42. Алкоголь, женщины, книги и другие духовно-материальные радости
- Шо? – произнесли губы в испуге, и красный огонек тут же погас.
Со временем Антон понял, что «шоканье» - это неотъемлемая, имманентная особенность речи проводницы по Миру пещер. Так новая знакомая получила говорящее прозвище Шокалка. Каждое высказывание Шокалка предваряла, прерывала или завершала вездесущим «шо», но Антон довольно быстро научился не обращать внимания на шипящие восклицания, с какой бы интонацией – вопросительной, восклицательной, утвердительной – ни были бы они произнесены. Бывали случаи, когда собеседница наполняла «шо» смысловой нагрузкой, но и такие речевые нюансы, хоть и не сразу, стали подвластны Антонову разумению.
Мрак пещеры не был абсолютным – рассеянные крупицы света от далекого входа, который все еще продолжал демонстрировать непостижимые фокусы с изменением размера, разбавляли тьму, превращая ее в темно-серый сумрак. Прошло несколько минут, глаза согласились довольствоваться таким скудным источником, Антон начал различать пока еще не цвета, но только контуры. Странное зрелище.
Сперва Антон решил, что перед ним – очередной распутный камень. Витой, островерхий, по форме похожий на купол мечети или православной церкви. Располагался камень на платформе, напоминающей чем-то детскую игрушку-уточку для ванн. Огромную игрушку – голова уточки возвышалась до уровня глаз Антона. Утиная голова была украшена кошачьими ушами и тупым клювом-лопатой.
Но вот клюв набрался внутренним пурпуром, разгорелся алым огнем. Не клюв – губы. Те самые, похожие на диванные подушки. Сумрачные контуры обрели смысл и объем.
Перед Антоном предстала огромная улитка. Вместо обычных для улиток «рожек» - уши; глаза, которых никак у улитки быть не должно, маленькими бусинками разместились по бокам головы, как у птицы; непропорционально губастый рот завершал удивительный портрет.
Красный огонь служил сигнальным маяком для путешественников. Каждое «шо» эхом отражалось от стен и помогало самой проводнице уверенно ориентироваться в лабиринте пещер. Обо всем этом Антон узнал позже, сейчас нужно было познакомиться с новым гидом.
- Здравствуйте, - повторил Антон, но намного тише, вспомнив про чуткий слух Шокалки.
«Улитка» дернула головой, словно намереваясь спрятаться в раковину. Огонек замерцал, но не погас. Диалог налаживался.
- Идем, - позвала Шокалка, дважды вставив любимое «шо», и с удивительной для улитки скоростью устремилась вглубь пещеры.
Антон догнал проводницу, приноровил ритм и зашагал рядом. Некоторое время двигались в относительной тишине, которую нарушали лишь далекие шорохи и звон падающих где-то капель. Иногда вдоль пещеры проносились дуновения сквозных ветров, будто бы открывались и закрывались таинственные двери.
- Не очень-то рады тут гостям, - наконец не выдержал Антон.
- Привыкай, - бросила улитка. Голос у нее был глубокий, даже томный.
- Проводники давали мне инструкции, наставляли, напутствовали, проводили инструктаж, - намекнул Антон.
- Обойдешься, - ответила Шокалка с дружелюбной грубостью.
- А зачем тогда такой проводник? – прошептал Антон.
Улитка обиженно остановилась. Неожиданно перешла на «Вы».
- Послушайте, молодой человек, неужели Вы до сей поры не потрудились уразуметь одну простейшую для Ваших странствий истину: чем больший отрезок пути Вы преодолели, чем старше стали, чем дальше забрались в своих странствиях, тем больше всем вокруг наплевать на ваши мечты, цели, устремления? Нет больше школьных учителей, которых беспокоит Ваша успеваемость. Нет институтских преподавателей, которых тревожат Ваши студенческие успехи. И даже родители стали относиться более ровно к Вашим, молодой человек, победам и ошибкам. Разве что Маша интересуется Вашими достижениями, и то лишь по той банальной причине, что как источник ресурсов, Вы достижениями своими частично формируете семейный бюджет. Точно так же Вашими успехами увлечены и Ваши любовницы. И эти последние, кстати, даже в большей мере, чем жена, поскольку увлечение любовницы мужчиной – это интерпретация социального статуса ее любовника. Подождите немного, подрастет Майя, и – при верном воспитании – Вы сумеете вспомнить, что такое бескорыстный интерес. Хотя дети больше заняты собственными маленькими важными проблемами.
Антон вовсе не был удивлен тем, что Шокалка так уверенно владеет матчастью: проводница все-таки, дух этих мест, должна знать, чем и с кем живет ее подопечный. Антон был удручен самим содержанием монолога.
- Не расстраивайся, - примирительно посоветовала улитка, возвращаясь к фамильярному «ты», и заскользила дальше. – Такова жизнь. Мы всего лишь проводники – отражаем в своих мирах то, что происходит в твоей жизни по ту сторону. С каждым шагом, с каждой вехой, с каждым прожитым годом, с каждой прочитанной книгой ты будешь чувствовать, как нарастает градус равнодушия. Если твое путешествие к мечте окончится крахом, то равнодушие окружающих превратится в полное безразличие. Если же в пути тебе будет сопутствовать удача, то равнодушие превратится в зависть, и тогда готовься – придется шагать дальше, преодолевая сопротивление. Берегись: твой последний проводник тоже будет подсказывать и направлять, вот только особой разборчивости в методах от него не жди.
- Что-то расхотелось мне штурмовать Венеру, - полушутя-полусерьезно заметил Антон.
- Так и не штурмуй, - посоветовала Шокалка. – В Мире пещер есть довольно уютные уголки. Расслабься и не лезь на рожон. Жена, дочь, со временем еще парочку детей заведешь.
- Заводят собак, - Антон с легкой грустью вспомнил диалог с койотом Чебуреком. – А собака у меня уже есть.
- Работа есть, - продолжала Шокалка. – Пусть не самая престижная, не самая денежная, но на что учился, то и получил. Лет через пять пойдешь на повышение. Отец поможет – квартиру купишь. Чего не хватает? Живи – не хочу. Плодись и размножайся.
- А как же Венера?
- Сдалась тебе эта Венера! – Шокалка глянула на Антона по-птичьи, одним глазом. – Школа, вуз, работа, свадьба, дети, пенсия, покой. По желанию, по возможности и под настроение – алкоголь, женщины, книги и другие духовно-материальные радости. Просто, насыщенно, со вкусом.
- Ты же мой проводник…
- Вот я и говорю тебе как проводник: сейчас – шасть в ближайшую пещеру, и осядь там илом. Люби, трудись, детей воспитывай. И забудь всю эту чушь с ранними звездочками, с запредельными желаниями.
- Забуду и тут же стану добычей охотницы, - напомнил Антон.
- Ах, да! Охотница! – Шокалка замедлила скольжение, то ли потому что задумалась, то ли потому что они уже приблизились к пункту назначения. – А ты относись к ней, как к стоматологу: две минуты страха, зато устранит все назойливое, зудящее, ноющее. Не важно – зубную боль или стремление к мечте. Зато спать будешь спокойно и не ворочаться.
- Покажи мне лучше, куда идти, а я уж как-нибудь сам разберусь, - попросил Антон; его раздосадовал этот разговор.
- Нет ничего проще, - быстро согласилась Шокалка. – Мы уже на месте. Выбирай любую.
И без того просторная пещера неожиданно развернулась в великолепный грот, впечатляющий масштабами и мастерством художницы-природы. Туннель, приведший путников сюда, был прямым, гладкостенным, функциональным настолько, что возникало подозрение в том, что он рукотворен. Грот же не вызывал сомнений: его скульптором была именно природа.
Сонмища голубых светлячков обитали под сводом. Антон, задрав голову, попытался найти Венеру на этой чудесной имитации звездного неба. Но не обнаружил под сводом ни одного желтого светлячка. Хордой пересекала грот подземная речка. Ее воды, наполненные «звездной» синью, казались потоком люминесцентной лазури. По берегам речки высились известняковые инсталляции – сказочные существа, мифические звери, таинственные чудовища. Стены грота ощетинились длинными кристаллическими шипами. Кристаллы также впитывали свечение пещерных насекомых, преломляли спектр в многочисленных гранях и отдавали цветными бликами на каменных поверхностях. Потолок грота украшали изящные сталактиты, из пола росли могучие сталагмиты.
- Чудесно! – вслух восхитился Антон.
Шокалка горделиво навострила уши. Здесь ее царство, гость восхищается – хозяйке приятно.
- Созерцай, я подожду, - милостиво позволила Шокалка.
- Так и не понял, куда мне идти, - признался Антон.
- В одну из девяти пещер, - Шокалка очертила полукруг огненными губами. – Присмотрись.
Антон присмотрелся. Меж сталагмитов и базальтовых каскадов черными пятнами сгущались тени. Но пятна, которые Антон вначале принял за сгустки темноты, при ближайшем рассмотрении оказались провалами – входами в ответвления пещерного лабиринта.
- Я пойду? – спросил Антон на всякий случай.
- Не буду тебя задерживать, - равнодушно сказала Шокалка и втянула в раковину розовое тело. Красный огонь погас. Антон шагнул в сторону ближайшего провала. Тьма захлопнулась за спиной.