с Люком «тесного общения». На полу стояла незастегнутая сумка с выпавшими из нее вещами, а на топчане валялась дедова одежка, которую Амадей тут же натянул прямо поверх своей, прилепил перед потрескавшимся зеркалом бороду. Решив не заморачиваться с силиконовыми морщинами, парень водрузил на голову парик и неизменный треух, а остальные вещи затолкал в сумку. Повесив ее через голову на плечо, Амадей быстро вышел, захлопнув за собой дверь, и направился к сарайчику, где хотел взять моток крепкой веревки, фонарик и на всякий случай небольшой котелок. Уже подойдя к двери сарая и взявшись за ручку, он снова огляделся и вдруг увидел между деревьями за оградой напротив того места, где стоял, отблеск, который тут же пропал.
Амадей тряхнул головой и снова вгляделся, там снова что-то блеснуло и пропало, а потом еще раз. «Прицел!» - сообразил дед и мгновенно упал на землю, поспешно отползая за хозпостройку и не спуская глаз с места, где, как он думал, засел киллер. Там, за спиной, в ограде был выломан прут, и молодой человек мог вполне протиснуться в образовавшийся проход. Когда до спасительной бреши оставалась всего пара метров, он вскочил на ноги, на ходу стягивая сумку и кидая ее через забор, пролез через ограду, сразу оказавшись на той самой тропке, по которой пришел сюда.
Подхватив сумку, Амадей что есть мочи припустил в город, не замечая ни веток, хлеставших по лицу, ни корней, о которые он то и дело спотыкался и даже падал, ни ударов по бедру подскакивающей на боку сумки. Лишь добежав до окраины города, парень слегка притормозил и оперся о ствол дерева, позволив себе отдышаться и подумать.
«Какая же сволочь этот Люк! - подумал Амадей и зло сплюнул на землю. - Не понимает он! И он не тот, за кого я его принял, ага, конечно! А я-то, наивный дурак, почти поверил. Но почему он не убил тогда сразу? Что-то не сходится... Ха! Наоборот, все сходится, он меня живым сдать хотел, а сообразив, что я не дамся, решил усыпить мои подозрения, чтобы я не свалил, а сам в спину... Как трус, исподтишка... Гад! Тварь! А вдруг все же не он? Но как же чек?.. Черт, и как проверить? - он с силой потер ладонями лицо. – Точно, надо идти на пляж, если Люк там, тогда точно не врет. Вряд ли он успеет туда добраться быстрее меня. А если нет, то…» - Парень скинул с плеча сумку, решив, что сейчас она ему будет только мешать, присыпал ее ветками, решительно вышел из леса и быстрым шагом направился по улочке, ведущей через центральную площадь к пляжу.
В отличие от Амадея, который явно не был сегодня ранней пташкой, чутко спавшая всю ночь и видящая романтические сны накануне предстоящего «то ли свидания, то ли просто прогулки» Кэт проснулась очень рано. Юная дева ужасно боялась опоздать к назначенному часу на встречу с новым знакомым и подскочила с постели еще затемно. То и дело поглядывая на часы, сварила кофе, большую часть залив в термос. Термос поставила в сумку, туда же положила пару увесистых бутербродов. Вот и все сборы. Теплый свитер, ветровку, ботинки - на себя. И вот она уже шагает по тёмным, совершенно пустым в этот час улочкам.
- Через площадь в парк, за крикетной площадкой в правую боковую аллею… - бормотала на ходу девушка, изображая навигатор. - Вот и та самая скамья!
Кэт так старалась не опоздать и не заблудиться, что пришла к назначенному месту первой и значительно раньше оговоренного времени. К счастью, ей не пришлось долго ждать. Сумрак понемногу рассеивался, и Кэт издалека увидела приближающуюся к ней знакомую долговязую фигуру. Анхель тоже увидел девушку и очень обрадовался. Прежде всего, её обязательности.
- Надеюсь, и дальше с ней проблем не будет, - пробормотал себе под нос молодой человек.
Кэт, конечно, нравилась ему, но возиться с ней как с младенцем, ждать и тем самым ломать собственные планы ему совершенно не улыбалось. Здороваясь, он осмотрел Кэт и одобрительно кивнул: и оделась девушка вполне подходяще, безо всех этих девчачьих приколов в виде мини-юбок и туфель на шпильках.
- Значит, не передумала? – улыбнулся он, подойдя к ней, а когда та очень убедительно покачала головой, убеждая тем самым, что готова как никогда, он скомандовал: - Тогда, пошли! – Анхель мотнул головой и, поправив на плече объемистый кофр, двинулся вперед, стараясь немного умерить шаг, иначе девчонке пришлось бы бежать за ним.
Ухоженный городской парк незаметно перешёл в дикий лес. Вместо вымощенной цветными плитками аллеи под ногами скоро оказалась извилистая тропинка с камнями и выступающими из земли корнями деревьев. К тому же тропинка ощутимо шла на подъем. Они поднимались все выше, и скоро у Кэт уже подкашивались ноги, она запиналась и стала заметно отставать от своего спутника. Тот, заметив, что девчонка почти выдохлась, приостановился и протянул руку.
- Давай, осталось совсем немножко! – подбодрил Анхель, но решил всё же предложить своей спутнице более простой вариант: - Или… вернёмся?
- Ты что?! - возмутилась Кэт. - Никогда! - И они, вместе засмеявшись её целеустремленности, продолжили свой путь.
Кэт крепко вцепилась в предложенную Анхелем руку и остаток пути преодолела «на буксире». Лес закончился внезапно, и взгляду открылся потрясающий вид. Одновременно море, небо и горная возвышенность, на которую они взобрались. Она была совершенно плоская и покрытая низкой густой травой, напоминающей ковер. Они стояли некоторое время, совершенно завороженные удивительным зрелищем. Небо на востоке разгоралось огненными оттенками, одновременно отражаясь в воде.
Анхель заторопился, быстро достал и собрал свою технику. Несколько раз «щелкнул» пламенеющее небо, а потом полностью отдался своей страсти к макросъемке. Забыв обо всем на свете, то ползком, то лежа он ловил интересные объекты, необычные ракурсы, неповторимое освещение... Кэт старалась не мешать ему. Присев в сторонке на поваленное дерево, она любовалась восходом и спокойной водной гладью. Разглядела она вдалеке и маленькую лодку.
«Может, это снова Люк вышел на промысел? Наверное, он все же починил свое суденышко», - мимолетно подумала Кэт. Потом она стала наблюдать за Анхелем. Со стороны все эти «ползанья» выглядели довольно забавно. Но такая фанатичная увлеченность парня невольно вызывала уважение.
Кэт сползла с бревна и улеглась животом на траву, чтобы попытаться увидеть своими глазами то, что так виртуозно ловил в свой объектив фотограф. Посмотреть на мир «с точки зрения муравья». Малюсенькие полупрозрачные цветочки, почти незаметные с высоты человеческого роста, вблизи поражали изяществом и нежными оттенками. Серебром сверкнула паутинка... Кэт представилось, что она, как в сказке, вдруг уменьшилась. И теперь трава для нее стала лесом, а на жуке можно ездить верхом.
- Ну вот и все на сегодня, - раздался сверху голос Анхеля. От неожиданности девушка вздрогнула и подскочила. - А ты что? Досыпаешь здесь? - усмехнулся фотограф.
- Нннееет! - помотала головой Кэт. - Я представляла себя Дюймовочкой! - И они засмеялись уже вместе.
Анхель убирал в кофр лишнюю аппаратуру, но саму камеру все же оставил. На всякий случай. А Кэт, наоборот, вытащила из своей сумки припасенный кофе и бутерброды.
- Ооо! Вот это ты молодец! - обрадовался блондин и даже ладони нетерпеливо потёр. - Очень кстати! Мне обычно лень тащить с собой лишнюю тяжесть, а аппетит на природе разыгрывается зверский. - И он впился зубами в «сиротский», сантиметров в десять толщиной, бутерброд.
Несколько минут они жевали в тишине. Солнце, поднимаясь все выше, не только ярко светило, но уже и ощутимо припекало, заставляя избавиться от излишков теплой одежды.
- Обратно пойдем другой тропинкой. Спустимся недалеко от кладбища, - сообщил Анхель. - Там по пути есть парочка симпатичных полянок. Ты ведь не против?
Девушка и не думала возражать. Полянки, кладбище! Как скажешь. Ей было здорово с этим парнем, и всё, что бы он ни предложил, она готова была воспринимать как команду к действию. Даже если бы в следующий раз он предложил заняться… допустим… подводной съёмкой! Хотя воду она всё же чуточку побаивалась. Но всё равно, ради интереса и чтобы попробовать что-то сделать вместе с Анхелем, девушка бы рискнула.
Путь вниз оказался намного проще. Кэт спускалась вприпрыжку, а потом поджидала Анхеля. А он совершенно не торопился, шагал, постоянно оглядываясь по сторонам или заглядывая в видоискатель. В очередной раз, забежав вперед, девушка остановилась, прислонившись к причудливо изогнутому дереву практически на окраине леса. Щурясь от солнца, с лукавой улыбкой она следила за приближающимся спутником.
«Ишь, нимфа игривая! - подумал Анхель. - Вот же, козявка ведь совсем, а ужимки... в матрице у них это все закодировано, что ли, еще до рождения?»
Мысленно ворча, парень все же не удержался и сделал влёт несколько снимков девушки. Мощная линза, поймав на мгновение солнечный луч, резко сверкнула. Никто из них не проводил взглядом яркий солнечный зайчик, не увидел, куда он поскакал...
У самой ограды кладбища они остановились.
- Ну что, доберешься до дома сама? Или тебя проводить? - спросил Анхель, не желая быть слишком навязчивым. Он и правда опасался, что, постоянно находясь рядом с девушкой, быстро ей наскучит. Анхель бы с радостью и дальше шёл с ней по нескончаемым тропинкам леса или улочкам городка, но Кэт хихикнула и кивнула, соглашаясь.
- Да, конечно, сама дойду! Я же не маленькая, - и, кокетливо улыбнувшись, девушка снова подёргала себя легонько за волосы, стараясь скрыть смущение. - Спасибо за экскурсию. Это было очень увлекательно. - Она изобразила рукой жест «пока-пока», развернулась и не спеша пошла вдоль кладбищенской ограды, не обращая внимания на то, что недалеко от сторожки крутится фигура в плаще. Видимо, ещё кого-то принесло на кладбище знакомиться с наследием города.
***
Амадей так был погружен в мысли о коварстве Люка, что совсем забыл о назойливой влюбленной мадам Африкановне, за что и поплатился, когда в задумчивости, даже не заметив, что пересекает площадь, был схвачен за рукав, бесцеремонно отбуксирован к ближайшей скамейке и довольно ощутимым ударом в грудь маленького кулачка усажен на нее.
- Вот значит вы где, голубчик! Я его везде ищу, с ног сбилась! А он преспокойно гуляет, абсолютно не заботясь о моих переживаниях. Да как вы могли так исчезнуть и бросить меня одну?! - Стоявшая перед ним женщина, уперев руки в бока в начале тирады, к концу вдруг всхлипнула и опустилась на скамью рядом.
Амадей судорожно соображал, что наплести в этот раз, чтоб успокоить мадам. Он, как и большинство мужчин, не переносил женских слез, вне зависимости от возраста дамы их воспроизводящих. И как часто бывало с ним в критических ситуациях, его посетила гениальная по своей дурости мысль.
- Мадам, вы умеете хранить тайны? - Амадей серьезно посмотрел в полные слез глаза пожилой женщины, которая нервно теребила свои очки в руке, а второй прижимала батистовый платочек к щекам под глазами, промакивая им слёзы. - Потому что, если вы её не сохраните, это будет стоить жизни не только мне, но и вам.
В близоруких глазах мадам Африкановны вместо слез тут же заблестело любопытство, и она, мигом сунув свои очки в кармашек старомодного пиджачка и схватив ладонь «деда» двумя руками, прижала ее к своей груди и жарко зашептала:
- Амадей, вы можете довериться мне и поведать всё. Я унесу вашу тайну в могилу!
Дед аккуратно высвободил руку из захвата и состроил задумчивое лицо. Он действительно сомневался, стоит ли обманывать старушку и вовлекать ее в свои проблемы. Но выхода не было, во-первых, он считал, что пожилой даме ничего не грозит, да и сказав ей полуправду, был шанс, что женщина легко переживет его внезапное исчезновение - все же обижать Африкановну Амадею не очень хотелось.
Несильный тычок в бок вывел его из задумчивости, и «дед», еще раз внимательно посмотрев на пожилую женщину, наклонился к ее уху и заговорщическим шепотом начал свой рассказ.
- Мадам, я не знаю, поверите ли вы мне, но до недавнего времени я был двойным агентом. И случилось так, что в нашей организации завелся крот, меня вычислили и предали, а я владею очень важной информацией, на меня началась охота. И вот я вынужден скрываться в этом некогда глухом местечке, подрабатывая обычным кладбищенским сторожем.
С каждым сказанным Амадеем словом глаза мадам Африкановны все больше округлялись, а на лице проступало выражение восхищения с примесью тревоги. Дед тихо хмыкнул, и продолжил:
- А сейчас меня, похоже, вычислили. Как раз там, на пляже! И я просто вынужден был ретироваться, дабы вас никоим образом не связали со мной!
- Голубчик, вы должны были сразу мне открыться, я богата, у меня есть связи… - начала было мадам, но Амадей прервал ее.
- Нет, мадам, никто не должен ничего знать, и вы поклялись сохранить мою тайну, но помочь вы мне действительно можете!
- Чем, дорогой? Я на все готова! Говорите же! - воскликнула она, увидев сомнение на лице Амадея.
- Понимаете, нужно проверить пляж, не обосновался ли там, на побережье, кто-то ещё.
- Но там живет этот с цветами, я видела его! Это он! - воскликнула мадам.
- Нет-нет, что вы, мадам, это абсолютно безобидный молодой мужчина, немного хиппующий, и не более. Я имел удовольствие общаться с ним, - успокоил женщину Амадей, а про себя подумал: «Ага, безобидный. Коварный скорпион!»
- Тогда я немедленно отправляюсь на пляж и добуду необходимую вам информацию, - с жаром произнесла Алевтина Африкановна и уже собиралась встать, когда дед остановил ее.
- Мадам, возможно, за нами наблюдают, мы должны сделать вид, что ссоримся, так вы будете в большей безопасности, и никто не подумает, что вы помогаете мне.
Мадам замерла на секунду, потом резко вскочила и возмущенно закричала:
- Да как вы можете делать приличной даме такие непристойные предложения?! Негодяй! Хам! – и, влепив Амадею весомую пощечину, гордо вскинув голову, стала удаляться в сторону пляжа.
- Что, дед, облом вышел? – И с соседней скамейки раздался громкий ржач.
- Дык, это, я ж ничего такого! - Амадей развел руки, всем своим видом выказывая непонимание реакцией старушки, а сам про себя восхитился её сообразительностью и актерским данным. – Может, сболтнул чё не то по старости-то годков и запамятовал как с бабами-то!
- Да, не повезло тебе! - компания молодых парней на скамейке снова заржала. – Слушай, дед, мы тут слышали, что ты истории страшные рассказываешь про покойников, нам делать нечего, мы б послушали. А?
- В печали я, други мои, не до россказней, потом сговоримся как нить, - ответил грустно дед и отвернулся.
- Ладно, дед, не огорчайся, все пучком будет, - послышалось со стороны парней, и они снова стали о чем-то спорить между собой, сыпля какими-то музыкальными терминами.
За сценой между пожилыми людьми внимательно наблюдала фигура в плаще, стоявшая на крыльце костёла, а увидев финальный аккорд в виде пощечины, криво усмехнулась и, толкнув плечом тяжелую дверь, зашла внутрь.
Прошло минут сорок в ожидании возвращения мадам Африкановны. Дед в это время, прикрыв глаза, продолжал размышлять о своем положении. Он, перебирая в уме лица всех новоприбывших с последним поездом и отметив себе еще пару, на его взгляд, подозрительных личностей, строил догадки и предположения, кто же, кроме Люка, может подходить на роль подосланного убийцы.
- Амадей! - вдруг раздалось совсем рядом. - Я решила дать вам последний шанс, - и, присев рядом, пожилая женщина заговорила почти шепотом: - На пляже никого нового не обосновалось, я даже прогулялась до шалаша того молодого человека, хотя признаюсь, мне было немного страшно, чтобы расспросить его. Не переживайте, завуалированно, не видел ли он кого, но этого хиппи не оказалось в его странном жилище.
Сердце Амадея пропустило удар, а потом бешено забилось где-то в области горла. «Все-таки он», - подумал дед и, сглотнув неприятный комок, хриплым голосом поблагодарил мадам Африкановну.
- Спасибо, Алевтина, вы мне очень помогли, значит, это кто-то из туристов, и мне нужно срочно скрыться в более надежном месте!
- Может, вам просто показалось? - с надеждой в голосе спросила пожилая женщина.
- Поверьте, мадам, нет. Моя интуиция кричит об опасности, а за столько лет работы я привык ей доверять и, как это ни прискорбно, я вынужден покинуть вас, - с сожалением в голосе ответил дед.
- Но… - мадам нервно покусывала край своего кружевного платочка, а потом, вдруг улыбнувшись, прошептала: - Я придумала! Ищут же интересного мужчину в самом расцвете лет, - мадам лукаво посмотрела на Амадея, на что тот в очередной раз хмыкнул и подтвердил ее слова. – Значит, вам нужно сменить внешность и временно стать женщиной, у меня богатейший гардероб, мон шер! И я с удовольствием одолжу вам один из моих туалетов.
После слов «сменить внешность» дед чуть было не выпалил, что он уже сменил, тем самым едва себя не выдав, но когда мадам Африкановна закончила, дед улыбнулся.
- Мадам, да вы прирожденный шпион и просто бесподобны!
От этих слов пожилая женщина засияла как девчонка и со словами: «Я сейчас, я мигом» встала и быстро засеменила прочь.
Устав сидеть на одном месте, Амадей поднялся со скамейки и едва успел обойти вокруг фонтана, как увидел возвращающуюся Африкановну с объемным свертком в руках.
- Вот держите, голубчик, - произнесла запыхавшаяся женщина и только успела всучить в руки Амадею сверток, как за его спиной раздался голос пастора.
- Прошу простить меня, мадам, но я вынужден похитить у вас гера Бёма. У меня к нему крайне важное дело, - и, уже наклонившись к уху Амадея, шепотом добавил: - Я договорился, надо идти.
Мадам злобно зыркнула на пастора, но когда Амадей, взяв ее руку и поднося ее к губам, чуть наклонился, выразительно посмотрев на нее, мол, все в порядке, немного смягчилась, но все равно надула обиженно губы и произнесла:
- Идите, Амадей, но я буду вас ждать!
Пастор подхватил «деда» под руку и повел его в совершенно противоположную сторону от костёла.
- Преподобный, - тихо проговорил дед, - подожди, мне надо переодеться.
- Зачем? Я просто отведу тебя к человеку, с которым договорился о том, что он проведет тебя через горы, но детали и время, когда это будет, он хочет обговорить лично с тобой.
- Тем более. Тот, кто за мной пришел, уже знает меня в обоих обличьях, а я хочу перехитрить его и остаться в живых, по крайней мере, еще какое-то время. Это недолго, Адам!
- Ладно, спешить нам особо некуда, пойдём в дом, - пастор Шлёссер повернул и быстро зашагал мимо костёла. Было видно, что он заметно нервничает. Но Амадей списал это на тревогу за него и поспешил вслед за преподобным, уже скрывшимся в калитке, ведущей во внутренний двор его дома.
Зайдя в дом пастора, Амадей направился в комнату, где он провел ночь, и вывалил на кровать содержимое свертка, принесенного мадам Африкановной. Бегло его рассмотрев, сразу откинул в сторону явно завлекалочку от мадам - кружевное нечто, напоминающее сорочку, но явно не для ежедневной носки. Хмыкнув, парень скинул свою одежду, в очередной раз отклеил бороду, удовлетворенно отмечая, что щетина не успела отрасти, влез в вытащенные из небольшой кучи женской одежды темную плиссированную юбку и блузку золотистого оттенка с обилием рюш, так удачно скрывающих отсутствие груди, натянул кудрявый платиновый парик и посмотрел на себя в зеркало. Увидев свое отражение, Амадей невольно засмеялся - красотка получилась хоть куда, а если еще воспользоваться помадой морковного цвета и надеть ту самую шляпку с вуалью, которые прилагались к комплекту, то его точно не узнают. Именно это он и проделал. Обувь, конечно же, не подошла по размеру, но кружевные носочки с его родными кедами придавали образу некоторой креативности. Еще раз взглянув на себя в зеркало и подмигнув своему отражению, Амадей вышел из комнаты и во всей красе предстал перед очами пастора.
- Я готова, ваше преподобие, ведите! - тонким фальцетом выдала новоиспеченная дама.
- Эээто что? Т-ты с ума сошел? - от неожиданности пастор даже начал заикаться. - Я договаривался насчет мужчины, а кого приведу?
- Ты сказал, что детали он будет обсуждать со мной, вот и обсудим. Не переживай, все будет окей. Пойдём, время не ждет, - с улыбкой сказал Амадей и, подхватив пастора под руку, вывел его из дома.
По дороге они молчали, пастор Шлёссер был мрачен, а Амадей, наоборот, улыбался, ему казалось, что жизнь снова поворачивается к нему передом. Они почти дошли до окраины городка, когда преподобный указал ему на чуть покосившийся домик: «Туда!»
Они поднялись на скрипнувшее ступеньками крыльцо, и Шлёссер, стукнув каким-то условным знаком, толкнул дверь, пропуская Амадея вперед себя. У окна по левой стороне небольшой и практически пустой комнаты застыла фигура в длинном плаще, медленно повернувшаяся, как только посетители вошли. Это оказалась женщина, которая, оглядев вошедших, вначале недоуменно приподняла бровь, а потом, прищурив глаза и внимательно вглядевшись в лицо под вуалью, криво ухмыльнулась и произнесла холодно:
- Преподобный, вы можете идти. Вы выполнили свою часть договора, дальше мы сами разберёмся.
- Договора? - переспросил Амадей, вопросительно уставившись на пастора, но тот, опустив глаза, мялся у дверей.
- Преподобный! - даже не удостоив взглядом парня, уже начавшего понимать, в какую задницу он попал, женщина с нажимом повторила: - Вы свободны! А то я могу и передумать.
Пастор Шлёссер что-то промямлил, быстро вышел за дверь, и Амадей инстинктивно повернулся в том же направлении.
- Не стоит, ты получишь пулю в затылок, не успев поднять ногу, так что не дергайся, а пока присядь, и мы побеседуем.
Парень медленно повернулся лицом к женщине: в опущенной руке она держала пистолет. Её поза была расслабленной, но, посмотрев ей в глаза, Амадей понял, что будет именно так, как она сказала. То были глаза зверя, почуявшего кровь, а обманчивая расслабленность - лишь игра хищника, в любой момент готового впиться клыками в горло своей жертве. Если тогда там, с Люком, Амадей еще на что-то надеялся, то сейчас он понял, что это конец, и с обреченностью смертника прошел в угол комнаты и тяжело опустился на указанный дулом пистолета стул. Женщина в одно мгновение оказалась у Амадея сзади и, ловко сведя его руки за спинку стула, защелкнула на запястьях наручники.
- А вот теперь поиграем, малыш, - и она наотмашь ударила парня по лицу, а потом, сдернув с него парик, склонилась, внимательно рассматривая лицо пленника. - Хм, хорошенький, даже жаль портить, хотя нет – нисколько, - и она медленно провела ладонью Амадею по лицу, глубоко царапая кожу кольцом-когтем.
- Чего ты хочешь? - сглотнув слюну со вкусом крови, спросил парень.
- Ты же не дурак, малыш, мне нужны товар и деньги, - женщина убрала пистолет, а сама неприятно хрустнула пальцами.
- Но ты же все равно меня убьешь, какой резон тогда говорить?
- Расскажешь, и ты просто умрешь. Быстро. Без мучений, - как-то абсолютно буднично ответила женщина, и Амадея передернуло.
- Да пошла ты, - тихо проговорил парень, за что получил сильный удар в лицо затянутым в кожаную перчатку кулаком, а потом еще и еще.
Кровь текла из разбитой губы и явно сломанного носа, перед глазами плыли мушки, и Амадей стал медленно отключаться.
- Э нет, малыш, - женщина дернула свесившуюся голову парня за волосы назад. - Так не пойдет, еще рано, - но, увидев, что парень в отключке, отошла и присела на табурет напротив, ожидая, когда тот придет в себя, чтобы продолжить.