Блянах

- Уходишь в автономку на два месяца, где-нибудь в конце апреля, когда почки лопаются, и по возвращении попадаешь в рай – каждую травинку, каждый листочек на дереве готов целовать. Два месяца в железе – это вам не хрен собачий! – Командир подлодки Александр Иванович Кудрявый закурил и посмотрел на нас старыми глазами. Был он высокий, хмурый, с офицерским лицом и давно на пенсии. Он бороздил океан и однажды, будучи капитан-лейтенантном, во время пожара на лодке, спас 32 человека личного состава. Говорил он скороговоркой, но четко, словно отдавал команды, и всегда в его речи проскальзывало неизменное флотское «блянах». Однажды на 9 мая капитан первого ранга, Александр Иванович Кудрявый, стоял в нашем дворе в черной морской форме, сверкая наградами. Проходившие мимо двое пьяных недорослей вскинули руки в нацистском приветствии, «зиганули» по дури. Александр Иванович поймал их цепким взглядом, словно в сетку перископа, и окрикнул: «Ну, вы, блянах!» Один из подростков споткнулся и упал, второй стал, как вкопанный, и глупо моргал. Александр Иванович махнул рукой и зашагал на праздник. – Когда я был в силе, я мог так сказать вот это самое, такую силу вложить, что плавсостав просто выносили. - Дым сигареты обволакивал зелень сирени, добавлял цветам романтизма. Недавно прошел дождь, и сирень под порывами ветра отряхивалась веселыми брызгами. Мы стояли у подъезда и слушали его истории про океан. – Александр Иванович Кудрявый пригнул к себе цветок, втянул носом его запах и замер. – Все необыкновенно в этом мире, ведь даже цветок сирени, даже он, и так пахнет, блянах!