В парижском театре-варьете «Летучая мышь», которым руководил талантливый режиссер Никита Балиев, до революции служил певец Диков. Говорят, этот артист, обладающий красивым басом, буквально боготворил Шаляпина, необычайно самоотверженно был предан его таланту.
Где бы Диков ни жил, первое, что он делал, - это вытаскивал из чемодана фотографии кумира и развешивал по всем стенам. В общем, этот человек жил, растворяясь в мире чужого человека.
Однажды по театру прокатился слух, что в зале находится Шаляпин, и что в антракте он собирается зайти за кулисы. К Дикову зашел артист театра и предложил: «Слушай, Диков, у тебя же есть прекрасный шанс познакомиться с Шаляпиным, рассказать ему о своих восторгах и пожать ему руку. Ты потом ее можешь месяца два не мыть. Другого случая не будет, смотри, не теряйся».
Диков был хорошим певцом, но человеком болезненно застенчивым, тем более в присутствии великих. В антракте Шаляпин действительно пришёл за кулисы. Он был в восторге от спектакля, долго обнимал Балиева и бурно выражал свое восхищение.
Когда великолепный певец поравнялся с Диковым, артисты подтолкнули товарища вперёд, и тот, вдруг выйдя на первый план, забыл всё, что хотел сказать о любви и преклонении. Он очень растерялся и вместо красивых слов неловко протянул Фёдору Ивановичу руку и, запинаясь, пробормотал:
- А я бас Диков...
На это великий артист, не глядя, на ходу, отбросил его руку и произнес своим красивым голосом:
- А кто вас об этом спрашивает?
Он царственно ушёл, продолжая разговор с Балиевым, а Диков так и остался растерянно стоять с доверчиво протянутой рукой.
Антракт закончился, и тут артисты хватились: а где Диков? Дисциплина у Балиева была железная. А тут вдруг бас взял да так запросто куда-то ушёл…
Актёры заволновались и поехали в гостиницу, где жил Диков. Долго стучались, но им никто не открывал. Выломали дверь, и увидели – на крюке, на фоне фотографий своего бога висел бас Диков.