I. МАТЕРИАЛ, ИЗ КОТОРОГО СТРОИТСЯ ТЕКСТ
САМА ИСТОРИЯ
Игорев поход, равно как и его бегство из плена, подробно описаны в летописи. В летописи подчёркивается и солнечное знамение как худое предзнаменование на пути задуманного и упрямство Игоря, и радость городов от его возвращения. Последовательность «поход – речь киевского князя – бегство Игоря из плена» соответствует очерёдности описания того же в летописи. Вероятно, уже на самой первой стадии создания «Слова» общая композиция была трёхчастной. В центре – «золотое слово Святослава», по бокам – две разнонаправленные части: из Русской земли в землю Незнаемую и наоборот.
ПТИЦЫ
Птиц в «Слове» множество. Приятно, что всякая птица в тексте «говорит» по-своему: соловей щекочет, сороки стрекочут, вороны грают, дятлы текочут, галки говорят, зегзица кычет.
Используя многообразие птиц, автор создаёт глабальную птичью метафору, пронизывающую собой весь текст. Это придаёт целому стильность, связывая между собой отдельные части.
ГОРОДА И РЕКИ
Реки в «Слове»: Великий Дон и малый Донец, Дунай, Днепр, Стугна, Каяла, Сула и, возможно, Канина. В поэтическом мире «Слова» реки – живые существа: к ним обращаются по имени отчеству (Днепр Славутич), они даже произносят речи (разговор Игоря с Донцом).
По берегам рек строились города. В тексте упоминаются: Киев, Чернигов, Новгород-Северский, Путивль, Тьмутаракань, Переяславль, Римов, Новгород (Великий), Курск, Корсунь, Сурож, предположительно Городец, а также неявно через называние князей множество других городов.
Обращает на себя внимание многократное упоминание (явное и неявное) в тексте приморской Тьмутаракани (на месте нынешней Тамани) и Дуная (предположительно, в районе устья у Чёрного моря). Это два зеркальные друг другу выхода Руси к морю. Согласно тексту устье Дуная на момент описываемых событий было русским (Ярослав Осмосмысл «затворил Дунаю ворота»), а вот Тьмутаракань, «дедина» Ольговичей, была давно от Русской земли отторгнута.
Упоминаются в тексте также синее море и земля половецкая, перечисляются друзья и враги Руси. Всё это свидетельствует о геополитической глобальности мышления автора.
ВОЕННЫЕ ФОРМУЛЫ-КЛИШЕ
«Вступить в злат стремень» – выступить в поход;
«Испить шеломом Дону» – победить в битве (захватить земли протекания Дона);
«Утопить жир (богатство) в реке» – проиграть битву (и начать платить дань);
«Преломить копьё» – сразиться;
«Голову свою приложить» – погибнуть;
«Перегородить поле щитами» – начать битву
и т.д.
Иногда в одном фрагменте могут встречаться сразу несколько таких формул. Например:
«Хощю бо, – рече, – (копiе приломити)(конець поля Половецкаго),
съ вами, русичи, хощю (главу свою приложити), а любо (испити шеломомъ Дону)!»
Из сопоставления с аналогичным местом из ответа бояр Святославу, которые цитируют речь Игоря, понимаем, что под «концом поля половецкого» имеется в виду Тьмутаракань*, который действительно находился на самом краю поля половецкого, у самого синего моря. Так автор загадывает читателю загадки. В итоге подстановки «отгадок» в этот фрагмент мы получим объяснительный малопоэтичный перевод:
«Хочу ведь – говорит – сразиться за Тьмутаракань. С вами, русичи, хочу (готов) погибнуть, а любо победить!»
А теперь посмотрим, какими средствами пользуется автор для реализации своего замысла.
II. СТРУКТУРОФОРМИРУЮЩИЕ ОБРАЗЫ
МЫСЛЕННОЕ ДРЕВО (синхронность)
Данный в самом начале «Слова» и затем с вариациями повторенный образ Мысленного Древа является ключевым для текста в целом: Боян, растекаясь мыслью по древу, может устремляться или в небо (к кроне), или на землю (к корням). В первом случае он становится орлом, во втором – серым волком. Так задаётся синхронность «Небо – Земля», которая пронизывает весь текст.
Для иллюстрации сказанного возьмём степной пейзаж с линией горизонта посредине. Далее напишем внизу, на земле, все понятия "Слова", относящиеся к Земле, сверху – напишем всё, что относится к Небу. Пишем на небе «орёл», на земле – «волк». Поскольку в связи с Мысленным Древом говорилось о свивании слав «обеих пол сего времени», то на небе пишем «молодые князья» и «автор», а на земле – «старые князья» и «Боян». Глядя на фразу "Солнце светится на небеси – Игорь князь в Руской земли", пишем на небе слово «солнце», а на земле – слово «Игорь». И т.д. В результате получим таблицу «синхронности» того, что на земле, тому, что на небе (см. таблицу 1).
Так, вводя вначале образ Мысленного Древа, автор описывает свой творческий метод (который он, однако, приписывает Бояну) и даёт в руки читателю правило, которым в дальнейшем сам обязуется пользоваться.
ПАРЫ ПРОТИВОПОЛОЖНОСТЕЙ
В «Слове» почти у всякого понятия или образа есть зеркальная противоположность. Например, князьям-соколам зеркальны вороны-половцы, плачу русских жён зеркальны песни готских дев, Русской земле зеркальна земля Незнаемая и т.п. Сведём некоторые противоположные понятия «Слова» в таблицу (см. таблицу 2)
Эти парные понятия часто оказываются включены в двухчастные конструкции, разделенные союзом «а». В качестве примера можно привести рефрен «ища себе чести, а князю славы». Согласно данной двухчастной формуле дружина ищет себе только «чести» (т.е. военной добычи), а князю она ищет «славы». Как правило двухчастность конструкций «Слова» не принимается в расчёт и, как следствие, в переводах противительный союз «а» превращается в соединительный союз «и» – так из текста уходит энергия и смысл.
Мысленно «совмещая» две вышеприведённые таблицы можно получить некоторые следствия. Например, из совмещения строк «князь – сокол», «сокол – волк» и «князь – дружина» рождается образ «дружина – волки», который и реализуется в тексте: «…сами скачють акы серыи вълци въ поле, ищучи себе чти, а князю славы».
Другой пример: «князь – сокол» + «сокол – ворон» + «русичи – половцы» = «хан – ворон». Этот образ также реализуется в тексте: «Не было оно обиде порождено ни соколу, ни кречету, ни тебе, черныи воронъ, поганыи половчине!»
ЗАПЕВКИ В СТИЛЕ БОЯНА
1. «Не буря соколы занесе чресъ поля широкая – галици стады бежять къ Дону великому...»
2. «Комони ржуть за Сулою – звенить слава въ Кыеве».
Этим двум образцам автор будет многократно следовать в дальнейшем.
Так, например, в плаче Ярославны называются и связываются между собой несколько отдалённых географических точек – Дунай, Каяла, Путивль и Днепр.
3. «Ни хытру, ни горазду, ни пытьцю горазду суда Божiя не минути!»
4. «Хоть и тяжько ти голове кроме плечю, зло ти телу кроме головы».
ПТИЧЬЯ МЕТАФОРА
Соколами названы русские князья («Ольгово храброе гнездо», «не худого гнезда соколы»). Князьям-соколам противопоставляются вороны – это половецкие ханы. Пары «сокол – ворон» (жизнь – смерть, храбрый – трусливый и пр.), а также «сокол – лебедь» (жених – невеста) – пары фольклорные, идущие почти всегда в связке.
В различной степени символичны в «Слове» соколы, вороны, галки, лебеди, орёл, соловей и зегзица. Другие птицы в тексте – просто птицы. Например, дятел, который своим туком указывает путь к реке. Иногда автор сознательно смешивает два плана, символичный и реалистичный, и тогда символичные по сути птицы обретают плоть.
III. ВЫРАЗИТЕЛЬНЫЕ СРЕДСТВА
РИТОРИЧЕСКИЕ ТРОПЫ
Выше говорилось о вероятном использовании автором риторических тропов, к которым относятся метафоры, гиперболы, повторы, песледословия и т.д. Несмотря на то, что всё это важно и обнаружение тропов в тексте полезно, тем не менее, сами по себе эти ходы, ещё не обеспечат целостность текста. В «Слове» же всё связано между собой.
ПУНКТИРНОЕ РАЗВИТИЕ ТЕМ И МЕТАФОР
Сердца-мечи в одном фрагменте острятся перед боем, а в другом куются и закаляются.
Метафора «битва как кровавый сев» в дальнейшем получает развитие и дополняется темой «битва как кровавая жатва». Сюда же относится и черезполосица темы крамолы (крамолы – бой – крамолы – поражение), которая создаёт очень напряжённый динамичный эффект.
Образы повторяются с вариациями – иногда это позволяет отгадывать смысл трудных мест, а также охранять текст от позднейших переделок.
ДИССОНАНС
Для диссонанса перед роковой для русичей битвой даётся сцена радости малой победы с подробным перечислением трофеев, а счастье Игоря, плывущего через Донец, омрачается воспоминаниями об утонувшем когда-то в другой реке юноше Ростиславе.
Подобные эффекты очень музыкальны.
РЕФРЕНЫ
Рефрены также создают музыкальность и ритм. Вот некоторые из них:
«Ища себе чести, а князю славы» (2 раза)
«О, Русская земля, уже за шеломянем еси!» (3 раза)
«Уныли голоса, поникло веселие» (с вариациями 4 раза: один раз вслед за арестом Игоря, 3 раза вслед за смертью князей)
«За раны Игоревы, буего Святославича» (3 раза)
«Сами себе крамолу ковали» (3 раза)
Кроме этого, повторяются отдельные слова «уже…уже…уже», «тогда… тогда», «сами… сами» и т.п. Всё это задаёт ритм.
«СМЫЧКИ» МЕЖДУ ЭПИЗОДАМИ
«Смычки» плавно и логично связывают между собой эпизоды. К примеру, воспоминание об утонувшем в Стугне юноше Ростиславе не только оттеняет радость Игоря, счастливо переплывшего пограничный Донец, но через плачущую его мать-половчанку является плавным переходом к теме русско-половецких браков, которая будет обсуждаться ниже в споре ханов Гзака и Кончака.
ЗЕРКАЛЬНОСТЬ
Пары антагонистических образов (сокол и ворон, солнце и тучи, сабли и шеломы, копья и щиты, Русская земля и земля Незнаемая и т.п.) в тексте идут обычно парами. Это фольклорный план текста.
В «Слове» есть также и зеркальные друг другу образы. Например: плач русских жён зеркален песням готских дев (в обоих случаях подчёркивается золото). В свою очередь эти образы получают развитие в «девицах на Дунае», чьи голоса «вьются через море до Киева».
СИНХРОННОСТЬ
Если сокол и ворон антагонистичны друг другу, то сокол и волк синхронны друг другу и действуют на планах «Небо и Земля». В тексте последовательно проводится параллель между князем и солнцем – они также синхронны и соответствуют планам «Небо – Земля»: «Солнце светится на небе, Игорь князь в Русской земле!».
Синхронны друг другу два эпизода, относящиеся к «старому» времени Боянову. Мысленный полёт зегзицы-Ярославны подобен мысленному бегу на родину Игоря (но обратен ему по направлению). Оба эти мысленные путешествия являются развитием темы мысленного бега Бояна «в тропу Трояню через поля на горы».
ИГРА СЛОВ
Приведём несколько примеров игры слов в тексте:
1. В плаче Ярославны:
«раны утру» = раннее утро
(Зегзица «рано кычет», поскольку, во-первых, она «кычет» утром, а во-вторых, преждевременно, т.к. Игорь жив.)
2. «Плачеться мати Ростиславля по уноши князи Ростиславе. Уныша цветы жялобою,…»
уноши (юноши) = уныша (уныли). Вот такие унылые здесь юноши.
3. В обращении к «великому Всеволоду»
резань (деньга, от слова «резана») = Рязань (намёк на рязанских князей Глебовичей).
4. «Ту немци и венедици, ту грьци и морава поють славу Святъславлю, кають князя Игоря, иже погрузи жиръ во дне Каялы, рекы половецкыя. Русьскаго злата насыпашя …»
Каяла = каяла (осуждала, как противоположность «славила»)
К игре слов можно отнести и прозвища, даваемые авторам своим героям. Например:
Ярослав Осмосмысл = восемь + смысл = «многомудрый»;
Олег Гориславич = горе + слава = славный горем
«Три брата шестикрыльцы» = 3 * 2 соколиных крыла = «действующие сообща»
ЗАГАДКИ
Быть может, то, что сейчас считается «испорченными местами» является особенностью «тёмного стиля» автора. Так, например, фразой «Пети было песнь Игореви того внуку:…» автор задаёт читателю загадку: кто такой этот внук, и кто его дед? Подобные загадки конечно же предполагались автором, который ни о чём не говорит в простоте. Загадывая загадку про «того внука» или «старого Владимира», автор как бы останавливает читателя, обращая внимание именно на это место. К слову, фрагмент с «того внуком» в композиции целого зеркален (Бояновыми припевками) одному из «самых испорченных мест» – «Рёк Боян и ходы на Святославля…» – и это не случайно.
Не исключено даже, что автор может сознательно «портить» текст для того, чтобы читателю дать путеводную нить – возможно, по этой ли причине вместо ожидаемых «двух молодых месяцев» Святослава и Владимира мы находим в тексте Олега и Святослава.
Загадки автора читателю служат для правильной настройки на текст. Помимо подобных «меркантильных» соображений автору, вероятно, просто нравится многозначность и ему нравится когда окончание одной фразы может сойти за начало следующей.
ПЕРЕЧИСЛЕНИЯ
В тексте встречаются три списка чужих земель:
1. «Дивъ кличеть вьрху древа, велить послушяти земли незнаеме, Вълзе, и Поморiю, и Посулiю, и Сурожю, и Корсуню, и тебе, тьмутороканьскыи бълванъ!»
2. «Ту немци и венедици, ту грьци и морава поють славу Святъславлю, кають князя
Игоря…»
3. «…и многы страны — хинова, литъва, ятвязи, деремела и половци сулици своя повьргошя, а главы своя поклонишя подъ тыи мечи харалужныи».
Формально такие перечисления являются ещё одним художественным приёмом автора.
РЕЗЮМЕ:
Возможно, всё вышеперечисленное – только часть того, что есть в «Слове», но даже этого достаточно, чтобы говорить о наличии у автора строгой системы, главное в которой на наш взгляд –строгая бинарность и синхронность верха и низа. Повторяемость образов, созвучие и симметрия многих фрагментов, сквозное развитие метафор и многое другое охраняют текст от «порчи» («реконструкции», проводимой под лозунгом исправления ошибок переписчиков).