Долгожданное лето. Солнце заливало небольшую детскую площадку. Детвора, сопровождаемая мамочками, высыпала на песочницу.
Даня деловито вывалил многочисленные игрушки из мешка в середину песочницы. Туда же добавились игрушки Миши и Леночки в розовых бантиках. Ребятня деловито принялась за возню с песком. Разномастные куличики сменялись песочными горами с дырками-гаражами для машинок. Деловитое «РРРР-ЖЖЖЖ» сменялось на «ВИУ-ВИУ».
Мамочки сгуртовавшись неподалеку, мило вели беседы, не переставая поглядывать за умилительной игрой замечательных деток. В прошлый раз, расслабившись и ненадолго отвлекшись, мамочки были вынуждены врываться в процесс общения своих детей, разнимая и растаскивая Даню и Мишу, сцепившихся в дикой борьбе за обладание самой большой песочной горой, именовавшейся крепостью, и Леночку, которая размахивая розовым бантом, как флагом, пыталась усмирить разбушевавшихся друзей по рецепту своей бабушки: «Быстро все заткнулись, пока я вам не оторвала, то, что мешает танцорам…твою мать».
К счастью подобные разборки случались редко.
Иногда на песочницу выходил Саша, сопровождаемый своей мамой. У Саши была удивительная семья. Маленького Сашу воспитывали три женщины: мама, которой было слегка за сорок, бабушка, немного за шестьдесят и прабабушка, девяносто минус…
Саша выходил со своими игрушками, с двумя комплектами чистой одежды и бутылочкой питьевой воды. Степенная походка и важность, с которой мальчик вступал на территорию площадки, заставляла замереть щебечущих мамочек и разномастную троицу в песочнице, волнение, которой выдавал слегка подергивающийся Леночкин розовый съехавший бант. После того, как Саша занимал свою позицию на площадке и начинал возить туда-сюда пожарную машину, а его мама присаживалась на краешек скамеечки, предварительно подстелив пакет, жизнь продолжала свое движение: «ВИУ-ВИУ…».
- Саше пора обедать…Возникший на площадке крупный силуэт бабушки Саши, приковывал к себе внимание всех присутствующих.
- Нет…- Ответ мальчика не терпел возражений.
Картина повторялась каждый день одна и та же. Мама и бабушка, встав по обеим сторонам малыша, наклонившись под одинаковым градусом и молитвенно сложив ладони, строго по очереди увещевали сына и внука оторваться от прогулки и не отклоняться от режима. Саша с толком и расстановкой получал информацию в оба уха попеременно о том, что сегодня очень вкусный борщ, богатый витаминами и микроэлементами, свежий хлеб, пюре с котлеткой, для формирования правильного процесса жевания и компот…
И каждый раз группа мамочек и шумная троица с замиранием прислушивались к процессу ежедневного и терпеливого воспитания Саши. И только Леночка, жуя конец своей розовой ленты, с придыханием и растяжкой произносила: «Твою ж мать…».
Саша продолжал противостоять с упорством носорога. Спустя пятнадцать минут взоры присутствующих синхронно устремлялись к Сашиному подъезду. Ровно по расписанию из темного проема выплывала тяжелая артиллерия – прабабушка. Как большая каравелла, медленно рассекая пространство, прабабушка приближалась к внуку, и…и сложила ладошки. Тоненький голосок, сильно не вязавшийся со всей фигурой, вплелся третьим голосом в стройный хор милых женщин. Саша сказал: «Нет».
Три тяжеловесные матроны, окружив мальчика , продолжая нежно увещевать не нарушать режим, плавно и незаметно буксировали ребенка к вожделенному подъезду.
Саша держался…Но, завидев неожиданно приблизившийся подъезд, издавал протяжное «ААА» и рушился, как подкошенный на асфальт…
Сторонним наблюдателям открывалась привычная картина лежащего на дороге маленького мальчика, издающего дикие гортанные вопли, и с завидным постоянством метронома, прикладывающего затылком к асфальту, издавая характерный звук и заставляя морщиться окружающих от ощущения, что это их головой стучат о твердую поверхность…и трех возрастных тетушек, которые скрипя коленями, в странных позах, заслоняли свет любимому дитяти. Мамочка пыталась удержать голову дитя ладонями, бабушки пытались фиксировать ноги и руки, и все три в странном троеголосии увещевали Сашу пойти обедать…Спустя минут пятнадцать Саша сдавался и мирно и спокойно следовал за женщинами домой.
Привычная картина повторялась из раза в раз. Все присутствующие знали, что данное действо было вписано в режим и всегда происходило за пол часа до обеда.
- Твою ж мать…
Леночка медленно тянула свой бант за конец, наматывая на руку. Мамочка подскочила к дочери, забрала ленту и водрузила на место в виде непреложного приличного бантика.
Через некоторое время мама Дани предложила пойти домой пообедать. Даня спокойно собрал игрушки в пакет, вылез из песочницы, ступил на асфальт и… Даня тихонечко присел на дорогу, вытянул ножки, подложил под голову капюшончик и прилег…
В наступившей тишине, первой опомнилась Данина мама. Он подошла к сыну, сграбастала его за шкирку, молча поставила на ноги и не выпуская повела домой.
Опустим процесс излечения сына, скажем только, что выздоровление наступило ровно через пять минут, после того, как закрылась дверь в квартиру.
Спустя время, Даня, Миша и Леночка мило лепили куличики в песочнице. Появление Саши в сопровождении мамы было воспринято с привычным отвлечением от игры. В урочное время все дружно наблюдали возлежание Саши на асфальте и хор трех тетушек.
И только Даня, непривычно для глаз, вылез из песочницы, подошел поближе к Саше, и внимательно посмотрел.
Мама Дани замерла.
- Опять заболел…- резюмировал Даня и вернулся к друзьям.
- Твою ж мать…- выдала заключение Леночка.