Кирилл иванович

               
 Кирилл Иванович, ксммунист,  вечером возвращался с партийного собрания. Путь лежал мимо бабы Любы,  его тёщи. дочери Полины, на которой был женат Кирилл. И, не было случая, чтоб он не заглянул на «огонёк» после партийного собрания.
 
 – Баба  Люба, можно я чуть  отдохну от собрания? –  ласково обратился  к ней,  широко открыв входную дверь.
   
 – Можно, проходи,  садись за стол. Налить чайку? – спросила она, уже предполагая,  чем это закончится.
 
  Кирилл  Иванович присел на широкую лавку у окна. Закурил « беломорину», перекладывая её с одного угла губ в другой, о чём то задумался.
 
 –Кирилла, о чём было собрание, - спросила баба Люба, наливая крутой кипяток в эмалированную кружку, предварительно насыпанную сухими травами и, щепоткой индийского чая.
   
 – Закрытое   партейное собрание, -  ответил Кирилл  Иванович, и замолчал. Все знали, больше от него ни чего не вытянешь.
 
 - Баба Люба, налей стаканчик самогона,  снять стресс. Что на душе муторно.
   
 – Кирилла,  какая душа у коммуниста? Иди домой, Полька ругаться будет.
 
 - Не будет!  - уверенно отвечал Кирилл  Иванович.
   
 Он знал, что тёща не выдержит и нальёт. Баба Люба знала, что он не уйдёт, пока не выпьет.
 - Генка, принеси! Там в кладовке стоит литровая банка самогона, - сказала она младшему сыну. Генка уже тоже знал, чем закончится приход Кирилла Ивановича и, без слов сходил в кладовку. Баба Люба налила гранёный стакан по «марусин» поясок и подала стакан Кириллу.
 
 – На,  зятёк, поправ душу, если она у тебя есть, - сказала она, протягивая стакан.
 
 Он взял в руку и, глядя на сизоватую жидкость, медленно, часто прерываясь,  морщась от сивушного запаха,  начал пить.
 
 – Кирилла, пей быстрей! Не могу смотреть, как ты мучаешь напиток, - сказала она,  нарезая солёный огурец, пододвигая  сало и хлеб ближе к нему.
 
 Кирилл  Иванович опорожнив стакан, крякнул от удовольствия,  опять закурил папиросу, медленно выпуская дым  через ноздри.
 
 – Баба Люба, налей ещё. Что-то плохо пошла, - не притрагиваясь к закуске,  сказал он, мусоля папиросу во рту.
 
 Баба Люба налила ещё. Кирилл  Иванович уже нормально выпил. Она, зная, что пока не выпьет третью,  не будет закусывать,  и сразу наполнила пустой стакан.  Кирилл  Иванович,  затушив папиросу, выпил и принялся за закуску.
 
 – Дорогая мать, большое спасибо. Пойду к своей Полинке,  покачиваясь,  встал из за стола.
 
 – Генка, проводи его до дома, - сказала она, переживая за Кирилла.
 
 Генка уже давно приготовился. Доведя Кирилла Ивановича до калитки, подождав, пока не зайдёт в дом, думал, что же такое было на закрытом партейном собрании?  Большой диск луны словно говорил ему – подрастёшь и, всё узнаешь.