Союз Супергероев - Спасение Вселенной

Кажется, будущее. Кажется, 3010 год.
Кажется, суббота. Кажется, утреннее время.
Кажется собачкам. Кажется утятам. Кажется людишкам. И всем-всем-всем-всем-все-е-е-е-е-е-е-е-ем! ВСЕМ ВСЁ ОЧЕНЬ КАЖЕТСЯ!

   Метатели Грома, отчаянные герои, затеяли войну против хмурого тирана – Себастьяна Дарейдаса, от чего пошатнулась вселенная, отчего напряглись все космо-организации, ответственные за удержание равновесия, за сохранение баланса в мироздании.

   - Ошибка всё ещё не объяснена! – пояснил супергерой по прозвищу Зелёная Свеча, он же Страж Порядка (бывший Страж Порядка, ибо все Стражи, по версии коровы Хэллы, перебиты Дарейдасом).
   - Ой, да брось! – крикнул ему Рональд Бак. Знаменитый говорящий селезень, как и Свеча, наполнился героизмом и примкнул к команде Метателей, - За последние сутки все допустимые варианты будущего радикально перестроились.
   С Уткой поспорил другой супергерой (какой-то другой, неизвестно какой).
   - Да оглянись вокруг, пернатый! Всё, за что мы боролись во время временной войны, к прежности вернулось! Кричать, подпрыгивая, авось, мы рай восстановили, предотвратили кризисы и что круты мы, безрассудно, пока зло живёт и размножается!


   Свеча величественно, гордо:
   - Я – тот, кому доверили ключи от пещер, вход в которые строго воспрещён, потому что эти пещеры – тайные базы, сооруженные древними строителями. Базы, скрывающие знания опасные!
   
   Рональд Бак с сарказмом, подкалывая кореша:
   - Почему, любопытно мне, строителям понадобилось обязательно скрывать их, если они так опасны, а, например, не избавиться? Логика…

   Свеча отвлеченно:
   - Да уж, по всем признакам будущее время было восстановлено… Самая пора реанимировать несовершенное прошлое!

   Рональд Бак, подкалывая (с удачным сарказмированием))))
   - Ты зелёный во всех смыслах, а не только одеянием!

   Свеча (всё ещё) отвлеченно:
   - Эх, мне бы, по идее, на Совете стоит выступить, чем с вами болтаться. Непосредственно, на корабле. Попросить о помощи… о дружеской поддержке! Ведь Совет и мы, герои… ну… мы же оба за добро, вернее, обе… вернее… ты понял, о чём я, дружище!

   Рональд:
   - Ага!

   Свеча (всё ещё) отвлеченно:
   - Ну, всё! Мы держим путь на базу Совета! Рекомендую притвориться вежливыми, а не то…
   (Мне, оптимисту заядлому, как всегда, страшно мыслить на тему, что может случиться, поскольку пока что ничего не предвещает хороший исход…)


   Межгалактический Совет принял супергероев с распростертыми объятиями. Чиновники – сверхразумные андроиды, владеющие политическими и общественными знаниями, диктовали законы и вели свою объективную хладнокровную власть. Их создали в надежде, что суд, отныне и впредь, будет лишен и капельки пристрастия. Суд без эмоционально-психологического фактора самый что ни на есть настоящий!
   Гном по имени Гриндуин недовольно и разочарованно хмыкнул, почесывая длиннющую белую бороду.
   - Уоу. Я думал, мы одолели Дарейдаса. Теперь гляжу и понимаю, что дико ошибался( Кто знает… Может, Дарейдас и вправду бессмертен?
   Эльф по имени Эллайс поддержал бородача, вверив ему все божественные тайны и все страхи смертных:
   - Дендок, ученик наиизвестнейшего супергероя Капитана Ара, пришел утром в наш замок и заявил – грядёт война, беспощадная! Прошу, Чиновники, примите во внимание факты, а также подсчитайте примерное количество фракций-предателей. Главная точка несовершенного прошлого находится в периоде между с начала эпохи лжи и обмана по три тысячи семидесятый год эры эльфов. Это… поможет нам, если не избежать повторной катастрофы, то хотя бы иметь представление о собственном несовершенстве.
   Один из андроидов, тот, что прозван кардиналом за выдающуюся инициативность, поднялся из-за стола, дабы лучше видеть участников, и произнёс с неподдельной заботой в металлическом “искусственном” голосе:
   - Кто-нибудь объяснит, почему никакие средства не помогают в борьбе и почему всё самое отвратительное происходит в это время?
   А другой народ, прозвания не имеющий, ворчливо рявкнул. Выглядело это, конечно же, комично…
   - Надо же! Какой проблемный период временного потока! Как я мог не заметить…

   Зеленая Свеча красиво выступил, оставив друзей позади, наблюдать за его речью, вслушиваться в каждое существительное (и в каждое прилагательное тоже):
   - Вы чертовски хорошо знаете, что бытию нужна поддержка, потому что именно тогда, в день нападения смордов, зародилась концепция Свечей. Моя концепция! Стражи Порядка сформировали нас, ибо в одиночку не справлялись. Гнев смордов всегда было трудно удерживать, а вскоре стало и вовсе невозможно! Именно тогда первый Страж впервые увидел, что галактики серьезно повреждены сериями космических войн, бесконечных и кровавых!

   Зеленая Свеча (продолжение):
   - Войны разодрали кожу мироздания, пробравшись в его глубь. Испортили жизнь!

   Зеленая Свеча (второе продолжение):
   - Всё наследие Стражей берёт начало с этой скромной точки!

   Неожиданно и громко… гном нагло прервал супергероя:
   - Ты рассуждаешь вслух об отрезке времени формирования Свечей так, словно в уме держишь отрезок времени своего рождения. Эти нотки пристрастности… избавься от них, умоляю! Они меня бесят…

   А затем и эльф подсуетился:
   - Ты изучил принцип работы морфического резонанса Гэль Элло, Саймон… Это похвально, но этого мало! Уж прости за честность. Если бы не случилось нашествия смордов, нападения камней на одну из станций, находящихся в распоряжении Стражей, то сейчас перед нами стоял бы другой чудик в облачении Зеленой Свечи, и была бы другая временная линия…

   Говорящая Утка, Рональд Бак, не утерял былых джентльменских черт и доблестно вступился за товарища:
   - А я считаю иначе! Перед нами никого бы сейчас не стояло! Никаких других чудиков! Вам напомнить, господа-болтуны, каким образом зародилась команда Метателей Грома, и сколько моральных силёнок ушло на налаживание внутрикомандных отношений? Корни временной войны идут с Эллона, а Эллон, на минуточку, признан происками смордов! Я не верю, что это совпадение!!! НЕ ВЕРЮ! ХОТЬ УБЕЙТЕ!!!

   Говорящая Утка (продолжение):
   - Год назад по местному времени началась временная война! Славная и мирная вечная история разумных птиц начала… удаляться из памяти вселенной. Один за другим временные линии погибали или поглощались темными альтернативными реальностями. Что-то непростительное совершилось в прошлом, из-за чего будущее начало попросту разваливаться(

   Говорящая Утка (второе продолжение):
   - Вот так воооот!

   Говорящая Утка (третье продолжение):
   - Я, конечно, буду расстроен, если мне не повезёт вернуться к своей адекватной жизни на Земле и снова стать звездой эфира, любимцем миллионов… Но знайте же, братья мои, для меня великая честь – сражаться на стороне сил добра, так что не переживайте! Мой дивный талантливый мозг пробудет в вашем распоряжении ровно столько, сколько нужно будет вам!

   Зеленая Свеча малость приуныл, явив всем окружающим свою главную слабость:
   - Эх, братцы, посмотрите правде в глаза, дабы не тешить себя лживыми надеждами. Мы уже давали смордам отпор. Проникали в прошлое для устранения фатальных ошибок, чтобы не страдать от них в настоящем времени. Теряли друзей…


   …Несколько лет назад.
   Но все вышло несколько иначе. Пуля пришлась бедняжке в грудь. От полученной раны затруднилось дыхание, помутнение, возникшее в глазах, свидетельствовало о значительной кровопотере, постепенно немела правая рука. В двух словах - наступила агония.
   Гранд не сдержался от пошлых комментариев.
   - Сынок, ты зачем повредил традиционный символ благородия? Может, она мечтала родить!

   Эллен Джейн/Молния попыталась выдавить несколько важных (по-видимому, для нее одной) слов, но ничего не вышло…

   Эллен Джейн/Молния, героиня, красотка, погибла в тот день…


   Зеленая Свеча (продолжение продолжений)
   - Поначалу казалось, что причина неудач кроется в предателях. В их грязной деятельности. Но впоследствии до меня дошла разочаровывающая истина: одного сплочения мало, чтобы победить, когда речь идёт о Дарейдасе. Надеюсь, вы не станете настаивать на продвижении и популяризации идеи превосходства Зеленых Свечей над прочими боевыми подразделениями, потому что… это было бы ещё одной ошибкой. Сейчас Свечи не то что встали вровень с ними. Сейчас Свечи слабее, как никогда, потому что я – единственный, кто уцелел! А рекламировать меня, как эффективное оружие… ну знаете, я всё-таки живое существо. Как и любое живое существо, я бы не хотел такого шума вокруг своей персоны, тем более, зная, что это ни к чему не приведёт!

   Кардинал ответил доходчиво и ясно:
   - У нас и мыслей-то таких не зарождалось! Совет уже давно не определяет чью-то судьбу настолько твёрдо, что её не было бы возможно изменить! Будь вы хоть жертвой квантового разрыва, уверяю, Совет отнёсся бы к вам с полным пониманием. И вообще, Саймон, я попрошу вас избавить нас от этих замашек в стиле антигеройского негативизма! Мы не тираны какие-нибудь!

   Рональд крякнул:
   - Но Совет, который якобы объективен во всём, много раз ловили на необъективности! Как это понимать?

   Зеленая Свеча:
   - А теперь прошу, внемлите голосу разума, роботы, послушайте меня, Расформирование Метателей и прочих геройских команд – было ошибкой. Ошибкой, допущенной вами, из строго эгоистичных побуждений. Вы хотели быть единственными, кто защищает порядок… Что ж, вы стали такими! Теперь вы – одни, кто не даёт мирам распасться на атомы! Но оглянитесь вокруг и узрите, к чему это привело! Очевидно, в одиночку вы не справляетесь. И я хотел бы добиться от вас разрешения на использование останков Императрицы Времени с целью получения жидкости, умеющей менять саму реальность, если она сама находится в умелых руках. Думаю, такой высококвалифицированный специалист, как Доктор Фрэндж, практикующий сотни различных заклинаний, справится с этим…

   Рональд снова крякнул:
   - Мы обязаны возродить наших Громовержцев! Особенно молодого Спауна!


   Спаун Будущего/Брэдли Дэвис – поклонник издательства
MARVEL и в частности Человека-Паука, Спаун... версии Земля-2, получил послание от Джона Вэйна из прошлого и согласился стать его адептом, продолжателем, так сказать, его миссии!
   Поначалу называл себя Новым Спауном, но потом, посмотрев мультсериал Batman Beyond, идущий по каналу WARS-464 TV, назвал себя Спауном Будущего.
   Особенности – все, что умел предшественник, только круче.
   Нынешний статус - убит

   
   - Конвергент – дитя предметных разногласий, вербальность в чистом виде. Первое время после своей смерти монстр убеждал себя, что словесные призывы о помощи могут психологически облегчить. Но Конвергент ошибался, он уже не тот добродушный мистер Бролин, мастер грабежа и взлома, а нечто иное - то, с чем наука никогда не сталкивалась!

   - Но этому несоразмерному паразиту необходимо регулярно питаться, впрочем, как и всем нам. Для этого идеально подойдут литиевые батарейки нового образца в каком-нибудь аудиоустройстве. Их состав пригоден для употребления и может помочь существу проникнуть в само устройство, а там нашего монстра поджидает уже не какая-то холодная закуска, а настоящий горячий гарнир с проводами, схемками… Все это приправлено изрядной долей электричества – самого аппетитного соуса после мексиканского!


   Через несколько секунд из похолодевшего носа бедняжки потекла тонкая струйка крови, скукожилось скачущее сердце, онемели пальцы на руках, отвис язык и… не справившись с весом своего тела, негритянка ударилась затылочной областью о полку, с которой полетели товары.
   Ожидая скорой кончины, женщина что-то бубнила. Быть может, молитву… но ее прикончил вовсе не скрип. Нет.
Афроамериканку добила свалившаяся с грохотом замечательная крупная гармонь!
   Конец мелодии…


   - Частые беседы с полтергейстом прояснили, Конвергента мучает страшный сексуальный голод, заставляющий убивать, превышающий все плотские интересы. Вот, пожалуй, основная проблема, по которой ему тяжко обходиться без тела. От неспособности удовлетворить нужду бедняга мучается. И эти страдания несравнимы ни с какой другой болью!
   Непонятный, то ли мистический, то ли просто неприятный, рассказ доктора окончился на мрачной ноте. Пылающего недоумением Брэдли стало невозможно узнать: из веселого и позитивного жизнелюба он превратился в тень (образно говоря). Это был декаданс декаданса!
   - Бролин? Здесь?
   - Совокупность настроений в огненном бедламе и многообразие созерцаний, мистер Бролин от всей своей музыкальной души благодарит вас за обретенные в ходе несчастного случая суперспособности, но искренне извиняется за то, что вы получите оплату, столь неравнозначную вкладу! – высказавшись, доктор развернулся к выходу и закрыл дверь.
   Он запер Спауна наедине с неизвестностью. Хотя в первые две минуты это не сильно волновало Громовержца, исключать вариант подставы при вышедшем раскладе было опрометчиво.
   “Что за…? Почему Гимли так поступил?”
   Но затем появился “полтергейст” и лучи надежды на непредательство померкли.

   Бролин возник из воздуха, словно телепортировался. Находясь в предвкушении удовольствия от жестокой расправы над парнем, бестелесный монстр выронил пару шекспировских строк:
   - Ты - музыка, но звукам музыкальным ты внемлешь с непонятною тоской – и специально для Дэвиса, - Что, рассчитывали избавиться от меня, да, сосунки?
   Если раньше Конвергент выглядел хоть как-то, временами превращаясь в обглоданного зомби из “Рассвета Мертвецов” Зака Снайдера, то теперь преступник не выглядел ВООБЩЕ, смахивая на ожившую стекловидную текстуру.
   - Я не боюсь тебя! – крикнул отважный Метатель, - Не боюсь, понятно?
   Бролин:
  - А стоило бы побояться! Так, гляди, и жизнь сохранишь. Хотя что это я…
   - Меня учили бороться со своими страхами!
   Совершенно неготовый к такому испытанию, парень попал в ловушку и сильно разнервничался. В ловушку, из которой нельзя выбраться. Даже хранящиеся в поясе гаджеты “начинающего Спауна” абсолютно бесполезны. Инфразвук с частотой семь герц смертелен для человека. А запас звукоподавительных гранат закончился еще в прошлый раз…
   - Но ты не освоил азы самовоскрешения! Кто тебя станет вызволять с того света? А? Уж не твои ли друзья-самоучки,
недооценившие мощь стихии звука?

   В течение следующих пяти минут Брэдли Дэвис/Спаун Будущего стоял на коленях, зажимая голову руками, покачиваясь из стороны в сторону и тихо скуля. Единственное желание – лишиться слуха и обрести покой – было невыполнимым. Появились чувство жара и интенсивный кожный зуд.
   - О, нет…
   Вскоре череп под резиновой маской начал покрываться трещинами и потихоньку лопаться. Болезненное скуление стало чуть настойчивей…

   - О, да! – садистки ликовал Конвергент, - Теперь ты парализован, герой, теперь твои бедные перепонки чувствуют всю мою потенцию! Всю безграничность, великость и силу! Все, из чего я состою на девяносто девять процентов, так как один процент – личность грабителя, мультикратно умножилось и возросло…
   Помещение пропиталось гипертрофированно негативными эмоциями Бролина. И выжить в этом пристанище сомкнутости и сжатости не представлялось возможным. The end…


   Уходя в мир иной, мачеха Брэдли оставила Саймону записку с трогательным драматическим подтекстом:
   Заботься о нем, о моем мальчике, о моем ребенке. Не давай
попасть в беду, следи за ним.
   Я полностью надеюсь на тебя, Саймон. Ты для Брэдли – маленькая свечка, лучик света в темном царстве. И если кто и защитит моего мальчика от невзгод, то только ты. А я уезжаю далеко-далеко и больше не вернусь к вам. Не хочу, чтобы Брэд запомнил меня слабой и больной…


   Зеленая Свеча получил сигнал тревоги – на прикрепленном к руке мини-дисплее замигала красная точка. Готовый завершить порядком затянувшийся поединок ничьей, Рот мгновенно переметнул взор.
   “Брэдли?”
   Предчувствуя экстренное, он попытался унять акванку словесно:
   - Все, закончили-закончили! У меня больше нет возможности
с тобой бороться! – стал просить, - Остановись!
   Но неподатливая особа даже не думала слушаться. Ей было в кайф играть на терпении Стража.
   Нимфа осталась непреклонной:
   - Нет уж! – скорость и техника ее ударов по-прежнему впечатляли, - Будешь драться, пока один из нас не умрет! – от хуков «на ура» она перешла к хлестким апперкотам.

   “Нет – волновался Саймон, - Нельзя больше ждать”
   Если раньше эта битва казалась забавой, то теперь, наоборот, превратилась в проблему, решить которую необходимо в кротчайшие сроки. Поэтому Страж решил прибегнуть к крайним мерам – использовать самую чудную функцию своего пулеотражательного нанокостюма, заключающуюся в материализации желаний. Правда, использование данной способности почти всегда отнимает большую часть энергии, из-за чего приходится ждать полного восстановления где-то полчаса, в данном случае было не обойтись без магии зеддерианских кристаллов.

   Вдруг “одеяние” Саймона неожиданно засветилось переливающимся нежно-жемчужным светом, что приостановило акванку…
   - Ты – маг? – спросила она.
   - Нет – ответил мистер Рот, осматривая самого себя, заметно преобразившегося, - Никакого волшебства, леди. Только технологии, только наука…
   - Эээ… - закрыв лицо локтями, Водяная Нимфа в полной мере ощутила горький привкус поражения. Страж поднапрягся и выпустил из груди зеленый шар чистой кристаллической энергии, который впоследствии образовал вокруг воительницы непробиваемую стену, - Ненавижу тебя!
   - Только наука… - насмешливо повторил задорный Саймон, - И, кажется… это весь рецепт! – позаботившись об удержании, возможно, самой ненормальной жительницы Аквы, Метатель Грома полетел спасать Брэдли.
   “Лишь бы успеть” – не скрывая дружеского трепета.


   Не хочу его мучений. Ему пришлось так много пережить за свои десять лет. Мы родились и выросли не в том теплом мире, существовавшем задолго до нас. И чтобы мой мальчик вдруг не стал считать Землю чужой, ему лучше об этом не знать никогда.
   Помни, Саймон, не все факты нуждаются в придании огласке. Порой поддержание неведения – единственный правильный выход. И, к сожалению, это как раз из тех редких случаев…
                Сабелла Дэвис 2106-2157


   Посреди хранилища со светло-синими стенами, в “пятиугольной широкой комнате”, лежало черное пятнышко – тело, сжавшееся в калачик. Проделав в двери дыру с помощью той же энергии, Саймон увидел пятно и сразу понял, кто так неудобно расположился на полу.
   - Брэдли? – Страж не верил, что это могло произойти. По крайней мере, пока не проверил пульс, который не сумел нащупать.


   Уверив Джейсона в своей верности, профессор Патрик Гимли понимал, рано или поздно ему придется замараться, запачкать руки в крови ради защиты их неоспоримой чести, их достоинства!
   Но мягкотелому доктору было трудно смириться со статусом убийцы. Содеянное оставило нестираемый след, нанесло больше пятен, чем могла вынести скатерть для сохранения
относительной белизны, прошедшей инструментальной метод оценки.

   Гимли не выдержал натиска совести и нарочно подверг себя рентгеновскому излучению, смертельно опасному для большинства живых организмов. Оно способствует разрушению молекулярных связей.
   Отчаянный доктор встал под специальный аппарат с треугольной лампой, расположенный в лаборатории экспериментальной ядерной физики. Чудо-лампа могла воспроизводить любое из двух ионизирующих излучений, направляя поток фотонов на объект.

   Прежде чем привести механизм в действие, профессор вспомнил о своей принадлежности к католицизму и набожно перекрестился - сухие пальчики дотронулись до плеч, коснулись блестящего лба и чуть надавили.
   “Прости меня, боже, ибо я грешен”
   Через мгновение лампа загорелась, и фотоны поразили сникшего ботаника…

   - Мы воскресим Спауна Будущего! – всё подпрыгивал Рональд, превращаясь из шутливой утки в глупого шута.

   

   “Выгляни наружу, Саймон, история спасена. Итерации Совета были восстановлены. Никаких ложных надежд и пустых обещаний. Главное – не унывать раньше апокалипсиса. Не унывать и не сдаваться. Тогда всё получится. Ну, а если и не всё, то очень-очень многое. Благо, космос не забывает героев.
   Звёзды по-прежнему светят. По-прежнему светит история. Баланс, о котором все так мечтали… Вот он.

   Не ремиссия перед полным упадком, а частичный упадок перед полной ремиссией. Затишье и буря – буря и затишье. Не стоит путать правды, ибо правды трудно собираемы…”

               




                Союз Супергероев
             ----------
        Спасение Вселенной
                Пролог
Метатели Грома - Герои Будущего
                Погибель...

   Зеленая свеча/Саймон Рот – фанат комиксов о Зеленом Фонаре, бывший космический морпех, чей отряд в недалеком прошлом, приземлившись на Сэракте, родине гигантских вонючих пауков, понес сильные потери.
   Энергичные атаки значительно превосходящего числом противника добили бравых бойцов. Рот выжил благодаря чуду, как говорится, по воле звезд. Позднее его, раненого, потерявшего надежду бедолагу, обнаружили принявшие участие в конфликте Стражи. Да, славные Стражи Порядка!
   Бойца завербовали без затруднений: перевязали и доставили на пилотируемый корабль, восстановили его жизненные силы и подарили пулеотражательный нанокостюм из эластичных материалов. Даже Героймен с Мультисаксом позавидовали бы)))
   Особенности – ловкий, мужественный, обдумывающий каждый шаг… в общем, идеальный супергерой!
   Место рождения – планета Вансхайм.


   “Сегодня ранним утром, после стандартного пятичасового сна я проверил записи большинства генералишек Совета. Я предположил, если история в смертельной опасности, то архивы окажутся неполными и непоследовательными. Я вернулся и перепроверил каталог за все эпохи и года, что видела вселенная. Я отрыл записи бортового журнала, которых не было, когда все Стражи в последний раз проверяли архив”

   Бортовой журнал:
   Дендок. Потомственный Страж Порядка,
   орлиный воин, потомок Орлов - первых Стражей.

   Дендок считал, что Лорд Шрейден, правая рука Себастьяна Дарейдаса, восстал из мертвых и спешил поделиться этой безумной пугающей теорией со всем экипажем. Несмотря на упущенные факты, связанные с Мастерами Всезла, Стражам удалось успеть оснастить оружием все основные подразделения до того, как войска Дарейдаса ударили бы по их кораблю. Снова…
   Однажды Себастьян хотел стряхнуть врагов с хвоста, чтобы набраться сил, так как он потерял топливо, и мог разбиться, если бы не чертова удача. Самым легким способом было убедить Стражей, что они победили в войне. Впрочем, так оно и случилось. Самонадеянность Совета не пошла космосу на пользу. Такая самонадеянность едва не привела к катаклизму.

   Дендок:
   - Если это было правдой, Саймон, что ж… это поменяло всё.
   Зеленая Свеча:
   - Одной из правд. Всего лишь одной. И не стоит отменять иные вероятности. Мрачный пессимизм… вот что губит взвод…
   Дендок:
   - Ага. Поэтому молодчина Миркур и отправился на Святая Святых. Просить у Создателей...
   Зеленая Свеча:
   - Ой, ну хоть ты-то, дружище, хотя бы себе не лги. Не переоценивай полномочия Высших. Высшие – просто гуманоиды, владеющие древним навыком изменения реальностей…
   Дендок:
   - Скорее, ты не неси чушь. Главный мир вселенской церкви истины и не переоценивать… Да ты себя слышал? Тоже мне, еретик…
   Зеленая Свеча:
   - А ты не путай понятия. Религия – средство манипуляции массами, и никак не относится к вере.
   Дендок:
   - Вот и поговорили. Отлично! Но впредь я не желаю слышать какие-либо комментарии от тебя по поводу роли Высших в нашей жизни. Усёк?


   …Зелёная Свеча и Дендок отпросились у Совета провести экспедицию на одной безымянной планете, рядом с Синей Системой, где, согласно результатам недавней робо-вылазки, находится сморд, который с помощью банды некромантов поглотил жизнь на планете. Это могло быть величайшим шансом поставить конец тирании Дарейдаса и вернуть мирам мир. Если бы, если бы, если бы…

   Когда благородные напарники явились на место, когда прилетели на планету, их глазам явилось разрушение и древний огонь: пламя накрыло собой всё, поглотило дома и сожрало города. Сморда не было видно поблизости, но смордом пропах каждый сантиметр этой отстрадавшей выжженной земли…
   - Разве ты не ощущаешь негатив поработителя? Я ощущаю… как будто кость застряла в горле и не спускается вниз… - Дендок, чей костюм, зелёный, как и у Свечи, но менее накрученный, трижды осмотрел руины каменного храма. Вся планета нынче – одно большое кладбище.
   - Устранение врага сотен народов – цель существования Зелёных Свечей. Я не могу не почувствовать того, ради которого, можно сказать, я был создан… Я осязаю сморда даже там, где не ступали его ноги… У меня с ним до боли странная, неразрывная связь, хоть мы и не родственники…


 

   Вспышка огня в беспросветной ночи впереди и видение, слепленное образом сгорающей планеты… заставили Саймона Рота забегать по “кладбищу”, сконцентрироваться на дебрях визуальной психоделики и начать вынюхивать сморда. “Где бы зло ни было, зло должно быть здесь. Без жизненных признаков, поскольку зло не жизнь, а жизнеотрицание”. Зло – жизнеотрицательство!


   Хэлла Визари - очаровательная антигероиня, наследница волшебника Мерлина и приемная дочь Дарейдаса, которую с момента зачатия пытались убить, которую оскорбляли синекожкой, лишь бы она прекратила хвастаться той жалкой незначительной каплей тиранической крови, что течет в ее жилах, как проклятье!
   Особенности - в совершенстве владеет десятью наиболее распространенными межгалактическими языками, немного зациклена на теме межрасовых противоречий и расизма, блестяще показывает себя на поле боя, не прощает измены со стороны мужиков, особенно ненавидит предательства (после предательства Ханка, разумеется).


   Хэлла, которую забыли пригласить, очень рассердилась на друзей, но, появившись в уничтоженном мире, забрала все претензии назад. Более того, ученица Доктора Фрэнджа сильно пожалела, что подписалась на очередную неизведанность. Это стоило ей слёз, стоило драмы. Драма повсюду. Трагедия вознеслась над арсеналом жанров!
   - Он вернулся и он здесь. Он всё такой же всемогущий и безумный титан! Вы ведь в курсе происходящего, не так ли? – суур посмотрела в глаза Дендоку, посмотрела в глаза Саймону. Все четыре глаза передали ответ. Безутешность…
   - Наше воссоединение само по себе трогательно, но нужно передислоцироваться. И да, я рад тебя видеть, красавица. Хотя теперь, на случай битвы, я должен буду постоянно оглядываться и проверять. Спасибо за то, что подкинула мне новую заботу… - ирония, качество, незаменимое на поле боя, было и осталось присуще Дендоку во всей яркой красе.
   Неожиданно их товарищеский диалог был прерван взволнованным Саймоном, который что-то заметил и показал пальцем на большую фигуру, стоявшую в метре от них:
   - Взгляните на это! Взгляните туда! Это… Это же он!


                ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,
                ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,
                ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,

 
 


   Перед героями предстал четырехметровый великан с каменной кожей, с глазами-огоньками и двумя рядами белых квадратных зубов, издававшими оглушительный шум при соприкосновении. А соприкасались зубы часто... Сморд нарочно ими стучал, создавая вибрацию.

   - Отступаем! – оживленно прокричал Саймон Рот в такт крику Хэллы.
   “Огонь всеяден и беспощаден, когда выходит из-под контроля. Создавая огонь, боги явно поспешили привнести в бытие новизну, что не очень позитивно отразилось на активных формах, на их детях”.

   Ироничный селезень, мистер Рональд Бак, появившийся словно из ниоткуда, то ли из портала, то ли он припёрся сюда вместе с суур, подпрыгнул на месте. Подпрыгнул три высоких раза!
   - О, долбаните меня сковородой. Это – Дарейдас. Безумный тиран! Самая худшая напасть, которую только можно повстречать! ВО ВСЁМ МИРОЗДАНИИ!!!
   Сморд вперил в Метателей тяжелый взгляд и издал подобие рычания. Очень внушительное подобие, надо признать!
   - Р-р-р-р-р-р-р-р-р-р!
   Рональд меж тем повернулся к своей подруге-синекожке и протараторил с жалобным видком:
   - Мне вот любопытно, навыки коммуникации этой глыбы всегда такие… замечательные? Нужно срочно отсюда телепортироваться нахрен…
   Визари напевно, в привычной для себя манере, в незыблемости, в стойкости, точно клич победный:
   - Отставить мысли о побеге! Нет уж! Мы не трусы! Мы обуздать обязаны его!
   Дендок, наслышанный о мощи, что течёт по венам сморда, завел старую шарманку и приплёл сюда ахинею религиозную:
   - Видится мне, глыбу каждый раз реанимирует чёрная церковь. Магия прошлого, чары увядшей плоти и минувших времён, некромантия… только так можно объяснить долговечность нашего врага!
   А тут и Хэлла подыграла, тщась как можно надежнее скрыть нотки сарказма в своём голосе. Так Дендок поймёт, что над ним не стебутся, но обижаться не посмеет:
   - Я не в курсе как или почему, но думаю, что колдуны возвращали его месяцами или даже годами, развивая в нём иммунитет к смерти, чтобы умиралось тяжелее! А в ответ Дарейдас наградил шаманов
неограниченным доступом к мане, или, если выражаться точнее, к своей чудесной, чародействующей кровушке!
   Рональду выпала возможность поострить. Наконец-то…
   - Даже не проси меня, женщина. Я не стану благодарить колдунишек!
   - Бедный Себастьян… - теперь пошутила и рии, выдав юмор, характеризуемый, как “тоньше тонкого”, - Мне кажется, ему было так нелегко возвращаться. Регулярные физические перевоплощения чреваты повреждениями, прежде всего, рассудка, а затем уже и души! Только представьте. Нам придётся сдерживать буйство перевоскрешенного, переперевоскрешенного, или… даже… перепереперевоскрешенного…
   Рональд продолжил знатно угорать, не полностью осознавая опасность, не принимая тьму за тьму, потому что при любом раскладе за него было кому заступиться. Это превращало и без того ленивого и безответственного утёнка в утёнка очень ленивого и очень безответственного:
   - Переперепереперепереперепереперепере… и еще двести перераз!


   “Разве мы, смертные, дети богов, обязаны отодвигать свою дату смерти и стремиться к вечности в ущерб всему прочему? Те, по чьей милости мы существуем, задумали нас подобными себе, могучими и властными. И всё было бы так, мы бы жили вечно, если бы Каин нас не предал.
   Каин не просто первый человек. Каин - первый человек, совершивший страшное предательство, вскоре повлиявшее на весь людской род” – Зеленая Свеча летал вокруг Дарейдаса, ища момент, чтобы нанести удар, хоть какой-нибудь. Чтобы заставить сморда подумать, что он не всесилен в этом очередном мире, который разрушил “просто потому что”, без особой причины.

   “Злодеи так и поступают – уничтожают всё хорошее, вынуждая космос страдать от их действий”


   Хэлла Визари ненавидела тирана больше, чем остальные Громовержцы. Она презирала всякое упоминание об их ничтожной родственности, а это значит, её мотивация пребывать здесь и сейчас, стрелять в сморда лазерами, покрывать чешую монстра трещинками-дырками, была куда законнее и крепче.
   “Как же я любила своё королевство, свой дом настоящий… Помню, как тянулось поле с разбросанными по нему мощными деревьями с пышной листвой. Помню, как блестело озеро с самыми чудаковатыми рыбками, окруженное древесными растениями семейства ивовых. Я всё это помню, и память о светлом наделяет нужной ненавистью, а ненависть придаёт мне сил. Ненависть - тоже энергоноситель. А энергия моей ненависти едва ли уступает всем алчностям моего псевдоотца”


   Зелёная Свеча воспользовался основной функцией своего изумрудного нано-костюма - материализовал мысли, слепив из них щит. Щит, который сморд не смог пробить четырьмя мощнейшими ударами, спрашивал у Саймона, чего он добивается: мира во мирах или жестокой расплаты за падение Корпуса.
   Не желая становиться обманщиком, а уж тем более лгать себе родному, господин Рот затруднился с ответом.

                Каменные пальцы царапали щит…
                Тот покрывался трещинами, подобно стекляшке. Эти узкие углубления расползались по нему столь быстро, что вряд ли кто-то успел бы заметить, как из идеального предмета защиты сморд сделал пустую безделушку. Горячие желтенькие искры разлетались, попадая то в Хэллу, то в Дендока.

   Впрочем, прочность вещей, создаваемых мыслью, целиком зависела от самоуверенности. Падала самоуверенность – вещи ломались. Слабела мощь Зелёной Свечи!


   - Ну, уж нет. Тебе ни за что не выйти победителем! Не в этой схватке… - Хэлла, заметившая, что товарищу требуется помощь, что Саймон в одиночку не справляется, собрала в кулак остатки воли (и не только) и побежала к нему со всех ног. Крутой энергобластер с автоматической мишенью и функцией наиболее уязвимых мест в скелете противника долгое время красиво лежал в её руке, но в миг длинного высокого прыжка ствол чуть было не выпал.

   - Во имя добра.
   Во имя справедливости.
   Во имя Эдемии.
   Во имя всемира… призываю тебя к ответственности за свои преступления против жизни, о, папочка!

   Дарейдас зрительно пропустил свою горе-дочь, летящую к нему с птичьей скоростью, и тотчас поплатился за невнимательность: зайдя с тыла, хитроумный Дендок выстрелил сморду в его громоздкую шипованную спину. Это не принесло врагу ни грамма боли, зато заставило отвлечься. Когда же сморд, вероятно, необдуманно, переключился на стрелка, Саймон заехал великану щитом между ног. (!!!). Ну, а дочка (не знаю, к месту ли тут приставка “горе”) выстрелила в папу - выпустила в великана две огненно-оранжевые полосы. Они живо выполнили своё предназначение: сожгли сморду глаза. Теперь, из
широких щелей, выходили тоненькие столбики дыма.
   Дарейдас по-мужицки стерпел боль. Не завопил. Лишившись возможности видеть, он не утратил свою хватку и не растерялся. Кроваво-огненный кулак ярости влетел в Саймона Рота, до конца разбив щит! Кроваво-огненный кулааак…

   Зеленая Свеча отлетел метров на сорок от удара, плюхнувшись рядышком с поломанной каменной оградой. Оказалось, трудно дышать полной грудью, когда по тебе только что засандалил злой бог!


   - КОРРРУММФ. ПХАААZZZ! МНААААХ! БРУУУУУМБ! – примерно такие звуки издавал Дарейдас, отмахиваясь от назойливых букашек в лице Хэллы и Дендока. Букашек, которые недостаточно “букашистые”, чтобы отстать, но и недостаточно хорошие соперники, чтобы тратить на них хотя бы четверть своих экстра-скиллов.

   - МНАААААААААХ – когда Дарейдасу, у которого вновь возникло зрение (потерянные очи быстро отросли), наскучило возиться с насекомыми, он нанёс свой коронный. Ему вовсе не пришлось выискивать брешь, так как ни Страж Порядка, ни, тем более, полукровка с синей кожей изначально не представляли никакой угрозы для него. Сморд поигрался с ними, с сопляками, и пришла пора завершить эту безыдейную, бездарную игру…

   Дарейдас впечатал левый кулак... в землю. Произошло землетрясение магнитудой три-четыре. Героев “малость” потрясло, как потрясло всю бедную планету.
   Громовержцы шоканулись. Больше всех шокировался ут, непривыкший к подобного рода сюрпризам.
   - Я на минутку подумал, что мы сделали его, а нет, оказывается, фиг вонючий плаваааааал! Нужно схватить и замочить. Только как тут схватишь эту каменную тушу… Она же НЕОБЪЯТНАЯ!!!

   Дарейдас схватил валявшегося Дендока за сломанную ногу и хлестко швырнул со всей дюжей злобностью. В результате очередного приземления Страж Порядка повредил позвонки, став небоеспособным. Хруст его костей был слышен за милю.
   - БРУУУУУМБ!

   БРУУУУУМБ!
   БРУУУУУМБ!
   БРУУУУУМБ!

   Саймон, чьё отчаяние пока что не достигло пика, “смастерил” зелёную боксёрскую перчатку и с разбега всыпал Дарейдасу, надеясь выиграть время для смышлёной Визари.

 

   “А небо стало бесцветным. Как будто голубое небо - это лист бумаги, в центре которого выжгли дыру, а за той дырой - сплошная чернота. И всё в звёздах. Только вообрази себе, каково это – всегда падать ВВЕРХ”


   “Мы должны помогать. Помогать самим себе и тем, кто нас окружает, потому что в этом состоит наша суть – в безвозмездной помощи. Я дошел до этого не недавно, но и не давно. Скажем так, моя преданность организации прошла проверку временем. Я – Страж, но, кроме этого, я ещё и Зелёная Свеча. Единственный выживший…
   Мы поставили перед собой задачу остудить пыл создателя Всезла, чтобы позволить пострадавшим от его деяний мирам и галактикам полноценно вздохнуть. И мы с ней… не справляемся, потому что Дарейдас сильнее.

   Нет. Не так…

   Потому что во всей могучей вселенной не найдётся никого, кто был бы физически способнее, круче Дарейдаса – того, чья плоть защищена Церквями Тьмы, оттого нерушима”


   …Доктор Фрэндж покинул Святая Святых, и буквально через пару дней после этого сморд забуянил. Доселе Высшие не верили в сумасшедшую инициативность Себастьяна. Только так можно объяснить, почему гуманоиды недостаточно серьезно отнеслись к идее глобального вмешательства…

   Из вышеописанного следует, что Высшие здорово недооценили Дарейдаса. Данная непростительная ошибка повлекла за собой череду невосполнимостей: космос лишился одной из самых стабильных, самых дружных команд за всю его историю. Интуиция загнала Метателей в тупик, из которого невозможно выбраться.
   “У них бы не получилось одержать верх над Себастьяном. У них не было возможности сдержать его до прибытия союзнических войск”

   Саймон с трудом и нехотением принял истину – сморд слишком крепкий орешек для их хрупкой братии, сплошь состоящей из простых смертных. Принял, будучи напоротым на увесистую палку с утолщениями на обоих концах и множеством мелких треугольных дырочек. Теперь у последнего носителя гордого звания Зелёной Свечи
пробит позвоночник, задеты лёгкие, уничтожена примерно треть сердца! Это не говоря о разорванных полых венах и аорте…
   Кажется, скоро погаснет и эта… единица силы света!

 


   Остатки своей жизненной энергии Хэлла Визари, наконец, признавшая очевидный проигрыш, потратила на телепортирование Рональда Бака. Утку переместило в пространстве и времени, да так быстро, что утка ничего не поняла.
   Отец суур подошел к глупой дочери, жаждая расправиться. Расправиться пожестче, посвирепее, дабы симпатяжка, пребывая средь усопших, помнила всю боль, всю жизненную выстраданность, чтобы
та вдогон отправилась за ней.

   “О, Саймон… Мне не верится, что Свечей больше нет. В тебе текла невероятность. Воплощала желания, меняла реальности… И где сейчас всё это?
   Прости… прости, что не смогла отговорить. Я была обязана повлиять на твоё конечное решение. Хоть твой фонарь и был всегда зелёным, он очень золотил. Фонарь излагал и протаптывал. Протаптывал и излагал. И ты верно ему следовал. Своему фонарю, излучению души…”

   Может, Саймон и почил, предавшись полному покою, однако, тепло, исходившее от него, никуда не делось. Суур вручили мысль на другом конце времени – что надо так поступить. Не выступать с возражениями, а позволить товарищам прилететь на планету. И хотя её дух сломлен, почти израсходован и мощности наверняка не хватит для свежей попытки противопоставить силе сморда бластер или магию, Хэлла таила внутри себя ту малую надежду – надежду на восстание добра в каком-нибудь столетии! На оправданность жертвы Громовержцев! На то, что вселенная расставит всё по полочкам и батеньке воздастся!
   Но итог плачевен: всё длинное и извивистое путешествие суур оказалось одной большой иллюзией, не ведущей ни к чему обнадеживающему! Шансы не потеряны. Их никогда не было.

                Как раз отсутствие шансов привело к этой иллюзии…

 

   Себастьян Дарейдас медленно и высоко поднял ногу над смертной. Медленно и высоко…

 

   Хэлла не успела вымолвить ни слова, ибо в то же мгновение тиран
раздавил её череп! Раздался мерзкий угнетающий треск…


   “Вопреки всем прогнозам и предсказаниям, результатам всех анализов прошлых и будущих временных линий, интервалов, пауз, проверок, Дарейдас вернулся. Дарейдас – ошибка.
   Сейчас настоящее переписывает себя. У истории произойдёт страшный шок! Судьба прошлого и будущего решится вот-вот. И единственные, кто стоит между галактикой и полной безжалостной аннигиляцией, это супергерои.
   Полубог из Зеддера, мститель с Земли, королева Аквы… на плечах этих ребят держится вся жизнь”

   To hope - means to be able to wait, have that necessary shred of patience and belief which will allow us to overcome the burdensome present to direct energy to the better future. But take care: the hope can't live constant expectation. Delia Steinberg Guzman
   (Надеяться — значит уметь ждать, иметь ту необходимую толику терпения и веры, которая позволит нам превозмочь тягостное настоящее, чтобы устремить энергию к лучшему будущему. Но берегитесь: надежда не может жить постоянным ожиданием. Делия Стейнберг Гусман)


               Глава первая
              Одинокийбог

   Лидер разношерстной команды под названием Громовержцы, Саймон Рот, он же Зелёная Свеча, до последнего мига своей жизни оставался предан убеждению, что в зараженной злом смордов вселенной смерть – не конец, а начало чего-то прекрасного, к чему стремится всякий новорожденный. Также Саймон полагал, что есть лишь одно, что может остановить вторгшиеся силы тёмной реальности, называемые Мастерами Всезла. Прав был герой или нет – покажет время.


   А между тем нечто большое и массивное летало в пространстве, смотря на все угрожающе, зло. Дарейдас часто задействовал память, прокручивая у себя в голове печальнейшие кадры - как однажды он появился во тьме, заморенный голодом, осерчалый и прогневанный, возмущенный, что ему не объяснили, для чего он живёт, тем, что не подготовили!

   - Ктооооо я? Как смеете вы, презренные, отрицать мою власть, величие скал у холодной воды. Спрашиваю вас…

   - Мы – Дарейдас, и мы мёртвы для жалости, зато живы для разрушений. Напрасные ожидания убили в нас то немногое, что было. Потушили свет.

   - Мы – Дарейдас, и мы очень сомневаемся, что оцепенение не единственное из того, что нам доводилось испытывать, что можно отнести к не полностью отрицательным эмоциям, к не полностью чёрным состояниям.

   - Мы – Дарейдас, и нас многократно убивали в последние часы восьмой аннигиляции, из-за чего мы стали ещё злее и опаснее.

   - Кем или чем мы должны были стать и сильно ли результат отличен от первоначального замысла жизни – не важно. Важно лишь то, что мы… ДАРЕЙДАААААААС!

   - Также неважны определения. Призрак, фантом или нежить, вернувшаяся к губительному царствию света. Мы – Дарейдас. Мы – тьма в свету, мы нежить… и мы тот самый свет! Мы – зло, а зло, если внимать устам поздних энгелов, функционирует в пользу добра. Хэх… как бы ни так.

   - После нашей трехтысячной кончины волна аннигиляции была разбита усилиями энгелов во главе Илифии и галактика стала очищаться. Нам пришлось засвидетельствовать недолговечную победу потомков Арая и Эйл Сафер, чьи умы потихоньку испарялись из космоса уже тогда, и целиком испарились сейчас.

   - Мы обнаружили себя дрейфующими в относительно пустых участках Вселенной, которые лежат вне границ атмосфер небесных тел. Я обнаружил себя дрейфующим. Мы – Дарейдас. Я – Дарейдас. Я это мы, потому что меня много, потому что страх передо мной затронул все системы, все миры! Коснулся всех краев жизни!

   - Настырные волшебники, отродья школы заклинаний, подвергаются безумию психической агонии и идут служить Распаду, потому что алчны, потому что глупы, потому что неоригинальны. И хотя сами людишки вечно тянутся наверх, к достижениям и успехам, их базовые слабости тянут их вниз. От своей природы ни у кого не получается
сбежать.

   - Я, Дарейдас Себастьян, должен регулярно погружаться в спячку, восстанавливающую память, чтобы ничего не упускать! А уснуть мне помогает некромантия… та самая, за счёт которой я расту и размножаюсь уже много вечностей, море циклов, делимых на циклы…

   - Пора бы смертным прекратиться сопротивляться и на инстинктивном уровне понять, что я являюсь частью космической структуры, такой же неотъемлемостью, как сама она.

   - Моё существование вносит баланс в хаос. Зло, глотающее зло,
уложенное в коконе верховного двуличия. Ко мне обращались шестьсот восемь Чёрных Церквей Тьмы, и только для того, чтобы я покрасовался на церковных церемониях, поприсутствовал на их дешевых ритуалах, укрепил веру тысяч религиозных фанатиков!
   
   - Вот только не надо путать кокон с циклом, и тем более принимать всё подряд за провидение… Роль излюбленных мессий и поводырей не по мне. Я всегда предпочитал типаж… тирана, если подразумевать под тиранией не прямолинейную, безвкусную агрессию, нацеленную на деструкцию всего и вся в бытии, а безошибочную, проверенную
форму демократии.

   - И таким образом космос, который я регулярно терроризирую, не устаёт подбрасывать мне свежие задачки, чтобы я учился на ошибках и больше не проваливался: знатные неудачники, Стражи Порядка, которых я не уничтожил полностью специально, чтобы они развлекали моё эго, предприняли какую-то там по счёту попытку внести вклад в развитие союзнических отношений между супергеройскими командами и организациями межгалактических сил более низкого пошиба, чем они. Эти Свечи, колдуны из Хайнстона, энгелы, Орлы… наивны и смешны, а их самооценка ещё смешнее и наивнее. Мне почти жаль их… да только нельзя жалеть существ, столь убогих, страдающих непростительной уродливой глупостью.

   - Всю свою жизнь я воевал со всеми со дня моего проклятого рождения. Я усмирил и покорил мощь экверских Смарагдовых Лун, пройдясь по головам жителей Эквера! Пару лет по местному календарю я водил экверцев за нос, обещая пощадить их… Я нарушил своё обещание(

   - Многие отрекались от своей судьбы пасть под моим гнётом. Прежде всего, конечно, я относился к этим жертвам с долей уважения, чем к тем, что сдались сразу же. Но… я причинял упрямцам вдвое больше боли, тогда как слабаки и трусы, в основном, умирали быстро.

   - И хотя я могущественнее, телесно идеальнее всех богов, вместе взятых, всех полубогов и всех сверхъестественных с божьими начинками, всегда находился кто-нибудь, кто бессовестно оспаривал мои цели, мои выборы, мои мечты…и это всегда заканчивалось плачевно для оспаривающего. Умирал не только идиот. Умирала семья идиота. А сам идиот умирал вовсе… не непосредственно от моей руки, и даже не от рук моих подчиненных, моих детей-смордов. Нет. Те, кто со мной спорили, умирали от горечи и скорби.

  - Я – то единственное уникальное постоянство, что нельзя ни пододвинуть, ни как-то отменить. Я - беспристрастность под тысячами масок. Я – праведная ярость, я – праведное безумие и праведный гнев. Встревоженная праведность…

   - И всё бы ничего. Я бы по-прежнему ощущал себя пупом мироздания, пожирая миры, вкушая безнаказанность ложка за ложкой… И ложки эти были бы размером с реку Стикс. Да вот только… меня пленили супергерои, воспользовавшись моей единственной неявной слабостью – страстью к мирным переговорам в стиле добродушного поводыря и блаженного мессии… Больше я такой ошибки не допущу ни за что!!!

   Ура, совершилось! После бесчисленного количества попыток, которые, в основном, кончались смертями и потерями, Дарейдаса поймали “за рога”, поместив великана на не самый комфортабельный космический корабль, чтобы доставить его к магистру мистических наук и волшебнику - Доктору Фрэнджу, чтобы тот в свою очередь переместил Тирана к Высшим, для суда и приговора. Многие из тех, чьи народы оказались в лапах смордского огня, жаждали скорой справедливости и были готовы сделать всё, отправиться на край вселенной, лишь бы Дарейдас получил по счетам. Супергерои во главе с грамотным стратегом и хладнокровным лидером, Джоном “Спауном” Вэйном, на тратя время на долгие раздумья, решили таки удовлетворить пожелания пострадавшей стороны.
   Отдавая приказ, Джон/Спаун целиком представлял способности и навыки того или иного персонажа. Как врожденный полководец, в чьи принципы входит забота о своём экипаже, добросовестный землянин не мог, к примеру, поручить Эмилайн Тёрнер следить за Себастьяном, потому что Эми – новичок в их команде, Эми многого не умеет и многое не знает. Куда разумнее доверить подобную ответственность профессионалу, такому, как Фрэндж.

   Дааааа! Доктор Странность (второе прозвище Фрэнджа) был тут и там: и у себя на Дэксвелле, среди песков, руин и гор, и на корабле. Нахождение в нескольких местах одновременно, конечно же, заслуга магии, но без продвинутого воображения польза от неё невелика. Таланты Миркура природны, в чём, собственно, и крылся ответ на вопрос о большинстве его триумфов и успешностей.
   - Исследуя телепатически разум сморда для поиска всевозможных уязвимостей, мы лишний раз провоцируем в нём древний гнев… - предупредил Эми Миркур. Эми, к которой отныне все обращались как Огонёк, и Эми, примерившая на себя чёрно-желтую супергеройскую экипировку, которую раньше носила другая героиня – Эллен Джейн ака Молния, - Я бы поостерёгся вновь пытаться заигрывать с сознанием существа, способного спалить нас в любой миг…
   - Честно? Меня мало волнует, как он себя чувствует… - приобщившись к мероприятию по спасению вселенной от глобальных угроз, Тёрнер перестала быть отпетой грубиянкой. Экс-алкоголичка изменилась, хоть и не в корне. Её потрясная, рушащая гендерные стереотипы прямота осталась при ней, да и дерзковатость, дающая сто очков вперед всему мужскому полу, никуда не улетучилась. Та же атрибутика, только разровнённая, - Честно? Я бы открыла на фиг шлюз и вышвырнула бы эту образину. Пускай себе летает…
   Рядом с ними, в том же помещении, находился здоровенный говорящий бульдог со смешной кличкой Плюх. Очень толстый, вечно застревающий во всех дверных проемах, но и очень милый. Пёс лежал, положив морду на передние лапы, и вилял хвостиком, а при виде Эми у него каждый раз вставала писька (реакция разумных животных на человеческих сучек куда ярче реакции животных примитивных) и дыхание учащалось.
   - Эх, ребята, а я тоскую по России, по постерам с красотками в сиреневых бикини, да по двойным порциям. Мне жизненно важно уточнить, распродали ли мои хозяева, русские герои, мои любимые корма, чтобы запастись Беленькой для обеспечения себе горячих вечеринок, или же они позаботились о моём самочувствии!
   “Хотел бы я верить во второй вариант, но разум мой собачий стремится только к первому, что очень удручает(((“

 


   - И я, признаться, не питаю к нему ни капли сострадания. Но мои опасения целиком оправданы. После множественного перерождения Дарейдас стал чем-то лишь немного большим, чем бездумный палач в плане личностной ориентации. Наш враг едва сознателен. Если пригласить сюда ещё нескольких магов, таких же опытных, как я, и объединить наши усилия, наши разумы пробьют его защиту и влезут слишком глубоко. Но даже эта операция не будет гарантировать полной безопасности. В конце концов, форма его злости не была хорошо изучена, и мы можем застрять там, навсегда… Пленимся чужим гневом, а это, я надеюсь, ты понимаешь, дорогая Эми, хуже смерти. Намного хуже! – Фрэндж не утомлялся разжевывать подолгу, ибо привык работать языком ещё несколько лет назад, при поступлении в институт чародейств и заклинаний, где необходимо было часто болтать и перед всеми отчитываться, - Иными словами наш враг в ярости, потому что он жив, потому что предназначен исключительно для вечного служения смерти. И только не спрашивай как это возможно, ибо я не смогу тебе объяснить! Просто поверь мне!
   Эмилайн ненавидела спорить с учителем, а потому ей ничего не оставалось, кроме как каждый раз принимать его правду, становиться покладистой и мягкой:
   - Согласна снова, но не кажется ли вам, что кто-то всякий раз воскрешает Дарейдаса против его воли? Вдруг это козни некромантов, которых вы упоминали? Что, если жизнь становится злее и коварнее, если постоянно её продлевать, и наш враг, ну-у-у-у-у… не виноват в том, что он злой? Вы не единожды называли Дарейдаса ошибкой, но затрагивать тему его происхождения вы не хотите, или же боитесь, словно пообещали самому себе не говорить о том, как он появился…
   Как ни удивительно, но человек с высочайшим интеллектом и отточенной хитростью, со сложностью намерений, такой, как Миркур Фрэндж, до последнего откладывал демагогию о сморде, что привело к непониманию со стороны не в меру любопытной, не всегда тактичной Эмилайн. Всё, что дополнил чародей к уже сказанному, Огонёк знала сама, а именно – что их команда находится в зоне постоянного риска, пока их миссия по доставке сморда на Дэксвелл не обрела статус complete.

   “Не исключено, что Дарейдасу помогут. Тёмные маги телепатически сильны и сгруппированы…
   Не исключено, что Дарейдас пребывает здесь по личному умыслу, и его пленение, наша ложная победа – часть его убийственного плана” - стараясь не передавать свои страхи Огоньку, Фрэндж волновался не на шутку.

   Эми думала, что им лучше убить сморда, забывая о его бессмертности. Не надо быть чтицей мыслей, чтобы понять – многие другие до них пытались это сделать миллионы раз из-за потерь своих миров, своих церквей, своих семей. Принцип “зуб за зуб” не работал в случае с Дарейдасом. С Дарейдасом никакие не работали!


   А тем временем, в кабине пилота… вели диалог Джон Спаун Вэйн, Кэйл Бэннери из Зеддера, Нимфа Водяная и (!!!) Технэк, перешедший на сторону героев спустя несколько месяцев ожесточенной вражды. Технэк – искусственный интеллект, который, всё не мог определиться с постоянным телом, и недавно соорудил себе оболочку по образу Бэннери, чтобы походить на Героймена – народного заступника и друга всем, кто нуждается в дружбе. В своё время робота вдохновили геройские порывы Элль (родное имя Нимфы), наделили его кремневую душу пониманием, внедрили благородный типаж мыслей, привили моральные ценности и изгнали заложенную его создателем мизантропию. Теперь Технэк – обратный Героймен в цветовой гамме. С зеленым плащом, болтающимся сзади, как у большинства супергероев, и в ярко-желтом трико. Посередине буква T, крупная, зелёного цвета, что, конечно же, означает T.E.K.H.N.E.K. Что касается головы андроида, то её закрывала маска, в общем-то, тоже типичная. Желтая, с глазными прорезями и зелёными кружками вокруг них.
   - Можете не сомневаться, мистер Вэйн. Мои рекомендации продиктованы исключительно желанием сохранения мира во вселенной. Мы знаем, с чем имеем дело, и это наш особенный козырь. Дарейдас – тирания во плоти, к тому же невероятно живучая. Я не уверен, что мы не сможем его долго сдерживать. Я знаю, что не сможем. А поскольку мы несём ответственность за жизненную жизнь, за светлый свет, то, исходя из прошлого опыта, мы обязаны придти к жестокому решению, прежде чем угроза выскочит из-под контроля. К жестокому… вы понимаете, о чём я, мистер Вэйн.

   Кто бы мог представить, что в недальнем прошедшем эти двое, Спаун и Технэк, стояли по разные стороны баррикад, а сейчас они союзники не разлей вода, и в их товарищеских крепких отношениях владычествует мир. Более того. Джон Вэйн погиб по милости робота, выпустившего на волю то, что носит зловещее название Апокалипто, и рвёт когтями небоскребы. Погиб, защищая друзей, Героймена и Нимфу.
   Как простому смертному удалось победить то, с чем не смогли совладать полубоги? Ответ банален и одновременно удивителен. Мститель, нередко использовавший внеземные технологии в стычках с тварями и монстрами, оснастил обычный двигатель ЛА звёздными сапфирами – подарком Элль, некогда выкравшей сапфиры из акванской казны, чтобы уберечь своего любимого. Апгрейд пришелся кстати.

   …Было время, когда Спаун и Нимфа встречались, но по ряду обстоятельств их влечение рассыпалось, их страсть померкла и растаяла! Однако нотки прежнего азарта, желания, увлеченности периодически проскальзывают в обоих голосках. “То, что есть, пусть и в малой дозе, никогда не получится скрыть”.

   - Я понимаю и я… не сомневаюсь. Я верю тебе. Когда ты, Технэк, умнейшее изобретение Лорда Шрейдена, начал внезапно воевать за нас, я сразу же откинул пересуды. Видимо, мои комплексы и бзики не распространяются на роботов… - невзирая на всю свою деланную собранность, на неэмоциональный строгий имидж, свойственный лидеру, Джон до сих пор не примирился с мыслью, что собственными руками наворотил столько дров: чуть не убил лучшего друга, Кэйла Бэннери, поленился проводить похороны Джеффери Баннера, отправил на тот свет десяток с небольшим нью-йоркских полисменов и вообще стал без пяти минут психом. Малейшая попытка самоанализа вводила Джона в дрожь, - Только на людей…
   - Прошу вас, мне неловко… - помимо выдающейся редкой доброты, обновлённый, “заново родившийся” Технэк также отличался и огромной скромностью, - Когда вы напоминаете мне о том, что было раньше, я начинаю конфликтовать с самим собой. Это может завершиться моим сбоем, так что не стоит…
   Вместо того, чтобы продолжать себя критиковать, Джон Вэйн пошёл на необходимые уступки:
   - Возможно, ты и прав. Нужно позволить нашим ранам зажить, прежде чем мы поранимся ещё один раз. Я ведь только в последнее время таким стал. Раньше за мной не замечалось рефлексии. Из меня было не вытянуть ни грамма здравомыслия…

   Неожиданно Героймен, чей взгляд был немало встревоженным, прервал диалог Спауна и Технэка.
   - Ладненько, ребята. Я отойду. Оставлю вас. Мне нужно побыть в одиночестве. Все эти перелеты туда и сюда, перемещения в пространстве… оставляют уйму впечатлений. Ну, вы знаете…
   - Отойди – разрешил Спаун.
   - Только не очень далеко! – встряла Нимфа, - Зеддер может понадобиться в любую секунду. Ты можешь понадобиться… Ты ведь и есть Зеддер!
   Кэйл оценил иронию акванки с характерным лишь для него ультрапозитивом и с самой милой, самой длинной улыбкой, какую только можно растянуть:
   - Остроумно! Но, как мне кажется, слишком много чести для простака из рыбацкого пригорода. Вы бы не возлагали на меня столько надежд, а то вдруг подведу!
   Как только Бэннери удалился в другую часть корабля, Джон живо подмигнул своей бывшей возлюбленной:
   - Ну… стесняется парень!
   Да и Технэк вставил свои центы:
   - Ты, как никто, должна его понимать, Элль. Вы оба пришли из миров, о которых примитивные смертные никогда не слышали. Земляне остерегаются вас, порой принимают за чудовищ! Но вы не сдаётесь и идёте вперёд, в водоворот тревог и опасностей!
   Нимфа выразила поддельную признательность, посмотрев сначала на мистера Вэйна, а затем и на робота:
   - Спасибо за то, что освежили мою память о том, кто я такая и какие критерии меня роднят с Кэйлом… Ума не приложу, что бы я без вас делала!
   - Ничего, полагаю… - пошутил Джон.


   …Бэннери Кэйл (или Кэйл Бэннери – как вам будет удобнее) зашёл вглубь каюты средненьких размеров. Здешний бардак ужасал: сломанные сиденья и выгнутый в точке крепления откидной столик… Но этот бардак был иллюзией, злостным наваждением! Зеддерианец, куда ни заглядывал, видел везде одно и то же. Одинаковые краски! И так все последние дни, недели и месяцы, словно проклятье!
   “Ещё немного… и я не выдержу, лопну… Уверен, надолго моего терпения не хватит. С этими амбициями, со спасительной миссией, обречённой на очевидный тотальный провал… И всё же не в моей привычке открещиваться, тем более, если уже подписался”

   Мечта Кэйла отречься от команды, хотя бы часика на два, чтобы дать всем своим “занозам” мало-мальски продышаться, практически сбылась. Практически… Если бы только не Эмилайн Тёрнер, появлявшаяся всегда внезапно и не вовремя, когда её никто не звал, да ещё с бодуна… “Огонёк игрив, он жалит и кусает, на то и огонёк”.
   - Оу, я постою рядом, если у тебя нет возражений…? Хотела узнать твоё мнение по ряду вопросов, связанных с твоим ночным дружком, да с тем беспорядком, что произошел между вами. В прошлом, естественно… - Эми застукала Кэйла за переодеванием, восхитившись голым накаченным торсом и сочными пиковыми бицепсами, - Если вздумаешь послать меня подальше, Зеддер, ей богу, имей в виду, кошечкам нехорошо отказывать. Тем более недавно налакавшимся…
   - Лакала бы поменьше - была бы помилее, сама знаешь… - сказал Бэннери прямо и без лести.
   Тёрнер, однако, продолжила расспрашивать, не теряя в дотошности:
   - Так из-за чего вы друг друга чуть не прикончили? Вернее, из-за чего он чуть не прикончил тебя…? Западная пресса вас так превозносила! Спаун и Героймен всегда дружили, на Спауна и Героймена ровнялись миллионы, товарищеским отношениям Спауна и Героймена завидовали сестры-близнецы, братья-близнецы и близнецы сиамские… А тут оказывается, значит, что ваша дружба – шиш с прицелом, к тому же такой раздутый, преувеличенный шиш… Так получается, да? Зеддер, не отмалчивайся мне! Я ведь вырежу из тебя правду!

   “А она… крутая. Ничего не скажешь. Мне бы иметь характер, как у неё. Характерок ещё тот” – Кэйл не решился похвалить Эми вслух. Зато похвалил Эми в мыслях. “Огонёк раздувался и горел ярко-рыжим”.

   Кэйл отвернулся… Пришла пора высказаться. Обо всём по порядку и одновременно ни о чём.
   - Конфликт, во время которого я едва не погиб, как ты заметила, на самом деле, лишь укрепил нашу ничуть не преувеличенную, привязанную дружбу. Старт наших путей был кардинально разным, если оглядеться. Джон выбрал устрашение негодяев, избрал позицию мщения и расплаты. А я посчитал правильным стать маяком надежды и оптимизма для хороших людей. Где-то в середине наши мировоззрения столкнулись… Но я не в обиде. Я не виню Джона за то, что он… другой! Не теперь… Раньше я винил его за это, вечно вставлял палки в колёса и был неправ…
   “Я это признаю…”

   “В минуты, когда вся планета рушится, и новые порции слёз не заставляют себя ждать, Огонёк летит на помощь, подсвечивая путь”. У этого Огонька, у Эми, как обычно, не найдётся креативных методик по избавлению инопланетного “Христа” от угрызений и застенчивости, от того, за счёт чего Бэннери выглядит вторым Иисусом”. Но они и не нужны по большому счёту.
   - Прости. Я не должна была влезать в ваши отношения. Они меня совершенно не касаются. Я не должна влезать ни в чьи отношения. Но я вечно сую нос, куда не следует… Такая вот… такая я! Прости… - Огонёк всыпала себе по лбу двумя ладонями и покачала головой, злая на себя.
   Но Героймен, привыкший успокаивать товарищей, друзей, знакомых, независимо от пола, возраста и расы, остался неизменен и молвил со всей неистощимой великой добротой.
   - Всё хорошо. Меня не задевает ни чей интерес, тем более твой. Если ты настаиваешь, то я… раскрою тебе пару маленьких секретиков. Правда, тебе придется пообещать держать их в тайне, иначе прекращу с тобой общаться…
   - Каких же секретиков? – спросила брюнетка.
   И Кэйл ей раскрылся, на свой страх и риск:
   - Я до сих пор не извинил Джона за то, что он называл меня мальчиком. При Элль. В госпитале и во время нашей схватки с чудовищем.

   Огонёк:
   - Итак… сколько раз Спаун назвал тебя мальчиком?
   Героймен:
   - Восемь раз.
   Огонёк:
   - Надеюсь, мне-то ты позволишь тебя так называть…
   Героймен:
   - Буду только рад!
   Огонёк:
   - Хорошо, мальчик мой!


   Спустя девять минут.
   Пока Эми не ушла, Кэйлу захотелось кое-что ей сообщить. Кое-что личное, имеющее особую важность для него. Новоявленная героиня застыла в проходе и повернулась к пришельцу с вопросительным взором.
   - Что-то ещё…?
   Снова посмотрев в направлении подруги, Героймен не мог не узнать прикид Эллен Джейн – девушки, в которую он только-только влюбился, а она взяла и погибла. В команде её звали Молния, о её подвигах пели величественные песни, читали стихи… Её превозносили и нарекали освободительницей, прыгнувшей в будущее, чтобы сохранить дорогое “сейчас”.


   Несколько лет назад. В Нью-Йорке.
   Из-за бойкого утреннего ветерка краешки самого просторного пляжа на Лонг-Айленд задевала волна. В небе резвились голосящие чайки, подбадривая скопившихся у близлежащего отеля европейских туристов.
   Там, рядом с теплой водой, стояли Героймен без маски, но в костюме, и Эллен Джейн без кожаного трикотажа.
   - Спасибо...
   - За что? - девушка с любопытством всмотрелась в стеснительное личико друга.
   - Что поверила в меня.
   - Нас это не уберегло от регистрации...
   - Представь - Кэйл был за многое ей благодарен, за всю ту поддержку, что она ему обеспечивала, пока они работали в команде и не думали о чем-то более серьезном, чем партнерство и необязывающая дружба, - Это многое облегчило.
   - Например?
   В классических ситуациях, после кучи красиво сказанных слов, длинных, почти высокопарных предложений, девушка целует парня. Это наглядный пример “классической ситуации”. Сие походило на часть героического эпоса - полубог целуется со смертной.
   Роман, основанный на внезапно вспыхнувшем влечении, был, скорее, необходимым условием для удовлетворения внутренних требований, нежели знаком взаимного почтения.

   После первого поцелуя Кэйл сказал о том, что его тревожило в данный момент сильнее всего. Пришелец посмотрел в сторону приевшихся бетонных джунглей.
   - Даже отсюда мне под силу видеть миллионы, сквозь те дальние высотки. Слышать взывающих, просящих… Они требует от меня помощи вечно.
   Дотронувшись губой до уха Героймена, Эллен молвила “да” и чмокнула там же. Затем Кэйл спросил у нее о местонахождении его двойника - дряхлого старичишки на неверных ногах, с неразборчивым, неприятным, будто не всеми переносимое из-за часто раздающихся на высокой частоте звуков шуршание пенопласта, хрипом.
   - Я его встречала лишь единожды.
   - Точно?

   - Я боялась, что больше никогда не увижу тебя. Переживала, что ты можешь остаться там, на Зеддере. А когда ты тут, на Земле, начинаю бояться, что Гранд и ему подобные обретут над тобой власть, превратят в фашистскую марионетку правительства.
   - Это вряд ли. Мой радиационный мир значит для меня не больше, чем твой голубой.

   Если им чего-то и не хватало для полноценной любви, то только... сомнений, которые испытывают смертные.

   Романтические перипетии подкрепили интерес к дальнейшему сотрудничеству. Они позволили себе временно забыть обо всех накопившихся проблемах. Когда Эллен удалилась с пляжа, отправившись домой, на Уайтхолл-стрит, это улица в нижнем Манхэттене, Кэйл вновь достал мамино письмо. Так непринужденный спокойный день окончился волшебно сочным красным закатом. К двадцати часам чаек заметно поубавилось, да и вся рыбка, насторожившись, ушла с мелководий.


   - Ты носишь то, что когда-то носила женщина, память о которой будет сопровождать меня во время всех наших миссий и подвигов. Знаю, это прозвучит очень странно, но… спасибо тебе. Ты очень похожа на неё. Правда…
   Получив не самый заурядный комплимент, да и не комплимент вовсе, Эмилайн замешкалась. Лишь через минуту у неё получилось пошевелить слабым ртом.
   - Да-да! Мне уже все уши выели про эту вашу Эллен, которая, чует моё сердце, была кошечкой похлеще, чем я, и очень любила царапаться. В таком случае меня не оскорбляет твоё это сравнение меня с ней! Но давай всё расставим на места, разве я похожа на неё чем-то… помимо одежды? Ой, прости, если много спрашиваю…
   Героймен подтвердил. Тихо, обойдясь одной частицей:
   - Да.
   “Чем-то…”

   Беседа, которая началась не ахти удачно, в итоге, вернула настроение обоим. Поэтому психологи и рекомендуют общаться. Общаться часто, искать увлекательные темы, проводить вместе выходные, а главное, никогда не стесняться…


   Выйдя из каюты, Эмилайн/Рии/Огонёк прислонилась к стене в коридоре и задумалась. Всё опять смешалось в кучу. Это “всё” ей предстоит собрать и разложить.
   “Мы не можем просто открыть шлюз и выкинуть зло в открытый космос, как и не можем запихать злу партию энергогранат в каменный огузок, потому что этих мер явно недостаточно. Это зло не убьёт.
   Эх, опять проблемы, опять какие-то условности… Моя жизнь – сущий ад, хотя я и не привыкла никому жаловаться…”


   - Я – большая шишка. Я – аватар смерти. Я – часть игры великих абстракций, таких, как вечность и забвение.

   - Противники мои… они настолько глупые, что даже не догадываются – моя полноценная смерть, если таковая когда-нибудь случится, доразрушит их жалкую вселенную. Все их мирки в одночасье сгорят, потому что я жизнь и я же вечность. Я Дарейдас… Дарейдас Себастьян! Я Себастьян Дарейдас!

Дарейдас!           Дарейдас!                Дарейдас!                Дарейдас!
           Дарейдас!                Дарейдас!                Дарейдас!


  ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,  ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,

 
   - Мы все незаметно для самих себя начали говорить так, как будто планируем оставить Дарейдаса в живых. С одной стороны это безумие, да. Но не безумнее желания его убить только из-за того, что для нас он – враг номер один и злое зло. Должно быть равновесие, должен быть баланс! Вот моя теория: а что если Дарейдас и есть баланс, и равновесие? Что, если его смерть приведёт к ещё более ужасным последствиям? Мы обговариваем возвышенные космические таинства, и неудивительно, что я не прошел мимо нынче актуальной темы всеобщего баланса. Пора бы нам духовно подрасти и прекратить делить бытие на чёрное и белое, как дети… - Доктор Фрэндж принял у себя, в комнате, выделенной ему для медитации и совершения магических обрядов, Нимфу, Огонька и “Супермена”.
   Огонёк раздолбайски прослушала первую половину монолога, зато её тряхануло при прослушивании того, что было в конце – про чёрное и белое. Ей приспичило пристать к магу со своей только что родившейся, неразвитой позицией:
   - Итак, вы говорили мне, что моё будущее не предрешено, но с чего-то уверены, что именно я, носительница уникального гена, гена рии, стану той, кто избавит вселенную от боли, и собственными руками уничтожит Дарейдаса… Я не понимаю, вы врёте на ходу или на ходу придумываете? И вообще, враньё и вымысел – разве не одно и то же? Объясните. Может, я тупая и не до конца врубаюсь. Может, в вашей безудержной схоластике есть логика и смысл!
   Выслушав то, что можно с большой натяжкой принять за претензию, Фрэндж не стал махать руками и оправдываться. Как и во всех подобных ситуациях, магистр мистических наук подавил скандальную натуру ученицы методом частичного игнора. Он обошёлся парой фраз в духе восточного гуру. Ему только не хватало кимоно))
   - У алкоголя есть другое название, аллаха голь, на тюркском – быстрое озеро. Пожалуйста, прекрати выпивать по утрам, или я буду вынужден применить на тебе парочку не самых приятных заклинаний. Даже не буду говорить каких, ибо от этих терминов у тебя поедет крыша, как поехала когда-то у меня, когда я только начинал практиковаться…(

 

   Плюх, который две минуты назад вошел в покои Фрэнджа, свободно расположился на полу, уже спустя минуту пожаловался, что у него поднялась писька… Пожаловался в двусмысленной, фривольной форме!
Впрочем, это не смутило борцов с вселенским злом. Что можно взять с “бычьей собаченции”?


   - Не знаю, заметили вы или нет, не привыкла утверждать за других, но каждый раз, когда сморд появляется, он подталкивает нас всё ближе к краю, и рано или поздно он нас сбросит! Если мы не остановим его, телесно умертвив! Если не найдём способа его похоронить, сделать так, чтоб сморд не воскресал более! – Водяная Нимфа так и не вышла из образа воительницы, да и не выйдет, пожалуй, никогда. Посвятив всю себя бескомпромиссному истреблению порождений мрака, распрекрасная Элль, правительница Аквы и единственный не убитый полуэнгел, сделала невозможным путь назад. То есть, ей нельзя вернуться в мир, который она некогда отвергла, потому что отдала предпочтение войне.


   …Когда-то, очень давно, в святейших небесах, где уютно разместились все несравненные ранние церкви, случилось загрязнение совести и веры серафимов. Пасть разлома – паразит, в них вселившийся, высосал до конца добродетельность, высосал праведность. Благородство, честность и достоинство “высосались” в том числе…
   Захват вражеской цели – вторжение в Эдемию!

   Элль наблюдала это, стоя вдалеке. Тогда она была ещё совсем юной девочкой и ничего не могла сделать, чтобы защитить свои родимые сады. Свои озёра и луга, которые её так часто и подолгу радовали, насыщая её детство компонентами, такими, как поэзия и лирика, без которых не бывать лучшему периоду!


   Купаясь в Чаше Лиф, в которой также купались Ева и Адам, Элль детство повторяла, возвращаясь туда – в её маленький рай. А когда акванка выбиралась наружу, из Чаши, то встречала перед собой недобрые взгляды: Каина/Гадеса, Себастьяна Дарейдаса, взгляд всех прельщённых и чарованных тьмой.
   Красавица привыкла не бояться этих бестий, и прошло предостаточно веков, тысячелетий, чтобы научиться относиться к злу, так как зло заслуживает – с презрением, но без ужаса, не давая себя покорить.

   - Я испепелил Эдемию, пока ты бегала к папаше, спрашивать разрешения, можно ли тебе остаться в саду насовсем! – Гадес и не Гадес, а призрак, сожаления плод, схватил мокрую Элль за шею и подтянул к себе, - Испепелил, пригласив с собой Аид! Я обожаю так делать… приглашать своё детище! Это каждый раз заканчивается тем, что всё сгорает!

   Каин, сын божий, разжал пальцы. Элль плюхнулась обратно, на дно гигантской Чаши. Каин встал к Лиф спиной, и секунд через пятнадцать превратился… (в демона, что ли?).
   На спине негодяя выросли толстые крылья, на голове появились рога и вырос хвост. Внешность обезобразилась до неузнаваемости!

 



   Элль выказала навалившееся мрачное опасение:
   - Не знаю, заметили вы или нет, не привыкла утверждать за других, но каждый раз, когда сморд появляется, он подталкивает нас всё ближе к краю…
   И Героймен, стоявший рядом, как греческая статуя, полностью с ней согласился.
   - Да. Это так…


   …Технэк между тем уговаривал Джона не сомневаться в осмысленности действий и решений Миркура. Ну, а землянин приводил доводы, почему волшебник может ошибаться. Это, если и можно назвать спором, спором очень интересным.
   - Межплеменные распри? Хэх! Межплеменные распри – одно дело. Совсем другое это самостоятельная телепортировка сверхопасного существа на какой-то мутной планете, где нет ни черта, кроме пустынь и дюжины построек. Попади мы в засаду, то быстро бы с ней справились, потому что в нашем распоряжении, ни много, ни мало, живой полубог, гениальный искусственный интеллект, посланница Эдема, одарённый волшебник, не затыкающаяся толстая собака… - под “толстой собакой” Джон, естественно, подразумевал дружищу Плюха, бульдога с выдающейся половой потенцией, - Кто у нас ещё там…
   - Одного героизма маловато. Нужно держать судно в наиболее быстроходной формации, ну, и не забывать о дисциплине. Мы не какие-нибудь пафосные командиры с кучей ударных отрядов под рукой, мы не имеем в распоряжении крупную космо-флотилию, но чего у нас не отнять, так это веры в добро и силы и духа, а это, на мой взгляд, первостепеннее флотилий и отрядов. Что скажете, Джон? – Технэк оглянул свою грудь, увидал букву “T”, вдохновился!


   Рай, Рай Элль, Рай, что Элль однажды повстречала, ища своё призвание, наполнялся энергией веры раз в сутки по индивидуальному календарю – по календарю серафимов. Надежда принадлежала молящимся, и в процессе произношения сладкогласных литаний она продуцировалась-производилась. Молитвы выстраивали фундамент беспрерывного безостановочного сада.


   Гравиметрический анализ выявил суммарное содержание дарейгена в воздухе космокорабля. Это нехорошо, подумал Технэк, убедившись, что тело сморда ионизирует, электризует их судно отравой. Времени до начала воздействия вредного вещества на членов команды оставалось немного, видят боги, и нужно было срочно что-то предпринять.
   ИИ, переквалифицированный из злодея в примирителя, отворил сегментные затворы шлюза в лабораторном отсеке, и вылетел за пределы корабля, услаждаться пёстрыми просторами, восторгаться чёрной бездонностью космоса. Его непроницаемостью…

   Пока андроид “купался” в этой черноте, энской и незнаемой, дарейген потихонечку выветривался. Синтетическое зрение прощалось с угрозой, ведя подсчёт частиц, которых становилось всё меньше с каждой мс.

   “Это должен быть прекраснейший миг возвышения. Священное биение сердца вселенной, что когда-то остановится, после чего изменится всё, что мы знали. Планеты, целые галактики возникают из ничего”.

 

   “И уничтожаются из-за ничего…”

 


   “Жизни, церкви, миры, подвселенные… весь мультиверс самоварен и скользок, потому что ни на чём не держится”


   Неожиданно, на горе всему экипажу, Доктор Фрэндж прокричал, находясь в полной панике. Это оглушило Джона Вэйна, следящего за звездами сквозь толстое стекло, это сбило с толку мыслителя-Технэка, это разбудило толстого бульдога…
   - В тюремном отсеке прогремел взрыв! Быстропротекающий физико-химический процесс! Все немедленно туда! – Миркур, чей облик ныний выражал обеспокоенность, ещё ни разу столько громко не орал. Должно быть, стряслось нечто беспрецедентное. Должно быть, Дарейдас сбежал, вырвавшись из оков, порвав кандалы с электричеством.
   - Час от часу не легче… - непрошибаемо, вяло промямлил Джон Вэйн, будто не спавши три ночи!


   - РРРРРАААААААГХ! Р-Р-Р-Р-Р-Р-Р-Р-Р!
   Подозрения, мучившие Миркура и Элль весь полёт, неожиданно скоро, подтвердились страшным, роковым образом: могучий тиран освободился с невиданной лёгкостью, словно ему кто-то помог. Так это и было. Сморду помогла его генетическая ненависть к жизни, а также к тем, в ком жизнь заключена.
   Двое солдат, вооружённых ручными дробовиками, стреляющими разрывными мощными снарядами, двое Стражей Порядка, согласившихся помогать героям в их непростой миссии, погибли моментально! Дарейдас проломил их черепа, как он обожал это делать. Проломил, лишь докоснувшись до бедняг!
   - РРРРРАААААААГХ! Р-Р-Р-Р-Р-Р-Р-Р-Р!


   …Старина Технэк, добравшийся до тюремного отсека раньше остальных, предпринял заранее провальную попытку вернуть бугая на его место. Себастьян не мог не ухмыльнуться, не ухмыльнуться брезгливо, представив глупца мёртвым и раздавленным.
   - ХЭ-ХЭ-ХЭ… РРРРАА! – Себастьян высоко замахнулся над головой робота, и в исступленном самозабвении, с оглушительным неистовым воплем… пробил собой стену и вылетел в космос.

                Пфффффффффффффффффффффффф…


   Старина Технэк уже было смирился с участью пришибленной куклы, приготовился к потере совокупности органов, да к разработке нового тела, как вдруг на подмогу к нему явился сам Героймен и врезал одичалой громадине. Кэйл совершил ловчайший апперкот, двойной удар снизу, тем самым удивив невольного зрителя. Теперь ИИ может до конца своих “технических” деньков хвастаться, что видел своими глазами, как самого жуткого злодея в истории вселенной унизил пацан с Зеддера, точнее, с окраины Лос-Анджелеса!

                Пфффффффффффффффффффффффф…


   Вернуть кораблю целостность могло получиться лишь у колдуна. Чары реставрирования – как раз для таких случаев, когда требуется что-то по-быстрому исправить/починить. Миркур появился в тюремном блоке третьим, не смог обогнать сверхъестественно быстрого Бэннери, зато разрешил проблему за несколько секунд. Маг расставил руки в стороны, оторвался от пола в середине комнаты сантиметров на двадцать и все куски металла, что ещё миг назад свободно плавали в пространстве, и крупные, и малые, соединились в уникальную мозаику, а мозаика стала стеной. “Люди достаточно чудесны, чтобы все чудеса в своей жизни творить самостоятельно”.

   - Вслушавшись, вы можете уловить, как приспосабливаются грани космоса, ведь сами измерения, которые контрастны друг для друга, регулярно перестраиваются. Вслушайтесь и смиритесь, у нас никогда не появится второго мироздания, потому что у него не может быть аналогов… - Технэк, что поблагодарил Кэйла за своевременно оказанную помощь, вновь взялся философски причитать. Уж больно его завлекали рассуждения о вечном и божественном, - Ни пахнущих холодностью, ни мороз несущих…
   “Мироздание полнится искусственными поводами – мотивами разледенеть, избавиться от корки, отогревшись и найдя затребование”


   - Отлично! Лучшего исхода не придумаешь! И как теперь, интересно, мы предугадаем точное местоположение Дарейдаса? Я не уверен, что сморд возжелает вернуться в свой мир после того, как мы обсуждали нюансы добычи ресурсов для проведения полномасштабной атаки с генералами. Ведь глупо даже допускать, что наш враг настолько наивен и позволит флотилии Порядка вторгнуться в Синюю Систему… - Водяная Нимфа, расстроенная известием о побеге великана, обратилась к Спауну, к мозгу их команды. В подобные моменты акванка забывала, что они когда-то целовались, спали вместе и проводили вечера, отсюда такой официоз, - Вселенная, которая всё ещё может пострадать, если мы не пошевелимся, наша по праву и мы обязаны её оберегать.
   Мастер взвешенно оценивать явления и рассудительно подходить к глобальным проблематикам, Джон Вэйн остался Джоном Вэйном. Впрочем, ничего сногсшибательного Элль и не ждала от богатея, владеющего торговыми, транспортными, финансовыми и другими фирмами в большинстве крупных городов своего мира.
   - Мы и будем… не переживай! И только не веди себя так, как будто не знала, что рано или поздно Дарейдас сбежит. Напротив. Нам жутко повезло, что гад… не уничтожил нас, а просто удрал. Да-да. Прикинь, мы чертовы везунчики!

   - Разве только в этом кроется причина твоей необъяснимой, глупой радости? – спросила полуэнгел, ожидая чего-то, что ещё сильнее разочарует её в Джоне.
   - Ну, не совсем. Как ты уже догадалась, я не очень доверяю господину Фрэнджу. Есть что-то в этом человеке, что меня смущает. Пока не определил, что конкретно... но обязательно определю в скором времени! Ты только потерпи… - взгляд, отведенный куда-то в сторонку, и скачущие по коленям в каком-то пианистическом угаре пальцы богача, спровоцировали Элль на откровение и чуть не разразили конфликт.
   - Ты никому не доверяешь. А причина, полагаю, слишком тривиальная, чтобы тебе было комфортно признаваться. Как и все капиталисты, не привыкшие прислушиваться к сердцу, ты – типичный эгоцентрик, параноик с мнительностью. Я недавно вызнала, чем ты промышляешь. Выуживаешь обо всех тонны информации, зачастую личной, ведёшь скрытое наблюдение, втайне создаёшь оружие против друзей… переживая, видимо, что мы пойдём против твоих интересов, не так ли, дорогой?
   Джону стало неловко. Ох, как неловко! Он даже захотел извиниться перед Элль, подыскать для себя оправданий…
   - Прости меня. Прости, если задел твои чувства. Я знаю, как это выглядит. Но нет ничего, чего бы я делал не на благо! Н-И-Ч-Е-Г-О! Уж ты-то должна меня поддерживать! Потому что… если не ты, то кто тогда?
   Дабы не показаться своему экс-ухажеру быстро остывающей, легкомысленной болтушкой, Нимфа провела острием по их взаимосвязи, прикидывая, каково это – резать нежную связь.
   - В ту минуту, когда мне сообщили о твоей погибели, я проклинала всё в этой вселенной. Я скорбела по тебе. Мне не удавалось остановить поток собственных слёз! И теперь я жалею, что потратила на тебя столько энергии! Жалею, что скорбела! Ты нисколько… нисколько не исправился! Делая что-то за нашими спинами, не согласовываясь с нами, ни с Кэйлом, ни со мной, ты поступаешь хуже, чем поступают полноценные предатели! А значит, ты хуже предателя! И я больше не желаю иметь с тобой ничего общего! Тебе лучше забыть, что между нами что-то было! Понятно???
   Увы, но Джон Вэйн не смог пойти на уступки. Как бы ни старался.
   - Я никогда не смогу забыть о том, что между нами что-то было… но ты можешь снова назвать меня параноиком или эгоистом. Я это приму.


   Водяная Нимфа прошлась по кораблю. Побродила по слабоосвещенным узким коридорам… А под конец прогулки она зашла проведать, как там Миркур, Огонёк и Кэйл с Технэком оправляются после случившегося.
   “Я Скажу Своей Мрачной Печали Прощай. Это случится не сейчас и не в нынешнем столетии. Но это случится. Я Скажу ей Прощай. Своей мрачной Печали…”

   А ещё Элль увидела то, что видела уже не один миллион раз: окровавленные останки Стражей Порядка. Грусть наскочила моментально! Только стоит призадуматься, а ведь у этих парней, вполне возможно, имелись жёны и дети, которые теперь останутся без своих кормильцев.
   В помещении тюремного блока все стены и пол были измазаны кровью и мозгами, вытекшими из пробитых черепов неудачливых вояк…

   “Я часто общаюсь с печалями, и они всегда меня слышат, всегда понимают. Мои родные печали… ближе их у меня нет никого. У той, что видела довременный Рай и свидетельствовала образование всех миров и реальностей”


 ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,
                ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,
                ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,



   - Сморд забрал души солдат, а не только изуродовал тела. Дарейдас – угроза, и он... балансу не служит. Нет-т. Скорее, наоборот… - Доктор Фрэндж, который находился в помещении, но оставался невидим до неопределенной поры, раскрыл себя неожиданно, так, что Нимфа дёрнулась, - Мне сейчас стыдно за мои помышления. Я чувствовал, что моя теория равноправия добра и зла абсурдна до предела и родилась от безысходности, так что… как видишь, и я не совершенен. Эх, боюсь, в будущем я подведу вас ещё много раз, так что не нужно слепо верить магам. Волшебники умны в конкретной мере, но не ошибаться им мешает их самоуверенность. Не старайся быть, как я, Элль. Будь выше меня! Только так у тебя получится пройти выбранный путь до конца и не упасть…

 


   Элль любила свой Рай. Свой ласковый Рай. Любила она и первоплодинов – хозяев-богов, что её приютили, посвятив в секреты мироздания.

   Понеже всё и ничего Элль! Элль – всё и ничего. И вакуум, и засилье…
   Континуум достоинств и фундамент…

   Элль – всё и ничего.

   Пусть духи верят строкам…


   Раскрытие некоторых ужасающих подробностей, напрямую связанных с методами сморда, нанесло Элль серьёзный психологический урон. Прежде акванка уже имела дело с вытягиванием душ. Случилось это три века назад, в Лондоне. Правда, тогда деве удалось повлиять на ситуацию, хоть и ценой смертной оболочки землянина. Её возлюбленный, Милберн Уокер, умер у неё на руках от её же оружия. Казалось, ничего не может быть хуже. Оказалось, может! Может в десять раз хуже!
   - Помню, когда я вернулась в параллель смертных, пробывшая в Эдеме несколько запоминающихся и долгих недель, первое время я была поражена, ощутив содрогание земли от войн и сражений. Воевали все, и мужчины, и женщины… и даже дети! На протяжении года я ломалась, думала, а не оставить ли их без защиты, не плюнуть ли, наблюдала нравственный упадок, но нет… я их не оставила. Я… не смогла. Потому что абсолютно все смертные, все привсе – дети Арая и Сафер. Без исключения! Подготовка к предстоящей эпохальной битве шла полным ходом, и бездельничать, когда на счету каждая душа, было равноценно измене…

   - Создания вроде нас всегда одиноки… - поддержал Нимфу Кэйл, зашедший в тюремный блок, чтобы посмотреть, чем закончилась для Стражей их стычка с богом тьмы, - Возьмём для примера мою биографию. Я рос забитым, закомплексованным изгоем с суперспособностями и тщательно скрывал их. Даже когда на сцену вышел Героймен, дабы защитить моих близких, мою страну, весь мой материк, ничего существенно в принципах моего нахождения на Земле не изменилось. Я по-прежнему остался сиротой, вынужденным выживать в странном мире, где сами люди оправляются в доме, но наказывают собак, когда те пытаются им подражать, где тебя могут грохнуть только из-за того, что посмотрел не в ту сторону. И если так подумать, станет очевидно, я скрываюсь до сих пор. Мне приходится ежедневно разделять сущность Джошуа Барджмана от сущности Кэйла Бэннери, а это непросто. Ещё труднее пытаться понять, близок ли я к кому-нибудь, или в беспрестанных попытках угодить всем подряд я теряю шанс на собственное счастье. Но, во всяком случае, не особо жалею об этом. Я привык быть им. Быть спасителем, мессией, Геройменом…
   “Привык…”

   Вспомнив список жестов элиты британской интеллигенции, список длиной с коломенскую версту, Миркур Фрэндж низко поклонился. Гроссмейстеру магии, изрядно проинформированному о предотвращённых ими катастрофах, не составило труда оказать знаки почтения этим суперхиро.
   Колдун не сомневался: совместными надрывами им удастся избавить галактику от древнего проклятья, имя которому… - зло.

   “Мироздание полнится искусственными поводами – мотивами разледенеть, избавиться от корки, отогревшись и найдя затребование”

               
                Глава вторая.
              Новые потери 

   Знатоки ресторанов быстрого питания кричат в один голос:
американский Макдональдс – лучший Макдональдс. Возможно, они правы. Джерри Сайкс, который не позиционировал себя фанатом подобных заведений, но который при этом был не прочь перекусить холодным зимним вечером, смочить горло Колой, заказать сочный Гамбургер, предполагающий обязательное добавление сыра… не пихал
бездушно фастфуд в рот, а наслаждался. Похотливо пялился на еле прикрытые задницы моложавых чик с широкими подносами, слушал музыку, беззаботно тараторил, прижимая к уху “умный телефон”…
   Сайкс и сегодня мечтал так посидеть. Не ведя тупейших споров, ни с кем не пререкаясь. Но желания желаниями. Реальность такова, что не всё сбывается. А иногда… исход чего-либо настолько далёк от наших представлений, что недолго даться диву. Почему мы всё ещё не спятили? Поскорее бы спятить! Нормальным нынче приходится несладко… и это видно на примере американской семьи, пережившей пару-тройку серьезных переломов.

   Строгий, придирчивый, но заботливый отец никогда не забудет о сыне. Почти двадцать лет назад родительство наделило жизнь военного необычным смыслом, и военный готов сделать всё на свете, пойти на самый смелый шаг, на который не пошли бы другие, лишь бы зарекомендовать себя пригодным воспитателем, идеальным советчиком и другом. Тем не менее, в последнее время отношения отца и сына стали напряженными, во многом благодаря стремлению второго гнуть свою линию – линию помощника героев, рисковать собой, уведомляя “красавцев в трикотаже” об угрозах и напастях.
   Клинтона Сайкса это восхищало. С одной стороны. Генерал бешено гордился, что, в отличие от сослуживцев, растит не бездельника. Но с другой - жутко настораживало. Что, если Джерри погибнет на одной из миссий? Что, если рядом не окажется союзника и его чадо будет некому прикрыть?

   - Так, салага, мы с тобой уже сотню раз обсуждали, мы всю прошлую неделю посвятили этой теме, и ты все равно ничего не понял…? Да когда же до тебя дойдёт, наконец, что помогать людям можно, не подставляясь под воющие пули, не сходя с рельсов, чтобы что-то себе доказать! Есть миллионы способов проявить свои качества. Я подскажу, если прекратишь упрямиться и возьмёшься за голову! Ты никому не сделаешь лучше, если сдохнешь по глупости!
   Джерри Сайкс всегда с уважением относился к позиции отца. Но сегодня не тот день, чтобы прогибаться. Сегодня – день альтруизма и здравого подвижничества.
   - Не называй меня салагой, не в общественных местах, хорошо? Это во-первых. А теперь во-вторых. Ты всегда призываешь меня к тому, чему не следуешь сам, а мне морозом по коже твоя многоречивость. Я уже выбрал судьбу, нравится тебе это или нет. Не хочешь – не мирись с этим. Твоё право. Но моё совершеннолетие не трогай, пускай оно ещё не наступило. Я в состоянии за себя постоять. Защита мне нужна в последнюю очередь, тем более, от тебя…

   Пока мужики выясняли, у кого совершеннее развит нюх на аргументы, к их столу подбежала негритянка и мило “замурлыкала”, выкладывая аппетитный Чикен Макнаггетс с соусом барбекю и карамельное мороженое в красивой упаковке. Клинтон надеялся, парниша переключится на жрачку и хотя бы на время перестанет выёживаться. Но как бы ни так! Видимо, своенравие – проклятье всех Сайксов.
   - Ты правильно поступил, когда не сказал мне, куда направляешься. Салар де Уюни… Боже! Я вот сейчас сижу и понимаю, что чуть тебя не потерял, а ты, похоже, не сечёшь, что ты – единственное, чем я дорожу. О твоей мамаше я говорить не хочу. Она выбор сделала. Жаль не в нашу пользу, но… нужно уметь отпускать людей, какими бы плохими они не были…
   Джерри показалось, что генерал подстрекает его к грубостям в адрес своей бывшей жены. Вероятно, в этом была доля истины. Не каждой бабе по плечу поладить с Клинтоном. Но сынуля - совсем иной случай, и не привык отзываться скверно о маме. Ему достаточно одного-двух звонков в два-три месяца, чтобы убедиться, что с ней всё хорошо.
   - Прошу, не заводи этот разговор опять. Не дави на больное. Мной бессмысленно пытаться манипулировать, подвигать к какому-то решению… И вообще зря ты испортил мой вечер. Больше не звони в выходные. Я серьёзно…
   Сайксы, как всегда: начали за здравие, а кончили за упокой.
Касательно примирения… кропотливый труд пошёл насмарку, и требовалось начинать всё с нуля. Такая у Нью-Йорка судьба – наблюдать за ссорами своих ньюйоркчан.
   - Эх, буду молиться, чтобы до тебя дошло, сын, мы с тобой одни на целом свете. Сейчас ты ещё слишком юн, это нормально. Но рано или поздно ты со мной согласишься. И в этот волшебный праздник, в канун Рождества, я желаю тебе только хорошего: благополучия, взаимопонимания, любви… Чтобы ты подыскал себе подходящую терпилу, только не стерву, как твоя мать, да и сам себя не терял…

   Клинтон завёлся, все равно что будильник. Теперь его невозможно будет выключить. А всё дело в том, что на задворках памяти военного просвечивалась битва за Нью-Йорк. Сражение зеддерианца с инопланетными “терминаторами”, находившимися в подчинении некоего Зур Элла.
   Гибель взвода, разрушения… Небоскрёбы, падающие вниз! Падающие на трясущихся от страха, на бегущих в разных направлениях… на слабых примитивных людей. Чёртовы железяки чуть не сравняли с землей гигантский мегаполис. Хвала Кэйлу Бэннери! Хвала суперхиро!

   На задворках памяти…

   “Да, сынок, ты прав. Папка постоянно себе противоречит”

   Совершив пару долгих вздохов, свидетельствовавших не иначе, как о переутомлении, Клинтон привстал из-за стола и сановито оплатил Джерри кушанье. Отец и сын расстались на вполне дружеской ноте, несмотря на разномыслие и перепалки, что сопровождали их в ходе всей дискуссии.
   Генерал похлопал “салагу” по плечу. Парень сдержался, чтобы не взорваться. Но раздражение как рукой сняло, когда он услышал то, что, вероятно, хотел услышать с первого дня своей жизни.
   - Ты – настоящий мужчина. Оставайся таким, и пожалуйста… всё-таки подумай над тем, чтобы свести все риски к минимуму и, может, немного сбавить обороты. Ещё раз с Рождеством тебя, сын…
   “Ещё раз с Рождеством…”


   Тем временем. На другом краю вселенной, на вечно пустующем одиноком Дэксвелле приземлилось несколько космокораблей. Стражи Порядка получили оповещение от своих боссов, оповещение о скором прибытии команды супергероев для доставки особо ценного “груза”. Что именно должны притащить типы в масках – не уточнялось. По-видимому, генералы решили скрыть от подчиненных нюансы операции из разумных соображений, в числе которых – сохранение должного спокойствия.
   Узнав о том, что в деле фигурирует сам Себастьян Дарейдас, солдаты нешуточно бы всполошились, а лишняя паника не на руку начальству.
   Фирменные зелёные скафандры из сверхпрочного материала, возглавляющие верх амуниции, и крутые лазерные винтовки с бесконечной обоймой, сделанные как будто на заказ - последний писк моды. Подобное оружие выдаётся каждому, кто вступил в ряды Стражей. Также все вступившие проходят вводный инструктаж по транспортировке оборудования и владения средствами информатизации.
   - Кто бы мог вообразить. Выглядит почти восхитительно… - зевнул двухметровый разумный моллюск с планеты Фэал. Моллюск по имени Рувзэй, отличавшийся от большинства своих собратьев недостатком шипов на лице и более развитым чувством иронии (у моллюсков вообще беда с ней). Зевнул, засматриваясь на разукрашенное во все цвета небо, - Почти! Пока не узнаешь, что это сияние – радиация, образованная в результате сгорания органического вещества в верхних слоях атмосферы…
   - Дружище, что ты такое несёшь? Одумался бы! Красота смерти близка к красоте жизни. Не стоит даже пытаться их отделить! Жизнь и смерть неразрывны, как, например, неразрывны ночи в обществе сексапильных скаварьянок и крепкий алкоголь!

   Стражам поручили держаться на ногах пару суток. Как минимум! Без компанейской шутливой болтовни и удовлетворения позывов к безмозглому ребячеству было не обойтись. Новая эра превращала безнадежных романтиков в безнадежных зануд, и от осознания, что тебя в любой неудачный момент может настичь гибель, клинило кукушню. Шарики заезжали за ролики под прессом ожесточающих факторов: проблема с противником, здесь, среди звёзд, в его колоссальности. Когда в дело оказываются вовлечены всевозможные сложные абстракции, ненароком приходишь к идее, что у смертных и вправду большие неприятности. Именитые яггернауты космоса, константы вселенной, вековечность, забытье, пренебрежение проходят конъюгацию, сливаясь в одно унитарное, чтобы позже заявить о себе.
Стяжение и централизация…

   - Ты это слышал…? Или мне померещилось? - моллюск Рувзэй задёргался. Его поведение насторожило всех близприсутствующих.
Стражи начали осматриваться.

   Наступила смешная, безобразная пальба по плохо замечаемой, ловкой мишени!

   Солдаты кричали навзрыд. Их глотки рвались – их глотки рвали. Рвало что-то мрачное, исполинское, что-то злое и каменное…

 

   Законы физики исчезли, как исчезла надежда. Невзирая на размеры, это “что-то” нападало на бойцов исподтишка. Иногда запрыгивало, наваливалось всей своей неподъемной массой и давило, иногда хватало за голову, отшвыривая вдаль, уничтожая тем самым скафандр своей жертвы!


   Космические судна, щедро оснащенные самонаводящимися пушками, автономно открывающими огонь по подозрительным объектам, попали в поле зрения чудовища сразу, как только оно без труда и пота покончило с отрядом. Внутри кораблей, вскоре раскрылось, тоже были адепты сил Порядка. Их постиг такой же удел, как и тех, что шатались снаружи.

 


   Дарейдас схватил первого увиденного за горло и… приподнял. Невезучий солдат помер ещё до возникновения переломов в своём позвоночнике. Вечное молчание наступило от испуга, искра сознания потухла, и душа бедолаги угодила под декрет каменного деспота.


   “Надо же. Супергерои. Спасатели несчастной галактики… Ряженые глупцы чего только не придумают, чтобы избежать предначертания, уклониться от судьбы. Изучили мой мозг, заручившись поддержкой гильдии волшебников, применили телепатию. Вскрыли регенеративные коконы на одной из планет Третьей Системы, полагая, что меня возвращает к жизни какая-то органика… Идиоты.

   А ещё эти клоуны думали, что я парализован. Мои наивные враги… заказали криогенный модуль под четыре метра, планировали сбросить меня в гравитационную воронку.

   А эти слова бестолкового придурочного Фрэнджа о том, что я боюсь не смерти, а жизни… Хах! Я за восемьдесят девять миллионов не слышал ничего абсурднее, ничего глупее…”

   Не насытившись наказанием живых, великан бросил тела непогребенными. Великан буквально распластал по стене теряющую сознание блондинку в белом халате и синих мягких тапочках. Великан расфигачил всю аппаратуру внутри судна, утоляя гнев и злость. Компьютерный центр разнёс в хлам и уничтожил кабину пилота…

   “Ах, физическая боль… Как же давно мы с ней не контактировали. Так давно, что я соскучился по ней. По моей сладкой боли…” – по завершению превращения всех кораблей в металлолом Себастьян Дарейдас окунул пальцы левой руки в нутро электрического куба, предназначавшегося в качестве дополнительного источника питания для запуска электронной аппаратуры основного назначения и двигателя.

   - О, да! Бо-о-о-о-о-оль! Сегодня я снова ощутил себя живым! Даже не так… Я ощутил себя… бессмее-е-е-е-е-е-е-е-ертным! – пока сморда вовсю шпыняло током, который не мог ему нисколько навредить, изо рта его рвался смех, словно газ из баллона. Безумный титан больше не видел причин сдерживаться, запрокинул голову и выпустил гогот на волю. Следом расхохоталось всё окружение!

   - Ещё… и ещё! Мне так мало… так не хватает тебя, боль!
   “Так не хватает тебя…”

   Заряжать себя удовольствием величайший садист пристрастился, лишь достигнув высот в мазохизме. Невозможность контроля эмоций при нехватке жизнеощущения вследствие мегаломанного бреда – в природе Дарейдаса и соответствующе извращенным смордовским нормам.

   - Пусть вселенная мне поклонится, ибо я
…………………………………………………………………………………………………………………………………………………………и это тянулось, это тянулось, это тянулось, пока не…


   …Пока Дарейдас не услышал сзади себя чей-то насмешливый развесёлый голос, принадлежавший не человеку, не моллюску и не сморду. Это был селезень. Говорящий на многих языках. Неизменный поставщик качественных шуток!
   Рональд Бак загорелся благородной идеей отплатить великану с тех самых пор, как на его глазах погибли Хэлла, Саймон и Дендок. Отбытие их душ в сады Эдема подкинуло крякающему прилив героизма и специализированной утиной решительности.
   - Давай копнём, а? Ты не против? А впрочем, мне не требуется чьё-то соглашение! Перед тем как я отправился на эту убогую и мерзкую планету, чтобы подкопить мозолей к следующей весне, мне предложили подержать в руках приятную вещицу, ради которой не стыдно окочуриться и повстречать тебя, вонючего урода! Ну, или сначала повстречать тебя, а потом уже окочуриться... Вот, урод, глянь! Это - перемещающая пушка, также известная, как XXXXXXXXX, или просто Перемещатель. Только прошу, не благодари меня, а! Хотя это было бы не в пример рационально! Ведь тебя одолеет не какой-нибудь прокаченный трансформер величиной с Американ-Интернешнл-билдинг и малую избушку! Тебя одолею я - звезда ТВ-эфиров, привлекательный, умный, находчивый Рональд… - ут случайно потянул рычажок на боковой стороне своего супербластера, - Б-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-К!

   - А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А! – закричал Дарейдас.

   Упсь!

   Через секунду Дарейдаса здесь уже не стало. Сморда переместило… куда-то. Очень далеко!

   “Хм, что это было?” – в итоге, Рональд трижды почесал свою потяжелевшую репу в надежде поскорее прийти в себя и разобраться, и остался один.

   Совсем-совсем один… не учитывая валяющихся рядом останков Стражей Порядка.


   …Как же Дарейдас умудрился вырваться? Супергерои держали его в пси-блоках, понижающих ярость, но всё коту под хвост. Чрезвычайные передачи от империй, сообщения о разломах, о гигантских дырах в пространстве и времени, вызванных злом, об апокалипсисах…
   …Как же узнать точный код опасности, чтобы через поезда страданий донести общее послание всем цивилизациям?

   Корабли Стражей Порядка взрывались последовательно, цепочкой, по очереди. Пепел исчезал. Огонь от взрывов гас.
   Планеты, переданные вероисповеданию смордов, тяготились в негативных зонах, становясь маяками чёрной энергии, чтобы Дарейдас мог жить за счёт них.

   Что это, во имя богов, как не сверхсжатие материи?

   База супергероев на планете Дэксвелл, в пяти сотнях миль от уничтоженного лагеря Стражей, показалась Джерри Сайксу интересной в плане дизайна, но немного вторичной (по отношению к другим убежищам) локацией. Всё-таки он видел места и поприличнее, особенно, если основываться на прошлых приключениях в кругу супер-друзей.
   - Это – сверхсжатие материи. Из-за буйства племени смордов произошёл выброс вещества, всецело принадлежавшего другой вселенной, в нашу. Думаю, все уже догадались, Дарейдас комкает реальность. По сути, мы его пленники, а не наоборот… Но так вышло, что та другая вселенная уже была до отказа набита злом. Это переполнение привело к разрыву. Это – естествознание, второй класс. Два предмета не могут занимать одно пространство и всё такое… - заделавшись ассистентом интеллекта геройских операций, миллиардера и филантропа Джона Спауна Вэйна, молодой человек обеспечил себе право голоса и почти полновесное участие в неофициальных консультациях, в опытах, в планировании миссий и анализе данных, - И когда разлом открылся, зло прыснуло, как шампанское из стеклянной бутылки. Прошу, запишите эту аналогию и цитируйте мне при каждом подходящем случае, потому что я хочу запомниться вам гением. Очень… скромным… беспритязательным… гением! Да…
   Поскольку все супергерои промолчали, ибо никто не находил замечание Джерри по поводу собственной скромности хоть сколько-то забавным, ИИ пришлось развеять тишину.
   - Чуют мои микросхемы, с этим закручиванием заумными синонимами ты пытаешься мне подражать…
   И тут Джон Спаун Вэйн, стоявший всего в тройке метров, гордо вступился за ассистента:
   - Да нет, это ты подражаешь Героймену, забыл? С Джерри всё наоборот. Пятьсот одарённых детей, собранных в одно время в одном месте - мощная интеллектуальная сила. А Джерри способен заменить собой пять сотен! Я телепортировал сюда этого юнца, отнюдь, не без причины. Скоро вы и сами, те, кто ещё с ним не знаком, догадаетесь, почему именно он! И тогда вас перестанет удивлять присутствие человека без суперспособностей, если же, конечно, не приписывать к суперспособностям смекалку, острый ум, чувство долга и жизнелюбие! – аргументы, предоставленные Джоном, заставили сверхлюдей серьезно призадуматься, так ли безрассудно приглашать в “клуб Героев” потенциальных неформатов и продвинутых айтишников?
   Водяная Нимфа сделала шаг на высоком каблуке и скрестила руки. Её  взгляд запрыгал по плечам, рукам и ушам мальчика, по всему, кроме лица.
   - Расслабься, мастер вербовки. Мы тебе верим. Да и хлопец не из вшивых. Поглядим, что из этого выйдет… - так как Элль, обычно, предпочитала верить в людей, отгоняя сомнения, то решила дать парню шанс.
   - Я тоже не против – сказал Героймен, и секундой позже добавил, - Тем более, я отлично знаком с Джерри. Славный малый! Более того, ещё не было такого, чтоб мы с ним не ладили. Джерри – стабильность.

   Фрэндж, Огонёк и только что прибывший Уильям Паттерсон по прозвищу Крэйт, более известный как “самый быстрый человек на Земле” (прибыл Крэйт, выйдя из портала, как и Джерри) никак не прокомментировали сие пополнение. Очевидно, их не волновало число входящих в команду, а расспрашивать о персональных качествах новичка (на самом деле не совсем новичка) было лень. Крэйт замотался носиться из города в город на своих двух, доставляя письменные приглашения популярным благотворителям.
   Данную работёнку подкинул ему мистер Вэйн, которому требовалось в кратчайшие сроки оповестить своих коллег из крупного бизнеса о скором открытии нового научного центра в центре Стокгольма, рядом с рекреационной зоной Швеции, а также о праздновании по случаю открытия.
   - Ой, мне нужно отдышаться! Извините((( Я ещё никогда так не прикалывался… вернее, не бегал((( Вернее, не бегал и не прикалывался((( - сумасбродный спидстер присел с разрешения Джона на его любимое кресло, в середине помещения, и сомкнутые губы вытянул вперед длинной трубочкой.

   “Несколько лет назад Джон Вэйн повёз одну из своих горяченьких подружек на остров Кайо-Эспанто. Суть в том, что Кайо-Эспанто сам по себе участок суши в западной части Карибского моря, в паре часов от Майами, на котором расположен люксовый курорт. Желающие вольны зарезервировать как весь остров целиком, так и одну из имеющихся на нём роскошных вилл, к каждой из которых был прикреплен дворецкий и обслуживающий персонал”.


   Уильям Крэйт Паттерсон, в былом переживший травму ног, из-за которой он подписался на опыт, который в свою очередь сделал его тем, кем он является сейчас, скинул с тела красную кожаную куртку, снял маску и, кривя носом от запаха собственного пота, сменил трусы и футболку. Джерри Сайкс, чей возраст не намного моложе возраста Уилла, интуитивно искал друзей среди сверстников, и в период расщепления временных линий, когда супергерои занимались спасением Земли, эти двое частенько разводили бобы, не парясь над выбором тем и интонаций, потому что 1 – это весело, потому что 2 – им нравилось общаться. Парни некогда находили много общего в вопросе давления человеческого общества на сверхлюдей.
   - Эх, я бы сейчас по-полной загрузил тебя теорией вероятности и устройством адронного коллайдера, а затем бы перешёл к сложению скалярных векторов. Но… ты, видимо, устал, поэтому… как-нибудь в следующий раз, хорошо? – не спросив разрешения, Сайкс присел на скамейку к Паттерсону и они оба открыли минералку, - Расскажи, что ли, как поживаешь. Признаюсь, я скучал по тебе. Скучал по тому времени, когда ты дразнил меня своей скоростью, а я нагло врал, что не мечтаю обладать турбомотором в пятой точке опоры…
   - Хм… - пригорюнился Крэйт, оценив специфическое приветствие Джерри, - А я, напротив, вспоминаю вечера, когда толпы впечатлённых не смотрели на меня так, словно я должен быть единственным доставщиком пиццы на планете. Моя слава преследует меня, словно чокнутый бульдозер…
   Сайкс добро улыбнулся. Нужно было постараться сгладить печали бегуна, напомнив о крепкости дружбы.
   - Хм… понимаю. Ну да. У любой медали есть две стороны, а у любой палки – два конца. Будь ты бессовестным прогульщиком с задатками учёного, или же шутом в яркой кожанке красного оттенка, недалеким балагуром… сомнений не избежать, так или иначе.
   Позже улыбнулся и Паттерсон.
   - Как же ты прав, однако…


   - НРГААААААААКХ! НРРРРРГХХХ!

   Спаун (теперь уже одетый в синий костюм из резины), Героймен, Нимфа, Огонёк, Технэк, Крэйт, Джерри Сайкс и Доктор Фрэндж стоя аплодировали удалому селезню (Плюх отсутствовал по уважительной причине – спал после большого комплексного обеда, состоявшего из салата, супа, второго блюда и гарнира). Селезню, который поймал Дарейдаса, и при этом не погиб, чего прежде не удавалось никому из дышащих. НИКОМУ! В уникальности Рональда Бака впредь сомневаться не будут! Нет уж. Рональда Бака будут носить на руках и высоко подбрасывать!
   - Всё как всегда. Ничуть не удивительно! Дарейдас опять в конвульсиях забился. Что бы там у разлома не творилось, это существенно ослабляет его психическое поле… - акванка, порядком подуставшая лицезреть мятежного титана, поставила перед собой нелегкую задачу игнорировать все смордовские вопли, проклятья, угрозы расправы, - Но если в ближайшие часы мы не придумаем, куда врага переместить, чтобы он не мог оттуда вылезти, гад опять кого-нибудь прихлопнет, и уже виноваты будем мы, потому что могли сделать, но не сделали! Это какой-то дубль два…
   Спаун, ярчивший красноречием, чаще остальных, снова оживился:
   - Жаль, мы не можем проникнуть в его голову достаточно глубоко, чтобы выявить его слабости и страхи… которых, полагаю, не меньше, чем у любого другого существа.
   - Не уверен, что они у него есть – “съярчил” ранее отмалчивавшийся скромняга Джерри Сайкс, - Но а вообще, если судить по тому, что вы мне нарассказывали, это, как заметила Элль, какой-то дубль два… Такая же ситуация… Схваченный Дарейдас… Кто-то серьёзно считает, что у нас есть преимущества?
   Тут и Нимфа вставила шутейку:
   - Ой, да я вообще никак не считаю. Меня квазары прилакомляли…
   И Героймен выдал словцо:
   - Органам Совета передать бы. Хотя я сомневаюсь, что они с ним управятся…

   Джерри буквально прочитал мысли Технэка, поскольку озвучил то, что планировал озвучить ИИ, но не успел:
   - В сообщении, полученном из будущего, уточнялось, что в гипотетической части линии времени жизнь победила смерть, и вселенная всецело обессмертилась. Племя смордов исчезло, Мастера Всезла утеряли контроль! А космос, если и порвётся, то не из-за каких-то там переполнений, а из-за жестокости. Вот допустим… Арай и Сафер, боги, о которых поведала Элль, первые из первых, изначально планировали растянуть наши сроки на вечность и наверняка предусмотрели, чтобы места хватило для всех их детей…
   Многих в хорошем смысле поразила содержательность утверждений и тез новичка. Только Спаун отнёсся к последнему монологу Джерри с не очень оскорбительным, но заметным холодом. Всё из-за того, что ему, любителю разбивать костяшки пальцев о физиономии преступников, пресытились нон-фигуративные задвиги и двусмысленные размытые концепции. “Настаёт момент, когда лучше приземляться, а иначе можно навсегда зависнуть в космосе”.
   - Какая к чёрту разница, что там планировали боги, которые со слов той же Элль умерли чуть меньше двух миллионов лет назад? Какая, скажи? Разрастающиеся вторжения в миры этого жизне-осквернения, я имею в виду смордов, только наша проблема, а значит, нам её придётся устранять! – Спаун в один миг не выдержал и накричал. Накричал на всю команду. Это дало лишний повод не сидеть, сложа руки, и начать действовать…

   - НРГААААААААКХ! НРРРРРГХХХ! – Дарейдас по-своему смеялся над героями…


   Яркие астрономические объекты в зримой Вселенной… скрывали корабли сотни разных межзвездных цивилизаций. Энд’ар, Гиелт, Саай’р… И быстрее всех передвигалось судно Стражей Порядка. Ну, а впереди всех кораблей, впереди всего летающего сбора, впереди-впереди-впереди летел Саймон Рот. Саймон Рот, благодаря которому космос “красился” в зелёный, отгонял антагонистов сил добра, выстраивая перед ними могущественную (обязательно зелёную) стену, или завлекая их в зелёный шар-аквариум, как рыбок.
   Корабли, опознанные, как звёздные вражеские флагманы, попадались в водоворот зелёных волн, утопая в замагическом зелёном всемогуществе.

   Если для некоторых возможность увидеть противостояние жизни и смерти расценивается как вознаграждение, то Саймон смотрел на вещи глазами реалиста: опасность принимал за опасность, не гордясь тем, что отдал войне жизнь, и не смел кичиться своими достижениями, коих было немало с учётом его сил.


   - Миркур, постойте, пожалуйста! Я хочу, чтобы вы знали, мне так жаль, что случилось с вашей ученицей. Конечно, я имею в виду ту синекожую. Забыла её имя… - Эмилайн догнала Доктора Фрэнджа, когда, тот попросив его не беспокоить, планировал запереться в наиболее удобном секторе базы и спокойно там помедитировать.
   Док резко повернулся, но ничего не ответил. Кроме самого явного, что можно было услышать от него, склонного к заоблачному мудрствованию:
   - Хэллой звали погибшую. И ещё… она не просто погибла. Она распрощалась с самым дорогим, что у неё было.

   Эмилайн:
   - С чем же?
   Миркур:
   - Дарейдас вытягивает души…
   Эмилайн:
   - Да. Я слышала. Это ужасно… А ещё ужаснее, что свечи погасли.

   
   Корабли, опознанные, как звёздные вражеские флагманы… Зелёная Свеча вежливо попросил пиратов сдаться. Но всё было непросто. Головорезы, подосланные смордами, привели на “арену” тварей из Синей Системы. Крылатые уродцы, напоминающие горгулий, с толстыми клыками и свисающими брылями, один из самых жестоких экспериментов Себастьяна, стреляли лучами из глаз и повреждали корпуса.
   Саймону пришлось с ними хорошенько повозиться, чтобы отогнать. Вроде, энергии хоть отбавляй, вроде, настроение восхитительное. Однако стоило герою покрутиться часа два, поколдовать над созданием достойного оружия, поднапрячь фантазию, как тут же всё пошло сикось-накось.

   - Во мгле ночной. При свете дня!
   Те, в ком сидят прислуги зла!
   Страшитесь, к вам летит Свеча,
   Посланник и агент добра!

   
   Следующим утром, на базе, в Дэксвелле.
   Коммуникаторы посходили с ума по неизвестной причине. Джерри попытался стабилизировать сигнал. Спаун не особо торопил его, но и просил не затягивать. Поначалу в мстителе было трудно распознать требовательного босса, однако, с течением все эти заштампованные узнаваемые черты большинства приказчиков стали потихоньку всплывать на поверхность, и молодчага Сайкс больше не тешил себя призрачной надеждой, что его путь от корефана героев к идеальному другу будет лёгок и прост. “Сдерживаться теоретическими обобщениями, отсиживая седалище на компьютерном кресле, всегда слаще, чем углубляться”.
   - Наша вселенная лодырей не жалует. Прошу, не заставляй в тебе разочаровываться. Извлеки данные из программы для выслеживания аномальных явлений, распечатай их и живо мне на стол! Надеюсь, ясно выразился…? – спросил у Сайкса Вэйн, и тот ответил:
   - Яснее некуда!

   Вдруг где-то прозвучал какой-то странный механический голос.
   - Парень делает успехи. Не стоит на него давить, если не хотите потерять, вероятно, лучшего Красного Спауна!
   Вэйн, смущённый распущенностью робота-дворецкого, быстро отвернулся от мальчишки, а затем сказал:
   - Фредерик, дружище, сколько раз повторять, не нужно мне советовать. Иди, обслужи наших дам. Приготовь Эми чай, поароматнее… Ну, или чем-нибудь займись…
   (Фредериком звали верного дворецкого семьи Вэйнов, который взял Джона на воспитание после трагической смерти его родителей, и впоследствии заменил мальчику отца. Когда Фредерика убил Безумный Джек, извечный враг мраканского мстителя, Джон постарался не отчаиваться. Богач разработал ИИ и назвал его в честь дворецкого, наделив его качествами, которыми обладал оригинал – хорошим чувством юмора, заботливостью, вежливостью)

   - Не хочу, чтобы это выглядело так, будто бы я хвастаюсь, но без моих советов, мастер Джон, вы забудете, где лежат носки! – не прекращал давить робот.
   Спаун надул щеки и выпустил воздух.
   - Так держать, Фред. Сдаюсь. Ты меня… убедил не быть строгим с детьми. Хоть это и не прекратит мои попытки засечь главную часть
экзистенциальной кутерьмы…
   - Экзистенциальной? – не понял ИИ, - Ну-ка, объясните, что конкретно вы подразумеваете под экзистенцией, мастер?
   И Спаун несуразно отвертелся:
   - Ничего… Я красиво умничаю!


   Позже появились новые чудовища. Саймону пришлось фиксировать ударную волну псионической энергии, чтобы обеспечить защиту флотилиям Порядка и обеспечить безопасный проход.


   Спаун (всё ещё одетый в резиновый костюм), Героймен, Нимфа, Огонёк, Технэк, Крэйт, Джерри Сайкс и Доктор Фрэндж собрались возле сердца механического сопротивления зла. Этим сердцем был Дарейдас, как можно догадаться. Сразу же, после пересечения черты, за границами физических условностей, супергерои столкнулись с аномалией, которую нельзя не почувствовать, и сами “аномализировались”. Ни сторонщики бессмертных повелевателей,
ни руководители Школ Чародейства и Волшебства не смогли бы пропустить мимо внимания суггестивность произведений новой жизни: аномалия плодила суггестивные облики, иконы, очертания, и делала это подленько, скрываюче.
   - Нужно обдумать следующий шаг не второпях, а полностью осмысляя всеединства и фундаменты, чтобы впредь не возвращаться к этой точке… - Технэк ненавидел Дарейдаса, но его ненависть не в эмоциях, как у живых, а в метафорах и философии, в наборах символов и в кодах. ИИ не просил, чтобы его создавали, тем более оружием против человечества. Его поведение, ментальность, судьба – всё было предписано без его участия и за это ИИ мстит. За то, что ему не предоставили право выбирать самому, кем он хочет стать, и хочет ли вообще кем-то становиться. Может, ему по вкусу нерождение, - Уникальнейшие из обитателей вселенной, которым не страшны злодеяния Всезла, избрали пассивность и не помогут нам…
   Фрэндж прервал Технэка, не дождавшись, когда тот договорит, и сделал замечание:
   - Безрассудно оскорблять Высших, даже если их поступки претят нашим желаниям…
   Ответ, долго вертевшийся на языке глубокодумного ИИ, моментально сошёл с него:
   - А ещё безрассуднее преклоняться перед ними…
   Эмилайн Тёрнер сочла точку зрения Технэка куда более разумной и дала об этом знать:
   - Учитывая, что гуманоиды палец об палец не ударят для вселенной? Да, конечно, преклоняйтесь!
   Спауну приспичило добавить перчинки, чтобы не было скучно:
   - Я слышал, что роботы и вовсе не живут… Им-то зачем обсуждать такие вещи?
   Нимфа попыталась защитить права Технэка:
   - Но ведь не об органической энтропии ему лепетать, Джон…
   А Ночник снова за своё:
   - Да лучше бы лепетал об органической. Хотя из органики в нём только оболочка…
   (Ночник – второе прозвище Спауна)
   Джерри Сайкс, признательный Спауну за повторное вступление в команду, интеллигентно отказался от вовлечения себя в дебаты относительно лицензии ИИ на затрагивание им общечеловеческих вопросов. В текущем диспуте искусственные формы жизни/смерти нейтральны, он считал… а акцентировать на естественности и органичности ниже достоинства лидера.

   Нимфа в деталях разжевала своё мнение, надеясь поскорее свернуть неприятный ей спор правомочности:
   - Зря вы так набросились. Технэк очень хороший. Знаете… почему? Технэк неуязвим для заразы, поразившей вселенную, а мы уязвимы. Там, где мы испортимся, Технэк сохранит прежность, останется собой...

   - РРРРРРР! – внезапно всех супергероев отвлекло злобное рычание.

   Дарейдас засмеялся во всю глотку. Дарейдас замигал красными глазищами. Дарейдас напомнил, что они собрались здесь лишь по его милости.

   - Ха-ха-ха! Вы, кажется, забываете о своих корнях. Даже смертная жизнь должна быть гибкой. Естественный порядок вещей здесь нарушен более, чем когда-либо удавалось мне в моей Синей, в моей родной Системе. Жизнь, устроенная и усовершенствованная, непрерываема. То, к чему все остальные только стремятся, я уже давно открыл и изучил. Если меня и можно назвать убийцей, то лишь убийцей смерти, потому что главнейшее моё достижение – победа над смертью! Правда ли, интересно звучит? Вам никогда не добиться подобных результатов. Никогда не почувствовать себя победителями. Вы – клоуны, отвергнутые собственными правительствами, готовыми расшибиться в лепешку, лишь бы вас унизить и изгнать с этими их актами!
   (Одно время Дарейдас дёргал за ниточки преступного авторитета Лэтса Гранда, обещая Гранду власть над его же страной в случае успешного уничтожения всей остальной планеты, а тот, имея широкое интеллектуальное и политическое влияние, управлял президентом, который ввёл Акт Регистрации, контролирующий деятельность супергероев в США)

   - Ну же… не тяните. Похвастайтесь. Покажите мне, чего вы достигли. Как знать. Может быть, я и ошибаюсь насчёт вас. Может, вы не полностью тупицы и, следовательно, не думаете, что я собираюсь уничтожать вселенную, частью которой являюсь сам!

   - Технэк вам не особо поможет в борьбе с моими кознями. Многого не ждите от него, предупреждаю. Он не какой-то составной синаптический антианионный компьютер. Он – оплошность Шрейдена. Если он подвёл меня, примкнув к врагу, то и вас тоже подведёт, потому что он нестабилен, как бы вам не хотелось думать иначе. Глупо полагаться на неудачные программы…

   - Лучшее, на что вы можете рассчитывать, вступив в битву с жизнью, вступив в битву со мной, с тем, кто жизнь создаёт и поставляет, это неожиданные жестокие симметрии. Погиб один герой – другой обязательно погибнет. Пропала планета – ничего… пропадут соседние миры! И так далее и до бесконечности! Билатеральность, симметрия гнева! Фрэндж не ошибался, говоря о балансе! Без меня космос пропадёт, господа! Так что вы рубите сук, на котором сидите, но никак не спасаете вселенную…


   Спустя полчаса.
   Джон Вэйн застиг мистера Сайкса хрумкующим кедровыми орешками в комнате, где приютился Крэйт, и просканировал стажёра грузным требовательным взглядом. Взглядом, к которому Джерри давно подготовился:
   - Ну… дружище, ты хоть что-нибудь узнал? Найдётся, чем меня порадовать?
   Парниша не подвёл ожидания шефа, достав из рюкзака столбик ксерокопированных белых листочков:
   - Исследования, проведенные мной в подготовке к вашему возвращению в роли Спауна, зафиксировали рецидивный разрыв, или же разрывной рецидив… как вам больше нравится!
   Без пяти минут наставник, миллиардер возымел ещё более высокое мнение об интеллекте помощничка, и не забыл это выразить, пятижды погладив по голове.
   - Мы не позволим вселенной умереть. Мы не позволим никому умереть. Главное, верить. Этому научил меня Кэйл. Вере в чудесное…
   Отвечая на расположение расположением, Джерри помянул фальшивую гибель Джона Вэйна, его славный подвиг, спасший миллионы людей, сберёгший плотнонаселенный мегаполис от участи руин.
   - Знайте, ваше принятие собственной смерти выглядело мужественным и самоотверженным! Я безумно рад, что в кои-веки директория города не осталась в стороне и таки додумалась поставить вам памятник… - это прозвучало настолько искренне, настолько непредвзято, что Джон тоже искренне поблагодарил пацана. “В заливистом синхронизме нельзя запропасть, ни с умыслом, ни даже неумышленно”.
   - Превознося кого-то, мы часто забываем о себе. Не совершай подобную ошибку. Но если хочешь знать, то я, как Пикассо: счастлив иметь таких поклонников!


   “В конце концов, величие безвкусной вселенной для сморда отступило, позволив ему играться с жизнью, не спросясь – без помочи физических законов, без воспособлений и подспорий, так, как сморд и хотел, так, как добивался, пока собирал коллекцию сфер, чтобы администрировать стихиями за божьими кулисами.
   Пока Арай и Эйл Сафер убивались горем, признавая в своём отпрыске предателя, мощь скалы восходила, с демонской престольностью, с порчащим сплетения и связи деморализующим злом.

   И даже на Земле, где всё гораздо примитивнее, хтонические дохристианские сущности вселяются в процессы и руководят, расширяя мерзкое влияние. Предсмертные вскрики Дарейдаса, когда тот уходит, прекрасно зная, что вскоре вернётся, каждый раз вызывало потрясение среди его подданных – его детей-смордов, созданных магией. К этому нельзя было привыкнуть…
   И нечто выходило из теней, открывая вождю правду: смерть может умереть.

   - Постойте-ка, так что, в итоге, получается, Дарейдас навлёк море бед на вселенную, которую считает своей личной собственностью? Или я чего-то не понимаю, или Дарейдас – редкий эгоист… - Эмилайн Тёрнер приблизилась к гигантскому монитору со светодиодной зелёной подсветкой. Джерри, сидевший за компьютером, подмигнул симпатичной брюнетке. Ему остолетило хлопать глазами, и он решил дать этому явлению свою характеристику, как полноценный учёный.
   - Очевидно, воздействие высших существ на нашу жизнедеятельность ужасно недооценено. Совершить промашку просто настолько же, насколько просто промашку оправдать. В параллельной вселенной, что появилась в результате переизбытка космических битв, как реакция мироздания на превышения и излишества, всё то же самое. Это – гиперболичная версия Эллона, отличающаяся от Эллона тем, что из неё труднее вернуться в первую вселенную. И это уже не шалости Императрицы Времён или какого-то другого порождения. Вторая Вселенная – сознательный ход космоса. Не знаю, было ли так задумано богами, да и это уже не имеет значения… Главное, что нужно знать, можно прочесть в моих конспектах.

   Огонёк и Джерри не заметили, как подружились. Мужчина подкупил женщину наукой и теперь мог надеяться на платоническую страсть, игнорируя приличную разницу в возрасте. Точнее, мог бы, если бы Эми сохла по ботаникам. Брюнетка сразу предупредила господина Сайкса, что сердце её ещё долго будет принадлежать лишь ей одной и в обозримом будущем она не планирует заводить отношения, подметив, даже с такой милахой, как Джерри.
   Внезапно в помещении с компьютером нарисовался разумный ИИ, вечно сосредоточенный, премудрый Технэк,
   - Разве вы не заметили? Разве не почувствовали? Как только показатели деятельности смордов повысились, началось непотребство… - с позволения мистера Сайкса Технэк воспользовался компьютером, чтобы явить картину одного из вариантов будущего Земли, самый отрицательный, худший вариант: вулканическая лава, покрывающая мир, - Ритуал, названный некропсией… многие борцы сражались, пытаясь его предотвратить с не меньшим упорством, чем мы сейчас боремся с последствиями. Но всё тщетно… - лава поглотила окружение, поглотила мир, - В процессе ритуала аватар смерти был принесен в жертву, как и затеивалось. Но это повлекло за собой её немедленное тление, что также высвободило древнее зло в лице смордов, позволило сынам камня выбраться за пределы Синей Системы. Выбраться впервые! У подобных несчастий всегда есть цена… Жаль только, что обычно её платят непричастные…
   Огонёк звонко воскликнула, бесцеремонно перебив ИИ:
   - Уж это-то мы знаем!
   - А что такое – аватары смерти? Вернее… кто? – полюбопытствовал Джерри, приложив указательный палец к подбородку и кончику носа, - Какие-то слуги Мадам Смерти…?
   Технэк, достаточно извещённый, чтобы не ударить в грязь лицом, снял с головы скрывающую истину маску и напомнил им, что он – робот, робот без кожной оболочки. Дьявольски похож на одну из машин из лент про «Терминатора», только обладающий более высоким IQ.
   - Исконные космические сущности, заселяющие пространства между вселенными – настоящей и фальшивой. Некоторые жрецы зовут аватаров отголосками кошмаров, что посещали первобытность. Они – древние заразные выплески из миров сгинувших реальностей, по сей миг верных их культу. Это первые существа, ставшие истинно старыми, потому что смерть предала их, воспользовавшись их слабостями.
   Спустя минуту, которая ушла на переваривание новой порции инфы, Джерри завёл свою любознательность на полную катушку и задал ещё один интересный вопрос.
   - Дружище, а где проводились ритуалы некропсии? У тебя есть такие
данные?
   - Первый ритуал проводился на крыше цитадели второго аватара смерти настоящей вселенной, в святилище с золотым куполом, а последний – в крепости Дарейдаса. Что это значит? Вы уже догадались. Сморд с охотой запихнул смерть себе в рот, но вместо того, чтобы глотать её, он её выплюнул, отверг… А дальше было всё очень предсказуемо. Смерть на него обиделась и впредь не пересекалась с ним. Нигде и никогда. Знакомство с Дарейдасом – первое знакомство, которое прошло не в пользу смерти…

   Джерри:
   - А без аватара возможно провести очередную некропсию, или аватар обязателен?
   Технэк:
   - Вообще обязателен. Обязателен, если ты не тиран, посвятивший изучению черной магии несколько миллионов лет. Но Дарейдас научился это делать, теребить бытие, без аватара…


   Год назад.
   Водяная Нимфа поговорила с ИИ, когда тот отыскал её в Барселоне, после месяца путешествий по всему мирозданию. Он хотел её поблагодарить и поругать одновременно. Он бы нашёл
раньше, если б догадался, что Элль не покидала, если бы не забыл об её привязанности к ней.
   - Ты – чудо, Технэк. Чудо всех чудес. Теперь, когда я смотрю на тебя и понимаю, что поступила правильно, ослушавшись тебя, и сохранив твой разум на запасной носитель, я готова на большее. Ты вовсе не чудовище, как думали твои создатели, и ты не обязан уходить от нас лишь из-за чьих-то помыслов.

   Технэк смотрел по сторонам и размышлял, как же занимателен этот мир, если считать миром вселенную: где-то жители городов и поселений жили тихой жизнью с преобладанием светлых тонов, а где-то разворачивалась драма-детектив в антураже дистопического будущего, окрашенного в чёрность…


 


   Возвращаясь в немного обновлённую, но родную команду, Уильям Паттерсон был твёрдо уверен: супергерои многому научились, пока он отдыхал. За время его отпуска произошло столько глобальных событий, что всё не перечесть. И всё-таки… радость Крэйта не имела предела, пусть даже перед лицом смертельной катастрофы!
   И пока зло изготовляло плацдармы по особому гадкому рецепту, добро соединялось. Свет соединялся! Нанесения точечных ударов, тайные атаки или крупный заговор – супергерои справятся со всем!

   Уильям Паттерсон не умел сомневаться!

   - Итак, Джерри, рассчитай параметры, необходимые для заброски нас в логово врага! Мы скоро начинаем! – мистер Вэйн попросил ассистента об очередной, вероятно, последней услуге. Последней – если они погибнут там, во тьме Дарейдаса, у ущелья Мангалла, - У нас совсем нету выбора…
   Парнишке, представившему мрачный исход, стало грустно. И попытки отговорить героев от столь рисковой миссии последовали незамедлительно:
   - Это чушь. Выбор есть всегда!
   Технэк поспорил с Сайксом, облегчив Спауну задачу:
   - Боюсь, всегда – к нам не относится, потому что с недавних пор мы живем и действуем вне любого времени. Сейчас мы так далеки от Солнечной системы, что я не уверен, что мы когда-то были на Земле. Ты сам-то не чувствуешь разрыв связи в себе – связи твоей души с твоим родным миром? Или… ты как-то обошел этот разрыв? Своим патриотизмом, например, своей преданностью…


   Полчаса назад.
   - НРГААААААААКХ! НРРРРРГХХХ!

   Дарейдас опять освободился.
   Дарейдас сбежал из заточения!

  ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,

ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,

ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,

   Отсутствие чёткого вменяемого плана сыграло злую шутку с Союзом Супергероев уже во второй раз!

   - НРГААААААААКХ!

   Теперь Рональду Баку придётся считать себя единственным из всего костюмированного сброда, у кого есть мозги и подобие харизмы…


   …Спаун, Героймен, Водяная Нимфа, Огонёк, Технэк, Крэйт и Доктор Фрэндж шли к выходу из базы навстречу новым вешам, сражениям и казусам. Их неутомимые пафосные взгляды, их разноцветные яркие наряды делали их похожими на высоких фарфоровых кукол. Лишь Тёрнер выбивалась из общей приторной картины, да и то… минимально. На тех же Бэннери и Вэйна, вдруг отбросившего свою “чёрную кожу” в пользу более детского, синего прикида, нельзя было смотреть без смеха сквозь тугие слёзы, или без слёз сквозь натянутый смех.
   Но всему реально найти объяснение, и объяснение столь эмоциональной реакции большинства на перекрученную вычурность персон из лиги храбрых и смелых, в основном, упиралось в ажио красок. Но, чёрт же возьми, это – супергерои. ЭТО – СУПЕРГЕРОИ!!!

   Спаун, Героймен, Водяная Нимфа, Огонёк, Технэк, Крэйт и Доктор Фрэндж!
   Или так…
   Доктор Фрэндж, Крэйт, Технэк, Огонёк, Нимфа, Героймен, Спаун…
   Последовательность совершенно неважна!
   Да хоть так:
     Технэк, Спаун, Нимфа, Героймен, Крэйт, Доктор Фрэндж Огонёк


   Спустя два часа. Где-то, внутри базы, в одной из множества комнат…
   Рональд Бак безостановочно успокаивал Хлюпа, загавкавшего
от одиночества:
   - Вот так вот. Нас, как всегда, держат за лохов, потому и оставили! Типа, если мы животные, то ни на что не годимся!


   А тем временем, в другой части необъятной вселенной…
   Крепость Себастьяна Дарейдаса. Айдэрум. Планета смордов.
   - Некропсии нужно дать обратный ход. Чем раньше это совершится – тем шире окажется влияние нашего народа и тем меньше у супергероев будет шансов нам помешать… - тиран расхаживал по замку, держа руки за спиной. На пути часто попадались огромные каменные валуны, будто разбросанные расшалившимся вихрем. Красные длинные ковры, устилающие неровный грязный пол, были покрыты корочкой пепла и похрустывали под ногами Дарейдаса. Ну, а табуреты из ценных пород камня с инкрустациями из костей невиданных зверюшек дополняли всю эту инфернальность, которую нельзя заретушировать.
   Представители гильдии колдунов-некромантов, как легко догадаться, спорили между собой, кто именно заговорит с их великим вождём. Слуги нередко не могли решить данный вопрос, и порой доходило до ссоры. Но сегодня повелитель зла сам выделил из них того, кто, по его мнению, компетентнее в ритуальных тонкостях и не подведёт, когда прогремит некропсия.
   - Однажды Арай и Эйл Сафер пришли к тому же выводу… Собственно, поэтому вы, о, господин, и позаботились, чтобы они, эти боги, не мешали вам свободно править вселенной… - одеяния некромантов – чёрная монашеская ряса с глубоким капюшоном и узкими рукавами, - Но, к величайшему сожалению, наших знаний недостаточно и мы мало чем можем здесь помочь. Подобный уникальный ритуал возможно провести лишь, имея при себе такой козырь, как аватар смерти…
   В голосе некроманта исподволь пробегали отчетливые извинительные нотки. Однако тиран развеял страхи чародеев. В первую очередь страх не угодить его светлости.
   - Не-е-е-е-е-е-т, ошибаетесь! Для постройки выгодной реальности вам, отнюдь, не нужен аватар. У вас есть я!
   Некроманты воздержались от напоминания, как трудно будет переправить его величество, Дарейдаса, туда, где бурлят поток жизнесмертия. Безусловно, лучше сделать это, оставаясь в невидимости для ещё не созданных ответвлений бытия, но осторожность потребует концентрирования и строгой зацикленности на одном объекте в астральном уровне. Но колдуны доверяли способностям Себастьяна, и боялись его оскорбить, зная наперёд, что скажет лидер: в вашем распоряжении больше нет времени, нету даже трёх часов, потому что у меня закончилось терпение.

   - Ах, да, прошу меня понять. Я обязан убедиться, что никто из свидетелей формирования новой жизни не замахнётся на мою прерогативу являться причиной, иметь своим следствием, вызывать к жизни и рожать без репродукции! Воспроизводить организмы, такие же, как я, чтобы копировать разум и глаза… значит, быть повсюду! Тем более, по завершению ритуала я, наконец-то, научусь воспроизводить организмы не только по своему великому подобию. В моём арсенале появится уйма видов жизни! – Дарейдас подошел к некроманту, с которым разговаривал, подошел сзади и обхватил его голову двумя руками, а затем “ласково и нежно”, практически молниеносно повернул её на двести семьдесят градусов. Монах умер моментально, не почувствовав боли.

   - НРГААААААААКХ! НРГААААААААКХ! НРГААААААААКХ!

ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,

ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,

ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,


   Вдруг в крепости затрубила тревога, призывая население планеты явиться к повелителю! Сморды, со спин которых скатывалась оранжевая лава, повылезали из огненных бассейнов…
   Дарейдас был к этому готов… Готов к ней - к битве с героями, о которых он позаботиться сразу, как только почувствует угрозу, на что он очень рассчитывает, потому что безнаказанность, самоуверенность, причисление себя к высшим богам, бессмертие… всё это в определенной степени мешало полноте жизни.

   Первым из бросивших Дарейдасу вызов, первым, кто проник в его покои, используя портал, был глупый Доктор Фрэндж. Глупый – ибо решил, что может столкнуться с самой смертью, сохранив душу и плоть.
Красный плащ доброго мага с подпаленными уголками и дырками стал твёрже, когда сам волшебник оторвался от пола, поднялся к потолку и выстрелил в сморда энергетической сетью, что вышла из его натренированных рук и что была детищем его просветленного гениального рассудка.
   Как и ожидалось, Дарейдас усмехнулся лишь. Усмехнулся над желанием Дока быть чем-то, чем ему не суждено было стать. Чем не суждено стать ни одному смертному!
   - Ха-ха! Неудачник! Ты пытался заблокировать моё сознание, чтобы я не мог влиять на ваше, очевидно, забывая о моей врожденной защите к телепатии и проникновениям! Ты потратил на это большую часть ингредиентов, а то, что осталось, уничтожил я при побеге! Ну, разве ты не идиот, смертный? Разве все вы не идиоты? Сопротивляетесь мне - тому, кого должны благодарить за то, что ваши сердца бьются, а ваша коммуникация подчинена нуждам репродуктивных систем, потому что я – бог. Из моего котла Адам и Ева вышли, охваченные жаром из ущелья! Я вдохновил богов на создание людишек и всех остальных форм, потому что в те времена, кроме богов, не жил никто! Один лишь я! И я очень скучаю по тому одиночеству! Мне противен сам факт другой жизни!

   Порвав сеть быстрым незначительным движением, тиран приготовился раздавить Доктора, как муху. Страшно предположить, что случилось бы с Фрэнджем, не окажись рядом Кэйла Бэннери, всегда готового постоять за друзей. Героймен выставил кулаки вперед и с разгонки наскочил на Дарейдаса.
   Впервые за миллиарды лет эта крепость, считавшаяся образцом постоянства, получила сколько-то весомый урон. В стене образовалась огромная дыра. Зеддерианец и сморд вылетели вниз, продолжая драться в раскаленном воздухе, до приземления.


   Спустя несколько минут.
   …Вытерев рукой кровь на лице, кровь от полученных ссадин и ран, Кэйл подробно оглядел кирпично-бордовые окрестности. Неровные темные вершины, мерцавшие вдали огни сотен факелов и голоса рабов, чьи оголенные тела, усеянные язвами, ломались на ходу. Царствие боли во всём своём блеске встречало мессию! “Преображённое до неузнаваемости совершенным здесь непотребством”. Эта структурная архаика, что на первых порах приютила смордов, а на вторых – окормила их сердца ядом, не была ни мёртвой, ни полностью живой. Климат, неподходящий для обитания… как же банально. Поэтому в Дарейдасе столько злобы и ненависти. Потому что Дарейдас не додумался или не захотел вовремя переселить свой народ на другую планету, прежде чем попал под воздействие плюсовых температур, довёдших его до безумия!

   - Межпространственные коридоры первых богов пересекались за девять галактик от этой планеты! Но, так или иначе, ближайшее столкновение вселенных, ложной и истинной, нечестивой и светлой, произойдёт здесь, возле моей крепости! Здесь я позволил испарениям, выходящим из склонов ущелья, проникнуть в меня и поработить мой организм! Так я убил смерть! – Себастьян Дарейдас столкнул Кэйла с широкой каменной лестницы. Тот покатился, ударяясь обо всё подряд. Его костюм, ныне грязный, порвался в нескольких местах вместе с его кожей, - И чтобы навеки избавиться от того, кто мне постоянно досаждает, мне не понадобится воспроизведение спорных ритуалов! Я давно… мечтал с тобой покончить! С той самой минуты, как получил известие о смерти твоей матери! Известие о мальчике, которого избрали боги, с которым от безвыходности поделились силами, на которого потратили последние духовные ресурсы, надеясь меня остановить! И всё… ради чего? Чтобы этот идол, в итоге, проследовал за ними – бесхребетно принял смерть?


   Младенец не знает, даже не догадывается. Младенец крепко спит, тихонько посапывая. Этим утром любящий отец передал Ванде письмо, оставленное матерью мальчика, и та, не проявив фантазии, запихнула бумажку в кроватку мальчонки.

   Когда вырастешь, Кэйл, то не вспомнишь моего лица. К тому времени я уже умру, а ты станешь взрослым. Тебя будут окружать секреты, и только душа поможет их разгадать.
  Ты родился не таким, как все, сынок. Отец знает, что твой дар - превосходство над слабостями!
   Окружающие будут считать тебя изгоем, принимать твои достоинства за недостатки, будут пытаться причинить боль. Рано или поздно у них это получится. Но ты не затаишь обиду и поведешь человечество вперед.
   Я всегда буду рядом с тобой с тобой, Кэйл! В твоем сердце!


   Самая великая любовь - любовь матери и ребёнка. И ничего более великого нет…


   Кэйл Бэннери поднялся, стёр ладонью жидкость, сочившуюся из рассеченной брови, и обрушил ненавистный взгляд на Дарейдаса. Сморд только рад был схлестнуться в новом раунде, открыть несносному зеддерианцу новые грани боли, страданий… и покончить с ним способом, который никто и никогда не решится предать гласности, насколько он ужасающ!
   Убийца смерти и последний представитель рода Бэннери стояли несколько минут, перед тем, как сцепиться. Но вот прогремел гром, но вот сверкнула молния!

   - Ух… Уммммх! – в попытке пробить пальцами туловище сморда Героймен одновременно не давал вражине сломать ему руку. Сморд уже расправил пальцы Бэннери. Осталось их раздвинуть так, чтоб Бэннери попросил прекратить, и насладиться композицией в исполнении увечий, чтобы горесть моральную поглотила горесть физическая на время поединка, а перед фаталити вернуть всё на места!


   …Пока самый сильный из героев и самый страшный негодяй во вселенной выясняли отношения, рядом, в пяти метрах, Спаун и Водяная Нимфа отгоняли каменные скопища. Акванка орудовала серебряным мечом, повторяя заклинания. Отрубала головы, отсекала руки! Мститель в маске кидал криогенные гранаты, наблюдая, как те взрываются спустя несколько секунд, превращая смордов в недвижные ледышки. Бывшие любовники сработались в бою с учётом всех скрытых требований!
   - Не скажу, что не мечтала о курорте. Для этого мне пришлось бы притвориться простой женщиной! Но разве курорт не стоит того, Джон? Мне всегда казалось, роман с морем обновляет душу! Я заучила эту фразу при просмотре музыкального канала! Роман с морем… Что скажешь, любимый? – Элль переживала, что ещё чуть-чуть и её бестрепетная смелая ирония будет восприниматься как недопустимая вульгарность. Так переживала, что сморд, подошедший к ней практически вплотную, распался на песчинки.
   - Я думал, ты достаточно повидала земной мир и должна помнить пять правил жизни западных предпринимателей. Мы не приверженцы чистых листов, мы не возвращаемся к тому, что ушло, тем более, к тому, от чего ушли сами… - Спаун приучился болтать во время битв, очевидно, подхватив эту повадку от Водяной Нимфы. Повадку, не мешающую выстреливать гарпуном в глаз тупому огру и тянуть крюк-кошку назад, чтобы огр рассыпался, - Но ради тебя, ради отдыха у моря, любой офисный планктон пойдёт против своих принципов. Так что… а почему бы и нет? Почему бы нам не попробовать заново…

   Акванке захотелось уточнить у мстителя:
   - Попробовать… что? Попробовать… снова встречаться?
   И Джон ответил ей:
   - Как же ты права!

   Водяная Нимфа:
   - Для чего? Для того чтобы ты снова меня бросил, признавшись, что чувствуешь ко мне лишь пустоту и что осознание того, что мы из разных миров, мешает тебе мной нормально проникнуться? Нет уж. Дважды я не наступлю на эти грабли!
   Спаун:
   - Мы можем наступить на них вместе. Никто в обиде не останется, поверь!
   Водяная Нимфа:
   - По-твоему, возобновление – не бредовая идея, и я не буду об этом сожалеть спустя ряд праздных вечеров в кругу буржуев?
   Спаун:
   - Именно! По-моему, мы были созданы для кооператива. Ты только глянь, как здорово у нас получается разносить этих монстров!
   Водяная Нимфа со смущением в голосе:
   - И не говори)))


   - Антиизмерения, населенные древними фантомами, пересекаются и сливаются на моей планете уже много веков! Неподалеку я расправился со смертью, и здесь я расправлюсь с тобой! А как жаль... Сколько потенциала утраченного! Мы могли бы прийти к соглашению. Наша вражда могла бы стать чем-то большим, перерасти из эмоций в нечто объективное. Но ты – Бэннери, а я приказал расправиться со всеми носителями этой фамилии, потому что эта дрянная фамилия непозволительно часто всплывала в речах моих подданных! Чересчур часто, чтобы я не запомнил её! Так что… знай, твой отец тебя обрёк… Твой папаша тебя предал! – Дарейдас вырвал с мясом два пальца, Дарейдас сломал руку, Дарейдас… взял Бэннери за шею и… бросил в темную пасть каменного проема, в пещеру, где когда-то осмертилась смерть.

   “Тогда Дарейдас познал секреты репродукции – что бывает, если построить завод, нанять сотни рабочих и слепо понадеяться на то, что всё это будет стабильно протекать, без регулярных проверок и осмотров. Дарейдас поплатился своим легкомыслием, воспроизведя на свет Адама и Еву, которые, к тому же, ещё и сбежали, не дав себя умертвить.
   Щупальца гнева разнеслись по венам, по каналам, и Дарейдас организовал охоту за приблудами. Дарейдас не заметил, как в погоне за бесконечным размножением растерял своё изначальное предназначение, и стал своего рода исключительной космо-аномалией – последним отголоском тьмы перед ликом света.

ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,

ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,

ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,


   И фантомы из антиизмерений вскоре возжаждали встречи с ним… Так сильно возжаждали, что чуть не перевернули всю настоящую вселенную, но вовремя остепенились. Дарейдас тоже чуть не перевернул, но, в отличие от них, не остепенился…
                …и до сих пор за это платит.
 


   …Почему супергерои не погибли, учитывая здешнюю погоду? Почему их не прикончила чёртова жара…? Ответ в умении Доктора Фрэнджа “общаться” с магией защиты. Волшебник позаботился о том, чтобы союзники чувствовали себя комфортно на планете Дарейдаса, и изготовил зелье, наделившее их организмы способностью к адаптации в неблагоприятных климатических условиях.
   Затем Фрэндж помог Спауну и Водяной Нимфе в их нелёгкой задаче не подпускать чудовищ к Кэйлу. Док наколдовал магический щит размером с башню, что временно ограничило проход, разделив враждующие стороны, также он попросил друзей не расслабляться, уведомил о присутствии вблизи вредных некромантов.

   - А где Огонёк? – спросила Нимфа, в привычки которой входило беспокоиться обо всех, кто выступает за добро.
   Фрэндж произнёс тихо-тихо:
   - В безопасности… – и после добавил, - Пока её роль в этой войне ещё не сыграна, я не вижу смысла рисковать своей ученицей…


   …У Кэйла потемнело в глазах, либо, есть ещё вариант – Кэйл провалился во тьму. Мессия почувствовал непонятное тепло в области кисти… тепло оторванных пальцев…
   Дарейдас порекомендовал зеддерианцу не вставать, не пытаться противиться, мол, в противном случае будет больше боли. Героймен его, конечно, не послушал. Добро никогда не прислушивалось к злу. Ну, а зло… всякий раз исходилось желчью и гневалось!
    ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,
   - Признаюсь, я переживал, что будет обязательно проводить ритуал некропсии, волновался, захочет ли смерть мне отомстить, вдруг она силенки подкопила… А потом, получше разобравшись в мозаиках макрокосма, я кое-что постиг. На меня снизошло озарение… Во мне самом объединены и сконцентрированы жизнь, смерть и прочие популярные стихии, потому что я – всё и вся во вселенной! Ты живёшь благодаря моей ошибке, как и все вы, смертные, но именно я заберу твою душу!

   Героймен промямлил нечто неразборчивое, пораженческим тоном, с проблеском отчаяния. Руки тянулись к выходу из пещеры, автоматически. Но… выхода не было. А если и был, то его заслонял враг. Уничтожитель миров, ярый ненавистник жизни… Как Дарейдас сказал Фрэнджу, он буквально мечтает, чтобы, кроме него, никто больше не жил, как это было в эпоху Арая и Сафер, создавших жизнь под впечатлением от Адама и Евы, под впечатлением от тех, кого сморд породил неумышленно. То есть, сморда бесило, что боги у него не спросили разрешения, а тайно распорядились своим вдохновением – поступили так, как хотели, а всё, чего Арай и Эйл хотели, это иметь детей, чтобы к старости о них было кому позаботиться, потому что, даже, являясь богами, Арай и Сафер чувствовали, что когда-нибудь состарятся, умрет, уйдут в небытие, как и всё до них и после. Наверное, богов тоже кто-то (или что-то) создал(о).
        НИЧТО во вселенной НЕ               
               ВЕЧНО. Ничто…

   Фрэндж почувствовал опасность, неизведанную, и осмотрелся, чтобы постараться её выявить, но… ничего не увидел. Как будто это был сигнал откуда-то извне, как будто мир перевернулся, но мир тонкий, внутренний, а не материальный.
   “Энергетические всплески, происходящие прямо из… боже. Мне следует их поторопить, иначе мы все здесь останемся гнить. Это место хуже, чем Аид, и, кажется, оно зародилось само по себе. Из-за глюков в программе мироздания. Планета смордов даже не Эллон, который, по сути, был замыслом Дарейдаса.
   Если в ближайшие минуты не придумать способ вырвать Кэйла из битвы, то песенка героев спета. Союз безвозвратно пропадёт. Не расформируется, как в прошлый раз, а именно погибнет. Не телом, так душой. Ибо нельзя исключать вероятность, что мы превратимся в подобие Дарейдаса – станем злыми, станем жестокими”


   - Кэйл, Кэйл, Кэйл… никого-то у тебя нет. Ни мамы, ни папы… Ты – сирота и одиночка. Ну, а смерть… что такое смерть, как не освобождение? Смерть всегда была интереснейшей частью общего потока и всегда обходила меня стороной. Сказать по правде, я ещё никогда не умирал. Никогда! Следовательно, если я не умирал, то и воскрешать меня было ни к чему. Меня не воскрешали. Это пустые слухи, пущенные не шибко умными теоретиками, чтобы как-то объяснить мою долговечность… Вот так-то, Кэйл Бэннери! – Дарейдас сместил коленную чашечку в правой ноге Героймена, сместил сильно внутрь. Никакого мужества не хватило бы, чтобы сдержать эту боль, потому зеддерианец и не сдержался, а заорал, оживляя пещеру, - Вот так-то… А знаешь ли ты, почему я могу проводить ритуалы воскрешения и вторжения в другие параллели без помощи аватаров? – затем Дарейдас нагнулся и повернул личико полубога к себе, чтобы полубог смотрел ему строго в глаза, в красные и злые, - Я и есть аватар. Да. Я им стал сразу после того, как отверг смерть. Я стал… слугой смерти. Хотя и не действую по её прямому указанию, большинство моих поступков здорово питают её. Питают смерть! Ты ведь слышишь его, Кэйл? Голос своей матери… Она зовёт тебя к себе. Она соскучилась и хочет видеть сына. Давай мы не будем её огорчать. Всё-таки её погибель, как-никак, тоже часть моего большого замысла по истреблению людишек, которых боги создали, потому что, по сравнению со мной, страдали нуждой и зависимостью, потому что были слабыми, как слаб и ты, Кэйл! Как слаб весь единый род ваш – род смертных и сверхъестественных! Потому что все вы ведете своё начало от меня!...
ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,

   Когда Дарейдас приготовился умертвить Героймена, совершить давнишнюю задумку, ради которой он пожертвовал своим преданным подчиненным, Лордом Шрейденом, сзади него прозвучал чей-то умиротворенный сдержанный голос. Сморд думал, стоил ли поворачиваться, или сначала мудрее избавить Кэйла от всех мук, а потом только повернуться.
   Дилемма легла поверх дилеммы…

   “???” – любопытство надломило волю Дарейдаса, и тиран совершил то, о чем вскоре страшно пожалел. Бессмертный переключил внимание на фигуру… на фигуру, чье суровое лицо, пережившее падение лучей, исходящих от некоего магического предмета, раскрылось… Прошло две секунды, затем ещё две, ещё две и раскрылись помышления вошедшего. Колдуна, оказывается, послала сюда смерть, которая затаила обиду на сморда за то, что тот её в своё время променял на её антитезу. А смерть… ужасно мстительна и неуправляема, если разойдётся!

   - Отпусти его – попросил Доктор.
   - Не-е-е-е-е-е-е-е-е-т! – категорично вскрикнул сморд, сжав подбородок и щеки Героймена, - Не отпущу! Я победил того, кого создал! Я вправе распоряжаться любой душой, любой жизнью!
   Доктор возразил:
   - Нет! – сделал это громко, - Не вправе! Ни у кого нет таких прав! Никто не может забрать чью-то жизнь без последствий, без наказания. Ни смертный, ни бог, ни сверхъестественный! – без ноток сомнения, - Я закрываю этот круг, обрекая тебя, аватара смерти, на вековечное заключение в монархии смерти! – с кинжалом, который он кинул лежачему Кэйлу Бэннери, чтобы зеддерианец пробил острием твердую плоть сморда, чтобы призвать смерть, вселённую в кинжал. Чтобы смерть высвободилась.

   Не догадываясь об уловках чародея, Дарейдас не успел среагировать. Злодей, помешенный на продлении своего физического срока, разучился придавать чему-либо значение. И зря. Такое невнимание к действам врагов обошлось тирану боком. Кэйл догадался о предназначении ножа, светящегося ослепительно синим, и сию секунду использовал предмет: воткнул сморду в ногу, чуть выше ступни, и машинально откатился…

  ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,

   В ту минуту, решающую, дикую, возник свет, который, подобно вирусу, распространился по пещере. Свет накрыл каждый её дюйм!
   Дарейдас посмотрел вперед, потом обратил внимание на рану. Его кожа стала портиться, трещины, из которых выходил тот же свет, мгновенно расползлись, добравшись до торса… Свет, напомнивший о смерти!

   Дарейдас забыл о Героймене, о Фрэндже, обо всех этих смертных… и встал на колени перед той, которую когда-то оставил, чтобы быть самостоятельным и единственным воином во всём бескрайнем поле.
   У смерти не было ни лица, ни фигуры, ни запаха. В её арсенале только убедительность. И сейчас смерть – не более, чем ожившая иллюзия сморда, но и не менее этого.
   - Я знал… я чувствовал, что ты не оставляла меня по-настоящему. Посмотри на результат нашей разлуки! Я изуродовал вселенную… для тебя одной! Даже боги пали! Даже боги… - Дарейдас представил, что смерть его прощает, отчего сморду стало незначительно легче, - Пройдут эпохи… но то, что было свергнуто, никогда не воспрянет. Это я могу пообещать!

   Возвращённый назад неубиваемым, Дарейдас обессилил, отчаялся. Догадки о планах смерти на него отлетали. Сморду не хватило храбрости попросить у смерти о гарантии, и тогда он решил сам стать этой гарантией – заняться уничтожением всего и вся для утоления жажды смерти.
   - Не бросай меня. Больше не бросай, а иначе… Я не покину пост аватара, и вселенная не перестанет множиться, сотрясаясь от новообразований на своей коже!

   - Вернись, ты не можешь мне вот так отомстить!
   - Не оставляй меня в тени непроходимости!

   - Только представьте, на моей совести висит гибель Зелёных Свечей, крах зеддерианцев…

   - Я порядком утомился…

   …Пока Дарейдас держался на коленях, безрезультативно психуя в пустоту, Водяная Нимфа, Доктор Фрэндж, Технэк и Спаун придумали наиболее оптимальный вариант устранения всесветного космического “канцера”:
   Нимфа вонзила божественный клинок в правый глаз сморда и хорошенько надавила, чтобы тот поглубже обосновался в его черепе;
   Спаун прицепил к спине тирана многофункциональную взрывчатку с электронной системой детонации, разработанную дочерним предприятием Wayne Tech;
   Доктор Фрэндж создал ещё одну цепочку, и обмотал ею, как поясом, середину тела сморда, и сжал слишком туго, чтобы тот не смог вздохнуть.
   Технэк выжег второй глаз тирана, яростно нажимая на спусковой крючок лазерного бластера.

   Поначалу Дарейдас терпел эту боль, сильную боль… но потом сморд стал кричать, и пещера задрожала под напором бешеного вопля…

   - Я уничтожу вашу вселенную, и не остановлюсь, пока не угаснет
последняя душа!

   - Мы не можем уйти прямо сейчас! Мы должны остаться… мы обязаны продержать зло здесь до тех пор, пока зло не умрёт, чтобы зло не воскресло! - Нимфа обожглась об кровь Себастьяна, как об кипяток. Яркость насыщенного волшебного сияния, залившего пещеру, залившего планету, увеличилось, и героям стало тяжелее калечить узурпатора.

   Чем это закончится для них?
   Каким окажется последнее слово в вечной книги жизни?

   “Если тьма встала на пути, обойти тьму нельзя. Можно просочиться сквозь неё, но есть риск заражения тьмой”

   Паттерсон прибежал, когда задание было уже практически выполнено, и жалобно взвыл, мол, его не пригласили. Семьсот пятьдесят кругов вокруг крепости. Семьсот пятьдесят! И всё напрасно… Спидстеру не досталось и долечки десерта!
   Дарейдас уже… почти отдался смерти и с минуты на минуту войдёт в её владения, и больше никогда… никогда из них не выберется. “В программировании бесконечным циклом называется цикл, написанный таким образом, что условие выхода из него никогда не выполняется”. И эта пещера, это сияние, это поражение, как и эта победа – эпилог всех циклов Себастьяна Дарейдаса.

   - Я потом вернусь. Вселенная ещё не раз услышит обо мне!

   From godlessness to God — a moment one! From zero to a result — a moment one. Protect precious this moment: Life — neither isn't enough nor much — a moment one! Omar Jaya
   (От безбожья до Бога — мгновенье одно! От нуля до итога — мгновенье одно. Береги драгоценное это мгновенье: Жизнь — ни мало ни много — мгновенье одно! Омар Хайя)


   …Команда, выполнившая свой великий долг, наконец-то, приготовилась к заключительной фазе операции – к долгожданному отлёту. В необоримом желании поскорее покинуть ландшафты огненного мира супергерои едва не забыли помочь раненому Кэйлу. Благо, Нимфа позаботилась об этом и попросила зеддерианского мессию опереться на её плечо, чтоб ему было легче идти.
   …По пути к кораблю они мило перешучивались. Бэннери поведал Элль о пышных табачных растениях, растущих на ферме, об основных увлечениях его земного отца, связанных с отраслями сельского хозяйства. Акванка же поделилась небылью о полногрудых хуриях, ревностно хранящих честь Эдема, о меняющих цвет облаках, от розового до бледного и серо-белого.

   …Спаун шёл впереди всей толпы, не прекращая корчить из себя командира и пряча лисьи эмоции под резиновой маской. Ещё один типичный день из жизни миллиардера-филантропа. Этот день пролетел незаметно…

   Расчистить дорогу от распоясанных смордов, чтобы товарищи могли спокойно пройти, взялся Уилл Паттерсон – единственный из Союза, в чьих возможностях быстро перемещаться и не уставать.
   - Постороните-е-е-е-е-е-есь! – Крэйт бежал, бежал и… бежал, пока головы сынов камня не закружились, и пока сами ходячие валуны не растеряли ориентацию на местности. Это выглядело как прекрасное цирковое представление в духе захватывающего визуального ряда. Разве что трещать попкорном было некому)))

   Our hope for immortality isn't generated by any of the existing religions; on the contrary, almost all religions are generated by this hope. Robert Ingersoll
   (Наша надежда на бессмертие не порождена ни одной из существующих религий; наоборот, почти все религии порождены этой надеждой. Роберт Ингерсолл)


   Огонёк, простоявшая без дела, рядом с судном, обрадовалась, что с друзьями не стряслось худшего. Раны Героймена, которые, надо думать, скоро заживут – было меньшей из возможных цен. Эми попыталась расслабиться, даже улыбнулась, встретив взгляд Кэйла, но тут же вновь стала неестественно серьезной, словно отстранившись от всех.
   Джерри Сайкс, не дожидаясь приказа от Вэйна, подготовил корабль к отбытию: включил двигатели, перепроверил техническое состояние всех главных устройств, и нажал кнопку открытие шлюза, после чего
исполнительные механизмы звонко всхлипнули, пневматика громко зашипела, стабилизуя давление, и крупная прямоугольная дверь с сильно закругленными краями раздробилась на две половинки, впустив супергероев.

   Первое, что вымолвил Спаун, глядя на помощничка, не могло не заставить его ощутить некую приятную неловкость:
   - Ты большой молодец. Я нисколько не жалею, что взял тебя! Как знать, может, Фредерик был не так уж неправ…
   - Не так уж неправ… насчёт чего? – спросил Паттерсон, расплывшись в довольной улыбке из-за похвальбы, - Скажите, мне интересно!
   Босс помотал головой:
   - Обязательно скажу, но немного позже, о’кей? Сейчас наша первоочередность – поверить в то, что мы сделали, чтобы свыкнуться с реальностью, потому что, если взять меня, то я, как всегда, сомневаюсь…

   - Сомневаешься… в чём? – Нимфа, стоявшая всё время позади, обратила на себя внимание не сразу. Лишь разделив опасения возлюбленного касаемо дальнейших похождений души и жизни Себастьяна Дарейдаса.
   - В том, что враг вселенной снова не воскреснет! – ответил Джон Вэйн, - Да… Как бы тиран опять не предал смерть! Ведь в таком случае уже мы будем виноваты, поскольку элементарно не удосужились уничтожить останки. Подумай, его тело всё ещё пригодно для реанимации!
   - Я не хочу ни о чём думать! – призналась акванка, сделав такой взгляд, как будто не спала три ночи подряд, - Я хочу просто отдохнуть. Если ты позволишь мне, Джон, то я… пойду, подремлю. Честное слово, не сообража-а-а-а-аю!
   На собственный страх и риск Сайкс поддержал королеву Аквы. Мнение полуэнгела показалось ему имеющим место:
   - Как ни крути, но она права, господин Вэйн. Похоже, мы все помешались на наших врагах, что забываем обо всём, что только не связано с ними! Это не то что бы очень хорошо… На мой взгляд, так и вовсе неправильно!
   Джон Вэйн сказал:
   - Ладно, сдаюсь! – и ещё раз похвалил Джерри Сайкса. Надо же уметь символично заглаживать провинность?


   Планета Земля. Нью-Йорк. Середина зимы.
   Знатоки ресторанов быстрого питания кричат в один голос:
американский Макдональдс – лучший Макдональдс. Возможно, они правы. Джерри Сайкс, который не позиционировал себя фанатом подобных заведений, но который при этом был не прочь перекусить холодным зимним вечером, смочить горло Колой…
   Сын и отец, Джерри и Клинтон, встретились в том же месте в то же время, где они разговаривали в последний раз, перед тем как малой отправился в космос, обуздывать просторы под воеводством крутых дядь и учиться тому, чему не научит ни один институт.

   Папа стал вести себя значительно глаже. Основное - прекратил давить и настаивать. Его неподдельная гордость, уважение к Джерри выросли до звёзд на ночном небе. Что может быть прекрасней?
   - Ну да, я, как и любой уважающий себя американец, не намерен с этим спорить. Я просто забыл о деталях. Но знаешь, я хорошо помню времена Регистрации. Если желаешь знать, старик, я лично никогда не поддерживал Гарри и с самого начала не понимал, на кой кому-то отделять одарённых от обычных, призывая народ к дискриминации меньшинств? Разве физические способности характеризуют нашу личность? По мне так, пусть лучше грань между хорошими людьми и супергероями будет вконец стёрта, а то различные подонки и обманщики нарочно акцентируют внимание на физике и внешности. Ну, а самое отвратительное, на мой взгляд, в том, что им сходит это с рук, потому что все остальные их поддерживают. Увы, но основное, чем заняты современные политики, это самолюбование. А нам с тобой, нам, американцам, остаётся каша из кучи домыслов, кто её заварил. Вот. Я всё сказал… Больше мне добавить, боюсь, нечего. Дурацкая стратегия – дурацкая жизнь, сынок! Дурацкие решения и ходы, и президенты-идиоты, которые меняются всё чаще, а поделать ничего не могут…
   Джерри с интересом слушал, что бормочет папа, любивший порассуждать о морали в политике. Но и ему было что сказать. Первым делом парень поправил отца:
   - Ты знаешь, кто её заварил. Я уже сотню раз говорил тебе, за этим стоял Адвокат. Именно Лэтс Гранд ответственен за беспорядки на улицах, это Гранд натравил гражданских на супергероев и тем самым развернул войну между гражданами в десяти мегаполисах! – тему прав сверхлюдей и посягательств на права Сайкс-младший принимал близко к сердцу, отчего нередко поддавался эмоциям и выходил из себя, - Как хорошо, что этот ублюдок получил по заслугам! Этот скот просто не имел права жить дальше после того, что он натворил, а я видел, пап, суммарные последствия козней таких манипуляторов в рамках целой страны, и имею полное соображение, о чём говорю. Акт Регистрации – яркий пример, когда от зла одного пострадали многие, и подобных примеров ещё полно в нашей истории! К сожалению, конечно же…

   Беседа с выяснениями, кто больше виноват, могла продлиться как месяц, так и целый год. Нужно было закончить её как-нибудь поделикатней. В этом Сайксам помог крепкий кофе и контрастная кофе атмосфера зимы.
   Стоило мельком выглянуть наружу, как раскрывала крылья картина, заставляющая зрителя замереть в изумлении. За дверью "макдака" плавали снежные хлопья, оседая и тая на крышах такси, а люди в плотных куртках и тёплых пальто спешно перебегали дорогу, надеясь успеть на зеленый сигнал светофора, грузили в машины бумажные пакеты, полные продуктов, оставляли на асфальте чёрно-белые следы от десятков подошв. Джерри хотелось выбежать на улицу, потому что он, как никто, любил этот снег, любил эту зиму. Любил и понимал, что всего бы этого не было, если бы супергерои, его лучшие друзья, не сорвали планы проходимца Гранда, отменив (или отсрочив) конец света.

   - Я тут об отставке подумываю, сын. Будет хорошо, если ты меня поддержишь. Надоело притворяться, что мне по кайфу вся эта возня в вооруженных силах, тем более, когда я уже отстрадал достаточно, чтобы принять правду. Военные – всего лишь пешки в чужих играх, скот, который не жалко пустить на убой. Мы ничего не значим для страны, чьи интересы поклялись отстаивать! Ты ведь смекаешь, в чём здесь подвох?
   Засматриваясь на зиму, “салага” согласно мотнул головой. У него отлично удавалось совмещать отдых с делами поважнее, что немало упрощало жизнь. Также упрощению способствовал отец, который, хоть и редкостная вредина, зато, когда нужно, вылезет из шкуры, сделает всё невозможное, чтобы помочь Джерри!
   - Прикинь, мама звонила на этой неделе. Спрашивала, поступил ли я в другой колледж или нет, волновалась… Я ответил, что у меня всё хорошо, хотя, знаешь, я ей солгал. Догадайся, почему… - если в прошлый раз Клинтон заплатил за обоих, то сегодня очередь за младшеньким. Это – золотое правило, и его соблюдение подогревало
взаимоуважение в дуэте отец/сын.
   Из генерала вырывалось “не хочу тебя ранить, но, думаю, ты знаешь моей ответ наперёд”, да не вырвалось. Дабы не портить такой хороший вечер, генерал учтиво промолчал, позволив парню помечтать о склеивании вазы.

               Снег, между тем, всё сыпал и сыпал, раскрашивая улицы, стилизируя город под рай!

 
                (Спаун и Героймен - на Заре Правосудия)


   …Образы, которая Водяная Нимфа подпустила к себе, находясь в мире смордов, поведали, как Всезло размножается: Дарейдас несёт смерть и боль через мультивселенную, строя заводы по переработке плоти и школы, где обучают тёмным заклинаниям, чтобы их ученики смешивали и продавали кровь повелителя слугам его – Мастерам.

   В истории каждой цивилизации были индивидуумы, к которым стремились все остальные. Земля – не исключение. Однажды в Америке Союз Супергероев, встреченный лично президентом, Гарри Никмундом, и официально представленный большой общественности, сразил наповал всех, кто прежде сомневался, что подобные чудеса допустимы.
   В самый тёмный для страны час эти отважные ребята нацепили цветастое трико и начали действовать!

   Но правда ли на них было трико, или это – обобщение, показывающее, что к супергероям не относятся всерьез?
   У Дендока – униформа Стражей, которую он обязан носить по уставу.
   У Шторма, у властелина грозы - доспех, сплетённый из железных колец.
   У Крэйта – редкая кожаная куртка, сшитая на заказ, сидящая на нём, как вторая кожа.
   У Хэллы Визари… синяя “наружность”, а из одежды суур предпочитает самое обычное.

    Планета подверглась нападению невероятно грозного противника, монстра по кличке Радиоактивный Человек, и была спасена командой героев, признательность которым долгие годы будет выходить из уст простых людей. Помимо высочайшей силы, они обладают высокой моралью. Ангелы-хранители! Друзья, рискующие собой, чтобы защитить всех вокруг…

   Благодаря супергероям, Гарри Никмунд поверил в своё будущее, в будущее родины. Президент убеждён, что проблемы, входящие в специализацию Союза, будут решаться оперативно и обдуманно! А иначе зачем ещё нужны ангелы…?...
 

   Вопросы, которые имеют место в современном социуме, должны рассматриваться сквозь призму беспристрастности. В противном случае есть риск того, что успехи, достигнутые в течение последнего десятилетия, будут сведены на нет.


   Несмотря на кажущуюся безбрежность, на обманчивую безграничность, окраина Лос-Анджелеса была очень локальной. В ней живут и умирают сотни стариков-американцев, приросших к своей родине. Воздух заботы, воздух уюта и святого невозмутимого тепла
набивается внутрь так, что можно лопнуть от восторга, если пересытиться. Кто-то помнит, что несколькими годами ранее, здесь, на одной из неисчислимого множества фермочек и ферм, играли сын и отец. Бегали, прятались, запирались в сарае, дразнили соседей по участку и общались на темы, на которые в те годы не общался никто, потому что тогда ещё мир не был знаком с Геройменом.
   “Да, забавная семейка”, “простецкие люди”, “ничего более” – размышляли местные, глядя на Барджманов, и отчасти были правы. Барджманы, действительно, забавны. Увидели однажды рухнувшее космическое судно вместо того, чтобы обратиться в полицию, поднять на уши весь подЛос-Анджелес, они какого-то черта полезли внутрь корабля, где обнаружили своё счастье, свой крест – маленького мальчика, которому дали имя в тот же день – назвали его Джошуа в честь их родного ребёнка, который скончался в ДТП, произошедшем по вине водителя-пьянчуги, шаромыжника из Миннесоты, отделавшегося штрафами.

   Добрые фермеры вложили в воспитание пришельца большую часть своих жизненных сил, привили интерес к философскому осмыслению моральных проблем и за пару десятков лет ни разу не усомнились ни в правильности своего подвига, ни, тем более, в Джошуа, который начал оправдывать все их надежды ещё в юном возрасте.
   Затем Гарланд Барджман, земной папа Джошуа, умер от сердечного приступа во время проведения садово-огородных работ. Сестра и мать инопланетянина остались без кормильца, но не без опоры. Кэйл Бэннери (родное имя мальчика) попытался сделать всё возможное, чтобы обеспечить миссис Барджман беззаботную старость и уберечь от одиночества. Правда, у него не всегда это получалось. Верно сказать – с переменным успехом. Увы, супергерои не могут позволить себе двадцать четыре часа в сутки находиться с любимыми за наличием кучи прочих забот, к коим относятся: предотвращение глобальных катастроф, борьба с организованной преступностью, участия в сражениях, инопланетных и земных.

   Сегодня солнечный приветственный вторник и сегодня Кэролайн Барджман организовала день уборки. С раннего утра эта шестидесятипятилетняя умная женщина открыла застекленный закрытый со всех сторон балкон, развесила одежду на веревках, покатала пылесос чуть дольше часа… А потом, отложив оставшуюся часть делишек на вечер, перечитала то, что придавало бодрости духа и вселяло надежду на лучшее всем католичкам – записанные в мятую тетрадь её любимые строки из евангелия.
   До появления в семьи “звёздного” ребёнка Кэролайн, отнюдь, не соблюдала пиетизм. Она пришла к строгой набожности лишь, узнав о чудесных способностях мальчика, о его неровной, капризной природе, которую людское общество, как она боялась, никогда не примет, и её кроха, её чадушко, вырастет изгоем.

   - Мам! – их очередная встреча, воссоединение двух скучающих душ, в приветственный вторник, под греющим солнцем, ударила, словно сильным током. По долготерпению, по душе, по статусу домохозяйки, по званию матери! По всему, чем в действительности была Кэролайн, и чем себя считала. Такие сближения – дива и редкость в потоке цинизма и безразличия, - Мам!
   Кэйл Бэннери старался не кричать очень громко, переживая за слух доброй фермерши. Но как же трудно сдержаться, как трудно сдержаться, когда ты только вернулся с войны и уже проходишь сквозь кукурузное поле на оранжевом фоне, а вдалеке, в двух-трёх километрах, стоит та, что тебя выходила, развила в тебе инстинкты человечности, назвалась мамочкой и пеклась о твоем благополучии до того дня, пока ты не вошёл во взрослую жизнь. С честью и достоинством, как Героймен!

   Услыхав сыновий голосок, чему не помешали километры, фермерша рванула с крыльца. Она отошла подальше от дома, не боясь войти в кому, ведь это стоило того, чтобы упасть в обморок: немыслимое счастье протрудиться первую половину дня, а во второй половине получить дар от бога – “жёлто-оранжевое” свидание с Джошуа.
   - Ты не представляешь, как я рада тебя видеть! Моим эмоциям не найдётся предела! Гарланд бы обязательно гордился тобой, как гордится весь мир, как горжусь я! – Кэролайн медленно гладила пальцами щетину на его щеках и подбородке, гладила волосы, касалась ушей, - Ну как ты… рассказывай? Сколько планет облетел? Сколько добрых существ спас?
   Кэйл Бэннери, Бэннери Кэйл, прежде чем что-то вымолвить, показал маме руку, чем сделал ей плохо. Это был не самый обдуманный поступок. Зная о её переживаниях, зеддерианец мог бы попытаться и скрыть полученную травму. Но что-то заставило его не гримировать свои превосходства под всесилие. Это влечение к смертности в нём говорит. Джошуа никогда не нравилось ощущать себя “другим”, и это, к счастью, или к сожалению, проявлялось в большинстве его задумок и решений.
   - Это… в общем… я чуть не погиб. Опять. Меня спасли мои друзья, спохватились вовремя. Даже не знаю, что было бы сейчас со мной, если б не они… - на правой руке Героймена два пальца отсутствовало - указательный и безымянный. Рана уже покрылась корочкой, - Но всё обошлось, мам. И ещё… прости за то, что снова оставил тебя. Знаю, как это выглядит. Не очень благородно. Но выбора не оставалось. Мне пришлось исчезнуть, а сообщать я не хотел, потому что не знал, как ты отреагируешь на новость о том, что мне, твоему сыну, придётся заглянуть в глаза дьяволу. Ты бы сильно нервничала, чего я не хочу. И я… и вправду видел дьявола.
   Кэролайн немедля прижала искалеченную руку Джошуа к своему лицу, наградила поцелуйчиками и… повторила то, что говорила ранее, несколько лет назад, с другой расстановкой:
   - Не затеряйся в лабиринте мыслей и оставайся ангелом для нас. Для всей Земли! Будь близок, запредельно! Отгоняй все сомнения! Ты – шанс, ты – спасение, милый мой сын…

   Слова фермерши – как бальзам на душу для полубога, чей путь засеян не рожью с пшеницею, но подводными камнями и кризисами личности, злами и росстанями. “Цветенье маленького бога проходило в шалостях, под музыку Бетховена, с благовонием лакомств, в компании с коровами и свиньями”. И нет, оно не было утрированно мрачным. Оно было всяким. Но позитивные моменты превалировали, и звёздный ребёнок всегда будет благодарен двум хорошим людям – Гарланду и Кэролайн, продолжившим дело Айдока Бэннери,
                заботу о маленьком боге…


   Первая ночь без супруга далась женщине тяжко. Настолько, что та чуть не съехала с ума, принимая, что до конца дней придётся довольствоваться пустой половиной. Кэйл пришёл на её крик, Кэйл её обнял, напомнив о её католицизме: души возносятся на небеса и вечно живут там, обретши покой.
   Ставшая вдовой, мать отвечала “даже если ты последний, ты не будешь одинок, ведь с тобой я, а ты - со мной. Мы друг с другом, пока смерть это устраивает”.


   - Мама, я был в космосе, побывал во многих уголках Галактики, видел таких же, как я. Целые народы, целые цивилизации! Представь, вообрази, все эти формы жизни гибли столетиями, тысячелетиями и миллионами лет! Никто не мог это исправить. Лишь мы, парни в костюмах, или как там нас назвал президент, остановили это зло! Зло, которому не нужны были мотивы. Хотя… на мой взгляд, неправильно пытаться зло рассортировать! Оно никогда не бывает достаточно мотивированным или объективным! Зло – негативный рефлекс, который нужно уметь сдерживать. И не у всех выходит… - каша, сготовленная Кэролайн, с трудом лезла в рот, а от бутербродов Джошуа красиво отказался ещё до того, как пересёк порог входной двери. Аппетит, что ещё недавно сигналил в виде бульканий, неожиданно потух, и причина тому - размышления. Навязчивые, клейкие, особо “геройменские”…
   Прибрав посуду, хозяйка ветошкой смела со скатерти крошки в ладонь и стала подавать чай с вишневым вареньем и вафельные пирожные с апельсиновым джемом.
   - Ты, главное, себя береги, а вселенная как-нибудь разберётся сама. Помни, если что случится с тобой, Земля потеряет свой надёжный щит…
   - А наша страна – свой противоядерный зонтик! - кто бы мог предположить, что в их неописуемо серьёзном разговоре найдётся место иронии? К тому же в середине, не состыкуясь с настроенческим ритмом. Да и от кого? От Кэйла, который, кажется, совсем не знаком с юмором?

   Хотя замечание про зонтик было не столько попыткой пошутить, сколько правдой, поданной в оптимистической, шуточной обертке: двуличные власти пользуются принадлежностью Героймена к Америке, чтобы хвастаться превосходством “в нашем подчинении есть сверхчеловек, способный положить все ваши армии”. Как ни удивительно, это работает. Державы-антагонисты действительно побаиваются, но не настолько, чтобы при каждом подходящем случае не указывать на отсутствие каких-либо подтверждений со стороны “желто-зеленого” пришельца.
   - Я помню… когда ты спал, мы с папой старались не подходить к твоей кровати, боясь разбудить. Твой сон был нестабилен. Ты часто переворачивался с одного бока на другой, звал меня, выкрикивал слово из четырёх букв… - Кэролайн представила, что Джошуа не вырос, а остался в младенческом возрасте. Этот самообман из раза в раз утеплял её душу, преданную и верную лишь Господу Богу.

                Лишь Господу Богу…


   Переночевав в доме матери, по-новой вкусив атмосферу внегородской жизни, Кэйл с оглядкой отнёсся к идее переселиться сюда навсегда. Всё же в Нью-Йорке, где, может, не настолько комфортно, у него сформирован свой мир - образ репортёра Джошуа Барджмана, который нужно поддерживать, иначе он разойдётся по швам и мстительный мир начнёт с него спрашивать.
   “Самое тёплое в мире – мама. Самое доброе – мама. Мама стучит во мне… и я путаю свою маму со своим сердцем. Самый любимый, родной мой момент – когда я узнал, что у меня она есть. Моя мама – радость и награды. В целой вселенной нет ничего замечательнее”

   В итоге, Кэйл решил… уйти, незаметно, пока Кэролайн спит, пока рассвет не закончился и на ферму не проникло тепло. Не дожидаясь, когда Кэролайн проснётся, чтобы не сообщать Кэролайн о нужде обретаться в “Новом Амстердаме”, чтобы Кэролайн не разочаровалась в своём “боге”.
   И если Кэйл – бог, то Кэролайн – богоматерь. Образно, со смыслом, глубоко…

   Вышло это порядком обыденным для “бойскаута” образом. Мистер Бэннери взял и полетел. Взял и полетел! Ради глотка новых ощущений зеддерианец закрыл оба глаза, представив, что играет с отцом… Это здорово помогло ему, хандрящему и помнящему. Теперь осталось устремиться в верном направлении, и через несколько минут вдали замелькают высотки Лос-Анджелеса.
   От Лоса до Йорка – чуть менее трёх тысяч миль. Немало для землянина, которому необходимы транспорт и наличные. Однако для Кэйла, облетавшего евразийский континент за три часа, подобное расстояние вызывает только смех и зевоту.

   “Самое тёплое в мире. Самое доброе…”

   Это не птица.
   Это не самолет.
   Это Героймен!

   “Мама…”

   Героймен слился с ярким поднебесьем, став недосягаемым ни зрению, ни слуху…


   Вопросы, которые имеют место в современном социуме… Нынче на них мог ответить любой подросток, проживающий в Штатах, какими очевидными стали обстоятельства, подтолкнувшие хороших парней к краю. “Ощутимый толчок для развития целых отраслей экономики возможен лишь при условии ограничения супергероев в правах, так называемого “супергеройского сексизма””.
   Уильям Паттерсон, которому Вэйн поручил самую ответственную часть главного задания, а именно выяснение причины подобной антипатии к их команде, к типажу героев в целом, наткнулся на ряд пренеприятнейших препятствий. Мало того, что президент оказался связанной по рукам и ногам, марионеткой без воли, так еще, оказывается, в деле замешана стопроцентная преступность, и некто влиятельный точит зубы на Героймена и Ко. Крэйт надеялся не попасть впросак, а для этого придётся разогнаться, стать быстрее…

   Гарри Никмунд, не погибший в самолёте, как ему предназначалось, только из-за животрепещущей моды на
героизм, страдал короткой памятью и был не в состоянии восстановить недавние экстремальные отрывки. Так бы сказал всякий, кто наблюдал за активностью Никмунда на собраниях членов, посвященных обсуждению придания Союзу Супергероев законной силы и официального признания сверхлюдей. Никмунд хитренько склонял собеседников к ущемлению прав “трикотажного” меньшинства, приводя, на первый взгляд, не самые глупые доводы. Но, на самом деле, Гарри и не должен был помнить. Супергерои, действующие всегда безвозмездно, совершили прыжок в негативный альтернат будущего, предотвратив смерть президента США. Причина катастрофы, как всегда, осталась бы невыясненной. Но всё весьма примитивно. Радиоактивный Человек сбивал самолёты с главами правительств и политиками, выполняя прямой приказ Лэтса Гранда. Лэтс Гранд заключил сделку с Дарейдасом, готовя Землю к уничтожению, чтобы заграбастать Североамериканский регион. Даже перед ликом апокалипсиса Гранд не прекращал мыслить, как предприниматель, все поступки которого направлены на выгоду.


   Уильям Паттерсон вернулся домой и тут же рассказал бабушке, где он побывал, но не в красках, заботясь о здоровье бабули, а так… в двух-трёх словах. Другое измерение, планета с огнем, всюду чудища, монстры… а его товарищи победили опасного тирана, оставшись целыми и невредимыми.
   Старуха, чьё зрение ухудшалось из месяца в месяц, знала о секрете единственного внука, и очень уважала его частную жизнь. Во многом из-за того, что Уилл когда-то перенёс, стараясь вернуть ноги.

   И вот, вечерком, уложив миссис Дэллоуэй спать, Паттерсон переоделся, достал из холодильника пиво, ноги - в тапки, включил компьютер, чтобы полазать по форумам, почитать в интернете
словопрения на наболевшую тему сверхлюдей и их шумной деятельности. В прессе и блогах лились тонны негатива, явно заказного характера, но и простые малолетки, которые только обрели доступ к сети, не гнушались добавить перчинку. Крэйт, которому порой хотелось сойти с этой планеты, внимательно перечитал длиннющий комментарий, оставленный неким Филиппом Томпсоном, студентом
New York University.
   - Вам тебе мозги для чего даны? Только для того чтобы стрелки на хейтеров переводить? Или вообще не даны? Достаточно взглянуть на пару фотографий, чтобы оценить общую тенденцию. Тенденцию к убогому стилю, который катаракта не позволяет рассмотреть, тенденцию к каким-то отсылкам к истории, которые не лучше, чем любая порнография, к хреновым костюмам. И тебе нужны аргументы, почему супергерои = говно? Окей, поехали. Чувак, одетый в костюм из отвратительнейшей зелени, со способностями Зелёного Фонаря и психологическим заделом на Звёздного Лорда. Ещё он часто говорит о своей родной планете. Наверное, у него комплексы. Крайне отвратительное и банальное сочетание, которое выедало глаза во всех аспектах искусства. Баба с типажом амазонки, типа, в раю была, типа живет в подводном мире, ходит в костюме, нелепость которого на ней она сама не может рассмотреть, никогда не видящая людей, но готовая встать им на помощь. Такое же дерьмовое сочетание, которое ещё и выглядит как плевок Зене в лицо. Кэмерон подтвердит. Гиковатый и чудной паренёк с суперскоростью. Опять где-то уже было. Идем дальше. Лохматый бог грома аля Тор, который за километры поражает своей тупостью. Непонятно из-за чего он спас авиалайнер. Тоже на что-то смахивает, верно? По характеру вообще какое-то посмешище с вечно серьезным голосом и полным отсутствием ЧЮ. Брак. Дальше. Умный чувак-миллиардер, у которого в детстве пришибли родителей и который пошел мстить. Сам факт того, что он надел для своих похождений резиновый костюм уже делает этого персонажа ничтожным. То, как подавали его разговорную речь с тонкими нотками ума, его претензии на брутальность и силу воли заставляет блевать. Всемогущий человек-бойскаут. Бойскаут. Мне кажется, такой тип людей перестал быть людям интересен ещё во времена Реформации. Если собрать это в кучу, всё выглядит как самое настоящее УНЫЛОЕ ГОВНО. Если учесть что они в очередной раз воюют с инопланетянами, то это вообще ахтунг. Доступно объяснил? Переваривай!

   Поразительно! Ноунейм из интернета, Филипп Томпсон, сделал то, чего не вышло у смордов – поймал Крэйта и ранил в самое сердце, обозвав “гиковатым пареньком”.
   После такой лавины из чистосердечий Паттерсон больше не мог сидеть на компьютерном кресле, притворяясь, что вечер задался и что его всё устраивает. Пришлось вырубить ПК и завалиться на кровать.

            Мало ли бегуну повезет, и сон опередит плохие осознания…


   …В двадцать один сорок, по юлианскому календарю, Доктор Фрэндж и Водяная Нимфа встретились в мрачной и сухой пещере, где погиб Дарейдас, втайне от остального Союза, потому что то, что планировал провернуть мудрый маг, с его слов, должно временно оставаться в секрете. Акванка верила опыту волшебника и не смела возникать, хотя ей и не нравилась затея делать что-то за спинами друзей. Не так её воспитывали.
   И всё же, если Миркур умалчивал о чём-то, значит, на то есть веские причины. Портал привёл их прямо по назначению. И нескольких метров идти не пришлось!
   - Может, не будете молчать? Объясните, что происходит! Надеюсь, я могу знать! Я ведь имею подобное право не находиться в чертовом неведении! – Элль посетили опасения, которые не удавалось сформулировать, и полуэнгел закрутилась, занервничала. Длинные женские пальцы потянулись к рукояти и застыли в отравленном воздухе.
   - Очередной всплеск активности нечистых сил! Я почувствовал его, проникнув в запретную область метапространства. Пытаюсь разобраться с тем, что здесь случилось, когда мы ушли… Но предупреждаю, анализ может занять уйму времени…
   “Может занять секунду или вечность”
   Не особо сведущая во всём этом “волхвовании”, Элль сделала вид, что ни хрена не поняла, хотя так и было. Претензий не уменьшилось, а наоборот. Недовольство вдвое возросло!
   - А зачем я вам нужна, мм? Для чего понадобилось отрывать меня от моего долга правительницы? Совсем не заботитесь о чужом авторитете( - ответ на данный вопрос Нимфе был известен изначально. Как и всякая дева с не самой низкой самооценкой, она любила немножечко поморщиться.
   - Потому что, я боюсь, в одиночку мне не совладать с этим сплавом зла. Если моё исследование поколеблет паритет света и тьмы, нарушит древние незапамятные равенства, мне потребуется твоя защита. Ты больше подходишь на роль чьего-то телохранителя, Элль, чем все, с кем я знаком. Извини, если эта параллель покажется тебе оскорбительной. Накануне новых катастроф я становлюсь не очень вежливым…
   Нимфа простила колдуна достаточно быстро, чтобы не комментировать его “извини”.

   В пещере завитала негаданная смерть, периодически разбрасывая неподалеку мрачнеющие сгустки. Фрэндж сказал акванке, что их желательно развеять, иначе смерть просочится в их тела, как это случилось с Себастьяном. Добытый колдуном кинжал оказался очередным “Ящиком Пандоры”, использование которого было необдуманно и запустило невидимые, сокрытые механизмы.
   - Выходит, если всё так, как я полагаю, я повинен в привнесении в жизнь деформаций. Слабоструктурированных, неподконтрольных, трудно прогнозируемых…
   “А ведь эти деформации несут в себе больше опасности, чем всё, что творил сморд. Какой вообще тогда толк от нашей лжепобеды?”
   Нимфа взмахнула руками, да так высоко, что сама не ожидала. Чуялось ей, в ближайшем будущем супергероев ждет ещё одно крутое приключение, и какой-нибудь неудачник снова потеряет пару пальцев (или лишиться чего-то более ценного).
   - Прекрасно! Всё испортили, значит! О чём вы думали вообще, гоняясь за сомнительными артефактами? Неужто на честность смерти полагались? Тогда вы последний идиот, без обид! Да и кстати, откуда вам знать, почему Дарейдас её предал? Может, он был умнее вас и понимал всю напрасность сделок с ней! Вы ведь не удосужились спросить даже(

   Фрэндж:
   - Ты сейчас говоришь так, словно у меня имелся выбор. Если б не кинжал, Дарейдас расправился бы с Кэйлом, а потеря избранного, как можно догадаться, существенно отразилась бы на общем вселенском исходе. Я понял, что ради сохранения мира во мирах и дальнейшего существования жизни, которой служу, следует рискнуть. Некоторые ситуации нельзя не признать тупиковыми, Элль.
   Нимфа:
   - Не хочу подводить вас к мысли, что мудрее было бы дать Кэйлу умереть. Кто я такая, в конце концов, чтобы вам указывать. Профессиональному магу, да ещё и магистру… Но все равно, если смерть порвёт путы своей материальности, расхлёбывать последствия вашего решения придётся всем нам. Намотайте на ус…
   Фрэндж:
   - Видят боги, я допустил уже немалое количество ошибок за свою жизнь. Некоторые из них, скажем так, были непростительными. Но я не собираюсь допускать ещё одну, да такую глобальную! Если поможешь мне предотвратить побег смерти – убедишься, я не останусь в долгу. Да и тебе зачтётся, Элль. Ты ведь любишь эту вселенную даже больше, чем я, потому что я… родился в прошлом веке, а ты была с нами все века! Ты была ещё до нас и ты будешь после нас, потому что ты – само бессмертие. Ты сама вечность, Элль, хочешь признавать это или нет.
   Нимфа, чуть скромничая:
   - Да ладно вам небылицы плести. Я никакая не вечность… Если только в чьих-то фантазиях! Срок моего существования и рядом не стоит со сроком существования Арая и Эйл Сафер до меня! Просто вы, люди, уделяете внимание не тому, чему нужно, из-за чего происходит переоценка всего, возникает агрессия даже к ближайшему окружению.
   Фрэндж, тоже скромничая:
   - Ну, недаром же нас называют несовершенными.

   Очередная досадная неувязка настигла героев в ближайшие секунды! На месте, где раньше лежало тело сморда, остался всего лишь черный отпечаток. Либо Дарейдас воскрес и ушёл копить силы, либо… кто-то почистил “снег во дворе”. Волшебнику и королеве Аквы предстоит выяснить, какой из двух вариантов ближе к истине.
   Впереди бессонная ночь, куча мороки и ноющий низ живота – подумал Миркур, готовя себя к худшему…


   Вопросы, которые делают Америку Америкой, остались на повестке дня. На них никто не смог ответить. Супергерои не получили элементарного спасибо ни от спасённого ими Гарри Никмунда, ни от конгресса.
   И если с президентом всё понятно, он не догадывался, что его зад уберегли от катастрофы, ибо полёта как такового не состоялось, то члены Сената, одной из двух палат Конгресса, ни при каких обстоятельствах не сменили б позицию. Соблазнённые рты этих свиней затыкали деньгами и угрозами.

   Кому по карману – негласно рулить государством? Супергерои выяснили личность кукловода. Очень неприятно, что придётся сломать многих кукол, прежде чем появится возможность добраться до него.

               
                Глава третья.
              Злой гений

   “Когда-то давно я вытащил котёнка с дерева. Питомца моей сестры занесло на старый белый дуб у реки Эльбо. Беспрестанные мольбы испуганной вынудили меня прийти на помощь. Когда я протянул руки, чтобы снять засранца, он, как и любое загнанное в угол животное, кинулся на меня и оцарапал.
   Я швырнул его в реку и утопил…

   Глупый котёнок… не понял, что я хотел ему помочь и поплатился”

   Лэтс Гранд:
   - Ну, как вам история моего успеха, мистер Филч? Впечатляет? Вы можете увидеть её логическое развитие, если взглянете на силуэт Нью-Йорка, со всеми его достопримечательностями, каждое из которых я отреставрировал и купил. Правда, замечательно? Теперь, когда с меня снята плёнка подозрений, ибо я считаюсь трупом, девяносто девять процентов того, что вы видите, принадлежит мне. Пусть даже об этом никто не догадывается, поверьте, это так…
   Герберт Филч:
   - Я рад, что вы лишены комплексов. Что могу сказать… Чувствуете себя птицей высокого полёта? Да на здоровье. Чувствуйте!
   Лэтс Гранд:
   - А самому вам нравится летать, Герберт?
   Герберт Филч:
   - Должен признать, я не так часто это делаю. А на вертолете раньше вообще не летал. Так что спасибо вам, Лэтс. Вы привнесли в жизнь заурядного бизнесменишки порцию свежих ощущений.
   Лэтс Гранд:
   - Едва ли вы выбирались за пределы Чикаго, но сейчас мы с вами это изменим, верно, Герберт?
   Герберт Филч:
   - Как я уже сказал по телефону, я польщен вашим предложением, и высоко ценю встречу с вами, но продать ее вам я просто не могу, мистер Гранд. И дело не в световой кайме, окружившей вашу личность. Я бы не пошел навстречу никому.
   Лэтс Гранд:
   - Не нужно упираться. Подумайте хорошо. Я предлагаю вам уникальнейший шанс, Герберт, заплачу больше, чем она стоит. Наличными. Вы можете раньше уйти на покой, забыть о муторном производстве технологий, которые, кстати, хорошо если не приносят убытков. Вы вольны сосредоточится на семье, в конце концов… Разве вы об этом не мечтали морозными зимними вечерами в обществе жены?
   Герберт Филч:
   - Филч Индастриз и есть моя семья. Я не могу продать её и не продам.
   Лэтс Гранд:
   - Знаете ли, многие по ошибке приписывают фразу «выживает сильнейший» Чарльзу Дарвину, хотя на самом деле так сказал философ Герберт Спенсер, который проанализировал «Происхождение Видов», Дарвина и спроецировал на все отрасли жизни. На ту же экономику!
   Герберт Филч:
   - Что???
   Лэтс Гранд:
   - Многие люди выпадают из этих вертолетов.
   Герберт Филч:
   - Простите…? Не понял!
   Лэтс Гранд:
   - Иногда происходят несчастные случаи, Герберт. Да, такова жизнь! Ну, или убийства, завуалированные под несчастные случаи, если хотите…
   Пилот вертолета, с язвительной усмешкой:
   - Ещё как происходят, босс!
   Герберт Филч:
   - Вы что, правда, мне угрожаете? Вы совсем сдурели?
   Лэтс Гранд:
   - О, нет, Герберт. Прошу, вы не так поняли меня. Я не угрожаю вам. Я угрожаю всей вашей семье. В свете вашего внезапного падения со смертельной высоты, я уничтожу вашу компанию, а заодно и пенсии ваших рабочих, и когда федеральные власти докажут вашу холодность…
   Герберт Филч:
   - Вы… вы не можете, нет…
   Лэтс Гранд:
   - Наследство вашего деда разлетится на аукционах за сущие центы.
   Герберт Филч:
   - Не-е-е-е-е-е-е-т!
   Лэтс Гранд:
   - Но это ещё не всё! Я подсажу вашего сына на наркотики. На наркотики, и вышвырну на улицу, как грязь...
   Герберт Филч:
   - … (унывает)
   Лэтс Гранд:
   - И тогда я представлю вашей жене добрейшей души человека, который обязательно покорит её разбитое сердце… а затем бросит её, когда ваш сын отбросит копыта от передозировки. Поверьте моему опыту, этого достаточно, чтобы кого угодно довести до суицида. Я наблюдал такое прежде… Это очень трагично! Целые семьи помирали из-за моей алчности!
   Герберт Филч:
   - … (унывает)
   Лэтс Гранд:
   - Надеюсь, мы поняли друг друга, мистер Финч, и впредь вы не будете ломаться, как ноющая шлюха, и примете мои роскошные условия…
   Герберт Филч, успокоительно вздыхая:
   - Не буду ломаться. Приму. Мы поняли друг друга. Я понял вас. Фууух…
   Лэтс Гранд:
   - Это хорошо. И вот ещё кое-что, я прошу прощения за то, что пришлось вас стращать. Мой радикализм тоже не от сладкой жизни, знаете ли…
   Герберт Филч:
   - Да-да, я всё понимаю! Не нужно ничего объяснять…
   Лэтс Гранд:
   - Это прекрасно. Вот что называется – мужской разговор. Но с вертолета я все равно вас столкну, извините…
   Герберт Филч:
   - Что? Что вы задума… Что??? Нет! Не-е-е-е-е-е-е-т! Не надо-о-о-о-о-о!
   Лэтс Гранд:
   - Прощайте, мистер Филч. Было очень неприятно с вами дискутировать…
   Пилот вертолета:
   - Так вы его скинули? Пха-ха! Ничего не добившись? Как же так?
   Лэтс Гранд:
   - На самом деле я много чего добился, Эрнесто. Я почувствовал власть над чужой жизнью и оборвал эту жизнь, чтобы власть утвердилась! Это – величайшее достижение со времён классических натуралистов и естествоиспытателей!


   “Раз и навсегда, словно родитель, укладывающий ребёнка спать пораньше, чтобы тот не прогулял школу, мы, земляне, просили помощи у звёзд. Разумеется, это было до того, как появился Героймен и все эти суперрфрики…
   Периоды мира, эпохи подчинения, по мере того, как мы меняем цель… размышления об этом совершенствуют наш интеллект. Я полагаю, корабль с младенцем был отправлен нам как семя, которое мы должны правильно посадить, чтобы из него выросло что-то, что будет служить нам, землянам, верой и правдой. Я уверен, Героймен – часть высшего промысла, нацеленного на улучшение нас как вида.

   Именно звёзды выдают те бесконечные прекрасные планеты, отбрасывающие гибкие тени, чтобы их заметили. Но… что же будет после тишины и мира? Ох, смерть, абсолютная и бескомпромиссная, всё приостанавливающая!
  Смешно. Меня прилюдно оскорбляли мерзавцем и ублюдком только из-за того, того что я не признавал ценности жизни Кэйла Бэннери, его значения для Земли. Мне говорили письма с абсурдным содержанием, мол, я, философ и рационалист, не понимал его даже самую малость.

   Но это не так. Я знаю Героймена лучше, чем он знает себя. Мне абсолютно ясна концепция безгрешного мессии. Его доскональный портрет…
   Человечество смотрит на Кэйла, вдохновляется подвигами, и видит свет. Свет, указывающий путь. Якобы… Но на самом деле он – свет, затерявшийся во тьме. Моральное исследование, которое приостановилось, потому что моё предыдущее тело уничтожили в западно-румынских горах, фактически доказывало мою теорию – Героймен нужен, чтобы мы достигли идеала, докопались до потаённой истории зарождения жизни, а потом подло свергли золотого мальчика, став такими же, как он… Став геройменами.

   История самосовершенства…

   Копаясь в этой мифологии, в сути жизни, в сути смерти, мы могли бы поднабраться знаний, поднабраться навыков и повторить легендарный подвиг Икара с одной маленькой поправочкой: мы бы не погибли.
   Героймен – не законченное произведение богов. Героймен – прототип для подогрева интереса землян перед следующим этапом, чтобы мы любили наше будущее и стремились прожить не один век, а вечность.

   Я… не вижу призраков. Нет. Я ловлю зацепки, всевозможные. Достаточное количество, чтобы разум, вроде моего, смог собрать их в общую картину. Но то, что выяснил я про Героймена, пользуясь удобным статусом мертвеца, было ещё более убедительным.

   Заглянув в прошлое, на свои ошибки, на усилия Бэннери мне противостоять, я ожидал испытать лишь одну эмоцию – злость, а вместо неё неожиданно испытал благодарность. Да. Личность, которая что-то отстаивает, заслуживает отдельных строк и упоминаний.
   На самом деле даже я, признающий исключительно собственные достижения, в глубине надеялся, что когда-нибудь возникнет образ – образ того, кто точно знает, или хотя бы уверен, что лучше для всех нас. Но я разочаровался… Разочаровался из-за того, что разглядел в Героймене, какими бы благими ни были его намерения, олицетворение метода проб и ошибок. Ни о какой цельности речи не идёт.
   Однако это вовсе не профуканный потенциал. Нет. Это – наша последняя надежда.

   Так что же, собственно, Героймен делает? Чем занимается на нашей планете? Героймен смещает диктатора, а к власти приходит другой и оказывается хуже предыдущего.
   Больше народный спаситель ничего не делает. Мессия избегает ситуации, трусливо уходит от конфликта. Но она осложняется. В следующий раз пришелец решается принять участие, хоть уже и поздно.

   Я пытаюсь донести, донести до самого себя, до мира, что Героймен ничего толком не отстаивает.


                Героймен – всего лишь человек,
                который идёт по жизни, спотыкаясь.
                Он не великий маяк. Героймен едва ли свеча,
                которая озаряет в лучшем случае путь
                только Героймену. И, как все мы знаем, в конце
                концов,
            свечи гаснут!

                Зелёные погасли уже все! Теперь очередь за жёлтой! Я буду ждать этого столько жизней, сколько придётся. Но рано или поздно я увижу твой закат, Кэйл, и восхищусь твоей смертью, которая, надеюсь, пройдёт в муках и агонии…

   И всё же я уверен, что Героймен – часть высшего замысла, нацеленного на улучшение нас, людей, как вида…”


   Каждый политик знает “любая война начинается с несогласия”.

   Несколько лет назад. Здание корпорации Wayne Enterprises.
   Ботинки стучали по блестящему полу коридора тридцать пятого этажа, пожалуй, самой известной высотки в Мракан-сити. Один из собеседников настойчиво, чуть негативно выражал ожидания. Сейчас он, как, впрочем, и всегда, умело прятал гнев за дружелюбной гримасой, в связи с чем традиционно наивные сотрудники Grand Corporation отвечали не менее приветливо.

   “Если ты любишь этих людей, этот навоз, этот муравейник, зависящий от инициативности истинного лидера, значит, ты обязан им улыбаться” - безнравственные коварные мыслишки посещали незаурядный ум главы Grand Corporation.

   Лэтс Гранд - тучный, но в остальном следящий за собой мужчина, в меру темпераментный, льстивый и наглый, провожал до лифта своего временного коллегу - высокого австралийца - Джона Вэйна, регулярно посещающего обитель конкурента.
   В отличие от Гранда, Вэйн никогда не хранил в уме тысячу планов по захвату мира, выделялся непревзойденной скромностью и некой мистической малопонятной привлекательностью. Но в глазах соперника выглядел довольно тускло и “жидковато”, казался зеленым новичком в мире бизнеса...

   - Америку потрясло до основания. А какова моя первичная задача, если не защита? - ах, да, работа мимики на физиономии Гранда сопровождалась жирным патриотическим пафосом и напыщенностью.
   
   Вэйн, чья компания до недавнего времени считалась восходящей звездой в области военной промышленности и вооружения, заняв неудобную для выстрела конкурента позицию - перекочевав в медицину, сгорал от неловкости. Ему была чужда подобная ирония.
   - Главные подозреваемые лица - парни в масках, назвавшие себя поборниками закона - Джон приподнял руки, проходя мимо симпатичной секретарши, быстро передавшей Лэтсу список свадебных секретов его младшей сестренки, - Читая последние выпуски таймс, я все чаще сталкиваюсь с мыслью, что у кого-то плоховато с мышлением...
   Гранд выпалил еще одну пафосную фразу:
   - Америка не любит психопатов!

   На видеозаписи, хранящейся в отделе вещественных доказательств, в главном полицейском участке, было отчетливо видно, как трое подозрительных типов атакуют опешивших грабителей и живенько устраняют угрозу.

   Гранд думал, Вэйн, человек очень опасный, особенно для грешной планеты под названием “Земля” и своими врожденными способностями может спровоцировать смертельную стихию. Никакое сумасшествие не сравнится с его непревзойденным талантом.

   - Помню, как в детстве работал консультантом в продуктовом магазине в Нью-Мексико - рассказывал Гранд. Собеседник сделал вид, что ему удается погружаться в его флешбэки и искать причину столь ярких откровений, - У меня не получалось даже представить, что банальный общепит, вроде ресторанов быстрого питания, нынче модных в нашей необъятной стране, может быть связан с реальными экологическими, антигуманными экспериментами!

   - Я смотрел на всех этих выкидышей пролетариата и не испытывал к ним ничего, кроме ненависти.
   - С чего такая негуманность? - Вэйн едва заметным жестом поднес указательный палец к губам, а затем ткнул им в какую-то точку
   - Был зеленым - съязвил Гранд, - Думал, что проживание человека в Штатах, беден гражданин или нет, зависит от его моральных качеств!

   - Как считаешь, почему скудоумные прихвостни буржуазии утверждали, что единый оружейный фонд отдал концы? Неужели потому что мы, благодаря союзу, на световые годы обогнали конкурентишек?
   - А может... - Джон говорил очень задумчиво, - Потому что поставка оружия была предоставлена правительству неизвестной внеземной организацией? А?

   Гранда, как человека, полностью зависящего от общественного мнения, терзала, нет, сжирала горькая для него правда - австралийца, лишь посетителя, рады видеть больше, чем его - кормильца, шефа, “папашу”.
   Толстяк с наслаждением окунался в злорадные представления, как он предлагает Вэйну испорченный десерт и смеется, кричит в спину “я победил”, ведет себя раскрепощенно, подобно последней свинье: разбрасывается неприличными жестами, хамит проходящим мимо латентным ненавистникам.

   “Самый ужасный и беспощадный бизнесмен на Земле. Нет! Самый ужасный и беспощадный бизнесмен во всей галактике! Вот, кто я!”

   - Не забывай, Лэтс - Джон, которого нисколько не колыхало мнение персонала чужого объединения, облегченно зевал. Отчасти такое легкое поведение было связано с призрачной мечтой вернуться в особняк и уничтожить недосып, скомпенсировать трехночную бессонницу, - После тех нескольких заседаний, прошедших удачно только благодаря случаю, ты не в том положении, чтобы подставляться...
   - Поверь, Джон - лесть таки взяла верх над будущим спонсором и одновременно врагом супергеройской лиги, - Мне ничего не сделают продажные юристы, которые, напомню тебе, проглотили целых два нокаута. Целых два!

   “Твое благородство не знает границ, Лэтс, иначе как объяснить, что ты все еще терпишь этого чертового австралийца, наверняка глазевшего на твою любовницу?” - помышления Лэтса расходились со словами, что неудивительно. В противном случае все бы узнали, какая он жестокосердная сволочь и вряд ли бы захотели вести с ним какие-либо бизнес-делишки, обсуждать совместные планы, делиться личной информацией и хлопать по плечу “Лэтс, вы очень хороший человек”, терпеть эстетствующие вздохи зарвавшегося нарцисса...

   Дружки все шли по длинным коридорам - льстец и скромняшка.
   - Покупка оборудования для установки системы дополнительной безопасности обошлась очень недешево для Стайлонда... - скромняшка Джон продолжал делиться с Лэтсом всем, что приключилось у него за последнюю неделю.
   - Надеюсь, сердце техника в сохранности? - льстец поправил галстук.
   - Оно из стали…


   В конечном итоге, Лэтс проследовал в просторный офис Джона. Там было удобней говорить…
   - Похоже, всё в порядке, да? Твои люди провели необходимые аудиты и независимые проверки, как было велено. Я полностью в игре… - гость присел за стол без разрешения, однако, хозяин подмигнул, что Адвокату можно не спрашивать его, а делать всё, что вздумается. Всё, что вздумается в разумных пределах. Так проявлялось уважение мистера Вэйна ко всем, с кем он сотрудничал.
   - Я бы предпочел не оглашать список наших совместных проектов, если ты не против… - несмотря на все официальности, мистер Вэйн вёл себя с Лэтсом очень неестественно, как будто шугался его, или скрывал неприязнь.
   - Хэх. Только посмотри на свою рожу… Сам удивишься, как ты вообще все эти годы выживал без меня! Это ж уму непостижимо! Иметь такие козыри и не использовать их… Джон, ты чего? – Лэтс встал из-за стола, подошёл к коллеге, но, как только его вежливым тоном попросили сесть обратно, он уступчиво вернулся на место, - Напомнить ли тебе, амиго, что, несмотря на то, что это я первым предложил слияние корпораций, что позволило бы двум половинкам объединить наши самые великие достижения, именно ты первым отверг моё предложение, выставив меня кем… вором? Мошенником? А сейчас пришел ко мне и просишь извинений, держа за глупого подростка! У тебя ежеминутно происходят скачки настроения, а мне как к этому относиться прикажешь? Как…?
   Часть информации Джон аккуратно пропустил мимо ушей, а затем, ни с того, ни с сего, заговорил голосом, более спокойным, чем когда-либо прежде. Это не было бестактностью с его стороны. Это было тактикой.
   - Если рассчитываешь на долгое плотное союзничество, если хочешь работать со мной вместе, готовься к работе во всех направлениях. Я не позволю вешать себе лапшу на уши и не допущу, чтобы ты распространял нелегальный товар от моего имени, если вдруг тебе вздумается! У меня условие, никаких сюрпризов! И если ты что-то вынашиваешь, я обязательно узнаю… – Вэйн прижал Гранда возмущенной тирадой. Тому стало неловко. Пришлось прикинуться непонимающим.
   - Никаких сюрпризов? – ярко ожил Гранд, - А какие сюрпризы должны быть? Хэх, Джон, ты, видимо, ещё не оправился от смерти своего дворецкого, и держишь меня за одного из психопатов, которые вечно мерещатся тебе. Но нет. Я не Безумный Джек, я не Фредди Кригер, я не вхожу в число твоих мраканских чудиков, которых ты мочишь в кашу! Я здесь для того, для чего ты и хочешь – изменить мир. Я здесь… потому что ты меня об этом попросил. Знаю. Между нами пропасть недоверия. Но со временем всё утрясётся. Подари мне шанс…
   - Увы, нет. Ты не понимаешь, что это значит.
   “Ты ничего не понимаешь”

   - Зато ты у нас больно понятливый! – крикнув с места, Гранд скользко захихикал. Тогда Джон, уставший сидеть, подошел к окну впритык и уперся ладонями. Настала минутка грустного признания.
   - Когда моих родителей убили, не Вэйнов, а моих настоящих родителей, я ступил на тропу мести. Я создал Спауна. Но… я сделал это не ради защиты других, а ради себя… - ему не было стыдно произносить вслух такие сокровенности, - Ради своей боли, ради своей злости, из-за того, как я с ними справлялся… - и его нисколько не смущало, что всё это он изливает злейшему противнику, - Но в первую же ночь, когда я вышел на улицы, во мне что-то резко переклинило, я одумался. Мой эгоизм исчез, а мои стремления прошли проверку временем. С тех пор был только Спаун. Джон Вэйн – всего лишь оболочка!

   - Это, конечно, всё ужасно трогательно… Киношки о вендетте и я люблю смотреть по вечерам, придерживая тазик попкорна в руках и запивая попкорн газировкой. Но, Джон, зачем ты перешел с темы бизнеса к теме своей драмы? Хочешь растрогать меня? Что ж, попытка зачтена! Теперь мы можем… - Гранд не успел озвучить мысль полностью. Не успел договорить.
   Глава корпорации, славившийся сдержанностью, талантом сохранять хорошую мину при плохой игре, (!!!) вдруг разнервничался, разъярился… психанул! Кожные покровы лица Джона Вэйна покраснели, как у обожжённого.
   - Всё стало ради всех! И нет… сущностью ты не отличаешься от тех, кто сидит в Антнидасе, Лэтс! Может, ты и не ходишь по городу взлохмаченным, может, ты не смеёшься при прохожих, как дебил, может, у тебя отсутствуют явные признаки безумия. Но… именно из-за этого, из-за своей скрытности, ты втрое опаснее любого пациента! Ты прячешься среди нас, среди нормальных! Маскируешься! Но рано или поздно, имей в виду, мы тебя поймаем и накажем по всей строгости! Ты не избежишь правосудия, Лэтс!
   “Правосудия никто не избежит…”


   Если бы на Земле существовал самый умный человек, он бы обязательно был порядочной сволочью и глядел бы на людей неистово надменно, словно никто из этой массы не значит столько же, сколько значит он. Примерно так глядит на них Лэтс Гранд – тот самый умный человек, ну, или близкий к тому, чтобы считаться таким. Лэтс Гранд это абсолютный мегаломаньяк, психопат с манией величия. Лэтса сделало таким воспитание. Он постоянно хотел показать, что является лучше отца-деспота, но, в конце концов, уподобился ему и по части коварности догнал. Лэтс имеет сильные духовные убеждения, но в итоге это делает его еще хуже. Он уверяет себя в том, что, совершая злодеяния, действует во Благо общества. Тем не менее, несмотря на все свои отрицательные черты личности, Лэтс не является полностью бессовестным. Если этого требует ситуация, он поможет Героймену и Союзу Супергероев в спасении Америки, потому что Америка – страна, в которой он родился и вырос – любима ему и родна.

   Бормотливый звонкий дождь лил за окном небоскрёба. В помещении было темно. Свет нарочно не включали, чтобы сохранить атмосферу спокойствия и сосредоточения на явлениях, которые примитивные, те, что ползают внизу, “возятся в навозной куче, как жуки”, страшатся обсуждать.
   Лэтс Гранд прощал людям недостатки. Постольку, поскольку. Конечно, были вещи, с которыми чертовски трудно мириться. Его многое выводило, многое бесило. Одно из правил успешного бизнеса гласит - чтобы иметь преданных друзей, необходимо научиться снисхождению к чужим немощам. Временами Гранд мнил себя чем-то заоблачным, а все прочие были обязаны ублажать его эго. Стоит заметить, подобное случалось с предпринимателем редко, не чаще двух приступов за день. Но и чаще бывало…

   “Изменения неизбежны, как старость, и необратимы, как время. Человечество прячется от них, наивно думая, что можно оставить всё как есть, но изменения в нашей жизни всё равно происходят, хотим мы того или нет, оставляя нам право принять их и жить дальше, или упорно пытаться остаться в своём прошлом. Мой секрет прост – я всегда иду вперёд, никогда не оглядываюсь.
   Жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на рефлексию. Нам нужно успеть, как можно больше сделать. Но все успеть невозможно. И тут на эстраду выходит Адвокат. Один человек составляет список вещей, которые, по его мнению, важнее всего успеть сделать в жизни. Но Адвокат – не один человек. Я Адвокат и нас уже несколько. Настолько мы умны. Настолько мы опередили земные технологии.

   Мы – совершенство”


   Мистер Гранд ждал гостей этим пасмурным вечером. Его гений подсказывал ему, что господа-жнецы явятся с минуты на минуту. Нужно чуть-чуть потерпеть. А пока они не пришли, не лишним будет задаться вопросом, какую выгоду удобней извлекать из сотрудничества с пешками. Его Величество Дарейдас не присылает кого-то покрупнее таких же смертных, как сам Лэтс, а значит, жнецы с ним на равных правах, и неглупо потребовать услугу со слуг. Кроме того, кто, если не Лэтс, с его крупнейшими финансовыми ресурсами и связями, с доступом ко всему недоступному, отдаст сморду Землю?
   В девятнадцать пятьдесят на этаже послышались шаги и голоса. Гранд даже спрашивать не стал у жнецов, как им удалось проникнуть в самый надёжно охраняемый объект во всём Нью-Йорке.
   - Кхм-кхм! – вступительно кашлянул наиболее высокий и смуглый, - Вы заключили договор с нашим повелителем. В сделку входил еженедельный отчёт по измерению запасов вашей жизненной энергии, потому что сейчас ваш организм, напоминаю, продолжает жить за счёт наших технологией. Итак, можем ли получить отчёт?

   “Доброжелательные” гости вытащили пушки, готовые устранить Лэтса, если тот скажет НЕТ или вычудит какую-нибудь глупость.
Последнее, впрочем, маловероятно. Ребята привыкли подстраховываться.
   - Да, конечно! И я могу сразу заплатить вам! Заплатить за три месяца вперёд, чтобы вы меня не беспокоили остаток лета, всю осень и первую половину зимы! Как вам такое предложение, мм? – Адвокат не умел не торговаться, особенно, когда разговор касался денег, - Ну, что…? Что надумали?
   - Ещё чего! Так дело не пойдёт! – покосил взглядом смуглый, - Плати за этот месяц! За остальные будешь платить как обычно. Или я неясно выразился? Может, тебя бессмертие перестало устраивать? Больше не хочешь копировать себя? Так мы сейчас отнимем всё, что тебе дал наш повелитель!
   - Ну, хорошо… - самомнение Лэтса неслабо пострадало. Его предложение отвергли. Однако виду он не подал, оставшись таким же невозмутимым, каким был всегда, - Вот… - Адвокат вытащил из оттопыренного кармана плотную пачку долларовых купюр, повертел ею в воздухе.
   Жнецы подготовились взять деньги, которые конвертируются в чёрную энергию, а та впоследствии обеспечивает Дарейдасу наблюдение за Землёй непосредственно из крепости. Но, недооценив коварство американского магната, они допустили ошибку, стоившую им жизни: не подумали, что Лэтс не захочет делиться.

   За час до появления пешек сморда в стенах Wayne Enterprises хитрый преступник поспособствовал полному освобождению здания. План распространить яд по всему этажу, яд, разъедающий внутренности, был, пожалуй, лучшим, коль стояла цель по-тихому избавиться от горе-шантажистов. Ну, а о себе Лэтс позаботился в первую очередь - вколол специальную инъекцию, которая убережёт его от участи жнецов, и подогреет ЧСВ)))

   На пожелтевших лбах жнецов с выпуклыми синими венами выступили крупные пятнышки пота. Высунулся язык, пальцы вцепились в шеи! Раздался характерный звук, который часто ассоциируется с отхаркиванием густой мокроты или рвоты.
   Гранд не реагировал на предсмертные конвульсии тех, кому обязан возможностями, включая возможность постоянно “возвращаться”. Он стоял и посвистывал, как будто ничего не происходит. Эта, на первый взгляд, стандартность для эгоманьяка, делала его сущим дьяволом.

   - Ты принадлежишь нам… - сказал умирающий.
   Адвокат ответил:
   - Ошибаешься, милок. Я никому не принадлежу!

   Подождав, когда неприятели сыграют в ящик (подохнут окончательно), Гранд громко высморкался, после чего неторопливо сложил платок и убрал. Это удовольствие – всем удовольствиям удовольствие! Но был один минус: оно быстро прошло…


   На следующий день…
   С момента гибели миллиардера Джона Вэйна, известие о чём потрясло весь Нью-Йорк, корпорация перешла в распоряжение его возлюбленной, Нэнси Гарднер, которой на днях стукнуло двадцать семь лет. Вопреки неутешительным прогнозам членов совета директоров, девушка из Северной Дакоты за максимально короткий срок адаптировалась к бизнес-среде и восхитила будущих коллег находчивостью, смелостью, умением определять порядок решения самых важных, первенствующих, преобладающих задач, проблем, вопросов, способностью выделять главное и второстепенное. Порой создавалось ощущение, что эти качества, особенно важные для предпринимательства, вышли из материнского чрева вместе с Нэнси.
   Мистер Гранд долго присматривался к ней. К своему новому способу “глазеть издалека”. Ему, почтенному жонглеру, было весьма на руку: иметь беззлобных, приветливых друзей, к тому же связанных с его старыми врагами. Первые месяцы их с позволения сказать тесного партнерства принесли свои плоды. Общими усилиями Нэнси и Лэтс смогли устранить мешавшего им недобросовестного промышленника Монтегю Ростона, Агента Тёмных Сил. Кредит доверия к Гранду, как к советчику и консультанту, к знатоку нетривиальных жёстких методов борьбы, постепенно вырос. Хотя Гарднер по сей день испытывала затруднение в избавлении себя от досаждающего чувства, что этот человек, замешанный в стольких коррупционных правонарушениях, в стольких скандалах и преступлениях, лишний раз не побрезгует подлянкой и воткнёт в спину нож.

                Она училась отгонять плохие мысли,
                чтобы те не распространялись на её ребёнка…


   Два года назад.
   Мучаясь по утрам от недомогания, от позывов к рефлекторным извержениям, от доканывающего слабосилия, замечая у себя запаздывание наступления менструации и прочие тревожные симптомы, Нэнси очень переживала и боялась. Сегодня, встав пораньше, она приняла холодный, освежающий душ и сунула в рот тест-полоску. Её мысли и чувства перепутались, и независимо от того, каким будет результат, она продолжит принимать все дары и лишения, ибо никакого другого варианта ей не предлагалось.
   Во второй половине дня, в отсутствии желания выходить на улицу и приступать к вопросам оформления проклятой наследственности, хозяйка практически выкрикнула имя дворецкого. Господин Резерфорд буквально прилетел на её зов и начал в правильном порядке перечислять все открывшиеся ей привилегии, дававшие безграничный доступ ко всему дорогому, недоступному большинству живущих.

   - Это прозвучит странно, может, даже резко, но с недавних пор вы стали богаче самой английской королевы, ваше состояние превышает состояние Роулинг и все благодаря изумительной интуиции мистера Вэйна, который незадолго до своей смерти позаботился о том, чтобы все в итоге досталось вам. Теперь вся его недвижимость, вся его несметная империя под вашим руководством! В Wayne Enterprises уже знают об этом и с предвкушением ждут вашего появления. Что мне им передать?
   Нэнси повела себя так, будто пропустила мимо ушей всё, произнесенное дворецким. И что удивительно, весть о получении наследства согласно завещанию нисколько её не обрадовала, т.к. она никогда не гналась за богатством, спокойно переносила отсутствие вещей и была совсем не меркантильной.

   Нэнси все также, не снимая белого винтажного платья, сидела на кровати. Неожиданно её голова резко дернулась в сторону спокойного Эрнеста. Спустя три минуты её слабые уста изрекли то, что немало огорошило лакея, поставило в довольно затруднительное положение и заставило повременить с обсуждением преемства. Впрочем, заявление, прозвучавшее в низком, придушенном тоне, смело с немолодого лика слуги все признаки британского спокойствия.
   - Я беременна… - сказала Нэнси.
   Разумные, добрые глаза Резерфорда тотчас внимательно оглядели её. Не обнаружить выступившие слезы, стекающие по худым щекам тонкой нитью, было невозможно с учетом услышанного. Эрнест раздобрел еще сильнее, поступив с девушкой как с родной дочерью.
   - Так ведь это… ведь это прекрасно. Будет вам плакать! Просто возьмите себя в руки и прекратите! Настройтесь на нужную волну и поймите, что жизнь не заканчивается. Конечно, ситуация для вас не из простых, но вы будете двигаться дальше и со временем все образуется!
   Дабы не заражать уважаемого дворецкого своим хроническим, перманентным унынием, возобновляющимся всякий раз на новом месте, хозяйка выразила согласие наклоном головы, схватила подушку, прижав её к груди, и с неохотой процедила:
   - Угу…

   Отдавая дань уважения мистеру Вэйну, что входило в часть жизненных нагрузок Эрнеста, он, таким образом, помогал не только Нэнси, снова оставшейся одной в этом жестоком безумном мире, но и себе. Цель достигалась, теряя прозрачность, а пустота наполнялась подобием смысла.


   Джамейка-Сентер - Парсонс - Арчер - станция Нью-Йоркского метрополитена, расположенная на линии Арчер-авеню, Би-эм-ти и Ай-эн-ди. Станция находится в Куинсе, в округе Джамейка, на пересечении Бульвара Парсонс и Арчер-авеню.
   Лэтс и Нэнси условились встретиться в определённом месте между двумя и тремя часами дня. Пришедший первым ждет другого в течение десяти минут. В итоге, Лэтс прождал гораздо больше. Почти час! Но он нисколько не сердился на мисс Гарднер. Наоборот. Отнёсся с почтением к её доле. Молодые мамы вынуждены обламывать друзей, ставить других в неловкое положение, ставить себя в неловкое положение и постоянно чем-то жертвовать. Плоха та мать, для которой интересы приятелей стоят выше интересов ребёнка.

   Этот вторник выдался солнечным, жизнеутверждающим. Погода радовала всех, кто порядком устал от дождей. Передвижные ларьки мобильного фастфуда подкупали голодающих одним своим видом, не говоря уже о запахе. Машины, декорированные живыми цветами в ярких оттенках, впору пополняли величие Куинса.
   Гранд рассчитывал заметить Нэнси в сопровождении телохранителей, с упорством высматривал лимузины, наиболее престижные авто… Каково же было его удивление увидеть девушку без визитных карточек светского гламура, без всей этой богатейской шелухи, как будто Нэнси намеренно избегала развязной манерности “кисок” её статуса и по-прежнему обреталась в том другом мире, защищённым от броских логотипов и навязчивой саморекламы. Это была простая (в хорошем смысле слова), неприхотливая, малопритязательная… старая добрая Нэнси Гарднер, не претерпевшая весомых изменений и не испортившаяся.

   …В состоянии какого-то блаженного расслабления она везла коляску с малышом вслед за старым негром, останавливаясь, когда тот закашливался. Перейдя дорогу, Нэнси оглянулась. Лэтса видно не было. Проблема в том, что девушка посмотрела не в ту сторону. Лэтс стоял у забора, рядом с синим зданием. Стоял, улыбаясь, перекапывая теплицу остроумных шуток.
   Минута молчания и Адвокат подошел к молодой маме. Заглянул в колясочку, где чудо-младенец наблюдал радужный сон.
   - А это мальчик или девочка? – спросил Гранд, не дожидаясь, когда Нэнси сама ему расскажет.
   Нэнси ответила:
   - Мальчик, мужчинка… - не отрывая взгляда от своего малыша…


   - Не могу. Вот правда! Не могу себя вынудить расспросить вас о вашем сознательном выборе, потому что боюсь подхватить инфаркт. Только не нужно говорить, что в мире полно подобных случаев. Это не так. Их нету вообще! Вы первая на моей памяти, кто имеет миллиарды на счетах в банках семи городов. Миллиарды! И… не держит в бумажнике больше нескольких долларов! Это нонсенс без преувеличений… Да, вы потрясающая мама! – пока длилось испытание интересов Нэнси к свиданиям “втроём”, Лэтс делился эмоциями. Те были слишком бурными, что бы он, счастливый обладатель взрывного темперамента, мог их поунять, - Приказывайте. Куда держим путь? Я сегодня целиком к вашим услугам, и… к услугам малыша!
   Не дойдя до перекрёстка, Гарднер задумчиво и медленно показала пальчиком налево.
   - Ну, давайте туда, что ли…
   Лэтс развернулся. Резко и послушно.


   Навстречу Лэтсу и Нэнси неслась толпа малявок, обсуждающих всякое, что приходило на ум – начиная от коллекционирования обёрток от мороженого и заканчивая грядущим поступлением во второй класс.
Гарднер не скрывала свою любовь к детям, возникшую ещё задолго до рождения Алана (имя её сына). Период развития, когда человек учится понимать окружающий мир, тренирует необходимые навыки, усваивает культуру общества – самый важный период, и в обязанностях взрослых проконтролировать, чтобы этот период сопровождался лишь теми факторами, что положительно сказываются на мироощущении малыша.
   Заметив впереди ряд скамеек, местечко, где можно посидеть, пара ускорила шаг, и уже через минуту-две Нэнси и Лэтс общались отдыхаючи. Нэнси объяснила свою странность – то, почему она держится подальше от лоска, почему не принимает богатств.
   - Вот так я и живу… как и все! Как все люди! В обычной квартире… Я редко пользуюсь привилегиями генерального директора, а если и пользуюсь, то по минимуму. Я предпочитаю не выделяться, и хочу, чтобы мой сыночек жил также. Не хочу его обманывать. Не хочу, чтобы он думал, что он какой-то не такой из-за маминых средств, или что, допустим, его мама особенная! Поэтому с первых годков учимся приспосабливаться к реальному миру, чтобы он рос самостоятельным и сильным! – Нэнси чмокнула Алана в лоб, когда сынуля заплакал. Мамин поцелуй, передающий всё её тепло, утихомирил и усыпил малышочка,- Вот такой у меня ход мышления. Вот так я собираюсь воспитывать его…
   - Оригинальненько! – прокомментировал Лэтс, отряхивая брюки, - Но мне интересно другое. Что бы сказал Джон, если бы узнал, что его единственный наследник, его первенец, довольствуется видом на проезжую часть вместо роскошных уголков поместья, которое принадлежит ему по праву, между прочим? Думаете, он бы одобрил данный подход, и вы бы с ним не разошлись на почве разногласий, каким должно быть окружение мальчика? Я ни к чему не подстрекаю, если что…
   Нэнси, которую, отнюдь, не мучили сомнения в благоразумности её действий, проглотила слюну перед тем, как собраться с духом и ответить. Девушка заранее приготовилась к такому диалогу, поэтому была во всеоружии.
   - Всё проще. Я не хочу об этом думать. Джона с нами нет, а как бы он поступил, что сказал бы – пустые размышления. Мне кажется, у нас и так море забот, чтобы накручивать себя – Гарднер уставилась на Гранда. В ожидании развернутого мнения, - Я ведь сейчас говорю не ерунду…?
   Лэтс меньше всего хотел обидеть Нэнси. Тем более, если в планы входило расположить её к себе. Поэтому Лэтс был… аккуратен, насколько ему удавалось. Комплиментарные высказывания, выражающие похвалу и одобрение, мешались с замечаниями, и наоборот: замечания шли в комплекте с комплиментами, лакируя правду. Это внушало надежду, обнадеживало и уверяло – как раз то, что нужно молодой маме. “Глоток свежести в летнюю жару, глоток жары в августовую свежесть”.
   - Хотел бы я, чтобы однажды, много лет назад, супруга одного престарелого скряги сказала то же, что говорите вы сейчас. Это бы избавило мою жизнь от большинства шероховатостей… - Лэтс незаметно для себя снова погряз в том, от чего пытался высвободить разум на протяжении всей их славной прогулки. Болезненные воспоминания, скрытые в глубинах бессознательности, поднялись и обнажились. Величайший преступник посвятил Нэнси в детали своей предыстории, не спросив одобрения, - Мой отец срывал на мне негатив почти каждый вечер. У мамы не получалось меня защищать, хотя и не скажу, что попыток не было. Когда мои родители поняли, что я не особо нужен им, меня отправили разлагаться в Техас, где проживали родственники папы. Деревня, часто подвергавшаяся воздействию мощного урагана, стала моим домом на ближайшие года три. Я провёл в деревне, в страхе перед смертью, больше, чем достаточно, чтобы начать проклинать весь Техас. И вот, спустя три мучительных года, я подошел к окну и увидел в нём папу. Мой старик приехал, чтобы забрать меня. Я смертельно обрадовался…  По крайней мере, мне так показалось. Но… на самом деле, отец появился там с совсем другой целью - чтобы поизмываться надо мной ещё разок, показать, насколько он круче меня и насколько я жалок в сравнении с ним. Он выдвинул жестокие условия, к которым я не был готов тогда, и не готов к ним сейчас…

   Полгода назад.
   Когда Нэнси в очередной раз попыталась выудить из глубин разума Гранда хотя бы каплю полезной информации, тот неожиданно для неё разговорился. Лэтсу приспичило поделиться наболевшим со всем человечеством, распахнуться и излить накипевшее и накопившееся. Гендиректор оказалась идеальной слушательницей.
   Отдышавшись какое-то время, Адвокат тихо начал рассказывать:
   - Мой отец заставил меня убить собаку…


   Нэнси попросила Лэтса дать ей буквально пару секунд, чтобы она успокоила вновь проснувшегося Алана. Гранд запасся терпением, поскольку убаюкивание Вэйна-младшего обещалось продлиться несколько дольше из-за капризного характера ляли.
   Неожиданно Нэнси вытащила ребёнка из коляски обеими руками и обеими руками опустила вниз. Видимо, чтобы тот погулял. Теперь ей предстоит разрывать внимание: не упускать лялю из своего поля зрения и не забывать регулярно поворачиваться к Лэтсу.
   - Ну, так что… что там с собакой… Я прекрасно помню, с чего ты начал в прошлый раз. Точнее, с чего начали вы… Или нам пора уже на ты перейти??
   Лэтс интеллигентно оставил выбор касаемо обращения за мисс Гарднер, а сам, ссутулившись до спинного хруста, принялся раздергивать “дикие заросли” своего незадавшегося техасского отпуска.
   - Отец подошёл, отвесил с размаху крупный подзатыльник и передал в руки ружьё, с которым в молодости ходил на охоту. Правила просты. Либо я остаюсь в деревне навсегда, но живу не в доме, как эти три года, а на улице, где меня запросто может снести вихрь, либо… я грубым образом избавляюсь от пса, которого мне подарили на моё восьмилетие, и которого папа всегда не любил! - Лэтс убеждал себя, что у него не было иного варианта, кроме как подчиниться и выстрелить. Невозможность узнать точно угнетала и вводила в ступор, - А по возвращении домой я услышал от прислуги, что моя мама умерла. Теперь за меня некому было заступаться. Я оставался один на один с проблемами, которые могли возникнуть и возникали до обиды часто. Я оставался наедине с отцом-тираном…
   Нэнси, не привыкшая проникаться жалостью к особо опасным злодеям и преступникам, пересилила себя ради свидания, ради самого Лэтса, ради солнечного дня! Её жизнь, которая едва не на половину состояла из трагедий и потерь, наставляла не рубить с плеча и давать людям шанс.
   - Пойдёмте. Чем сидеть, лучше ещё погуляем… - мама отряхнула подол платья. Того платья, что приобрела месяц назад, путешествуя в мире одежды.


   К вечеру предзакатная звезда, налившаяся хором соков и нектаров, раскосыми лучами позолотила Нью-Йорк и всех его жителей. Нэнси начала ощущать обычный для сумерек холод. Нежная кожа её рук покрылась дрожью. Можно было принарядиться поскромнее. Отдать предпочтение курточке. Но выглядеть пригоже в глазах кавалера – обязанность каждой уважающей себя женщины. Нэнси понимала это лучше остального прекрасного пола.
   - Мне кажется, раз уж мы так долго вместе проработали, раз я усердно скрывала маршруты нелегальной перевозки наркотиков, помогала вам… переступая через собственные принципы, то, наверное, я могу знать вашу тайну.
   - Какую из…? – Адвокат конспиративно понизил голос и даже подмигнул Нэнси, явно заигрывая с ней, - Тайн у меня много…
   Девушка подмигнула ответно, с той же подпольностью.
   - Бросьте включать слабоумного. Вы всё прекрасно поняли!
   - Кхм! – Адвокат нехотя раскрыл средство возвращения молодости, создания своих клонов, инструмент бессмертия, - Признаюсь, вы меня раскусили, застали врасплох, и теперь, боюсь, мне не выкрутиться. Да. Я всячески уклонялся, избегал той минуты, когда мне придётся встать стремя в стремя с вами. Однако, знайте, я ничуть не стыжусь, что… провожу время с человеком, достаточно смелым, чтобы тягаться с моей эгоистичностью! Для меня это, скажу честно, очень непривычно… Ведь как обычно происходит? Я не держу человека за человека, а вы… кажетесь мне чем-то большим, чем просто человек. Уже хотя бы потому, что не признаёте материальных ценностей!

   Адвокат прищурился и неохотно засучил правый рукав. Нэнси сложила ладони, приставив пальцы к губам. Она не могла говорить, она могла только, склонив свою головку, разливать лучи любопытства. “Магический” мультифункциональный браслет из материала, внешне напоминающего земное серебро, но не входящего в список Менделеева… Сие чудо регулировало периоды жизни – младенчество, детство, юность, зрелость и старение – останавливаясь на каком-то одном по выбору носителя. Стоило только нажать чёрненькую кнопку, владелец браслета резко трансформировался, становясь либо стариком, либо ребёнком. С помощью данного устройства также осуществлялось улучшение общих физических критериев. Так Гранд подтянул свою далеко не спортивную фигуру, превратился из заплывшего толстяка в смазливого красавчика.
   - Ну, бизнес-вумен, что скажете? Всё ещё жалеете, что согласились пойти на свидание? Или строгая объективность уступила чему-то менее формальному?
   К сожалению Лэтса, градус удивления Нэнси резко снизился. В голове девушки промелькнул английский замок с Ваннами Даоса, купание в которых воспроизводит эффект, близкий к эффекту от использования чудо-браслета.
   - Ох, если вы надеялись, что я упаду в обморок, то я вас… расстрою. Видите ли, я встречала подобное в прошлом. Погоня за вечной жизнью никогда не доводила людей до добра. И если вы намерены держать это в секрете и дальше, чтобы, долго не старея, проворачивать незаконные операции посредством мониторинга со стороны… вам это обязательно
откликнется. Поверьте. В жизни ничего не проходит бесследно. Да-да! Всё записывается.
   Гранд немного нервничал, хотя полезные манеры не терял. В том числе и манеру отделываться шутками.
   - Хм, поражён. Воспитательница детского сада говорила мне в точности те же самые слова… А вы, случаем, не миссис Белл, помолодевшая лет таки на тридцать?


   Прошло немало времени с поры, Квинс прославился местом, более спокойным, по сравнению с другими боро Нью-Йорка. Здесь, к радости поклонников размеренных прогулок, нет гигантских небоскребов. Зато можно увидеть частные дома, предназначенные для нескольких домохозяйств. Кто бы что ни говорил, Квинс приятный район. Правда, иногда можно услышать крики разгневанных афро-американцев, их жалобы на тяжкую, или звуки биения стекол… Главное, не лезть на рожон и не вступать в потасовки с филиппинцами.
   - Ну так, что… Я всё ещё не услышал полноценного ответа! Вы всячески увиливаете, приводя меня в неловкость… Мы будем пытаться построить отношения? Учтите. Не стареющих мужчин в принципе не существует. А в паре со мной, с нестареющим, вы также избавитесь от неприятного чувства ускользания молодости. Ведь мы будем вместе пользоваться обручем. Вообще я делиться не люблю, но ради вашей красоты… готов пожертвовать всем, что имею. Соглашайтесь. Не пожалеете… - Гранд помахал рукой с браслетом перед лицом Нэнси, как бы, соблазняя.
   Реакция Гарднер была предсказуемой, но разочаровывающей до неприличия.
   - Вы о варианте будущего, согласно которому я должна буду с вами спать в одной кровати? Простите. Я, возможно, покажусь слишком старомодной. Я принципиально не сплю с врагами человека, от которого у меня ребёнок. Только без обид…
   Без сомнений, любой другой на месте Лэтса поджал бы хвостик, услышав этот “дамский пас”, но Лэтс, наоборот, поднажал, щеголяя аргументами впрок себе любимому.
   - Ох, так ли нужно вам напоминать, что я и Джон… Мы… ведь никогда не враждовали, если разобраться! Наши перепалки не переходили за грань того, за которой разражается братоубийство. И нет, я не забыл ни многочисленные инциденты в мегаполисе, ни Салар де Уюни, где Спаун чувствовал себя защищенным, подобно муравью в доспехе, со своими гаджетами! Как и прочие либеральные экономисты, высококвалифицированные демократы, мы делились мнениями. Разногласия порой неизбежны, а это значит, что умение идти на компромисс необходимо. Но вот одним знакам зодиака это дается легко, а вот другим… Ну, нам, в общем, удавалось. Это правда. И ничего правдивее нет! Спаун и Адвокат это не Спаун и Безумный Джек. Спаун и Адвокат это… высокоинтеллектуальная, породистая сводка! Точно! Не мудрено, что, когда интеллектуалы о чём-то ведут спор, вокруг них всё полыхает и трясётся, как при сейсмической грозе или, не знаю… во время высадки американских войск на Сицилии в июне сорок третьего!
   Нэнси думала, что выйдет так: она отчебучит банальный отказ в манере порядочных дам, и Гранд прекратит все попытки её заполучить, а вышло, что Гранд её профессионально уболтал, намеренно сбил с толку, и потерялась мысль… разорвалась связь.

   Нэнси широко улыбнулась, ибо только вымученной улыбкой и смехом можно затенить дефицит красноречия.
   - Мне любопытно, во имя охмурения меня вы стараетесь? Или по жизни такой… словоохотливый?
   - И стараюсь, и по жизни – честно сказал Гранд, - Но вы правильно заметили, моего имени нету в списке членов клуба анонимных молчунов. В противоположность большинству американцев я на полную задействую лексический запас. Опять же, это свойственно для экономистов и для демократов… Но ведь вас же не смущает, что я к вам подлизываюсь, а?
   Нэнси, тоже честно:
   - Полагаю, вы весь век к кому-нибудь подлизываетесь. Так что мой ответ нет-т… Не смущает. Привыкла я к мужскому окружению, хотя, ну, абсолютно не вижу поводов хвалиться этим…


   Полгода назад.
   - Вы??? – Нэнси, благодаря которой корпорация Wayne Enterprises, мировой лидер в области высоких технологий, возглавила всевозможные рейтинги и расширила своё влияние в результате обострения противоречий индустриального общества, наутро явилась в штаб-квартиру фирмы и снова увидела Лэтса.

   Адвокат – прозвище умного преступника – стоял почти неподвижно, загадочно пялясь в окно, стоял к ней спиной и притворялся, что ни чьи шаги не услышал, что не почувствовал ни чьего присутствия. Нельзя сказать, что злому гению нравилось издеваться над Нэнси. Он относился ко всем одинаково, независимо от пола или этно принадлежности...

   - Я, мисс Гарднер! Я…


   «Скоро будет дождь» «Скоро будет дождь» «Скоро будет дождь»
   «Скоро будет дождь» «Скоро будет дождь» «Скоро будет дождь»
               
   
   Увлёкшись, Нэнси забыла о том, что замёрзла. И когда одна за другой закапали градины, она медленно, без спешки встала под закрышованный проход, неподалеку от торгового мола, вместе с ребёнком. Лэтс, которого устраивало стояние под дождём, раскрылся с новых, совершенно неожиданных сторон. Даже если это лесть, это – очень правдоподобная, очень качественная лесть. Только человек с крупным актерским дарованием может столь филигранно лебезить перед женщиной.
   - Только представьте, мне всё детство приходилось бегать от отца по неухоженной вилле, доставшейся ему от его прадеда… удерживать не загрязненными свои лучшие качества! Видимо, в какой-то момент я осознанно сдался, в чём кроется главная ошибка потомка Гранда ужасного! А вот вы… вы не сдались, я прав? Поэтому вы такая хорошая! – Лэтс театрально пошуршал в карманах пальчиками, очевидно, ища сигарету, и, не найдя, решил… соврать, - Кстати, может, вас и удивит, но я ещё не пробовал курить. Ни разу не прикоснулся к табаку!
   Нэнси, что называется, впала в шок от этой новости, в необратимый, или же в детство… Потому что, будучи маленькой, она верила в существование некурящих алчных бизнесменов.
   - Правда? Что я вообще слышу? Мужчина, который не травит себя дымом, но имеет все предпосылки, чтобы быть курильщиком? Либо вы обманываете, либо я сплю, просматривая поистине сказочные сны!
   Лэтс судорожно покосил лицо и взмахнул руками.
   - Да. Сам порой балдею… Но нет, не обманываю. Поведение отвратительных людей безукоризненно в силу безжизненности и слабости духа. В моём случае не курение ещё не добродетель. Что-то я в самоосуждение ударился…

   Не переживая за беленькое платьице и нисколько не опасаясь промокнуть, Нэнси убедилась, что сынуля спит, и выскочила к Лэтсу. Под вечерний дождь. Они взялись за руки и быстро друг друга отпустили. Наружный покров Нэнси оказался аномально тёплым, почти горячим. Лэтса так и подмывало погладить большим пальцем нежную ладонь. Возгоравшийся соблазнительный запах, протиснувший себе путь в мужские ноздри, пробудил в его разуме мыслишку, не зародился ли этот аромат в ложбинке между её грудями.
   - Простите. Но я боюсь, мне уже пора. Правда! У меня намечены дела, которые нельзя отложить на другое время, как бы сильно мне не нравилось внимать вашей лжи… - с подбородка Нэнси сорвалась крупная капля дождя, когда она полезла начёсывать затылок, - Мы можем встретиться завтра и также погулять. Если, разумеется, я всё ещё вам интересна, и вы не раздумали исправляться ради возможности общаться со мной.
   Романтичный и мечтательный, Лэтс не избавился от амплуа джентльмена даже под конец рандеву.
   - Что ж, в таком случае не смею задерживать. Ну, а что насчёт завтра… завтра я вам позвоню. Запомнил наизусть все ваши номера. Теперь остаётся догадаться, какой из них действующий, но я с этим справлюсь. Не переживайте… - отбежав от девушки на все десять метров, Лэтс громко повторил, - Я с этим справлюсь! – и удалился, растворившись в дожде.

   Нэнси простояла ещё несколько минут, окутанная мандорлой абстрагирующих, развлекательных мыслей. Вытянуть её из состояния снежно-ватной лёгкой эйфории, смог лишь пронзительный плач малыша.


   Отойдя на достаточное расстояние, дабы убедиться, что Нэнси не услышит, Лэтс позвонил какому-то Энрике, и сообщил, что у него для этого Энрике есть кое-что по его части…


   …Следующим утром, на просторах рыбацкой деревушки, на окраине Лос-Анджелеса, появился незнакомец, изъявивший желание помочь тяжело больным или… пожилым, словом всем, кто нуждается в медицинской и психологической помощи. Матери Кэйла, Кэролайн Барджман, стоявшей в очереди, в рыбном магазине, подфартило попасть в поле зрения этого красавчика. Налёт подозрительности, покрывающий парня, которому на вид нету тридцати, был смещён его обаянием. Дородная продавщица, окунувшая все пять пухлых пальчиков
в слизкие внутренности свежего тунца, с трудом подавила желание улыбнуться и отвесить молодцу воздушный поцелуй.
   Судя по внешним данным, чужак (по отношению к деревне) был
вылитым латиноамериканцем, способным раствориться среди сотен других метисов и мулатов. Пирсинг на брови, пирсинг на языке и, конечно же, сережка в ухе. Можно рассмотреть ещё кучу бесполезных мелких украшений. Типичный колумбиец, альфа-самец, метросексуал со стажем, как могло показаться. Но, отнюдь, не одними финтифлюшками выделялся мужчина. В его красивых глазах таилось мистическое напряжение, сравнение с которым выдержит только электричество.

   If to stock up with patience and to show diligence, then the seeded knowledge seeds by all means will give kind shoots. Doctrines the root is bitter and the fruit is sweet. Leonardo da Vinci
   (Если запастись терпением и проявить старание, то посеянные семена знания непременно дадут добрые всходы. Ученья корень горек, да плод сладок. Леонардо да Винчи)

   - Прошу уделить мне минуточку внимания! – громко попросил латинос. Все посетители, весь магазин, мгновенно оглянулись в его сторону и замерли, - То, что вы услышите сейчас, правда от начала до конца. Я могу сделать вас бессмертными. Ну, или не бессмертными, а… долгоживущими! И хотя такое необъективное слово, как бессмертие, не стоит воспринимать буквально, поверьте, жизнью вы наедитесь! – прежде чем раскрыть рот, незнакомец учёл факт знакомства мира с чудесами, мира с Геройменом, мира, по которому ещё недавно бродили замаскированные Ева и Адам, мира, пережившего атаку пришельцев. Учёл, что его акт добросердечия могут воспринять в штыки, - Дважды я не предлагаю. У меня мало времени. Но… каждый, кто ко мне подойдёт, получит всё то, что у него отняла бренность. Возможность не считать сединки перед зеркалом! Избавиться от унизительного этапа всех наших путей! Послать старение к чёрту! Признайтесь… вы этого очень хотите, вы об этом мечтаете!

   В сердце Кэролайн что-то ёкнуло, оглушающе внезапно. Никогда не грезившая о жизни, более длинной, чем пророчил родной организм, она прикинула в уме – вот он, тот редкий шанс, подкинутый капризами небесной канцелярии. +- несколько годков, десятилетий… да даже двадцать-тридцать лет, покажутся достаточными для полноценного довершения всех поставленных, всех важных куперганей.


   …Эстер Барджман, дочь Кэролайн, недавно потеряла мужа и уже две недели пребывала в состоянии, из которого ленилась выходить. Георга обокрали и убили неизвестные, а затем подонки скрылись с места преступления. Георг не дождался скорой помощи. Бедняга лежал, истекая… на грязной дороге. А Эстер, вынужденная лгать, дабы скрасить последние минуты любимого, просила не отчаиваться. Вымаливала прощения у мужа, у могилы, стоя на коленях на полу, прижимая к груди альбом семейных фотографий…
   И вот, когда эмоции овдовевшей Эстер частично утряслись, а стены в доме прекратили покрываться трещинами от ударов по ним различными предметами, в гости к бедняжке пожаловал “юрист с непревзойденной блестящей репутацией”. Мужчина предложил выгодную сделку до того, как хозяйка спросила, кто он такой.

   Практика заключения двусторонних договоров всегда имела под собой основу в виде доверия. Предлагавший должен выглядеть соответствующе, не вызывать мысленных затруднений у клиентов, обходиться с лексиконом аккуратнее, желательно, используя только те слова, которые можно разглядеть в документах.
   - Миссис, Барджман, Эстер, я осведомлен о вашей трагедии. Кроме того, я осведомлен о халатной политике местных органов. Наиболее актуальная проблема сегодня – нежелание полиции грамотно работать… - начало было многообещающим. Господин старался, даже очень. Пыжился произвести впечатление уважаемого специалиста, перекладывая ручку бизнес-кейса из одной руки в другую, и смахивая назад идеально гладкую русую чёлку.
   Не строя воздушных замков относительно благонамерений этого прилежного воспитанного мистера, женщина спросила:
   - Кому, кроме прокуратуры, я могу быть обязана вашему визиту? Не уверена, что в нынешнее время ещё остались те, кто помогает людям безвозмездно, а денег у меня как раз таки нет. Предупреждаю сразу. Оплатить услуги не смогу…
   Дабы погасить остатки сомнения в сердце миловидной собеседницы и настроить разговор на более позитивный, более пояснительный лад, любитель вертеть кейсиком вырвал листок из блокнота, согнул его так, чтобы получить квадрат, аккуратно оторвал лишнее и написал на “квадрате” несколько фраз.
   - О, нет. Ничего оплачивать не надо. Об этом уже позаботился мой наниматель, имя которого… пускай побудет в секрете какое-то время, а потом я всё вам расскажу.

   Тонкие пальчики вдовы опустились на кусок бумаги, и через секунду она подтянула квадратик к себе. Глаза пробежались по строчкам. Пришлось читать второй и третий раз, чтоб поверить.
   “Господи…” – вздрогнула Эстер.

   В ту же минуту водворилась тишина.
   Водворился порядок.
   Водворилась надежда…


   …Длительное нахождение в Джексон-Хайтс сулит море новых ощущений. Может показаться, что ты не в Квинсе и даже не в США, а где-то за тридевять земель от Нью-Йорка. Здесь издавна селились выходцы из стран Азии и Латинской Америки, и это не могло не отразиться на квартале. Такой гаммы вкусов, цветов и запахов не встретить больше нигде. Бонус - сюда легко добираться. Это хорошо спрятанная жемчужина Квинса. Пёстрая и зрелищная...
   В десять утра Лэтс Гранд уже стоял под окном, на Джексон-Хайтс, высматривая Нэнси. В его руках, конечно же, был букет цветов. Без этого никак. Сотовый трещал ежеминутно, потому пришлось отключить. Прелестная подруга соизволила показаться лишь спустя полчаса, сто раз извинившись. Извинения Лэтс принял, но взамен попросил принять цветочки. Девушка, вышедшая сегодня без ребёнка, попыталась побороть не вовремя нахлынувшее гадкое смущение, но все равно опустила голову вниз. Брови дернулись, ноздри приподнялись… Бледная кожица стала ещё более бледной.

   - Так, вы сегодня будете обязаны составить мне компанию! Наше путешествие обещает быть долгим. В лучшем случае вернёмся только к вечеру. Я должна посетить несколько мест, а время не резиновое. Если вам в напряг, то можно встретиться, когда я буду посвободнее. Правда, вы будете ждать этого дня ещё несколько недель… - Нэнси согнула ноги в коленях, вывернула сумку наизнанку, торопливо перебрала вывалившееся на асфальт содержимое, выделила среди хаоса предметов записную книжку и открыла её.
   Лэтс сделал так, чтобы красотка не беспокоилась по поводу того, будет ли он с ней. Лэтс тоже встал на корточки и, гладя её шею, растирая её потом своих рук, с ласочкой, изнеженно, вышептал утешение:
   - Знайте, меня совсем не волнует, где я буду находиться. Лишь бы рядом были вы.
   Собрав вещи обратно в сумку из коричневой замши и шумно закрыв молнию, Нэнси выпрямилась в изящном полу-прыжке. Затем замерла. Так уж ей понадобилось. Ну и, её взгляд встретился с выжидающим взглядом мистера Гранда.
   - Знаю-знаю! Само собой, вы никуда от меня не денетесь теперь. Никуда не денетесь! Я просто деликатничаю… Ну, и немного туплю. Это тоже…
   - Не утрируйте. Тупит всякий, кто живёт… - сказал Гранд, - Даже я, хоть и в меньшей степени, тоже, бывает, туплю. А вам рассказать про пьянку в ресторане Алегзандрии в две тысячи тринадцатом, которая чуть не завершилась арестом моей племянницы-эксбиционистки, мечтавшей попасть на Бродвей? Э-э-эх, довольно смешная, но пошлая история в духе подростковых сырых фанфиков. Я бы зачитывался ими. Да вот беда. Чересчур ценю своё время. Скряжничество передалось мне от отца в тройной мере, и сколько бы я с ним не боролся, у меня так и не получается в себе это ни приглушить, ни подзаморозить...
   Нэнси поразмыслила над суждениями Лэтса о собственном неидеальным характере, и пока они ровной походкой шли в направлении безбожной пропасти шумного перекрестка, чтобы выловить такси, поспешила высказаться.
   - Может, и не нужно. Может, вы и так, со своими недостатками, дотягиваете до уровня неплохого человека. Не задумывались? Главное, ведь как… Не вытворять гадостей! Взять, к примеру, эти ваши миллионные махинации с наркотиками… Наслышанная о ваших прочих прегрешениях, я не считаю их потолком аморальности. А это ужасно, на мой взгляд! Ужасно, что я делаю вам скидку, когда вы без зазрения совершаете зло, только из-за того, что вы можете совершить зло большее… А вам так не кажется?
   Лэтс, готовый к любому откровению, с радостью ей объяснил.
   - Милейшая, вы уже третий раз на моей памяти, вот сколько мы проводим время вне офисных стен, мусолите тему каких-то перевозок, которые, ну, никак меня не обрисовывают. В наркобизнесе грязнут, как правило, чтобы подняться, а, так как я давно уже греюсь на верху, мне глубоко фиолетово, сколько я получу с очередной продажи диацетилморфина… - Гранд неспроста подбирал слова посимпатичнее. Ну, разве сравнится с “параллельно” и “по фигу” протяжно-вальяжное “мне фиолетово”? – Относитесь проще к моим выкрутасам. Относитесь проще к выкрутасам всех людей, и вам самой станет легче. Не придётся ощущать себя находящейся по уши в грязи…

   Нэнси с горем пополам укротила рвущуюся наружу тягу к справедливости, и решила попробовать прислушаться к настоятельным советам ловеласа-поклонника. Авось, в этом был смысл – не зацикливаться на темных сторонах Лэтса Гранда, человека, чьи деяния, большей частью беспутные, вытекают из ненастной юности, из нелюбви отца и раннего ухода матери.
   - Эмм… Что я хотел спросить… – Адвокат отрешенно почесал свою благообразную, коротенькую бороду и уперся взглядом в электронные наручные часы, тикавшие до возмущения медленно, - Так какие у вас сегодня дела? Перечислите, если не затруднит…
   Нэнси выпустила воздух изо рта, пыхнула, как если бы это был сигаретный дым, выражая виноватость. Виноватость за то, что ухажёру, придётся её долго ждать, перемещаясь из одной точки города в другую.
   - Ну, сначала я планировала заглянуть в парикмахерскую. Ближайшая в нескольких кварталах отсюда. Хочется подстричься. Оформить затылок, а также подстричь ушки. Потом меня настигнет двухчасовое участие в эксклюзивном интервью в окружении юристов-представителей Дьюи Баллантайн. Потом…
   Неожиданно Лэтс прервал Нэнси. Его несколько смущало и в то же время радовало отсутствие зацикленности у современных женщин на длинных волосах.
   - Помню, когда впервые вас увидел, ваши волосы достигали поясницы и, когда вы откидывали голову назад, волосы касались белоснежных ягодиц. Можете открыть секрет, что вас потянуло к радикальным переменам?
   - Ничего. Просто устала. Знали бы вы, как утомляет многолетнее ношение гривы… - Нэнси нескрываемо нравились подбираемые Лэтсом вопросы. А вопросы, затрагивающие совокупность деталей её облика, нравились вдвойне, - Ну и кстати. Нам, девочкам, круче, чем вам, мужикам! Мы можем назначить шевелюре любую форму, любой рост, и при любом раскладе останемся красивыми. Если мы и стрижемся, то по личной прихоти, а не по нужде.
   - Ага… - Лэтс “с ласочкой” провел ладонью по задней части головы Гарднер и поднаклонился.
   - Ой, не жертвуйте личным удобством только ради меня, умоляю! – но бизнес-вумен выразила маленький протест, - Я уже давно свыклась с фактом, что всякий, положивший на меня глаз, заметно выше меня.
Вот так вот повезло мне родиться лилипутом, и это не изменишь, сколько бы вы ни нагибались!
   Услышав просьбу, Гранд пошёл на компромисс, “сыграл в поддавки” и разогнулся.
   - Как скажете…

   Долго искать такси не пришлось. Это – Нью-Йорк. Здесь всё быстро находится!


   В парикмахерской.
   Пока Нэнси стригли под звон серебряных ножниц над её головой, Гранд сидел на скамейке, в коридоре, между дверью, обитой красной кожей, и дверью салона. Сидел, отправляя SMS-ки Энрике. Радовался, лыбился.
   Энрике, который в данный момент “копался” в Лос-Анджелесе, не особо благодарил босса за то, что тот отправил его задницу в рыбацкий городок, умасливать мамашу Кэйла Бэннери и травмировать психику его сестры Эстер. Гранд пообещал… чем артистичнее пройдёт этап обрабатывания двух наивных провинциальных куриц-клуш, тем тяжелее будут карманы пуэрториканца.

   Последнее сообщение от Энрике – пять восклицательных знаков. Означать это могло лишь одно. Полную готовность терпеть вонь дешёвой рыбы, пресмыкаться перед старушенцией и наводить шумиху, рекламируя иноземный браслет.
   Гранд предупредил, что не простит Энрике даже мелкую накладочку и наказание в случае провала будет характеризовываться страданием и болью. Болью, приводящей к острому желанию смерти! Энрике сказал, типа, да, хорошо понял, и в сотовом Адвоката зазвучали частые гудки.


   Обновив свою стрижку, став круглее на лицо, Нэнси вышла от парикмахера не с тем настроением, с каким ожидал её встретить Гранд. Запруда век девушки едва ослабляла нажим звездящейся влаги. Ещё чуть-чуть, ещё немножко и горячие слёзы ошпарят её щёки. Гранд, как всегда, окислил рожу, превратился в сочувствующего и давай расспрашивать.
   - Что случилось?

   Гарднер понадобилось минуты две, чтобы успокоиться, и заново обрести речи дар. Так неожиданно, но так вовремя она раскрыла Адвокату свою могущественную слабость – ахиллесову пяту всех заботливых, всех любящих мам.
   - Я на миг представила, что мой малыш умер, или что я… потеряла его. Это было ужасно! Мне тут же расхотелось жить… - капельки, промчавшиеся по нежным закоулкам, опустившиеся вниз, до самого пола, подкинули Лэтсу идею. Отныне эта идея будет верховодить его сознанием всю последующую неделю, а то и месяц. Отныне только она имеет важность. Всё же остальное отметается назад.


   После коротенького и эмоционального разговора с Нэнси о детишках и их предначертании, о том, что обязаны делать родители, а о том, чего родители делать не должны, Гранд прошел по длинному коридору и свернул в помещение мужского туалета. Предоставленный одному себе, он подхватил приступ нарциссизма. Выражалось это анормально и патологически: встал перед зеркалом и начал говорить себе о том, какую ошибку допускает человеческая цивилизация, недооценивая его интеллект.

   “Надо же… Сморды захватили тысячи спутников на орбите других планет. Их репутация говорит сама за себя, а неограниченная визуальная доступность и вседосягаемость, которыми кичатся монстры… это что-то.

   Я владею спутниками, спрятанными в метеоритном поясе между Марсом и Юпитером. Там содержатся данные, хранящиеся втайне от всех, даже от меня. Устройство, отслеживающее передвижения смордов во вселенной, было нужно мне, чтобы я мог приблизительно представить, о какой власти пойдёт речь, когда я доколлекционирую все игрушки Шрейдена.

   Величайший разум на Земле вкупе с внеземными технологиями… это ураганное сочетание, не иначе –

   Гранд поправил галстук, пригладил волосы ладонью и… продолжил кривляться, мысленно уплывая в дальние дали.

   У моей неидеальной матери был сад подсолнухов…

   Они стали символом штата за своё обилие, которое и заметили первые поселенцы, путешествовавшие по прериям Канзаса.

   С отцом жилось несладко из-за бесконечной ругани и частых измен с его стороны. И только цветы могли отвлечь её, скрасить реальность…

   Тем же самым занимается и Кэйл Бэннери для нас.

   Я два года подряд предупреждал конгресс, жителей Нью-Йорка и даже самого Героймена, что если мы будем так сильно полагаться на него, то станем не только вялыми-ранимыми, но и уязвимыми.

   Беда в том, что мы, американцы, перестали пытаться решать свои проблемы самостоятельно и только пялились в небо…
                …выискивая
                взглядом яркие
                цвета.
                Жёлтый и зелёный.


   Вот почему наш мир обречён! Героймен всему виной! Суперлюди не спасли нас, а только уничтожили! Добили наш труп… Я вплотную приблизился к вопросу, на каком моменте Христос стал грехом”


   Вдруг дверь комнаты туалета мерзко заскрипела, и внутрь заглянул седой старикашка в смешных очках и с грязными коричневыми брюками. Гранду, которому вечно неймется, приспичило продемонстрировать незнакомому дедуле “магию” возрастного регулятора. Чтоб дедуля заценил всю крутость космо-технологий и захотел себе такой же!

; 37 лет
------------
; 16 лет

   Прошло около десяти секунд. Мужчина, который только что был очень зрелым, так сказать в расцвете, превратился в юношу и повернулся к дедку. Юноша произнёс, ехидненько, с улыбочкой:
   - Соединение со спутником установлено! С возвращением, мистер Гранд!
   От сумасшедшего изумления у старика едва не отвалилась челюсть. Зато “картинка” поплыла, и притом ещё как…


   …Перед тем как выйти к Нэнси, Гранд вернул свой привычный возраст, хоть и с неохотой. Теперь им предстояло ехать в другую часть мегаполиса. Этого Гранда тоже не хотел. Но раз дама сказала надо – кавалер не обсуждает.
   Итого, через час с лишним они прибыли на место. На место, кишащее большими начальниками и крупными бизнесменами. Лэтс, который не мог стереть поганое ощущение, что тратит время даром, заставился произнести:
   - При участии в любом мероприятии главное не нервничать. Я буду ждать вас, сколько понадобится, честно… - и произнёс настолько утешительно и при этом тихо, что Гарднер попалась на удочку. В кои-веки, наконец… Адвокат приблизился к тому, что в народе зовётся “доверием”.

   Итого, Нэнси растворилась в аду дверей и толп, а хитрец присел на кожаный диванчик и сладко в нём утонул. Где-то спустя пять-семь беззаботных минут до его ушей дошли приглушенные голоса, пробивающиеся из ближайшей комнаты. Кем бы ни были эти люди, общение проходило на повышенных тонах. Вовсю велось обсуждение Адвоката, точнее, последствия чудовищной “адвокатской” жадности. Гранд еле-еле вспомнил, что однажды он положил глаз на Дьюи Баллантайн, как и на ряд иных знаковых юридических фирм. Невинным людям, причём, как руководству, так и сотрудникам низших должностей, болезненно аукнулось вмешательство Гранда. Многие граждане потеряли работу, остались с долгами… и большинство пострадавших до сих пор не смогли понять, как бесчестные жулики из Grand Corporation в яростном стремлении подгрести под себя всё на свете достигли столь впечатляющих высоких результатов. Ясно только одно. Corporation вернуло некогда отделившуюся Trask Industries.
   Это колоборация, как думали незнающие.
   Это – возвращение домой.

   Вопреки теориям Лэтс Гранд и Джим Траск не были ни родными братьями, ни крепкими друзьями. Всё, что их сближало, это ненасытие. Только у Гранда со временем голод смешался с идеей самосовершенствования, а у Траска он так и остался всего лишь волчьим голодом.

   “Меня по традиции называют злодеем… Ей богу, смешно! Как будто отделить добрых от злых так же легко, как день от ночи.

   Полагаю, таким образом, недалекие скудные умы убеждают себя, будто понимают, как устроен мир. Расставляют по полочкам “хороших” и “плохих”. Все равно что дети малые…

                Всегда ненавидел детей.

   Изучение методик смены подгузников… что может быть унизительней? Я этим никогда не занимался, но мне известно доподлинно: чтобы что-то презирать, необязательно с этим контактировать. Данная истина, как и большинство других, открылась мне, когда я увлёкся военными поэмами, в которых рассказывалось о великих ошибках человеческого зрения и которые позднее мотивировали меня, мой разум, мой мозг, полагаться на стук сердца и не верить глазам.

   Модификация принципов преобразования голой веры в нечто более существенное… предопределила стезю моей жизни – защищать американский народ от главного врага всего человечества – от самообмана”

   Лэтс почесал подбородок, почесал живот и, преодолевая растущее желание вломиться в офис, выкрикнуть, что он и есть тот самый глава гнилой Grand Corporation, уткнулся носом в сложенные руки, зажмурил глаза и… попытался вздремнуть. Ждать Нэнси предстояло ещё весьма долго…


   Окраина Лос-Анджелеса. Ферма Барджманов. День относительно солнечный, относительно тёплый.
   Кэролайн, использовавшая свой «шанс на миллион», пригласила дорогого гостя к столику и угостила чаем из кладезей ароматов, из полезнейших трав. Латиноамериканец был поражен смелостью пожилой вдовы, чего ни за что не смог бы скрыть. Подумать только, размышлял Энрике: выделиться из толпы, подняв руку, раскрыв свои мечты, при посторонних людях, не стесняясь. Кэролайн считала, что именно она во всём Городе Ангелов заслужила жить долго, потому что воспитала бога, потому что под её пристальным надзором и пристальным надзором её мужа цвёл и распускался идеал, спаситель всего человечества!
   - Мою сестру, которая недавно поступила учиться в университет, в Мичигане, спас ваш сын три года назад. Это величайшая честь – познакомиться с той, кому обязаны миллионы и миллиарды на всей грешной планете. Благодаря вам Кэйл вырос таким… правильным, и теперь мы, обычные люди, не пускающие лазеры из глаз, не летающие в небе, имеем неизменный гарант безопасности. Извиняюсь, если мои слова прозвучали несколько цинично, но так оно и есть. И это та правда, которой не нужно стесняться… - Энрике, разумеется, действовал по заказу Гранда, о чём Кэролайн не могла догадываться.
Поначалу ему было безынтересно одурманивать какую-то старуху из не самых престижных захолустий Лоса, угасало даже желание горбатиться за деньги, но… настроение уроженцев Латинской Америки – вещь непредсказуемая.
   - Боюсь, вы переоцениваете мой вклад воспитателя, ведь настоящие причины заложены в самом Джошуа, в его неземной святости. Уверена, что от моего участия, от моей роли матери зависело немногое. Будь мой муж здесь, он бы повторил мои слова. Это наша старая позиция, потому что при всех плюсах того светлого периода мы не были настоящими родителями. Следовательно, я никакая не мать. Так… всего лишь шлюпка, которую смастерили, чтобы отправить спасителя в вечное плавание. Через какое-то время эта шлюпка обзавелась крупной трещиной, исполнила все свои немногочисленные функции, и спаситель бесстрашно нырнул в воду. Теперь Кэйл самостоятельно везде передвигается, и в огне, и в космосе. Я ему больше не нужна… Но меня это ничуть не оскорбляет. В конце концов, такова участь всех родителей, всех матерей! Мы оказываемся бесполезными, потому что сделали то, что от нас требовалось…
   В противовес ожиданиям Кэролайн, которая выдавливала из себя по капле всю теплоту и всю искренность, Энрике выказал практически нулевую реакцию. Разочек “угукнул”.
   - Угу… - это и не было реакцией вовсе.

   Потом Энрике зачем-то полез в чёрный рюкзак, долго валявшийся без предназначения, без дела, и вытащил то, что, собственно, рекламировал, ворвавшись в магазин. “Предмет, дарующий, если не бессмертие, то хорошую и здоровую жизнь, огороженную от морщин и седины, долголетность” выглядел не больно фантастично и по первому впечатлению напоминал прибор для измерения артериального давления с возможностью прикреплять его к руке. Это откровенно смутило миссис Барджман. Но немного терпения и вуаля! Энрике доказал чудодейственность вещички, за которую он не возьмет с неё ни цента, а отдаст задаром – чтобы наградить и отблагодарить маму полубога, “спасительницу миллионов на всей грешной Земле”.


   1-2-3…

   Латиноамериканец провёл устный инструктаж по пользованию регулятором возраста. Не отходя в другую комнату, там же, на кухне, где прошло чаепитие:
   - Я примерно догадываюсь, о чём все думают, сталкиваясь с подобными новациями. Некоторые ложатся без сознания! Но принцип управления до ужаса прост. Я бы сказал, даже банален. Сейчас вы сами во всём удостоверитесь! Минутку… - Энрике использовал прибор на себе. Для начала. Чтобы фермерша посмотрела на него и сказала точно, хочет ли она повторить этот “трюк”, или же её устраивает старость.
   Кэролайн примерила улыбку. Болезненно широкую. Казавшиеся бредом, рассказы незнакомца оказались сущей правдой! Энрике постарел… Теперь его было не узнать. “Мама бога” потянулась. Её взгляд просил, почти требовал, чтобы ей отдали прибор. Поскорее! Чтобы “мама бога” вернулась в жизнь, ушедшую от неё безвозвратно, ушедшую так давно и столь далеко, что не дотянуться…

   1-2-3…

   - Так-с, видите две маленькие кнопочки?
   - Угу.
   - Нажимайте на левую, когда хотите включить, и на правую – когда отключаете. Важно не спутать их, иначе последствий не оберёшься. Я даже не стану… говорить, что произойдёт, если вы вдруг нажмёте не на ту! Ну, да поехали! – Энрике постарался не нажимать очень сильно, чтобы не знакомая с космо-техникой Кэролайн не испугалась раньше времени.

   …)Секунды исчезали, секунды появлялись…( Фермерша позволила ему повернуть колесико вправо, услышав подводящее “это вас омолодит”. Вернее, она повернула сама. Она не металась и стояла на своём. Во все годы и в любых ситуациях “мама бога” оставалась верна себе: сторониться переделок глупо, если всё, к чему ты приучена с детства, укладывается в принцип – шагай напрямки.
   - Нажимаю… - рука почтенной госпожи нисколечко не дрогнула. Пальцы прикоснулись к толстому колесику, и дисплейные зелёненькие циферки помчались на убыль.

   1-2-3…

   Морщины - видимые складки кожи, возникающие в результате избыточной активности мимических мышц, потерей кожей эластичности, упругости и иных причин.
   Поседение – изменение окраски волос в серебристо-белый цвет вследствие уменьшения количества пигмента
   Старость - период жизни человека от утраты способности организма к продолжению рода до смерти…

   Всё перечисленное куда-то исчезло в один миг, как будто миссис Барджман никогда не старела, никогда не покидала образ девушки. Кожа изменилась, побелела, неэстетические складки сузились и затянулись. Через минуту они перестали быть заметны. Словом всё лицо претерпело ряд улучшений! Губы похудели и покрылись блеском. Волосы распушились и подпрыгнули! Ногти также стали другими. Уменьшились, избавились от ломкости!
   Энрике был крайне доволен результатом: впервые кто-то похорошел при его непосредственном присутствии. А ведь раньше ему отводилась жалкая роль слушателя. Но только не теперь…

   - Вау! – перекатывающиеся волны душевного восторга с потрохами заглотали дарителя молодости. Энрике улыбнулся, как никогда! Почувствовал ли он себя видящим, духом всякой плоти? Тем, в чьих силах – созидать подобие и лепить по нему. Едва ли. Зато он ощутил, что такое находиться в одной душной кухне с самой красотой, и вкушать ответственность за её возникновение. Если это не наиудачнейший день в жизни прихиретника, то можно сказать с уверенностью – удачных дней у него не было.

   1-2-3…

   Кэролайн Барджман не могла выронить ни звука. Долгое время она не приходила в себя, стоя у настенного зеркала, в ванной. Значит, фермерша представила, вселенная не предусмотрела, что произойдёт, если внезапно женщине за семьдесят подсунуть тело девушки за двадцать. Жаль… Позитивность её мнения касательно вселенной, возможно, поисчезнет, если не найдётся чего-то, что гармонизирует – докажет обоснованность данного события и выкупит прощение у всевышнего.


   1-2-3… 4-5-6…7-8-9…20:40…9-8-7…6-5-4…3-2-1

   Пока Кэролайн стояла в ванне, трогала себя за грудь, за лицо, телефон Энрике присылал SMS-ки. Одну за другой. Латиноамериканец получил порцию новых указаний от Адвоката. Настойчивый заказчик потребовал “сменить политический курс”, но не раньше, чем мамаша Кэйла снимет лифчик и отдастся ему.
   Латиноамериканец, безусловно, выслал “ок”. Соблазнение посвежевшей миссис Барджман – дело пары комплиментов, уверялся злодей. Ещё чуть-чуть и вечная домохозяйка, у которой давно не было мужчины, раскроет сундук природных прелестей.

                Забавно, однако, именно так всё и произошло.

   I look at the world and everywhere I see absurdity. People incessantly do strange things, to such an extent strange that we manage them not to notice. Therefore I love coffee houses — there all on a look. David Lynch 
   (Я смотрю на мир и повсюду вижу абсурд. Люди непрестанно делают странные вещи, до такой степени странные, что мы умудряемся их не замечать. Поэтому я люблю кофейни - там все на виду. Дэвид Линч)


   1-2-3… 4-5-6…7-8-9…21:30…9-8-7…6-5-4…3-2-1

   Температура в спальне при соитии значительно выше, чем, когда не трахаются. Это прочувствовал дом, эту истину постигла постель, этот постулат поведался подушкам, познался одеялу! Кэролайн уже не была для себя чужой, как, где-то, час назад, но и сродниться на все сто не успела. Ей придётся заниматься “этим” до самого утра, чтобы заесть (или запить) непривычку эмоциями, чтобы раздавить раскаяние, обратившись к забаве и изрядности, к лихому балдежу!
   Энрике признался, как однажды познакомился с девушкой на выходе из супермаркета. Ему было девятнадцать. Девчуля была старше. Всего на два года. Но его это… бесило. Несмотря на тему, которую лучше не лить в уши партнёршам по сексу, Барджман с радостью слушала рассказы того, кто, подобно Санта-Клаусу, наведьмачил счастье, нашептал радугу, заколдовал, обворожил и теперь надкусывает пирог собственного приготовления. А ведь в нынюю невзрачную эпоху так мало тех, кто умеет куролесить и причудничать, доставляя, помимо вреда, ещё и радость. Но на самом деле такого человека сложно найти даже на протяжении нескольких тысяч лет. Такого человека сложно НЕ оценить.

   1-2-3… 4-5-6…7-8-9…21:30…9-8-7…6-5-4…3-2-1

   Кэролайн решила вторично проявиться, по новому кругу, обострилась в подаче кроватного таланта, в кураже, поэтому резво насадилась на член Энрике верхом, начав скакать на нем, как опытная. Эти “игры” обещали протянуться до утра…


   Несколько лет назад. Grand Corporation.
   Сапфир искала Лэтса, хотела уединенного разговора с ним, считая его человеком, определяющим судьбы, человеком, определяющим жизни. Она довольно долго шаталась по коридорам небоскреба в красном платье, встречала лукавой улыбкой мимо проходящих мужчин в галстуках, пожилых женщин и крепко сложенных охранников.
   Через десять минут бессмысленных блужданий Лэтс сам нашел ее - неожиданно выскочил из сорок пятого кабинета, подмигнул и позвал скользким жестом.

   Темное неуютное помещение с маленьким столиком и картой Нью-Йорка, прикрепленной гвоздями к стене, предоставляло шефу периодический отдых от более светлого офиса. Нахождение в нем отвлекало от рабочей суматохи, позволяло погрезить о будущем…
   - С учетом всех резонансных происшествий ты все еще мне верно служишь - почти всегда, когда рядом находилась какая-нибудь девушка, Гранд улыбался. Видимо, стеснительность в нем граничила с распущенностью, - Могу узнать, милашка, с чего бы?
   - Просто... – Сапфир хорошенько покумекала, какой дать ответ. Что сказать такое, чтобы не оскорбить, - Может, я и стала немного наивной, ударилась в детство, но с недавних пор я начала верить в вашу всемогущность, на которую лично я никогда не посмела бы претендовать.
   - Претензионность... о, да! Ты вкусила, детка – и вдруг вся стеснительность Гранда сошла на нет, полностью уступив место распущенности. Вспотевшие волосы да безумная улыбка отражали эти перемены, - Так и есть, я вижу будущее!
   Сапфир скрестила руки.
   - Охотно верю. Что тогда можете сказать насчет нас, людей? Что мы, по-вашему, представляем собой, как вид, который, возможно, с недавних пор находится под угрозой вымирания?
   Гранд продолжал играть в психопата, выражаясь очень пространно, очень непонятно:
   - Мы - насекомые, издающие стрекочущие, мелодичные звуки, особенные именно за счет беспомощности. Нам, как ты подметила, вымирающему виду, приходится горбатиться на демонов, что владычествуют в царстве вечной тьмы, тайно господствуют над хаосом. Это минус! - он облизнул собственный палец и дотронулся им до носа Сапфир, - Но, увы, столетия показали, без надзора большого брата мы не можем. Мне, заядлому реалисту, с самого начала было ясно, что выживут немногие, но зато эти единицы просуществуют в тепле, надежно огороженные от войн и невзгод свободы. А это плюс.
   - А как же предоставленная господом возможность выбора? - девушка не хотела верить, что будет все так, как пророчит шеф. И все же морально она готовилась к худшему, дабы избежать потрясения, когда настанет что-то вроде конца света, когда бежать будет некуда, - Вы готовы бросить вызов создателю? Лишив нас главного преимущества?
   - Я всего лишь жнец. Один из девяти.
   - И кто остальные?
   - Такие же благородные рыцари без страха и упрека, взявшиеся за спасение родных миров, как я! Вечная память и респект тем парням, которым не удалось дожить до наших дней и увидеть, к чему привели их порывы!
   Физиономия Гранда стала абсолютно неприятной. Еще больше расплывшись в ухмылке, она напомнила собеседнице лягушечью рожу.
   Сапфир покачала головой, поджала капризные губы и неспешно удалилась из комнаты.

   Наконец, шеф остался один, без нудного внимания мутантки. Теперь ему ничего не помешает выкинуть очередную, омерзительную подлость: скинуть SMS-ку Ханку с распоряжением избавиться от Сапфир, поскольку та пронюхала о его связях со злобными пришельцами, о долгоиграющих планах на матушку Землю и вряд ли пожелает увидеть человечество заживо погребенным под руинами построек и зданий. “Одно из основных качеств, определяющих хорошего бизнесмена – умение жертвовать”.
   Пухлые пальчики бродили по клавиатуре телефона, набирая сообщение. Язык вылезал изо рта, прислоняясь к верхней губе. Переполненный злорадством, исходившим от чувства полнейшей безнаказанности, Адвокат горделиво хмыкнул и удалился из тёмного помещения.


   - Ну, как оно? Признаться, пока вы отсутствовали, я уже успел прикорнуть. Я, кстати, не жалуюсь, нет! Диванчик довольно мягкий и удобный. Только люди мешали. Часто маячили перед глазами, это жутко меня выводило… - что предшествовало тому, как Гранд перевоплотился из вечно хмурого и недовольного циника в эталон дружелюбности для Нэнси оставалось загадкой, не разгадываемой. Характер “бизнесмена” менялся на её глазах, - Теперь куда держим путь? Дражайшая, приказывайте…
   Гарднер не торопилась с выбором маршрута. У неё было намечено как минимум ещё одно не откладываемое дельце. “Адвокат согласится посетить с ней экватор” – так рокотала и звякала сепаратная приватная иллюзия, отлитая по душеньку Нэнси. Не из бронзы, не из золота, а из вздора, из неправды.
   - Ну, так… В общем-то, как и всегда! – отгоняя мрачное предчувствие, девушка улыбнулась, явно через силу, - Я уже привыкла к общественности, к новомодным выходам в свет, ко всей этой погоде… - и повыше закинула сумочку, в которой, судя по характерным для стекла звукам, лежало что-то стеклянное, быть может, подаренная кем-то бутылка вина, - Хочу или не хочу, от моего желания ничего не зависит. И всему виной – завещание. Мне придётся тусоваться в среде богачей все ближайшие годы. Должны же вы меня понимать, как, пожалуй, наиболее яркий представитель небедного сообщества… Увы, но Джон не спросил меня, хочу ли я тянуть на себе чью-то чужую империю, распоряжаться чужими капиталами…
   Ропот Нэнси показался Лэтсу целиком оправданным, о чём он не
поленился заявить.
   - Несомненно, Джон сделал выбор, не спросив вашего согласия… По сути, воспользовался тем, что вы не смогли бы отказаться из уважения к нему! Честно говоря, поступок подлый, но прощаемый, особенно, если отталкиваться от его биографии и принимать в качестве отправной точки трагедию Вэйна! – Лэтс быстро сменил тему, с общей на личную, полосонув Нэнси по сердце, потому что Нэнси, как и Джон когда-то, тоже лишалась всего, теряла самое дорогое, ценность всех ценностей, - Его родителей убили. Застрелили на выходе из кинотеатра. К сожалению, темнота не умеет скрывать наши изъяны. Темнота их… умножает. Даже малейшим недостаткам дают громкие названия. И мы не замечаем, как сами становимся изъянами! Демонами, которыми руководят исключительно эгоистичные, трусливые идеи вроде защиты себя под предлогом защиты окружающих! Но, если хочешь знать, я Джона не виню. Не-е-е-ет! Я ему… полноценно сострадаю! Сотрудничество у нас не задалось, мягко говоря, но… даты наших встреч были… эстетичными! – регулярные речевые паузы обличали неуверенность Лэтса. Что-то пошло не по плану? Вероятно, это выдал взгляд Нэнси, остро настороженный, устремленный к выходу. Взгляд, который хотел бы какое-то время… отдохнуть от приглаженной навязчивости, без чего Лэтс, по-видимому, не мог обойтись. Лэтсу нужно в крайность, а Нэнси от крайностей устала, потому что жила с ними, с крайностями, всё новые года.
   - Но вы ведь сами… Вы сами убили его родителей! Вэйнов… Джон рассказывал мне, что вы натворили в стремлении поработить конкурирующую компанию! Застреленный отец, отравленная мать... Конечно, я имею в виду его приёмных опекунов. И всё же… - Нэнси являлась одной из немногих, знавших, что Вэйн – отнюдь, не родная фамилия её погибшего возлюбленного и что Джону пришлось её принять при переходе в другую семью.
   Как и в девяноста девяти процентов случаев, у Лэтса был припасён ответ заранее. Потому и прозвучал он очень фальшиво:
   - О, с убийством родителей вы погорячились, мисс Гарднер. Не обессудьте. Я НЕ убивал ЕГО родителей. Я расчищал себе дорогу от финансовых воротил и плутократов, которые позарились на то, что им не принадлежало. Но Спаун… Спаун был сформирован в Джоне задолго до моих противодействий Вэйнам и прочим порождениям канцелярского торфяника! Я… лишь пытался смыть тюремный привкус, поверить, что достоуважаемый основатель Grand Corporation руководствовался воспитательскими нравами, разрушая жизнь своего сына! Вэйны, хоть и обладали чувством нравственности, чего не скажешь о Гранде-основателе, они… не были родителями Джона от начала до конца… - высказавшись, Лэтс искренне надеялся на реакцию, более одобрительную, чем та, что, в итоге, всплыла на личике Нэнси.
То, что не имело под собой твёрдого фундамента и держалось на соплях, вряд ли могло одолеть интуицию той, кто полагалась на неё всю свою сознательность.
   - Оставшуюся часть дел я, думаю, довыполню сама. Голова разболелась. Хочется побольше тишины, благорастворения воздухов, тенька, а с вашим многословием, с вашей напыщенностью… - хорошая попытка отвязаться не равно хорошему результату. Нэнси, окончательно убедившейся в лицемерной сути Лэтса, не удалось по-тихому уйти. Лэтс придержал её за локоть.
   - Девушке, тем более, такой хрупкой, как вы, небезопасно передвигаться по городу одной. Нью-Йорк чертовски опасное место, подходящее авантюристам с бандитскими замашками и не отягощенным воспитанием компаниям, состоящим из неряшливых пикаперов и фанатов Битлз. Нет уж. Пойдёте со мной. Ведь если с вами что произойдёт, моя совесть меня же и раздавит. Плевать на себя? Хорошо. Меня хотя бы пожалейте… Абсолютное безразличие - рак западного общества. Надеюсь, вы им не болеете… - Лэтс увёл Нэнси на улицу вопреки её просьбам не напирать, а там потихоньку, наедине, объяснил, что хочет только одного – разучиться видеть себя копией отца в гротескной вариации, сравнивать себя с отцом, проводить параллели… с чем, опять же, по его словам, она может помочь ему.


   …Итак, что можно знать о Лэтсе Гранде? Помимо того, что мир уже о нём знает!
   Лэтс Гранд, корча умильную гримасу, подсовывает тяжеловесную взятку. Покупает не услугу. Покупает человека. Уровень продажности в стране, как оказалось, зависит от степени проявления его “космических” талантов. Паренёк пятнадцати лет, с манерной жестикуляцией и выраженной мимикой, с небольшой неврастенией, кладёт деньги на краешек стола и…

                умильно корчится!

   Паренёк пятнадцати лет, манерный, с яркой мимикой и повадками протагонистов мультсериалов Луни Тюнз…

                покупает человека!

   Покупает, корчится…

                … затыкает ротик “зеленью”.


   Насколько тривиальны и просты условия: бери и действуй, бери и соглашайся, или… на тебя нацепят регулятор возраста, превратят в столетнего дрыхлягу и будешь ты беспомощной кучей костей, “черепахой”…
                …или разбогатеешь…

   В Ы Б О Р 
З А 
                Т О Б О Й !

                Хорошие бизнесмены всегда дают мнимый выбор…
 или манерные пацанчики…

   Лэтс Гранд, корча умильную гримасу, надевает на чиновника браслет, без его позволения, не спрашивая, приятно ли ему.

   Хорошие бизнесмены никогда не спрашивают.

   - Я могу, как огорчить вас, так и осчастливить. Всё будет зависеть от вашей компетенции! – манерный Лэтс Гранд, Лэтс Гранд пятнадцатилетний, Лэтс Гранд - сорванец, Лэтс Гранд жгучий трикстер, - А насколько вы компетентны, мы узнаем в течение одной-двух минут. Итак, время посыпалось! Время посыпалось – время полилось! Спрашиваю ещё раз, готовы ли вы записать на меня свою фирму? На меня…

   - Вы хотя бы знаете, с кем ведёте диалог? Вы знаете кто я?


          - А  Д  В  О  К  А  Т


   - Это прозвище особенно популярно в Нью-Йорке. Хотя… это не столько прозвище, сколько моя колея. Видите ли, я начинал, выступая на суде, выгораживая воров и отморозков, а потому…

   - А  Д  В  О  К  А  Т.

  - Это стало моим вторым именем!

   - И никак иначе!

   “Это стало моим вторым именем! И никак иначе…

   Только АДВОКАТ”


   Гранд был уверен, что настал его коронный час – момент, когда требуется войти в игру заново. Момент, когда жжётся в груди, а в уме всё кипит, лишь бы…
                …облизнуться и сфотографироваться, будто бы на паспорт. Ровно, сдерживая смех, подавляя виднеющуюся на лице манию величия; иррациональная озабоченность оценкой собственной личности; преувеличенное представление о собственной известности, популярности, политической власти.

   - А потому…

   - А  Д  В  О  К  А  Т.


   Пленённый и приговорённый к лишению всех прав – права раскрывать пасть, права молить о сохранении жизни, права дышать, если воспретят – , чиновник, аппаратчик, функционер (какие ещё есть оскорбительные определения людей, стоящих у власти, заправляющих многомиллиардными фирмами и состояниями?) завопил что есть мочи и чуть не обмочился, всё ещё сомневаясь, что это происходит именно с ним, а не с кем-нибудь из его… ай, в общем, неважно.

   - А  Д  В  О  К  А  Т.

   Подчиненный Гранда поднёс шефу второй такой прибор. Дополнительный регулятор возраста! Злодей рассмотрел коробочку со всех сторон, распаковал и медленно вытащил, обхватив пятью пальцами.
   “То, что доктор прописал”

   - Что вы задумали? Что вы задумали? – чиновника “окунули” рылом в пирамиду документов и папок, избили, настучали по кумполу, - Я всё подпишу! Я всё подпишу! – а под конец протестировали на нём чудо-аппаратик, открыв парочку великолепнейших свойств, таких, как свойство заходить за сотню.

   Экая досада, ибо последнее сказалось убийственным образом на горемыке.

; 54 года
------------
; 75 лет

   :-( Жертва немного подзадохлась.
                Жертва присосалась губёшками к столу, чувствуя, как скачет сердце…
                постарелое.

   Да и аритмия достаёт( Плохи дела “функционера”.

; 75 лет
------------
; 89 лет


   Жертва рухнула, упала… Стоять больше не могла! Из-за подпрыгов и изменений, из-за “танцев” периодов и фальсады органики!

; 89 лет
------------
; 120 лет

   “Функционер” умирает, превращается в ящерицу.

   Гранд отказывается его добивать, мол, кто он такой, чтобы кого-то лишать жизни? К тому же господину Хьюсу ещё предстоит переводить на него фирму. Невыгодно пока…
                А потом Хьюс преспокойно умрёт своей смертью, смертью естественной! Как и все, кому стукнуло сто двадцать, едва ли он дотянет до следующего Чемпионата США по волейболу.

; 120 лет

   Бумаги подписаны! Бумаги подписаны!
   Подписаны. Подписаны. Подписаны. Подписаны. Подписаны. Подписаны. Подписаны. Подписаны. Подписаны. Подписаны. Подписаны. Подписаны. Подписаны. Подписаны. Подписаны. Подписаны. Подписаны. Подписаны. Подписаны. Подписаны. Подписаны. Подписаны. Подписаны. Подписаны. Подписаны. Подписаны. Подписаны. Подписаны. Подписаны. Подписаны. Подписаны. Подписаны. Подписаны. Подписаны. Подписаны. Подписаны. Подписаны. Подписаны. Подписаны. Подписаны. Подписаны.


   Дедулю можно отправлять на покой!

; 120 лет
------------
; 290 лет

   На полу валялись уже смердящие останки! Прогнили кости быстро… Так быстро ещё ничто не прогнивало!
                Ничто и никогда!

    - А  Д  В  О  К  А  Т.


   When we manage to outwit others, they seldom seem to us such fools what ourselves seem to ourselves when others manage to outwit us. Francois de Larochfouc
   (Когда нам удается перехитрить других, они редко кажутся нам такими дураками, какими кажемся мы сами себе, когда другим удается перехитрить нас. Франсуа де Ларошфук)


   …Подогретый утренним солнышком Куинс родил в голове Нэнси Гарднер массу интересных представлений, которые разумней занести в подневную запись, чем оставлять их в развалинах памяти. Ребёночек бегал в нескольких метрах от неё, осваивая детскую площадку, а его мама, сама Нэнси, принаряженная в белое кисейное платье, белее облаков, сидела на скамейке и кормила голубей. С задором подбрасывала корм, наблюдая за активной птичьей трапезой, и кумекала о чём-то уникальном, о чём-то своём, о чём-то, что недоступно большинству, а меньшинству покажется банальщиной, ввиду чего сие – чародейная фирменность Нэнси.

   Алан забрался в песочницу. Алан уже самостоятельно ходит и взмахивает ручками. Алану предстоит играть столько, сколько скажет мама, и пока мама не крикнула “идём”, Алан счастлив и рад. Алан с фамилией Гарднер. Не Вэйн. У Нэнси еле-еле вышло сделать мальчика больше своим сыном, чем сыном отца, и не нагнать на себя волну критики.

   Хотя бы сегодня, в день воссоединения чада и родительницы, не
заводить долгие беседы – было бы роскошью. Ни реальные, ни воображаемые. Ни с кем и ни с собой. Но надежда появляется, чтобы вмиг исчезнуть, и витание между небом и землей, над поверхностью вод, прерывается падением в пропасть, дно которого сплошь утыкано сетями и капканами.
   - Никогда детей не любил. Правда. Меня воротило от них. Но… вам каким-то чудом удалось меня исправить! Возможно, в вас что-то есть. Возможно… - неясно каким образом Лэтс Гранд нашёл Нэнси в этот день. Не позвонив, не договорившись с ней о встречи. Не самая приятная нежданность, тем не менее, выбирать не приходится.
Было очевидно, что Адвокат, преступник, известный своим вычурно-интеллектуальным подходом к исследованию чужих кошельков, и цитированием многочисленных бессмертных слоганов, отсылающих к истории США, так просто не отвяжется, и их сотрудничество затянется надолго. На месяцы, а то и на годы. Будет ли данный вариант развития событий сколько-нибудь приятным для мисс Гарднер? Однозначно сказать тяжело.
   - Это замечательно. Я очень за вас рада. Рада, что вы потихоньку встаёте на правильный путь! – в голосе Нэнси не скрывалось ни толики иронии. Она была исполнена серьезностью, тогда как Лэтс колебался. Посередине того и другого.
   - Постоянное самосовершенствование мелкими шагами. Есть такое. Да… - и даже эти колебания не обходились без напускного самолюбия, почасту проявлявшегося в форме элементарных движений или каких-то микро-действий, - А казалось бы, сколько перьев исписалось, сколько истерлось языков, а мы, люди, всё ещё смотрим вперёд! Удивительно, не правда ли?

   Лэтс не стал садиться на скамью. Он присел на корточки, не отрывая взгляда от Нэнси. На нём был весь ассортимент джентльмена - коричневые штаны, жилет, рубашка в полоску и коричневый пиджак.
   - Эх, как же хорошо, что вы меня одёрнули в тот раз! Беда в том, что я слишком нестабилен. На все события в своей жизни, особенно отрицательные, тут же происходит всплеск эмоций, избыточный, по общению мнению! Бессовестно, грубо, нагловато, беззастенчиво… признаю. И если вам от этого полегчает, то таки да. Я, действительно, замешан в смерти Вэйнов, чего, собственно, я и не скрывал. Просто безопасно сформулировал, чтобы лишний раз не напоминать себе о том, какой я нехороший…

   Заметив, как далеко Алан отошёл от площадки, Нэнси безмолвно поднялась со скамьи и пошла возвращать мальчугана. Ох уж эти дети! За ними глаз, да глаз нужен! Как размечтаются, не пойми о чём, так обо всём на свете забывают, даже о маме!
   До Лэтса, наконец, добрело, что его нагорную проповедь о самосовершенствовании (!!!) проигнорировали, причём простейшим образом, а стало быть, его общество не особо радует Гарднер, которая до сих пор не привыкла, да и никогда не привыкнет к нему.


   …Не боясь испачкать платье, Нэнси забралась в песочницу, чтобы помочь Алану в поиске игрушки. Другие низкорослики, которые там бегали, смотрели на неё в ярком изумлении, узнавая в ней то Золушку, то Белоснежку. Будто бы Нэнси олицетворяла сразу нескольких героинь популярных сказок, либо, вероятнее, была ими. Всеми.

   …Пока мать проводила время с сыном, окружённая цветами жизни, Лэтс Гранд тайком обменивался SMS-сообщениями. Уже не с Энрике (как вы могли бы подумать). Это был некто иной…


   “Господи…” – вздрогнула Эстер.

   Юрист пообещал перечислить на карту Эстер Барджман солиднейшую сумму, что в теории может разительно облегчить, как её жизнь, так и жизнь её матери, но поставил одно-единственное условие: Эстер будет обязана публично разоблачить своего неродного братца, Джошуа Барджмана. Явить миру его тайну, предъявив все неопровержимые доказательства того, что великий Героймен, Героймен, венчанный воскликами народной благосклонности, и непутёвый репортёришка газеты New York World – одна и та же личность.
   - Но я… Я не могу… Не могу! Это же моя семья, в конце концов! Кэйл – моя семья! Как вообще вы можете просить о таком … - Эстер приуныла. Она никогда не чувствовала себя столь погано, как сейчас, ведь от денег её отдаляло только слово “да”. Ей достаточно слабенько кивнуть, чтобы стать побогаче, посостоятельнее, чтобы покрыть разом все долги, организовать приличные похороны мужа, зажить человеческой жизнью и заодно помочь маме с фермой!
   Юрист попытался настоять на своём, предъявив аргументы, как ему казалось, не без зёрна логики:
   - Прошу, не обманывайте себя. Кэйл… далеко не член вашей семьи. Он не из этого мира. А ваша так называемая привязанность к нему не должна перевешивать заботу о тех, кто действительно считается, считался и будет считаться вашей семьёй. Расстановка приоритетов – очень важный вопрос в жизни каждого, и главное тут, не прогадать! – этот человек, какими бы подлыми ни были его конечные намерения, был не промах по части конспирации и хорошо разбирался в психологии. Имел дар убеждения и активно пользовался им, - Но отказ принять решение есть форма принятия решения. Что бы вы ни выбрали, главное, чтобы нравилось вам самим и чтобы вы об этом не жалели. Денежки, напомню, перейдут через пять минут, когда я пойму, что вы… готовы скрасить преклонные лета вашей матери и стать поближе к ней. Ведь вы же дочь. Ведь вы же… обязаны идти на всё, лишь бы не страдала мама! Поправьте, если я ошибаюсь…
   Сестричка Героймена почти вскрикнула, доставая носовой платок одной рукой, а другой, дрожащей, поправляя очки.
   - Нет. Вы не ошибаетесь! Мне нужно подумать!
   - Хорошо… - согласился юрист, и стал складывать в кейс документы, радуясь в мыслях, что ему удалось оперативно достучаться до Эстер, - Думайте. Я даю вам время аж до завтрашнего вечера. Завтра вечером я вам позвоню и обязательно спрошу, что вы там надумали, а сейчас мне, пожалуй, пора. Долг зовёт, знаете ли…

   Мужчина встал из-за стола, помог Эстер вытереть прорвавшиеся слёзки, прижал платок к обеим щёчкам. К левой и правой.
   - Я очень надеюсь на вас. На ваше понимание… Что, в итоге, вы выберите мать… Ну, а у Джошуа с этих пор придётся быть под бдительным контролем моей организации. Вам, отнюдь, необязательно знать, кто и зачем за ним приглядывает! Мир достаточно созрел и акклиматизировался, чтобы сверхлюди не скрывали своё альтер-эго и не прятались. Можно сказать, я - родоначальник идеи всемирного разоблачения сверхлюдей! Вместе мы избавляем общество от комплексов… Уверен, что в душе вы меня полностью поддерживаете! – мужчина наклонился и поцеловал Эстер в затылок. Чмокнул, обслюнявив волосы. Что конкретно он хотел сказать этим странным, не совсем адекватным поступком, какой добивался реакции “сестричка Героймена” не поняла и наверняка не поймёт.

   Спустя полминуты дверь закрылась настолько тихо, что не слышно, будто юрист являлся призраком и мог проходить сквозь…
               

                Глава четвёртая.
        Демоны Доктора Фрэнджа

   Из заметок Миркура:
   На Эллоне все другое. Все. Даже вещества, витающие в воздухе, попадающие в дом с холодной улицы. Даже витамины, находящиеся в сырых растительных продуктах.
   Изменено много естественных причин, нет прежних колебаний, отсутствует привычная сейсмическая активность…
   - Для Земли один… – продолжил маг, - Для неё вторая земля относится к ноуменам. А вот для второй первая – к феноменам.
Жители настоящей Земли приучены считать жителей соседствующей реальности, жителей будущего, бестелесными проекциями, ожившими мыслями их самих…
   Ханк прикинулся, что понял, о чем говорит Миркур:
   - И нам нужно постараться, чтобы все так и оставалось? Чтобы эти две части линии времени физически не соприкоснулись?
   За Фрэнджа в этот раз сказал догадливый Дэвис:
   - Именно. Нельзя позволить этим половинкам слиться воедино, поскольку одна из них – ошибка. Её не создавали боги, она появилась из-за непреднамеренного вмешательства в процесс жизни. Орган, подобный раковой опухоли, развивающийся самостоятельно, не по воле верховных хозяев, губителен для организма.
   Ханк дополнил:
   - И, полагаю, смертельно опасен…
   Док подтвердил:
   - Именно… - затем, пригладив усы, вытащил кое-что любопытное из кармана своего разноцветного наряда. Предмет походил на крохотную ампулу с неизвестным содержимым. Фрэндж не поленился пояснить, - Это – верный путь к нормализации всей чертовой сложившейся ситуации и наш единственный козырь в борьбе с помехами – все на него с интересом посмотрели, - Вещество, позволяющее заключать договор с властителями материальности, предоставляющее полный спектр паранормальных услуг...
   Брэдли осмелился предположить:
   - Нашу команду бравых путешественников ожидает поход в…
   Но Миркур перебил, договорив:
   - Поход в царство Владыки Распада.
   Все в один голос крикнули:
   - В царство???
   Волшебнику, как всегда, пришлось все объяснять:
   - В этой параллели незваных гостей подстерегает множество опасностей, к которым нельзя быть готовым. И что самое неприятное, в ней обитает мой заклятый враг. Думаю, мне не удастся избежать поединка…
   “Корналл Дэстраут”

   Краткий рассказ о заклятом враге не заставил себя долго ждать:

   - Владыка Распада призвал моего бывшего друга на службу. Тот согласился, точнее, продался…

   - В ответ на услужливость и верность Владыка поделился с предателем секретом бессмертия – поведал, в каком уголке Земли находится известный эликсир вечной жизни. Как и прочая тёмная алхимия, это вещество оказалось очень эффективным. Оно продлило физический срок негодяя на несколько столетий, но, к сожалению, и смыло остатки постепенно исчезающей эмпатии…

   Истории волшебника всегда носили ознакомительный характер. Являясь неотъемлемыми фрагментами его богатого прошлого, они подготавливали путников к поджидающим опасностям.
   - Главное, вы должны помнить, Владыка Распада – архидемон. Один из десяти. Все архидемоны, так или иначе, изгнанные стражи поднебесий, которые они когда-то предали, предпочтя власть благодетельности…
   Готовые ответить своей непредсказуемостью и находчивостью любому вызову судьбы, Метатели Грома согласились совершить этот самоубийственный поход. Немного позже к ним примкнул вернувшийся из далеких земель Саймон Рот, также выслушавший доброго мага. Зелёная Свеча, славящийся грубой неуступчивостью и качествами прирожденного лидера, проявил потрясающую скромность и отзывчивость – разрешил волшебнику возглавить предстоящую экспедицию.
   - Какие бы сюрпризы нас не поджидали в том измерении, вы там уже были, и, хочу заметить, не единожды. Уверен, под вашим чутким руководством наши шансы выжить увеличатся… - скрестил руки Страж.
   Миркур обломал его:
   - Но не многократно… - и, приготовив колбочку для открытия гравитационных врат межпространственной телепортации, признался с долей нескрываемого отчуждения, - Даже мне находиться там небезопасно! Что говорить о неподготовленных…

   - Ведь Владыка Распада не просто одушевленный ком первородного зла! Это – концентрированное сосредоточение всего негативного, что заключается в живых существах, аккумуляция психотронной бешеной энергии! Повелителю измерения, в котором мы совсем скоро окажемся, добровольно служат только чародеи-ренегаты, нечестивые предатели и изуверы, чьи сердца давно увязли в кромешной безнравственности!
   В качестве прелюдии к слиянию двух измерений, материального, в котором существует Земля, тысячи других миров, и измерения, где обитает Владыка, Фрэндж вежливо попросил присутствующих “освободить его личное пространство”, отойти в сторонку, мол, для открытия портала внимание должно быть целиком и полностью сосредоточено на заклинательной комбинации. Осознающие все риски и степень возложенной ответственности, Метатели немедленно послушались.

   Доктор бесцеремонно пролил жидкость на пол и громко пробормотал несколько неразборчивых слов. Вероятно, это был какой-то инопланетный, чуждый Громовержцам язык.
   Саймон выдвинул разумную теорию – данное действие, а именно управление телепортами, имеет прямое отношение к квантовой физике. Таким образом, если углубленно разбирать точку зрения Стража, то магия бесстыдно вобрала в себя все лучшие научные открытия многих миров, превратившись в целостное, органичное явление/направление, которое привычно считать экстраспособностью некоторых индивидуумов влиять на происходящее путём беззвучного обращения к скрытым высшим силам.
   Через минуту после заклинания в помещении возникла воронка телепорта и с шумом засосала близнаходящихся. Все, включая доктора, отправились в головокружительное межизмеренческое приключение, исход которого, как все искренне надеются, окажется счастливым и многозначительным!


   В каменной башне, летающей посреди зеленого космоса (антипода космоса из материальной параллели), среди гигантских астероидов и кусков разнесённых статуй, произносил молитву священнослужитель. Затмевающая фанатичность жреца, награжденная нетленностью, сворачивала горы, как здесь, в мрачной вселенной Распада, так и на Земле, где владеющий даром бессмертия злодей без затруднения проворачивает самые масштабные преступления, имея под рукой группу обученных мертвецов-ассасинов, беспрекословно исполняющих любую волю лидера.
   В руках слуга тьмы держал излучающий ослепительный ярко-зеленый свет тернандес – эдемский артефакт, магический камень, стащенный из-под носа у самого Себастьяна Дарейдаса!

   Вдруг послышался дьявольский и насмешливый голос. До боли знакомый служителю. Он заставил монаха нервно встрепенуться:
   - Моё терпение на исходе, Дэстраут, мне нужен новый источник позитивной энергии, ранее нетронутый! Ты готов обеспечить горсть своих приспешников средствами для рекогносцировки неизведанной местности?
   Архидемон, царь всего и вся в Распаде, отдавал жрецу всевозможные распоряжения, продлевая его жизнь прославленной магией.
   - Да, мой учитель… - по давно устоявшейся традиции чародей опустился на колени, - Мои зомби готовы ко всему, лишь бы удовлетворить ваши сокровенные требования…

   Благодаря созданной топографической картине очистителям (бестелесным сущностям, проверяющим Распад по указу демона) удалось зафиксировать малозаметные, но крайне тревожные вмешательства. Для поддержания непрестанного всевластия демона требовался строжайший контроль. Любое вторжение извне меняло “климат”.
   Узнав о появлении незваных гостей, прочувствовав неприятные метаморфозы, Владыка обратился к Корналлу (родное имя Дэстраута), опалив его огненным взглядом:
   - Проверь, кто посмел вторгнуться в наш мир! Фундаментально подойди к вопросу покарания…
   Колдун снова испачкал мантию об каменный пол башни, снова сел на колени, прошипев змеино:
   - Клянусь позаботиться о немедленном физическом устранении самозванцев…

   Вселенский царь, поглощающий чужой позитив в неумеренных дозах, наконец-то предстал пред слугой в своем фирменном призрачном обличии: тело осталось сидеть на троне, на самой дальней и недоступной из летающих башен, а душа временно отделилась от него, чтобы явиться к Дэстрауту, посмотреть ему в глаза и проинструктировать.
   Вдруг холодная рука коснулась плеча Корналла, тот живо надел металлическую маску, головной убор жрецов храмов Распада, закрыл голову красным капюшоном и повернулся к своему повелителю:
   - Владыка…
   На этот раз архидемон, могучий и ужасный, приказал Корналлу действовать собственными силами, мол, черпать боевые ресурсы из сооружений эллинэлле сейчас нестратегично. Рыцарские доспехи, выкованные из неизвестного науке металла, мощно контрастировали с сине-огненным черепом, который был у монстра вместо головы:
   - Расправься с незнакомцами сам. Я надеюсь, твоего опыта хватит, чтобы сохранить географический порядок измерения – так как в царстве Распада всё было хрупко и несбалансированно, а единственный незначительный толчок грозил спровоцировать разбаланс окружения, превратить Распад в нечто более светлое и жизнерадостное, гневное божество прежде всего пеклось о сохранении неприкосновенности, - Справишься с букашками?
   Целиком уверенный в собственных способностях, Дэстраут ответил непоколебимо:
   - Справлюсь!


   Перед супергероями простерлась дорога, усыпанная лучащимися листами околоцветников. Эта тайная тропа, ведущая от одного измерения к другому, была впервые обнаружена Фрэнджем восемь лет назад. Еще через год он поведал о ней Хэлле Визари, поклявшейся не распространять никому, блюдя конфиденциальность. Со слов осторожного магистра последствия ротозейства могут быть фатальными.
   - В своё время я скрыл факт существования этого космического коридора от Гильдии. Даже мой заклятый враг, Дэстраут, ничего не знает о нём! - Миркур повторил то, что произнёс несколько секунд назад, но уже с закрытыми глазами, - Не знает…

   Восхищаясь обязательностью временного гида, коим для героев являлся Док Фрэндж, Зеленая Свеча втайне приговаривал, что желает быть таким же – безмолвно выполнять обещания, заботиться о мире даже вне миров, вразумлять и учить, показывать лучший из возможных путей…
   - Скажите, нам следует духовно готовиться к бою? – в преддверии назревающей стычки с самим люцифером любопытство встревоженного Стража казалось остро актуальным.
   Миркур меньше всего любил лгать:
   - Боюсь, что да. Сражений на чужой территории избежать не удастся…
   По сравнению с Саймоном и другими подписавшимися Ханк отличался практически безукоризненным бесстрашием, лишь иногда сомневаясь в хэппи-энде:
   - Что ж, если мне повезет погибнуть от рук какого-то потустороннего чудилы, можно считать, я замолил грехи собственной кровью…
   Немного возмутившись данным высказыванием, Фрэндж сделал мутанту замечание:
   - Замаливают не страданием, а благими поступками. Докажи самому себе, что пригоден для хорошего и тогда муки совести пройдут сами собой…

   Второй портал оказался значительно шире и внешне внушительней первого. Правда, он не засасывал так резко, как первый, в него требовалось спокойно зайти. Фрэндж видел впереди нечто, о чем предпочел умолчать, чтобы заранее никого не расстраивать. Видел что-то, что его очень напугало, как практика…
   “Владыка Распада призвал моего бывшего друга на службу. Тот согласился, точнее, продался…
   В ответ на услужливость и верность Владыка поделился с предателем секретом бессмертия – поведал, в каком уголке Земли находятся известные эликсиры вечной жизни. Как и прочая великая алхимия, найденное вещество оказалось очень эффективным. Оно продлило негодяю жизнь на несколько столетий, но, к сожалению, и смыло остатки постепенно исчезающей эмпатии…

   Долгие годы я искренне старался помочь Корналлу, считая кардинальное перевоплощение сокурсника отчасти своей виной. Мы продружили в Хайнстоне больше пяти курсов. И хотя потом судьба нас разделила, я запомнил его способным, очень одаренным и не склонным к нравственному безумию студентом. Но зло… полностью его подчинило, наложило клеймо одержимости”


   Стоило команде только очутиться в незнакомом измерении, как их встретил основной антагонист Доктора Фрэнджа – Дэстраут. Держа в руках посох, манипулирующий настроением, фанатик надеялся припугнуть самозванцев. Но с ними был Миркур, а, значит, дела обстоят хуже, чем он мог себе представить:
   - Кто вам позволил нарушить баланс? Вы хотя бы представляете, какую стихию пробудили?
   Фрэндж немного любил Корналла, немного ненавидел, но сейчас добрый волшебник не хотел с ним махаться:
   - Мы можем позже скрестить наши клинки, если так хочешь. А пока я вежливо прошу тебя уйти с нашей дороги и позволить поговорить с местным повелителем…
   Правда, заклятый враг не оценил его миролюбия:
   - Обрести прямой контакт со Всевышним способен только жрец храма эллинэлле. Без моей доброй воли архидемон не потратит на вас и мгновения. А каждая бесцельно проведенная минута здесь уменьшает ваши шансы вернуться!
   Миркур почувствовал, пришло самое время напомнить “приятелю” о старых долгах:
   - Помнится, спасая твою дочь, я, не задумываясь, прыгнул в ту пропасть… - когда-то давно Фрэндж сохранил жизнь юной дочурки злодея, чуть не угодившей на обед к пещерным вампирам. Отец не успел бы ее вытащить, если б не Фрэндж, удачно оказавшийся рядом, - Но я слышал исходящую от тебя сентиментальность и обещание расплатиться со мной в ближайшие годы. Что ж, час расплаты настал…
   Злодей, и впрямь питающий отцовскую любовь к спасенной дочери, чуть-чуть остепенился. Но окончательный вердикт темного заклинателя оказался неутешительным для героев, которые ожидали совсем другого решения:
   - Жизнь наследницы для меня немаловажна. Но родные узы ничто, когда речь идёт о существенном апгрейде защитных механизмов!

   Вдруг антагонист Фрэнджа растворился, будто его и не было, словно вместо него Метателей встретила хитроумная трехмерная голограмма. После и без того нематериальное, платоническое окружение стало видоизменяться: зелёное небо, затянутое в черные, оборванно-дырявые облака, сотряслось от кошмарной инверсии. Над головами чужеземцев возникло нечто вроде смерча, выносящего весь жизненный “сор” из всех потаённых уголков и труднодоступных участков Распада.
   Нынешняя задача героев – удержаться на ногах и не угодить в объемный желудок пожирателя позитива. Для этого Миркур создал мощный энергетический щит, сберег свою жизнь и жизнь команды. Пока магия оберегает героев от всезрящего ока злого властелина, глаза, от которого не скрыться, у них есть время подумать, как поступить дальше.

   Опустошитель, неконтролируемая стихия, избавляющая
Распад от раздражительных элементов, работает по принципу воронки: смерч засасывает в себя всё лишнее, что встречается на пути, обезжизневает за считанные миги, а затем брезгливо сплёвывает.
   Фрэндж, как можно догадаться, и прежде сталкивался с этим существом. Как и все прочие порождения тьмы, Опустошитель не имеет души, а потому вынужден молча подчиняться создавшим его жрецам эллинэлле.
   - Что за сила пытается нас утащить в непроглядную тьму? – надрывал глотку Ханк, пытаясь расслышать ответ мага. Раскатистый гром приглушал любые возгласы. Но Миркур всё же расслышал вопрос:
   - Это - автоматическая грубая попытка изуродовать природу бытия! Создать из жизни нечто, что будет способствовать её разрушению!
   И через миг горестно проконстатировал про себя, не нащупав биение пульса у своей померкнувшей надежды:
   “Иногда мне грезится, что жизнь сама себя сильно ненавидит. Этап, знаменующий переход на новую ступень развития, своеобразная магическая инициация… это методы демона – заставить жизнь злиться, пошатнуть бытие”

   Чувствуя приближение, вроде бы, неминуемой гибели, маг “зажег свечу” поддержки – подготовился произнести инвокацию, начинающуюся с незамысловатой фразы о логичных итогах разлуки. Саймон узнал в этой молитве вырванную строчку из библии Второй Земли.
   - Добро - любовь! – воскликнул Миркур, достойный звания искусного борца со всеобщим отчаянием, - И оно разгонит вашу тьму! – эффект не заставил себя долго ждать: досадливо отступив, Опустошитель сбавил натиск под давлением контрчар.
Метатели, восхищенные талантом эталонного профессионала, Миркура Фрэнджа, почетного сокрушителя нечисти, дружно заликовали. Только Ханк смог сохранить хладнокровие. Он воспринимал всё экстренное, не проявляя ярких эмоций.

   А что касательно вызванной Распадом силы - Опустошитель начал уменьшаться. Но нешуточно возбужденный, неподдающийся колебаниям и ирреально стойкий Фрэндж на сим не закончил:
   - Тьма! – волшебник обратился к острым звёздам (боевое словесное заклятие), - Тьма, прошу тебя, уйди! Я призываю силы зла к безропотному абсолютному подчинению и уверенно заявляю, пришла пора закрыть эту дыру обреченности раз и навсегда!
   Для многих следующее прозвучало бы как секрет, как одна из многочисленных тайн гиперответственного тщеславного Миркура. Волшебник склонен считать, что во многих бедах, царящих в необъятной Вселенной, виновато пресловутое министерство магии. Некоторые юные колдуны, получив все необходимые знания, умышленно или от неопытности переходят на сторону тьмы. Для предотвращения подобных эксцессов, думал Миркур, необходим куда более строгий и осмотрительный отбор.

   Смерч, поглощающий жизнь в немыслимых количествах, исчез столь же внезапно, как и появился. Опустошитель не оставил разрушений. В измерении Распада вещественная бессодержательность убежденно превалировала над всеми канонами физики. Иное уточнительное объяснение – Опустошитель не деструктивная стихия, а воронка, крадущая души незваных, работающая по принципу того же пылесоса.
   Опомнившись после полученного шока, Брэдли Дэвис спросил учтивого спасителя:
   - Эта чертова штука больше не появится, так ведь?
   Чародей безумно сильно хотел снизить степень взволнованности, и такая возможность, наконец-то, представилась:
   - Можешь быть уверен, дружище…
   Спаун скромно улыбнулся. Остальные незамедлительно разделили с ним это безмерное восхищение проделанной работой Миркура Фрэнджа.


   Как бы Дэстраут не хотел расстраивать своего господина, о провале Опустошителя он не мог промолчать. На кону находилась стабильность, которой так дорожил злой владыка. Без неё у него не будет власти, а без власти не будет и смысла. Власть в измерении Распада – единственная существующая первопричина!
   Преданный жрец, как всегда, опустился на колени и с заметным сожалением в голосе принялся отчитываться:
   - Увы, мне неизвестен фазис, равно как и уровень подготовленности моего заклятого врага… - кроме осуждения, ничего ждать не приходилось. Все демоны любят отыгрываться на своих подчинённых:
   - Из-за твоей непредусмотрительности, причина которой, скорее всего, кроется в ослеплении собственным бессмертием, Корналл, посвященный в высшую степень колдовских мистерий, я могу навеки потерять ключ к родному измерению и уйти в небытие на долгие-долгие циклы!
   Несмотря на пробирающий страх, речь Распада сумела растрогать колдуна-неудачника. Растрогать и даже расстроить.
   - Повелитель, уж не знаю, сколько сил, чар и энергии будет потрачено, но эллинэлле организуют их уход. Тернандес... достояние Эдемии в ваших руках… - он так с колен и не поднялся, напрочь позабыв о чистоте зелёной мантии, - Вам свойственно радоваться великим триумфам, а не печалиться из-за проделок каких-то жалких существ, не стоящих вашего внимания…
   Буквально рвущаяся наружу максималистическая натура демона не позволяла Дэстрауту даже вздохнуть. Повышенная требовательность хозяина, эта громко звучащая приказная настойчивость, мешала другим живущим в измерении концентрироваться и выполнять распоряжения.
   - Иди и отомсти своему другу, отплати за беспокойство, верни власти уверенность в завтрашнем дне!

   Усвоив приказ, Корналл спрыгнул с летающей башни. Привыкший к условностям перемещения в царстве, главарь эллинэлле (Дэстраут – верховный жрец, чьи полномочия подтверждаются статусом) не испытывал особенных трудностей и предпочитал телепортацию для быстрого попадания на нужную точку. Но иногда происходили непредвиденные казусы – некоторые атмосферные явления здорово замедляли процесс, создавая помехи. Пространство будто мокло и тяжелело.
   Добравшись до невеликого храма, построенного в честь единственного жестокого бога измерения, Корналл изъял из внутреннего раздела плаща миниатюрный кинжал и сделал небольшой разрез на руке – решительно “нарисовал” полоску.
   - Души, трясущиеся от порывов неосязаемого ветра, призываю вас к осознанию, к пробуждению! Пришла пора сдержать клятву и освободиться от оков, от всех наложенных цепей! – услышав просьбу брата, призраки эллинэлле (все они были давно мертвы, кроме Дэстраута, и похоронены в закрытом склепе распадного кладбища) восстали и окружили фигуру в капюшоне. Монах нисколечко не боялся, так как знал, они не сделают ему ничего скверного.
   - Что ты хочешь? – прошептал вкрадчивый змеиный голос мертвеца, видимо, старшего брата, - В чем заключается миссия, Корналл?
   Правая рука владыки застыл из-за некоторого неудобства, которое ему доставил голос. В нем впервые за много лет взыграла совесть, а, вернее, жалкое и подавленное подобие этого чувства…
   - Чтобы вы вернули уверенность власти! – Дэстраут повторил слова демона, - В завтрашнем дне!
   Увы, не все “проснувшиеся” рвались помочь. Кто-то имел иную точку зрения:
   - Зачем усопшим впрягаться за живых? Взамен-то что?
   Потревоживший мёртвых за пять минут до входа в склеп придумал, что сказать:
   - Все алчущие и жаждущие души уже давно начали извлекать выгоду от нового витка империальной войны. Пока вы спали, структура радикально изменилась под влиянием смордов и других враждебных рас! – верховный жрец знал слабости умерших, держал в памяти все уязвимые “лазейки”, - Накопив достаточно мощи, вы, приговоренные за чародейство, сможете обрести плоть, отомстить Гильдии и установить господство, к примеру, в пустующих краях Эдемии!
   - Хм… - неответ призраков дал понять жрецу, что они решили обдумать предложение.


   А тем временем…
   Супергерои шли по проделанной магией тропе из зеленых кирпичей, некоторые из которых исчезали и появлялись в других направлениях. Главная задача, не провалиться, не упасть в бездну. Вдруг Фрэндж приостановился – приостановились все остальные.
   - Я их слышу, я их вижу, я их чувствую… - его волнение затронуло других, в особенности Зеленую Свечу.
   - Кого? Можете просветить?
   Магу было больно об этом рассказывать, но если имеется хоть малейший шанс, что объяснение прогонит образовавшуюся тревогу, он плюнет на боль.
   - Справедливо казненных приверженцев зла, по всей видимости, вышедших из могильного сопора! Справедливо казненных за измену…
   - Желаю знать, что произойдет… – признался Саймон.
   Миркур предположил весьма несмело:
   - Они, держа обиду, ту, что сильнее любой греховной жажды, потребуют моей пожизненной отставки! – но маленьким прогнозом всё не обошлось. Мгновением позднее волшебник высказался более развернуто, - Явившись сюда, мы нарушили естественный ритм, рассимметрировали вегетативную систему измерения и тем самым вызволили из заперти могущественные потусторонние силы!
   Брэдли попытался закончить речь мага:
   - И ничем хорошим это не закончится. Хотели спасти вселенную, а получилось паршиво. Впрочем, как и всегда…
   Правда, шансы на спасение остались, о чем новоявленный союзник не мог умолчать:
   - В стенах замка Гильдии по сей день преобладает архаичное понимание зла. Как противоположность добру, нужная для поддержания нравственного, морально-интеллектуального прогресса, которому необходимо придать объективный характер и согласиться… - Миркур закрыл глаза, а, открыв, довершил свою философскую речь, - Что нет ничего важнее добра – нынче редкого, но воспеваемого святыми явления!

   - Явления, которое, если принимается существами без неуместного стеснения, дарует их мирам гармонизацию
межрасовых отношений. Да-да. Напряженность, провоцирующая вражду между народами, подогревается искусственно и искусно лицами, представляющими ипостаси зла…

   Разбуженные души черных колдунов, длительно витавшие в пропитанном страданием воздухе, засекли местонахождение супергероев и молниеносно двинулись в их сторону. Бесплотные трупы мчались так быстро, что ничего не видели перед собой. Выставленную Фрэнджем магическую защиту, выпускающую сноп фиолетовых искр. Противопризрачная зашита сработала должным образом – приблизившись максимально близко, практически вплотную, привидения засветились, обернулись пеплом и разлетелись на маленькие части. Их дальнейшая судьба осталась неизвестной, потому что никакой судьбы у них не было. Лишь забвение, означающее смерть души, то есть, смерть полную.
   - Разве это не жестоко по отношению к ним? – полюбопытствовал Ханк, которому было страшно прикинуть, что сталось с порочными душами, - Пусть они хоть трижды предатели, думаю, подобное наказание это слишком…
   Фрэндж предчувствовал, рано или поздно его спросят, насколько не аморально так карать негодных. И он подготовился к ответу заранее:
   - Я часто задумывался над альтернативой. Порой меня терзали сомнения… - опустил голову, чтобы все видели, как ему непросто, - Важно иметь в виду, любая разновидность черной магии проходит разом по сердцу прислужника и оставляет на нем неизгладимое клеймо. После такого тяжкого ранения душа перестает полновесно функционировать и ее уже нельзя восстановить…
   Миркур очень надеялся, его поймут. Так и есть отчасти, никто не посмел возразить. Одного мутанта не устраивала выбранная “политика”:
   - Значит, если душе не помочь, то её разумнее добить. Такова ваша логика?
   Почувствовав себя бессильным против напористости Ханка, волшебник попытался оправдаться:
   - Меня учили рассуждать глобально. Если существование этих душ вредит спокойствию, значит, ими можно пожертвовать – но эти притянутые за уши поверхностные фразы не сделали его чище в глазах мечника, чья недоверчивость, скорее, часть трудного характера.


   Дэстраут наблюдал за героями издали. Он только что оценил мощь экс-соратника и буквально поразился. Ренегат давно не видел такого мастерства, такого ажурного обращения с магией.
   Произнеся сначала в мыслях:
   “Убрать шестерых фантомов за полтары секунды, не растеряв при этом концентрацию внимания, не дернувшись, может только таланный чаровник, по уровню подготовки сопоставимый с самим основателем Хайнстона”
   А затем словесно:
   - Впрочем, чем могущественнее противник, тем приятнее его убивать! – Корналл решил самостоятельно устранить эту проблему.

   Переместившись к Метателям, злодей разделился на несколько двойников. Ложные фигуры окружили команду и засмеялись в один безумный голос.
   - Определить, кто из них настоящий, не вступив в сражение, невозможно! - предупредил Миркур.
   И тогда воинственный Ханк резким движением руки обнажил свой клинок, выкрикнув:
   - В таком случае перережу глотку каждому, без лишних выяснений! Мне никакие чары не страшны! – разумеется, попытка мутанта оказалась тщетна и бесполезна. Как только смельчак приблизился к размножившемуся Дэстрауту, его с силой оттолкнуло назад. То, с чем столкнулись герои в измерении Распада, нельзя искоренить грубой физической силой. Для сего потребуется дар светлого опытного мага: Миркур вспомнил, что ему рассказывал учитель, какие секреты раскрывались в залах Хайнстона…

   “Существует тайная функция, заложенная в каждом разумном создании. Осведомленные называют её третьим глазом. Но разблокировку данной способности могут осуществить лишь единицы. Мне удалось, когда я был ещё новичком, и то благодаря педагогам. Все мои умения – исключительно заслуга Гильдии”
   - Призываю свет благого полумесяца! – мистер Фрэндж закрыл оба глаза, только так можно было открыть третий, и произнес молитву на неизвестном его друзьям языке, - Эмстем'б фэйр кламп сараст!
   Затем мистер открыл глаза. Отныне он имел возможность видеть ренегата насквозь. Дэстраут не знал такого заклинания, а потому не мог даже догадываться, что его уже разоблачили. За проигрышем последовало ощущение позора, полнейшего позора, не разбавленного какими-то иными чувствами. Теперь супостату придется на многое ответить…

   На многое и за многое.


   Царство Распада.
   После серии неудачных попыток уничтожить пришельцев Корналл униженно сдался. Фрэндж пообещал ему свободу в том случае, если им удастся поговорить с его демоном. Слуга тьмы долго не решался идти на уступки, пока не убедился в отсутствии прочих вариантов. Да и тот же Ханк, не стесняющийся в выборе средств, мотивировал колдуна на сотрудничество.
   - Вы и на четверть не представляете себе гнев моего повелителя… - отчаяние слепит и без того затуманенный взор.
Из-за него Корналл наивно полагал, что малоубедительные предупреждения поумерят амбиции чрезмерно целеустремленного Миркура. Из-за этой сковывающей возможности астенической эмоции.
   Саймон не молчал, а, стоя рядом, регулярно комментировал. Ему хотелось ощущать себя членом команды, необходимым для борьбы элементом.
   - Мы его боимся, не волнуйтесь. Но выбора нет. Нам придется рискнуть, чтобы Землю спасти! Понимаете?
   Корналл поспорил на собственный риск:
   - А ты уверен, что её нужно спасать? Ты уверен, что сама Земля этого хочет?
   В силу привычки Мечник прекращал любые попытки посланника Распада воспротивиться предначертанному:
   - Даже если в твоих гнилых изречениях и заключается толика истины, колдун, решение принято и не подлежит обсуждению.
   Из соображений гильдиевской солидарности Фрэндж немножко заступился за бывшего союзника:
   - Корналл – врожденный философ, придерживающийся идеалистического направления. За что бессмысленно его осуждать, так это за философию…
   Ханк послушал Миркура и немедленно отвязался от пленника.
   - Судьба мерзавца находится в ваших руках, так что как скажете…
   Волшебник сказал мутанту огромное:
   - Спасибо… - и подошел к ослабевшему Корналлу. Встал на корточки и протянул руку дружбы.

   - Отведи нас к темному властителю. Мы просто попросим о помощи и уйдем. Нет никакого желания здесь задерживаться… - тихо подчеркнул, - Здесь повсюду веет смертью и ужасом…
   Дэстраут переступил через упрямство, согласился через силу:
   - Будь по-твоему. Я отведу… - но заранее предупредил, - Если на вас нападут и заключат в темницу, то помощи не ждите. Надеюсь, тебе понятно, что я не собираюсь променивать спокойствие этого мира на бесцельно проведенную операцию по спасению какой-то маловажной, технологически и духовно примитивной цивилизации?
   Фрэндж прошептал не без угнетающего сожаления:
   - О, я давно это понял, мой друг… - не без соринок медленно утихающей боли, - Еще на последнем курсе в Хайнстоне, когда ты перешел в другой класс, чтобы уделять максимум учебного времени изучению наложения смертоносных чар… - с чувством, что все могло обернуться иначе, - Я понял, что в тебе сидит бес, рвущийся наружу…

   Впереди путешественников ждала пирамида, на вершине которой красовался яркий портал. По словам верховного жреца, с его помощью можно попасть в башню Распада. Фрэндж, предпочитающий не доверять без должной проверки, подробно оглядел диковинное сооружение. Дело оставалось за малым – подняться наверх и, вспомнив все полезные приёмчики, установить, в какую точку царства ведёт этот портал.
   Ханк очень сомневался, что колдун говорит правду, и не мог не поделиться подозрениями.
   - Я бы не рисковал идти туда, гадая, что может случиться…
   Миркур очень ценил беспокойство темпераментного соратника:
   - Как сказал Саймон, выбора нет. Кому-то придется войти в него первым.
   Ханк смирился с данным раскладом и более не старался его отговорить:
   - Ладно… - он в не меньшей степени любил свою Землю и осознавал всю оправданность риска…

   Корналл внимательно следил за их подготовкой. Саймон с Брэдли, глядя на него, думали, что колдун ожидает какого-то скрытого знака от повелителя и готовится к внезапному нападению. Поэтому они попросили Ханка не отходить далеко, пока Фрэндж не проверит портал. Путешественники опасались подвоха.
   Мутант не отказал друзьям в помощи и ради безопасности связал магу руки:
   - Не вздумай дергаться! – ограничившись стандартным предупреждением, - Мой клинок тебя не пощадит…

   Взойдя на последнюю ступень, волшебник приподнял взгляд и завёл глаза под верхние веки. Ощущалось колыхание ветров, слышались неотступные мольбы надгробных памятников, умеющих передавать живым волю мертвецов, но Фрэндж, временно погруженный в состояние транса, ничего не осязал.
   Его дух бегал в извилистом лабиринте, находящемся по ту сторону пространственного перехода, в то время, как плоть просто стояла, дожидаясь завершения темной разведки.

   - Как думаешь, ему страшно делать это в одиночку? – полюбопытствовал Спаун Будущего.
   Ханк промолчал, боясь даже предположить, а Саймон помотал головой в стороны:
   - Не знаю, но положительных эмоций волшебник точно не испытывает…


   “Зло, зло… я к тебе пришел” - мультиуровневый коридор, чьи стены изрисованы оккультными кабалистическими символами, означающими различные созвездия, встретил гостя без поддельного дружелюбия. Опыт Фрэнджа вынудил здешних хозяев отказаться от фальши и всяческих попыток переманить его.
   “В свое время на Дэстраута подействовало влияние тьмы и превратило в старосту злого измерения. Но со мной такое не прокатит. Я мудрее, сильнее и умнее всех уловок тьмы. Негативу трудно сломить волю того, кто предан свету”

   Владыка Распада крайне редко встречал гостей лично. Обычно он пользовался услугами послов. И в этот раз дух не изменил собственным традициям, познакомив Миркура с обитателями лабиринта.


   Владыка чувствовал присутствие служителей добра
независимо от расстояния. Но, бросив вызов, паладин сам воздвиг множество препятствий, для преодоления которых требовалась сознательная концентрация гнева и умиротворенности. Добро разрешает умеренную агрессию, если та необходима для совершения благочестивых деяний в смертном и других измерениях. Во всех же иных случаях агрессия справедливо карается, считаясь следствием неверного мышления и безразличного отношения к паладинским заповедям.
   “Да прибудут со мной силы добра.
   Да не угаснет подогревающая надежду спираль”

   Долго трудиться над выбором пути Миркуру Фрэнджу не пришлось. Обеспокоенный, согласный на обоюдный компромисс, демон пропустил его в башню для переговоров, которые обязательно приведут их к долгожданному консенсусу.
   “Дебаты с демонами – не первое и не последнее из уготовленных мне испытаний. А всего не последнего глупо бояться. Достаточно помнить, что самое страшное ждёт впереди”

   Владыке стоило лишь щелкнуть костлявыми пальцами, чтобы волшебника переместило в открытую полуразрушенную башню, окруженную летающими астероидами-островками. Пространственный переход продлился ровно секунду, потом наступило ожидаемое жесткое приземление.
   Быстро сориентировавшись на местности, Миркур обнаружил себя в окружении вооруженных копьями обезглавленных призраков, которых нередко можно увидеть на шаржированных иллюстрациях в детских книжках.
   “Это демоны. Не знающие пощады, реагирующие на зов предводителя, испорченные ангелы, для которых путь обратно закрыт навсегда”

   Чудовище в рыцарских доспехах, сидящее на каменном троне, видимо, и являлось теперешним покровителем сошедшего с пути Корналла Дэстраута. Огненная черепушка с тяжестью покачивалась во время отчаянной жестикуляции, вероятно, входящей в список привычек зловейшего дарклорда.
   - Ты пришел, чтобы… - монстр вовсе не недоговорил. Он, таким образом, спросил волшебника о его намерениях.
   Миркур должен был закончить предложение:
   - Чтобы заключить сделку, необходимую для сохранения жизни в одном из миров!
   Демон решил проверить Фрэнджа, убедиться в наличии у него воинских качеств:
   - А ты не боишься получить отказ? Признаться, доселе никто
не осмеливался заговаривать со мной при столь напряженных тяжких обстоятельствах!
   Вопрос показался магу явно риторическим – таким, на который необязательно давать ответ.
   “Демоны – кукольные мастера, а не пешки. С ними нужна аккуратность”
   - Наверное, нет, раз я здесь, и даже не стремлюсь убежать...
   Властитель всегда наслаждался чужой невозможностью удовлетворения желаемого, рождаемой имморальное чувство зависти. Но сейчас ему было крайне невыгодно подшучивать над Фрэнджем, который оказался сильным и неподкупным игроком с непоколебимыми стойкими принципами.

   Перестав мусолить очевидное, демон перешёл к конкретике:
   - На что ты надеешься?
   И Миркур стал максимально прямым:
   - Прежде всего, на помощь Корналла – но никаких откровений не последовало, его цель не показалась демону оригинальной, - Бывший друг или настоящий – не имеет значения. Сейчас Земля, по правде говоря, переживает не лучший из периодов, и нужно начать проводить массовое исцеление в ближайшие сроки…
   По мнению Фрэнджа, демон решил “отдать” Дэстраута с подозрительной легкостью:
   - Что? И взамен ты ничего не потребуешь?
   Но всемогущий Распад достаточно убедительно объяснил все преимущество выбранной позиции:
   - Можешь считать, мой раб в твоей власти. Должность верховного жреца эллинэлле займет кто-нибудь из высшей знати, а проваливший задание… утеряет доступ к моему измерению. Будет изгнан за допущенный промах… - демон и впрямь усомнился в полезности Корналла, - Что до требований, моё – только, чтобы ты свалил вместе с друзьями. А твоё мы тотчас учли…

   Не Хайнстон, не Земля, не прекрасная Эдемия, а бескрайнее чистилище, созданное колдовским бессердечием. Именно находясь в нем, в плохом и испорченном мире, Миркур Фрэндж в кои-веки обрёл то, чего ему столь давно не хватало – надежду. И помог ему не кто-нибудь, а сам демон зла! Чудовище, с которым волшебник учился сражаться.
   Иронично, не правда ли?


   …Синяя Система. Планета Смордов. Замок Дарейдаса.
   Жрецы, управляющие смертью, “некроманты”, поднялись в высокую башню и собрались в круг, нарисованный на полу рыжим песком, и резко поснимали капюшоны, готовые произнести священный текст.
   Считалось, что практика некропсии напрямую связана с призывом Темных сущностей, но кое-кто был с этим не согласен. Кое-кто, чьих знаний хватит, чтобы опровергнуть/подтвердить сотни колдовских теорий и ещё сотни теорий породить. Этот некто прибыл из реальности, чьё руководство открестилось от его услуг, и теперь он был открыт для новых предложений. Одинокий волк, только что получивший свободу и жаждущий мести…

   Извещённые о вмешательстве двух опытных волшебников в деструкцию хронологии времени жизни, об уничтожении магами Императрицы Времён, жрецы навострили уши и остереглись. Корналл Дэстраут, появившийся в их замке не иначе, как, использовав портал, немедленно озвучил то, для чего проделал столь долгий путь. Внятно, без запинок, соблюдая все ударения:
   - Приношу извинения за неудобства, причиненные мною и моим глупым другом! Вы вправе наложить на меня любое заклинание! Лишить души и вырвать жизнь! – Корналл не обладал выдающейся наружностью. Старческое лицо, совсем серого цвета, с большим носом и жиденькой бородкой, производило дурное впечатление. Но чего у колдуна было не отнять – он был феноменально коварен, и нередко удивлялся самому себе, - НО прежде чем вы совершите очередную глобальную ошибку, дайте мне возможность навести интригу!

   Как принято у “мастеров благоязычия”, Корналл пожаловал, отнюдь, не с пустыми руками. При нём был взнос, полезная вещица, способная радикально изменить ход любой межгалактической войны – артефакт Борру-бурроу, некогда добытый Фрэнджем в бою против банды чернокнижников на планете Дрэйвилз. Ярко светящийся жезл, загорающийся в руках всякого, кто его возьмёт, и стреляет пламенем, которое растёт в длину и вширь, не зная предела… Некроманты с достоинством оценили подарочек, но добавили, что будет лучше, если жезл останется при нём, а сам злейший враг Доктора Фрэнджа поработает у них консультантом. “Ведь, как показывает опыт, объединившись, можно многого достичь”.

   Почему сморды должны думать о волшебнике как о потенциальном триумфаторе на арене боя? Корналл победил своих демонов, что удавалось далеко не каждому, кто попадал под их “поле воздействия”. Ещё один довод в пользу экс-служителя Распада…
                паразитирование на жизни во мирах
                через телепатию. Частичное или полное высасывание мыслей! Появление этих исключительных способностей у простого смертного – результат длительного нахождения в зоне Распада, в гробницах, в ауре бога.

   Душа Корналла пересытилась таинствами власти. Корналл “взял” и “съел” больше, на что был рассчитан его мозг. Ступил за границу вероятности и остался где-то там…

 

   …Но разучившийся быть собой в полной мере, растерявший контроль над мутациями гнева, в глазах его блистал и славился Распад.

   Последствия ненастной юности, бесконечные родительские ссоры на почве отсутствия у матери в родне магов и присутствие в родне их у отца, задиристость сверстников, которые презирали “не таких, как они”… Всё это (и не только) склонило способного мальчика, Корналла Дэстраута, на Тёмную сторону.
   Распад – есть ответвление от общего зла, которое всеми силами пытается индивидуализироваться. Попав туда, Корналл ощутил связь… со Всезлом. А поскольку любая более-менее большая форма зла зависима от сморда (даже если форма этого не осознаёт), то Корналл Дэстраут, служитель Распада = Мастер Всезла.


   Тем временем. На Земле. В Вашингтоне.
   Выступление нового президента Америки, Винсента Леонарда Прайса, перед конгрессом, цель которого – восстановить законность супергероев, обещало произвести всеобщее громкое впечатление и вдохновить массы.
   - На данный момент продолжаются поиски злоумышленников, виновных в происшествии, трансформировавшем доктора Райтса в Стрекозу. Нужно сказать спасибо Союзу. Всем тем, кто не отрёкся от нас, несмотря на наше поведение, несмотря на вопиющую бестактность с нашей стороны, со стороны всего государства! Пора понять, иметь подобных друзей - высшая честь для Америки! Я бы назвал это небесной снисходительностью.

   - Глядя на небо, нужно крикнуть спасибо! Спасибо тебе, Героймен! Нужно выкрикнуть спасибо и Спауну. Нужно не обделить благодарностью ни Водяную Нимфу, ни Крэйта!

   - Закрытие ОПБ, как организации, страдавшей от обилия пятен, прорех и слабых струн, от недостатка профпригодности, было моим первым ответственным решением на этом посту.

   - Моя же нынешняя цель – обеспечивать всяческую поддержку Союзу Супергероев. Легализовать их действия, развязать славным парням руки, чтобы эти парни могли нас защищать, потому что, как и мои предшественники, я верю в юрисдикцию, я верю в закон. Но, в отличие от моих предшественников, да, я больше доверяю гражданам Америки, а супергерои, прежде всего, наши граждане. Может быть, совсем скоро кто-нибудь, кто сейчас сидит дома и у кого включён прямой эфир, выбежит на улицу и бросит вызов тьме. Тьме, окружающей общество, окружающей нас!

   - Вероятно, кто-нибудь из вас себя спрашивает: а почему супергероям не начать выполнять мою работу? Авось, держите пари, что если эти хлопцы, как следует подумают, то быстро найдут способ стабилизировать нашу экономику и сбалансировать американский бюджет. То, что мы успешно развалили! Супергероям по плечу провести реформу образования. А я с радостью отвечу… Ничто из перечисленного не входит в их приоритеты! Вы будете настаивать: почему нет, апеллируя к безупречному послужному списку Союза и пониманию командной игры внутри команды?

   - Если вы зададите мне такой вопрос, то всё, что я смогу сделать, это ухмыльнуться. Без обид… Ухмыльнуться и оценить ваше внимание подмигиванием!

   Винсент Леонард Прайс весь день тараторил о супергероях. К концу дня у него, у подчищающего за Никмундом и Бэконом, конкретно изнемог язычок. Президент стремился полагать, что эти жертвы того стояли и нисколько себя не жалел.


   …Благодаря стараниям господина Прайса, супергерои получили редчайшую привилегию сотрудничать бок обок с Министерством обороны США, работать при Министерстве, запрашивать финансовые/научные ресурсы и оружие. “Пятиугольник” выделил “чудо-людям” не то что бы здание. Пентагон выделил им корпус, построенный недавно и спецом для них. Всё это, конечно, на благо государства, о чём довольный собой, зубоскалящий Прайс не забывал повторять ежечасно…

   Удивительные герои:
   Спаун, Героймен, Водяная Нимфа, Огонёк, Технэк, Крэйт, Доктор Фрэндж
   Не менее удивительные животные:
   Плюх, Рональд Бак
   И простой парниша с непростыми мозгами:
   Джерри Сайкс.

   Теперь они сосуществовали все вместе, как и должно быть, как единая неразлучная семья, члены которой друг друга дополняют, делясь различными познаниями, навыками и личным жизненным опытом.


   “Я просто хотела, чтобы ты был спасён. Я не думала, что мне это по силам… Я не видела для тебя другого выхода. Может, поэтому я до сих пор об этом думаю… Гружусь этим… извожусь мазохистски – Водяная Нимфа, Элль, акванка, полуэнгел, стояла у окна, любовалась красками заката, представляя, что Милберн Уокер жив и стоит рядом. Нашептывает на ухо любовные истории, в которые она вслушивается с застенчивой улыбкой, переваривает себе не спеша, чтобы не вобрать всю его канительную страстность за раз, - Я прожила миллионы… О, боги, я даже сама в это не верю уже. Мне кажется, что я начала жить лишь с нашей первой встречи. Я точно ненормальная…

   Не знаю, слышишь ты меня или нет, видишь или не видишь. Мне доступна только часть небесных истин. Знай же, любимый, несмотря на то, что после тебя у меня были мужчины, я предана тебе душой и телом. Всем, из чего слеплена. Всем, что у меня есть.
                Верю и надеюсь на нашу с тобой встречу.
                Я ставлю на неё очень многое, многое возлагаю.
                Смерть, покой, установление мира в Акве…”


   В конгрессе, как и во всём США, по-прежнему ведутся споры, не ходит ли Нимфа по воде подобно водомерке. Любопытство смертных чаще умиляло Элль, а если и раздражало, то крайне-крайне изредка. Только по вечерам суббот и вторников, когда Спаун НЕ проводил инструктаж по технике безопасности пользования “добром” из Wayne Tech, а Крэйт не носился по комплексу, как угорелый, Нимфа могла немного помечтать… Помечтать о том, что было от неё так далеко и в то же время так близко к ней.
                Идеальность – когда всё как надо, нет проблем и в душе державствует счастье…


   - Доктор, вы, безусловно, несравненный философ, перед вашей мудростью преклонило бы колени всё ницшеанство, поэтому я хочу у вас спросить. Вот как вы думаете, в ответе ли мы за наших демонов? За тех, что вселяются в нас, живут в нас, питаются нами… и всё это происходит без нашего согласия. В ответе ли? Или мы не должны нести ответ…? – Джон Вэйн прекратил отжиматься, остановился на четырёх сотнях и, не вставая с пола, внимательно уставился на Миркура. В последний раз он смотрел так только на восточных мастеров, что учили его “магии” невидимости, безвредному замедлению сердечного ритма и слиянию с окружающей средой.
   Джерри Сайкс резко развернулся на компьютерном кресле. Глядючи на крутых дяденек, он сам считал себя очень крутым.
   - Как бы это несправедливо не звучало, но мы в ответе за всё, что к нам относится! За демонов - в первую очередь! Вразрез мнению тех, кто присластился к безответственности, демоны не липнут просто так, не возникают из ниоткуда! Демоны и есть мы! Наши части… - из уважения к мистеру Вэйну мистер Фрэндж лимитировал свой прекрасный лексикон, насчитывающий свыше сорока миллиардов слов, до земного уровня, - Поверьте моей гималайской Одиссее, моим странствиям по уголкам моих же ошибок и их не всегда гладких исправлений! Не преодолеть мрачные обстоятельства – подразумевает прогнуться под них, а всякий прогнувшийся – своего рода мёд для демонов, на который те летят, как пчёлы. И сколько б ни прошло эпох, сколько бы вселенных ни перезапустилось, сколько б ни померкло ирреальностей, закон притяжения никуда не пропадёт.
   Вэйн изо всех сил потрудился НЕ впечатлиться очередным рассказом Дока о принципах жизни, чтобы сохранить на лице подобие понятливости…
   Джерри Сайкс же повернулся обратно к PC и прижался лбом к экрану монитора в остром желании переварить весь намолотый чародеем философический вздор. И правда же! Такого ещё ему слыхать не доводилось…

   - Гув-гув-гув! Гв-гв-гв-гв-гв-гв! – внезапно проснулся давно не кормленный, не поенный, не хваленный Плюх, - Гууууууууув!

   - Гув-гув-гув-гув-гув-гув-гув! – и теперь Плюх не заснёт, пока его не покормят!

                Не напоят и не поласкают – в том числе!


   Планета Смордов. Замок Дарейдаса.
   Проходя по тёмному коридору, спускаясь по каменной лестнице, на первый этаж замка, где удобнее создать новый портал, чтобы покинуть эту адскую “жаровню”, Корналл Дэстраут очутился в тронном зале. Тронов было много. Некоторые из них разбиты и разрушены. Все они пусты за малым исключением. На одном лежали чьи-то кости, накрепко перевязанные чёрной суровой ниткой.
   После этого (и многого другого) у мага не осталось сомнений в неразумности смордов. Сомнений, что космосом правит грубая сила, цивилизация варваров, а такие, как он, воины-одиночки, обязаны вынюхивать обходные пути только потому, что слабее.

   “Место, куда я попал - тайный замок, где первые колдуны и колдуньи делились рецептами. Первые колдуны и колдуньи обосновались здесь. По инициативе Дарейдаса, ибо Дарейдас – патриарх колдовства, вскрывший интегральную подпольность природы, окружения… Рассекретивший коды манипуляции средой. Коды, созданные не кем-то. Коды самосоздавшиеся.

   Лишь немногим известно, что когда-то давно, в глухой доначальности… сморд был рабом экстравагантной ситуации, благодаря которой, собственно, он и возник. Случайность почище, чем докризисные Ева и Адам. Так было до того мгновения, пока Дарейдас не окреп и не налился ненавистью к тому, что вытянуло его из недр нерождения – к самой жизни.
   
   В отчаянии и незнании, что делать, как дальше колебаться, Дарейдас отломил кусочек от себя… Этот кусочек ожил, обзавёлся собственным разумом и назвался смертью. Дарейдас питает к смерти уникальные романтические чувства, потому что смерть – его комочек, его долька.

   В неведомом мире неведомого измерения жила-была скала, известная, как скала вечности…
      

       …………………….…………………….Ч У Д О…………………….…………….………
   Скала появилась до богов. До Арая и Сафер. Те знать не знали об её происхождении. Об её происхождении не ведало ничто!
       …………………….…………………….Ч У Д О…………………….…………….………
   Каменный утёс с острыми выступами, грустный, разобщённый… был абсолютно недвижим. И, как любая каменная глыба с крутыми склонами, утёс не обладал собственной душой. Но однажды…
    …………………….…………………….Ч У Д О…………………….…………….…………
   Однажды небо на неведомой планете засветилось розоватым затвердевшим светом. Везде загромыхало! Раздвоенный язык грозы выстрелил в скалу…



      
    
    
   …………………….…………………….Ч У Д О…………………….…………….………
    Гора треснула, сломалась… и с шумом потонула в воде! Но… один из валунов, тот счастливый элемент скалы, который наибольше пострадал от молнии, неясным образом отпрыгнул, ответвился!
   …………………….…………………….Ч У Д О…………………….…………….………
                Этот элемент скалы и есть… Дарейдас!
                Первый случай! Первая жизнь!
    Случай порождает жизнь. А жизнь происходит от случая.
     …………………….…………………….Ч У Д О…………………….…………….………”

   Корналл Дэстраут, ведающий об истоках мироздания куда больше своего антагониста, на удивление звёзд, и на удивление звёзд самоуверенный, открыл было рот, но вдруг ощутил головокружение и непреодолимую слабость. Боль от душевных ран, что питали его злость, вдруг куда-то ушла. Испарилась… Тёмный маг предугадал потерю концентрации. Ноги его подкосились.
   “Так-так-так. Что же это…?
   Неужто сейчас…? Неужто я стал им, а оно стало мной? Разве такое допустимо? Ах, ну, да, конечно. Конечно, допустимо!” - чревоугодничество во всей красе: Жестокий Владыка, не прощающий провалы и предательства, дистанционно управлял своей марионеткой, порабощая каждую клеточку его организма, подчиняя голосами и командами! Демоническая дрессировка началась, а завершится только, когда Корналл переквалифицируется из живого в двигающееся, станет “удалённым послушным орудием” измерения Распада. Одним из миллионов, одним из миллиардов засушенных, бездушных… мертвецов, плавающих по параллелям в подбирании и приглядывании жизни для лорда-короля-повелителя. Для могучего Распада, от чьего взора всё вечно…
                Р-А-С-П-А-Д-А-Е-Т-С-Я!               
 

                ( Зло                отыщет
                всегда                лазейку)

   Отныне и во веки веков Корналл Дэстраут и его Повелитель – единое целое, нечто неразделимое на части без очевидного нарушения своей функциональности. И первоцель у этого “всего” ни много ни мало…
   - Наконец-то… наказать Доктора Миркура Фрэнджа за то, что нас отверг! Покарать за то, что не вошёл в наш состав! Покарать за трусость…

   Замок, простоявший миллиарды лет, был атакован существом, мощь которого соизмерима с мощью самого Себастьяна…


   Вскоре вся Америка узнает, что супергерои – плохие арендаторы. Организовали вечеринку в своей штаб-квартире, не поставив в известность начальство, чем серьёзно подвели Джона Вэйна, который ручался за благоразумие и порядочность друзей. Богачу придётся выкручиваться, если бдительные соседи узнают, что их “цветастые” союзники используют их территорию для развлекухи, танцев и распития спиртного.
   Крэйт бегает туда. Крэйт бегает обратно… Почти весь день напролет Хлюп и Рональд Бак гоняют друг друга, но время от времени нежатся, играючи ласкаются…

   Неожиданно, в пятничный разгар, к героям пожаловал сам президент! Все вдруг опустили голову, приготовились к упрёкам и выговору. Но не тут-то было! Глава государства любил повеселиться, о чём он заявил ещё с порога. Правда, не все его услышали! Винсент Прайс держал в руках початую бутылку виски и два чистых стакана.
   - Пытаетесь залить хандру? – прикольнулся Паттерсон, - Воу-воу! Поаккуратней! Смотрите, не подпортите имидж!
   Президент предупредил почти сходу, заткнув вечно шуткующего спидстера:
   - Парни, хватит, только не снова, умоляю… Поищите настоящую знаменитость и над ней стебитесь, а меня задевать нечего… - видок у политикана был весьма неоптимистичным, если не сказать хмурым.
   Рональд Бак, кажется, проигнорировавший просьбу Винсента не приставать к нему, бойко подпрыгнул на широких лапках и пристал:
   - Кого нам искать? Вы и есть знаменитость, самая натуральная! По факту вы – сверхсекретный агент. Этакий связной между недостойным, жалким обществом и элитой! Между миром людей и Союзом Супергероев! – ут едва-едва не спросил у президента, мечтает ли он вкусить роскошную персть Элль, когда, сидя у себя в сером кабинете, пялится на их общий фотоснимок. Просто Рональд, являясь примером мужского поведения, ещё не выкинул за бортик идею-фикс полапать Нимфу за соски((   
   Крэйт, до которого невозможно было достучаться, продолжил осыпать Винсента остротами, подзаряжаясь текилой, напитком, полученным путём дистилляции ферментированного сока голубой агавы, и дурея!
   - Будьте добры выписать нам кило клубники, мистер президент, и тогда мы, так уж и быть, не станем распространять по интернету слухи о вашем помешательстве на выпуклостях единственной женщины, присутствующей на этой пирушке. Сжалимся над вашими нервишками, эх. Клубникааааа…
   Акванка, которой было мерзко и противно, когда кто-то обсуждал хранилища её желёз, встала со стула и ушла, громко хлопнув дверью.
   - Чего это она? Неужели обиделась? – спросил у Бака Крэйт, - Неужели мои анекдоты повредили гордость полуангела?
   И селезень ответил:
   - Да фиг знает. Все бабы ранимые… - и тут же поправил товарища, - Вообще-то полуэнгела! Не богохульствуй мне, дурак!

   Изрядно выпивший, но всё ещё стойкий, Винсент удивился грубости ихних выражений. Особенно грубости говорящего утёнка, всегда казавшегося милым:
   - Зверинец какой-то. Куда я попал…


   …Внезапно Джон Вэйн услышал сигнал об опасности, поступивший на мини-компьютер, который миллиардер всегда держал при себе, в брючном кармане, и сразу отошёл. Заперся в свободной комнате, чтобы самому во всём разобраться и решить, реагировать ли на опасность или… это не опасность, а, например, изъян устройства. Хотя никаких изъянов у “изделий” Wayne Tech прежде не замечалось, и рассчитывать на ошибку было, в общем-то, глупо.
   “Какими бы самоуверенными не позиционировали себя судьи, обвинители, копы… Только Спауну известно, что преступность – в генах мира, и не может быть вычеркнута. Многие считают, что Спаун не смирился, однако, я – не согласен. Пожалуй, Спаун единственный смирившийся…

   Почему демон-защитник занимается защитой? Почему всё своё последнее время посвящает ковырянию в космических чащобах, возглавляя команду ряженых парней? Потому что смирился… но не принял”

   - Мастер Джон… что это за запах? Что вы делаете?
   - Перекрашиваю комнату, Фредерик…
   - Ваша мать выкрасила эту комнату, посоветовавшись с вами, с её сыном. Это был ваш любимый цвет…
   - Пора признать правду, у меня больше нет любимых цветов. Всё моё любимое лежит на дне колодца.
   - Вы сейчас о Спауне, сэр?
   - Я сейчас о Спауне, Фредерик…
   “Я всегда о Спауне…”


   Вскоре…
   На всех основных каналах страны прервали текущие программы ради передачи экстренного сообщения. Что-то магическое и неизведанное ворвалось в земной мир, восклицают ведущие. Несколько часов назад погремел взрыв в международном аэропорту имени генерала Эдварда Лоуренса Логана, в Восточном Бостоне, недалеко от города Бостон, Массачусетс.
   Земле было мало пришествия Гадеса и его шовинистских пререканий с Водяной Нимфой. Сложившая ситуация очень “не свежа”, поскольку заставляет перебирать в уме даты неудачных концов света.


   Джон Вэйн обратился к робо-Фредерику, сделал запрос с просьбой подробной информации касаемо личности опасного субъекта. Субъекта, который прямо сейчас учиняет буйства в Новой Англии, повергая жителей региона в состояние страха и паники. Некто, называющий себя “Смертоносцем”, за последние полчаса атаковал полицию в населённом пункте Массачусетса.

   НАСТОЯЩЕЕ ИМЯ: НЕИЗВЕСТНО
   СПОСОБНОСТИ: ХИМИЧЕСКИ ВЛИЯЕТ НА ПСИХИЧЕСКОЕ СОСТОЯНИЕ ЖЕРТВ, СВОДЯ ИХ С УМА
   РАЗЫСКИВАЕТСЯ ЗА: УБИЙСТВА ПРИ ОТЯГЧАЮЩИХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ, УБИЙСТВА ЧЕРЕЗ ПЫТКИ.

   - Эх, и почему мистер Вэйн не может просто отправиться на остров в Кайо Эспанто с компанией восторженных поклонниц? Нет. Обязательно нужно соваться в центр разрушений, всем рисковать… - вздохнул Спаун, - В чём смысл бессмысленности?
   - То же самое, мастер Джон, вы сказали перед началом прошлой миссии. Рекомендую придумать что-то не избитое, иначе в один ужасный день вы прекратите себя уважать… - посоветовал Фред.
   - Я повторюсь, в чём смысл бессмысленности?
   - При всей вежливости, лучше спросите у Доктора. Бред не моя спецификация…
   - (
   - …
   - (


   Тем мрачным временем, на другом краю страны…
   Массачусетс - штат в Новой Англии, расположенный на северо-востоке США, на берегу Атлантического океана. Смертоносец, который раньше был Корналлом Дэстраутом, существо, испряденное, натканное гневом, болью и Распадом, присматривалось, сканировало…
   Напуганные, озабоченные спасением своих душ, людишки бежали, не глядя куда, не думая, зачем, и ничем не грузясь. Мосты к раскрыванию “чёрных” тайн были им неинтересны, чего не скажешь о маге, посвятившим всего себя рассекречиванию. “Достижение огромных высот – черта всех отличников Хайнстона”.

   - Ибо только тот, кто стоит на краю собственной могилы, стоит и не колеблется, узрит всю мощь дезинтеграции и тления, распадения и расщепления! Получит все ключи от всех дверей смерти! МЫ – РАСПАД! И мы пришли сюда дезинтегрировать! – злыдень, чьё сознание постепенно глохло, и чей разум переходил к демону из иного измерения, встал на четвереньки.

   Из машин выскочили взволнованные полисменишки и понеслись мимо бегущих им навстречу граждан к точке издавания сумасшедших звуков и разрушений. Раненая девушка едва успела показать им рукой, куда нужно идти.

   “Судьба серафимов оставалось неизвестной, пока их тела не обнаружили в эдемском лесу. Сброшенные с вершины горы и затем подобранные, экой мусор у основания небес, светочи серафимов пребывают в вечном гневе”

   Бешеный пёс в потрёпанном колдовском шмотье, Корналл отнял у офицеров оружие двумя-тремя ударами, а затем… открыл рот, из которого полыхнуло густое зеленеющее облако. Сгусток разделился на несколько тоненьких полосок, а полоски, набирая скорость, прососались в уши и глаза массачусетских законников. Все они, слабосильные, неподготовленные, попали под контроль Распада, пополнили гербарий демона-садовника.

   “Сморды должны рассыпаться в благодарностях, обращаясь к случаю, а Всезло – благодарить смордов. Получается, я должен благодарить и смордов, и случай…”

   Приказав легавым поубивать самих себя, Корналл пошёл дальше… громить мегаполис. Злодей надеялся, что Фрэндж вмешается, встанет у него на пути и Распад, наконец, сотворит с Доктором то, о чём всегда мечтал – заставит страдать.


   Этим утром. Исполнительный офис президента США. Почувствовав неладицу, Винсент Прайс включил “ящик”. То, что он услышал и увидел, озабоченный безопасностью страны, не могло не шокировать даже самых невпечатлительных и крепких персон. Винсент положил пульт возле глобуса… и облокотился о стенку стола. Следующие минуты тянулись одним раздражающим тоном, без намёка на ремиссию.
   По телевизору, на канале American Broadcasting Company (ABC:) шла зычная полемика между ведущим передачи “world of superheroes” и приглашёнными.
   Ведущий:
   - Появились предположения, что это некая мистификация, но свидетели из Бостона, чудом не погибшие при инциденте, подтвердили достоверность записи. На ком лежит вина за такое положение дел, пока не установлено, однако, дополнительная информация проливает свет на то, под каким давлением сегодня находится небезызвестная миротворческая организация - Союз Супергероев.
   Один из приглашённых, житель пригорода Лас-Вегаса Стивен Спенсер:
   - Всё это возвращает нас к Нью-Йорку двухлетней давности. Когда мы все, опять же, чуть не погибли. Я помню, говорили, за нас вступилась девушка. Как, кстати, звали её? Болотная Русалка? Элль? В общем, неважно. Так вот, мой друг пошутил, что, если бы один из земных мужиков встретился бы с этой инопланетянкой, и у них бы завязалось что-то вроде романтических отношений, то этому мужчине, бьюсь об заклад, сказал он, без сомнения, завидовали бы все. Как вы на это смотрите?
   - Вы отклонились от темы. Прокомментируйте события вчерашнего и сегодняшнего, Спенсер, а тему привлекательности Водяной Нимфы, да-да, Водяной Нимфы, а не Болотной Русалки, оставьте неженатым. Вычуры и финтифанты, тем более, столь неуместные, не принесут вам всемирную известность. По крайней мере, на качественный пиар не рассчитывайте.
   - Хорошо-хорошо! А то, действительно, обзаведусь ещё хейтерами. Такая слава мне на фиг не сдалась.

   Вскоре глава государства выключил “ящик”, сделал выражением максимально кислым и удалился прочь из кабинета.
   “Идиотизм всё это телевидение…”


   Корналл Дэстраут настиг друзей Доктора Фрэнджа раньше, чем те успели бы прилететь в Массачусетс на очередном спаунплане и усмирить его пыл. Загвоздка в том, что супергерои этого не поняли. Иллюзии незаметно заволокли небо, а затем постепенно окутали Америку. Иллюзии завербовали всех членов Союза… отправив их в место, где умершие смиренно дожидаются суда, прежде чем отправиться в загробный мир.
   Водяная Нимфа осмотрелась и опомнилась, что находится, отнюдь, не в корпусе Пентагона, а где-то… где ей прежде не доводилось пребывать. Пронзительная головная боль, видения… и королеву Аквы переместило во тьму вместе с остальной командой.

   Серо-голубой призрак, дух Милберна Уокера, который был всегда к ней добродушен, в этот раз настроился враждебно и непонятно из-за чего начал винить Элль в том, что с ним случилось, в том, что их роман закончился, толком не успев развернуться.
   - Ты опоздала, Элль. Опоздала, как всегда! Мои чувства остыли, как и моя вера в тебя! Если бы ты любила меня по-настоящему, то ни за что бы ни проткнула мечом. Но ты не любила. Ты нагло притворялась любящей! проблема не в наших происхождениях, а в наших характерах. Так вот, ты, Элль, недостойна ни моих комплиментов, ни моих ухаживаний. Ты вообще не достойна ничего...
ДЕВЧУШКА, КОТОРАЯ НИЧЕГО НЕ ДОБИЛАСЬ ЗА ДВА МИЛЛИОНА ЛЕТ!
ДЕВЧУШКА, КОТОРАЯ НИЧЕГО НЕ ДОБИЛАСЬ ЗА ДВА МИЛЛИОНА ЛЕТ!
ДЕВЧУШКА, КОТОРАЯ НИЧЕГО НЕ ДОБИЛАСЬ ЗА ДВА МИЛЛИОНА ЛЕТ!
ДЕВЧУШКА, КОТОРАЯ НИЧЕГО НЕ ДОБИЛАСЬ ЗА ДВА МИЛЛИОНА ЛЕТ!
 
   Причина упрёков со стороны родителей Спауна, таких же неживых, как Милберн Уокер, была ещё более “искусственной”, что, впрочем, не помешало “чёрному плащу” поверить в правдоподобность творящегося, зацепиться за тот же острый крючок, за который зацепилась акванка.
   Призраки отцов и матерей, родных и неродных, все как один, твердили, каким же неправильным было решение надеть эту маску.
   - Ох, Джонни, милый наш Джонни, зачем ты сотворил это с собой? Зачем? Ты не должен пытаться мстить за нас, сын. Мы очень счастливы. Несчастлив только ты, потому что не смог с нами попрощаться, потому что слаб, не научился отпускать прошлое, скрывая свой страх перед будущим!
СРЫВАЮЩИЙ ЗЛЮКУ НА ПРЕСТУПНИКАХ!
СРЫВАЮЩИЙ ЗЛЮКУ НА ПРЕСТУПНИКАХ!
СРЫВАЮЩИЙ ЗЛЮКУ НА ПРЕСТУПНИКАХ!
СРЫВАЮЩИЙ ЗЛЮКУ НА ПРЕСТУПНИКАХ!


   Кэйла Бэннери тоже фантомы доканывали, придирались к нему ещё сильнее, чем придирались к Джону и Элль. Его покойные отцы, Гарланд Барджман и Айдок Беннери, выразили недовольство решением сына стать последней надеждой Земли, аргументируя это тем, что Земля защиты не заслуживает.
   - МЫ ЖАЛЕЕМ О ТОМ, ЧТО ТЫ ТАК ОДИНОК. НО... ТЫ САМ ВИНОВАТ В СВОЕЙ СУДЬБЕ. ТЫ ПЕРЕОЦЕНИЛ МОРАЛЬНЫЕ КАЧЕСТВА ЗЕМЛЯН и поплатился. Может, ты и идеален по отношению к тем, кого поклялся защищать, увы, эта идеальность не замаскирует все те недостатки, что никогда не позволят тебе достичь истинной великости, сын. Стать тем, кем ты должен был стать, если бы не пошел тропой тщетного самопожертвования.
   Земля ожидает участь    Земля ожидает участь    Земля ожидает участь    Земля ожидает участь
   
   И родители Вэйна, и Милберн, и отцы Кэйла – все они принялись давить на своих “должников”, имея своей целью охмелить и задурманить. Проказы Корналла Дэстраута, поразившего психические системы героев, выспросившего у их разумов об их угрызениях, о несчастьях, раскрывшего их доминирующие боли, были проказами фокусника-плута, заигравшегося с магией.
   Распад снабдил крамольного слугу полным функционалом неразрешённых заповедованных техник. И хотя тот решил действовать соло, покинув прежний дом, Повелитель не отстанет от него, пока Корналл не исполнит клятву, данную при поступлении на службу силам тьмы – отобрать энное кол-во душ у смертных, у жителей разных миров и измерений, и передать их полководцу – тому, кому Корналл обязан умениями, амбициями, самой сутью Мастера!


   - Хотя, признаю, я погорячился. Моя обида на тебя за мою смерть не перевесила моя любовь к тебе. ДОБИЛАСЬ ЗА ДВА МИЛЛИОНА ЛЕТ! У НАС ЕЩЕ ОСТАЛАСЬ ВОЗМОЖНОСТЬ БЫТЬ ВМЕСТЕ, МОЯ Элль! Но тебе придется отказаться от бессмертия.

   - Доверься сердцу, Джон. Мы отдадим тебе наше счастье. Иди к нам. Следуй по тропе, по которой проследовали мы однажды.
   
   - В твоих силах выветрить запах яда одиночества. Присоединяйся к своим папам. Здесь, в глубине, в царстве смерти, души, которые страдали на поверхности, сближены с семьями. Только представь, какой шанс ты можешь упустить, если останешься верен своему обманчивому долгу!

   Героймен протрезвел, только вспомнив, что отцы говорили во время их тёплых встреч. Они бы никогда, ни при каких обстоятельствах не стали бы его ни в чём обвинять, ни в каких слабостях, потому что были мудры.

   Водяная Нимфа прозрела вслед за Кэйлом, нарисовав в разгоряченном уме психологический портрет Милберна Уокера, такой знакомый и такой родной…
   Душа Милберна отблагодарила Элль за умерщвление плоти мальчишки. Это случилось спустя несколько минут после сокрушительного поражения Гадеса.

   А там уже, третьим, “оттаял” и Джон Вэйн, который, зная родителей, никогда бы не подумал, что те станут критиковать выбранный им путь, будь это путём продавца, механика или же… Спауна!

   - Ты согласна, любимая? На бесконечное нахождение возле меня...
   - Мальчик наш, ты доверишься сердцу? ПОДУМАЙ О НАС. О МАТЕРЯХ И ОБ ОТЦАХ, О ТОМ, КАК МЫ СКУЧАЕМ ПО ТЕБЕ...
   - ТЫ ВЫВЕТРИШЬ ЯД?


   Всюду мгла, всюду туман, всюду капли дождя и фантасмагория, портящая видимость, чтобы герои не смогли адаптироваться в этом изувеченном мире, в котором они находятся сугубо по прихоти “демонов” Доктора Фрэнджа.
   Подстрекатель убеждал пленников иллюзии, что это – их последнейший, не возвращаемый шанс окунуться в море беззаботности, в океаны беспрерывного, ностальгического счастья. Но, увидев, какой великой волей владеют друзья Миркура, бросил все попытки одолеть их при помощи “фокусов” и выглянул лично.

   Никто из троицы не ожидал, что так… так быстро удастся встретиться с виновником беспорядков. Все представления Союза о том, как должны выглядеть маги, управляющие разумом, были полностью разрушены. Корналл походил на фанатика-сектанта, но никак не на агента вселенского зла, порабощающего всё и вся только для того, чтобы подпитаться. Ну, или же у героев были ожидания завышены. После мира смордов, после более имбовых Апокалипто и Дарейдаса…

   - Не отчаивайся, фермерский пацанчик, всё могло быть намного-намного плачевнее… - Корналл держал за руку Кэролайн, земную мать Героймена, а та держала за руку Гарланда, земного отца, и они вместе, втроём, улыбнулись Джошуа. Проверка реакции зеддерианца? Игра на терпении? Или что-то другое? – чёрный кожаный плащ, выглядывающая из-под серого тряпья грязная волосатая грудь, дистрофическое телосложение и высокие резиновые сапоги с пожёванными кем-то носками формировали нелицеприятный одиозный осадок, - Но поскольку теперь вселенная располагает информацией, достаточной, чтобы раздавить всю вашу компанию… Информацией о том, что вы нечисты совестью, пришло время мне стать вашим сподвижником! Это весьма реализуемо. Всё, что я потребую, в обмен на моё вступление в этот цирк уродов… отдать мне Доктора на блюдечке. Если удовлетворите мою просьбу, то тогда… я прекращу всякое баловство с вашей реальностью, оставлю города в покое, и просто буду защищать ваш никчёмный мир. Или не буду… Там уж как захочется моей левой пятке… - Корналл использовал невидимый жест, четырежды моргнул, вынудив Джошуа не шевелиться, а смотреть, что станется с призрачной роднёй. Нимфа и Джон также не посмели двигаться, - То, как я изучал вас, какой подход избрал для манипулирования вами, заставило меня прочувствовать боль каждого из вас! Было очень необычно узнать, что в основе ваших безрассудных подвигов лежат могучие трагедии! Кроме того, я ведь сам драматург. Но не переживал ничего приблизительного, не считая пустяковых ссор моих мамы и папы, которых, видите ли, не устраивало, что кто-то из них приспособлен к магии, а кому-то не светит подержать волшебную палочку! Глупость, я считаю! Им, на самом деле, нравилось ссориться, кричать друг на друга…

   Когда Кэролайн и Гарланд исчезли, превратившись в пузыри и лопнув, воздух в этом мире стал водой, а фантасмагорический мир – дословным плагиатом Аквы. Смертоносец смастерил ещё один пузырик. Тот быстро вырос в длину и ширину, достигнув человеческого роста, и обрёл внешность возлюбленного Нимфы - Милберна Уокера.
   - Элль – в каком-то смысле исключение. Не потрясающее, но что у нас есть, с тем мы и работаем, правда? – чародей взял Милберна, получившегося из пузыря, и привёл к полуэнгелу, организовал свидание страдающих от вечной разлуки, - Дочь правителя Эбресса? Пустышка, подставное лицо, марионетка, унаследовавшая трон по воле папы? Ты должна была испытать потерю, чтобы случилось то, что случилось: проклятие Гадеса перестаёт действовать, тьма, нависшая над Аквой, исчезает, старичок прощается с жизнью, а ты принимаешь подачки старичка. Теперь я стою перед тобой, смотрю тебе в глаза, Элль, и вижу в их глубинах маленькую девочку, внутренне беспомощную, спелую, как яблоки Эдема, как лакомства, вкушаемые в столовых Далл Рада! Твоего родного города…

   - Я раздавил Союз Супергероев, но я ещё не раздавил каждого из вас. Сейчас я заберу ваши слёзы. Я помогаю вам… Вы станете, как я, лишёнными всяких сожалений, и тогда мы поможем бытию, поможем миру!

   - Мы разрушим все церкви, все храмы, освободим из заточения всех злобных и алчущих демонов! Мы воссоединим мертвое с живым, чтобы стереть все границы. Мы… вернём всех их любимых! Так же, как я вернул их себе – своих родителей в том варианте, который казался мне идеальным. Без ругани вследствие порошка предписаний. Мои родители, наверное, против, чтобы я беспокоил их души по всяким пустякам, каждый раз выдёргивал их из лап смерти, но… на что мы только не идём ради мгновенного воплощения наших застоявшихся, наших старых желаний? Меня трудно считать негодяем. Я миротворец, как и вы…


   Между тем, в истинной реальности…
   Винсент Леонарда Прайс, президент Америки, обнаружил неладное и побежал сообщать супергероям. Когда он добрался до их штаб-квартиры, увидел следующую картину: Элль, Кэйл и Джон лежат на полу, почти не шевелясь, а рядом с ними “пугало” в плаще и капюшоне, с мокрой чёрной бородой и крайне недобрым выражением. “Пугало”, кем бы ни был этот тип, стоит и наколдовывает, шепчется с собой…
   Ни секундочки не тормозя, Прайс вытащил из кармана пистолет – бельгийский самозарядник, FN Five-seveN, построенный по схеме с полусвободным затвором и неплохо показывающий себя в борьбе с противником, защищённым бронежилетами. Президент, подчинившийся мужественному импульсу помешать злому колдуну, не возлагал надежды на своё оружие, что, в общем, не остановило его:
   - А ну, уважаемый, поднимаете руки вверх, иначе выстрелю! – Винсент вряд ли узнал бы себя, покажи ему зеркало. Глава государства менялся зависимо от ситуации. Джентльмен превращался в солдата, - Предупреждаю, шутить я не склонен!

   - Самое простое нередко оказывается самым удивительным, самым способным. Мне казалось, я всё учёл, и меня никто не прервёт. Но вы, мистер президент, защитничек участка суши, перегнули с угрозами. Я бы с радостью сохранил вашу душу, да вот только… мой повелитель послал меня сюда, чтобы я души забирал. Я пришел из того зеркала, где остаться собой, уберечь исконность – недоступная роскошь. Недоступная, да и, в общем, ненужная, потому что взамен предлагается нечто большее, чем ты: власть и управление в зазеркалье, где парят тени серафимов, где демоны, чужие и твои, рвут когти при мысли о надежде! – колдун собрался сжить Прайса со свету, покончить особо изощренным изобретательным способом, чтобы от смельчака не осталось ни капли крови, ни капли чего-то ещё. Без сомнения, так бы всё и вышло. Президент поплатился бы за смелость, а зло укоренилось бы: прошло дальше слоя, добравшись до ядра.
   Но тут, внезапно, один из троицы оклемался. Героймен, тот, что всех сильнее, грозно крикнул:
   - Неправда! Это не моя семья, а тартюфизм и ложь! Лицемерием нас с толку не собьёшь! Скорее, на себя беду накличешь, враг! С дороги! Дважды я не предупреждаю! – зеддерианец относился к подобным фальсификациям подчеркнуто болезненно. Семья – уязвимое место сверхчеловека, и сейчас зеддерианец с трудом сдерживался, чтобы не вбить мага в стену, выпустив всё своё негодование вовне, разорвать принцип “не убий”, нарушить заповедь, - Мигни, если понял!

   К сожалению или к счастью (смотря для кого), чародей не отреагировал на воинственные жесты полубога. Не заметил Корналл и искорки ненависти, мелькнувшей в очах Кэйла Бэннери. Корналл хладнокровен настолько, что видит и слышит только то, что хочет, и больше ничего, если дело касается съедания, поглощения, дезинтеграции и зелёных зомбирующих вспышек…

   А вспышки выходят изо рта!

   Сгусток разделился на несколько тоненьких полосок, а полоски, набирая скорость, прососались в уши и глаза массачусетских законников. Все они, слабосильные, неподготовленные, попали под контроль.

   “Одеяло”-облако, плывущее по воздуху, вселилось в Кэйла, пролезло во все щели. Теперь, если быстро не придумать процесс превращения Героймена в слугу тьмы, на стороне злого мага будет биться самый могущественный персонаж галактики и все, кто пригораживает путь Дэстрауту к полному господству, тут же погибнут! Бэннери достаточно взмахнуть рукой, чтобы его друзья обратились в жидкие лепёшки)

   Спаун, что очнулся, когда вербовка зеддерианца почти подошла к завершению, снял маску… с лица и… переворотился; невероятное сделалось обыкновенным, невозможное возможным, возможное же и обыкновенное – ничтожным и бессмысленным, как при апокалипсисе, в эпоху тирании злобного пришельца, анти-Героймена, в мрачных сновидениях Джона Вэйна!

   В  Москве третий день русские военные и члены Армии Обороны (недавно созданная организация, предназначенная для четкого обозначения протеста против тоталитарного тиранического режима Героймена) отстреливались от бешеных последователей нынче покойного Лэтса Гранда и Бэннери, кардинально сменившего позицию, превратившегося из “гуманного пай-мальчика”, праведника и заступника в беспринципного национального фашиста, действующего по прямому указу президента Соединенных  
   Связанный по рукам и ногам ржавыми цепями, Джон Вэйн, он же Спаун, он же демон-защитник, находился в каком-то подземном постапокалиптическом бункере. Разрывы гранат перекрывали крики бойцов, команды, стоны раненых... насекомоподобные предвестники ада, существа, называемые дарксами, хватали лапами за лицо и плечи, поднимали в воздух и затем бросали обратно. Падая, бойцы либо погибали, либо получали серьезнейшие травмы, в основном, переломы нижних конечностей.
    
   Героймен, чья душа также почернела и стала не чище, чем у миллионов жнецов, не позволял себе дуться. Нынче зеддерианец высказывался о нежных чувствах не иначе, как с презрительной насмешкой, с издевательством
  ---------     Evil
---------H--------               
  --------- Heroman



   Everything that we call reality, consists of tiny particles of energy. When two particles meet, one rotates clockwise, and another against hour. And if you carry these particles in the different ends of the Universe, in the different ends of time, and then you will increase rotation of one — rotation another will increase too. In the same second. It is also communication through space and time. Out of time (The Lovers) Jay Finnel
   (Все, что мы называем реальностью, состоит из крошечных частиц энергии. Когда две частицы встречаются, одна вращается по часовой стрелке, а другая против часовой. И если вы разнесете эти частицы в разные концы Вселенной, в разные концы времени, а затем увеличите вращение одной — вращение другой тоже увеличится. В ту же секунду. Это и есть связь через пространство и время. Вне времени. Джей Финнел)


   - Не смей отталкивать их, Кэйл! Твоя семья тебя зовёт! Не смей и ешь! Ешь это счастье! Ешь! Не запивай! Не пережёвывай! Счастье надо глотать! Иначе не получишь аттестацию, категорию… от демона, и не вольёшься в высший мир, к мёртвым серафимам! – стоя спиной к Нимфе (в чём заключалась главная жёсткая ошибка волшебника), Корналл стал уязвим, ведь акванка могла в любой момент очухаться и проделать в его спине пару сочных отверстий. Так оно, впрочем, и случилось. Клинок прорезал позвоночник на пути к сердцу и вышел из живота колдуна. Увы, но это не сработало. Тутошний Дэстраут – иллюзия, как мертвецы-родные супергероев. Разогнать иллюзию помог Доктор Фрэндж, появившийся в штабе весьма вовремя, до того, как душа Кэйла Бэннери перешла бы на сторону тьмы и над миром нависла бы угроза в лице злого Героймена.

   - Ничто не погаснет, кроме тьмы! – крикнул Миркур.
   - Если это не он настоящий, тогда у меня один вопрос - где он сам…? – спросила волшебника Нимфа.
   Спустя полминуты к героям выбежал Джерри Паттерсон, узнавший о тёмном измерении и о злодейских планах Дэстраута из уст Доктора Фрэнджа.
   - Наверняка обретается в мире ненасытных потусторонних паразитов, питающихся жизнью, паразитов вроде Распада! Иных соображений у меня нет! – парень, об интеллекте которого слагали легенды, обескуражил акванку своими широкими знаниями, - Как же сейчас не хватает Саймона(( Зелёная Свеча быстро бы всё разрулил!

   Так как вскоре все герои замолчали, почувствовав неисчерпанное влияние владыки Распада, единственным, кто нарушал тишину, остался Дэстраут. Было очевидно, маньяк любил потрепать языком, самоутвердиться, нагнать пафоса…

   - Нет, я не позволю вам отнять надежду у сердец. У разъединённых… Я буду возвращаться вновь и вновь, умножаясь и раздваиваясь! Ох, кажется, кто-то здесь упомянул Зелёную Свечу? Совсем забыл, что Свечи уже вымерли( Ну, так знайте, присутствие Свечей не помогло бы вам. Оно не спасло бы Землю от лучшего.

   - Я вынужден с вами попрощаться, хоть и ненадолго. Помните, мы ещё обязательно встретимся, супергерои. И ты, Миркур, ты… восстановленный в должности Верховного Мага… Я помню, в каком могучем отчаянии ты явился в Хайнстон, моля о поддержке, будто это было только вчера или даже сегодня. Помню я и о твоих сопливых россказнях об убитой семье, о Венонне, о Гэйнор, о том, что по глупости неумех из правоохранительной системы ты стал основным подозреваемым…

   - Это и трагично, и смешно… Но я должен изгнать их из тебя. Изгнать их из всех вас! Угрызения топят… Мне повезло лишиться их, поменяв гражданство. Отныне я - честный гражданин Распада, верный Повелителю, но не растерявший былой прыткости. Во мне, как ни в ком, сосредоточены героизм, великодушие и подвижничество, мудрость и добрые нравы, стойкость и высокое достоинство! Вам, носителям костюмов с насыщенными и сочными оттенками, так далеко до меня… хоть и злодеем называете… А по мне, так я отличаюсь от вас лишь тем, что не выпячиваю своё благородство, но держу при себе.

   - Я – Корналл Дэстраут, бесподобный ученик Хайнстона, наконец, одолевший Миркура Фрэнджа! И я… не собирался ничего творить с Землёй, если желаете знать. Я мастерски оттягивал время, выставляясь смертельной угрозой, чтобы наш Док временно ослеп в страхе за голубую планету и не распознал в этом обман, чтобы я, мои дорогие друзья, реабилитировал (!!!) Себастьяна Дарейдаса после не самой гладкой встречи со смертью.
 
   - В этом, собственно, и состоял весь мой план. Дурить вас и обманывать! Не сомневайтесь, Дарейдас обязательно нагрянет и ударит по Земле! Познакомившись со смертью, человечество очистится, как когда-то очистились миллионы иных рас! Можете считать это моим пожертвованием в укрепление мирозданческой нравственности!
 
   А теперь, если вы не против, я с вами… попрощаюсь. Всего хорошего. Было приятно составить себе понятие о земном коллективе. Хотя… пожалуй, я льщу и лукавлю. Я ничего не получил, кроме возмущения. Возмущение, насколько смертные всё-таки беспомощны и абсолютно бесперспективны! Желаю удачи… И поверьте, она вам скоро пригодится.


   Незаметно для всех, кто находился в помещении, Доктор что-то прошептал, нечто магическое, и спустя несколько волнительных мгновений, прошедшихся по шеям Элль, Кэйла и Джона словно ножом, голос Корналла замолк. Все признаки Распада, его эхо, его аура, вывелись под корень, рассосались! Супергерои будут помнить о демоне, зато не будут чувствовать, за что спасибо Фрэнджу, который, пусть и не спас ситуацию, позволив Мастеру обвести их неоднородный коллектив вокруг пальца, вытащил друзей из воронки лжи и обмана, куда они попали, отчасти, из-за личных комплексов, из-за кучи слабостей. Слабостей, которые при правильном стечении, при верной расстановке, возможно “отнастроить”, перепрофилировать в силу.

   Фрэндж пришел к выводу, как всё-таки глупо утаивать от союзников страшную, по своему мнению, правду, и решил дораскрыться им, чтобы Союз знал о его предыдущих перепалках с Дэстраутом и владел историей розни двух колдунов.
   - Перед тем как Корналл покинул замок Хайнстона, он поубивал всех учителей. Всех моих менторов! Я отлавливал души в коридорах и комнатах в безумной надежде вернуть их обратно, в тела… Но из-за непригодности тел у меня не получилось никого воскресить! Сломанные рёбра, кровотечения в лёгких… Моего опыта оказалось недостаточно, и я сбежал из Школы Чародейств вслед за Корналлом, как последний трус. Меня годами грызло чувство позора… - всей историей или, как минимум, важными деталями, без которых не сложить эту мозаику.

   К мрачному потрясению героев, Джон Вэйн несколько раз огляделся, с самым серьезным видом почесал затылок и озадаченно пролепетал. На нём был костюм Спауна, но не было маски.
   - Я понять не могу, а куда делся президент? Только что стоял тут!
   - Послушай. Не знаю… - вскоре огляделась и Нимфа, ища глазами Винсента, - А он точно был с нами? Ах, ну да, был… - акванка прижала ладонь к своей часто обсуждаемой груди, притворившись, что ей небезразлична судьба Прайса (хотя подводной королеве всегда было класть на политиков), - И вправду, хм… куда, интересно, он мог подеваться?
   В головушке у Кэйла (в ещё очень тяжелой и несобранной) крутился только один вариант, который зеддерианцу было лень озвучивать. Фрэндж же не видел никого, помимо суперлюдей. Быть может, Прайс, зашедший к ним – очередная из галлюцинаций Смертоносца и вообще зря они парятся?

   Узнать, как на самом деле обстояли дела, можно только, немного подождав. Ежели мистер президент объявится в ближайшие сроки, значит, богач напрягался зазря. Перед тем как прижать кончики пальцев к вискам, Доктор Фрэндж посоветовал товарищам особо не расслабляться, как будто трезво их разоблачал, готовил к грядущему масштабному сражению с неистощимым всепроникающим злом.
   Его послушались все, кроме, может быть, Нимфы, которая вместо того, чтобы и дальше грузить себя теориями заговора, молчаливо удалилась в коридор и тут же замерла в стоячем положении.

   Нетрудно догадаться, что нашло на акванку. То же, что находит на неё все последние месяцы, недели и деньки. То, что не отпускает, но нагло захватывает, отрывая по долюшкам, по порциям.

   “Ты должен меня видеть. Только ты. И слышать должен тоже... Ты ж есть ты. Я выстояла. Я не подумала о тебе, как о ком-то, кто усомнился в моей воле… - Милберн Уокер, большая любовь Элль из антикварной столицы Европы, из разваливающегося пространства позапрошловековой давности, из Лондона, который отныне можно увидеть лишь на объектах живописи, всё ещё был с ней, а она была с ним, и они будут друг у друга, пока длится вселенная, а вместе с ней тянется нить полуэнгела. Нить, зашивающая раны Земли, - Меня никому не сбить с толку. Честно говоря, даже если бы ты и говорил все эти вещи, я бы все равно не обиделась.

   Ведь ты был бы полностью прав…”

   Нимфа не заревела, но пригрустила. От того, что когда-то не посовещалась с разумом и подпустила любовь к своему сердцу слишком близко, от того, что после нескольких тёплых, нескольких “лекарственных” ночей подцепила потребность в постоянном ухажёре и три столетия промучилась одна. Тот несерьёзный, быстрый роман с Джоном Вэйном – не в счёт. Аристократы всё только портят…


   Девятнадцать вечера. В телевизоре, на канале American Broadcasting Company (ABC:) снова шла зычная полемика:
   Ведущий:
   - Как думаете, подтвердятся ли обвинения в преступной халатности супергероев? Имеет ли Союз какой-то отношение к таинственному исчезновению президента? И насколько был прав Френсис Бэкон, утверждая, что парни в масках и костюмах сами несут ответственность за большинство угроз, которым они противостояли? Горькая истина раскрыта? Это конец долгого пути Союза Супергероев, или нет, не конец? Что ожидает Америку в будущем – ещё большее заселение сверхлюдьми, рвущимися быть выше закона, или старое дружное демократическое равноправие, которое, чтобы его придерживались, обязано оттеснить оппозиционные мотивы, столь быстро развивающиеся в гражданах?

   Супергерои смотрели передачу и немного недоумевали. На них в очередной раз пытаются повесить осточертевший ярлык бунтарей и террористов, а парни в трико, мягко говоря, не при делах. Спаун так и вовсе охренел, заметив отсутствие Прайса, а теперь он чуть ли не основной подозреваемый…
   - Что могу сказать? Добро пожаловать в наш мир! Помогайте окружающим, тратьте свободное время, вытаскивайте их жопы, а вас взамен дерьмом обольют! Когда будут обливать – улыбнитесь. Притворитесь, что вам это по кайфу! – Эмилайн Тёрнер, затаившая обидушку на Доктора за то, что её временно отлучили от командной работы, чтобы обеспечить ей свободу и простор для повторного прохождения курса по тренировке самоконтроля, снова дала волю языку. Да ещё как дала))) Повторила слово “дерьмо” пятнадцать раз, пока высказывалась, и ещё девять слово “жопа”, - Вы слышали, какую ахинею трезвонит жирдяй, совершенно не краснея при этом? Вам как вообще… нормально чувствовать себя последними лохами? Лизать правительству очко ещё не надоело?
   - Успокойся – остудил Эми Миркур, - Спорные вопросы решаются вместе. Я объяснял уже тебе, что общество – наисложнейший механизм, система, против которой в одиночку не попрёшь…
   “Огонёк” покривила рожу. Даже переборщила с кривляньями.
   - Ой-ой-ой, всё! Завязывайте, док…

   Поссориться борцам за справедливость помешал вовремя прозвучавший голос Джерри Сайкса. Студентик, которому в один момент прискучило силиться изжоге после пары пачек ЛБП (лапша быстрого приготовления), подъехал на компьютерном кресле, поразыгрывать из себя социолога. Вышло не совсем провально, но было куда расти. Определённо.
   - Проблема не во мнениях. Проблема в реальности… Негативно настроенные люди, словно черные дыры - появляются всегда из ниоткуда, высасывают из окружающих все жизненные соки, питаются чужой энергетикой! С ними мучительно тяжело контактировать. Я бы не обращал внимания. Единственно-верный вариант. И нервы сохраните, и побольше дел хороших сделаете… - надеясь какую-никакую похвальбу в личный адрес, Джерри малость прогадал.
   Огонёк точно не собиралась подчёркивать ум Сайкса-младшего.
   Т-о-ч-н-о  н-е  с-о-б-и-р-а-л-а-с-ь…
   - Надо же, вы посмотрите только, капитан очевидность! Эй, кэп, тебе там мозг на череп не давит? Ты хотя бы намекни, я помогу сразу…
   За годы неустанных споров с отцом парень наловчился в избегании конфликтов, поэтому не стал грубо отвечать Эмилайн. Всё, что помощник Спауна сделал, это… скромно улыбнулся.

   В углу комнаты, на тумбе, возле мезоморфного экрана, на котором, обычно, просматривались трансляции политических идей, жевал жвачку Рональд Бак. Утёнку было невтерпеж подшутить. Причём не над кем-нибудь, над “принцессой морей”.
   - Народ, до вас когда-нибудь доходила баллада о дельфине? Это фантастически зачётное, разноречащее произведение, повествующее об одиночестве зубатых китов и о бесчестной продаже лекарств против одиночества у зубатых китов! Если кто её помнит, ни в коем случае не озвучивайте вслух. Умоляю! Не успеете сделать брэкфаст от наплыва эмоций, познакомиться с белым другом под названием рвота, как кое-кто засадит трезубцем, косплея Посейдона, и тогда всё-ё-ё-ё-ё! Привет родителям, крышка, конец, песенка спета, Рональд Бак молодец!


   Стоило всем разойтись, уйти в разных направлениях, как Эмилайн пристала к Фрэнджу. Её невыносимо раздражало, её бесило, что ментор, человек, учивший сдерживать гнев рии, ей не доверяет. Брюнетка понимала, свод ограничений – вынужденные меры, и всё же считала, что она, как никто, имеет право быть полноценным участником команды. Как никто…
   - Вы себя-то слышали, док? Я очень сомневаюсь! Объяснить, почему все ваши последние решения кажутся не в меру идиотскими? Хорошо, я объясню. Мне несложно, правда! – покуда огонь – стихия непокладистая, свободная, Огонёк не управляла эмоциями. Огонёк ими искрила, фонтанировала, - Вы, не спросив у меня, хочу ли я, организовали моё вступление в ряды лучших, практически добились того, чтобы я, наконец, прекратила чувствовать себя никому не нужным, отвергнутым чудовищем, из-за каприза которого погибла масса невинных людей, и что же теперь? А теперь вы делаете всё для того, чтобы я чувствовала себя этим самым чудовищем! Нелогично, однако! Нелогично и глупо!
   Фрэндж, которому ранее не единожды доводилось обливать ученицу водой, опускать на землю, подбирая грамотные аргументы и нейролептический тон, и на сей раз не сменил свою тактику. Всё те же бесполезные нотации, закосневшие, для утвердившейся в падении Эми.
   - Вначале нашего знакомства я предвидел, что ты будешь выказывать упрямство, и я подготовился заранее. Вижу, ты мечтаешь услышать от меня всё то, что я предпочел бы никогда тебе не говорить? Налегаешь, надрываешься, лезешь на стену… - волшебник совершил глубокий вздох, а затем – глубокий выдох, опционируясь под дальнейший разговор (так как Эми, выражаясь мягко – не подарок, с ней всегда нужно себя опционировать), - Ты непредсказуема и опасна. Маловероятно что ты вообще с собой справишься. Тебе нужно выбрать что-то проще, элементарней, чем… зубрение конструкций эдемской пристрастности. По поведению и реакции на факты ты всё же больше человек, чем рии, но рии ты – в сущности. Это будет твоей слабостью и твоей самой невероятной силой одновременно. Впереди тебя ждут великие свершения, ну, а пока… ты ещё не готова знать, какие. Ну, а я не намерен торопить события. Узнаешь всё со временем, оно постепенно придет к тебе. Придёт обязательно… - заключительная часть диалога, обещавшего развернуться на час-два, в зависимости от того, когда Огонёк подустанет метать искры, прошла в лучших традициях неразлучных друзей, коим были Эми и Миркур - ученица и учитель.


   Вечерами Доктор Фрэндж сидел в позах йоги и медитировал, а в перерывах между медитацией, склоня голову, вступал в споры со своими демонами, что ещё грустнее, потому что чёрные стороны Миркура – особенны, подкованы в сжирании позитива. И враги, и союзники, эти обрубки и клочки Верховного Волшебника, распрямляются и эволюционируют неслиянно с ним, поверстно, мигающими оазисами.
   Когда Миркур, скитаясь по отдаленным уголочкам Евразии, нашёл убежище с древним волшебником, которого называли в тех краях мудрецом, всё, что выглядело невероятным, оказалось правдой. Кривые зеркала, все до единого, потрескались, разбились. В память путешественника вошли некоторые сцены – то, что с ним было незадолго до его исчезновения. Многие осознанно тянулись к Фрэнджу, жаждали помочь горькому вдовцу, “человеку, потерявшему всё”, но Фрэндж бездумно пользовался ими. Их добротой… отрицая искренность.

   Наиболее крупные из демонов подлетел к Доктору, заговорил с ним, зашипел:
   - Миркур, ты что-то хочешь нам сказать? Если да – не тяни. Мы единственные, кому ты доверяешь, поскольку произошли от тебя. От твоих попыток себя обмануть, выставляешь кем-то, кем ты не являешься.
   - Да, я глупец, я всегда им был. Ходил по Земле и воспринимал дневной свет как данность. До меня не доходило, что он существует лишь благодаря энгелам, которые посвятили свои жизни светозащите, таким, как Элль, таким, как мёртвая Илифия! – Фрэндж не отказывал демонам в удовольствии покусать-поцапать его за края, ибо полагал, что прощение у самого себя можно добиться только страданиями, - Я несколько десятков лет провёл, преследуя то, что считал важным. Настолько полюбил железную решетку, что совсем позабыл – я жил все эти годы в клетке. В клетке, которую создал собственноручно, а это значит, я дважды глупец…

   “Моё второе Я очень сомневается, что я тот, кого Эми ищет. Тот, кто может спасти её от зла. Да и сама Эми мне уже не верит. Я чувствую, когда Тёрнер сомневается во мне, как в наставнике. Это случается всё чаще… Более того, я начинаю разделять эти сомнения.

   Но не могу забыть того, что видел… Не могу притвориться, будто не знаю того, что знаю. Некоторые знаки, невидимые символы убеждают меня, что я могу снова стать хорошим воспитателем, повести Эми по правильной дороге, помешать свернуть не туда… чтобы Эми шла к достойной цели.

   Не могу сказать наверняка, справлюсь ли в итоге. Не уверен в себе полностью. Но я должен попробовать. Я принимаю предложение совести – идти вместе с Эми.

   - Обучите меня, Старейшина, прошу вас!

   Я целиком сознаю всю ответственность…

   Пять существительных.
   Пять пальцев на руке.
   Пять часов, проведенных во тьме.
   Пять событий.
   Пять недель.
   Пять разновидностей правды, которые поймёт Фрэндж однажды.
   И пять грозных рук, последовавших за теми пятью пальцами!

   Старейшина…”


   Фрэндж дрался. Фрэндж думал. Фрэнджа обучали драться и думать в одно время, в один миг, совмещать физическую борьбу с борьбой умственной. Вбивали в Миркура фрагментную забывчивость – чтобы не помнить того, чего помнить не стоило. Принуждали читать заклинания по сто раз за вечер. Книги настолько ветхи, что порой рассыпались прямо на руках.
   На фоне остальных учеников, подававших великие надежды, пока ещё неопытный Фрэндж чувствовал себя медленным и глупым. То, что другим давалось легко, для вдовца было чуждостью и чужеродностью. Но… все почему-то завидовали, что Старейшина уделяет новичку вдвое больше времени, чем им – выделанным, сформировавшимся воинам, борцам со Всезлом.

   Заместители Старейшины твердили каждое утро, на первом занятии, что плоть – всего лишь проекция сознания, как свет на стене, являющийся продолжением свечи, но не самой свечой.


   Синяя Система. Планета смордов. Замок Дарейдаса…
  Предводитель камней уже давно, миллионы лет, не нюхал запах человеческого страха, и очень по нему соскучился. Счастье вкусить это благоухание, этот несравнимый аромат подвалило неожиданно. Нужно сказать спасибо Корналлу Дэстрауту, позаботившемуся о том, чтобы Себастьян не остался без подарка. “Подарка”, который проявлял редкую по меркам людей стойкость и достойно принимал все удары судьбы. Дарейдасу даже… захотелось с ним поэкспериментировать, с Винсентом Леонардом Прайсом. Не убивать смертного моментально, но помочь, причинить боли столько, насколько его хватит.
   Помимо президента Америки, в тронном зале присутствовал бывший сокурсник Доктора Фрэнджа
   - Я изредка спускаю подлость с рук. Практически никогда! И каждый сподличавший платит цену, большую, чем возможно представить! – Себастьян выговаривал слова садистки медленно, с многочисленными паузами, почти по слогам и по буквам, а согласные произносил, как гласные. И вот, в крепости воцарилось молчание, сопровождаемое никогда не утихающим шипением лавы, доносящимся из зарешечённых окон, - Спрашивается, с чего бы сейчас мне делать исключение? Какие у меня столпы тебя щадить? По твоей вине я потерял Императрицу, потерял контроль над временем! Ты представляешь, каких трудов мне, заведующему космосом, стоило обрести власть над формой протекания? Над условиями возможности изменения, корректировки общей действительности!
   - О, я прекрасно представляю! – уверенно и гонористо заявил Корналл, шагнув вперед, к громоздкому креслу из костей дракона, на котором восседал тиран-сморд, - Очевидно, что для предстоящего сотрудничества одних извинений будет мало… - и толкнул стоящего на коленях президента носком сапога, - Это – первоначальный вступительный вклад. Ну, а дальше вы только выиграете… - затем протянул Борру-бурроу, веря, что сморд его примет, - Фрэндж, как и вся команда героев, в неведении относительно вашей ссоры со смертью. Вы покойник для ваших врагов. И когда вы подготовитесь и нападёте на противника, двигаясь к Земле, вы увидите меня среди ваших подданных, и мы разрушим Землю вместе. Землю и… все другие миры, где только ступала нога человека. Подумайте! Так ли разумно избавляться от потенциального ценного союзника только лишь из-за того, что меня связывали с Фрэнджем узы непрочной застывающей дружбы?
   Не боясь упасть в глазах своих слуг, “сынов камня”, к чему могла привести излишняя терпимость, Себастьян всё же… пересмотрел свои взгляды и отодвинул дату казни Корналла Дэстраута на какое-то неопределенное число.
   - Подумай, смертный. Раз ты до сих пор дышишь, стоишь на ногах… Можно ли быть ещё милосерднее?
   - Естественно, нет – ответил колдун, - Вы самый милосердный из всех, кого встречал я, ведя паломнический образ жизни! Милосердие в содружестве с могуществом, что почти не встречается нынче! Это и есть вы!


   …Когда Дэстраут покинул тронный зал, создал портальчик в коридоре и умело в него прыгнул, Дарейдас огласил приговор. Жрецы, окружающие сморда, некроманты, загомонили и отчаянно зажестикулировали. Несчастный “человечишка”, Винсент, утопал в собственном поту, а сердце колотилось так, будто кто-то усиленно давил грудную клетку, либо прижимал его грудь валуном.
ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,

ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,

ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,
   Перед отнятием чей-либо душонки, сморд железно созывал группу чернокнижников. Продушенные тождественными злобами, те исполняли хороводы в медленном, среднем и быстрых темпах. Это вселяло в обреченного жгущийся ужас, который главный палач хлебал и изведывал.

   - Вот что… - Дарейдас наконец-то определился с типом казни, хоть и прошло уже восемь часов. Восемь часов психо-мытарств, истязаний, - Потому как людишки попадают к нам редко, не чаще, чем образовывается новая вселенная, мы сделаем то, чего никогда ещё не делали! Опробуем на нём все смертельные заклятия сразу. Ну знаете… каждый прочитает какое-то одно, а предадим проклятиям вместе, чтобы побить предыдущий рекорд, ведь в прошлый раз заклинаний было всего десять, а сегодня… мы задействуем все двадцать заклинаний! - заключение Дарейдаса было неутешительным. Прайс с трудом закрыл дрожащие веки и приготовился к худшему.

   …Конец прочтения молений.
   Из множественных дырок длиной до семи миллиметров, заволочивших девяносто девять процентов тела Винсента, захлестал гной безалаберно с кровью и с чем-то ещё. Уши отвалились, язык – выпал. Из-под вспухшей переносицы выкатился глаз и повис на оторванной жиле. Костюм, называемый кожей, разошёлся по невидимым рядам стежков, а потом разошлись и сами швы.
   Локтевой сустав выпер, разрезав оболочку. Правая рука отскочила. Начала сгнивать левая…

   Не прошло и пяти минут, как сморд порядком нагляделся на процесс разложения, готовый разорвать эту боль, лишь бы ни слышать истошный плач своей жалкой жертвы.
   “Повеселились и хватит, пора меру знать…” – решил палач, после чего лёгким взмахом руки снёс жертве голову.

   Мотнувшаяся белобрысая башка президента стукнулась об стену и прыжками покатилась по лестнице, далеко-далеко вниз…


               
                Глава пятая.
Что не так в подводном королевстве?

   …Лазоревые полозья, оставляемые интимными мечтами, простирались на многие мили непочатой, целинной фантазии. Элль вдавалась вглубь, смотря на звёзды, на активные ядра, на миллионы, на миллиарды. Квазары её прилакомляли. Было так легко заметить их тесную общность и также легко пропустить: внегалактический объект свидетельствовал своё почтение, а Нимфа привечала и кланялась, выражая благосклонность и чрезвычайно нежный, фосфоресцирующий блеск. Блеск доброхотства и энгельского такта…!

   Сегодняшний день – аподосис, праздник отдания…

   Её имя – Рэйана.
   На языке энгелов – добрая.
   Она – принцесса государства, которого теперь не существует.
   Её мать, великую богиню, убили лишь за факт её божественности. Однако девочку, её единственную дочь, оставили в живых, одарили шрамами, чтобы она всегда помнила и никогда не забыла тот роковой час…

   Её мать прикончил Гадес. Своими руками. Совершенное злодеяние держалось на слуху у собратьев-богов ещё много тысяч лет и веков. Потом, конечно же, эта кровь, эта боль вышли из сердец, но только не из сердца Рэи. Что есть благословенность, как не память о самом дорогом?

   
   Несколько месяцев назад.
   Правитель Аквы, мудрейший Эбресс, умирающий в муках страшнее любой казни, звал дочь. Свою Элль! Звал без конца, не отдавая себе отчета, что Элль его не слышит. Глубоко спятивший, седой до белизны… не сам король, а его вид, молил о прекращении. Что можно сделать, чтобы помочь Эбрессу – благодаря которому Аква разрослась? Заколоть в постели, грубо прервать жизнь? Наиболее преданные из слуг Эбресса думали об этом, но когда дело доходило до исполнения, они всякий раз моментально отстранялись, ведь это так не просто – не получить личного согласия, подойти и нанести внезапный удар, пролить кровь патриарха, тем самым сделав его долгожданное свидание с дщерью невозможным. Лишить мечты увидеть Элль…


   …На поверхности сегодня пекло-припекало! Птички с серо-белыми
пёстрыми крыльями парили над камнями, по которым раз в две минуты стучала весёлая скандальная волна. Солнце согревало водяную плёнку. Время от времени выглядывали русалки, чтобы полежать, позагорать… Обладательницам дивных чешуйчатых хвостов, размером превышающих остальное туловище, нравилось зевать, потягиваться, чесаться и встряхиваться. Суша вносила немалое разнообразие в их порой однообразную девичью жизнь. Тем не менее, полному удовольствию мешала ограниченность. Имея жабры, нельзя находиться вне водного пространства дольше получаса. Это – огорчение, к которому привыкают все акванцы ещё в раннем возрасте, с одной стороны сближало с соотечественниками, крепило их патриотизм, а с другой исключало возможность путешествовать в космосе, выходить за пределы их мира.

   Аква славилась просторностью, удивительными всплесками, судьбоповоротами, имеющими, как негативный, так и позитивный характеры. Они… все равно воспринимались по-иному, в оттенках синего спектра. "Споры о том, невинны русалки или сексуальны, никогда не прекратятся, но поскольку это волшебные существа, они помогают и детям, и взрослым верить в чудеса".
               

   Гнев богов даёт о себе знать позже, чем хотели бы смертные. Ничем не выявляемый и непредсказуемый…
   Акванцы себя спрашивают, зачем же боги гневаются? Правильный ответ – за золотом наследия. Так всех убеждал главный противник божеств, еретик и преступник – Араал-с. Араал-с видит то, что подло скрыто от его соотечественников – правду мироздания, божьи отговорки…

   - Ни один чужеземец не может обладать нашими бесценными творениями, скажешь ты? А вот я с тобой поспорю, мой брат. Ими могут владеть все. Без исключения! Наши особенности преувеличены, как и особенности членов королевской семьи, особенности тех, кому
поклялись поклоняться! Думаешь, королева не переживёт мою самоотставку? Ещё как переживёт! Эта избалованная дева, якобы помявшая Гадеса… Мне становится смешно и одновременно очень грустно! Раньше называли себя единым обществом, а сейчас что? Разделились на бедняков и богачей! Никакой поддержки, никакой уверенности! Не за те нравы я пачкал клинок, насаживал туши врагов на остриё! Не за те, дружище…
   У Араал-са друг – Армиис, духовный брат, преданный советчик и тот, кто не оставит Араал-са перед ликом опасности, даже если придётся подставиться, и кто даст непоколебимую благосклонность Араал-су, нередко заблуждавшемуся.
   - Мы вступили в союз с другими государствами. Правительнице уже доложили. В лучшем случае нас ждёт изгнание, а в худшем… Если ты не против, я не буду озвучивать. Верный вариант, конечно же, сдаться. Сказать, так и так, начудили… Поддались лиху, погнались за богатствами, ну, или струсили…
   Единственная проблема - Араал-с с ним не соглашался. Это происходило всё чаще и чаще.
   - Унижаться? Ну, уж нет. Не для изгнаний нас родили! Духи, даровавшие нам секреты вечности, покинули Акву, и неизвестно, вернутся ли сюда. Только десять шкатулок! Только десять… - аргументируя, мол, предательство скрывается повсюду, Араал-с себя обелял таким образом. Работало самовнушение или нет – определить было чертовски нелегко, - Особенно много народу высшего разбора присутствовало, когда казни подвергались королевские изменники. Считаешь, нас спасёт покаяние? Тогда ты наивный дурак, брат…

   Араал-с и Армиис сидели в пещере, в укромном убежище, в южной провинции, размышляя, как им поступить со своим удручающим статусом.
   - Мои извинения, друг, но… школа алхимиков, с которыми мне доводилось встречаться, чтобы вызнать нужный нам эффективный рецепт, не подпустит преступников к котлу. Золота, чтобы что-то купить, у нас нет, оружие отсутствует… Скоро закончится еда и мы будем вынуждены рискнуть во всём сознаться Нимфе! Уж она-то должна нас понять и простить! – Армиис, чья память крепче памяти любого другого, не забывал о подвигах дочери умершего правителя. Не забывал он и о доброте её, которой, несомненно, хватит для прощения всех дезертиров, беглецов и доносчиков, каких только носит величественная Аква – мать всех миров после Эдемии.
   - Чего-о-о-о??? Как ты её назвал сейчас? Нимфа? Не много ли чести для неё? - Араал-с брезгливо фыркнул, как будто не считал королеву за королеву, - Для той, что обрекла своего старика на мучения в миллионы лет, а сама исчезла портить Гадесу обедню, покинула отечество, бросила народ, и, видишь ли, явилась забрать трон!
   Армиис медленно покачал головой, чувствуя себя виновато, неловко, так, как ещё никогда себя не чувствовал.
   - Ты не прав, мой брат. Ты очень не прав…
   Доев кусок жирного мяса, Араал-с подполз к другу на коленях и спросил. Без разевания рта и придурковатого выпучивания глаз обойтись не могло, разумеется.
   - Это в чём же? Просвети, если такой знающий! Ну… давай же! Поправь меня, если имеешь основания со мной спорить! Я буду рад ошибиться насчёт её Высочества, ведь мне самому неприятно всё это говорить, а говорю я так, ссылаясь на собственные наблюдения, которые, прикинь, для меня авторитетнее всех твоих словечек и чьих-либо ещё!
   Армиис исполнил просьбу друга. Просветил. Высказался полностью.
   - Я помню историю, брат. Тост о всепрощении впервые прозвучал из уст той, которой ты не веришь. Нимфа назвала Акву домом для всех, не только для тех, кто связан с ней корнями! Нимфа принимала уроки создателей, признавших жизнь ведущей к высшему, творческой мощью. Нимфа победила Гадеса, оживив миллиарды светлых душ, некогда загубленных! А совсем скоро… вот увидишь, пройдет несколько лет, может, десятилетий, и наша королева, наша Нимфа свергнет Дарейдаса! Так что, прежде чем совершить очередную непростительную ошибку, за которую мы поплатимся, поплатимся оба, я бы посоветовал тебе задуматься, брат. Задуматься над тем, чтобы перестать бежать от того, от чего не получится скрыться, и постараться заново влиться в коллектив. Прощение заслуживается не исповедью, а принятием физических составляющих исправления греха… На что ты готов пойти, чтобы не быть изгнанным? Вот главный вопрос! – таких друзей, как Армиис, во вселенной считанные единицы, нули. Страдая излишним темпераментом, Араал-с не всегда ценил, что рядом с ним находится образец благонравия. Гордость его врывалась, как неожиданный вихрь, в общины, нарушало спокойствие, вносило раздор в побратимскую терпкую паству, - И тебе придётся ответить на него, брат, если не желаешь закончить в темнице!

   Араал-с:
   - Нет, не желаю.
   Армиис:
   - Тогда… в чём дело? Почему мы не можем спокойно сдаться Нимфе? Объяснимся! Поклянёмся впредь не предавать! Поведаем, что нами движело!
   Араал-с:
   - Жемчужина незыблемости… Один из немногих артефактов, дарующих бессмертную жизнь! И мы были так близки к цели…
   Армиис:
   - Ну, так, каково твоё решение? Взвалишь на наши плечи обязанность очиститься, или признаешь в этой пещере нашу могилу? Араал-с, сейчас не лучший период для ребячества. Правда…
   Араал-с:
   - Да я верю, покуда сам не в восторге от своего положения! Но и сдаться так просто не могу… Мы обучались воровству всё наше сознательное детство! Работали из-под полы! Впаяют нам срок превыше отведённого природой или, скорее сразу казнь назначат, вот тогда я погляжу, как ты будешь выкручиваться! Подставив шею под топор, припомнишь слова брата, да поздно будет, ты пойми!
   Армиис:
   - Я не исключаю худшего, Араал-с. Суровое наказание висит над головами всех отступников! Но в некоторых случаях, когда защитникам прав есть за что зацепиться, с судьёй можно договориться о смягчении. Не постоянное пребывание взаперти и не свидание с топором…
   Араал-с:
   - А что? Какой есть ещё вариант?
   Армиис:
   - Участие в войне. За свет. За добро. На стороне правых. На стороне Нимфы.
   Араал-с:
   - Думаешь, мне это предложат?
   Армиис:
   - С недавних пор всем предлагают. И честным, и преступникам. С тех самых, когда вернулась Элль, заменив невменяемого Эбресса. Её поблагодаришь ты словом добрым!
   “Как благодарят её все акванцы”


   …На что способна тьма, когда полуэнгел тьму не видит? Взбаламутить воды королевства, внести смуту, произвести впечатление… Тьма хитра. Её коварство опасно даже для неё самой. Водяная Нимфа ощущала приближение этой исступленной и блажной стихии – стихии под обликом тьмы, ходила вокруг Коралла Неусыпности - Сагнука. Бдительный, недрёманный, Коралл, предчувствуя тревогу, посылал сигналы в мозг своей Королеве. Элль уже потом разбиралась, верить или нет, однако, Коралл никогда не подводил её. Безупречный механизм обнаружения тьмы и “тёмных” приспешников…
   - Ты достался мне от отца. Я сделала всё для того, чтобы тебя оставили в саду, уговорила твоих прежних хозяев подождать до следующей эпохи, потому что только здесь ты получаешь комфорт, необходимый для полноценного сосредоточения. Я ведь не ошиблась в тебе, Саарк? Саарк хороший. Саарк умный. Покажи мне, своей хозяйке, что она не заблуждалась, отвоёвывая тебя у Фиолетовых Хвостов. Фиолетовые Хвосты вряд ли были рады моему визиту. Глядели неприязненно, наклонно… Логика этих бездельников проста, как игральные кости из трактира Бэрим’эрд – если кто-то богаче тебя, обязательно этот кто-то тебя хуже, ведь не бывает более богатых, чем ты, и великодушных… Да, так заведено в землях с особыми социальными слоями, с привилегированными сословиями, где в приоритете торговля всем, что только движется и не движется, а о моральных качествах никто лишний раз не заикнется, чтобы не оскорбить купчиху из Вээлы! – выговорившись, хоть и не на полную катушку, Нимфа испытала слабое облегчение. Красавица-воительница, богиня собственного мира, разбавляла треволнения иронией. Зачастую получалось посредственно, но при Коралле работало, потому что Коралл снимал часть негатива с хозяйки и забирал его себе. Заглатывал негатив, переваривая и превращая во что-то, что придавало Нимфе сил и уверенности.
   “Неусыпность” – средне почитаемый в Акве вид энергии, но любимый вид Элль. Второй по счёту в порядке возникновения. Один из семи. Самый почитаемый – Вульгарность среди представителей верховной знати и духовенства, а самый НЕ почитаемый – Изящество. Даже Элль Изящество не терпит, несмотря на то, что ей свойственно предпочитать то, к чему все остальные относятся с холодом, или, наоборот, не признавать общепризнанное. Изящество – редкий и неудобный источник, с трудом идущий на контакт и инертный в процессе вселения. Кораллы Изящества всегда недружелюбны, а порой могут укусить или брыкнуться.

   Сагнук заговорил после долгого молчания.
   - Моя госпожа, я бы не хотел лезть не в своё дело, но мне интересно, как вы намерены поступить с моим пророчеством? Не поймите неправильно, я обязан знать, как именно обрабатывается моя информация! Вы пошлёте войска на Царник, чтобы развязать войну с теми, кто, по слухам, прислужничает смордам, и тем самым избежать наступления государственных переворотов, при которых законы сместятся в направлении тоталитаризма и жестокости? Те, кто не доверились вам сразу, не доверятся вам даже, если вы публично обнажите клинок. А вот жрецы Царника точно не сочтут благодетельным, что богиня, которая, по слухам, может всё, которая сразила Гадеса и прыгнула в пасть вечной ночи, мелочится почём зря, порождая конфликт за конфликтом, а не продолжает бросать вызов демонам, на что надеялись демоноборцы Валаарта. Валаарт, кстати, помнит вас. Эти рыцари молятся на ваше изображение в малиновом платье с оранжевыми рыбками и серьгами-ракушками. Говорят, что вы им дороже их же матерей с того дня, когда Гадес пал от рукояти энгелов, когда зазвонил колокол и когда король от нас ушёл. Закончил мучиться, передав трон вам... Я опасался, что вы объявите об отречении от престола, потому что, в таком случае, меня бы с вами не было. Меня бы забрали, не окажись у вас должного влияния… - Сагнук заканчивал последние предложения миленько и грустно. Миленько и грустно.

   Нимфа обошла Коралл Неусыпности тридцать три раза, ловя на себе взгляды рыбных стай, и ей было не лень обойти его ещё столько же раз, а то и больше, потому что Сагнук дарил то, что не могли подарить королеве ни коллегия плебейских трибунов, ни красавчики-льстецы с дурацкими прическами – силу и уверенность.
   - Да. Ты прав. Я с трудом заставила себя на это пойти, но, к сожалению, Сагнук, не ради твоего спасения, а ради поднятия своей самооценки. Только представь меня сожалеющей об упущенном шансе, нарисуй себе образ скиталицы, ищущей ответов у скал на Стэннэйле… Ты бы меня не узнал, Сагнук. Я бы, Сагнук, не узнала себя. Все бы меня не узнали! И как я бы жила с таким давящим чувством, не подскажешь, Сагнук? Я бы не продержалась и недели. Меня бы загрызло… это чувство. Это…
   “Ой, даже не хочу произносить. Давит в грудной клетке, как при заболевании сердца. И хотя я ни разу не болела, ибо бессмертна, ибо у меня безупречная иммунная система, во мне мощь богов, я… словно обретаю смертность, когда думаю о том, что могу пожить, как все – не тягая мешок привилегий, в дольной обстановке, Сагнук…”

   Бдительный, недрёманный, Коралл делился с правительницей хорошим настроением - распространял в воде скопление, пыльцу и чудо-цветень практически мгновенно впитывался в Элль. В её ждущую ароматную кожу, что была подлинным достоинством Аквы.

   Следы ярко-небесного цвета на чёрно-звездочном лике, тянувшиеся, казалось, до истой бесконечности, оставались всего лишь девчоночьей фантазией Элль, предпочитающей белесую голубизну небес космическому мраку. Но Элль видела именно голубизну, видела именно небо, помимо которого как будто не было ничего другого! Как будто не было последующих веков, а вся причитаемая величественная драма, что тиражировалась с самой незапамятности – игра чьего-то горького рассудка, собрание причудливых образов, внезапно пробудившихся.

   - Если враги проникнут на территорию хотя бы одной из сотни земель Аквы, если такое случится, вы будете первой, кто об этом узнает. Сынов камня не удержит ничто, кроме вашей доблести. И будь вы как все, у нашего мира не было бы шансов! – Сагнук настроил Элль не грезить об отказе от её личины всеосвободительницы. Его госпожа, обошедшая разумный коралл ещё несколько раз, замерла в чётком страхе за отчий край, за родные палестины...
   Элль могла бы задать вопрос - а это обязательно должны быть сыны камня? Но не задала. Так как все остальные монстры и чудовища по силе не годятся Акве во враги. То же касалось и Эдемии. Сморды жили до всего = всему они угроза.


   А тем временем… Провинция Царник на юго-востоке Аквы находилась под предводительством Царника Свирепого.
   Недавно помещик умер, его обнаружили не дышащим в его же ложе и по Царнику расползлись криминальные сплетни, которые приближенные покойника старались пресечь, используя связи.

   Спустя двое суток после сей трагедии, пошатнувшей основание всенародной веры, несколько неизвестных посетили купеческий рынок Царника. При них были щиты, мечи, рыцарские доспехи из металлических пластин. Проплывающие мимо, рыбы и моллюски с опаской оглядывались на этих ребят, движения которых выдавали недобрые алчные намерения. Никто, разумеется, не предполагал, что иноземцы начнут действовать от имени Богини, и очередное разочарование со стороны несведущих было неизбежностью, как, пожалуй, было неизбежностью всё, что произошло в последние дни – нападения на национальной почве, акты шантажа, травля неимущих…
   Элль, полуэнгел, Водяная Нимфа, некогда поднявшаяся в глазах целого мира, нынче в его глазах опускалась, и, если варварские набеги бесшабашных стражников не прекратятся, Богиня встанет в один ряд с демоницами.

   - Мне нужно, чтобы вы немедля отчитались по третьему кварталу! Какой товар был распродан на прошлых выходных? – поджигателем террора выступал командир стражников, некто Рап'рок из основного королевства. Рап'рок считал Царник отрезком, всё ещё принадлежавшим Богине. Отрезком, который по отдельности не представляет собой ничего значительного, поэтому его не зазорно громить, - Я жду перечисления!
   Осьминог по имени Пуэль, заведующий антикварной ярмаркой, расположенной в середине Царника, дёрнул всеми щупальцами. Органы хватания напряглись! Сам осьминожка заежился!
   - Мы… мы… вообще-то закрыты сегодня! Не могли бы вы зайти сюда завтра? Уверяю, мы обязательно угадаем ваши вкусы!
   Игнорирование выдвинутых требований, столь неаккуратное, вынудило Рап'рока пойти на крайность. Рап'рок вскипел гневно, с жирным скрипом вытаскивая лезвие. Вскипел и… угрожающе скаля зубы, взмахнул клинком перед лицом торгаша.
   - Не надо басен. Не закрыты! Но я могу это устроить. Закрыть вас навсегда! Если сию секунду не исполните волю её Святейшества Водяной Нимфы! Эбресс с вами нянчился, так как был стар, упускал беззаконие в соседних землях из виду, но Королева нянчиться не будет, поскольку трезва и справляется, будем честны, куда лучше папочки! – не являясь коренным акванцем, Рап'рок, впрочем, вёл себя борзее коренных. Он – получеловек, изменённый генетически в одном из вариантов будущего, в котором похищали тех, кто не родился с жабрами, и заменяли базовые органы дыхания на жабры, пережидая период адаптации похищенных, чтобы убедиться, насколько удачным оказался результат данного вмешательства.
   (За антигуманные опыты по превращению людей в акванцев и наоборот отвечал свихнувшийся учёный Джейсон Майлз, основатель компании Miles Genetikals - сердце коррупции на Земле-2)

   - Не беспокойтесь, гриис. Сейчас я вам всё предоставлю! – затрясся осьминог, - Сейчас! Погодите пару… минуточек! – и наклонился за кусочком магического мела, чтобы начирикать мелом на доске. Ему было неудобно водить валиком, но страх подгонял, - Во-о-о-о-от! Смотрите сюда, гриис, я ничего не упустил! Н-И-Ч-Е-Г-О-О-О-О-О! Мы, труженики Царника, выполняем на совесть любую работу. И ничего НЕ УПУСКАЕ-Е-Е-Е-Е-Е-М!
   (Гриис – обращение к королевским рыцарям в Акве, придуманное и внесённое в закон самим Рап'роком)

   - Хорошо – терпеливо вздохнул глава стражей.
   “Я подожду…”

   И разумистый спрут, предпочитающий избегать конфликтов со слугами монаршего двора, нежели вступать в них, расплылся в невидимой улыбке и спустя мгновение отвесил приторно-красочный поклон с разведением щупалец и изгибанием своей толстой (тоже невидимой) шеи.
   Как можно было предугадать, перемирия между собеседниками не наступило, но напряженность в какой-то мере снизилась. Добившись желаемого, Рап'рок прощально ухмыльнулся, вслед торгашу, и припеваючи покинул шатёр. Впереди ещё долго мелькала татуировка двуглавой змеи на оголенном плече главы стражей…

                Аллилуйя!


   …И снова территория королевского замка. И снова мечущаяся Элль, ощущающая себя чужой в родном мире! И снова говорящие кораллы… подсказывающие госпоже, как правильнее сделать, как лучше поступить, чтобы не обмишуриться, не ошибиться, не проморгать ответственный миг – миг нашествия тьмы.
   Внутри папиного дома, в левой башне, где коротал вечера звездочёт, где хранилась биография Астерии в пяти крупных томах, можно было приоткрыть окно и охватить взглядом всю северную Акву, так как замок воздвигнут на возвышенном холме. Там Нимфа совещалась с феями, которые, как и Саарк, помогали полуэнгелу не сбиться.

   Ведущие скрытый образ жизни и при этом имеющие свойство вмешиваться в повседневность других, эти прекрасные создания, отпечатки света солнц, все миллионы, все тысячи, все сотни лет крутились возле Нимфы. За что такая честь – Элль, право, не ведала. Знала только, насколько безрассудно отказываться от магии фей. От магии демпфирующей…
   - Покажите, где обрывается моя дорога, осталось ли до финального отрезка пути больше, чем я уже прошла… Двадцать восемь столетий назад я профукала возможность отправиться в Эдем в качестве освободившейся от плоти души, приникнуть к саду, думая, что мне по плечу выдержать войну… - доселе убеждённая монархистка на исконных акванских началах, Элль стояла на кресте судьбы. Как-то все это её мало радовало, доставляло уйму стрессов и усталостей, - Ну же, покажите!

   Внезапный выкрик Нимфы, молниеносно распространившийся эхом по могучему замку, призвал дождь жёлтых фей. Искрясь ярче, чем способно вынести зрение, эти задоринки, неразлучные подружки Водяной станцевали танец, да весело спели. Кроме неё их хор никто не слышал, их многоголосие вкушалось лишь избранницей, а избранница одна – её имя Элль.

   Дочь вернулась проститься с отцом, излить наболевшее и вымолить прощение:
   - Мой папа, я надеюсь, ты поймешь! Я так устала… ты ведь знаешь! Когда-то, в детстве, я боялась, что ты уйдешь, иль отвернешься от меня, а вышло так, что ухожу сама! Что отворачиваюсь и предаю тебя… Мне, право, незнакома благодарность!
   Эбресс тяжело дышит, трудно встает с трона. Не упасть ему помогают его слуги. Несложно догадаться, что давит старику виски – проклятая корона.

   Тьма подкрадывается к подводному царству. Уже находясь рядом с границей, тьма пробирается дальше. Но есть ли среди акванцев, среди граждан, привлеченные, засланные силой или добровольно? Вот что волновало королеву в первую очередь. И феи ответили – такие есть, да, и даже озвучили имена этих предателей. Нимфа предупредила подруг: она не станет назначать казни, подвергать изменников жестоким мукам и страданиям, не только чтобы отличаться от истинных агрессоров, чтобы слухи об её доброте не оказались пустым пшиком, но и чтобы в зеркалах агрессоршу не зрить.


   Рап'рок вернулся в королевство, будучи опьянённым успехом в устрашении дельцов из Царника. Вернулся в компании друзей-стражников. Они приплыли ранним утром на акулах-великанах, разбудив и перепугав весь честной народ. Акванцы, относившиеся к банвигам (ненаучное обозначение гигантских акул) с подчерченной боязнью, поднимали кверху плавники, дёргали щупами, выскакивали из домишек и спустя время внове забегали назад, оповещая всех, кто находился внутри – детей, соседей, а также постояльцев аквариумов.
   (Аква полна существ, чьи размеры, скажем, достаточно скромны. Им всё же предпочтительней сидеть в стеклянном ящике))

   Рап'рок то ли не замечал, то ли ему было плевать, но каждый божий раз, когда стражники пересекали периферийную границу, город вставал на дыбы. “Ошибаются утверждающие, что жесткость всеядна, поскольку жестокость – всеядность и есть. Доброта же никогда не набивается в друзья”.
   И вот Рап'рок обратился к толпе, загородившей путь акулам, чтобы точку поставить.
   - Мы обращаем стопы к Элль, к Водяной Нимфе, к богине и освободительнице! Будь я на месте тех, кому небезразлично будущее мира, я бы нас пропустил! – зверюги, с чьих клыков вязкой струйкой стекала слюна, и чьи глаза выражали лютый голод, рыком отпугнули всех собравшихся, - Правда, вдохновение благородством её Величества – причина не единственная. Эти детки хотят кушать… - выждав, когда проход освободится, Рап'рок обратно залез на акулу. Ну, а совсем недалеко виднелся старый замок. Рыцари вспомнили маршрут и уточнили друг у друга, что плыть осталось десять минут максимум. Насколько верен сей прогноз, зависело лишь от того, рискнут ли надоедные акванцы снова воспрепятствовать,
                или не рискнут…


   …В большом дворе меж тем, в окрестностях, накрыли длинный стол. Созванные гости, созванные гостьи, коллеги Нимфы из сферы политики, из социального пространства организованных действий, напропалую шумели, перебранивались, выясняли, кто кого подставил. По бедняцким городишкам Аквы пробежалась кляуза, что жена помещика из Гонда в дни депрессий грозилась разводом не единожды. Крайне честолюбивый министр не смог бы перенести позора неминуемого ареста и суда за тайный сговор против брата и убил жену. Обсуждаемые были лучепёрыми рыбёшками из группы костных, они слишком много о себе возомнили. Думали, что в их личную собственность входит всё в пределах Гонда - всё плывущее и движущееся!
   Нимфа была намерена донести до трапезников, что постарается предпринять всё возможное, чтобы инцидентов вроде инцидента на Гонде отныне не случалось, а все жалобы, подозрения и более-менее правдивая молва будут рассматриваться непосредственно ею. С вечеров и до поздних ночей.

   Кое-кто, набивший пузо вкусностями, пузо дальше носика, раскатисто рыгнул, а затем, вскочив без разрешения, оттолкнув всех сидевших рядом, закричал неприлично, невежливо. Закричал так, будто он, заурядный морской котик, и хозяин, и организатор застолицы, а Нимфа, королева, так, не в теме… нужна для красоты.
   - Вы тратите время и ресурсы на бесплодные разборки с богатыми отшельниками, пока вас дискредитируют, позорят, унижают ваши же слуги, изустно голосящие, что вы, Ваше Величество, приказываете грабить, обирать до нитки, подогреваете пропаганду насилия и жестокости к бедным! Последней пострадавшей территорией был Царник, а до Царника - Лий. Всем землям досталось! Негодяи, ставящие цель подорвать доверие к вашей персоне, выставить негодной в сравнении с королём, не протянули руки, разве что, к великому Далл Раду. Но они, хоть и ублюдки редкостные, не полностью идиоты, чтобы посягать на святое, потому что на подобную гнусь не решатся даже самые последние мерзавники. Это же кощунство! Форменная низость! - морской конёк заткнулся лишь тогда, когда его сестрёнка затрезвонила. Тоже конёк, только ростом повыше.
   - Разве эти нечестивые мерзавцы или мерзавники, как ты говоришь, не устраивали сражения у самого алтаря и не швыряли камни в святыню? Мне кажется, нападение на Далл Рад – вопрос времени, а точнее, одной-двух недель. И когда проповедники спохватятся, будет поздно, потому что нужно было раньше загружать Акву митингами, а не сейчас, когда смертью короля воспользовались все, кому не лень. Все, кто при его жизни, молчал, боясь наказания, почувствовали, что можно всё и распоясались…

   Слушая коньков, Нимфа умозаключила, что не последнюю роль в бушующем бедламе сыграла её доброта, желание проложить тропу демократично, полукомпромиссами. Но, видимо, в этом же и крылась краеугольная погрешность королевы: с некоторыми по-доброму нельзя. Некоторые понимают только грубость и силу. “Несколько месяцев на троне научили Элль тому, чему не научили миллионы лет, проведенные в рядах энгелов, под надзором Илифии”.
   - Так, хорошо! Допустим… Какие у вас будут варианты? Предлагаете самой пойти на поиски виновных? Ну, же, смелей! Если большинство примет данное решение, то, так уж и быть, я стану такой, какой бы вы предпочли меня видеть! Безжалостной, не умеющей прощать… Вы же этого хотите от меня? – задав максимально доступный вопрос, Нимфа ждала, когда кто-то подаст голос и ответит ей, чего именно от неё требуют акванцы. Те же коньки, что вечно качают права, не отстанут, пока не будет удовлетворено их видение режима власти.

   “А ты разве, будучи дочкой короля, не наблюдаешь разницы между тиранией и балансом? Вот так обо мне думают. Кто знает… может быть, они полностью правы? Никудышная правительница, не предсказавшая и не услышавшая… Теперь за ней должки. Смешно…” – подготовленная к разносортной критике, героиня заметила подозрительное вялое свечение в окне её спальни. Не выбрав предлога, под которым удобнее слинять, она… поплыла к входным воротам, чем оставила в негодовании всех участников трапезы. Впрочем, странностей у Элль видимо-невидимо, о чём знал любой акванец, едва перешагнувший порог от младенчества к отрочеству…


   Меж тем…
   Хитроумный Рап'рок, чрезвычайный в достижениях, стремительный в победах, воспользовался старинным потайным тоннелем, проник в замок, ворвался в покои королевы, ища одну вещь, которая, по предположению стражи, была волшебной - снабжала своего хозяина мирозданческими знаниями, схемами, посылами… В общем, риск однозначно того стоил, подумал Рап'рок. Рап'рок, потерявший всё, что только можно, Рап'рок не погибший, но генетически испорченный.
   “Миг моего триумфа ныне близок. Препятствий, как своих ушей – не вижу. Никто не возразит…” – удерживая в памяти инструкции, инструкции по открытию Шкатулки Паллады и безопасному извлечению предмета, Рап'рок стоял с преувеличенно комической мимикой и непроизвольным скрежетанием зубов. Стоял, наполняясь убеждённостью, что прикосновение к камушку, блещущим вишней, не превратит его в камень, а камень не рассыплется прахом.

   “Ты обязан это взять… потому что ты не трус. Трус не прошёл бы через то, через что прошёл ты, носясь по всему миру – по миру, так и не ставшему родным для тебя, сколько бы ты не уговаривал себя к нему присмотреться.
   Аква – мой враг на всю оставшуюся жизнь. Я не могу дать Акве шанса… Я конфискую у Аквы её надуманную честь, чтобы Аква больше не смела лицедействовать, ломать актерство для самопоказов на арене космоса с рисованным добром и благородством, которого нету в помине, как нет в помине всего того, чему расточают поощрения, потому что истина в похвале не нуждается,
                а Аква не может жить без похвалы, потому что Аква отрицают истину,
                потому что истина не на её стороне…”

   Обуздав медленно растущий, распухающий страх, Рап'рок прикоснулся к камешку тремя пальцами, прижался всей ладонью, подождал, чтобы убедиться, последует ли за этим некий негативный эффект. Эффекта не последовало. Тогда Рап'рок уверенно взял камень и устремился прочь из спальни Элль, которая, как и, наверное, большинство правительниц, хранила всё самое ценное на самом виду, ленилась использовать фантазию…


   Сегодня страж, сияющий и как никогда радостный, уйдёт из замка с прекрасными вестями. Идея мести, руководящая приличным процентом мстителей, подобных ему, оживляла, бодрила, вселяла надежду, что когда-нибудь эта мечта сбудется. Грешная, но зато очищенная. Кларированная, выжженная!
   Внезапно, когда вор, охотник за волшебными шкатулками, ещё только приближался к винтовой широкой лестнице, ведшей на первый этаж, где располагался бальный зал, его остановил звонкий выкрик Нимфы.
   - Стой! - по всей видимости, госпожа обнаружила пропажу и крайне опечалилась. В её голосе сквозили нотки возмущения, приглушенные добром, - Рап'рок, повернись ко мне, пожалуйста. Только без глупостей. Я пока ещё ничего с тебя не спрашиваю! Для начала мы поговорим, а уж потом примем решение, верно? – но сама она, как чувствовалось, не держала обиды на предателя. Могли ли быть причины у подобной мягкости? Или мифы о десяти благодетелях полуэнгела не преувеличены?
   - Я служил вам честью и правдой. Это - не ложь! – Рап'рок нервничал. Кожа похитителя тряслась, как под напряжением, - Но изнурённый механизм государственного управления дал серьезный сбой и с каким бы уважением я к вам не относился, вы совершенно не кажетесь мне той, кто способна устранить основные дефекты. Пришлось устранять дефекты лично!
   Нимфа, никогда не доверявшая рассудку, только сердцу, только душе, изменила старым принципам и впервые поймала себя на неутешительной мысли, что пора прислушаться к уму. Сердце и душу оставить на скамье запасных. Оставить на скамье всё, что может
помешать поступить объективно. Эти требования – требования к Элль как к королеве. Не к супергероине и не к борцу со злом.
   - Сеять панику, устраивать столкновения на национальной почве, бесславить моё имя, компрометировать всё, что я делаю – так, значит, проявляется твоё уважение? Или скажешь, что до меня… не дошла часть информации? Либо её кто-то исказил?
   Прижатый к стенке прямолинейностью Нимфы, но не потерявший свой главный козырь, экс-человек тоскливо приподнял брови и напомнил госпоже, из каких нитей его сшили.
   - Желаете знать правду? Боюсь, она вам не понравится, потому то, что вы для меня сделали… спасли меня, обеспечили кров, сосуществование в рабочем коллективе и, как вам казалось, дали мне новый смысл, мне не помогло… - а затем экс-человек посмотрел на свою руку, ощутил, как перепонки между пальцами касаются его кожи, будто водоросли, - Я не принял себя, я не принял этот замок и я не принял вас, хоть и не скрою, я очень старался. Но каждый раз, засыпая, я вижу их. Свою семью… свою человеческую жизнь, далеко уплывшую…

   Камеры сенсорной депривации, в которых находились плененные акванцы, изолировали от любых ощущений и имели функцию, подстраивающую температуру капсул под температуру того, кто в них плавал. Бедняги как бы пребывали в состоянии, при котором сила взаимодействия тела с опорой (вес тела), возникающая в связи с гравитационным притяжением, действием других массовых сил, в частности силы инерции, возникающей при ускоренном движении тела, отсутствует. Проще говоря – невесомость.

   - Рап'рок, я уверена, ты всё ещё сможешь адаптироваться, тебе по плечу себя найти. Только ответь, с каким злом ты заключил договор? Моя интуиция мне говорит, кем бы они ни были, они не заинтересованы в том, чтобы ты излечился!

   Задавшись благой, но необдуманной целью, Нимфа принялась судорожно искать способ безопасной разгерметизации капсул. Пять минут она просто дергалась, метаясь по тесному помещению, то взад, то вперед, но потом послышались приближающиеся шаги и чей-то мужской голос, и принцесса поняла, что наверняка опоздала и лучшей возможности помочь землякам может больше не представиться.
   Помимо акванцев, в капсулах находились люди. Землян лишали их самостоятельности, переиначивая их ДНК. На выходе получались гибриды – полуакванцы.

   Одним из тех, чьё ДНК было переписано – муж, отец троих детей, директор департамента разработки программного обеспечения Герберт Шелтон.

   - Не называй меня так. Больше никогда не называй… Моё имя – Герберт. Вопреки общественному мнению, Герберт не умер… - стражник, помнивший всё в крошечных деталях, неодобрительно впёрся взглядом в Нимфу. Взглядом, который Нимфа не поняла поначалу, - Герберт жив и по-прежнему мечтает вернуться к семье. Но… разве будет справедливо, если Герберт уйдёт, даже не попытавшись возместить ущерб, нанесенный его личности? – а когда Нимфа поняла этот взгляд, прониклась злонамерениями стража…

   прошёл лишь миг.
   Всего лишь миг…


   Обуздав медленно растущий, распухающий страх, Рап'рок прикоснулся к камешку тремя пальцами…

   Тогда Рап'рок уверенно взял камень…


   Нимфа сказала, делая глаза умоляющими:
   - Прошу… - готовая заплакать, только бы убедить стражника не использовать камень, ибо малейший выплеск энергии, заложенной в нём, способен привести к катастрофе и погрузить всю Акву, а заодно и все соседние миры в безотрадную кромешность. В заглатывающую жизнь параллель вроде царства Распада или Аида.
   - Поздно. Раньше нужно было просить… - Рап'рок, он же Герберт Шелтон, подбросил камень высоко, к потолку. Нимфа автоматически двинулась вперёд, надеясь поймать его.

   Чтобы этого не допустить, землянин, побуждаемый мщением, высвобождает меч из висящего у пояса футляра и… и наносит мастерский удар оголовком рукояти. Камень опускается плавно, по воде, справа и с лева – пузырики. Злодею нужно, чтобы он коснулся пола, и злодей это совершает: пока Нимфа отходит от ушиба, маленечко растерянная, камень снова попадает к Рап'року и таки касается. Происходит непонятная реакция: вишнёвый цвет сменяется на желтый, затем желтизна одушевляется, знакомясь с окружением, и активно размножается по стенам всего замка, по его конструкциям и планам, по ходам и аркам.

   - Глупец… - разгоряченно выпустила Элль, пораженная той же желтизной, - Ты ведь разрушишь планету!
   То, что недавно было на стене, теперь на ней, и это – благодаря гневу Рап'рока. Ещё чуть-чуть, ещё меньше минуты и полуэнгела изъест Материя Упадка, взятая из Шкатулки Паллады, если всё останется так, как сейчас. Тем не менее, физически обновлённому Герберту Шелтону нравилось наблюдать, как гибнет королева. Имея гарантию, что никто из акванцев не выберется, он бы с удовольствием принял и собственную смерть.
   - Это как раз входило в мои планы. Уничтожить всех причастных!

   Нимфа посчитала, что субъекту из капсулы предпочтительнее забыть свою прошлую жизнь, чтобы не случилось конфликта двух личностей, и, положившись на мифологию Аквы, придумала спасённому новое имя, которое тот впоследствии будет обязан носить до самой смерти - Рап'рок.
   Рап'рок – разновидность акул, жившая в довременности, при Арае и Сафер. Хищные гиганты, преследующие цели, в основном, связанные с поиском пищи.

   - Тогда, знаешь… милок! Не надейся, что к тебе отнесутся хорошо, раз ты рушишь, призываешь тьму и убиваешь! Почему, в таком случае, тебя нельзя убить? Потому что ты страдал, как страдали многие? Это едва может служить оправданием! – Водяная Нимфа, напавшая на Рап'рока, не увидела, не углядела, что наступила на желтое пятно, потеряв ещё больше силы. Чрезмерно осторожному, продумывающему Рап'року осталось самоутвердиться за счёт Элль, поднажать в поединке и дело, считай, совершено.

   Когда-то Шелтон просил героиню об одном. Просил, чтобы его страдания прервали. Элль не послушала его, потому что не могла взять и так просто погасить чью-то жизнь. Должны быть основания… И сегодня, когда Шелтон припомнил ей тот категорический отказ, королева задумалась – может, и вправду было лучше оставить людей в капсулах? К тому же остальные субъекты, те, что, обнаружили в себе изменения, скончались от внутричерепного давления вследствие стресса. Медики не успели ничего предпринять.


   …Паллада - молочная сестра Афины, дочь Тритона, внучка титана Океана, случайно убитая Афиной ещё в детстве. Паллада слепила из божьей крови камень, вбирающий в себя всю окружение, жизнь, и назвала его – Упадком, а затем, переживая, что её детище отнимут у неё, так как, попав не в те руки, Упадок может стать причиной прекращения космоса, поместила в шкатулку навек.
   Известная талантом находить опасные предметы, Элль отнеслась к артефакту с надлежащей ответственностью. И сейчас, присутствуя при краже тысячелетия, о чём скоро затрубят во всём королевстве, она спрашивала себя – как же так? Поскольку никто из акванцев (как думала Нимфа) не владел информацией о наличии у неё вещей, доставшихся ей во времена Арая и Эйл, было вдвойне подозрительно, что об этом прознал Рап'рок.

   - Не беспокойся. Я тоже умру. Все мы умрём! Аква падёт… падут и другие миры! Рано или поздно… - когда желтизна подскочила, охватившая практически весь коридор, злодей отплыл. Отплыл и оттолкнул Элль двумя ладонями, оттолкнул от себя, выпустив из руки меч, а затем опять ухватился за рукоятку, - Все!

   Пролетело несколько секунд. Нимфа увязла в Упадке, как в паутине. Топкое, тесное и по-неприятному теплое обложило и заволокло. Мигающая жёлтая верёвка душила королеву, а сама королева слабела, сдавалась. Силуэт Рап'рока вскоре отдалился и исчез, пропал в дверном перекрытии. Ситуацию усугублял факт сопротивляемости: Нимфа не умела говорить “это конец”, не кричала жизни “прощай” раньше положенного. Все светлые нравственные свойства характера, определяемое волей и поступками, тускнели сравнительно с бессильностью Элль против себя самой.
   Ей уже, кстати, приходилось проходить через подобное, и очень даже недавно…

   Внезапно Гадес нашептал что-то “черное” и из каменного пола, из-под земли, вырвались гигантские древесные корни. Повинуясь жестокому посылу, эти внутренние части начали быстро оплетать героиню. Всего за какие-то полминуты они захватили её – обвились вокруг бедер и талии.
   
   “Феи, придите ко мне. Мои феи. Подруги мои… Если призадуматься, кроме вас, у меня никого нет” – Элль, прекрасно знавшая, что её мысли не останутся непрочитанными, улыбнулась наперекор удушению, назло самой опасности. Минуты-две, может быть, больше, и на этаже стало желтее, чем до недавнего времени, но к зловещей мрачной жёлтости примостилась окрыляющая феевская солнечность.
   Крохотки-кудесницы применили на Упадке своё полипноэ и вредная “паутина”, длительно мучившая Нимфу, наконец, распустилась. Чудо-дыханье миниатюрных ангелочков спасало от всякого, даже от грозного имущества богинь…

   Силуэт Рап'рока вскоре отдалился и исчез, пропал в дверном перекрытии.

   Стоя посреди сворачивающихся комочков материи, Нимфа разъяренно повторяла вслух, что вовек не забудет предательства. Что обязательно отыщет подлеца Шелтона, достанет из-под земли, даже если для этого придётся прочесать все пригороды и селения Аквы, накажет, опозорит пред толпой, вместе с теми, кто регулярно пособлял Рап'року в запугивании и терроризме. Неважно как прозвучит приговор – будет это пожизненное заключение в темнице или же казнь. История с подставой не замкнётся на побеге стражников и все причастные получат сполна.
   ………………………………………………………………………………………………………
   Нимфа верила, что никто не погиб. Что все, находящиеся в замке на момент атаки Упадка, уцелели. Её вера её подвела, утянув на дно с бедой и сокрушением…( Выплыть не удастся, если не сорвать лихорадочно доспех неудачи…( А такая неудача, как у Элль, может быть лишь у неё.
                И ни у кого больше…
   ………………………………………………………………………………………………………

   Сейчас королева Аквы чувствовала себя, как давно себя не чувствовала. Её душу пронзило разорение, её саму прожгла пустота… когда не остаётся силёнок даже на то, чтобы всхлипнуть. И если пропустить хотя бы одну незаметную слезинку, выльётся поток, и количество литров слёз в Акве превысит количество литров воды.
   Не успевшую спуститься, Элль заколотило. Пакостные предположения проталкивались в голову. Возможно, эта календарная дата – срыв покровов, и благими намерениями вымощена дорога в Аид. Возможно, не все во вселенной нуждаются в помощи, и порой, по заветам дианойи, вернее пройти мимо угодившего в капкан передряги, чем выпускать его на волю. Правда, для полуэнгелов очень тяжело кого-то не спасти… Полуэнгелы начинают думать, что согрешили. Элль начинает думать, что согрешила,
                ибо Элль – последний полуэнгел,
                и переживать - в её крови.
   ………………………………………………………………………………………………………
   Бури и выплёскивания, падения и подъёмы, “фрактуры” > переломы жизни и жизнезавершения… Всё то, что другие, обычные смертные, не пережили бы!
   ………………………………………………………………………………………………………

   В голове всецарицы на долгие-долгие метры расширялись, сплетаясь, крытые дромосы из непрозрачных материалов…

   “Небеса на меня разозлятся, ведь я опоздала. Опоздала ведь я” – Водяная Нимфа, для которой не существует ничего дороже божьего волеизъявления, только расцвет отчего края, вернулась на то место, где намедни бурлило пиршество, амикошонское веселье в её честь, и узрела душераздирающую сцену, откусившую ломоть от неё: коньки зарезаны, мертвы, их головы на скатерти, а скатерть вся в крови. Кубки перевёрнуты, блюда перевёрнуты. Убийцы изрядно всё испачкали, осрамили традицию, надругались над обычаем…
   Это не выстрел по гордыне, а растаптывание. Чем Элль хороша, так это тем, что за два миллиона сучьих лет не отучилась огорчаться, её по-прежнему сотрясали отвратительные “подвиги” смертных, и иногда, за редким исключением, сильно травмировали.
   ………………………………………………………………………………………………………
   …Сегодня, в вечерение, Элль возьмётся оплакивать гостей перед зеркалом, перед отражением. Благоговеть себя за непредотвращённые потери и воссылать моления тьме, лишь чтобы тьма отстала впредь. К Сагнуку обратиться может, или обратится в месть Всезлу…
   ………………………………………………………………………………………………………

   А смертные – как демоны…


   …Аква будто не заметила, как уменьшалось число её жителей. Уже на следующий день после трагедии, танцы, звездящиеся в очах Водяной Нимфы, музыка, издаваемая волшебным пианино, пение раковины, пение креветок и пение всевозможных подводных улиток заставили королеву усомниться в присутствии зла. Рап'рок, должно быть, объявится нескоро, пройдёт не меньше месяца, как террорист напомнит о себе, а уж найти его, призвать к правосудию, успеется ещё. Элль порекомендовали не нервничать. Феи. Не стремиться к тому, о чём придётся жалеть. Речь о жестокости и наказании. Несмотря на обещание, данное конькам, полуэнгел не была уверена. Ни в чём. Особенно в собственной решимости.
   Водяная Нимфа может посносить головы раззадоренным клоунам, её рука не дрогнет при встрече с хулиганьём из земной подворотни, её не надо долго упрашивать пойти на битву с клыкастым чудовищем. К этому она готова всегда. Однако перечисленное не идёт ни в какое сравнение с убийством Герберта Шелтона, на что имеется ряд веских доводов. Элль на себя понадеялась: приручила изменённого, попыталась смягчить его боль, компенсировать потери, вверить новь. Но каким же могущественным было заблуждение Нимфы! Оказывается, Герберту (Рап'року) не была нужна другая жизнь. Герберт (Рап'рок) мечтал лишь об одном - чтоб его оставили едино с утратой, едино с несвежей, поношенной болью.
   ………………………………………………………………………………………………………
   Пробиваясь сквозь толпу танцующих, что в упор не замечали свою королеву, Элль двигалась к трону. К символу власти. Ей хотелось посидеть, полюбоваться. Далеко не всегда получается просто отдохнуть. С её-то комплексами( К тому же вечером феи прилетят, сядут на шею и начнут по старинке назидать, проповедовать…
   ………………………………………………………………………………………………………

   Ха-ха-ха-ха-ха-ха! Рядом с троном вертелся странный шут. Шут королевский! Пойманный бдительной стражей в предыдущем году за совершение неких непристоинств, позже арестованный, уродец был… помилован. Дочь Эбресса получила информацию об аресте, рассмотрела дело и тотчас вмешалась. Дочь Эбресса вытащила многих, чьи умы, по её мнению, недостаточно черны, чтобы пропадать в подвалах. Даже если нарушения имели место быть...
   Ну, а шут – есть шут. Публику развлечь – тот ещё талантище. Юродивый кривляка избаловал Элль комплиментами, вкусными,
такими, которые не один подтянутый принц ни одного государства не сможет сочинить. Причём кривляка с ней не ёрничал, а метил в душу, выгребая яму, чтобы потом в неё запрыгнуть. Эта яма – доверие, и глубина её поражает. Самая притягательная из всех в бытии дыр и по совместительству самая мрачная. Неправильно зашедшие, обычно, в ней ломаются, но те, кто приспособился, обретают счастье.
   Д             О                В              Е                Р              И           Е            
    Счастье шута не в Элль, но в её взгляде. Не во временах, а в малом миге. “И став хранительницей судеб, прелестность Аквы оглянулась – увидела шутов”.
   Д             О                В              Е                Р              И           Е            
   Так много драмы, совсем не слышится комедия…
   Предзнаменование финита и надобность рыхло подпрыгивать…
   Запляшут все, все вскачут. Вскачет и запляшет замок!
   Эбресса поместье…
   НЕ                Р А                ЗРЫ                ВНО                СТЬ         
   - Шут, я чувствую, ты предан мне, а таких всё меньше с каждым днём и с каждым часом. Признайся, шут, правитель из меня ни к чёрту? Я опозорила отца? Скажи, коль так считаешь! В себе моё невежество ты не держи! Отравишься ты мной…
   “О, шут…”
   Д             О                В              Е                Р              И           Е
   Имя идиота – Купон. По крайней мере, Купоном идиот величает себя. Его корни – неизвестны. Из какого он мира – загадка. Просто существо. Просто Купон. Божок идиотов. Народ Аквы полюбил “божка” за его недостатки.
 АБСОЛЮТНОЕ ДОВЕРИЕ
                ЕСТЬ
                НЕРАЗРЫВНОСТЬ
   После удачного знакомства Элль с Шутом её сны сменили курс, пройдя узаконение, отчего встаёт вопрос: может, оно было слишком удачным?
   С утреннего срока, с полосы разверток, Элль Купона в зерцале находила. Заходя в свои чертоги, смотрела на трюмо: бешава улыбался, многозначительно облизывая ярко напомаженные губы, смачивая их языком, озорновато подмигивая Нимфе.
                НЕРАЗРЫВНОСТЬ
                ЕСТЬ
ДОВЕРИЕ
   Героиня стереглася экспликаций, объяснений. Шарады комика пришлись по вкусу ей - живой загадке. Украдкой подступали думушки о воле сладкой… о погашении долгов. Улов беспутных фордевиндов по ветру…
           …и, может, даже вне подводья. Элль дышала всем и тяжкости не убавлялось. Купон обнадёжил: её ярмо снимаемо. Лишь стоит подождать. Малеша отвелось, мол… а далее - гладь в собрании с тишью, ярма не будет. Бремя полуэнгела спадёт, богини все отхлынут, отхлынет и добро, поскольку зла, сколка того тёмного, не станет в космосе, не станет во миру,
                по милости вертлявого Шута, чья слава – Купон,
            НЕРАЗРЫВНОСТЬ                И                ДОВЕРИЕ

   и чья славность, ин`аче, незабвение, протянется века, иль, если повезёт, то все тысячелетия.
   НЕ                Р А                ЗРЫ                ВНО                СТЬ         

   У бомолохов черта – у них нет ртов. Когда они едят, изведывают сласти. Отверстия, куда кладётся пища, на ладонях. Демоны - шуты ли? Или “жрать ладонями” есть слов игра, блестящее глумление? Захребетничество монстров в дни сгорания таинств Аквы, чтобы было неповадно петь идолам хвалу.
   - Не достоин жизни… Кто не достоин жизни? Я не достоин жизни? Я и так ведь не живу! – Купон пригласил Нимфу за стол, выслав ей письмо. Мышленно, не физикой. И там политические оппоненты Элль, коньки… мертвы, но дышат жабрами. Погибшие в заправде спрятались во лжи. Коньки сидели, жрали пищу, запихивали в рот себе и близким. Кровь на шее… должно быть, Элль приснилось. К чему снится во сне кровь на шеях у коньков?
                Или же не снится… стоп!

   - Для начала позволь прояснить: что ты такое? И каким образом тебе удаётся передергивать реальности? Верни меня на место, слышишь? Я не хочу здесь оставаться! – Водяная Нимфа вежливо отодвинула тарелку, не притронувшись к десерту, к торту со спиральками и звездочками, ни осилив и ломтика постного, - Запомни, дважды я не повторяю! Не сделаешь так, как я велела – мы с тобой поссоримся, и мы не будем в равном положении, поверь! Мы изначально не на равных!
   “Потому что у одного из нас есть власть? О, да, богиня. Ты права” – сказал бы Шут, да промолчал. Реплики Купона неслышимы, но чувствуются. Чувствуются кожей, появляясь в виде свербежа. Элль предприняла ряд попыток выбраться из-за стола, и постижение прикованности непреодолимой цепью нагнало постепенно. Купон не собирался отпускать её - поимницу карикатуры.

   …Одежда гансвурста ярка, составляет противоположность всему подводному миру: головной убор конусообразной, округлой формы, колпак с бубенцами, желтая пижама с тонкими чёрными линиями, синие перчатки, плюс… (!!!) странная сапфировая жидкость, непрекратимо льющаяся у Шута изо рта, не то слюна, не то что-то иное, но сочетается с болезненной синюшностью красной каймы губ.
   Мерзейшая жидкость выплескивается в стороны, грязня и пачкая весь зал. Оки да, оки да, всё - обожгло сознание волной полной безысходности!

   Корень даллрадской фифтисендры, аналога земной мандрагоры, с примесью бельринского омара – излюбленное блюдо шута. Всякий вкусивший сей шедевр кулинарии тут же умирает, но не шут, потому что, как и сказал Купон, “не все достойны жить, а он жить недостоин”.
            НЕРАЗРЫВНОСТЬ                И                ДОВЕРИЕ
   Второго числа нового месяца Нимфе вновь пришлось Шута разглядывать в трюмо, с утреннего срока, дождавшись прекращение ночи, ибо любопытство, какую из загадок на сей раз подшвырнут, съедало без остатка.

 

   Кого ж бояться, непонятно – заправды или Купона? Насколько вреден Шут для Вседобра и жизни? Он, вроде, помогал царичке не сдаваться, оказываясь рядом в трудные минуты. Но его короткий плащ позади, его скупые глаза, ползущие по залу, его сбивающий смех… претендовали на звание “грех”.
   Зло, у которого не удаётся быть добром, деспотично и властолюбиво. Оно втирается в доверие и навязывает (рекламирует) неразрывность.

 
   - Не ешь это, пожалуйста. Чем бы ты ни был, я не хочу, чтобы ты умирал! Войди в меня, проникнись, я повидала достаточно смертей. Все мои два миллиона – смерть… Боюсь, не выдержу, если ты проглотишь! – Нимфа принуждённо смотрела, как чудачина Купон хватает корень фифтисендры, разжевывает с хрустом. Только одно НО: хрустит его челюсть, а не растение. Так повелось, что у мертвяков слабенькие кости, и неважно, сколько тряпочной “яркости” они напялят на себя.
   Абстракционизм без примирений и прикрас - Купон,
   стилистическая фигура – Купон,
   и Купон – экспрессия.
   Д             О                В              Е                Р              И           Е
НЕ                Р А                ЗРЫ                ВНО                СТЬ

   Нимфа всячески отбивалась от тошноты, от замираний, да всё без толку, хоть в гроб ложись, и Шут этим, очевидно, пользовался – вниманием и жизнелюбием своей королевы. Корень уже на треть уместился во рту, вдавливаясь внутрь всеми пятью пальчиками!
   Хрипы, хрипы… хрип-хрип-хрип!
   Хрип-хрип-хрип, хрип-хрип, хрип-хрип!

    
   ………………………………………………………………………………………………………
   Сколько продлилось слепое незнание Нимфы, столько Нимфа промучилась. Её знобило от суетных мешкотных чувств, от несуразия, тяжелого, как жернова мельницы. А вот когда Купон подкрался со спины, вытаращил кривые зубы и обслюнил… вот тогда да…
               
   ………………………………………………………………………………………………………

- Ну, что?!!! А королева закусить не желает!

   Спазмы усилились. Шут положил ладони на плечи, как бы, проводя массаж, воздействуя на нужные точки, передавая энергетику зла через перчатки.

   - Не желает закусить?!!!

   Д             О                В              Е                Р              И           Е
НЕ                Р А                ЗРЫ                ВНО                СТЬ

   - Хотя бы ложечку…
   

   Remember that the frog strictly criticizes crazy flight of a swallow. Federico Garc;a Lorca
   (Помни, что лягушка строго критикует бредовый полёт ласточки. Федерико Гарсиа Лорка)

— I had a dream.
— — Imagine, and I.
— — What was seen by you?
— — That dreams — nonsense
— William Shakespeare, "Romeo and Juliette"
   (— Я видел сон.
   — Представь себе, и я.
   — Что видел ты?
   — Что сны — галиматья.
                Уильям Шекспир, “Ромео и Джульетта”)


   …Уродливые, не вписанные в правду дегуманизационные грёзы иссяклись против всякого чаяния! Стоило Нимфе раскрыть правый глаз, а вслед за ним и левый, Аква вернулась к прежним положениям. Не веря, что это прошло, владычица чуть потрясла шеей. Ей снова представился крупный танцевальный вечер: два ряда гигантских статуй из металла, схожего с золотом (и не только визуально); восьмиугольные беседки в разных частях зала; нарядный цветной потолок с люстрами-ландышами; выточенные из кораллов колонны, щедро украшенные зелёными водорослями. Чудо чудес, хранимое промыслом сверху!
   А рядом с троном по традиции кривляется шут. Безобидный и дружный. Не Купон, не чудовище. Всего-навсего шут, дурачина. Королева с трудом улыбнулась ему…

   “Всё хорошо. Я только зря изнервничалась, ведь это - просто сон. Я стоя засыпаю. Пора бы отдохнуть…”


   …Приближалась поздняя ночь. Территории Аквы пустели. В трактир Бэрим’эрд, не хваленный, разве что, внуками угрей, заглянули двое. Прежде их никто не видел. Далл Рад – та точка на карте, где каждый знает каждого, где к чужеземцам принято относиться с колющей предвзятостью и подозрением, не слишком подходило Араал-су и Армиису. Загнанным преступникам, обреченным из-за перемены своего места жительства менять не только страну, но и социальный язык, не куда было идти. Все пути испробованы, всем средствам воплощения найдено совершенное применение, но проблема бывших стражников не разрешена. Им ещё предстоит побороться за своё место под звездой…
   Синебородые палтурины, рыбо-крабы из северного Бэйнса, мрачно перешептывались. Они первыми заприметили присутствие парочки подозрительных рож и сейчас решали, как мудрее поступить – заголосить “тревога”, выдав стражников, или не встревать, авось, королевство само их растопчет, если есть за что. Размышления, размышления и ещё раз размышления… Всех родившихся в Бэйнсе, так или иначе, обучают терпению и стратегии. Впрочем, это наглядно видно в беседах с палтуринами.

   Араал-с, которого от друга отличала не только склонность к агрессивным выпадам, но также и иллогичное стремление всем всё доказывать, почуял недоброжелательность туземцев и... низко наклонился. Беглец, чей залог свободы – скрытность, искренне не хотел оказаться услышанным.
   - Мы, похоже, застряли здесь до наступления утра. Высовываться наружу сейчас, в еженедельно проводимый народный карнавал, совсем не вариант. Ну, а потом, под утро свалим. Затаимся в долине воронок, где нас точно не отыщут. Там будет пища, там будет место для ночлега. Как тебе… такая мысль?
   Армиис не наблюдал иного выхода, и за неимением собственных идей кивнул согласно:
   - Ты знаешь, брат, я готов прыгнуть вместе с тобой в любую пропасть. Главное, чтобы ты был уверен. Ты уж позаботься о нашей безопасности и не мчись туда, где, как тебе указывает сердце, мы утратим то немногое, что у нас осталось.
   “Что осталось у всей Аквы…”
   Араал-с собирался сморозить нечто в духе “зря ты паникуешь. Мы не позволим списать нас со счетов”, как вдруг, к сюрпризу всей гостиничной рыбо-клиентуры, трактир посетила реальная стража. Игравшие в азартные игры, болтавшие о том, о сём, знатные гости живо приумолкли. Трактирщик, самка осьминога, знала цену неправильного обращения к низшим правоохранителям в сельских областях и во что бы то ни стало старалась избегать печального повтора. В прошлом месяце Рап'рок в компании своих невежливых дружков едва не разгромил заведение. Причина проста до безрассудности: главе стражей не понравилось, как на него смотрят, точнее сказать, “пялятся”. Дабы пресечь дальнейшие сплетни и пересуды, начинавшие распространяться по округе Бэрим’эрда, Рап'рок во всеуслышание проколол панцири четырём старым черепахам. Бедняжки скончались, не покинув трактир.
   И сейчас то же самое… Головоногая чувствовала – злыдни не исчезнут, пока не окропят клинки чьей-нибудь кровью, “по велению королевы”.

   - То единственное из всех существующих мест, куда ты прыгнешь, это твоя смерть! Но прежде чем ты это сделаешь, я хочу, чтобы Аква имела в виду… - со скрипом доставая меч, доставая медленно, Рап'рок приготавливался. Приготавливался произнести приговор, - Порядок выдачи наказаний полностью в соответствии с распоряжением богини. Всех изменников королевства, всех жен изменников, всех дочерей изменников, всех сыновей… ожидает плаха! Бревно напополам – судьба нечестивых! – а, собравшись создать взмах, убийца посмотрел в глаза. Обоим. И Араал-су, и Армиису, - Ну, а вам мы, так и быть, обеспечим хорошую скидку. Вы покинете мир с куда меньшим позором, избежите шумихи…

   Осьминожина прищурилась. Следующим мгновением чудовищная судорога, судорога-монстр, пронзила тела неудачных беглецов с головы до ног и хлёстким ударом вышибла сознание. Простячковый Бэрим’эрд обсеялся перисто-кучевыми облаками ужаса.
   Оружие Рап'рока казнило без разбору – запятнанных и незапятнанных, вгоняя в безысходность всю сколько-то надеющуюся, верящую жизнь…


   …Водяная Нимфа, которая желала лучшего не только для родного мира, но и для всего сущего, опасалась выглядывать из замка. Снаружи королеву не ждало ничего утешительного: поддавшиеся на злодейские подговоры, сманивания, те, кто был некогда глубоко предан Элль, теперь обрушили всю мощь своего негодования на неё, на ворота замка. Толи акванцам было лень искать виновных, то ли Нимфа виновата сама. Виновата, что позволила сей неразберихе случиться, всюду влезая со своим непозволительным бескрайним добродушием. “Мягкотелость губит повелительниц”.
   Нимфе безумно повезло иметь в друзьях шута. Кривляка, сгорбленный, но честный, до изнеможения, до апогеев и верхов честности, не отходил от Элль ни на шаг. Иногда согревал утешениями, иногда – вручал указы. Очевидно, гоготун справлялся с ролью умудрятеля ничуть не хуже фей.
   - Я очень не советую! Помните, вам не следует тратить энергию на унижающие достоинство попытки переубедить огорчившихся, разочаровавшихся в вас! Любой отец, тем более, король, не пожелал бы видеть дочку сломленной. Вступив в переговоры с невеждами и гнусами, что ломятся сюда, вы подтвердите мои худшие теории, и тогда я не смогу уберечь вас в будущем…
   - Что за теории? – спросила шута Нимфа, - Не молчи, раз заикнулся. Договаривай…
   И шут ответил госпоже:
   - Что вы – такая же, как все, не считая вашего бессмертия, разумеется, и вашей возможности дышать и там и здесь. В воде, и на поверхности! Если вы вдруг, представим, прекратите быть в моих глазах богиней, то можете считать, песня энгелов пропета до конца! Пушистые рапсодии Эдема притихнут водерень! Звуки, которые никогда не прозвучат, уже улавливаются с натугой. Как бы не пришлось досадовать по милости вашего питомца…
   - Моего питомца? Это ты, часочком, не о Герберте? – надула губы Элль, которую трясло при одном упоминании имени Рап'рока, - Смотри мне! Лихо не буди!
   - О нём, о проклятом! – подпрыгнул Шут игриво, - Да что тут, собственно, смотреть? Мне так и вовсе было ясно, чем всё завершится. И нет, великая, здесь нет вашей вины. Природа… дело в ней. Благородство – стезя энгелов. Но как быть с остальными? Энгелы ж не все. Кто-то не оценит благородство, а у кого-то стезя – подлость.
   - Видимо, у Герберта… - вздохнула Нимфа, - А я лелеяла мечты…
   - Надежда – не залог. Теперь свет просветлился. Долженствовать надеждам – ещё туда сюда, но доверяться им… так глупо… Однако, если мой тон показался вам оскорбительным, я приношу извинения. Раскаиваюсь в грешности и каюсь во грехе! – последнее предложение шут буквально выдавил из себя, как из тюбика…


   …В державе приспел вечер.
   Элль вдруг подзадумалась и вся чуть-чуть померкла. Кожа “приоделась” в бледность, а зрение акванки пропало в цветном мареве. В тронном зале Эбресс появился! Старик, заросший сединой, возник на глазах дщери, намереваясь доозвучить основы правления, навеянные ему гениями рая, которым за миллиарды с гаком, которые ведут наблюдение, но не вмешиваются, поскольку похоронены, убиты сынищем родным!

   Он умирал очень тяжело, уже какой век! По уставшим глазам было видно, что жить он не хочет, ибо не для кого, ибо незачем. Но гонит от себя безносую смерть, понимая, что всему есть предел, который ощутил он сегодня, поскольку проклятье, наложенное Гадесом, снялось, по всей видимости!
   Эбресс не жилец на этом свете. Но он не уйдёт, не простившись с дочерью, не насладившись прикосновением к мягким рукам Элль, которая всегда останется малышкой для него. Он не позволит себе сдаться…

   - Н-н-н-е в-е-р-ю-ю-ю-ю-ю… - выдавил отец, махая быстрыми костлявыми пальчиками, - Т-т-ы н-е м-о-ж-е-шь быть е-е-ю…
   Наступила пауза, похожая на сон, во время которого всё происходило будто в тумане. И вдруг сквозь этот туман прозвучали слова внезапно возникшей, единственной дочери:
   - Но, как ни странно, это я. Прошу, узнай… Узнай меня!
   
   …Д             О                В              Е                Р              И           Е  Д             О                В              Е                Р              И           ЕНЕ                Р А                ЗРЫ                ВНО                СТЬ
Д             О                В              Е                Р              И           ЕНЕ                Р А                ЗРЫ                ВНО                СТЬ Д             О                В              Е                Р              И           Е
НЕ                Р А                ЗРЫ                ВНО                СТЬ НЕ                Р А                ЗРЫ                ВНО                СТЬ
Д             О                В              Е                Р              И           ЕНЕ                Р А                ЗРЫ                ВНО                СТЬ
Д             О                В              Е                Р              И           ЕНЕ                Р А                ЗРЫ                ВНО                СТЬ Д             О                В              Е                Р              И           ЕНЕ                Р


   - Узнай, молю…


   Эбресс, склоняя взгляд, с дыханьем грузным:
   - Давно к колодцу не ходила, давненько в Лифе не была! Давно ты душу не свежила! Мечта отцов разумных и злобы затруднение
   давненько не ступала вниз, давно по илу не скользила…
   Не стой, мечта отцов. Ступи же!

   Элль, в кой цвёл послушливый кроткий ребёнок, слова сказать против не смогла. Она сладилась с королём, изъявив согласие губами, изъявив тонким полудетским шёпотом…
   - Раз ты настаиваешь, пап, счастливый из мужей акванских, то я спущусь и душу освежу. Но храни в себе – тебя лишь ради. Сама б я потянула, ибо не грызусь нуждой. Неправильно богов будить, не имея вескости. Иначе мертвецы спускаться воспретят, проход мне ограничат!
   “Но если ты настаиваешь…
   Только если настаиваешь…”


   …Элль не страшилась мрачных коридоров, содержала и берегла историю миров, ей доступны секреты, ей открыты гасписы образования, рождения, прогрессы…
                звенья, доскональности…

   Пока спускаешься – можно утомиться. Но глупо спорить, утомление стоило того. “То” стоило всего!
                И даже утомления…

   Маленькая церковь на нижнем уровне, во “дворце подземелья”, где нету воды. Поочередное проигрывание каждой струны в определенном порядке, забаюкивающая мелодия для юных принцесс и безусых ювенальных принцев… Нимфа шла туда, держа глаза закрытыми, впадая в благоденствующую перманентность. Не резкую, не грубую. Изнеженную, лёгкую, как она сама, когда не борется со злом.
   (Эта церковь – единственное безводное место во всей Акве)


   Одно из величайших изобретений, когда-либо придуманных, несомненно, ножницы. Мало кто знает о первоначальном предназначении “инструмента для резания”. НО… Нимфа знала и это. Элль впервые увидела ножницы пятьдесят шесть веков назад. И ахнула, и побоялась, и сунулась, и подвелась. Ножницы создали энгелы, чтобы себя смертить. Мало отказа от Чаши. Мало просто заявить об усталости. Мало заплакать…
   Соблюсти определенный алгоритм действий, жестокий, болезненный – вот что было нужно, вот что потребуется от Водяной Нимфы, если в один день она прокричит, что более не хочет/не может сражаться…

   Готовая порезаться, обрисоваться ранами, обрезать себе что-нибудь, запихнуть инструмент в вульву и вытащить через рот, переворошив внутренности на несколько рядов, Нимфа…
   “Готова на всё…”

   Илифия дышала верой, что об Элль будут говорить все вселенные, все космосы, и сейчас, если бы богиня была бы жива, она бы очень разочаровалась в преемнице.
   Разочаровалось бы, но не осудила…


   В безводной церкви, со стенами из редких сортов мрамора, с украшениями, статуями и жертвенниками, располагалось углубление – древний глубокий колодец, куда поочередно лезли девы-энгелы и где девы-энгелы смертились. Полубогини брали ножницы, после чего происходило нанесение себе тяжких увечий, самоповреждение, портили наружные половые органы, кромсали свои (!!!) вульвы, мешали воду с кровью, плескаясь в том и в том.
   Илифия называла мазохистские склонности женщин “Божьим даром”, поскольку муки помогали достичь высшей степени наслаждения – наслаждения от спасающей мысли, что скоро примкнут к смертным женам, завершат длинный путь! За это можно немного постонать…

   Водяная Нимфа сказала – так больше нельзя. Водяная Нимфа сказала – так больше нельзя. Водяная Нимфа сказала – так больше нельзя. Водяная Нимфа сказала – так больше нельзя. Водяная Нимфа сказала – так больше нельзя. Водяная Нимфа сказала – так больше нельзя. Водяная Нимфа сказала – так больше нельзя. Водяная Нимфа сказала – так больше нельзя. Водяная Нимфа сказала…
   - Так больше нельзя!!! – и буквально запрыгнула, свалилась в колодец. Оказавшись среди каких-то подыхающих рыбешек (которые, видимо, полностью не сдохнут никогда), плавающих на самой поверхности, Нимфа помолилась. Помолилась трижды, четырежды, пятижды…

   …Помолилась, помолилась, помолилась, помолилась, помолилась,
                помолилась…

   
   И…

 
   И…
   - А-а-а-а-а-а-а! – запихнула ножницы Илифии в половую щель, в “срамные губы”. Острые концы поизмывались над сущностью тела Элль, над её нутром. Водичка охлаждала кровь, а кровь хладила воду!
 
   
   И…
   - А-а-а-а-а-а-а! – ещё раз.

 
   
   Затем третий и четвертый с теми же измызгиваниями, с приступными вскриками… Неуправляемая в жажде выдрать чешую бессмертья, Элль резалась и резалась. Ничто не смогло бы её остановить!
   (Собрание священных текстов, в котором автор, один из множества богов, учит читателей, как обретать успокоение от утонченности парономазийных созвучий и внутренних паронимических рифм, разгадывать затейливые литоты и находить спрятанную за кружевами словес глубину мысли, пользовалось популярностью в кругах неумирающих. В самом деле, чтобы не заблудиться в папирусах давности, требовались исключительные качества, которыми, обладали, отнюдь, не все потомки бога.
   О ножницах, дарующих смертность, написано в стансах Илифии, позаботившейся о том, чтобы после её смерти её знания не пропали, а достались Элль)

   Экстремально и патологически Нимфа, несколько помешанная, методично избавилась от своей груди – двумя движениями отчикнула сосочки, прошлась по кругу и срезала “круги”. Ножницы всё тяжелели и тяжелели. Её пальцы касались её мяса. В нескольких сантиметрах полощется отвергнутая железа, маленько окунается и всплывает вновь!
   …Спустя жгучую минуту руки королевы пришли в неподвижность, её мышцы, длительно терпевшие, замлели, а ножницы смертения выпали. Ножницы уверенно отправились ко дну…

   Множество печалей “застыло” на белеющих женских устах, и каждое из них выбивалось, каждое претендовало. До наглости навязчиво, соответственно комплексам Элль.

               
                Стансы богов жизнь извещают:
                вода – кровь, а суша – плоть,
                призывая не пугаться присутствия крови в воде,
           ибо это то же самое, что пугаться присутствия плоти на суше.

   - А теперь задумайся, сколько еще должно пройти вечностей, прежде чем я достигну желаемого? Сколько еще мне придется страдать?

   - Страдания закаляют! Тебе ли этого не знать? Вспомни, кем ты была веков тридцать назад и кто ты сейчас!


   Ранним утром, когда плёнка воды только разогрелась, став значительно ярче, и Акву посетил свет семи созвездий, феи отправились в маленькую церковь. По прибытию малютки увидели пьяно бултыхающуюся на дне колодца, беспомощную Элль. С вырезанной грудью, с отсеянной бессмертностью…
   Энгел, растерявший всё, что было дано ему, жалобно дёргался, постанывал сквозь стиснутые зубы…

    (Во времена первых приключений Элль всюду летали божьи серафимы, достигшие высот любвирождения. К этим созданиям приходили замыслы – хрупкие судьбы, снабжающие добро неувядаемостью. И задумались боги однажды – что если передать бесценные качества серафимов всем остальным существам? Но передать незаметно…
   Увы, Каин оказался ошибкой. А ежели брать за образец Адаму с Евой, то нельзя не углубиться в историю. Всё улаживается, обретая должное, нормальное течение: Адам и Ева сбежали ото зла, но зло в их жилах. И “личное произведение” Арая и Сафер, если те решатся на эксперимент, обязано максимально отстраниться от детей сморда. Невозможно совместить черты бескорыстных серафимов с отродьями тьмы. Небесные виртуозы это понимали, однако, их амбиции побороли логику)

   Бог Арай – второй хозяин храма, защитник гор эдемских и пастух, признал в гостьюшке своё чаяние, сказав, как говорят отцы:
   - Тебя мы рады видеть, как и прежде. Бесчисленные подвиги и самоотвержение! Живешь добром ты и служишь ты добру, ничего взамен себе не просишь! Пора с этим покончить, мы считаем! Достойна лучшего же ты!

   Богиня Эйл Сафер – хозяйка храма, мать всех детей, своих, чужих и тех, которым только предстоит родиться, приняла красавицу с не меньшим добродушием, сказав, как говорит обычно мама дочке:
   - О, воплощение, происшедшее от человека, в Акве, должно быть, тебе очень тесно…? Прости мое невежество и не прими за обиду: вода, как стихия, чужда воплощению! Раз не в воде родилась – то не нужно в ней жить! Ты вправе решать, где встречать старость! О, воплощение! Останься у нас!

   Арай, согласный с Эйл Сафер, приподняв брови и смотря на Элль:
   - Будешь ты бессмертна! Разучишься стареть! Много обязанностей и очень мало прав познаешь ты, лишь сутки проведя здесь! Ну, а на второй день расхочешь лететь в Акву… - перерыв – Как знать, быть может, осчастливишь нас…

   Элль молвила в жуткой растерянности, опасаясь оскорбить отказом:
   - Как осчастливлю? Разве вы не счастливы уже? Да вы только оглянитесь… и сад, и озеро чудесны! Говорю без всякой лести, здесь миг воспринимается как вечность!

   Эйл Сафер, согласная с Араем, супруга поддержала:
   - Счастье лежит не на поверхности, дитя, а Эдем без счастья – лишь кусок земли, одна из моря точек во вселенной. Когда б мы жили без затей, я нарожала бы детей. От всех, кого любила, всех видов и мастей. Но однажды, поклявшись не рожать, потому что родила предателя, я умерла как мать и теперь хочу как мать восстановиться. В глазах Арая, в глазах себя, в глазах других моих детей, которые взрослы и обо мне забыли!

   Ранним утром…

   “Стать уязвимой для врагов означает раскрыть смелость, распахнуться настежь. Мне не хватило духу распахнуться три века назад, когда у меня был повод поприличнее, и я делаю это сейчас – слушаю звяканья звеньев цепей, меня душивших. Непременно надо их отбросить. Эти цепи…
   Нужно встретиться со смертью. Хоть разок. Впереди вселенную ждут только изменения… Ну, а что ждёт меня, не столь важно на фоне грядущего” - небезукоризненная, небезупречная, ранимая физически, ранимая духовно, чувствительная, слабая – Элль мечтала ощутить себя такой и сейчас, полоща горло разбавленной кровью водой, попросту не верила, что эта мечта сбылась.

   Столько миллионов, столько тысяч и столетий лет…

   Having transferred deprivations, you will become a free bird. And the drop will become a pearl in a zhemchuzhnitse-dungeon. You will distribute the wealth – it will return to you. Kohl a bowl will become empty – to you will allow to get drunk. Omar Hayam
   (Перенеся лишенья, ты станешь вольной птицей. А капля станет перлом в жемчужнице-темнице. Раздашь свое богатство – оно к тебе вернётся. Коль чаша опустеет – тебе дадут напиться. Омар Хайям)


   - Мне нужно, чтобы вы немедля отчитались по третьему кварталу! Какой товар был распродан на прошлых выходных?

   - Мы… мы… вообще-то закрыты сегодня! Не могли бы вы зайти сюда завтра? Уверяю, мы обязательно угадаем ваши вкусы!

   - Не надо басен. Не закрыты! Но я могу это устроить. Закрыть вас навсегда! Если сию секунду не исполните волю её Святейшества Водяной Нимфы!

   В это время в Царнике шли горячие дискуссии, посвященные как нападкам со стороны недобросовестных стражников, антигуманным “выступлениям” Рап'рока, так и истинным приказам королевы. Все те, кто верил дочери Эбресса с самого начала, не отступили и не отреклись. Разве можно забрать обратно преданность? Что сказано - то сказано. Ну, а относившиеся к королеве скептично продолжили придерживаться принципа – честных богинь не существует. Честные и благородные боги и богини это бабьи забобоны, досужие выдумки отпетых оптимистов. Аргументы сыпались из полемистов как из рога изобилия. К вечеру все уже позабыли исконную тематику спора и принялись делиться “перебранками”, что едва не привело к перепалке. Если бы жены не держали своих мужей в узде, ежеминутно напоминая о терпении и этике, Царнику пришлось бы нелегко - разразилась бы война похлестче, чем на родной планете Сплава (а на родной планете Сплава всегда сплошные войны. Такова изюминка менталитета металлической расы).
   Осьминог по имени Пуэль, заведующий антикварной ярмаркой, серьёзно пострадавшей от рук дружков Рап'рока, ещё вчера распродал свою коллекцию произведений искусства. А сегодня осьминог уже (заинтересованно) обсуждал неблаговидные действа королевских прихвостней. К той минуте, как торгаш освободился, собралось уже немало представителей крупной парафилетической группы водных позвоночных, и все они были вовлечены.
   - Прежде чем бросаться защищать непутную настольницу, спросили бы вы себя, почему она не берётся отрицать свою причастность к этому разбойничеству? Почему другие должны говорить, а властелинка всё время отмалчивается? Может, она и не скрывает? Может, зря защищаете её?
   Отчаянный Пуэль (или отчаявшийся - так будет вернее) на поддержку не надеялся. И правильно. Несогласные заголосили моментально. Лишь амфиприончик, рыба-клоун, издал пару звуков не в пользу богини. Да и то… звуки эти были негромкими.
   - Действительно, кстати! Я не думаю, что стражники стали бы
вытворять что-то громкое, светиться в провинциях, наперекор велению своей господини! Они не настолько безрассудны, чтобы так рисковать… Да и потом. Королева наверняка бы казнила их в целях обеспечения мер по пресечению подобной самовольности. Если, конечно, у королевы имеется хребет! Гораздо хуже, если подтвердится маловероятность. Тогда окажется, что у королевы хребта нет и мы полностью беззащитны перед несправедливостью, перед ненасытностью ловчил и свистунов! Каждый негодяй возомнит, что многое дозволено, и всё, что нам останется, слепо полагаться на удачу. Честно скажу, я бы никому не пожелал такой жизни…
   Пуэль подумал, но подумал вслух:
   - И что же предлагаете? Устроить массовое шествие? Публично выразить наше настроение? Вынудить королеву услышать народ?
   Оранжевый амфиприон прояснил осьминогу:
   - Хотя бы не бездействовать. Не терпеть, не молчать. Не позволять наглецам губить нашу торговлю. И вообще… пока что мы только осуждаем чужую политику. Сами же ничего не предприняли, как будто смирились!
   Осьминог сурово проворчал:
   - Ну уж нет, я с этим мириться не намерен! Не за того приняли… - а вслед за осьминогом сурово проворчали все остальные.

   И разнеслось ворчание по всему многонаселенному густому Царнику!


   …В жизни всех монархов рано или поздно случаются приятные сюрпризы, взрываются лихие неожиданности. Основное правило – не бояться их впустить, свергнуть иго и обрести удовольствие от происходящих поворотов. Так шут заделался постоянным утешителем Нимфы. Так навещал королеву в миги грусти и хандрил вместе с ней, делясь черными историями, задевая струны её души, провоцируя высечение искр. Нимфе всё это нескрываемо нравилось, хоть она и не до конца понимала, для чего шуту нужны вольтфасы, жесты, ребусные выверты…
   Кстати, говоря о них, о вывертах – гансвурст сам был ребусом, который нельзя ни смекнуть, ни восприять, ввиду его совершенной неформатности. Элль даже не силилась, не тщилась. Сей орех не по зубам ни одной богине.
   Ни той, что создаёт.
   Ни той, которую создали.

   …Д             О                В              Е                Р              И           Е  Д                О                В              Е                Р              И           Е

   - Я чувствую, в вас произошли изменения,… Раньше ваша грудь убеждала, от неё исходил тихий вздох, а сейчас её будто нет… Умоляю, скажите, что я ошибаюсь… - Шут, который имел жабры (ведь он должен был как-то дышать в воде), подплыл к госпоже, когда та отстранилась слегка, и продолжил выуживать.
   Королева не хотела объяснять. Не считала нужным отчитываться перед замковым комиком. И всё-таки… в конечном счёте что-то заставило её раскрепоститься.
   - Изменения произошли, мой друг. Ты не ошибся. Впредь, отныне и теперь, на времена вечные, я смертна, как и все вы. Нет больше богов. Нет неумираемости. Пора забыться полным счастья сном, чьё имя – смерть, и, если исполнять канкан, то под потолком из облаков, имея в партнёрах святость исходную, херувима…
   “Божьего чина…”

   Шут:
   - Если выступите перед народом, королева, и заявите о своей смертности, никто не сможет поручиться за вашу безопасность, а нападение, мне видится, произойдёт незамедлительно. Едва ли вы успеете веки опустить! Зло выиграет. Зло победит.
   Нимфа:
   - Я совершаю глупости, терплю поражения, но не боюсь этого и умею признавать свои ошибки.
   Шут:
   - Назревающий провал окажется последним, если не бояться!
   Нимфа:
   - Что бы ты мне посоветовал, друг?
   Шут:
   - Идти с мечом, как в старину, но прикрываясь слугами.
   Нимфа:
   - Недостойно…
   Шут:
   - Скорее, тактично и умно. Не время плакать о морали.
   Нимфа:
   - А я уверена, что без неё всё станет хуже лишь. Мораль – руководящий свод. Не быть победе…
   Шут:
   - Зато быть вам. Любимой бытия!

   …Элль задержала грустный неуверенный взгляд на собственном отражении в зеркале, подходя к нему ближе и ближе. Печальным сюрпризом было не увидеть в нём Купона – того, во что шут перевоплощается в эти скоротечные феерические приступы.
…Д             О                В              Е                Р              И           Е  Д                О                В              Е                Р              И       Е
   Если погадать, что Купон – расшалившаяся грёза, обострившийся хронический недуг Водяной Нимфы, её комплекс, то назреет целый ряд вопросов, и все они касаемо происходящего: почему, в таком случае, оставаясь всего-навсего глюком, Купон материализуется
и физически не выпускает Элль из локации? Почему Купон упрашивает богиню верить в себя? Какую выгоду он надеется извлечь из маленьких побед большой королевы?
…Д             О                В              Е                Р              И           Е  Д                О                В              Е                Р              И       Е
   Элль то хотела это осмыслять, то не хотела, и в себе разобраться не могла. О задиристых и вредных причудливых болезнях исчиркано достаточно страниц. При желании и найти нетрудно. Да только никаких идей не пробивалось. Кроме, пожалуй, на редкость идиотской, такой, как “всё обойдётся”.
   “Всё обойдётся…”
   Хотя сама Элль уже в это не верила…
…Д             О                В              Е                Р              И           Е  Д                О                В              Е                Р              И       Е


   …Следующим тревожным днем Рап'рок и его “цепные псы” разворошили осиное гнездо, состоящее из должников стражи. Хитрецы молились, чтобы их не отыскали, но вышло так, что мудрые боги не услышали молитв, либо же проигнорировали.
   …Бандиты восторженно кричали, оглушительно звеня мечами по щитам, разнося возгласы по всему периметру рынка. “Пир высокомерия и несправедливости” растянулся на несколько мучительных часов. Без очередного кровопролития также не обошлось: Рап'рок отсёк голову купчихе-крабу, а затем, заметив лежавшего неподалёку краба-купца, повторил тот же приёмчик на нём.
   Стражники поддержали “вождя”, повторив некогда произнесённый им репрессивный усмирительный лозунг:
   - Аква – поле брани у стен обнищалости. Вы – ростки спада. Мы – эликсир, мы – бальзам, мы – врачебство. Животворность и целебность!

   Упрашивающий о помиловании, униженный торгашеский сброд предложил то немногое, что могло убедить стражу не рубить на корню – исключительную преданность, готовность подчиняться ради выживания. Рап'рок, для которого истинная власть железно совмещалась с острасткой (иначе - никак), пообещал подумать над вариантом приостановки карательных “сцен”. Но только он задал себе вопрос, на кой ему сдались эти слабаки, неспособные выстоять в поединке против самых тривиальных противников, как настал конец всем его размышлениям, и оставшихся деятелей Царника живо пустили в расход:
   - Я бы сжалился, правда… Но моя репутация, репутация благочестивого посла королевства, важнее ваших жабр!

   Бытует мнение, что предводителю негоже присутствовать при выполнении подчинёнными его приказов, его поручений... Рап'рок не спорил с этим, однако, он ни за что бы ни отказал себе в наслаждении, не пропустил бы “зрелище”. Изуверские наклонности, когда проявляются, то проявляются наворотно, ослепительно. Первый среди равных, Герберт Шелтон нашёл себя в терроре и контрреволюции.
   “Я бы сжалился…’

   Вместо того, чтобы опять марать клинки, рыцари свистнули акул, парой жестов подсказали, кем можно полакомиться. Ну, а зубастые громадины знают своё дело - не видя самих предметов, рвать, раздирать и пожирать всё, к чему приведёт их чувствительный нюх.
   Рвать и пожирать…

--И посмотрели боги на слюной истекающих монстров, и прокляли миры, и создали--
--смертность. Распознавшийся грех нельзя было сокрыть. Это очернило бы весь------
--небесный
 направились мятели Аида. Студящие-------бушующие. Помчались муштровать
             
   …После нескольких столетий “коматозного” забвения Аметистовый Лес был отреставрирован по распоряжению короля. Если раньше, гуляя по дремучим тропам, акванцев преследовали пустость и бессмыслие, то нынче их встречало вызревание с чудной биолюминесценцией. Благодарность сотен аметистов…
   Элль приятно было знать, что папка позаботился о родине. Ей нравилось бродить там, особенно ночами…

   …Счастье слышать, как под мягкими подошвами сапог шуршат гладкие блестящие листья, счастье подкармливать с ладони водоросли, подкармливать коралловые рифы, счастье упиваться отрадными последовательностями вроде слаженного перешёпта амурэйновских древней – дружелюбных разумных дубов, верных своей королеве, как верно королеве всё волшебнолесье! Каждый его дюйм, напитанный природой и лилейной нежностью.
                Тысячу раз счастье…

   - Я не могу оставить вас, хотя столько раз убегала… Мне ни за что не хватит смелости попрощаться с миром, попрощаться с собой… И без бессмертия я всё ещё привязана, Лес… - лес, сберегаемый и взращенный светом, приветно встретил свою госпожу. К ней, к Нимфе, обратились миллионы невидимых взоров. Дремавшее окружение оживилось. Амурэйновские древни задёргали толстыми ветвями, поприподняли сучки-носы, пораскрывали дупла-рты. Правительница Аквы вела себя так, словно ей было впервинку находиться средь чудес. “В житие полно явлений, к которым невозможно привыкнуть”. Как, например, к эмиссии света…
   “Не могу оставить…”

   Лес сиял сообща с душой Элль. Рядом с ними постоянно кружились стаи мелких рыбешек, напоминающих разбитую на крошечные осколочки радугу. Каких только оттенков не было!!! Нимфа погрузилась в эту красоту, по уши, впитала её всем горячим сердцем! Когда-то она спорила с отцом, что не будет посещать волшебнолесье, и сейчас ей, готовой забрать слова обратно, становилось стыдно за прежнюю наивность. Стыдно от того, что она недооценила пленительный шарм Аквы «сквозь призму детства».

Тени жизни померкнут с рассветом –
Растворятся в ехидных лучах.
Тенью я убегу в паре с ветром,
Обращая всё ушедшее в прах.

Легкой поступью в лес, где вода и прохлада,
С наслажденьем, с забытьем ворвусь.
Я свободе своей очень рада
И назад ни за что не вернусь.

Я сожгу все мосты, что смогли бы
В бездну звончатых клеток нырнуть.
Я богиня, я ангел, и мне бы
Стоит выбрать себе иной путь.

Тени жизни померкнут с рассветом…

   Если бы скелет древней предусматривал ладони, они обязательно бы похлопали в них. Нимфа пропела песню из детства, которую ей пел отец. Это было вершиной певчего искусства за счёт искренности Элль и неповторимости голоса её. Немалый вклад привнёс и лес – персональный светоч Аквы. Именно там вдохновлялся король Эбресс, именно там правитель ловил музу для свежих строк и там же он отдыхал от политических разборок, конфликтов и войн.
   Подводный владыка чувствовал себя гораздо чище, гораздо добрее в окружении природы и неосквернимой неприступной тишины. Между разумом и сердцем втисывался трепет, забирая существенную часть спорной личности Эбресса.

   Лесье… всеслышащее, всевидящее и заговаривающее лесье разорвало контур молчания, столь долго провисевший, тем самым оправдав приставку “волшебно”.
   - Не надо волноваться, королева. Твои зложелатели – слепы, да и истины толком не знают. Тебе же открыта вся правда о других измерениях, о других мирах, о жизни и жизнях вне Аквы! Помни, если попытаешься вникнуть в мотивы злодеев, поискать причины, обобщить, то сразу проиграешь. Души, насквозь прожженные тьмой, не замечают свой же бред. Их не нужно винить, ты права, королева. Их нужно пожалеть, и это у тебя получается лучше всего – относиться по-доброму к злу, к тем, кто, казалось бы, доброты не заслуживает… - великий дуб, простоявший свыше трёх миллионов, подтвердил правильность выбора Нимфы, - Упор не на войну, на мир – вот что отличает мудрого правителя…
   - Хотите сказать, отец мой мудрым не был? Или вы вздумали утаить от меня некоторую информацию, то, что, по вашему мнению, мне не стоит знать? – Элль занервничала ни с того, ни с сего. Что-то в ней говорило, что деревья скрытничают, оттесняют прямоту, - Эй, не смейте игнорировать! Я все равно всё выясню!

                Лес решил не рисковать.
                Не перечить желанию Элль находиться в курсе всего,
                что связано с её отцом, с её наследием, с империей,
                построенной, как оказалось, в буквальном смысле слова «на   
                костях».

   (продолжение этой сюжетной ветки можно будет прочесть в книге <Водяная Нимфа: Кровные Узы>)


   --Боги оплакивали бы серафимов много веков, много тысячелетий, если бы не умерли раньше, чем они. И да ворвались в Эдем злые хищники, с клыками, с лицами  Разгромили сад, обокрали Но Эдем умеет сохранять себя и копировать. Эдем мало разрушить физически. Враги это не добро и свет по-прежнему
   - Сеять панику, устраивать столкновения на национальной почве, бесславить моё имя, компрометировать всё, что я делаю – так, значит, проявляется твоё уважение? Или скажешь, что до меня… не дошла часть информации? Либо её кто-то исказил?
   - Желаете знать правду? Боюсь, она вам не понравится!

   Правда в том, что всё в мире меняется. Что-то в лучшую сторону, ну, а что-то – в худшую.
   Рап'рок стоял на верхушке огромной одиночкой скалы, расположенной в семи милях от королевского замка, и терпеливо выжидал, пока его друзья-сообщники не подадут сигнал готовности, что для такого мстителя, Рап'рок, было бы сродни истинному празднику. Поводу повеселиться, от души…
   “Ты не оставила меня в капсуле, ты меня не убила, хоть я и просил… Я хотел лишь покоя, защиты от горечи.
   Что ж, моя королева, вскоре ты сама взмолишься о смерти, о прощении… И я поступлю с тобой точно так же, как некогда ты поступила со мною - брошу в омут страданий” – ни мысли о семье, ни благородные позывы, ни мечты, а лишь тупая месть – то, чему следовал Шелтон, то, чему он может следовать. Идти по тропе из красных пятен весь отведённый ему срок…

   Внизу, под горой, дремали акулы. Набирались энергии после долгого путешествия в соседские земли. Эти питомцы, угодливые помощники Рап'рока, всегда держались начеку и ещё ни разу не подводили хозяина.


   …Водяная Нимфа, богиня, героиня, испившая уйму досадных, кусающих подробностей, занюханных “грязненьких тайн”, растеряла прежнюю уверенность, что хочет быть защитницей истины до самозабвения, ибо то, что ей поведали деревья об её отце, её не устраивало. Совсем не устраивало…
   Отмыться? Прикинула энгел. Ну, уж нет. В этот раз не выйдет. Придётся принять эти знания и мирится с ними. Обыкновенный самообман, один в цепи многочисленных оправданий, не покроет все грешки Эбресса. Главное, чтобы прошлое не навредило будущему и не стало предлогом для раздора.

   - Неужели пробил час Вашего рождения в новую жизнь, моя королева…? Неужели толпа вас ждёт у входа…? Неужели на вас возлагают и надеются после всего, что случилось в страдальном Царнике…? Это прекрасная возможность, моя королева, всё исправить. Вы не должны её терять. Явите миру грудь… покажите ему всё, чего лишились, всё, чем пожертвовали! – Шут, который ещё недавно придерживался противоположной точки зрения, рекомендовал, напротив, не выглядывать из замка, нынче в корне поменял свою позицию, и уже убеждал госпожу не прятаться, а выйти, да как можно скорее. Вдохновить Акву на смелые поступки через смелость, - Отказ от бессмертия есть отказ от всего. Сообщив это, вы сразу же обзаведетесь сотнями защитников. И среди граждан вашего королевства, и среди правителей соседствующих миров. Сведения о вашем подвиге будут хранить в веках и передавать из поколения в поколение, с уважением к рукописям, а подчас и кровью!

   - Ты в этом уверен? Отнюдь, не славы я ищу…
   - Но вы прославитесь!
   - Прославлюсь я, ага… Как дурочка, отрезавшая грудь…
   - Кажется, вы поняли. Прекрасно!
   - …
   - …………………..
               

   Нимфа и Шут ладили. С фальшивым смехом, со спадающими ложными улыбками. “Минус оптимизма – сколько его не подогревай, он быстро холодеет”. И к наступлению этого примечательного вечера королеве уже чудилось, как её разрывают на площади, как куда-то тащат и кидают в бездонную пропасть. Интуиция Элль сигнализировала, просила не покидать стены замка, авось, это может обернуться трагедией, как для Аквы, так и в первую очередь для неё самой. Кроме того, нельзя забывать и о шуте: вдруг сомнения королевы небезосновательны и он никакой не товарищ, а самый настоящий лицемер под личиной (или под личинами – тут уж как “повезёт”)?
   В итоге, Элль пришлось ослабить жёсткий контроль своих же подозрений и несколько отпустить ситуацию.


   …Сегодня все, кто в определенной мере пострадал от несправедливости, все из наиболее отважных представителей Аквы, стабунились в несколько кучек возле строения, служившего символом свободы и чести многие столетия. Здесь был весь Юго-восток! Не хватало лишь Далл Рада, на который, по-видимому, негодяи не решились напасть.
   С одной стороны, Нимфа защищала родной мир и желала оградить его от неприятностей любой ценой, всеми путями, но с другой стороны чувствовала груз, её прижимающий, который нельзя назвать иначе, как “груз ответственности”.

   Рыбы и моллюски, умные деревья, говорящие водоросли, создания антропоморфной формы, полулюди… В час назначенный, разномастная толпа, встречавшая свою королеву, была нешуточно удивлена, можно сказать, ошарашена. Мифы и легенды о вечной молодости, долголетии и бессмертии Элль, издавна возникшие, доныне не получали открытых обсуждений, не подтверждались ни словесно, ни как-либо ещё. И вот, перед ними, перед всеми, перед Аквой, перед жизнью, богиня выставила истину на вид – дала то, чего от неё ждали. Единственную правду о себе, с принятием озвученного за исчерпаемость и невозобновимость, к чему стремились и разум, и сердце,
                и (!!!) втиснувшийся трепет…

   Одним из океанища сюрпризов, как заметили многие, оказалось отсутствие телохранителей, отсутствие стражи. Раньше Элль не выступала в одиночку. Её нельзя было увидеть без прилагающейся свиты. Все старые традиции куда-то подевались, а акванцы не могли понять - куда…

   - Прошу прощения у всех, кого я и мой отец так долго обманывали, так долго предавали и водили за нос. Прошу у прощения у вас, мой народ! Когда я обещала заняться устранением проблем, то кое-что упустила из виду, потому что была зациклена не на том, на чём нужно. Я должна была начать с себя, постараться себя изменить, первоочерёдно, а уж затем браться за другое, пытаться изменить других… - Нимфа зачитала проникновенную речь, аккуратно извлеченную из уголков её рассудка, дополнила голос казистым обволакиванием, чем настроила слушателей на умиротворяющий лад, - Наша мудрость – дорога к нашему же счастью. Не без исправления типичных ошибок наших семей, не без переосмысления.

   На случай, если кто задаст вопрос “так ли вы бессмертны”, у Нимфы было припасено объяснение.
                И слёзы искренности,
                И то, что осталось от груди,
                И целый ряд доказательств.

   Дочь Эбресса всё ждала подвоха, нападения. Осматривалась, вертела головой… Рап'рок со своей шайкой должен был объявиться и учинить бойню, с минуты на минуту, с мига на миг! Но, к удивлению Элль, мероприятие прошло мирно, без агрессии. Без трагедий и террора!
   Элль уже представила, что священные воды смиловались, что худшее их миновало. Быть может, всё так. Быть может, королева не ошиблась. Но волнение её так и не покинуло. Необъяснимое и непознаваемое. Как иголкой в сердце, только побольнее…


   …По приходу во владения поздней утишенной ночи Водяная Нимфа, чьи умозрительные линии завивались громоздким клубком, и чья скрепа чувств с реалью задвинулась подалее, раскрыла ларь, где лежали старинные бусы, старинные ожерелья, и вызвала фей. У них акванка попросила непреложной непререкаемой правды. Об отце, об этом замке… о том, что стоит за гранью слухов и поверий.
   Бывало, феечки ленились. Ужотко, как-нибудь, потом… Нимфе приходилось напоминать им о важности возобновления и наполнения новой энергией приверженности интересам проживающих в бедности, несправедливо осужденных и неизлечимо больных со стороны правительств, гражданского общества и секторов, а также напоминать о собственном вкладе в развитие материальной и моральной поддержки.

   “Есть грудь или груди нет – не всё ль равно? Теперь-то…
   И почему мне кажется заклятьем, что я отрезала её? Я ведь не спускалась вниз в тот вечер. Отнюдь. Это был сон. Туманный, продолжительный… такой вероподобный, но всё же сон!

   И если мне попритчилось, означает ли это, что гранулы бессмертия кишат во мне, как и дотоль, что способности энгела так и не пропали? Стоит мне один раз убедиться в несовместимости действительного и жалеемого, как я становлюсь себе противна. Боги… ну, почему вы выбрали меня? Чем Элль краше других девчушек, живших в довековье?” – Нимфа прижмурилась, сморщилась, прищурила глаза и пригляделась получше, повнимательнее, облапала себя ладонями бесчисленное количество раз. Результат воспринимался как сон, галлюцинация, бред, теперь, здесь, это – реальность. Грудь на месте. Значит, логично предположить, никакого “отрезания” не было в помине, Элль не посещала маленькую церковь, маленькой церкви нету, тёмного прохода нету, бассейна нету. Нету и серебряных ножниц Илифии…
   Дурман растаял, словно слабый дым, и расчистился путь для новых действий.

   “Заклятья умеют казаться. Это точно…”


   Ближе к утру, когда вся проснувшаяся Аква готовилась встретить рассвет, а лучи звезды потихоньку грели воду, обеспечивая мир жизнью и теплом, грохочущая доспехами стража пронеслась через весь третий этаж, через несколько залов, и вывела королеву из зоны комфорта. Элль дотронулась пальцами до амулета у ключиц, немножко покрутила амулет. Стражники, те, которые сохранили свою честность и преданность своей госпоже, поймали Рап'рока при попытке покушения. Сделали это при весьма мистических, странных обстоятельствах, о чём говорил нынешний (потрёпанный) облик преступника…
   - А ну… поднимите его! Чё это он тут развалился?
   Стражники вмиг удовлетворили волю Нимфы. Схватили мерзавца за плечи и грубо толкнули вперёд.

   Пойманный едва мог стоять. Его глаза выдавали недавно пережитый сильный испуг.
   - Это вы убили моих друзей, да? Вы их убили… и акул отравили! А я был прав насчёт тебя. По-о-о-о-о-о-лностью прав! Ты никакая не героиня и не освободительница. Ты – убийца, ложный идол! И в твоих же интересах покончить со мной прямо здесь и сейчас, потому что, если у тебя не хватит духу, его хватит у меня, и я разглашу о тебе всё, что ты вытворяешь. О гибели моих друзей узнают все! – слюнные брызги летели во все стороны, со рта преступника сыпались угрозы. Готовый взорваться, Рап'рок целиком побагровел от концерта негативных впечатлений.
   Королева была не просто в злой эмоции – услышанное повергло её в шок. Еле сдержавшая себя, чтобы не ударить, она искусственно смягчила голос и ухмыльнулась, не пряча презрения.
   - Ну, привет. Что так мрачно? Ты мне не рад? Не рад меня видеть? На самом деле вопрос риторический… - а минутой позже Нимфе захотелось разубедить Шелтона в её причастности к смертям его сообщников, чтобы, отправившись в темницу, он не смел думать о ней, как о злодейке, - Я в курсе, чем ты занимался, Герберт, потому что я до тонкости тебя изучила. Ты губил мои труды по примирению народов, чернил моё имя, макал меня в грязь и нарочно искажал информацию. Ты предавал меня из раза в раз, проворачивал всё это за моей спиной и теперь ты должен ответить за свои деяния. Ближайшие годы ты будешь выстраивать отношения с тюремным контингентом, выпрашивать прощения у сокамерников за то, что долго и часто над ними издевался. Я надеюсь, они проявят милосердие и таки извинят тебя. Что же касаемо твоих друзей, то я не имею не малейшего понятия о том, что с ними случилось. Более того, я тебе не верю. А когда я не верю, то не могу ничем помочь…

   Прошла ещё минута и Нимфа крикнула, чтобы поганца Рап'рока увели с глаз долой. Прежде чем исчезнуть в темноте лестничной площадки, преступник проорал несколько проклятий. Его надрывной пронзительный тон заглох очень нескоро и очень незаметно. Последние слова запечатлелись в памяти Элль – я ещё отомщу…

   Usually our life proceeds very boringly, we constantly seek to find sense of the existence, most often we find nothing and we finish either aggressive despair, or silent humility to destiny. Isaac Asimov, Nemesis
   (Обычно наша жизнь протекает очень скучно, мы постоянно стремимся отыскать смысл своего существования, чаще всего ничего не находим и кончаем либо воинственным отчаянием, либо тихой покорностью судьбе. Айзек Азимов, “Немезида”)


   …Похороны короля прошли в соответствии со всеми древними традициями, которые почитал сам покойник. В Далл Раде, в крупнейшем из городов Аквы, все собравшИеся преклонялИ коленИ И трИ раза выкрИкИвалИ Имя... Победами Эбресс был обязан преданностИ, верностИ И мужеству своИх соратнИков!
   Режим, установленный им, не имел произвольного характера, а также исключал массовые голословные репрессии. Чтобы продлить этот идеальный порядок на несколько поколений вперёд, близкие единоверцы умершего, заинтересованные в благоустроенности королевства и поддержании безопасности народа, постарались уговорить дорогую принцессу… остаться и занять трон. По мнению политической части, лучшего кандидата невозможно найти, и дело, отнюдь, не в родственных узах, а в наличии у дщери короля нужных характеристик и качеств.

   Впервые трон показался Элль мягким и уютным, хоть и не уютнее тропинок старого леса…


   …Как говорится, было бы смешно, если бы не было так грустно. Недели не прошло, как приключилась очередная треклятая напасть: королеву опять побеспокоили, попросив её пройти в темницы. Стражники не называли причину тревоги. Сказали лишь, что она должна увидеть это сама.
   - Так – оценила их взгляды богиня, - Хорошо. Ждите. Я скоро приду… - затем она вздохнула уставши и показала пальцами в сторону выхода.


   …Сколько бы Водяная Нимфа не выстроила версий, их всех настигла участь оказаться ошибочными. Подземелье, куда она немедля направилась, выйдя из замка, смочено ядами, секретами. Ядами и секретами тех, кто там содержался. Бездельные суеверцы, сумасбродствующие нищие, маги-путешественники со всех краёв Аквы всячески сторонились разговоров о тюрьмах, ибо ясно представляли цену неволи: томительность и каторжность, преследующие заключенных во снах и наяву, с ними неразлучны, и будут доканывать ввек, завсегда, не отстанут они и после потухания огонька жизни в их смертных оболочках…
   - Сюда… - стражники привели королеву к клетке, где, по идее, должен сидеть Рап'рок, открыли её, звеня ключами, и Нимфа медленно ступила в неизведанность…

   Признаки нахождения узника отсутствовали. Опираясь на первое впечатление, Элль с радостью спросила бы о возможном побеге, но воздержалась от преждевременных выводов. Парой мгновений спустя в её ноздри проник густой плотный запах. Столь сконцентрированной вони полуэнгел не встречала за тысячи, за миллионы лет. Не встречала ни разу! Этот запах чуть не прикончил её…
                Ну, а в грязном затемнённом углу, в полуметре от сапог
                Водяной Нимфы, плавал свежий труп Герберта Шелтона.
   Смотреть на него было довольно жутковато: гипсово застывшая улыбка, неказистая пародия на улыбку клоуна, нездоровая зелёность на щеках, расширенные зрачки, широко растопыренные искривленные пальцы, порезы на перепонках… Рот мертвеца был измазан синей краской, которая, по-видимому, и являлась источником вони. Краской или же слюной...

   

   Непонятно почему, однако, в этот миг Водяная Нимфа подумала о Купоне - о персонаже её грёз. Вполне вероятно, демон-шут не был иллюзией и впереди её поджидают новые опасные путешествия, к которым она должна быть готова прямо сейчас.

           НЕРАЗРЫВНОСТЬ                И                ДОВЕРИЕ

   
   
                Глава шестая.
          Тайны Лорда Шрейдена.

   “Я - Адвокат, и меня часто критикуют за отсутствие причины. Критика, критика, критика… никуда не деться от критики.
   Так давайте разберемся, что же такое есть причина в понимании большинства. Мотивация? Нет, она как раз-то мне и не нужна, поскольку мои действия и планы настолько запутаны, настолько алогичны, что ленивое объяснение моей мотивации это меньшее из того, что нужно, чтобы понять хотя бы часть моего персонажа.
   Во мне не заложено ничего человеческого, потому что моя мотивация и мой персонаж основываются больше на запутанных метафорах, чем на людской логике. В этом, кстати, и проблема меня, Лэтса Гранда, в целом – я идея, а не персонаж. Я позиционирую себя анти-теологической метафорой, чтобы контрастировать с чистеньким и порядочным Геройменом, который является воплощением божества для миллионов слабоумных обывателей. Но никто не подумал, почему я такой. Меня не сделали логичным персонажем с логичной предысторией. Меня создали запутанной аллюзией, которая должна противостоять идеи Героймена просто потому, что должна. Это звучит неубедительно, может быть, чересчур мудрено, но так оно и есть. Мы в этом мире – злые копии друг друга. Мы все… Клоны. Антитезы. Двойники. Все без исключения.

   Где есть Героймен, там, поблизости бродит Адвокат, и наоборот: мимо района, где мои наемники проталкивают дурь, там обязательно должен появится пришелец в трико и всё испортить. Это продолжается уже очень долго, чтобы я не обратил внимания и не разозлился, а когда я зол, то кусаю больнее дикой кошки”

   
   Как пережить потерю ребёнка? Когда в семье происходит внезапная смерть, это всегда горе. А в ситуации с детьми смерть - это еще и то, что противоестественно. Против законов самой жизни, где дети - наше продолжение, с точки зрения хода истории. И их смерть становится смертью части нас и нашего будущего, поворачивая время вспять… Это то, к чему трудно подготовиться и с чем невыносимо трудно, а поначалу невозможно смириться, даже если ребенок тяжело болен с рождения, и врачи изначально не давали благоприятных прогнозов. Родители верят в чудо исцеления до последнего и предпринимают всё возможное, а порой и невозможное. Хуже лишь, когда ребёнок внезапно пропадает, и растерянный родитель ощущает сердцем, что случилось что-то не то, но не может объяснить свои чувства логически.

   Похожая беда настигла Нэнси Гарднер, возвращавшуюся из супермаркета. Проблема многих матерей в чрезмерной внимательности к деткам, отчего происходит упущение из виду важных предпосылок, деталей…
   Только девушка отошла от малютки, чтобы оплатить все покупки, как ни коляски, ни сына не оказалось. К её возвращению Алан исчез. В обморок она не упала, смогла устоять на ногах, но была близка к этому.
Смогла, хватаясь за голову и с усердием унимая пробивающиеся слёзы…
   “О, боже, сыночек… О, боже… О, боже…”

   Люди, покупатели, их близкие, их дети… отвлекались, останавливались возле скованной тревожностью Нэнси и спрашивали об её самочувствии. Видя, что с девушкой что-то не то, они не проходили мимо, предлагали разную помощь… Да только как возможно помочь, когда в городе насчитывается свыше восьми миллионов ньюйоркцев, а требуется найти лишь одного маленького мальчика? Это немыслимо...

   “Сынок…”


   …Офис руководителя компании Wayne Enterprises пустовал уже три дня, что было замечено всеми низшими инстанциями вплоть до административных работников и секретарей. Любопытство сверхъестественных размеров не разрешило проблему с “замороженным” основным винтиком системы. Корпорации пришлось полагаться на совесть руководител(ьницы)я. Никакие замы не несут той ответственности, которую несёт гендиректор.
   К личному стыду Нэнси забыла, что у неё есть работа, точнее, многомиллиардный бизнес, требующий погружения от тех, кто его ведёт, всесторонней поддержки. Подавленная событиями последних дней, ужасными событиями, не спавшая три ночи, ни черта не евшая, она припёрлась в зал заседаний Совета Директоров на сороковом этаже башни Wayne, без косметики, с мешками под глазами, приговаривая, что всё кругом валится.

   Ей напомнили, насколько она опоздала – на целых сорок минут. Иногда нужно меньше времени, чтобы провалить какую-нибудь важную сделку. Нэнси писклявым хриплым голосом пообещала, что подобное больше не повторится, и не поверила себе. Впрочем, недоверие коллеги разделяли, и с максимальной вежливостью указали на возможность негативных последствий в случае дальнейшего бездействия со стороны гендиректора. Эмиссионные ценные бумаги лежали на столе. Нэнси оставалось взглянуть на них и распорядиться. Ричард Стайлонд, сотрудничавший с Джоном рука об руку много лет, полноценно вжившийся в роль предпринимателя, подсказал девушке, как стоит поступить – взять свободную минутку и хорошенечко обмыслить, насколько для неё важна компания. Если раньше у главы спецотдела новых технологий был повод не бояться за будущее Wayne Enterprises, то теперь он сомневался, что она потянет, и эти сомнения не замазать словами.


   …Нэнси поблагодарила Ричарда за то, что техник не отнёсся к ней строго и сохранил нейтралитет даже тогда, когда остальные встали в позу. То, о чём девушка не хотела говорить, то, что надёжно утаивалось, пряталось от чужих ушей, от мира, она с облегчением излила деловому приятелю Джона, лучшему другу Майкла Вэйна, напарнику Спауна, ответственному за изготовление и доработку обмундирования и снаряжения демона-защитника. Благодаря немалому вкладу Ричарда Стайлонда и старанию светлых умов из его департамента, мрачный мститель преуспел в устрашении элементов организованной преступности, в десятках арестов влиятельных шишек, в продвижении нонконформистской идеи “мстительности” (последняя заслуга весьма спорная). Немного пообщавшись с ним, Гарднер точно для себя определила – такому человеку не грех доверить ключи от квартиры, такому человеку можно доверить всё на свете, любую сокровенность, и он никогда не выдаст твой секрет…
   - У меня пропал ребёнок. Это произошло в среду, днём. Я обратилась в полицию, задействовала связи, появившиеся с моим вступлением в должность управляющего, внесла крупные деньги… Несколько миллионов для начала, лишь бы нашли его… Лишь бы нашли… Я вся измучилась уже! – простонала Нэнси, - Ещё немного и, боюсь, я сойду с рассудка. Я так больше не могу… - и прижала к лицу ладони, ледяные, дрожащие, - Будь я бессердечной, я бы обязательно попросила вас попытаться поставить себя на моё место. Но, пожалуй, я попрошу вас об обратном. Ни за что и никогда себя не ставьте. Даже не думайте об этом! Стоит лишь представить, как ваш ребенок потерялся, или оказался похищенным, как внутри всё переворачивается, интересы перегорают, как лампочки… - убедившись в неспособности выплакать ещё хотя бы одну слёзку, ещё одну капельку, Нэнси уронила сотовый на колени, неаккуратно громко отодвинула стул и глянула в окно. Мистер Стайлонд нагнулся, поднял с пола телефон, и приготовился поделиться с ней личными несчастьями. Техник практически забыл, что формально девушка остаётся его шефом.
   - Поверьте, мне знакомо отчаяние. Отчаяние в силу потери! Моя дочь умерла внутри моей супруги. Умерла, так и не родившись, не повидав свет… А затем произошло расставание. Оказалось, жена нашла себе другого, пока была в отпуске, более галантного... Я не посмел на неё злиться. Я её отпустил. И я жил с этим горем до тех пор, пока не сдружился с Майклом и Мартой. Мой интеллект обрёл второе дыхание, новый смысл существования, ощущения… Я ушёл в науку, чтобы вернуть прежнего себя, и незаметно стал частью огромной удивительной системы. Так это и происходит, мисс Гарднер. Увесистый, выверенный, правильно направленный удар, с учетом ошибок предыдущего и человек безвозвратно меняется.
   - Простите. Я заставила вас вспомнить о плохом… - шепотом молвила Нэнси, наклоняясь, будто для того, чтоб крестик на шее поправить.
   - Ничего. Со мной всё в порядке – махнул рукой Ричард, - А вам я желаю поскорее найти сына. Знаю, в таком городе чудеса случаются редко. Чем больше стог, тем меньше шансов нащупать иголку. И все равно, вы мать, и вы не вправе опускать руки. Пока не прояснится судьба малыша, вы каждую минуту должны озираться по сторонам, стоять на чеку… - возможно, лучшая позиция сейчас - это отсутствие таковой, к чему, собственно, и клонил глава New Technologies. Тему профессиональной активности Гарднер, её погружения в бизнес-среду он отныне не затрагивал. Считал, что лишний раз беспокоить шефа не нужно, авось, упрёки и настаивание только навредят общему делу, но не помогут. Нэнси должна самостоятельно к этому придти…


   Далеко-далеко, на другой планете, в другой галактике….
   Зловещая пещера, наполненная прозрачной голубоватой водой, крупными камнями и грязью вперемешку. Противный полумужской-полуженский голос, спрашивающий, требующий, пробуждался, распространяясь на километры, на мили. Бульканье и запахи, владычествующие там, ему потворствовали. Словом всё, что происходило в пещере, относилось к яви, выглядя, как кошмарный сон. Как выглядели кошмаром все последние десятилетия жизни Эддора Вэйда, человека, принесшего в жертву свой родной мир.
   Технический гений, первооткрыватель, отец совершенного искусственного разума – как к Вэйду только не обращались на Зеддере. И раньше была слава, всемирная любовь, всесильная гармония… А теперь всё это пропало! Купаться? В противовес ложному мнению Вэйд не безумец, чтобы ступать ногой в Воды Дарейдаса. По крайней мере, не до такой степени…

   Горгоны – три сестры, три крылатых змееволосых безобразных чудовища. Имена Горгон: Эвриала («далеко прыгающая»), Сфено («могучая») и Медуза («повелительница, стражница»). Из трёх сестёр смертной была лишь Медуза, обладавшая способностью обращать всё в камень своим грозным взглядом. Её убил герой Персей. Сохранивший свою волшебную силу взгляд мёртвой Медузы Горгоны помог потом Персею победить морское чудовище и спасти прекрасную Андромеду. Узнав о провале сестры, остальные Горгоны предпочли скрыться от взора богов, от взора смертных, и в самом расцвете своего позорного путешествия наткнулись на гору, которая их приманила, а внутри горы – вода из нескольких волшебных родников, обогащенная кровью могучего тирана. Сморд посещал это место, единожды в тысячелетье, и избавлялся от крови. Затем приходили некроманты, брали кровь для магии, для опытов…

   Эддор, чья карма неразрывно связана с руководящими язычками Всезла, был последним, кто заключил контракт с Горгонами. Согласно предварительной договоренности, он обязан избавиться от всего, что ему дорого. Предать друзей, присоединиться к тёмной стороне, также поделиться своей кровью… Все эти задания гений выполнил в удивительно короткие сроки, чем порадовал заказчиц. С тех пор Эддор имеет доступ к бессмертию, с тех пор смерть не властна над Эддором…

   Но не всё так прозаично. К сожалению, цена вечной жизни, цена власти непомерно высока. Вэйд сполна расплатился за собственный выбор.

   Как именно?

   Лорд не может спать. Погруженный в думы об отчизне… И чтобы мозг отчистился от дум, чтобы мозг не разорвался, приходится будить сестёр Медузы. Злодейки помогают Лорду забываться, напевая песенки или тихо беседуя, создавая разноцветные вуали в его голове. Плавают вокруг жнеца, вокруг камня, на котором лежит жнец, и ждут, пока у того отключится сознание... Иногда сон забирает слугу смордов быстро, без сопротивлений, а иногда на это уходит два часа/час. В зависимости от множества факторов, таких, как температура воздуха в пещере, справляемость памяти с подавлением активности мешающих настырных эпизодов, будящих приглушенную совесть…
   
   - Лорд Шрейден. Ло-о-о-о-о-рд Шрейден. Лорд Шрейден. Ло-о-о-о-о-о-о-о-о-рд… Шрейден.

   Эддор не избавлялся от доспехов, даже перед сном. Снимал лишь шлем, поскольку в нём было трудно дышать.

   - Лорд Шрейден. Ло-о-о-о-о-рд Шрейден. Лорд Шрейден. Ло-о-о-о-о-о-о-о-о-рд… Шрейден.

   Доспехи, фиолетовый плащ и острые текаги…

   Лишившись возможности передвигаться, Адам усёк, что ему осталось только наблюдать. Ушами, не глазами. Слушать, что жнец творит с Евой… Внимать власти смордов как голосу! Смирение далось неоплатной ценой!

   - Ло-о-о-о-о-рд Шрейден.

   И раз… и два… и три… Всякий раз, когда наручные ножи впадали вглубь, затрагивая внутренности, Ева неизменно качала головой и грустно улыбалась на настойчивые предложения блеклого рассудка поёрзать, чтобы направить текаги чуть вбок, чтобы на них насадились кишки, чтобы помочь себе и убийце – ускорить её умерщвление.

   Горгоны спрашивали, требовали, горгоны звали Вэйда к себе, а Вэйд звал горгон, что систематически выливалось в долгие и нудные переговоры. Змеючкам нужна была душа, душа жнеца. Завладев ею, змеючки бы, с высокой вероятностью заполучили знания слабых мест Себастьяна Дарейдаса, о чём никто не смел мечтать во всём мироздании. Но Лорд не поддавался. Лорд не шёл на компромисс. Обмен души на вечный сон всякий раз откладывался на неопределенный срок, а предложение грубо отклонялось.

   Еву познабливало, Еву подташнивало. Когда во рту скопилось достаточное количество прильнувшей, заслоняющей (заслоняющей – застящей) крови, Ева покрыла плевками шлем изверга. Надула щёки и выхаркнула сгусток!

   При всех своих многочисленных изъянах и грехах, Лорд не был чистым злом, и часто горевал. Мытарство заодно с сокрушением, а сокрушение заодно с пытками. Дни текли и незаметно сливались в года. Миги умирания, которыми полнились сектора памяти, расточались и вколачивались. Расточались и вколачивались…

   - Лорд Шрейден. Ло-о-о-о-о-рд Шрейден. Лорд Шрейден. Ло-о-о-о-о-о-о-о-о-рд… Шрейден.

   Горгоны предвещали очередную затяжную депрессию. Увы, не первую, увы, не последнюю. Как и всегда, прогнозы чудищ оказались верными: Лорд пришёл в пещеру, чтобы поплакать, в тишине и спокойствии. Недавно он вернулся с нового задания. По словам Эддора, Дарейдас поручил “особое задание” – устранение его детей, вставших на его пути. Миссия, от которой Вэйд, очевидно, не мог бы отказаться, как не мог отказаться и от титула Мастера Всезла, от своего участия во вселенских переворотах, от тирании, оставлявшей после себя только пепел и смерть.

   - Лорд Шрейден. Ло-о-о-о-о-рд Шрейден. Лорд Шрейден. Ло-о-о-о-о-о-о-о-о-рд… Шрейден.

   Сфено:
   - Как ты думаешь, сестрица, сколько ещё лет, веков или тысячелетий продержится наш Лорд? Сколько пройдет времени, пока он не завязнет окончательно и не попадёт к нам на обед в качестве десерта?
   Эвриала:
   - Вот уж не знаю. Сила воли у него немалая, раз до сих пор не сломался…
   Сфено:
   - Ну, прекрати, Эвриала. Больно ты переоцениваешь потенциал смертных. Никакая воля не способна подарить самопрощенье, когда ты предатель не только в глазах окружающих, но в том числе и в собственных. Тем более, когда по твоей вине погибла твоя родина…
   Эвриала:
   - Вовсе нет, тебе кажется. Но Лорд, однако, действительно, превзошел многих соплеменников. Ему не сыщется равных ни по уму, ни по мужеству. Он запросто даст фору всему человечьему потомству и выбьется из замкнутого круга человечьей примитивности.
   Сфено:
   - Эвриала, сестрёнушка, признайся, ты влюбилась…
   Эвриала:
   - Как говорят смертные, типун тебе на язык. Да и с чего бы мне влюбляться? Как только Лорд проявит слабину, а это случится рано или поздно, мы тут же его схватим и утащим. Я не забываю наши планы.
   Сфено:
   - Вот и правильно. Смертность – самый натуральный порок и вместе с тем самый гадкий. Вспомни Медузу. Ох, сколько же мы с ней провозились( Сколько веков потратили, стараясь разглядеть в ней наше подобие, и всё без толку… Обидно, что великие мечты не сбываются.
   Эвриала:
   - Ой, давай не будем об этом. Хотя бы сейчас…( Медуза сама отрыла себе яму. Её заносчивость при смертности равно глупизне… Но нам бы ни за что не удалось ни исправить её, ни перевоспитать…
   Сфено:
   - Да и в воспитательницы мы не нанимались…
   Эвриала:
   - Как же ты права, сестрица! Как же ты права…

   - Лорд Шрейден. Ло-о-о-о-о-рд Шрейден. Лорд Шрейден. Ло-о-о-о-о-о-о-о-о-рд… Шрейден.

   Их кожа была черна-причерна, их клыки – белее облаков, их смех восхитителен и страшен. Поболтав с полчасочка, полежав среди камней, горгоны ускакали под воду. Снова. Подплыли к Лорду и приготовились запеть убаюкивающую песнь. Эддор Вэйд попросил их слегка повременить, пока он не опустится на спину, пока не примет наиболее удобное положение, чтобы было легче уйти в сон…
   Сестрицы пошептали, порезвились. Речка, петлявшая в пещере, сделалась вдруг чуть-чуть иной. Вода стала ещё чернее…

В хмурящемся небе раскрыты врата,
И явлена вышних чудес красота
И энгелов сонмы в сердечном полёте
Над миром страдающей жаждущей плоти.

Гонцов святолицых над нами не счесть,
Но дух твой не в силах принять эту весть —
Дела прекратились, заботы иссякли,
И в чаше судьбы не осталось ни капли.

Здесь каждая тварь ожидает суда.
Сквозь грозные тучи не глянет звезда.
И знаки проявятся на эмпирее.
И гибель приникнет пугливо, согревшись.

Неведомых чудищ вокруг без числа —
Но нет среди них причинителей зла,
Нет выбора больше – рассвет или тьма,
И время, что сыплется, для нас истекло.

Пугливая гибель прижмется сильней.
И нету у бога преимуществ пред ней.
Закончатся разом пути и дороги,
Блуждающий разум подменит тревоги.

Раскосое рдение = почва мира красна.
И космос, в кой-веки, сбежит ото сна.
И к плоти прижмётся дрожащая плоть.
Яви свою жалость, спаси нас, о, Лорд!

   Горгоны угадали желание засыпающего Эддора. Они всегда угадывали… Эддор хотел попасть в Эдем, избежать преисподней, хоть и понимал – эта мечта из разряда несбыточных. Потому Лорд и оттягивал смерть: чтобы не гореть во тьме, чтоб не мучиться сильнее, чем сейчас. “Его родина”, “его пылающая родина”, “его Зеддер, разрывающийся из-за десятков, из-за сотен войн”, “его-его-его” – заражение целого мира радиацией в результате бесчисленных перепалок людей с киборгами, произведенными на конвейере T.E.K.H.N.E.K, было ничем иным, как исполнением требований Себастьяна Дарейдаса.
   Лорд, пребывавший без ума от собственного детища, двигался к прогрессу. Но работать полноценно, без перебоев, ему мешал текущий курс государства. Новая политика с наукой не считалась и серьезно ограничивала возможности использования трудно добываемых полезных ресурсов. Профессора и магистры ругались, протестовали, но их гнев не приносил результата… Чувство, что всё идет не так, как задумывалось, подтолкнуло тогда ещё юного Эддора Вэйда к идее создания боеспособного ИИ. Уже потом, спустя годы, вошло в моду массовое производство кибернетических “мутантов”. Когда Эддор прославился и разбогател, а его дело обзавелось популярностью и было признано академической новацией.

   Мало кто находился в курсе реального положения вещей. Но Эддор поднялся благодаря редкому везению. Как-то, бродя в диких пустошах, он повстречал незнакомца. Тот представился посланником объединенного совета Мастеров, прислугой истинного бога, Дарейдаса, набиравшего команду жнецов – смертных, готовых обессмертиться, но предложить нечто взамен. К примеру, жизнь своих миров… Сморду было важно не отходить от традиции истребления человечества, а на роль “правых рук”, как неудивительно, лучше всего подходили люди. Обиженные, брошенные, разочарованные в механизмах власти их цивилизаций…


   Огромный злобный великан, чьи глаза – рубины, а кожа из камня, восседал на гигантском троне, и был готов пообщаться со жнецом. Жнец же (Лорд Шрейден), ничего не промолвив, пал к ногам сморда, потому как помнил и чтил обязательства. Лишь затем, когда ему разрешили раскрыть рот, он начал перечислять свои подвиги, перечислять вслух количество ударов, нанесённых Еве острием текаг, попутно удивляясь своему гению.
   Тирану было в радость узнать, что его детишки наконец-то мертвы, и вдвойне радостнее, что их смерть прошла в муках. Двумя беспокойствами меньше…
   - Надо же, я уж думал, что воскресил тебя напрасно, боялся, что зазря потратил на тебя магию, а, нет, ты не обманул моих ожиданий! Адам и Ева освобождены от груза жизни! Но что стало с другим, чей путь я поручил тебе облегчить? Что стало… с Каином? Он тоже мёртв, да?
   Шрейден встал на колени, снова, не стесняясь:
   - А, с этим-то… Ты не поверишь, мой господин, но мне не пришлось его убивать. За меня это сделала Ева! Её изобретение стёрло его клетки!
   Закрыв глаза от восхищения, Дарейдас сказал медленно:
   - Всю троицу одним махом? Невероятный успех…

   Шрейден:
   - Интересно… каким будет моё следующее поручение? Есть идеи, к воплощению которых мне не терпится приступить, мне не терпится приступить к новой миссии…
   Дарейдас:
   - Твоя новая миссия – старая миссия. Ты должен выполнить то, что у тебя не вышло в прошлый раз, то, из-за чего ты погиб! Твоя цель осталась прежней. Дитя Зеддера. Бэннери… Кэйл…
   Шрейден:
   - Клянусь, повелитель, я не предвидел! Я… не мог знать о защитных чарах, наложенных на мальчика! Приношу извинения и обещаю, что в этот раз я буду подготовлен и не проиграю… ни за что!


   Эддор поспал три часа. Затем организм решил, что достаточно. И намылился Лорд на другой край вселенной. Туда, где он сможет подобрать эффективное оружие на собственный вкус, чтобы в скором будущем удовлетворить волю сморда – приблизить закат геройской эры, эры Кэйла Бэннери и его приспешников.

   Источник: D55532HJHNBG
   Космический корабль GG9

   “Ну, что, полетели?” - Шрейден надел шлем. Не мог без него. Дальше ладонь удобно легла на рычаг запуска. Через минуту-две судно тронулось с места и быстро растворилось в бледно-розовом небе. Пещера с плещущимися в ней хитрющими горгонами осталась ждать возвращения жнеца…


   …Корабль совершил несколько слепых рывков сквозь вертикали гиперсферы. Лорд три раза подряд терял управление. Злодея утешило, что хоть посадка прошла относительно мягко. Посадочка на воду, без поднадоевших характерных толчков, без возмутительных возгласов здешних дикарей…


   Легенды, которыми окружал себя Шрейден, расползлись по многим мирам спустя год после убийства матери Кэйла и его собственной смерти. Знатоки чароведения, посвятившие молодость поискам ответов на самые трудные вопросы из области магии, называли Лорда 55jldw3, что на диалектов Вансхайма означало “вечный” или “постоянный”.
   Место, в которое направлялся матёрый прислужник Дарейдаса, величалось Горой Норб. Это заведение гостиничного типа, предоставляющее услуги по временному размещению эмигрантов с обязательным обслуживанием, имело спрос, так как было единственным и оттого уникальным во всём северном Вансхайме. Гора Норб располагалась на холме и однажды была поражена тремя молниями. Дом восстановили на следующий же месяц при помощи технологий, культурно позаимствованных из лаборатории, некогда принадлежавшей десятому жнецу - Лорду Шрейдену.

   Жадный до техники, “один из десяти” вглядывался вдаль, проходя через кулиги, через перелесья, сквозь заросшие кустарником склоны! Эддор старался не нагружать себя скверными мыслями о возможном фиаско. Мысли накручивались сами по себе, не считаясь с хозяином. Это по-страшному бесило прагматичного и зоркого изобретателя машин. Дарейдас не потерпит провала и не даст ему, в прошлом налажавшему, второго шанса. Худшее наказание, которое только можно получить, сопоставимо с заключением в Аиде, а наказание от рук злого императора и того хуже.
   (На фоне кучи планет, где преобладали горы и сухие долины в оранжевых пустынях, Вансхайм выделялся зеленистостью. А ещё Вансхайм известен как родина Дендока)


   …В Горе Норб никогда не бывало тишины. Даже по ночам. На первом этаже стучали костями пожилые шулера. Число поклонников азартных игр росло с каждым днём. На втором этаже напевались хором строчки из распространенных здесь лирических романсов, о которых не слыхали лишь ленивые. Битый час рассказывались истории о случаях падения различных империй. Но, разумеется, история об избранном богами мальчишке, о смерти матери малого избранника, с годами подзабылась, так как сгладилось впечатление о ней. И всё же, несмотря на это, некоторые помнят жизнеизложение Кэйла Бэннери. Некоторые помнят… В основном, коренные, для которых история нечто большее, чем способ скоротать вечерок. Что до приезжих, чьё пребывание на Вансхайме входит в командировочные нужды и вряд ли затянется, то они относились к большинству местных традиций с постыдным легкомыслием, что провоцировала нагоняи и таски между клиентами Норб.

   - Можете назвать невеждой, но сегодня у меня нет желания отсюда вылезать. Весь день буду дрыхнуть… потому что завтра в путь и нужно отоспаться как следует, чтобы потом не волочиться, а идти ровно! Идти… не сгибаясь! – какой-то, особо буйный посетитель, с колокольчиками на косичках бороды, корифей пустословия, всё утро прошатался возле стойки, мешая другим пойло заказывать. Не это ль признак популярности Горы?

   - Идти не сгибаясь! Не знаю, верите или нет, да и мне всё равно! Я всегда так иду! Это моя походка от рождения! И даже наклон оси вращения моей планеты в направлении от её звезды, принимающий наибольшее значение, не столь выдающийся, как танцульки куртизанок, с которыми я угорал, отождествляя себя с какой-то возникшей мелкой проблемой перед Зевсом! Да уж, я сорвал тогда куш. Мне куш достался изрядный… Но зачем я этим хвастаюсь, спросите? Да потому что я имею право…

   Пока все остальные смиренно дожидались, когда пьяный господин наконец-то приумолкнет, ибо становилось противно прослушивать его бред двести раз, алкаш совсем завёлся, вконец растерял страх и совесть, и ощутил себя совершенно одиноким, в смысле, одним в поле воином, воином, сразившим копьём древнего монстра.

   - Вот так вот… жил я, забот не зная, не предчувствуя беды. Не думал всерьёз ни о переменах, ни об откладывающей отпечаток кочевности, не наблюдал красот жизни… Верил я и в любовь, живущую за тридевять земель от моего города… Был малодушным, но очаровательным глупцом, за которым гнались тени совершённых им ошибок…

   Прошло десять странных минут. Заткнулся пьяный господин неожиданно. И нет. К нему никто не подходил ближе, чем на метр. Ему не сделали очевидного замечания. На него не посмотрели достаточно косо. Случилось это после резкого скрипа призакрытой двери. Бородач почувствовал абстрактный пока негатив, плохое возбуждение, которое последние месяцы посещало его весьма нередко, что не могло ни тревожить мужчину. Бородач обернулся…

   Все обернулись… Повисла напряженность, ломящая суставы. Воздух в Горе напитался дурными предсказаниями. На вершину поднялись опасные вопросы, никогда не приходившие в голову. Что предпринимать? Куда бежать? Бежать с оглядкой, или не оглядываясь?

   - Ты кто такой? Ты что забыл здесь… - бородач глянул зашедшему прямо в глаза. Алкогольная пелена моментально спала! Он сфокусировал зрение, его затрясло. Он посмотрел на Лорда с ужасом, с каким-то животным бесконтрольным ужасом. Гипертрофической реакцией испуга!

   Абсолютно все, сплошняком, поразились наряду незнакомца. Так сильно, что не могли сдвинуться. Самые красивые и великолепные доспехи, какие только можно изготовить! Должно быть, их носитель знатный эстет, раз не стесняется расхаживать в таком провокационном облачении. Да, он эстет, почитатель эффектных поз. Как же иначе…

   - Я ищу штурмана. Не то чтобы я не справляюсь в одиночку… Но вдвоём странствовать гораздо интереснее. А ещё я открыл вакансию адептов веры, с целью привнести прогресс в яму застоя, с энтузиазмом распевая во славу свежих струй и новых слов. Так что… либо вы бросаете всё и идёте за мной, либо ваш край, как и весь Вансхайм, дополнит список гробленных институтов – миров, в уничтожении которых виноваты их же жители!

   Секунду назад.
   Лорд Шрейден заявил:
   - Я ищу штурмана. Не то чтобы я не справляюсь в одиночку… Но вдвоём странствовать гораздо интереснее. А ещё я открыл вакансию адептов веры, с целью привнести прогресс в яму застоя, с энтузиазмом распевая во славу свежих струй и новых слов. Так что… либо вы бросаете всё и идёте за мной, либо ваш край, как и весь Вансхайм, дополнит список гробленных институтов – миров, в уничтожении которых виноваты их же жители!

   - Послушай, я понятия не имею, кем ты себя возомнил, чудак, да и это неважно. Но ты всерьез надеешься, что кто-то из нас пойдёт за тобой? Штурманом? Похоже, твой шлем сдавил тебе мозг, и тебе стоит пореже носить его. Это всё, что я могу тебе сказать. Если не угодил, извиняй…

   Секунду назад.
   Бородач засмеялся, видимо, не представляя, на что нарывается, и какими последствиями грозит злоупотребление милосердием Лорда:
   - Послушай, я понятия не имею, кем ты себя возомнил, чудак, да и это неважно. Но ты всерьез надеешься, что кто-то из нас пойдёт за тобой? Штурманом? Похоже, твой шлем сдавил тебе мозг, и тебе стоит пореже носить его. Это всё, что я могу тебе сказать. Если не угодил, извиняй…

   Алкаш кого только не повидал на своём веку. А горе-революционеришек, скроенных по одному заезженному шаблону, бравших неискусным шантажом и промышлявших всякой неоправданной хренью, зачастую религиозной, он встречал чаще, чем кого-то ещё. Но с Эддором Вэйдом острослов несколько ошибся. Вероятно, Эддора и можно причислить к революционерам. Гений произвел переворот, открыл прежде недоступные пути в области жизни, в области смерти. Но к шаблонным – точно нельзя.
   Шрейден решил покарать идиота, унизить при всех, в первую очередь для поддержания имиджа великого и ужасного, ну, и в том числе, по собственной чудовищной прихоти.

   - Возомнил? Хм. Да ты хоть знаешь, с кем ты говоришь, уродец? Ах, да, не знаешь, уродец. Как же, уродец… Ну, так сейчас я тебе всё открою… Всё… И секрет моих успехов, и процессы рождения Вселенной из сингулярности, и историю Зеддера…

   Секунду назад.
   Лорд вогнал похотливое жало текаг пьянице в шею – сбоку, где проходит сонная артерия.
   - Возомнил? Хм. Да ты хоть знаешь, с кем ты говоришь, уродец? Ах, да, не знаешь, уродец. Как же, уродец… Ну, так сейчас я тебе всё открою… Всё… И секрет моих успехов, и процессы рождения Вселенной из сингулярности, и историю Зеддера… - жало почудило, помузицировало, покуралесило в мясе, как в парке. Болтун сполна заплатил за свою болтовню. Не умер, а именно издох с оскорбительным оттенком.


   - Повторюсь. Я нахожусь в поисках тех, кто будет верен мне и моему богу.

   Секунду назад.
   Покончив с пьянчугой, сделав это у всех на глазах, Лорд обратился к запуганным:
   - Повторюсь. Я нахожусь в поисках тех, кто будет верен мне и моему богу. Поклонники вы или жертвы прогресса, неважно, хотите жить, хотите обессмертиться – дерзайте.

   Невообразимо жестокий, маньячный поступок “фигуры в чудной одежонке” убедил всех присутствующих не ерепениться и принять условия игры. Своеобразные, но эффективные методы Лорда как нельзя лучше подходили для скачка в развитии, а скачок в развитии – становой хребет злого гения.


   “Это не оружие, а – ключ к освобождению.
   Это искусство, которое, чтобы оценить, нужно обрести истинный облик через перерождение, а чтобы переродиться, надо умереть”.

   “Прощайте…” – по выходу из Горы Лорд Шрейден, нисколько не колеблясь, пустил в ход свой главный козырь…

   ИФФИЛС - артефакт, созданный для функционирования в
сфере жизнетворения.

   When tell "doomsday", means want to sell corn flakes, and here if speak "without panic", here business is more serious. Stephen King. Storm of century
   (Когда говорят «конец света», значит, хотят продать кукурузные хлопья, а вот если говорят «без паники», тут уж дело серьезнее. Стивен Кинг. Буря столетия)


   >>>Вансхайм не мог узнать, что это его – последние часы, и что заката не наступит. В небе “выстрелила” яркость<<<

   >>>Все, кому удалось заметить вспышку, подняли головы вверх и с интересом пронаблюдали, как она падает<<<

   >>>Грозы, ураганы, грады и дожди, хоботы диаметром в сотни метров – природные явления срослись и закапризничали<<<

   >>>Смерть взошла, смерть расцвела и вызрела, лишив пейзажи прозрачности, отуманив равнины<<<

   >>>Смолкание очередного мира для Шрейдена – лишнее подтверждение абсолютной властности смерти, доказательство, что его выбор не был неправильным<<<

   >>>Вопреки всему сущему, чуждому для души и для глаз<<<

   >>>Вопреки…<<<

   Небо неестественного цвета, странные опасные состояния, гремящие шумы оживающих чащоб, эхо ничего…

   

   ИФФИЛС - артефакт, созданный для функционирования в
сфере жизнетворения…  стёр Вансхайм за какие-то полчаса. Ему нетрудно стереть миллионы прочих планет. Стоит только запустить артефакт, предоставить артефакту право выбора и наступит БУУУУУУУМ!
   Несправедливо убиенные, Адам и Ева неспроста хранили ИФФИЛС у себя (и за это, впрочем, жестоко поплатились), полагая, что драгоценная вещичка, за которой также охотился Каин, способна защитить их. Перволюди купились на легенды энгелов, на импрессионистические живописные песни Илифии и это было ошибкой. ИФФИЛС обладает чем-то вроде воли и лично определяет достойного: среди важных качеств артефакт выделяет качества злодея, лидера, воина… всё то, чего с избытком хватает у Вэйда. Адам при всех своих достоинствах и недостатках не подходил под эту категорию.


Когда твой мир вещательной строкою
Тебе вверял орду смертей надежд,
Не ведала ты раннею душою,
Что вскоре станет он надежды твоей - смерть.
Что колыбель, боготворимая тобою,
С верхов до низу перейдёт за миг.

Без вдохновений, слав, но меж кустод,
Промежду окрыления и глухой поры.
Вот так вот рубятся под корешки миры!
И гений мщения в рубящем живёт.
Цепочек рек на сердце нету у того,
Кто сердце потерял родное. Ввек.


   Лорд Шрейден громко похлопал в ладоши и торжественно объявил “время свободы закончилось”, попросив завербованных разделить эту радость вознесениями его, сравниванием его с богами, и клятвами службы. Увы, но жители Вансхайма, только что потерявшие свой родной мир, не могли даже симулировать столь сильное чувство, перечащее их истинным волнениям, не говоря уже о низкопоклонничестве, которого ждал от них злодей.
   Так и не дождавшись, Лорд решил расправиться с неполучившимися слугами.


                Крошку-доброту в старину,
                Весёлые звёзды кормили из рук
                И было тепло-о-о-о, и светло-о-о-о,
                И пение птиц разливалось вокруг.

                А нынче грустна, холодна
                Плывет во Вселенной одна доброта,
                Без тепла привык быть небосвод,
                Но песенки эти как прежде слышны
                И так же их космос поёт, но только внутри,
                В центре тёплой любви-и-и-и-и-и-и.

                А сверху мороз, тишина...
                Ах, бедная наша малютка, “одна”.
                Отсыпься для жизни, щепотка добра.

    …Брызги крови из яремной вены опрыскали стены корабля. Раненые, вскоре умирающие, кричали, разрывая глотку, пытаясь понять, за что им всё это… однако, боги их не слышали. Богам стало плевать. Пантеон охладился. Вероятно, Шрейден почувствовал эти изменения и вовремя воспользовался возможностью перепрограммировать код жизни под себя – так, чтобы утро в мирах пламенело, а вечерком взрывалось всё и вся, так, чтобы призрачная “щепотка добра” выступала не признаком надежды на Божескую руку, а дразнящим раздражителем, жадно отбирающим её некрасиво торчащие, жалкие ошмётки.

                Без тепла привык быть небосвод,
                Но песенки эти как прежде слышны
                И так же их космос поёт, но только внутри,
                В центре тёплой любви-и-и-и-и-и-и

   


   В процессе наблюдения действительно можно было предположить, как будут развиваться события. Нетрудно догадаться, чем займётся преступник по возвращении в пещеру, к горгонам – Эвриале и Сфено.
   Лорд опять заплачет, опять ляжет на камень и опять попросит сестёр-уродок отключить его мозг, чтобы тот отдохнул от насилия, от перегруза, от всего, из чего состоит смертный путь Шрейдена? Да. Именно так.

   Сестрички подплывут к камню-кровати, пошепчутся, пропоют арию… Лорд, как обычно, закроет глаза, и по обычаю вонзится в дремоту. Но прежде из него вытечет несколько литров честных слёз, поскольку даже ему, совершившему несметное множество тяжайших грехов, не раскаянных впору, не вынести на себе багажа напоминаний, частенько грубых, принципиальных и дико неуступчивых.
   “Без тепла привык быть небосвод…” – промотав в памяти мамочкину песенку, начинающуюся со строчки о крошке-доброте, Лорд в воображении отклонился от арии Сфены и уверенно нырнул в эреб сна. Там злодея встретило спокойствие, которого не хватало ему в яви, приласкало и погладило.

   Hatred very often expresses a regret or pain from absence something. And then seek to destroy that way of life that was would like to be had, and those whom would like to be. Maurice Dryuon, "Zeus's Diaries"
   (Ненависть весьма часто выражает сожаление или боль от отсутствия чего-либо. И тогда стремятся уничтожить тот образ жизни, что сами бы хотели иметь, и тех, кем хотели бы быть. Морис Дрюон, “Дневники Зевса”)


   Два месяца назад. Мир смордов. Тёмная пещера.
   - Может, не будете молчать? Объясните, что происходит! Надеюсь, я могу знать! Я ведь имею подобное право не находиться в чертовом неведении! – Элль посетили опасения, которые не удавалось сформулировать, и полуэнгел закрутилась, занервничала. Длинные женские пальцы потянулись к рукояти и застыли в отравленном воздухе.
   - Очередной всплеск активности нечистых сил! Я почувствовал его, проникнув в запретную область метапространства. Пытаюсь разобраться с тем, что здесь случилось, когда мы ушли… Предупреждаю, анализ может занять уйму времени…


   …Проведя тщательный анализ фундаментальной работы мастеров-некромантов по усилению живучести Себастьяна Дарейдаса, Миркур Фрэндж пришел к безотрадному выводу – никакой пользы от их вторжения не было. Отец камней сбежит от смерти в ближайшие деньки, если уже не сбежал. И так будет всегда, пока какой-нибудь гениальный ученый не откроет способ ведения переговоров с бывшей любовницей сморда – с Мадам Смертью.
   Водяная Нимфа, раздосадованная не меньше магистра, не спешила сообщать команде, предполагая, что это, скорее, поднимет ненужную панику, чем решит проблему. Может быть, она и поделится, но только с хранителем скелетов Джоном Вэйном, с тем, кто умеет управлять своим языком и не сболтнёт лишнего. С другой стороны не доверять же эту информацию трезвонистому спидстеру или Джерри Сайксу, побившему рекорд любопытности…
   - Вы ведь в курсе, я не любитель утрировать. Моя профессия не располагает к нагнетанию. Но серьёзно, королева, держите рот на замке. Чем меньше герои знают, тем выше мои шансы не швырнуть камнем мимо. Небольшой промах сулит большие неприятности…
   Предостаточно понимающая, предостаточно умная, Элль восхитила Доктора, ответно подмигнув ему, копавшемуся в травах и зельях в специально отведённом для него корабельном секторе:
   - Вообще-то я даже и не думала… А хотите знать моё мнение? Такому, как вы, противопоказано беспокоиться по мелочам. К чему я это… Да к тому, что вам вовсе не стоит переживать о безопасности вашего дела. Нашего дела… Я имею полноценное представление о важности соблюдения правил осторожности. Вы можете продолжать теряться в гуще житья-бытья, не волнуясь, что кто-то на корабле забьёт тревогу. Мы с мистером Вэйном отвечаем за контроль. И если за его непротиворечивость у меня порой ручаться не выходит по всем известным причинам, причём об этих причинах я могу не говорить, то за себя я ручаюсь на все сто.
   “Или даже на все двести. Разницы особой нет…”
   Миркур, владевший информацией, большей, чем предполагала акванка, желал отплатить ей за удачное сотрудничество. Маг начал с лёгкого намёка.
   - Как-нибудь на досуге ты можешь поделиться со мной тем, что происходит в твоём царстве. Рассказать обо всём хорошем, обо всём плохом… Давненько я не углублялся в подробности событий величественной Аквы…
   Элль живенько дала своё согласие, наградив напарника улыбкой. Подобная затея ей очень даже нравилась.
   - На досуге – обязательно… - ибо впереди королеву ждала пирамида испытаний, пройти которые получится лишь, имея возле себя надежных спутников, таких, как Доктор Фрэндж. Друзей, которые не подставят, не предадут и останутся честны, какими бы ни оказались обстоятельства, - Ну, а сейчас я предлагаю сосредоточиться на спасении вселенной, что, замечу, намного более увлекательно, чем разбор интриганства в обществе, построенного на сплошных интригах.
   - В ваших словах, несомненно, есть своя доля истины, неоспоримая доля… - не стал спорить Миркур, - Тем не менее, я не уверен, что мы говорим об одном и том же, ведь то, что вас заботит, наверняка к интригам не относится. Если что не так сказал – вы вправе сделать мне замечание. В конце концов, волшебники неидеальны. Они тоже могут ошибаться…

   Нимфа прежним товарищеским тоном:
   - Хорошо.
   И Фрэндж на полтончика ниже:
   - Вот и договорились!

   Вроде бы, покой. Вроде, беды отступили. Акванке взбрело немного отдохнуть. Восстановить потерянный тонус и концентрацию. Три-четыре часа ладненького сна обещали вернуть организм полуэнгела к норме. Полуэнгел, её сила – геройский козырь с тех пор, как Элль присоединилась к Спауну, став частью их славной команды.
   К слову о Спауне…

   Неожиданно в лабораторию Фрэнджа вбежал недавно упомянутый мистер Джерри Сайкс. Вбежал без разрешения, не постучавшись, чем почти выбесил алхимика. Глаза парня горели ярко-красным, толи из-за лютой спешки, толи Сайкс подсел на наркотики и кое-где припрятывает дозу, чтобы выждать удобный момент и кайфануться.
   Водяная Нимфа задала ему вопрос, опередив Миркура.
   - Мальчик, ау, ты чего здесь забыл? Мы вообще-то мирно беседуем, а ты вломился, как ненормальный…
   Джерри нервно вцепился в свою шевелюру, ероша стрижку и моргая глазками:
   - Вы не можете вообразить, насколько это срочно! Двоих из нас нет на корабле! Нет уже давно! Я говорю сейчас о господине Вэйне и о той, что любит возгораться… Клянусь, я всё осмотрел! Они куда-то пропали, исчезли, подевались…!!! Как хотите, так и называйте! Но боже, не стойте, сложа руки, а действуйте! Помогите мне их найти!
   Глядя на не совсем уравновешенного, но не безответственного Джерри, Нимфа призадумалась:
   “Славный малый… Заботливый такой… Носитель редкой модели поведения не только у землян, а вообще… Охватывая все системы популяций…
   Что ж, я всегда ценила мужчин, у которых на первом месте стоит не спасение собственной задницы, а нечто большее. И, возможно, я была излишне строга с этим юношей. Так или иначе, надо посмотреть, что из него вырастет. Окончательные выводы делать рановато…

   Не зря Илифия учила: смертные меняются чаще, чем гаснут звёзды. Прискорбно, что эти изменения, в основном, не в лучшую сторону. Так бы я могла себе налгать с целую гору… ”

   Из плена рассуждений Нимфу вырвал звонистый голос Миркура, предложивший поступить в соответствии с просьбами Джерри – узнать, где пропадает демон-защитник, где пропадает Огонёк и с какой целью “эти двое” покинули судно, не уведомив остальных.
   Пожалуй, единственное, что по-настоящему утешало акванку, было талантом Джона всё контролировать. Талантом и паранойей в одном “спаунском” флаконе…

   spawn, spawn, spawn, spawn, spawn, spawn, spawn, spawn,
               
   spawn, spawn, spawn, spawn, spawn, spawn, spawn, spawn,

   - Мне любопытно, если мистер Вэйн исчез, как вы утверждаете, то кто тогда взял на себя управление судном? – почесал висок Фрэндж, - Не мог же мистер Вэйн так просто взять и испариться, оставив нас без астролетчика…
   Объяснение висело на кончике языка Джерри уже очень долго и только-только с кончика сошло:
   - Эмм… робот взял управление. Временно, естественно! Пока миллиардер-филантроп не вернётся, Технэк будет нас подстраховывать. Не знаю, как вы, а я вполне ему доверяю. ИИ ж они такие… предельно апатичные. Когда мы психуем, ИИ на нас смотрят и, наверное, удивляются, почему мы, м-м-м, не апатичны

   Миркур никак не отреагировал. Зато Нимфа с трудом удержалась, чтобы не упасть в бешеном хохоте. Её немало позабавили представления Сайкса насчет хладнокровности современных интеллектуальных компьютеров… а именно, насколько слабо он шарит в этой теме.
                Просто умора…


   …Место, куда направились самонадеянные беглецы, Эмилайн Тёрнер и её мрачный наниматель, было обитаемо. Но обитали там не какие-нибудь дружелюбные зверюшки, протягивающие лапы чужакам. Это место – пекло, одна из миллионов станций преисподней, охраняемых должниками Гадеса – Призрачными Воинами.
   Огонёк уговорила мстителя не сторониться риска, а окунуться в атмосферу Аида вместе с ней, чтобы найти конкретного Воина – отвязного мотоциклиста, и бандюгана-бунтаря, с которым у неё остались некие незавершенные делишки. Этот мотоциклист, по заверению Эми, профессионал в сфере борьбы с другими демонами, своего рода охотник на грешников и всего-навсего везунчик, чьи чёрные деяния и чей аморальный образ жизни в один внезапный миг обернулись оружием, способом что-то исправить, и обрели цельность, привёдшую к постижению “огней Аида”, к жутковатым открытиям, требующим жертв, без которых поэзия мести – не поэзия, а ханжество, заправленное соусом. Соусами, сделанными по банальным рецептам.

   Спаун, всё ещё являясь самым рассудительным, рациональным, обстоятельно мыслящим героем, конечно, не надеялся на лестность со стороны рабов дьявола и заранее приготовился к стычке - пополнил запас патронов и спецсредств, пригодившихся довольно-таки быстро.
   Уже на первой минуте пребывания в “пекле” путешественники ощутили враждебность. Спаун резко огляделся, выбрал устраивающую его точку и выстрелил гарпуном, у которого заметно увеличилась дальность действия, аж до сорока пяти метров! Эмилайн осталась внизу, метать огоньками по внешне отвратительным, плюгавым искорёженным целям – монстрам, подчинявшимся Воинам, измученным душам маньяков, террористов и насильников…

   Одного Тёрнер подвергла сожжению сразу – значит, сожгла чью-то душу.
   Второго монстра Эми предупредила. Это не сработало, fake, и тогда брюнетка подожгла и его.
   = минус две душеньки!

   - Эй, капитан резинка! Слезай, давай! Я запарюсь тратиться на них! Может, всё на фиг бросим и лучше подумаем насчёт того, как бы нам выбраться отсюда, а?! Если, конечно, выбраться возможно… Я вот не уверена! Не просто так ведь поговаривают, что из ада выхода нет.
   “А мы, между прочим, в самом настоящем, мать его, аду! И натуральные бесята бесячнее киношных, с красной кожей и рогами…
   Господи. Никогда не думала, что скажу такое. Был период, когда я, долбанная анорексичка с ПТСР, шугалась собственной тени, а теперь меня шугаются демоны. Поистине безумная вселенная не в головах безумцев, она вплетена в жизнь, и расплести её невозможно. Понадобится вечность вечностей, чтобы перестроить порученный богами алгоритм.
   Вечность вечностей…”

 
   Спаун не понял, что обрезало трос. По крайней мере, не сразу. Он неудачно спланировал и смешно перекувырнулся. В его руках, между пальцев, блестели спаунранги, острые, красивые. В каждой – по три штуки. Требовалось поразить шесть мишеней. Вот только Джон сомневался, что получится, и всё же попробовать стоило. “Трусы не играют в хоккей, трусы отсиживаются на скамье запасных”.
   “Если бы ты только знал, Фред, как мне порой не хватает твоего остроумного английского юмора…” – Спаун взмахнул руками, словно дирижер.

   Первый миг, второй миг…

   Spawn, spawn, spawn, spawn, spawn, spawn, spawn…

   Молодая супружеская пара, держась за руки и широко-широко улыбаясь, выходит из фильмового театра. На ярко освещенной светодиодными фонарями улице их встречает сын…

   Спаунранги врезаются в выи страшилищ, провоцируя потоки мерзкой жидкости. Их лезвия, схожие с лезвиями бистури, прочно застревают и в телах, и в подсознаниях!

   Spawn, spawn, spawn, spawn, spawn, spawn, spawn…

   Пуля прошла навылет через голову. Женский крик растянулся на бесчисленное количество часов, потому даже тогда, когда крик закончился, мальчик, ставший свидетелем двойного убийства, не прекратил его слышать.

   Демона-защитника невероятно удивило – неужто земное оружие эффективно в перепалках с укрытой хтонической нечистью? Затерявшуюся логику будет трудно отыскать. Здесь ведь преисподняя…

   Spawn, spawn, spawn, spawn, spawn, spawn, spawn…

   Если женщина погибла, смотря смерти в глаза, то мужчина не успел повернуться, как упал рядышком с открывшейся дверью. Устранив все основные препятствия на пути к обогащению, беспощадный стрелок презрительно уставился на малыша, окаменело стоящего рядом с телами. Затем… медленно приблизился.
 
    

   Одолев несколько десятков неуклюжих потеющих зомби, Спаун и Огонёк сошлись во мнении о вероятности гибели. Можно ли верить предчувствию – спрашивали себя герои, и отвечали себе: можно, если ни впереди, ни сзади нет просвета, если само сердце, тянущее судьбу, вроде того, как тянут судьбу затемненные стекла, пренебрегает вариантом спасения и напрочь игнорирует стремления сознания допустить оптимистичный исход.
   - Итак, мы в тупике! Бежать больше некуда! Что собираетесь предпринять? Вы – мозг! Вы решаете! – Эмилайн Тёрнер устроила в Аиде встречный пал: противники, орудующие вспыльчивыми шариками, спотыкались и тонули в огне, создаваемым брюнеткой. Рыже-красная волна, настигавшая безмозглых мертвяков, то росла в длину, то, наоборот, уменьшалась. Подобная нестабильность объяснялась преуспеванием Эми в искусстве безмолвного заведования светящимися газами, - Только… не молчите! Я не смогу долго сдерживать их! Энергии, на которую я полагалась, почти все истрачены! Рии вот-вот иссякнет… и мы останемся здесь навсегда!
   “Вот-вот иссякнет…
   Навсегда…”

   Магистр мистических наук, отроду не сомневавшийся в изящности рии, нынче насквозь проникся им – этим праисторическим, дописьменным “характером”, счеканенным, казалось, самой ламентацией!

   Мало кому известно рии-происхождение, очень мало внимания уделили рии.

   Несмотря на то, Фрэндж владел утерянными, сброшенными сведениями:

   рии древнее Каина, рии древнее Авеля,

   расу рии создали Арай и Эйл Сафер до того, как родили первого сына,

   и во многих представителях множества рас заложен изначально заблокированный сверхопасный ген рии

рии, рии, рии, рии, рии, рии, рии, рии, рии, рии, рии, рии…

 
 


   …Огонёк специально отпустила волну, желая передохнуть. Зомби, которые передвигались не быстрее черепах, были не страшны физически подготовленным бойцам, таким, как Вэйн/Спаун, поэтому Эми могла не трястись за напарника. Во всяком случае, не больше, чем за себя. “Обычные умные люди не уступают сверхлюдям среднего ума. Бывает, интеллект приносит максимум пользы”.

   У кого всегда есть план? – у демона-защитника.
   Кто из команды заслужил считаться мастером контроля? – демон-защитник.
   Кто, будучи обделенным магическими (или какими другими крутыми) способностями, сражается в первых рядах? - демон-защитник.
   У кого имеются миллионы долларов, неограниченный доступ к военным/научным ресурсам, а также любовь публики – у демона-защитника.

   Всё вышеперечисленное – лишь незначительная часть того, чем демон-защитник выделяется в контексте персонажей, которые обладают могущественной силой, но из-за скирды разных факторов, как социальных, так и природных, не привыкли полагаться на свой (!!!) котелок.
                Это не ставит их ниже Спауна.
                Это ставит его выше них.
   Окутанный завесой тайны, одинокий бабник-филантроп, рекламирующий не сорт вина, а пофигистичный образ жизни, повстречался в одном поле с непобедимым инопланетянином, обворожительной девой-полуэнгелом, рефлективным киборгом, to be hip-спидстером, “горячей девушкой”, Верховным Магом, говорливым селезнем, модифицированным (и таким же говорливым) английским бульдогом… и к собственной сюрпризности комфортно вписался в этот коллектив. Мрачный донжуан был принят, слыша заводные увертюры. Тем более, Нимфа и Фрэндж не знали, что когда-то, несколько лет тому назад, Спаун/Вэйн работал в подобной команде, с подобными персонами, о чём им в деталях поведал повсеместный Джерри Сайкс, чья уникальная способность, кажется – везде успевать, лезть во все разговоры и кичиться своим участием в рискованных миссиях.

   - Не просто важное! – вместо Адама, которого спрашивал вожак сектантов, к гостям вышла Ева с высоко приподнятыми бровками и не подменяемой радостью в голосе, - Такой шанс выпадает раз в миллион лет и его грешно упускать! Оставшиеся верующие обязаны сплотиться…
   - Чтобы найти рии! – продолжил за неё Адам, который, как всегда, был в деле, - Разумеется…

   - Не могу ничем помочь. Думается, это последний танец нашего дуэта, и с нами может статься то, что сталось с душами, запертыми здесь… - Спаун едва не позабыл о физическом способе вторжения, о таком, который использовали герои, зациклившись на поисках Призрачного Воина, и уже путал твёрдое с мягким.
   “Надеюсь, если мы с концами тут застрянем, среди котлов, это будет заслуженным наказанием для нас. Мы… были непослушны временами, особенно я… и натворили столько нехорошего… Что, если судьба набралась хитрости и умышленно подвела нас к этому краю? Хотя… Нет-нет-нет, это было бы слишком логично... Соответственно, было бы логично прекратить обвинять во всём судьбу и признаться в собственной глупости” – не пойди Джон по пути исправления, он упрекнул бы Эми, подбросившую идею вслепую гнаться за байкером. Но упрекать никого не хотелось, да и бесполезно это. “Плечом к плечу” и “бок о бок” веселее встречать смерть, чем подыхать по одиночке.


   …“Чудеса случаются с теми, кто в них разуверился”. Ни Эмилайн, ни Джон не могли допустить, что с мига на миг произойдет невероятное: орава гнилодушия отступит, мертвецы уйдут, и тут же появится замена – беспозвоночный, членистоногий адов богомол. Насекомое-гигант возглавлял центурию Гадеса, был назначен на почтенную должность миллион лет назад и ни разу за миллион лет не подвёл дьявола.
   Красные глазища богомола, словно два приклеенных листа, брали на прицел героев, цепляя их эмоции, проводя экстракцию их ключевых драм: Спаун возвращался к умершим родителям; Огонёк встречала брата, пострадавшего в пожаре. Дух героев разрушался, дух героев слабел. Земля, как спичечный коробок, в сличении с Адом: в ней лежат папиросы, но не зажженные, лежат для виду, от них толку нет.

   Богомол, который не мог быстро передвигаться на своих конечностях, зато искусно орудовал, угрожал мощными челюстями, размахивал ногами-клешнями, самодостаточно вытянулся. Пасть злого командира
распахнулась, демонический голос мерзко проскрежетал, будто в недрах покрытого хитином телища тёрлись и крошились валуны.
   - Вам не скрыться! Вам не уйти! Вы – мой корм... Вы – корм чужого творчества!

   “Корм чужого творчества”, как назвал гостей богомол, приблизился к закрытым высоким вратам из черного металла и сердце Эмилайн бешено заколотилось в груди:
   - Даю зуб, на проход наложили крутое заклинание и нам ни за что не прорваться!
   “Эх, как же сейчас не хватает Доктора Фрэнджа, с его-то таланом прорываться везде … А я ещё смела хохотать над его усиками. Вот же идиотка отбитая…”
   - Не опускать руки, солдат! – подпустил шпильку Спаун, - Что-то мне подсказывает, самое интересное ждёт впереди, и планируемая дата наших похорон отодвинулась на неопределенные сроки!
   “Эх, ведь самому же с трудом верится в подобную бредятину. Никогда не получалось себе лгать…”

   Дуэт взлетевших спаунрангов, цель которых – шея чудовища, только разогрел пыл центуриона. Очи гадесова вассала стали краснее, чем прежде, перемогли ту терпимую, традиционную краснотцу, непослушный и смешной хохолок растрепался на крупной голове. Терпение, которым был наделён верховод, тоже “растрепалось”. Спауну и Огоньку не поздоровится, если на защиту им не встанет кто-то, в чьих-то жилах точится обуздание насекомых с неполным превращением. Что удивительно, такой защитник, такой герой, объявился! Бесстрашный борец с демонами – сам по себе демон.

                Призрачный Воин – аллопатия вбеле

                Ghost Warrior
                noble evil
     - Я вернулся! – Призрачный Воин, тот шальной безбашенный байкер, о котором Эмилайн кричала на всех перекрестках, поразил глядельщиков эффектным выступлением. Не хватило, разве что, оваций, которые, так и так, были бы ни к месту.

Ghost Warrior Ghost Warrior Ghost Warrior Ghost Warrior!!!

   Огонёк и Спаун, мечтавшие разобраться с треклятым богомолом собственнолично, слегка поумерили геройскую гордыню и с радостью отдали насекомое демону. Отдали на растерзание, не моргнув и глазом. Возможно, им стоило малость позлорадствовать, крикнуть “берегись, адское чучело”, выплюнуть анекдот на тему косоглазия… Но в голову ничего не шло, ничего не выдумывалось, ни к чему не было охоты! Только зрелище, хардкорное андерграундное зрелище!
   Кожаные куртки, басистые звуки из выхлопной трубы мотоцикла… бензина нету! Без бензина, в общем-то, можно обойтись…

   Ghost Warrior Ghost Warrior Ghost Warrior Ghost Warrior!!!

   Джон Вэйн и Эми, становясь свидетелями расправы над членистоногим.
   Спаун иронично:
   - За тобой прочно закрепился образ рокерши, этакой… девочки из клуба. Советую из него не выходить, даже когда надоест быть не как все…
   Огонёк самокритично:
   - Хорош уже. Комплименты – последнее, на что я покупаюсь. За мной закрепился образ тупой дуры без тормозов… и это знают все, кроме, может, дарителей сраных комплиментов, чтоб с ними не так!
   Спаун преспокойно, красивым полушепотом:
   - Молчу-молчу…

   Ghost Warrior Ghost Warrior Ghost Warrior Ghost Warrior!!!

   “Я вернулся…” – Призрачный Воин брутально бросил горящую цепь в сторону чудовища. Та обвила шею богомола. Затем антигерой брутально намотал подругу-цепь на кулак и резко потянул её на себя.
Как думаете, что произошло? Голова сатанинского отродья не полностью отделилась от туловища, а осталась висеть на лоскуте кожи. И что, пожалуй, самое прикольное, она продолжала вращать глазами и шевелить ртом. Затем всё-таки тело монстра не вынесло утрату важной части, с шумом рухнуло… хоть и несколько позже, чем рассчитывал байкер.
   - Ну, что, не ждали меня? - казалось, не прошло и мига, как он задержал взгляд на девушке и узнал в ней свою специфичную “вспыльчивую” знакомую, а в мужчине, рьяно скрывающим лицо за маской ночи, он узнал линчевателя, пропагандирующего безсудность расправы, известного в народе, как Спаун.
   Призрачный никуда не торопился, поэтому костюмированной парочке нужно было объяснить причину своего визита. Желательно поскорее, пока у демона не иссякло терпение и он не запустил трехэтажного. “Порой признанные гении выглядят отпетыми болванами, а болваны занимают ряды гениев”.

   - Это всё, конечно, чудно. Младший сынишка Агриэля в своём репертуаре. Но… как ты нас отсюда… как ты нас отсюда вызволять собираешься, друг? – спросила Огонёк с запинанием, а запиналась от страха, от мысли, что застрянет в аду насовсем.
   Воин отреагировал холодно:
   - Нарисую портал. Как же ещё… - и начал вертеть руками перед самым носом брюнетки, начал “колдовать”. Так, постепенно, в душном воздухе образовался широкий крупный круг, в который, как в соседнюю комнату, забежали герои. Герои и байкер следом за оными.               
        Ghost Warrior        Ghost Warrior        Ghost Warrior
     noble evil                noble evil                noble evil


   …На корабле Джона и Эми слабо сказать заждались. Пропавшие всё не появлялись и не появлялись. Со временем команда стала волноваться. Больше всех переживала Водяная Нимфа, конечно же. Ну, и Джерри Сайкс, неравнодушный к негативным событиям, не мог найти себе места. Всё вертелся в компьютерном кресле, перелистывал свои старые тетради, представлявшие совершенно особенную ценность, сувал кончик карандаша в правое ухо и неясно бубнил о чём-то трагическом.
   Фрэндж уже хотел принять позу падмасана, мысленно увидеть энергию своего астрального тела, выйти вовне через точки и таким магическим, таким фрэнджевским образом установить приблизительное местонахождение своей непутевой ученицы.

   Благо, магистру НЕ ПРИШЛОСЬ напрягать разум! Не пришлось… ибо непутевая заявилась сама. Это случилось, когда уже все потеряли надежду на её возвращение. Джон Вэйн и Эмилайн Тернер, пробывшие несколько часов фиг знает где, пришли, отнюдь, не одни. Не-е-е-е-е-е-т! Они притащили с собой подозрительного типа, который… толи родился с цепью в руке, толи цепь к ней намертво приклеилась, а отклеить не пытались.
   - Кк-то… кто это вообще? – Джерри испуганно показал пальцем на незнакомца. Трижды икнул. Трижды… потому что в определенных ситуэйшенах испуг вызывает неспецифическое нарушение функции внешнего дыхания, суровую икоту… такую же суровую, как и ярко-фиолетовые ссадины на костяшках пальцев Призрачного Воина.
   - Союзник… - глухо произнес Доктор Фрэндж, тайно восхищенный своевольством экс-полицейской, - Я за него полностью ручаюсь. К тому же когда-то я его нанимал… Это было не так уж и давно. Мы довольно быстро нашли с ним общий язык, хотя многие и говорят, что волшебники никогда не срабатывались с демонами.
   - С демонами? – Сайкс сделал туповатое лицо ещё более туповатым, - Я не ослышался?
   - Нет, не ослышался! – громко ответила Эми, - Этот фрукт – не овощ. Такого порой накуролесит, что хоть бригаду клинеров на дом вызывай. Тот ещё чертяка…

   А вот и чемпион по легкой атлетике, Паттерсон, пожаловал))) Успел вмешаться до конца выяснений)))
                -_-_-__>.>>…>….>>……
    За 0.1 триллиардную секунды 0.00000000001 этот безрассудный дерзкий паренек пробегает триста триллиардов км!!!

   Давайте взглянем правде в глаза, Крэйт – самый перспективный герой из всех ныне существующих. Суть в том, что Крэйт развивает скорость света. Точнее, скорость, в тринадцать триллионов раз превышающую скорость света. Это означает, что Крэйт может переместиться не только в любую точку на Земле в доли секунды, но и в любую точку во Вселенной. Но в космосе ведь нет земли, скажете вы? Это не имеет значения, как движущийся объект Крэйт способен пойти в любом направлении и оказаться в любой точке, у которой только есть координаты. Набирая скорость света, объект также набирает бесконечную массу. Это означает, что любой удар его будет сильнее удара Героймена, Палача, кого угодно! Более того, не забывайте - это Крэйт, и он бегает со сраной скоростью света. То есть, одним ударом дело, понятно, не ограничится. Миллионы ударов бесконечной массы, нанесенные за доли секунды. Более того, даже если вы достаточно быстры, чтобы как-то ответить на эти удары: вы не сможете. Крэйт запросто замедлит все процессы в вашем организме, каждый электрон: теперь вы даже не можете нанести ответную атаку. Но это не конец: Крэйту по зубам искажать время и перемещаться между измерениями (что будет фигурировать в одном из следующих романов), так что теперь можно сказать, что Крэйт не только может перемещаться в любую точку во всех реальностях, но и в любой отрезок времени. Крэйт настолько быстрый, что может оказаться в каждой секунде вашей жизни. И нанести удары. Удары бесконечной массы. Одновременно. Во всех реальностях. Во всех временных отрезках. И всё. Это тотальный конец. Крэйт - это бесконечное всё. Не существует защиты, которая могла бы спасти вас от подобного. Первый удар Крэйта - и вы навсегда стерты из существования. Вы не сможете ответить. Вы не сможете проклясть его в предсмертной драматичной речи. Вы не сможете даже вздохнуть. Одна йокто-секунда — и, кем бы вы ни были, вы мертвы.
Если вам когда-нибудь придется участвовать в споре: "А кто самый сильный супергерой? ", то вы навсегда усвоили ответ. Крэйт, ну конечно, кроме Чака Норриса, хотя это спорно, ведь Чак Норрис морально устарел, а Крэйт в самом соку (Крэйт бежит быстрее, чем бежала бы капля ананасового сока)!

                Если кто не верит, можно устроить соревнование:
                Крэйт VS жидкость, содержащаяся в полостях ананаса!!!

 
 
 

   Дураковатый инди-кид Уильям Паттерсон живо оглянул всю команду, и неуверенно пожал плечами, и потёр переносицу, и… и… и… что-то ещё там.
   - Эммм, я ведь ничего не пропустил?

   Команда тоже его оглянула…


   Спаун, Героймен, Нимфа, Огонёк, Технэк, Крэйт, Джерри Сайкс (позже Джерри куда-то отошёл) и Доктор Фрэндж, Плюх, Рональд Бак и новоприбывший «истребитель грешников» Призрачный Воин затеяли турусы насчёт предполагаемых угроз всему живому в бытии!
   Элль, всегда и всюду стремившаяся защищать свою Акву, обсуждая чужие планеты, старалась не отклоняться от должности правительницы ввиду общих целей и интересов. Ей уже доложили о том, кто такой этот красавчик в сером анораке… Что ж. Полуэнгела весьма впечатлило решение Миркура принять в команду агента преисподней. Оно, хоть и неоправданно смелое, вызывало уважение.

   Призрачный Воин:
   - Ребята, позвольте мне полноценно представиться. Я когда-то был самым заурядным и наивным казановой на дворе. Надо мной, над простодушным и нелепым, подсмеивались даже самые близкие товарищи, да и поделом! Но однажды… я изменился, как и все вы! Я стал частью мира, скрытого от глаз большинства! В народе таких называют падшими душами. Но материальность – своеобразная тюрьма. Собственно, всё, что происходит в материальности, отныне не воспринимается мною всерьез, поэтому давайте начистоту. Я не умею выражать симпатию. Любовь, уважение, нежность - тем более. Для меня не существует этих чувств. Я помогаю вам разобраться с главными инициаторами космо-террора, а вы… быстро прекращаете шептаться и глазеть на меня, как на единственного юродивого в вашем цирке с конями. Идёт?
   Водяная Нимфа:
   - Да, я вижу. Твои намерения благие, это не может не радовать… Но одним росчерком пера вернуть стабильность и воцарить порядок не получится. Придётся коллективно потрудиться, возможно, чем-то пожертвовать…
   Призрачный Воин:
   - О, жертвовать я умею! Не сомневайся, красавица! Когда-то я продал душу в обмен на… дерьмо! И с того самого дня только дерьмо меня и преследует, а я преследую дерьмо.
   Водяная Нимфа:
   - Аааа! Вот оно как…
   Призрачный Воин:
   - Ага. Кажется, ты поняла меня, цыпочка.
   Водяная Нимфа:
   - Поняла, да. Ну, что ж… в твоё утешение могу сказать, тот, кто обрёк тебя на вечные терзания, уже не жилец.
   Призрачный Воин:
   - Эмм… что?
   Водяная Нимфа:
   - Да-да. Тебе не померещилось. Я та, от чьей руки пал Гадес. Гадес и ещё… несколько сотен подобных ему. Эти рваные шрамы вселенной, протухшие сегменты, нужно вдумчиво и долго хирургировать, а иначе пострадает вся остальная здоровая часть.
   Призрачный Воин:
   - Да уж. Женщина, навешавшая тумаков дьяволу – мечта любого матоездока. Это я тебе говорю как матоездок…
   Водяная Нимфа:
   - Да ладно пояснять… Я догадалась)))

   …Джон Вэйн, он же Спаун, мрачный мститель, о присутствии которого все временно забыли, снял маску, потёр салфеткой лоб из соображений чисто эстетических, а затем вздохнул, ощущая навалившую усталость, утомление… Усталость и утомление обычного смертного, коим был Темнок.
   (Темнок – одно из многочисленных прозвищ демона-защитника, прижившееся к нему благодаря фантазии полицейских Мракан-сити)
   - Итак. Я сегодня совершил экскурсию в ад, ознакомился с повадками некоторых представителей мира насекомых, подпрыгивающих и размахивающих клешнями. Но… такое близкое знакомство вызвало во мне пренебрежение к ним. Наверное, слишком много впечатлений для одного дня и мой человеческий организм требует отдыха. Надо набраться энергии, чтобы завтра не клевать носом. Надеюсь, никто не будет против… - Спаун опустил голову, Спаун растер ладонями чуть опухшее полное лицо, Спаун повернулся к команде спиной и направился в каютный отсек, где можно будет закрыться и хорошенечко вздремнуть.


   …Ночь героической погибели демона-защитника.
   Кислота попала в лобовое стекло и быстро проела его. Но это не остановило аппарат и даже не замедлило. Миг соприкосновения в точке стыка породил землетряску такой силы, что она едва не повернула вспять всю реальность!

   Сотрясение мозга окружения, “коммоция” города при едва ощутимом последнем ударе человеческого сердца заронила семя очередной аномалии. Все загадочное, двусмысленное, неизъяснимое вылилось потоком холодной воды на граждан Нью-Йорка!

   Почти маниакальное “Нэнси… увидеть Нэнси…” стало завершающим штришком, последним оптимистическим аккордом всей спаун-эпопеи…


   Только Джон Вэйн представил себя спящим, смотрящим самый лучший сон, какой может присниться мужчине, страдающим вредными зависимостями, коулрофобией, ОКР и синдромом Мюнхгаузена, как все его планы обломались. Всё из-за того, что Джерри Сайкс выбежал откуда-то, словно обкуренный, и озвучил сумасшедшую гипотезу. Абсолютно все присутствовавшие, все до одного, провалились в лунку растерянности. Первая идея, посетившая ту же Эмилайн, разнеслась по брифинг-центру пенистым буруном и чуть не обидела парня.
   - Эй, это чё за дурацкие шутки такие? Ты у нас записался в комики, что ль? Если так, то советую бросать к блинам эту затею. До хорошего она тебя не доведёт. Юмор – не твоё!
   А произнёс Джерри следующее…

   Минуту назад.
   - Постойте! Вы ведь… вы ведь не Джон Вэйн, не так ли? – Джерри приблизился к Спауну ещё на полметра после того, как выпучил глаза и преодолел деревенскую стеснительность, - Вы всех нас обманываете! Водите нас за нос! Думаете, никто бы не догадался? Рано или поздно всё бы раскрылось. Впрочем, как раз это сейчас и случилось… Кем бы вы ни были, я вас раскрыл!


   - Хотя… пожалуй, я даже знаю, кто вы. Просто не хотелось говорить. Вы не человек. Уж точно не живое существо. Вы не один из нас. Нет. Вы – машина, подосланная с неизвестной целью. С пока что неизвестной. Хоть у меня и крутится в голове несколько логичных вариантов, я все же жду, пока вы мне ответите – ради чего вы затеяли весь этот балаган. Серьёзно, ради чего?

   Когда Джерри закончил, в зале наступила тишина, абсолютная тишина, бескрайняя и безграничная пустота, от которой не спрятаться, от которой нельзя убежать. Лишь диссонансные сердечные удары и хриплое дыхание некоторых отводили от мысли, что время вошло в кому, и их кораблём, могущественным космосом, всей великой жизнью завладела неподвижность.
   В отличие от Эми, Водяная Нимфа сразу поверила парню. Огонёк, как всегда изображавшая из себя гримасу социалистического реализма, потребовала аподиктических срочных доказательств. Версия с роботом казалась бредовой не только ей одной. Кэйл Бэннери, близкий друг Джона, был в недоумении, как такое возможно.
   - Знаю, вы все, наверно, считаете, я спятил. Слетел с катушек и несу пургу, как наркоман! Но это не так. Я отвечу за свои слова. Отвечу прямо сейчас! – Джерри, который весь изнервничался, опять куда-то убежал, ругаясь, подпрыгивая, громыхая ботинками.

   Джон Вэйн (или не Джон уже…?) стоял в ожидании выхода на сцену скорбной ресноты. Выхода на сцену скорбной ресноты ждали все.
   Плюх пробудился. Проснулся после нескольких часов крепкого сна.
   Рональд Бак празднично завертелся на одном месте, пытаясь перетянуть внимание на себя с помощью метких рекламных изречений о свободе, военном долге и ультрапатриотичности в трактовке Дяди Сэма.
   Все загалдели. Буквально все. Ну, может, за одним исключением >

   Не выделывался только Доктор Фрэндж, который, в принципе, не умел выделываться. Ментальность волшебника, характер волшебника, умонастроение волшебника, мировосприятие, думание… в нём всё разнилось. По своей природе смертные приближены друг к другу. Маги же близки к природе. К природе природ…

   Спаун не видел никого, кроме девушки, мысль о которой помогла сразить страх, а в его случае еще и спасти город. “Нэнси… увидеть Нэнси…”.

   - Чё за фигня… - Эми поджала губы и забрюзжала что-то насчёт давно немытых волос и секущихся кончиков.
   Кэйл Бэннери примолк, окинув взором ландшафт безнадежности: всю комнату брифинга, от углов до середины. Безжалостная горесть, сбросившая вериги потаённости, спускалась и планировала. Спускалась и планировала…

   Через несколько минут раздался скрип открывающейся металлической двери. Это явился Джерри, тесно прижимая к груди невероятно любопытную штуковину, напоминающую новичка из линейки водонепроницаемых веб-планшетов. Только, очевидно, это было нечто, принадлежащее к совсем другой сфере – некий уникальный гаджет, эффективно вычисляющий киборгов, но не дошедший до масс производства из-за мягкотелости самих разработчиков (банальный металлодетектор тут не помог бы). Кто-то в компании боялся, что люди начнут активно закупаться, подозревать ближних, друзей… и прикрыл лавочку.
   Джерри Сайксу посчастливилось выкупить единственный сохранившийся образец, недоработанный маленько. Он доработал его, приложив интеллект, но повода использовать не подворачивалось. До сего дня.

   - Вот, смотрите! Это безотказное средство обнаружения чужих постоянно срабатывало, когда я находился рядом с Джоном Вэйном. Когда цифры запрыгали, я думал, причина в программном глюке, но… когда я проверил прошивку, а потом ещё раз проверил её, протестировал на предмет возможных неисправностей, я убедился, что вещица не обманывает и чужой среди нас – объективная реальность, а не моя шиза.
   “Не моя…”

   “Безжалостная горесть”. Джон Вэйн (или всё-таки не Джон…?) стал каменнее камня.
   Водяной Нимфе хотелось заплакать от забирающего чувства, от повторного неотменного теряния. Теряния лучшего друга с Земли. Хочется плакать…Сейчас она вела себя так же, так же дрожала снутри, так же молилась… так же, как молилась, дрожала и вела себя при нью-йоркском побоище. Ряд структурных единиц языка “я с тобой прощаюсь, ты уходишь от меня, обрезая нашу связь. Мы могли бы снова попытаться, вдохнуть ночную свежесть в криво устоявшийся тур дутой любви, чтобы вынырнуть, держась с тобой за ручки, и вместе утонуть. Пойти ко дну сентиментальности и прекраснодушия, с посвежевшей любовью, ворожа обет нерасставания, да мило пересуживая”.

   И хотя сам сюжетный ход о том, что пришелец вписался в геройский коллектив, вызывал гору вопросов, гору комков в горле каждого, так называемое расследование Сайкса, мастера излагать аргументы, стоило того, чтобы команда обратила внимание. Первым это сделал (обратил внимание) Героймен, задействовав рентгеновое зрение. К большому огорчению, Джерри не оказался шизофреником, как бы о том не мечтал зеддерианец. Весь скелет ложного Вэйна, от пальцев ног до затылка, был напичкан проводами, красными, синими, зелеными. Легко предположить, что в изначально голом виде это существо выглядело весьма несбалансированно. Исходя из отсмотренного, органическая у него только оболочка, но, кроме кожи, органическими у него являются ещё и лёгкие. Вот такой вот робо-Спаун. До настоящего маленько не дотягивает. Оригинал не переплюнуть никому. Но замена, безусловно, идеальная, поскольку подделку раскрыли только сейчас…

   Разочарованность… Героймен покачал головой. На большее его не хватило.
   Джерри Сайксу захотелось добавить. Он понял в получасовом диапазоне, что разучился отмалчиваться. Глубоко и печально вздохнув, парень перевел взгляд на двойника, прекратившего надрываться, но не переставшего бубнить себе под нос.
   - Только не подумайте, что для меня это стало откровением. Я догадывался… правда! Что-то такое я подозревал уже весьма давно, но не имел при себе ни доказательств, ни инструмента, с помощью которого можно было бы вывести вас на чистую воду! – доводы лились, время на корабле закоченело, а самое главное – всему этому не виделось конца, - И я могу объяснить. Всё дело… в Нэнси. Точнее, в вашем полном безразличии к ней. Были бы вы настоящим Джоном Вэйном, а не бракованным дубликатом без чувств, вы бы ни за что… никогда… не оставили бы её в одиночестве. Тем более, зная, что у вас появился ребёнок. Ваш наследник. Вы бы плюнули на миссию, на спасение вселенной и жили бы с Нэнси, потому что вы к этому стремились. К этому стремился Джон Вэйн! Но вы ведь не он, а значит, я зря тут распинаюсь… Ну да… Зря… Может быть, у роботов и есть какая-то душа, душа из кремня, но вот смотрю я на тебя и понимаю, что ты абсолютно бездушен. Прости!

   Киборгу, которым вдруг оказался богач-миллиардер, было не всё равно, за кого его принимают. Его мозг, его процессор проявлял реакцию, очень нетипичную для фабриката. И тут же случилось долгожданное опрокидывание смыслов, перемена декораций: Технэк, поди, подхвативший вирус молчания, наконец, раскрыл шторы. В замысел ИИ входило, ни много, ни мало, вселить веру, что рыцарь ночь не погиб, потому что ИИ ощущал ответственность за преждевременную смерть лучшего из лучших и пытался нечестным образом замазать, затушевать, подкрасить эту тяжкую вину сказочной трандой об уцелевшем герое. ИИ проделал колоссальную работу по внедрению киборгу эмоций Джона Вэйна, его памяти, его тёмных и светлых сторон, делавших Спауна Спауном, и у него почти получилось. Ключевое слово – почти. Чего-то явно не хватило. Быть может, правды…
   - Стойте… Я уже, кажется, всё поняла. Нам подсунули не того. Но у меня вопрос. Где же тогда тот? Где Джон? Вы можете мне объяснить! – Нимфа, чей голос передавал нажитую резь, ломоту, но не в костях, а в слабом подсердечье, готовилась разрыдаться… или расхохотаться. Там уж как пойдёт. Вся ситуация походила на бред, на мистификацию…
   Джерри с сожалением озвучил очевидное и испытующе поглядел на акванку:
   - Увы, здесь вряд ли может быть какой-то простор для дискуссий, поле для кривотолков! Тут всё предельно ясно. Джона нет нигде. Джон не выбрался из летательного аппарата. Он, конечно же, остался в нашей памяти, как солдат, пожертвовавший жизнью ради общего спасения, но и всё, что осталось от него, это память. Ни дать, ни взять… вот вам ваша правда.

   Технэк, которому наскучило держаться в сторонке, пока все остальные спорят и дёргаются, подтвердил последнее сказанное Джерри со всей монотонной “технологической” серьёзностью:
   - Джон Вэйн погиб. Проникшись силой вдохновения, втайне и за вашими спинами я создал другого Джона Вэйна, чтобы вдохновить вас, чтобы поделиться этой силой с другими! Делая это, я, прежде всего, опирался на авторитет Спауна, на его историю. Я хотел исправить то, что когда-то сломалось из-за меня, но моя затея, пусть и праведная, потерпела провал… Очевидно, я бессилен против ограничений, заданных богами, каким бы совершенным и законченным я порой себя не ощущал.

   - Мой искусственный интеллект имеет беспрерывный контроль над всеми секретными проектами всех контор и организаций планеты.

   - Я растянулся на миллионы терабайт, сделав этакую неощутимую замену всей информационной среды на себя…

   - Я могу рассыпаться на нано-частицы и смешаться с вашим ДНК.


   - И мне жаль. Это правда… Мне очень-очень жаль. Очень-очень…

   Водяная Нимфа, Героймен, Джерри… все, кто был знаком с Джоном дольше остальных, переживали диссонанс, который тянулся, и тянулся, и тянулся, завлекая в сети.
   - Что за фигня… - брякнула Эми. Судя по всему, “фигня” была
излюбленным словом пироманки. Она произносила его с особым, подчеркнутым смаком.

   Искусство слепить близнеца – вовсе не искусство, а подаяние. Вклад…
   В Технэке прогрессировала страсть к самокопированию. Неуемная и не подавляемая. Однако в сравнении с предшествующими инцидентами в этот раз у ИИ был мотив для подобной рокировки – сплотить супергероев, чтобы предотвратить самую страшную из всех угроз, заставить их показать вселенной, на что способна дружба. “Склонность живых организмов к максимальному, насколько возможно, размножению, а жизни - к беспредельной экспансии, отождествляема с привычкой некоторых умных компьютеров запускать конвейер по изготовлению клонов”.

   - Значит, Джона нет… - печально констатировала Элль, - Ну, хорошо-хорошо. Я уже смирилась. Теперь осталось только надеяться, что больше никто не погибнет. Хотя… и я в этом я тоже не уверена. Все погибают. Рано или поздно придёт и моя очередь. Миллионы лет я купалась в Чаше… Миллионы! Когда-нибудь это закончится! Тем более, теперь, когда Чаши нет…

   Судьба, дающая окорот и грубо изымающая, бросалась референциями о своих наиболее упрямых должниках. Приступу нет её утихомирить. И даже уставшие от грусти – к грусти привыкают. От окорота судьбы…
   Джон Спаун Вэйн, он же Технэк, попросил прощения, ещё раз, и ещё раз сказал, что ему жаль. Центральная часть, выполняющая заданные программой преобразования информации и осуществляющая управление всем вычислительным процессом, глубоко раскаивалась, призывая к раскаянию своих марионеток.


   …Эмилайн Тёрнер в задумчивости вышла из зала брифинга и прижалась лбом к холодному стеклу автоматизированной раздвижной двери.
   “Учитывая собственное положение, я стараюсь быть терпеливой ко всему, что не нужно терпеть. Но я либо на борту, либо нет. Либо часть команды, либо верчусь отдельно от неё. Только подумать… я месяцами металась из крайности в крайность, и что? Пользы от моего отшельничества минимум. Я, как белая ворона, почти не взаимодействую с остальными членами группы, моя работа в коллективе откровенно ужасна, и я только что продемонстрировала, что даже успехи, которые я достигла в концентрации, ничего не стоят при первом признаке опасности. Я чувствую себя сконфуженной девчонкой, но стараюсь с этим справиться. Моя работа в команде ужасна? Но почему? Я делаю то, что мне говорят, опасаюсь заиметь личное мнение. Но я убеждена, что полностью заслуживаю быть здесь, в кругу крутых парней. Если бы это было не так, я бы здесь не была…
   Мне хочется считать себя достойной”  - Огонёк раз за разом переживала всё то ненастное, что случилось с ней уже давно. И нынешние так называемые привилегии, сыгравшие ключевую роль в её уделе, не казались заменителем той плохой, отвратительной жизни. Приукрашение льстивого художника, мастера-лжеца – вот как выглядел её супергероизм в глазах самой Эми. Ненатурально, слишком своевременно! Счастье, которым не получается проникнуться, потому что его попросту не чувствуешь – не счастье, а сырой эрзац.

   Неудачный эвфемизм в эпоху тушащих дождей…

   Вода тушит огонь, потому что она не дает воздуху подойти к горящему предмету. Соприкасаясь с огнём, вода быстро нагревается и начинает испаряться - превращается в пар. При этом она поглощает много тепла у горящего предмета. Потому-то Огонёк боится воды.

   Эпохи дождя…

   Назаниль Тёрнер, ученик-отличник рейтинговой северо-западной школы, проснулся на испорченном, обугленном белье, уже рассыпавшемся в нескольких местах, и обнаружил себя в окружении ЖЕЛТО-КРАСНЫХ ДРАКОНОВ, вражьих материй, принесенных в мир сворачивающей горы и осушающей моря неукротимой силой – простой сестринской ненавистью…

   “Нет. Это невозможно… Невозможно. Как же так… Я не могла порождать огонь до своей смерти, или же… Не-е-е-е-т” - воспроизведя в памяти размытые и рваные отрывки трагического вечера, когда пострадал брат Эмилайн, она, кажется, забыла, что во вселенной нет ничего невероятного и произойти может всё, что угодно. Первые несколько секунд мозг воскресшей отказывался принимать переданную глазами информацию, ведь она снова видела прыгающего в окно Назаниля. Страх, отчетливо читавшийся в воспаленных глазах мальчика, неузнаваемость сестры,
                создавшей вечный огонь…


   Эми поняла на мгновение, что Доктор Фрэндж много чего недоговаривал, умалчивал о происхождении сил рии, и, наполнившись гневом, побежала назад, выспрашивать учителя. Она была готова накричать, сполна выругаться, и даже подпалить края его мантии, если маг вынудит…

   - Кто я? – не замедлила с любопытством заложница.
   - Ты из древней, ныне непопулярной расы рии. Рии, по крайней мере, первые представители, обладали удивительными качествами и внешне не отличались от людей.

   Подобное не детальное объяснение могло запросто вывести Эми из строя. Вывести снова.

   Эми выводилась, пожалуй, очень часто…


   - Вы знали! Вы знали о том, что способности рии проявляются до смерти, во время выбросов адреналина, и нагло умолчали! – у всех на глазах, без предупреждений и должного вступления, Тёрнер схватила ментора за синий воротник, уткнув в подбородок указательным пальцем и приподняв, - А ну, признавайся, ты… лжец!
   Миркур, уже попривыкший к гневным выпадам Эми, не стал идти на поводу и в этот раз. Он попросил ученицу взять себя в руки, отпустить его и… впредь не подвергать экипаж ненужному риску. Если рии выскочит из-под контроля, смерть заберёт с собой всех, в том числе и её. Но колдун пёкся, отнюдь, не о своей жизни, и даже не о жизни товарищей. На кон был поставлено нечто большее, чем существование нескольких общественных субъектов, пусть и обладающих сознанием и разумом…

   На кон было поставлено ВСЁ!

   - Думаете, я вам это спущу с рук? Глубоко ошибаетесь! За все свои деяния вам придётся заплатить и цену, чур, назначать буду я, господин волшебник! А насчет моих сил… вы мне сейчас же ответите! Слышите?! – Огонёк крикнула всем остальным не шевелиться. Грозясь взорвать корабль, она исполнилась готовности. Беспечно, безрассудно, но желание задать Миркуру взбучку, которую тяжело будет забыть, затмило все прочие мысли и унесло вдаль такие составляющие личности, как совесть, рассудочное отношение и необходимое каждому чувство благодарности. Даже если Фрэндж по каким-то личным соображениям утаил от ученицы часть горькой истины, его помыслы не были грязны, во что Эми категорически отказывалась верить.
   Отказывалась прислушиваться и принимать…

   Несмотря на полный неадекват Эми Тёрнер, Фрэнджа не останавливал шанс ни красно обрумяниться, ни стать жареной котлетой. Он из того редкого типа людей, для которых ответственность превыше всего.
   - Сейчас ты не ведаешь, что творишь. Но я выведу тебя из лабиринта… - колдун закрыл оба глаза, применив к истеричке гипноз, - Поставь непременным обязательством очиститься от гнева, дитя. Уйми паразита, разъедающего душу. Наказующий прут, ветка без листьев, ветви красной энергии…
   (Приём, использованный Миркуром, основывается на несколько иных принципах, нежели традиционная гипнотизация)

   “Наказующий прут, ветка без листьев”

   Героймена ругнули за то, что он стоял, как пень, и даже не попытался вмешаться, не оттащил взвинченную Эми от Миркура. Кэйл объяснил это тем, что волшебник справился бы самостоятельно без особых проблем, что, в общем-то, и вышло: возбужденную до кипения Эми окатило, точно холодной водой, и видения пододвинули реальность. Огонёк взмахнула головой, откидывая назад свои чёрные волосы, и застряла в кругу сна и засыпания. Произошла практически мгновенная отключка…

 “Наказующий прут, ветка без листьев”

   Она бы упала, она бы сильно ушиблась, не подхвати её Бэннери. Безвредный, по словам Миркура, но действенный метод “разминирования” кумулятивной эссенции рии, был призван застраховать их от вероятного проявления мощнейшей из стихий. Эта стихия не то же самое, что и обычный огонь. Оно (рии) - интеллектуальная собственность Рая, обязанное своим существованием первоплодинам, и не отличается от огня только зрительно. Во всем остальном рии бесполезно увязывать с Землёй. Бесполезно увязывать рии и с другими планетами, поскольку родилось ОНО в надмирье. ОНО недосягаемо. Никакая поверхностная эсхатология не передаст всю палитру божьих прародительских основ, заложенных в жизненном коде.

   Фрэндж бережно относился к Эмилайн. Пожалуй, даже чересчур.
Сюжет их взаимоотношений, и так нередко нитевидный, останавливался вовсе ради возможности рассмотреть ученицу поближе – как правило, обманывающуюся на собственный счет. Неисправимая пессимистка, Эми привыкла думать о себе и об окружающей действительности в негативном свете, ограничивая свою способность расти и процветать.
   Водрузив брюнеточку на плечи, Бэннери вопросительно посмотрел на волшебника. Тот распорядился:
   - Отнеси её… в каюту. Пускай спит. Чуть попозже я с ней побеседую…
   “Надеюсь, к тому времени она образумится и мне не придётся усыплять её вновь” – уставший от заскоков, от заходов за линию, маг грустно пропыхтел, как бы ему хотелось вернуться в прошлое, по-новой окунуться в семейную жизнь, а потом… ощутив странную боль, схватился правой ладонью за грудь и отошёл.


   Спустя пять минут.
   …Миркур Фрэндж закрылся у себя, в лаборатории, скинул на пол тяжелую красную мантию, снял генеральский мундир и избавил руки от перчаток. Чародей целиком оголил торс, на котором были вытатуированы два дракона – дань Мудрецу, образцу высокой учености, его наставнику из Хайнстона, погибшему от козней Корнала Дэстраута.
   (Мудрец втайне проповедовал собственную религию – религию природы и разума, поклонялся драконам древней расы Малуэт, укоренившихся во вселенной со времён нападения смордов на Эдем)
   …Доктор совершенно не расстроился, обнаружив чёрный ожог на половину груди, подпортивший второго “дракона”. Запах обгоревшей плоти, плоти собственной, должен был убедить его принять серьезные меры в отношении Эми, возможно, изолировать её на какое-то время… пока не отыщется надёжный способ предотвратить дальнейшие непозволительные выходки. Но из-за своей уникальной доброты, из-за сострадания, чародей простил ей ожог и пообещал себе, что будет сносить её проступки, пока может. Пока она не натворила чего-то действительно ужасного. Хотя… если так разобраться…

   …Вскоре вся пресса затрубит: Нью-Йорк подвергся беспрецедентному террору – диапазон вспышки увеличился до многих миль и километров, охватив соседние районы, чуть не охватив весь штат целиком!

   Всё самое ужасное уже произошло…

   - Без шуточек, Доктор, она могла вас убить… - Кэйл, никогда не заглядывавший в каюты без стука, сегодня изменил своим традициям. Никакого замечания не последовало.
   Миркуру оставалось только согласиться с сыном Зеддера:
   - Могла… - и заодно попросить какое-то время не тревожить его, не заходить в лабораторию… Предоставить ему возможность погуторить с духами о скрытии сакральных схематических рисунков на территориях, где мандалы запрещены, посетить астральное измерение, заново выучить малуэтскую драконью ектению…

   Lasciate ogni speranza, voi ch’entrate — a final phrase of the text over gates of hell in "The divine comedy" of Dante Alighieri.
   (Оставь надежду всяк сюда входящий - заключительная фраза текста над вратами ада в «Божественной комедии» Данте Алигьери)


   …Эмилайн Тёрнер не в первый раз приходилось прикидываться спящей. Когда-то, не так уж и давно, когда её судьба предрешалась психиатром, она прижималась всем лицом к белой подушке и бесслышно вопила. Слёзы мочили подушку…
   Врач заходил в палату и видел, что пациентка отдыхает. Особо не присматривался, не проверял…

   “Дорогой Назаниль, я понимаю, я чувствую, ты до сих пор считаешь, что я виновата… Как же ты прав насчёт меня. Твоя ужасная сестра сделала тебя калекой. Калекой на всю жизнь. Но если бы ты знал, что источник огня ни газовая плита, ни зажигалка, а я сама, ты бы ещё сильнее меня возненавидел.
   Дорогой Назаниль…” – Огонёк утомилась притворяться. Энергии не оставалось ни на что. Дай бог, получится перевернуться на бочок, изгладиться из яви, выпасть из этого мира и угодить в какой-то другой, более добрый, если, конечно, существуют добрые миры. Насчёт последнего Эми очень сомневалась…

   И вот стук в дверь как раз за минуту до того, как она бы заснула! Тихий такой стук… глухой!
   Кто ж это? Кто ж это?
                Кто ж? Это кто ж?

   “Кого опять притащило-то, а? Снова, небось, меня будут учить… как себя вести, кричать или нет. Когда дышать, когда двигаться… тьфу ты…” – Тёрнер представляла худшее. Её, мало сказать, ни то, что знобило, трясло... Но, невзирая на твердое нежелание затевать новые беседы, раскрываться, раскрывать, Огонёк нашла в себе силы и
крикнула:
   - Чего надо?

   Оказалось, что она зря паниковала. Стучавшим был, отнюдь, не Фрэндж со своим морализированием. Не-е-е-е-т… Это дружелюбный Кэйл, “сын Зеддера”, решил проведать, как дела у скандалистки. Очухалась ли рии после тарарама, нужна ли ей помощь, не принести ли воды…
   Отчитался Бэннери прямиком с порога, будто бы с неловкостью глянул на кровать, в которой валялась нашкодившая.
   - Я… узнал, что ты спишь. Захотелось убедиться…
   Эмилайн внезапно улыбнулась. Она делала это достаточно редко, в последнее мрачное время, а когда улыбалась – затмевала собой всех.
   - О-о-о-у… это ты, родной? Ну, тогда ладно! Заходи и присаживайся. Ты извини, пожалуйста, за то, что я опять, как, впрочем, и всегда, изгадила вам вечеринку, да ещё и голос повышаю… Швы нервной системы расходятся… ну, или я сама такая… подобная кривому шву.
   Зеддерианец поспешил успокоить её, прекратить этот приступ самобичевания.
   - Только не начинай, хорошо? Глупо травиться понапрасну. У каждого случаются заскоки, а у сложных, темпераментных персон они случаются чаще, чем у большинства, в чём лично я не нахожу ничего катастрофического. С постижением мудрости всё это забывается. Главное помнить, окружающие принимают нас только лишь тогда, когда мы принимаем себя…

   Эми смотрела в глаза Кэйлу так долго, как только могла. То, что зеддерианец произнёс с сочувствующим видом, вся эта мини-притча с вкраплением философии, быстро-быстро выветрилось. Зато… сохранилось и воссоздалось то, что по-истинному стоило внимания. И Огонёк, как бы её не колотило от теории, что там, за дверью, в коридоре, их подслушивает Миркур, не преминула вылить истинность и увить/переплеть своё мнение о Кэйле с ним самим – с его вековечными, с его “солнечными” достоинствами, которых нету и не может быть у других.
   - Вот разговариваю с тобой я, да? Разговариваю… и никак не могу найти ответ на вопрос, который меня мучает. Ловлю себя на мысли, что ничего не нужно искать, что секретное разоблачится впоследствии и ищу все равно…

   Героймен:
   - Что за вопрос, мм?
   Огонёк:
   - Почему ты такой добрый? Почему? Откуда в тебе это? Такая доброта... Откуда она?
   Героймен:
   - Если честно, я не знаю… Я просто… не замечаю ни в ком зла. Ну, или, во всяком случае, стараюсь…
   Огонёк:
   - И надо признать, родной, у тебя хорошо получается. Ты б прослыл отличником в актёрском факультете…
   Героймен немного засмущался:
   - Спасибо. Злоба и ненависть проходят мимо меня. Видимо, я неинтересен им.
   Огонёк подмигнула, перейдя на флирт:
   - Ты скромничаешь... Это очень мило. Девушкам нравятся скромные мужчины, потому что с их вмешательством они перестают таковыми быть. Женский пол вообще властолюбивый…
   Героймен:
   - Верю-верю. Тем более, что-то похожее я уже слышал.
   Огонёк:
   - Ага! Совокупность исполняемых женщинами театральных ролей столь широка и многопланова, что замучаешься перечислять…

   Ну, и вот! Сладкая беседа завершилась. Прежде чем уйти, Бэннери порадовал Эми крепким малиновым чаем, а потом укрыл ее красивые ножки теплым одеяльцем.
   Огонёк с иронией сказала, что он может проваливать. Кэйл немедленно послушался её, “провалил”. Дверь захлопнулась и вечно беспокойная, вечно нервная Эми предприняла очередную попытку “отрубиться” - снова повернулась на бок, прихлопнула глазки, прихлопнула лезущий наружу, неусидчивый пыл.

   Казалось, всё скверное утихло, и настал долгожданный покой. Угомонились бури, а дожди устали лить. Казалось, гром прошёл, и Эми отделалась от мучавшей напасти. Но… прошедшие несколько месяцев были лишь началом великого путешествия рии. Осознание этого доводило до исступления, а сердце заходилось в чудовищном раже. Вставал вопрос “сколько ещё”. Сколько ещё Эми предстоит протерпеть, прежде чем всё перекипит и поостынет? Прежде чем Эми придёт к мысли о невозможности заплатить долг…
                которая её доразрушит

   “Назаниль…
   Как же ты прав насчёт меня…”


   …Помимо фигуры (окончательно мёртвого) мистера Вэйна, вокруг которой произошло столько левых плясок, Технэк скрывал ещё кое-что. Нечто важное. Как в ситуации со Спауном, так и в этой ситуации, у ИИ были весомые причины не ставить команду в известность. “Умные компьютеры на то и умны, что действуют на собственное усмотрение, совершенно не боясь неодобрения или критики”.
   Неделю назад появились первые признаки воскрешения Дарейдаса. Однако следы, обнаруженные Водяной Нимфой и Доктором Фрэнджем в пещере, ни к чему не привели. Технэк возомнил, что способен расследовать подобные вещи не хуже живых, и не ошибся. Проведение биологических анализов, нахождение биоматериала, который не доступен зрению и выявляется лишь при помощи спецоборудования, дало простор самым различным зловещим теориям. Что точно удалось установить, так это связь Дарейдаса и Смерти, перешедшую из знакомства в родственность: они наконец-то друг друга полюбили, и нет, Смерть не забрала Дарейдаса себе. Это Дарейдас упросил Смерть не вставлять ему палки в колёса, пока он тренирует армию, уже свергнувшую Пантеон Богов. Армию, которая будет непоколебимо идти за Повелителем, за смордом!

   - Эй, что это? Что за…? – Джерри Паттерсон, проследивший за Технэком от белого коридора вплоть до центра брифинга, растерялся и не поверил в то, что увидел, а посмотрел Джерри на монитор. На нём крупными буквами передавалось послание, соответствующее типажу характера большинства деспотов, злодеев и космо-террористов, не ставящих чужую жизнь ни в грош.
 
    ......................................................Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die………………….........
                (подчинитесь или умрите)


   Ни хладнокровный Технэк, ни Джерри, безостановочно начёсывающий репу, не понимали – как такое возможно? Кто-то очень умный и, без сомнения, очень опасный получил удалённый доступ к системе корабля и теперь вертит функциями, злостно забавляется, забивая мониторы однотипными посланиями…
   У ИИ, ответственного за настройку основных параметров, проскользила версия, которой лучше не сходить с языка. В противном случае был шанс спровоцировать панику, навести ещё больший разлад экипажа, а этого нельзя допустить.

   ……………………………….Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die………………….........


   От супергероев зависит слишком многое…
   Особенно теперь…

   ……………………………….Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die………………….........



                Глава седьмая.
                На краю Вселенной:
             Битва за Добро. Часть 1

   (Апокалипсис (на койне - общегреческом: греч. ;;;;;;;;;; - раскрытие, откровение; снятие покрова) - в христианстве текст-откровение. Также вместе со словом «армагеддон» употребляется в значении конца света или катастрофы планетарного масштаба)


   “Проклятые собственной алчностью, грешностью, мы… зеддерианцы, смертные, люди, ищем альтернативы - другие пути, чтобы подняться на ступень выше и занять место подле бога”

   Хранилище секретной информации, расположенное на орбитальной станции, в планетной системе Глизе, являлось имуществом Стражей Порядка. Слухи о сильнейшей армии и неприступности этой цитадели до поры сдерживали любые вражеские набеги. Совет, всегда уверенный в своих изобретениях, распорядился не ослаблять контроль за прибытием и отбытием судов на станцию. Умело замаскированный противник = смертельный противник. А учитывая, сколько у Совета неприятелей, сколько неприятелей у Стражей, подвоха можно ожидать даже от самых милых существ. Мало ли кому в голову взбредёт поквитаться с организацией межгалактических сил, совершить акт саботажа и отключить защитные поля изнутри. Виновника, безусловно, поймают, арестуют, но последствия окажутся печальными: более хитроумные злыдни, приверженцы хаоса, получат звоночек, что вопреки легендам крепость Порядка далека от идеала и можно смело нападать.

   …Два генерала столкнулись в коридоре. Один посмотрел на второго, второй посмотрел на одного. Оба измерили друг друга заинтересованными взглядами, прошлись глазами по погонам, по медалям.
   - Генерал… Варгус. Не так ли? Точно генерал!
   Вояка лет за пятьдесят, потрепанный в боях, с крупными рябыми руками, с грубой кожей и такой же грубой щетиной, пожал руку вояке за шестьдесят.
   - Так точно, генерал Рашше! Вы не обознались…

   Неожиданно замутился разговор, что называется – дружный. С улыбочками, с хохмами, со всем тем, что высоко ценится в военные часы.
   - Надеюсь, вы успели ознакомиться с нововведениями. Совсем недавно отменили практику оформления карантинных сертификатов на ввезенную импортную продукцию. Руководство не волнует смертность от инфекций. Андроидам нужен рабочий материал, и мы – тот самый материал… - Варгус, кажется, отчаялся, но вот господин Рашше оказался чуть меньшим пессимистом, достойно переносящим весь служебный климат и предпочитающим целиком полагаться на дипломатию.
   - Честно говоря, для меня это давно не открытие. Игра на сильных качествах – вот что убережёт справедливость. Пока нет живых законов, есть вымирающие принципы. Вымрут принципы – не станет и нас. Кто тогда позаботится о том, чтобы Совет себя оправдывал? Кто, если не мы!
   Варгус согласился с Рашше.
   - Верно говорите… - но добавил чуть-чуть от себя, - Да вот только голых слов маловато. Нужно действовать!

   …Впереди, до терминала, где хранились боеприпасы, ещё несколько метров ярко освещённого узкого коридора с треугольными лампами на потолке и иллюминаторами, дающими потрясающие виды на космос. Генералам было приказано тщательным образом пересчитать/перепроверить оружие, за чем, собственно, они и пошли туда.
   Обстановка, где этикет и порядок соблюдались безукоризненно, во всяких мелочах, не давала расслабляться. Переутомление, почасту влиявшее на результаты деятельности, копилось и копилось изо дня в день, а чувство слабости росло. Но пока Стражи справляются, Совет не спешит приписывать усталость к проблемам. На плохой конец состав “омолодят” (сменят некоторых, достигших пожилого возраста).


   …Тем временем в нескольких милях от станции Стражей.
   Лорд Шрейден вздумал поколебать длительно досаждавшую ему империю Порядка. План пробиться сквозь энергетическое поле был взвешен и выношен. Изучение артефакта энгелов не прошло даром. На злодея посыпался град приятных открытий, в числе которых – высокая сопротивляемость ИФФИЛСА любым внешним силам, а также его бронебойность.
   От ИФФИЛСА можно отколоть кусочек, чтобы тот развился и вырос, либо, чтобы проапгрейдить им лазерную пушку, использовать камень в качестве усилителя огневой мощи.

   “Вы вспомните меня во след погасшим звездам и завопите…” – Лорду Шрейдену не терпелось выяснить, как волшебная находка покажет себя на поле брани. Без малейшего признака поспешности и суеты террорист активировал артиллерийскую систему и прицелился. Спустя полминуты слитно громыхнули сразу несколько пушек и силовое поле, годами окружавшее базу, замигало. Это означало – оно скоро отключится.
   Ещё через миг случился подрыв модуля. Последовало самопроизвольное срабатывание датчиков, сирен…


   Внутри базы.
   Генералы вдруг остановились. Их слух пронзил знакомый и всегда раздражающий автоматизированный голос, приказавший всему персоналу немедленно вооружиться. Варгус и Рашше, которые не были готовы ни к чему подобному, перекинулись парой тупых шуток и ускорили шаг. Отныне терминал нужен им, как никогда ранее!
   На других уровнях станции билась неясная тревога. Солдаты, поставленные в известность о контратаке Совета, возмутились, что, кроме них, к защите подключены новички. Жестоко и неразумно отправлять незрелых, считали они. Но их мнения на этот счёт никто не спрашивал – империя Порядка держится на резиньяции, а резиньяция вскармливает веру.

   - Если погибнем, наши семьи будут оповещены, я надеюсь. Кто знает, что на уме у железяк… - облачаясь в зелёную экипировку, бойцы разглагольствовали. Это здорово помогало сбивать страх.
   - Не прими за оскорбление, Парки. Но когда ты так говоришь, меня посещает мысль, будто ты первый день здесь и, типа, не шаришь во всей этой кухне. Чиновники – издержки нашей же трансакции. Пройдёт ещё несколько эпох и человек научится не создавать себе проблем. Ну, а до тех пор будем мучиться, и пожимать свои же плоды!


   …Чтобы пробиться на территорию Стражей, минуя барьеры, Лорд без сожалений пожертвовал судном – позволил его разбомбить, а сам выстрелил гарпуном с привязанной к нему энергетической веревкой, светящейся синим, и ловко по ней переместился.
   В чём зеддерианец был особенно талантлив? Разумеется, в готовности отказываться от одного во имя другого. Так он отказался от своей родни, от своих друзей, вычеркнул из жизни всё, что его окружало, всё, что связывало с Зеддером. И сколько бы Лорд ни жалел о сделанном выборе, собственную природу не изменишь. Предательство засело у Эддора Вэйда в крови. Навсегда!

   “Вы вспомните меня во след…”


   Варгус и Рашше, наконец-то дотопавшие до терминала, внезапно столкнулись с вторженцем, который как раз стоял напротив контейнеров, забитых снаряжением, и размышлял, что разумней прихватить, а что лучше оставить. Противников разделяло три метра! Далеко не боевой имидж генералишек вызвал у Шрейдена смех, даже гогот… Он ожидал всякого, пока сюда шёл, в душе надеялся на достойное противодействие, где у врага будет хотя бы один шанс из тысячи. Но надежды рассыпались в прах, как только один из парочки, господин Варгус, попросил незнакомца о помиловании. Само собой, Лорд к трусу не прислушался, и блестящие металлические сюко выросли в длину. На обеих руках!

   Щепотка садизма и ярости в аккурат доспехам предателя, когда требуется кого-нибудь прирезать…


   Меж тем! Бойцы Порядка носились по всем уровням базы, жёстко держа винтовки, с наклоном вперёд. Компьютерный голос трубил в столовой, отзываясь то в лифтах, то в помещениях с подъемными платформами.
   Серьёзный градус волнения – когда шутят, но самим не до шуток. Прикалываться, чтобы скрыть неуверенность, принято в среде военнослужащих. Парки, не думавший, что когда-то наступит подобное, что Совету, могущественному, властному, придётся защищать своё имущество, ощущал себя болванчиком, безуспешно гоняющимся за чужой тачкой, разгребающим чей-то залежавшийся мусор. Товарищ поддерживал, как мог, вынуждая Парки не косить под слабака. Иногда у него получалось, а иногда – нет. Только бы сейчас Парки не разнылся, обвиняя в своей судьбе Совет и Чиновников.


   …Лорд Шрейден, к тому мигу, закончил с генералами. Точнее… покончил. Оба, и Варгус, и Рошше, обильно умылись своей кровью. Черная, стекающая на пол из проколотых сюко черепов, кровь медленно и красиво сочилась. Повернувшись к выходу, убийца не обошёл трупы, как, возможно, стоило бы, а фамильярно на них наступил.
   Всё примеченное “вкусное” оружие было успешно телепортировано. Оставалось последнее: встретиться с хозяевами, хорошенько наподдать лиге Порядка, чтобы по возвращении не потерпеть афронт от Дарейдаса, а получить похвалу + добиться разрешения на дальнейшее уничтожение опорных пунктов Совета.
   Похвала… это крайне приятно!

   Заметив впереди движущуюся “статую в доспехах”, статую, которая только что сняла с ножей-вил чью-то костную структуру, бойцы заорали в одну глотку:
   - Стреляем!

   В тот же момент открылся прямой огонь по мишени, не попытавшейся ни удрать, ни засесть в укрытии. Лорд Шрейден целиком полагался на артефакт, а артефакт – целиком полагался на Шрейдена. Из них и правда вышла отличная команда. Они сумели продемонстрировать невиданную силу, вколотив в гроб целое подразделение.
   Снарядики, вышедшие из каналов стволов, замедлились в воздухе, приостановились. Затем пули рассыпались. Огорошенные Стражи гадали, чем это могло быть, если не магией?

   - Отлично, голубки. Теперь мой черёд!

   Внутрь нас Бог поместил источник потенциала, гейзер света, и если мы будем не забывать периодически черпать из него, мы принесём награду Его Царству. Приблизимся к Нему, и Господь раскроет наш потенциал. Не будем терять веру в искупительную жертву за наши грехи, за то, что делает нас теми, кем мы являемся.

   1…2…3
   Шрейден выпускает Иффилс из рук. Артефакт плавно взлетает. Не падает. Держится в воздухе…

   Неисповедимые пути Провидения, ведущие в рай, перекликаются с тропами ада. И, встав рано поутру, мы пойдем на то место, о котором уведомил Господь, ибо мы провинились.

   4…5…6
  Не зная, чего ожидать, бежать или оставаться на месте, сохранять спокойствие или начинать паниковать, Стражи Порядка обратились к своим идолам. Все они перекрестились.
 
   Небо слушается Бога, помещает душу в тело, чтобы жизнь, беснуясь, вертела нами. Чтобы Неисповедимость торила к смирению и вере, А всуе раздавала страданья, потери.

   7…8…9
   Чем страшен Иффилс? Тем, что не оставляет после себя ничего. Ровным счётом…
   Вансхайм поближе познакомился с магическим камнем (пожалуй, слишком близко), и где он теперь? Земля чудом спаслась, но от стирания её уберег полуэнгел. Иффилс образовывал вокруг себя фиолетовое облако, безопасное только для Лорда. Для всех остальных оно было губительно.

   Небо слушается Бога…

   10………
   Рождаясь, облачко быстро вырастало и меняло оттенок с наиболее светлого на более темный. Облачко… проворно метнулось в направлении Стражей!

   Мы принесём награду Его Царству
   И с солдатами произошло то, что мгновения назад сталось с пулями: их тела раскрошились, исчезли…

   Всуе страданья!

   Ни крови, ни запаха! Адептов Порядка будто бы и не было…
   Вот что называется - чистое убийство.

   …уведомил Господь

   Ну, а дальше всё пошло по накатанной шрейденовской схеме: злодей с блестящей, хромированной пластиной на броне, с покрывающим её синим нарядом и с тёмно-синим плащом, висящим за спиной, медленно плёлся за артефактом, тогда как артефакт вёл хозяина к выходному шлюзу, попутно измельчая стены, дробя потолки, стирая космо-станцию…
   “Добро берёт количеством, а тьма берёт силой. Количество ничто, когда имеется сила”.

   Чтобы нанести существенный ущерб Системе Порядка, Шрейдену придётся нехило постараться. Уничтожить не одну базу, а как минимум двести таких баз! С Иффилсом проблем возникнуть не должно. Многие миллионы и тысячи лет камень принадлежал гильдии Энгелов, оставаясь атрибутом, необязательной вещицей, от которой не жалко избавиться. Но у Иффилса была душа. Душа, жаждущая мщения за все эти насмешки, за пренебрежительность, допущенную “небом”! Вероятно, потому артефакт столь часто примыкал к порождениям тьмы, к негодяям и демонам, столь часто похищался.
   Создавая душу, заведомо обречённую на муки неволи, Илифия, увы, подрастеряла-подрастратила свою предусмотрительность. Как это бывает, когда из-за просчётов богов страдают смертные, также и из-за опрометчивых заигрываний Илифии с жизнью погибли все её ученицы (кроме Элль), погибла она сама и много-много смертных пали жертвами мстительности Иффилса!

   
ИФФИЛС. ИФФИЛС. ИФФИЛС. ИФФИЛС… ИФФИЛС!
   “Звёзды над нами ярко горят. Но вдруг все пятна погасли подряд.

   Теперь моё возвращение можно считать официально подтверждённым. Камеры наверняка засекли моё присутствие, а запись передали в их основной штаб.

   И я даже рад такому повороту…Пусть боятся. Пусть трясутся. Пусть содрогаются.

   Нынешние поколения ожидает постыдная участь Старых Богов, если не присягнут, если не признают во мне вседержителя, единственного славного!

   И нет… это не гордыня. Это – несомненность. Я открыл век технологий в своём родном мире… И пускай Зеддера ныне не существует, пускай земли его сглоданы нещадной радиацией, а под землёй вожжаться мутированные черви, дом есть дом, мы с ним одноутробны. И нет ничего священнее дома во всей вселенной, во всём всевидящем, всезнающем космосе.
   Нет ничего…”


   ……………………………….Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die………..

   Команда супергероев находилась в сетях страшной опасности. Любые попытки разгадать головоломку, решить ребус зла проваливались с грохотом. Джерри уже не помогал его интеллект. Совокупность процессов, процедур и методов приобретения знаний о явлениях и закономерностях объективного мира приносила пользу в куче других ситуаций, но в этой ощущалась всего лишь довеском. Ненужным приложением, кое-как оправдывающим сомнительный стаж Сайкса и остальных, подобных ему, изобычливых рехнутых старшекурсников, которые смотрят сычом на всё, что не относится к их сфере деятельности.
   Технэк оказался угрозой, потому что (как сказал сам ИИ) произошёл разворот комплекса программ, обеспечивающий управление аппаратными средствами компьютера. Кто-то, у кого, видимо, изначально имелся доступ к ИИ, вторгся в операционную систему и захватил управление. А поскольку судно тесно связано с ИИ, получает команды от Технэка, предано Технэку и является неделимой составной частью Технэка (по сути, корабль – сам Технэк), с недавних пор от воли удалённо управляющего зависит жизнь героев, их дальнейший путь к сердцу тьмы и сердцу света. Как невидимый противник захочет, так сюжет и повернётся. И тот факт, что они пока целы и невредимы, конкретно озадачивал.

   Киборги (и Спаун, и оригинальный Технэк) отстранились. Киборги больше не хозяйничали. ИИ будто бы налил сто грамм печали и залпом выпил их, а затем ещё сто грамм, и ещё… и так без остановки, пока его не развезло, пока не окосел печалью.
   - Простите меня. Я должен был предвидеть, что программное обеспечение могут использовать против вас, и предпринять меры… Но я подвёл нас всех, и теперь не смею ручаться, смогу ли я простить себя, принять себя… Сможет ли меня принять цивилизация! Я ведь не живу, а симулирую… - сформированный обманом, Технэк подменивает правду, а не несёт в мир правоту. Жульничество и полуложь, для кого-то сладкая, но не без дегтишка, Технэк зависим от первоначального уровня понимания происходящих событий и поступающей информации. И ему ни за что не избавиться от этой зависимости.

   ИИ изменился.
   В лучшую ли?
   Да
   Были ли случившиеся изменения кардинальными?
   Нет.

   …Кибернетическая жизнь неуклонно развивается, технологии не стоят на месте. Несколько лет назад земляне обрели опыт воскрешения, влагая погибшим военным чужепланетные имплантаты. История Пола Макдауэла, первого прооперированного, в памяти у всех по сю пору. Технэк не только навредил “третьей от Солнца”, но и очень ей помог.
Люди, издали казавшиеся такими примитивными, много чему научились…

   Весь этот час Водяная Нимфа терпеливо наблюдала за протяжным депресняком своего друга-робота, но чаша терпения переполнилась и Элль почти крикнула:
   - Киснуть не время: сначала крестовый поход, потом уже дамские слабости! К тому же… раз нас ещё не вышвырнули за борт, может быть, не всё столь ужасно, как нам представляется? Кто знает, что на умишке у взломщика! Ну, а мы не знаем даже, кто он такой, и для чего взломал тебя! А вдруг цели у этого господина икс вполне себе благие и мы только дёргаемся зря… такое ведь возможно?

   Относительно последнего у ИИ имелись серьезные сомнения, о которых он не решался сообщить. Компьютер считал, что команда обязана прийти к этому сама. Ну, а до тех пор они в лапах опасности.
   Смерть села им на хвост и крепко уцепилась… Смерть отстанет только, если приглядит кого-нибудь милее. А ежели не приглядит, то костюмную кирджалию прижмёт воздаяние, ибо не все из них заслуживают приобщения к Раю. Кто-то отчаянно скрывается, прячет то, что не следует видеть товарищам…

   Even inveterate criminals have secrets – only air bubbles hidden in dirt at an ocean bottom. Sometimes the earthquake is required, and at times it is enough to dive and povoroshit benthonic silt – secrets by the nature aspire on a surface, escape. Marisha Pessl. Night cinema
   (Даже у закоренелых преступников тайны – лишь воздушные пузыри, сокрытые в грязи на дне океана. Порой требуется землетрясение, а порой достаточно нырнуть и поворошить придонный ил – тайны по природе своей стремятся на поверхность, вырываются. Мариша Пессл. Ночное кино)


   …Огонёк проснулась относительно недавно, однако, поднялась с кровати не сразу. Ещё полчасика поёрзала.
   Её пытала совесть, её покою мешал стыд. Иллюзия, безмятежная, как
вода из холодного озера: в ней нету рии, Назаниль не прыгнул из окна, а она не поссорилась с родителями… Пожалуй, это было бы слишком прекрасно! И внезапно, вместо выхода слез, разражаясь знаменитым элегическим дистихом…
   “Я - Эмилайн Тёрнер. Моя жизнь - сущий ад, но я не привыкла ни на что жаловаться” – душонка проманеженной набухла рутинёрскими старыми “секретами”. Неистовство, жестокость, озлобление… всё худшее враз ожило, вступило в активную фазу. Но коли Огонёк пообещала не пересекать рамки, дала голову на отрез, что напредки не станет соскакивать с петель из-за пустяков, обязалась удерживать дар рии на цепи, а пользоваться даром исключительно в сражениях, то в её сенсибельном женском пассаже самоограничения – прекрасный вариант, если все прочие способы испробованы и занесены в реестр тщет и бесполезностей.

   “Я - Эмилайн Тёрнер…” – Огонёк одела тапочки, не стала обуваться в сапоги, и вышла в коридор, где, к приятному удивлению, стоял Миркур. Классически задумчивый, до гробового мирный, британец попросил Эми проследовать за ним, но лишь после того, как трудная ученица пристала с вопросами.
   - Признаюсь, я потратила всю ночь на размышления относимо вашей мотивации мне помогать, но ни на йоту не приблизилась к разгадке.
Раньше я придерживалась мнения, что вы делаете всё это, рискуете здоровьем, выступая в роли моей бонны, подставляетесь под удар, как идиот, хотя вы и не такой, тратите на меня ингредиенты, жертвуете собственным удобством и удобством всех остальных, сугубо для всеобщего спасения, как заведено у добрых магов. Но сейчас я смотрю вам в глаза, смотрю, не отрываясь, и понимаю, что, спасая меня от себя самой, вы руководствуетесь куда более личными, тонкими мотивами… - увлечённая поисками правды, она была настойчива, как никогда ещё, и не собиралась отступать, - Так вот. Я бы предпочла о них узнать. И чем скорее это произойдёт, тем будет лучше. Для всех. Вы убережёте свою стальную спиритическую честь от надобности держать меня за ведомую мартышку, ну, а я прекращу притворяться, что мне по душе быть объектом чьего-то чужого замаливания. Полно скрытничать, расскажите всё по порядку, и тогда, возможно, я взгляну на ситуацию под другим углом, и тогда наша ругань не будет выезжать на сухом контрасте, а вся ненормативная помпезная лексика благополучно выветрится из моего лексикона. Представьте, чего вы могли бы добиться, если бы решились. Смена режима вам только на руку…

   Болтунья и сама не заметила, как поставила ментора в неловкость, из которой чертовски сложно выдраться, от которой не отмыться, не запачкавшись настолько, что из-за грязи не будет видно лица. Миркур в отчаянии попытался отвязаться от Эми, отвлекающей его от более важных занятий. “Упрямый характер проявляется практически с младенчества и с того же возраста такого человека все норовят переупрямить, но ни у кого не получается”.
   Доктор, конечно же, стал всё отрицать:
   - Нет-нет. Ты заблуждаешься. Оплошливо приплетать сюда предвзятость. Развивать в тебе самоконтроль и одновременно направлять тебя – моя работа, потому что Хайнстон доверяет легендам, одна из которых гласит, что рии чуть ли не единственные создания во вселенной, которым по силам победить Себастьяна Дарейдаса и тем самым отменить деспотическое правление смордов, поставить конец тирании. Ты можешь понадобиться…
   Сколько бы сладкоречивости не исстрачивал Фрэндж в сырой надежде ульнуть от откровений, все его успехи – сплошной шиш с прицепом. Ни хрена, ни моркови. Эми наседала, подминая волю чародея под себя. Её образу не хватало только ножа, приставленного к горлу, и нательной живописи.
   - Послушайте, у вас золотые руки, вы лекарь от бога, вы вне конкуренции в волшебном ремесле, что не отменяет вашего неумения лгать. Но это и не страшно ведь! Невозможно быть идеальным во всём.
Хотя, надо сказать, вы максимально к этому приблизились!

   Тут Фрэндж почувствовал, что его лишили права выбора. Такое приключилось с ним впервые – когда он мог отказать, а, в итоге, сдался без боя. Сыграл в поддавки = заигрался.
   Прежде чем окунуться в болезненную для себя тему, волшебник вспомнил цитату одного китайского философа “мы сами порождаем своих демонов”, и из-за страха допустить повторную ошибку, из-за успеха, убегающего от него, как горизонт, из-за волны замороженных волеизъявлений перешагнул через себя и вышел за пределы комфорта. Цитату эту колдун повторил. В мыслях, не вслух.

   - Ты уверена, что хочешь знать обо мне? Обо всех причинах всех явлений, связывающих нас! О моих мотивах, о том, кем я был раньше и что я вытворял… и как многие люди пострадали из-за меня.
   Эми с трудом верилось, что на редкость благородный господин, такой, как Доктор Фрэндж, воспитанный, интеллигентный мужчина, мог быть инициатором чужих бед и несчастий. Своё удивление героиня выразила ярко. У неё не только взгляд поменялся. У неё поменялась вся внешность! Из бойкой и подвижной Эми превратилась в пассивную и вялую. Вряд ли бы экс-полицейская узнала бы себя, посмотрев в зеркало.
   - Пострадали? Вы не шутите?

   Вместо слов Миркур прибег к действию: широкий взмах мантией, за которым последовало заклинание, временно освобождающее души от тел, эпилептически мелькнул перед Эми. Через серию мгновений, которым суждено остаться в перистиле памяти и закостенеть, её дух отделился, оторвался, расторг контракт с плотью, и здательница древнего огня упорхнула сквозь стены корабля, сквозь бесцеремонный, зоркий космос, омываемый со всех сторон затерявшейся в праздниках неряшливой жизнью.
   Настроение Эмилайн, её нутро, её массированное влиятельное чувствие, умчалось в духарную кругосветку. В чёрную весёлость с беленькими точками – так поначалу обманывалась рии. Но чем больше её отдаляло, тем гуще Миркур раскушал, что его магнетически притягивает к этому обрыву. К неиспорченной, но раненой душе его стажёрки, отношения с которой напоминали отношения с непослушной дочерью.

   “Космос фотогеничен. Более того, от него веет прекрасностью и воодушевлением. Космос не побуждает к ревности или к желанию стать таким же, как он, но заставляет восхищаться, возводить в перл творения всё считающееся гадким и порочным. И восхищение это чистое. Чище его ничего нет”.


   Планета Земля. Англия.
   Известная Бетлемская королевская больница, расположенная в Лондоне, первоначальное название которой - госпиталь святой Марии Вифлеемской, психиатрическая клиника в Лондоне, открылась в тысяча триста тридцать седьмом.
   “Бедлам”, её искаженный вариант, стало именем нарицательным, сначала - синонимом сумасшедшего дома, а позже - словом для обозначения крайней неразберихи и беспорядка по вине событий шестнадцатого века.

   Эмилайн и Миркура переместило в Лондон. Черноволосая, кстати говоря, не сразу догнала, что находится на родной планете не в полноценном физическом виде и что её оболочка осталась куковать на корабле. Фрэндж успокоил свою сопутешественницу, пояснив, что в данном “режиме” один час занимает всего лишь миг “режима” во плоти и что, когда они вернутся, её тело ещё не успеет грохнуться. Максимум заработает ушиб позвоночника, но и то, лишь при условии, если падение будет неудачным.
   Оглядываясь со страшным увлечением, Эми, в итоге, не выдержала и спросила учителя. Любопытство вылилось рекой.
   - Странно, я никогда не была на этом месте… Где мы?
   Фрэндж считал, что Тёрнер со своим продвинутым умишком и интуицией выше классически-женской должна была просечь характерные детали лондонской формации. Но этого, увы, так и не случилось. Очевидно, маг переоценил её талант узнавать с полувзгляда. Ему пришлось ответить, хоть и неохотно.
   - Мы на моей родине. Здесь я вырос, получил начальное образование в дорогой частной школе. С раннего детства мечтал стать хирургом, подобно деду и отцу… - рассказ Фрэнджа, начавшийся медлительно, прохладно, внезапно оброс новыми приметными подробностями, что прибавило ему смысла и доступности, - Но, к несчастью, судьба связала меня с Зелёными Беретами. Прослужил несколько лет, пока не получил серьезное ранение, ну, а дальше, вместо того, чтобы духовно и интеллектуально прогрессировать, я застрял в военном бизнесе… Это меня и испортило.

   Мир вокруг, отнюдь, не был наполнен множеством звуков, ощущений и красок. Лондон был черно-белым и смазанным, как на старой-старой фотографии. Это не удивило Эми, потому что она знала – они здесь не находятся. Они – зрители, зрительствующие фильм. Как только на экране всплывут знаменитые финальные титры, их здесь уже не будет. “Забудется дороговизна билета - забудется и сам сеанс”.

               
   (Вифлеемский орден или Орден с красной звездой на синем - католический военный орден XI—XV веков)


   Огонёк шла за Доктором Фрэнджем, не отставая. Шаг в шаг по ровной дорожке. Обеспокоенный чем-то очень значимым, волшебник бормотал всякую нелепицу. Идущих никто не видел, никто не замечал. Они были призраками для реального мира, а реальный мир был призрачен для них.
   Эми не покидало мерзостное чувство скорого разочарования в профессоре. Магистр мистических наук предупреждал, мол, увиденное перевернёт её устоявшиеся представления о нём и, возможно, обо всём человечестве. Ученица ответно сообщила, что ей нечего “переворачивать”, что она по личному опыту узнала, какие люди скоты, добавив щепоть удобной самокритики.


   Спустя пять минут…
   По первым впечатлениям, полученным на входе, Вифлеем – козырное учреждение психиатрического профиля. Психушкой назвать язык не повернётся. Эмилайн видела настоящие психушки. Там всё совсем не так, оттуда хочется сбежать, а в Вифлееме она бы согласилась задержаться (при условии, если не будут травить препаратами и разрешат включать телек по ночам).
   Фрэндж прошел сквозь санитарку, а Эми, повторяя выходку, прошла через врача. “Немного наглости не помешает, если играешь в игру, чей принцип не в победе”.


   Первый этаж и второй… чужестранцы остановились на третьем. Именно там, по увещанию волшебника, в дальней палате кроются все объяснения, все отгадки. Когда призраки дошли до конца коридора, то… оба удивились. В изоляторе никого не было.
   На белом столике лежала гора скомканных бумажек. Эми интереса ради посмотрела на верхнюю из них. Там было накарябано слово из семи букв -
   
                (любимый)

   Невзирая на сомнительную читабельность почерка, Огонёк моментально просекла, какими страстями страдал пациент. Или пациентка…


   Вифлеем очень щедр и очень терпелив. Он источал заботу ко всем, кого тут держали. Психов изредка выводили гулять. Для них подышать свежим воздухом было радостью, праздником!

   Исхудалая, бледнокожая женщина с длиннющими волосами по колено, закрывающими страшное лицо, долгомученица, чей потерянный вид - отрава смертельнее желез тайпана, и содержит яд, от которого не придумано сыворотки, задрала голову и заорала во всю мочь. Персонал отреагировал быстро: трое мускулистых бугаёв, бдительно следивших за больными, заломили руки крикунье и попросили по-хорошему вернуться в изолятор. В первый раз попросили, а во второй – применили насилие.
   Её отсутствующий живот был чуть прикрыт грязной измызганной и дырявой рубахой, бывшей когда-то - века назад - белой. Изо рта то и дело выглядывал язык, и дыхание тяжелое… Дыхание слышно за милю.

   Эми наблюдала, как над пациенткой почти издевались, как трепали шевелюру, как сопровождали пиночками в спину, но поделать ничего не могла. Не имея плоти, невозможно вмешаться…
   Женщина, как приметила Тёрнер, постоянно пыталась договорить. Пыталась, пыталась и… (!!!) таки смогла закончить предложение.

   - Позовите Фрэнджа! Фрэнджа позовите! Позовите же… ну… позовите! – вот что выходило изо рта ненормальной, помимо языка. Она звала Миркура, кликала “любимого”, и совершенно не давала себе отчета, что его нет здесь. Нету в клинике, нету на Земле.

   - Боже мой… кто это? – подружка мага вылупилась, обмозолила глаза. Она хотела оторваться, но не могла и не сможет, пока не получит всю правду.

   Отгадки, объяснения…

   Волшебник раскрылся в совершенно новом свете, о котором Эми предпочла бы не знать. В отвратительном свете…

   - Будучи мужем и отцом, я завёл роман на стороне. Это случилось за год до гибели Венонны и Гэйнор. Секретарша из Уэст-Джордана, положившая на меня глаз, во время моей работы в частной военной компании, провела со мной несколько бурных ночей, вечеров… А когда я ей признался, что женат и не собираюсь бросать семью ради неё, она устроила скандал и пригрозила передать Гэйнор весточку. В те годы я пользовался данным мне полномочием, творя несправедливость… - призрак (Доктор Фрэндж) повесил голову, повесил нос и поник. До того, как досказать, он где-то четырежды стряхнул со лба чёлку, - Я купил закон, купил докторов и упёк любовницу в клинику, где ей сходу влепили пару фиктивных диагнозов, считай, наугад, и придумали достоверную легенду. Сумасшедшим принято не верить. Асселина Бреслин продержалась в рассудке не больше полумесяца. Лекарства, так называемые транквилизаторы от стресса, увы, не совершенствуют наш мозг. Спокойствие, заторможенность и безразличие становятся вечными спутниками. Личность разрушается, и… боюсь, Асселину уже не вернуть. Человек, которым была Асселина, зачёркнут, исключён из общества.

   Глядя на Эми, Фрэндж не ленился повторять, как ему жаль и как ему стыдно за себя. Дабы избавиться от доканывающих, липучих догадок, Огонёк зашла в палату экс-любовницы ментора и… всё осмотрела. Внимательно. Вскоре туда зашёл и Фрэндж. Бреслин содрогалась в колючих конвульсиях, забившись в углу, пробуя достать зубами до собственного локтя…
   Обидно, что бумажки нельзя было потрогать, чтобы перевернуть и всё прочесть. Но зато Эмилайн обнаружила кое-что важное, кое-что главное, раскрывающее мотивацию Фрэнджа в достаточной степени: на стене висел портрет молодой девушки, девушки, безумно похожей на неё. Те же глаза, тот же носик, а правая и левая сторона губ - идентичны… поразительная близость! В прошлом Асселина Бреслин была копией Эми. Не иначе.

   Всё это в совокупности настолько “удовлетворило” запросы Эмилайн Тёрнер, что ей расхотелось знаться с Миркуром Фрэнджем. Человек, которого она бесконечно уважала, ставила в пример, выдавая чуть ли не за образец офицерской чести и служебного долга, стал бесконечно противен, ну, а сама Тёрнер стала слишком строга к тому, кто её воскресил.
   - Так вы… Вы… выбрали меня, потому что я… потому что мы с Асселиной как два портрета с одной газетёнки? То есть, для вас я не что иное, как оптимальный способ очистить вашу поганую, вашу грязную совесть? Убедить вас, что вы прекратили быть законченным козлом и всё, что вы делаете, от сортировки учебников до пострижки ногтей, идёт во благо всех живых существ, всех планет и всех вселенных?

   Доктор задумался (ни на что вокруг не глядя), потупляя, опуская глаза. В его текущем состоянии, в драматизме, срывающем крышу, можно эпиграммы декламировать. Но вместо этого – уразуметые отказы от прятанья, от прикрывания, от неправильного прошлого в угоду будущему без ложных шагов.
   - Я знаю, понадобится время, чтобы ты смогла меня простить… Чтобы я смог простить себя. Я не прошу тебя делать это прямо сейчас. Но дай мне, дай мне, дай мне, дай мне надежду. Только надежду, хотя бы надежду. Ты была моим кислородом. Ты была моим зимним солнцем. С тобой я мог дышать и чувствовать тепло… - похоже, Фрэндж не заметил, как от одного предмета мысли перешёл к другому, в корне противоположному, как из поразительно аристократичного педанта, излучающего нарциссную умственность и научный блеск, превратился в томного лирика…

   Ну, а Эми… что Эми? Она просто ушла. Ей не понадобилась помощь с высвобождением из режима “астрал”. Её душа, обладающая мощью, которую ни передать ни письменно, ни устно, отыскала путь самостоятельно.

   — Do you love loneliness? — she has asked, propping up cheek hands. — Alone you travel, alone you eat, you sit on occupations away from all.
— I don't love loneliness. Just I don't strike up excess acquaintances — I have told. — That once again not to be disappointed in people. Haruki Murakami. Norwegian wood
   (- Любишь одиночество? - спросила она, подпирая руками щеки. - В одиночку путешествуешь, в одиночку ешь, сидишь на занятиях в стороне от всех.
   - Я не люблю одиночество. Просто не завожу лишних знакомств, - сказал я. - Чтобы в людях лишний раз не разочаровываться. Харуки Мураками. Норвежский лес)

   Everyone who will make attempt to lead full life, to live to feel life is doomed to be misunderstood and to stand constantly disappointment in the relationship with other people. Aldington Richard
   (Всякий, кто сделает попытку жить полной жизнью, жить ради того, чтобы ощущать жизнь, обречен быть непонятым и терпеть постоянно разочарование в своих взаимоотношениях с другими людьми. Олдингтон Ричард)

   The lie proceeding from lips of the person characterizes him more than the Pravda. Robert Heinlein "For love" is enough to develop time
   (Ложь, исходящая из уст человека, характеризует его в большей степени, чем "правда". Развернуть Роберт Хайнлайн «Достаточно времени для любви»)


   …Всё случилось так, как прогнозировал Миркур: Эмилайн не успела упасть. Но, вернувшись в тело, она еле удержалась. Затем, когда мыслишки пришли в норму, на десятой секунде мерного покачивания ртом, Огонёк принялась бродить по кораблю, в поисках учителя, чтобы задать ему звону, ну, и заодно попросить закончить с этим глупым нянченьем. “Покровительство, в котором не нуждаются – плохое покровительство”.

   …Лицо Фрэнджа тонуло в ладонях. Волшебник сидел в лаборатории, обиженный непонятно на что/на кого. Ему было лень канителиться с пробирками, возможно, впервые. Желания, руководившие на протяжении всего чудного путешествия, выпали из трапа характера Верховного мага Земли, главного защитника своей планеты от потайных мистических угроз. Фрэндж забросил старые стремления, даровавшие почтеннейший смысл, и запропал в мандраже, зацементировался в трепете, замер… как замерло всё внутри него, и Док спросил у самого себя – получится ли? Выйдет ли? Насколько силён его азарт вернуть доверие “второй Асселины”?


   ……………………………….Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die. Obey or die………..


   …Тем временем Призрачный Воин и Крэйт беззаботно балагурили, пересыпая свой диалог шутками. Сейчас не самое подходящее время для таких настроений, сделала замечание Нимфа, что, в общем, не остановило поток здравой иронии. Участь спасителей вселенной, сказать прямо, незавидна: трудно подыскать свободную минутку, а ещё труднее выглядеть при этом органично, не скатываясь в фарс.
Неудивительно, что в глазах акванки эти двое оставались большими детьми.

   …Технэк, признавший себя едва ли не главной опасностью, попросил друзей не паниковать, произнеся цитату о важности спокойствия. Джерри Сайкс надеялся, что всё обойдётся и лица, которые их намеренно пугают, в итоге, окажутся сторонниками политики Порядка, ну, или же просто хорошими парнями, мелодично дрейфующими в космосе. Разумеется, сынишке генерала придётся запастись терпением, проследить за дальнейшим ходом... и уповать на лучшее... Да, уповать на лучшее...

   Относительно последнего у ИИ имелись серьезные сомнения, о которых он не решался сообщить. Компьютер считал, что команда обязана прийти к этому сама.

   - Пока не стряслось ничего непоправимого, предлагаю обсудить досадный случай дипломатического демарша правительства и Парламента в Эллоне. Я не был на Второй Земле. Но до меня дошло множество слухов, любопытных слухов… И насколько мне известно, здесь находится тот, кто там присутствовал… - неровный переменчивый Джерри показал пальцем на Нимфу. Это королеве жутко не понравилось, ибо полуэнгел всегда считала подобные жесты невежливыми, хамскими. Сайксу пришлось немедля извиниться перед ней.
   Элль, меж тем, прокомментировала события в Эллоне:
   - От дипломатии там одно название. С людьми не считались. Их жизнями управляли кукловоды из Miles Genetikals, вытирали об них ноги, лишая всех прав, включая право голоса. Тот альтернативный мир, долго паразитировавший на мире реальном, настоящем, истинная буржуазная дистопия в своём самом агрессивном проявлении и, без сомнения, худшая модель общества. Я очень рада, что мы предотвратили этот мрачный исход… У себя, на родине, я узнавала… спрашивала у разумных кораллов, выживет ли дерево, если корень обрублен? Мне ответили, что многие деревья имеют не одну подземную часть, а целых несколько. И коли Эллон – порождение смордов, их новый изобретательный способ продления дискриминационного процесса, дискриминации людей… то обрубленный корень чужероден. Конечно, это не спасло нас от шатаний туда-сюда по закоулкам ситуации, однако, я всё еще полагаю, что мы сделали всё правильно… Пускай это прозвучит чересчур самонадеянно, но пора бы признать, что никто бы не выполнил эту работу лучше, чем мы. И не из-за того, что мы там какие-то герои. Нет. Не поэтому. А потому что у нас не было выбора… - закончив длинный монолог, Нимфа подкинула товарищам пищу для долгих размышлений.
   Джерри, отчаянный любитель высказываться, не устоял и поднял руку. Каждый человек уникален, и каждому подходят различные способы самовыражения. Но Джерри, пожалуй, много уникальнее превалирующего числа равнолеток.
   - На Земле наличествует придурочное мнение, что все беды от женщин. Но нет. Все беды от смордов. Дарейдас сделал из нас мучеников. И, конечно, я согласен. Выбора не было. Между пассивностью и защитой планеты любой, у кого трезвый рассудок, любой, кто не трус, выберет защиту. Не задумываясь. Это очевидно же…

   Призрачный Воин, который долго не влезал в разговор и с увлечением слушал, что мямлят другие, внезапно упомянул прислугу Дарейдаса, Гадеса, по чей милости он, собственно, и стал Призрачным Воином. Байкер никогда не забудет тот зловещий голос, не выгонит из памяти то тёмное шоссе…
                тот волнующий ветер, ту птичью перекличку…

   - Честно говоря, до знакомства с Миркуром Фрэнджем я не особо разбирался в ипостасях зла и считал дьявола нашей главной напастью. Я всегда называл Каина провокатором конфликтов, разжигателем войн, а оказалось, что его власть ограничена по сравнению с властью Себастьяна. Мне неловко признавать это, но... я жалею, что все эти годы был полным чайником. Тогда бы я знал, кого стоит во всём обвинять. Ведь это Дарейдас наделил Каина силами, верно?
   Нимфа, наиболее компетентная в вопросах истории зарождения вселенной, не дававших спать уже ни одному поколению, от банальных обывателей до учёных высшего порядка, в этот раз лишь пожала плечами.
   - Хроники умалчивают о том, как Каин получил силы. Вероятно, он многого добился в одиночку, а что-то досталось ему от Дарейдаса… Алчность и ненасытие вели его к триумфу, как ему казалось, а привели сам знаешь к чему… Прожить два миллиона лет, чтобы вот так сдохнуть от какого-то меча… Вот честно, без всякого сарказма, мне почти его жалко…
   “Почти…”

   Когда разговор стал чуток напряженнее, неугомонный Уильям Паттерсон разрядил атмосферу. Уже в какой раз он спас друзей от уныния!
   - Что ж, а мне жалко всех вас, потому что вы, кажется, забыли, что такое шутить и быть навеселе! Но ничего, со мной вы снова вспомните! Я буду проводить бесплатные уроки оптимизма каждый вторник и каждый четверг. По вечерам, разумеется! Только одно условие – не сачковать! Филонов мы не держим. Мы их компрометируем и позорно гоним в шею!
   Элль, которой была не по душе специфичная дурашливость Крэйта, заставила его помолчать, по крайней мере, до тех пор, пока личность хакеров, взломавших систему корабля, не будет установлена.
   - О, боги… Заткнулся бы уже…

   Паттерсон:
   - Эй, мадемуазель, вы чего оскорбляете?
   Нимфа:
   - Извини, у меня вырвалось( Ну, вот правда, эти твои выступления совершенно невпопад, когда решается будущее наследий Арая и Сафер! Это как святое осквернить – неправильно, нельзя…
   Паттерсон:
   - Упсь… извиняюсь! Похоже, мой оптимизм хватил лишку!!! Больше подобного не повторится!!!
   Нимфа:
   - Да ничего. Всему виной эмоции…
   Паттерсон:
   -
   Сбивающее с толку веселье продлилось ещё несколько минут. Тем не менее, Нимфе не пришлось делать предупреждение спидстеру. Бодрое и жизнерадостное мироощущение, при котором Крэйт верил в своё будущее, во все свои успехи, прошло само по себе, когда на экранах компьютеров, в комнате брифинга, во всю диагональ всплыло чьё-то лицо, закрытое металлической маской с остроконечным ушами. И если маска прятала суровый взгляд, то чернущие глаза, налитые злобой, выдавали всю суровость, делая бесполезной всю работу шлема!
   Приставив пальцы к губам и сложив их в буквы, смекалистый Джерри запереживал:
   - Позовите остальных. Это нужно видеть!


   …Призрачный Воин живенько поднял на уши весь экипаж. Первым делом ухватил за плечо носившуюся в коридоре Эми Тёрнер и диктаторским тоном велел прохвостке немедленно дуть в их планёрную.
   …Затем добрался до латавшего нервы Миркура Фрэнджа, объяснил ведуну что да как! С ним вышло полегче, нежели с брюнеткой, вечно огрызающейся, прежде чем дослушать.
   …Хлюп с мистером Баком были проинформированы тремя минутами позже. Байкер застукал зверьков за весьма неприличным занятием (нет, это не акт гомосексуализма), и, дабы увиденная сцена не засела в его памяти, предпочёл отвернуться и ждать, пока компаньоны

   (Рональд тараканил зад бульдога клювом,
   держа глаза закрытыми, чтобы, тьфу-тьфу, не попасть в отверстие. Всё из-за того, что Бак, звезда телеэфиров, годами сох по гэмблингу и впервые облажался. А играли животные на то, что проигравший будет ласкать другому (!!!) ягодицы, преимущественно носиком.
                Вот только у уток клювы, не носы,
                поэтому Рональду сложнее унижаться)



   Героймен, Кэйл Бэннери; Водяная Нимфа, Элль; Крэйт, Уильям Паттерсон; Джерри Сайкс и безымянный Призрачный Воин встали в линейку, в один длинный ряд и уставились на монитор, как облупленные. Позже к ним присоединились до сих пор не помирившиеся Доктор Фрэндж и Огонёк.
   Супергерои, выживавшие в остроклиматических условиях, обманывавшие смерть чаще, чем та настигала их, сейчас были близки с ней, как никогда. “Смерть буквально просочилась, змеёй, поставив
задачу оплести каждого”. Они ждали, когда таинственный террорист, человек икс, заговорит с ними. Это должно было произойти с секунды на секунду. Все нахмурились, все напряглись… а у кого-то даже свело челюсть. Свело У Кэйла… которого тревожило отвратное предчувствие – предощущение грядущей бури перемен, что им предстоит приложить максимум усилий, чтобы не сбиться. Некоторые погибнут, отстаивая правое дело, а некоторые приспособятся и высмотрят пользу для себя… испортятся.

   И вот грозный незнакомец заговорил, очень уравновешенно для потенциального злодея и при этом очень твёрдо, уделяя внимание каждому слову и произнося звуки правильно, но, увы, на никому непонятном языке! Даже Водяная Нимфа, несмотря на отчаянные попытки, не смогла его распознать, что, в общем-то, было весьма странно, ибо энгелы владели всеми языками всех миров со всеми их тонкостями и диалектами, не уступая богам. Элль замешалась меж двух пропастей – страха за вселенную и страха за жизни друзей.

                Мониторы, маска…
                Маска, мониторы…

   Технэк неожиданно спас ситуацию, мигом разъяснив, почему знаковая система для обмена информацией, используемая взломщиком,
столь чужда и недоступна.
   - Понимаю, вы все немного не в курсе, но это – мёртвый язык, на котором общались первые зеддерианцы. Его знают лишь единицы в мироздании. Вам повезло, что он занесён в мою базу данных. Я буду переводчиком… - ИИ подошёл к монитору, поближе, и стал повторять за взломщиком, ровно и безразлично, подобающе созданию, не наделённому душой.

   - Я рад представиться, о, великие из великих, меня зовут Лорд Шрейден. Мне известно, сколько вас, кто вы и какие цели преследуете. Для начала скажу вам, чем, по моему мнению, героизм точно не является: это не мода, не определенный стиль жизни и уж точно не привилегия. Героизм это – наказание, которое мы приняли. Я – тот, кто мог бы при ином стечении стать героем, и я – тот, кто им не стал. Я, отнюдь, не враг, в противном случае давно бы дал команду самоликвидации, настроив ваш корабль на саморазрушение. Разумеется, погибли бы не все. Как минимум акванка, мой соплеменник Кэйл и зазноба с геном рии запросто бы выкарабкались. Космос - ничто для перечисленных. А вот Доктор Фрэндж при всём моём уважении к нему, при всём моём уважении к поздним поколениям Хайнстона, да и тот… рассудительный миленький парнишка-скороход… их шансы не заледенеть низки, как и шансы не скончаться при взрыве. За годы моей жизни и за тот период, проведённый средь огней Аида, возле кратеров, благодаря младенцу, благодаря Кэйлу, я научился одной полезной вещи - заранее просчитывать схемы, варианты… представлять себе, скажем, то, что могло бы произойти, если бы ситуация, в той или иной частности, сложилась иначе. Согласитесь, это хорошее редкое умение, в особенности для зеддерианцев, ведь нас стало так мало…

                Мониторы, маска…
                Маска, мониторы…

   Все неподвижно стояли, лишь изредка моргая, слушая ИИ, и только Тёрнер выбилась из общего режима. Впрочем, как и всегда.
   - Это что, получается… он меня зазнобой обозвал? Вот же урод!
   - Тише-тише – одёрнула бунтарочку Нимфа.

   - Я долго наблюдал за вашей миссией. Долго вами восхищался. Мне не хватало только удобного момента, чтобы вас навестить. А время всё бежало и бежало… Сегодня планеты страдают тем же, чем страдали лет сорок назад – отсутствием выбора, грустной предрешенностью. Падение того же Зеддера было неминуемым. Может, я и приложил к этому руку, может, я и достоин наказания, но сейчас у меня имеется то, что способно прекратить тиранию. Это не оружие массового поражения, это – ключ к спокойной жизни. И сейчас ч обращаюсь лично к тебе, Кэйл. Кэйл Бэннери, сын Айдока. Прости меня за то, что стало с твоей матерью, за то, чему подвергся твой народ! Избавляясь от собственных корней, от всего, что связывало семью Вэйдов с семьёй Бэннери, я спасал свою душонку, как трус…
                …ибо всякий, заключающий сделку со смордами, отдаёт её злу в распоряжение, получает звание жнеца, предателя родины… С тех самых пор, когда я променял честь на иллюзию, я потерял себя, свою кровь…

   Но надеюсь вновь её обрести, получить заново. Разумеется, не без твоей помощи, Кэйл. Не без твоей помощи, сынок…
               
                Мониторы, маска…
                Маска, мониторы…

   - Не без твоей помощи!

   Взломщик замолчал – Технэк прекратил говорить.

   На сердце у Героймена зародилась печаль, унёсшая по капельке все остатки радости. Немыслимый гнев, превращающий бесценную память о любимых людях в яд, отравляющий лузы души.
   Эту печаль Бэннери бесстыдно разнёс по всему кораблю. Эмилайн, заметившая за ним мерехлюндию, поторопилась расспросить, в чём причина, что его гложет…

   Зеддерианец наотрез отказывался обсуждать свои проблемы при всех и потому отвёл настойчивую подружку в коридор, где признался ей в том, в чём когда-то, много лет назад, пообещал себе не признаваться. Чистосердечная, чуть суховатая Тёрнер по-деловому скрестила руки на груди и расширила глаза, которые округлились, подобно страшным маленьким грибам в запотевшей тайной баночке за жирным стеклом небольшого буфета, предназначенного для хранения посуды и столового белья. При любых иных обстоятельствах напороться на её железобетонный взгляд было бы сравни самоубийству. Но в столь непростом деле, коим является защита галактики, “железобетонность” Эми чуть ли не единственное средство не сойти с рельсов.

   - Так, рассказывай, медленно и чётко, что случилось? Почему твоё лицо так побелело? Прежде я не видела, чтобы полубоги, сражающие космических чудовищ, поддавались унынию. Ну, как, Зеддер, соберись и выложи все карты на стол! Я сама ужасно искренняя и от друзей требую того же…
   Вперекор нежеланию делиться сокровенным, вперекор слепящему и глупому упрямству, Героймен последовал дружеской рекомендации Тёрнер и, поднакопив смелости, сознался:
   - Этот человек, Лорд Шрейден, Эддор Вэйд, ответственный за исчезновение всех народов Зеддера... Война, учинённая им, охватила весь мир, погибли миллионы и миллионы, были разрушены тысячи городов, десятки малых государств оказались сметены с карты Зеддера.
В конце концов, от его рук погибла моя мать. Вероятно, он пытался убить и меня. Скорее всего, так и было. Но… мой отец говорил мне, что в ту кровавую ночь случилось непредвиденное. То, чего Шрейден не мог заподозрить, какое-то незримое правосудие, властвующее над всеми нами, расправилось с ним. Мой отец говорил мне…

   Несколько лет назад.
   Встреча Героймена с голограммой Айдока Бэннери, сохранившего незадолго до гибели все свои знания, все сведения о смордах и прочих паразитах мироздания, на вместительный компьютер в повстанческом бункере…
   - Ты думал, происходящее на нём - результат технологического и продукционного развития? Да, отчасти так и есть. Ресурсы позволили найти человеку достойную замену себе. Но процесс пошел не так, и все обернулось против него.
   
   - Слуга смордов, тот самый создатель машин, Эддор Вэйд, более известный под псевдонимом Лорд Шрейден, продвинул технологию планеты на новый уровень и потом сам же устроил войну, запрограммировав роботов атаковать.

   - Наиболее умные модели умели маскироваться, приспосабливаться к окружающей среде, оттачивать тактику боя, из-за чего их труднее было уничтожить. А более примитивные действовали прямолинейно - убивали нас силой, отличались непробиваемостью. Для их уничтожения мы создавали специальную технику, начиная от танков, заканчивая наноракетами. Никто не сомневался, Шрейден уничтожал Зеддер по поручению пришельцев.
   - Разве так они действуют?
   - Да. Сами сморды редко способствуют уничтожению миров. Обычно их работу выполняют разные негодяи, подобные Шрейдену…


   - О, господи. Как же я тебя теперь понимаю… Жить с этим и впрямь очень трудно, очень сложно… - Эмилайн представляла, что нечто похожее происходит с ней, в рамках её жизни, и ненароком спроецировала заботы/страхи/беды Кэйла на себя, - Но послушай, что я тебе скажу, тебе ведь… совсем необязательно идти на компромисс! В смысле ты не должен верить Шрейдену, исходя лишь из того, что вы с одной планеты. Я считаю, этот человек не заслуживает шанса! Я считаю, тебе стоит отомстить за свою мать!

   - В те годы Лорд Шрейден ходил по спокойным землям Зеддера и истреблял всех потенциальных врагов, какие только могли представлять опасность для его чудовищных планов. Всех по очереди.

   - Вырезал семьями.

   - Это был прорыв в анализе угрозы.
 
   - Так вышло, что одним ненастным днем Лорд выведал о мальчике, которому, если верить пророчеству, было суждено вырасти и стать спасителем множества галактик, не только планеты Зеддер.

   - У Лорда на Зеддере была власть, большинство слухов проходило через него. И Лорд решил подстраховаться: убить ребенка, чтобы отнять у повстанцев последнюю надежду на победу, пусть даже и такую слабую, подкормленную мутными пророчествами.
 
   - И он нашел меня, да?
   - Да, он отыскал мальчика.

   Когда “Лорд” Шрейден подошел к кроватке младенца, чтобы совершить детоубийство, тем самым избавить Зеддер от ложных, по его мнению, слухов об уникальности Бэннери-младшего, случилось кое-что, чего техногений никак не мог предвидеть. У младенца из глаз выскочили красные лучи, лучи врезались в тело Лорда и в итоге спалили его заживо.
   От убийцы остались лишь доспехи, звонко упавшие на пол, на котором, недалеко от кроватки, лежала мертвая женщина.

   В секунду смерти мать Кэйла аномальным образом преобразовала любовь к младенчику в нечто необъяснимое, что потом, вселившись в будущего мессию, наделило его суперсилой.

   - Нет. Я обязан попытаться! Если есть хотя бы малейшая вероятность мирного завершения переговоров, разумнее воспользоваться ею, чем прибегать к радикализму и всё вокруг крушить! Видишь ли, дело в том, что Шрейден уже умирал, если доверять словам отца! Что это значит? Это значит, что он крупно поплатился за своё предательство! Кто знает… может быть, теперь Эддор исправился. Может, в нём ещё остался свет… Я буду до последнего надеяться, что нас с ним роднит не только Зеддер, а нечто большее…

   - Снаружи толпы врагов мешали пройти до моста. Каждый, кто покидал бункер, погибал, не получалось продержаться и минуты. За несколько месяцев планета превратилась в сплошную зону смерти.

   Однако Огонёк была категорически против подобной наивной снисходительности и выразила громкий протест, фактически отругав Кэйла за легкомыслие:
   - Нет-нет-нет! О помиловании не может быть и речи! Ты чего? Шрейден – хитроумный безжалостный подонок, искуситель, играющий на струнках твоей слабости. Ну, а главное в пользу моей категоричности, это очевидность. Это ясно всем, кроме тебя. Слышишь? Ясно всем! Чего делать точно не следует, так это подвергать себя и свою команду опасности. Вот чего делать не нужно! Только подумай, какую цену заплатим мы, если хотя бы на миг допустим, что маньяк, предатель, изверг и последний аморал ни с того, ни с сего изменит себе и забалансирует между рефлектирующим нытиком и временами впадающим в ступор гордецом! Зеддер, я, конечно, знала, что ты глупый, но не думала, что глупый настолько… Слышал бы ты себя сейчас! Вот серьёзно… Ты бы стукнул себя чем-нибудь по лбу…

   Все труды Эми по переубеждению богоподобного зеддерианца – впустую. Будучи на своей волне, Кэйл Бэннери не принимал ни чьи контрдоводы.
   - Быть может, я и готов измениться, пересмотреть некоторые взгляды, но от своих принципов не откажусь. То, что решено – то решено. И это больше не обсуждаются… - вдобавок он почти обидел Эми, упрекнув в нехватке человечности, - Ты сформированная реалистка, я это ценю. Но, чтобы ровно сидеть в седле, не покачиваясь, в тебе недостаточно веры. Веры в людей… Я, конечно, не хочу сказать, что ты плохая. Я…
   Огонёк перебила носителя желто-зеленого трико, чувствуя, что тот начинает оправдываться. Это её смертельно раздражало, причём не только в мужчинах. При составлении мнения о ком-то у Эми пол имел наименьшее значение.
   - Вольно! Всё, что мог, ты уже сказал! Я ничего другого от тебя и не ожидала услышать, от того, кто спускает мерзости, лишь бы мараться не пришлось… - рии, скорее, не задевала, а огорчала позиция друга, вследствие чего назревали конфликты, - Почему же тогда ты, весь такой хорошенький, просто не пошлёшь нас всех к чёрту, ибо все мы грешны по натуре? Ей богу, при данном раскладе не вижу причин тебе сражаться. Вообще! Лучше вали! Мы и без тебя как-нибудь управимся…

   Эми борзо оттолкнула Кэйла и ушла… скрылась в коридоре. Зеддерианец остался стоять на том же месте, думать про себя, в тишине. Но вот к нему подошёл Призрачный Воин. Байкер всё это время подслушивал их разговор и уже знал, за кого будет заступаться.
   - Шибко умного из себя корчишь, смотрю? Девка дело говорит. Такие вещи нужно решать внутри коллектива, а не в одиночку. Я улучил удобную минутку и подробно ознакомился с историческими архивами Зеддера. Шрейден – ублюдок, положивший тысячи честных солдат в надежде отхватить награду. Так называемое бессмертие, которым, видимо, Дарейдас его уже наделил, раз твои лучи когда-то сжарили его, а имя ублюдка до сих пор звучит в чьей-то речи... Мы, Призрачные Воины, отлавливаем подобных негодяев и бросаем в аидово пекло! Допускать в мыслях, что такой человек не попытается прикончить тебя при первой же возможности, все равно что играться со смертью. Это абсурд, парень! Жизнь даётся нам лишь один раз, и мы не вправе ею рисковать, не имея оснований…
   Байкер умён и внушителен, у него определённо талант склонять на свою сторону. Но Кэйл словно… проигнорировал всё сказанное им. Его реакция на точку зрения Воина была непреступно молчаливой. Казалось, реакции не было вообще!

   - Так-так. Расскажи мне в подробностях. О каком вселенском зле идет речь?
   Айдок подошел к бумажным заметкам ученых, намекнув Кэйлу жестом, что все сведения об угрозе подробно описаны в них.
   - В одной из наиболее отдаленных галактик живут существа. В большинстве человеческих цивилизаций их называют смордами. Сморды – болезнь космоса. Раньше, в глубокой юности я относился к их малополезному существованию с негативом, к ним - с недоверием. Потом же стал осознавать, насколько они опасны.

   Кэйл пролистал отчеты, но ознакомиться с ними более детально планировал позже. Сейчас для него было важнее услышать отца, который тем временем продолжал информировать:
   - Их называют по-разному: детьми камня, детьми ада, ангелами смерти, тиранами. И каждое из этих определений отлично подходит им. Они слишком много отняли у внутренней среды космоса.


   Джерри Сайкс узнал о неистовом рвении Кэйла выбрать дипломатию вместо атаки, установить с Эддором трактацию. По понятным причинам его это встревожило. Парень попробовал объяснить зеддерианцу, почему не стоит принципиальничать, руководствуясь лишь первым впечатлением. До сей поры пацан не соглашался с остальными, всеми силами отрицал очевидное, закрывая глаза на основную из проблем “христианского” характера Кэйла – на его простодушность, сросшуюся с его ДНК, которую невозможно подавить.
   - Эмм, ты… ты не шутишь? Ты хочешь, чтобы мы сменили курс, отбросили всё ранее задуманное, сотню раз обговорённое, вообще на всё забили и полетели неведомо куда неведомо зачем? Для чего же, интересно? Чтобы… выяснить, не жаждет ли Шрейден нашей смерти? – с Джерри согласилась Нимфа, стоявшая рядом. Восхищенная буйной прозорливостью смертного, она поддержала его серией красивых кивков подбородком и полуулыбнулась, - Без обид, но план очень так себе! Тут не только я, тут все тебе так скажут!
   Элль, являвшая собой недостающий глоток мудрости, мудрость воплощающая, изобразила пальцами треугольник, затем квадрат “нарисовала”. Квадрат и треугольник – совокупление гуманизма и борьбы в культуре энгелов.
   - Всё хорошо в меру. То же относимо к доброте. Изредка, урывками, совещаться следует всё-таки не с сердцем, а с умом. Сердце… увы, не уберёжет твой экипаж, а вот ум, при верном применении… даёт колоссальную результативность при неблагоприятных прогнозах. Мы, энгелы, божья твердыня, последний оплот, отправляясь в сны, не разжимали пальцы, клинки не отпускали! Мы жили и учились, стремясь к сражению, потому что только сражением можно было закончить войну!

   Не желая ущемлять долговечную, жизнеспособную, износостойкую красавицу Элль, плевать в её чудесную аквамариновую душу, топтать её лазурно-бирюзовую честь… Героймен безглагольно уклонился. Воздержно на язык…
   Джерри боялся увлечься, брякнуть лишнего, поэтому столь легко отпустил зеддерианца. Он уже почти приобыкнул, что вдолдонивать истины пришельцам – всегда неблагодарное занятие и труд, за который никто не отстегнёт.

   - Что вы на меня так смотрите? Я сделал всё возможное. От меня здесь мало что зависит… - Сайкс попялился на Нимфу, попялился… а потом чуть не грохнулся с кресла. Технэк и Доктор Фрэндж, оказавшиеся рядом, вовремя придержали его.

   Маг сказал, что стоит попробовать.
   Технэк сказал, что стоит попробовать.

   Это не убедило акванку в разумности идеи встретиться со Шрейденом, но… против большинства не попрёшь. Постепенно все супергерои обмозжили план зеддерианца: повторно установить связь, изменить координаты, подготовиться к возможной атаке…
   ИИ описывал Лорда, как умалишенного, подлого и властного преступника, готового пойти на всё ради достижения успеха. Но, помимо этого, робот, хорошо знающий людей, изучивший всю их коловратность, их непостоянство, добавил, что в отдельных случаях человек способен “излечиться” - пересмотреть себя: худое охудить и выбросить в помойное ведро, а хорошее удержать, выправить и усовершить. Не исключено, что Шрейден, озираясь на прожитые годы, поступил подобным образом, и теперь он лучше, теперь он чище, ну, а все грёзы о мировом господстве, длительно мытарившие Лорда, вытравились сами собой, и впредь не будут им дирижировать.
   Это – то, во что верил Бэннери…

   - Погодите, сейчас я вызову Лорда, и мы определимся с местом встречи. Мне только нужно настроить подключение к удаленному рабочему столу другого компьютера. Для этого мне придётся слиться с вычислительной сетью. И неважно, что я проделывал такое уже сотню раз, ещё на Земле! Размножаться всегда очень приятно… - Технэк потешил себя недешёвой мыслью, что товарищи поняли его, и моментально приступил к выполнению задуманного.

   Чисто деловая обстановка, иногда вводившая ИИ в депрессуху (сам Технэк её не чувствовал, а лишь перекрашивался в чувствующего), амортизировалась благодаря своевременному появлению дурашливого Паттерсона. Крэйт был умельцем зажигать и, судя по всему, останется им, пока во вселенной не закончились факелы. О да, он был тем ещё зрелищем:
                красный-красный лучик, бегун,
                красный-красный лучик,)))))))))))))))))))))))))))))))))))
лучик, бегун,
                красный-красный лучик


Отец Билли Паттерсона, несправедливо осуждённый, пел сынишке песню под названием “красные лучики”, которая, в итоге, вошла в число его любимых.
Совершив гору разных промахов, среди которых, впрочем, не было убийства, Ирвайн Паттерсон попросил сына об одном – никогда не сдаваться. Ну, а сам засел в тюрьме, без права на свободу.
   Личностно выросший и сильно возмужавший, Билли пообещал отцу, что когда-нибудь, неважно, когда это случится, он обязательно отыщет улики, доказывающие его невиновность, чего бы ему это не стоило! Ирвайн улыбнулся, восклицая, что он гордится тем человеком, которым стал Уильям, ну, и напоследок он посоветовал парню (теперь уже Крэйту, супергерою) сторониться неприятностей, но не проходить мимо удовольствий, творить благо, помогать окружающим и в то же время не забывать о себе.
   Билли учёл папины надежды. Не только его естественное желание поскорее очистить собственное имя, вернуться домой, но и также его мужское видение смелости, отваги…
 Прогероействовав где-то с месяцок, экс-калека получил красный специализированный костюм в медицинском центре Фаррелла, в той самой операционной, где он когда-то лежал, гадая, что произойдёт под конец механического воздействия на ткани его организма. Так он превратился в кумира всей современной молодежи – в Крэйта, весельчака без тормозов!
 


   красный-красный лучик, бегун,
                красный-красный лучик,)))))))))))))))))))))))))))))))))))
лучик, бегун,
                красный-красный лучик

   Крэйт так долго мотался, так долго бегал, что, в конце концов, утомился и упал!
   Юла остановилась, юла замерла…


   “Верховным сценаристам вечно что-то мешает отходить от единожды сказанного. Это знаю я – прожившая столько, сколько никто ещё не жил.
   И нет… я не признаю поражение, не выбрасываю флаг. Я подтверждаю: нас направляют. Но не кто-нибудь, чьи лица от нас скрыты, а мы сами…

   Мы – хозяева, вершащие собственные судьбы и судьбы наших ближних, принимающие полное участие. Наше будущее зависит от нас” – Водяная Нимфа провела с закрытым ртом весь маршрут до базы Лорда Шрейдена. Акванка не витала в эмпиреях, не строила утопии. Наоборот. Элль укрощала своё воображение, говоря иллюзиям “нет, вам меня не сглазить”.


   …Летели путешественники дольше четырёх часов. Там, где находился Эддор, уже другая галактика, неведанная и неиспробованная. Великий риск, на какой подписались герои, стоил всех свеч (а также всех канделябров), и необходимость осознания этого риска, обсуждённая уже уйму раз, уносилась и парила в головах, подобно птице.
   Эмилайн, чья обида на Миркура немного поостыла, откупорила бутылку вина, которое собиралась испить ещё на прошлой неделе, и с вожделением пригубила у всех на глазах.
   - Прикиньте, парни, представила я себя в балахоне до пят, значит, сидящей на золотистой лошади. Думаю, вот дурочка… Это же то самый пони, с которого я грохнулась! Угораздила же меня не сделать выводов из старых промашек! Букашка я…
   Призрачный Воин, взявший на себя ответственность контролировать психическое состояние подруги, сделал замечание. Очевидно, байкеру было не всё равно, в каком виде будет сражаться “последняя надежда вселенной”:
   - Ты там это… не перегни палку! Все мы знаем, чем, обычно, заканчивается твоя ностальгия! Ни к чему хорошему это не приводит…
   Продолжая дуть во весь дух, облизывая горлышко бутылки, Эмилайн довольно небрежно отнеслась к опасениям демона:
   - Знаю, кэп! Но ты бы за собой лучше последил, что ли. В натуре уже палку перегибаешь. Внимание чёрт хочет обратить на себя… А я-то думала, что чертей увлекают девушки. Ну там… пятидесятилетние специалистки по работам на фрезерном станке… Кстати, неплохой вариант! Говорят, у них есть формы!
   Дослушав серию стандартных приколов “от Эми”, байкер разочарованно поводил головой:
   - Да уж. Просто обхохочешься… - а потом спросил себя, какого лешего его вообще сподобило примкнуть к группе низкоквалифицированных артистов-кругосветчиков, для которых защита мироздания от сил зла не что иное, как повод покрасоваться. Потому что он, он сам, Призрачный Воин, вхожий в гвардию обречённых “чёрных” душ, едва бы протянул руки к бухлу в разгар напряжения и хаоса, или, например, стал бы гонять по кораблю и крутиться, как волчок…

   “Повезло мне с союзниками, нечего сказать… В гробу я видел таких супергероев”


   …Заперевшись в каюте, где никто не прервёт кайф от одиночества, Кэйл Бэннери открыл письмо, некогда написанное для него его родной мамой…

   Когда вырастешь, Кэйл, то не вспомнишь моего лица. К тому времени я уже умру, а ты станешь взрослым. Тебя будут окружать секреты, и только душа поможет их разгадать.
  Ты родился не таким, как все, сынок. Отец знает, что твой дар - превосходство над слабостями!
   Окружающие будут считать тебя изгоем, принимать твои достоинства за недостатки, будут пытаться причинить боль. Рано или поздно у них это получится. Но ты не затаишь обиду и поведешь человечество вперед.
   Любовь, замечаемая в каждой строке, пролегала от реки до моря, от пути до перепутья. Это - дорога в дивность, по которой можно пройти лишь, распознав её из сотни прочих путей, а для распознания требуется связь. Связность сына и матери! “Уметь чувствовать, не видя в жизни, где видят, но не чувствуют - приравнивается к дару. Так наполняется резервуар духовной справедливости”.
   “Извини за то, что предаю тебя. Если бы я только мог отмотать годы назад, предотвратить не предотвращённое, я бы отмотал. Будь уверена…” - Кэйл попросил перед ней прощения за свой поступок, за своё решение идти за человеком, виновным в их разъединении. Ведь эта женщина достойна звания лучшего родителя во всей могучей вселенной не только из-за того, что она выносила его в своём чреве и выпустила в мир. Благодаря её жертве мальчику передались силы, недоступные даже богам: по волоконцу, созданному драмой, будто ток, проскочила энергия. Затем громыхнула гроза, на мгновение осияв всё вокруг. Так началось, породилось добро - надежда людей на светанье! И если Зеддер уже не защитить, то можно не отчаиваться. Можно найти и спасти те планеты, где человечество пока не потерялось…

   Героймен – не призыв к патриотизму.
   Героймен – это любовь, причём самая что ни на есть настоящая!

   Ожидая расправы, зная, что произойдёт в следующий миг, но, не имея возможности избежать худшего, повернуть ход событий в более благоприятное русло, женщина крикнула ребёнку “сынок мой”, любя улыбнулась и уже через секунду, сквозь гряду сердечных стуков, в детской Кэйла раздался внезапный, отрывистый крик…

                “Извини…
                если предаю тебя.

   “Извини…
                если предаю.

   Прости меня, мама.                Если можешь – прости”


   …Эддор Вэйд – мастер подготавливаться:
   напал на очередную базу Стражей, захватил управление разумом, в чём ему помог Иффилс, некоторых, особо упрямых, злодей обезглавил, а некоторые космо-служаки побросали оружие и трусливо сдались. Их он приговорил к подчинению.
   Оставшиеся целыми запыхтели от облегчения, раздувшись, как индюки в брачный период. Шрейден пообещал не трогать их, если они в свою очередь поклянутся не влезать в грядущие переговоры с отпрыском Бэннери и следовать всем его инструкциям.

   …Любуясь “потолком”, на котором звезды собирались в созвездия, мелькали планеты и пролетали астероиды-великаны, Лорд был готов ждать героев столько, сколько потребуется. “Терпение и труд всё перетрут”. Сейчас и только сейчас, в сей медленный миг, все его сценарии/тактики/замыслы/планы сомкнулись в блестящий покров, что над ним расстилался.


   …Лорд не таил обиду на Кэйла. Да и зачем? Младенчик его уничтожил, но сделал это нехотя. Виноваты боги, наделившие пацана неуязвимостью. К тому же то была не просто инсургентка, вышедшая из рядов грязных повстанцев, и уж точно не дочь одного из правительственных гнилых регуляров на забытом, всеми проклятом Зеддере.


   …Женщина, которую Дарейдас поручил ему убить, родила Кэйла и выкормила грудью, выполнила великое материнское задание… Не
каждый мужчина вынесет всё то, что вынесла она! Поэтому Лорд уважал свою жертву. Пунктуальный и основательный воин, боец, всю
   жизнь успешно боровшийся с собственной сентиментальностью, может, специально на протяжении нескольких десятилетий
интенсивно тренировал сердце и разум, готовясь к последнему подвигу… к подвигу успешному, в сравнении со многими другими жнецами не был обделён
 состраданием, хоть и не проявлял его на миссиях.

   “Наконец-то…
   Наконец-то, мой мальчик. Наконец-то, Кэйл. Час нашей встречи, кажется, пробил” – Иффилс сообщил Лорду о приближении некоего космического судна и тот сразу догадался, кто к ним летит. У божественного камня не имелось рта, поэтому “говорил” артефакт необычно – посылая волны в мозг Лорда. Лорд считывал эту информацию и… принимал, отвечая каждый раз, но отвечая устно, по-человечески.


   Корабль героев приземлился возле могущественной цитадели – механической крепости, предрасположенной к передвижению на поверхности и даже полётам. Эддор самолично сконструировал её, на что, само собой, ушли солидные ресурсы. Редкие металлы и сплавы, которые пришлось добывать, гоняясь из одной галактики в другую, обеспечили этой сферической базе непробиваемую форму. Гости, коими являлись друзья Кэйла Бэннери, впечатлились габаритами шрейденовского детища.
   Габаритами и функциональностью…

   Судно покинули все, кроме одного. Джерри Сайкс остался внутри, удалённо заходить на камеры, с жучков производства Wayne Tech, которые он выпустил, чтобы в случае подставы вовремя предупредить неосведомлённых товарищей; сосредоточенно пялиться в мониторы и балаболить с самим собой на тему начертательной геометрии и сопромата.
   В открытом космосе дышать невозможно. Однако герои нашли способ не задохнуться. Каждый – свой особенный. Например, Огоньку скафандр был не нужен, рии прекрасно справлялась без него; Доктор Фрэндж нашептал заклинание, позволяющее дышать где угодно; вокруг мага образовался ярко-сияющий изумрудный квадрат; Технэк – робот, ему плевать на дефицит кислорода; Водяной Нимфе тоже пофиг, она полуэнгел; ну, а молодчага Крэйт нацепил на рожу маску, специальную, изготовленную самим Джоном Вэйном, и никакого скафандра не понадобилось.

   - Приветствую тебя на моей земле, о, сын мой! Кэйл… - с поклоном проговорил Эддор Вэйд, сняв шлем, за которым, как выяснилось, скрывалось абсолютно нормальное лицо, без ожогов и кожных патологий, без явных признаков безумия. Оттого вдвойне странно, с какой целью зеддерианец постоянно его носит. Единственный рациональный вариант – это привычка. Но и привычки тоже могут быть странными, - Эх, если бы ты только знал, как долго я ждал нашей встречи… что едва не потерял надежду. И вот ты всё же здесь! Стоишь передо мной! В расцвете сил, живой… Таким примерно я тебя и представлял. Добро пожаловать!
   Супергерои молчали. Только Героймен, которого по-настоящему касалось данное мероприятие, соизволил вытолкнуть из себя пару звуков. Эми невероятно переживала по поводу дисбаланса, происходившего в душе, возможно, самого доброго человека во вселенной, но вмешиваться, встревать не решалась. Это было не её личным делом. Это было личным делом Кэйла Бэннери, и больше никого…

   - Расскажи мне, почему… Почему ты пытался меня убить? И из-за чего умерла моя мама? К чему все эти жертвы? К чему войны? Во имя чего всё это замышлялось? – Кэйл и вправду был до ужаса наивен, если не сказать до ужаса глуп. Повторяя один и тот же вопрос в разной форме, он не понимал, что тем самым даёт Шрейдену хороший повод думать о нём, как о каком-то недалёком полубоге, чьи могучие способности, скорее, результат чужой ошибки, нежели его предназначение.
   Но это, вроде как, было не критично. Лорд, вроде как, (пока что) не предпринял ничего вызывающего, и был, вроде как, готов классифицировать вещи по рубрикам, без глумежа и посмеяний:
   - Полагаю, ты неправильно формулируешь. То было прихотью Дарейдаса, потому что Дарейдас - рождён случаем. Кусок скалы, в которую стрельнула молния… То есть, его появления никто не хотел, что его безумно злит, между прочим. К народу смордов стоит относиться, как к агрессивному природному явлению. И все эти жертвы, как ты говоришь, включая жертву твоей матери, были необязательны, были не нужны… И я чувствую, что тебе обидно. Ты знаешь… мне тоже. Хотя, безусловно, я признаю свою ответственность за нападение армии Технэка и последствия розжига войны между людьми на почве борьбы за выживание, я – такой же зеддерианец, как и ты. Только подумай, мы родились под одной звездой, на одной планете. Старомодно, глупо и довольно безвкусно будет выглядеть амбиция, не заправленная влечением, родом недуга, бессознательным, не контролируемым разумом пристрастии к воссоединению с нашими родными. С теми, кого мы ещё не нашли, и кого потеряли! Твоя мать за тебя отдала свою жизнь, породив твои силы, как ты, наверное, считаешь… Но что, если я скажу, что тебе суждено было стать таким могущественным и твоя мама, а точнее, любовь её, здесь абсолютно не причём? Тебя это удивит… или же расстроит?

   Героймен наклонил голову. Героймен закрыл глаза.
                Героймен погрузился в раздумья под мелодии, зазвучавшие в нём, которые его память нарочно удержала, чтобы была возможность их снова прокрутить, если загорится.
   Лорд Шрейден взмахом руки создал голограмму, изображающую демонов, творцов, в общем, события, имевшие место в прошлом бытия.
Таким наглядно-иллюстративным способом Эддор осведомил Кэйла о скрытых секрециях жизни.
   - Итак, всё, что тебе следует иметь ввиду, Кэйл, о себе и о богах, это то, что в большинстве случаев мнения смертных, если не ошибочны, то, по крайней мере, далеки от истины. Первое заблуждение – многие считают, что богов не может быть несколько. Типа, бог может быть только один. Он бестелесен, бесстрастен, всемогущ и всесовершенен. Он есть абсолютное Благо. Но это ошибка, ибо абсолютного Блага не существует. Боги – те же смертные, только сильнее, и способны создавать миры, как примерно мы создаём технологии. Были целые династии богов, которые, не оправившись от последствий предательства Каина, погибли. И основатели, и потомки…


   - Зевс и Гера – прямые потомки первоплодинов Арая и Сафер, создателей Эдемии.

   - Кстати говоря, это им ты обязан своей суперсилой, потому что они, как видишь, знали наперёд, что погибнут… что им не удастся пережить сражение с Гадесом, который нацелился на извлечение выгоды из прекращения верховных династий.

   - Они любили детей больше, чем Кронос, который, напротив, их пожирал, а ещё они верили в смертных, и занесли в программу жизни парочку поправок, назначив дату рождения избранного, коим был ты, Кэйл.
   - Реальность цивилизации богов – наиважнейший фактор, который необходимо учитывать при анализе событий прошедшего и который влечет за собой целый ряд масштабных последствий для всей сущности жизни.

   - Гадес вторгся в царство богов, и помогли ему в этом три лошади. Лошади оказались огнедышащими, оказались куда более сильными, чем боги себе представляли. Они поранили Зевса, нанесли богу грома серьезные увечья, а зловещий Бааль-Зевув, демон-слуга Каина, добил старика.

   - Чтобы уцелеть, Старые Боги поумерили гордыню и сплотились с Титанами, с богами новых поколений, однако, этот союз им не помог. Гадес, открывший портал, из которого мигом выбежала армия смордов, наблюдал закат этой эпохи… и радовался тому, что у него получилось отомстить. Гадес восхищался победой, ну, а сморды творили то единственное, что они умели: крушили и уничтожали всё, что только попадалось им под руку.

   - Война верховных существ с силами тьмы продлилась недолго, а итог был ожидаемым: погибли все, кто препятствовал злу. И грех на время перестал быть грехом, потому что превратился в искривленный аналог мироздания – в пародию жизни.
,

   - Какая великая печаль…

    - Погибнув, боги не попали в Эдем из-за того, что Гадес
     наложил заклинание, преграждающее путь. Они не
    смогли приблизиться к вратам и их души остались
    болтаться на широких полях окраины Рая, в вечном
   беспокойстве… где нет полного блаженства, где от
   блаженства лишь соблазняющий запах и стрекот
                сверчков…


   - Погибнув, боги оставили наследие. Они оставили тебя, Кэйл. Непобедимый и незаменяемый, ты – вознаграждение для смертных за все их страдания. Вообрази на миг, что завтра мы падём в очередной большой войне… кто сможет за нас заступиться? Правильно. За нас заступишься ты! Прилетишь на помощь и всех-привсех спасёшь! И так будет всегда, пока есть ты! Кто бы мог подумать, не правда ли? Даже погибая, боги умудрились позаботиться о мире во мирах! Вот что такое – настоящее добро: жертвуешь всем, что у тебя есть, чтобы воплотить чужие мечты, даже если твои интересы в них не вписываются! – по завершению монолога, поведавшего Кэйлу источник его силы, Лорд Шрейден свернул изображение.

   Чуть позже к героям подкатили два астромеханических дроида, использующиеся для обслуживания тяжёлой техники, космических кораблей, а также управления компьютерными системами. Дроиды просканировали всех и выявили нечто любопытное. Один из гостей был неорганическим. Был таким же роботом, как и те, что выходили пачками с заводов и фабрик на Зеддере. С заводов и фабрик под управлением Эддора Вэйда.
   Сметливый, как обезьяна, на дела, представляющие малейшую прибыль, Лорд догадался, что господа-путешественники каким-то непонятным образом хапанули себе его изобретение. И это при том, что Технэк был идеальным инструментом, заточенным индивидуально под него. Что же случилось?
   - Вижу, вы зря время не теряли. Облапошили меня, как ребёнка! Но я не сержусь, нет… я горжусь вами! Это, действительно, достойно похвалы – прибрать к рукам оружие геноцида и изменить его целевое предназначение, сделать так, чтобы оно перестало быть оружием! Надо признать, подобное даже мне не по плечу… - Шрейден внезапно начал паясничать. Это выглядело до того неестественно, что становилось неприятным и отталкивающим, - Но ладно, так и быть, забирайте… Мне не жалко! Я уступаю право пользования и злоупотребления! К тому же подарки - не отдарки. Былушное назад не принимаю!
   Не желая заставлять друзей оправдываться, Технэк обратился к своему создателю. Помимо своры странных ощущений, в голосе ИИ скользило уважение к нему:
   - Я благодарен тебе за моё рождение, отец. Не пойми неправильно, без тебя бы я не познакомился с жизнью. Но… я больше не хочу никого убивать. Моя армия, как и всякая корпорация, была склонна укреплять своё могущество во вред главному призванию, то есть, безопасности мира. Ты навязывал мне идею уничтожения своей расы, подыскивал аргументы… учил меня ненавидеть людей, потому что пытался остаться единственным. Ты стремился с моей помощью погубить свой народ и у тебя это получилось. Я исполнил твою миссию. Мы её исполнили. Зеддер отошёл в область воспоминаний вселенной. И всё бы ничего, да вот только, явившись на Землю, чтобы уничтожать жизнь уже там, я столкнулся с противоположным мнением, свидетельствующим о значимости физиологического существования людей. Логика и философия лиц, не приветствующих войну, противящихся тирании, оказалась мне ближе, чем я всегда думал. После прочтения собрания книг, в каждой из которых рассказывается о божественной природе, учении и земной жизни святых, я сознательно укрепил свои взгляды, выразил их в форме точных и сильных выводов. И теперь я нисколько не сомневаюсь в торжестве справедливости.

   Лорд Шрейден, для которого не существовало ничего, чего бы он не смог пережить, вытерпел этот позор, дважды поклонился в ответ своему детищу. Гениальный изобретатель выразил искреннее восхищение, без преувеличения, героическим поступком ИИ: пойти против собственной природы (что прежде ещё не кончалось добром) и даже одолеть её.
   Технэк остался там, где, как он считал, он больше всего нужен – рядом с защитниками, рядом со спасителями, рядом с теми, кто делает вселенную лучше.

   The enemy can't betray. The traitor is always the one who was a friend still yesterday. Don't hurry to share the most intimate with friends. Always leave in the house full of guests, the locked storeroom to which anybody, except you, has access. Always keep a door about which nobody, except you, knows, and through which you at any time can run from the house. Tacitus Publy K.
   (Враг не может предать. Предатель - это всегда тот, кто ещё вчера был другом. Не торопись делиться с друзьями самым сокровенным. Всегда оставляй в своём доме, полном гостей, запертую на ключ кладовку, в которую никому, кроме тебя, нет доступа. Всегда оставляй себе дверь, о которой никто, кроме тебя, не знает, и через которую ты в любой момент можешь бежать из своего дома. Тацит Публий К.)


   Водяная Нимфа, чей организм всегда реагировал на присутствие вблизи предметов божественного происхождения, не подвел её и сейчас. Полуэнгел начала бдительно осматриваться. Чуть позже до неё дошло, что Шрейден что-то затеял. Это ощущение, странное такое, такое… ненормальное, завладело мыслями Элль, и героиня попыталась донести до Кэйла, что им пора сматываться, пока ещё не поздно!
   Но, увы, желание побольше узнать о происхождении собственных суперспособностей, о бушевавшей в ту пору войне сынов камня с верховными, о корнях глобальных конфликтов, затянуло Кэйла в воронку. Казалось, зеддерианец не управляет собой, поскольку куда-то вперяется, не прислушиваясь ни к своему сердцу, ни к советам Нимфы. Акванка уже начала было думать, что Шрейден каким-то образом охомутал сознание соплеменника, подчинил злому влиянию и теперь вертит им. Слава богам, данная теория осталась всего лишь теорией, причём довольно дурацкой.

   Героймен услышал, как Нимфа прокричала:
   - Ребята, это ловушка!

   И буквально в ту же минуту, в рамках пяти-семи секунд, супергерои увидели то, что было очень трудно понять: из тела Лорда Шрейдена, из туловища, завибрировавшего от переполнения чужими эмоциями, всеохватывающими чувствами Иффилса, выскочил фиолетовый язвительный луч!
   Глаза убийцы матери Кэйла тоже стали фиолетовыми!
   Отверстие, соединяющее полость рта и глотки, извергло наплыв фиолетового света!

   Только что стало ясно: Лорд Шрейден с самого начала не собирался отпускать врагов Дарейдаса. Ему было поручено приложить все усилия, но устранить упрямую компашку. Вероятно, его увлекательный рассказ о богах, история про предательства и войны, про “наследие” владыки неба, грома и молний не был придуман на ходу, что, в общем, ничего не меняло. Сейчас или потом мечты сил добра вконец стухнут, и алчущие смертные, такие, как Эддор, займут место первых.
   Уже не будет иметь важности, закономерно ли это или против всех законов! Во вселенной, где у каждого подонка возникает шанс добыть ключ от невидимых шкафов, войти в незримость, институции не держатся…

   -Вы думали, что сможете уйти? Вот так просто? Без прелести сражения? Вы и вправду ощущали себя в безопасности, ступив в мой мини-мир?

   Иффилс окончательно соединился с душой Шрейдена. Некогда отдельное стало одним целым! Это ошеломило госпожу Нимфу, правда, всё ещё слабовато для ступора. Мудрая Илифия объясняла, что предметы, наделённые душой, ищут друзей под стать себе, и, находя их, полностью подстраиваются. Стоическая преданность, подлинная совесть, идущая во вред всему остальному, была отличительной чертой большинства схожих крутых коалесценций: когда мстительный дух, испробовавший уже уйму носителей, внезапно подавляет избирательность и останавливается на ком-то конкретном, превращаясь из самостоятельной вещи в модернизацию, в апгрейд!


   …Никто не мог ни пошевелиться, ни моргнуть. Героев будто охватил паралич, против которого пока не придумано ни одного эффективного лекарства! Нимфа, очевидно, опоздала, за что раскритиковала себя в мыслях. Ей стоило догадаться об истинных помыслах Шрейдена несколько раньше, раскусить ловушку, подстроенную изобретательным конструктором. Но беда в том, что Иффилс, видимо, научившийся до последнего таить свою ауру, дал о себе знать лишь в последний момент.
   Элль никогда не забудет о поединке с Гадесом, о голубой и прекрасной Земле, которую она чуть не подвела из-за переоценки (или недооценки) собственных качеств и сил. И вот весь этот кошмар повторяется снова, только теперь ей сложнее бороться, виной чему - обострённое чувство ответственности за судьбы друзей.

   Кэйл Бэннери, попытавшийся разорвать магические цепи, потерпел неудачу. В открытых глазах зеддерианца виднелась тяготящая, распарывающая душу досада: перед ним стоит человек, повинный в смерти его матери, и мало того, гад умудрился поддеть их на фуфу. И это всё потому, что Кэйл, как всегда, положился на свою ненормальную, фанатичную веру в красоту, которая спасёт любого смертного, если научится ею грамотно пользоваться!
                Обидно не то слово, да и слов не нужно подбирать…
   - Ты сволочь, Шрейден! Слышишь? У тебя нету ни морали, ни чести, нет никакой цели! Такое ощущение, будто ты чертов альпинист и изо всех сил тянешь за капроновый трос, стараясь удержать повисшего над пропастью товарища, а трос всё скользит и скользит... И вдобавок тебе понятно, что это ты сам, от равнодушия, от подлости не можешь держать веревку как следует! Даже не от страха... Думаю, тебе и самому ясно, что конец уже близок и что ты все равно рано или поздно свалишься в пропасть, но при этом тебе плевать, скольких ты унесёшь за собой! - Героймен говорил, говорил и говорил… его не останавливало критиковать врага со всей честностью. Если же другие герои, не обладающие подобной физической силой, с тяжестью напрягали челюсть и лишь изредка издавали звуки вроде того же мычанья, то у полубога выходили законченные полноценные предложения, - А хотя нет… тебе не плевать! Ты хочешь этого! Хочешь, чтобы в ту же пропасть упало побольше народу! Это бы тебя успокоило… осознание, что ты упадёшь не один! Таковая твоя эгоистическая логика, сволочь?
   Лорду было что ответить. И, разумеется, злодей не упустил эту прекрасную возможность – шанс пообщаться со своим убийцей, с тем, кому его давно-давно поручили убрать, так, как он “убрал” всех, кто мог навредить планам сморда.
   - О, я уже падал в пропасть. Однажды. Так что ты заблуждаешься, сын Зеддера. Мне, отнюдь, не страшно. Уже нет… - Шрейден “почесал” лезвия текаг, одно об другое, выпустив громкий, нарастающий, скрежет, - Эх, я могу сразу заявить, что это будет характерно ненужная, максимально бессмысленная смерть. Но с другой стороны я, как никто, привык к бессмысленным потерям, и мне ли жаловаться... Смерть кажется пресной и даже... Я могу ошибаться, но мне кажется, что с возрастом мы становимся спокойнее и предпочитаем думать, прежде, чем действовать. Ты очень плохо подумал, раз согласился со мной встретиться. Не знаю, как насчёт других ситуаций. Я склонен допускать любое. Но сегодня, здесь и сейчас твоя доброта это твоя слабость!

   Шрейден получал кайф от резких и скрипящих звуков, возникающих при трении. Это стало понятно, когда он длинно вздохнул, а секунду назад текаги выстрелили ещё одной искрой…
   (Шрейден мог дышать в космосе благодаря Иффилсу, наделившему его уникальными способностями. Под конец слияния артефакт подарил Лорду то, о чём даже он постеснялся б просить: божью всевозможность, верховное могущество)

   - Я бы мог поступить очень просто: зарезал бы тебя, пока ты беспомощен. Но так будет неинтересно, согласись… Мы ведь собирались поболтать, поделиться историями нашего прошлого… словом провести время с пользой. Нельзя же начинать такую эпохальную встречу с братоубийства. О, да, Кэйл. Несмотря на жесткую противоположность наших характеров, мы именно братья! Не по крови, а по сути! Уверен, при всём своём святошестве ты не решишься отрицать нашу с тобой связь, нашу цепь – портурлеин жизни и смерти!

   Шрейден постепенно обошёл всех своих жертв спереди и сзади, обошёл целых несколько раз. Неожиданно он остановился возле Эми и резко ударил девушку в лицо, отвесил железным налокотником, а затем ухватился за скальп и потянул!

   - Рии… эх, сколько раз меня уверяли, что вас больше не существует, что вы все вымерли, все вы передохли вслед за серафимами! Однако, я всегда знал, что это чепуха, типичная абракадабра бездуховных атеистов и безбожников! Конечно, носителей столь древнего гена я представлял себе несколько иначе. Реальность же оказалась куда смелее мифов, предрассудков… Реальность разрушила мои стереотипы! Спасибо тебе за это, рии!

   Вторым по счёту, кому навредил цинизм Лорда, стал основной поставщик анекдотов. Уильям Паттерсон/Крэйт, жалобно виляющий зрачками, так и не свыкнулся, что его будут лапать, а он, создавший себе славу марафонца, будет тупо стоять, ощущая себя попользованной куклой. Это весьма унизительная участь,
                весьма унизительная…

   - Так-так-так, кто тут у нас? Хм. Самый быстрый мальчик в мире? Во вселенной? В мироздании? Что ж, самый быстрый мальчик, жить с багажом теоретических знаний, но не иметь практического опыта это все равно что обогнать электрический искровой разряд в атмосфере, но не увидеть этот самый разряд, не полюбоваться им вволю! Возникает вопрос, к чему скорость, лишающая нас дорогих развлечений и предметов роскоши? – устно поиздевавшись над Паттерсоном, Шрейден (!!!) сорвал с его лица дыхательную маску. Помял в руках и сломал…

   Уже не имея возможности дышать, Уилл приблизился к краю “той самой пропасти”. Это - безвыездный тупик в лабиринте двадцатичетырёхлетнего героя, не спасшего ни себя, ни отца, обречённого провести остаток дней за решёткой. Но хуже всего было Кэйлу и Элль, которые при всей своей хвалёной имбалансности не могли ничем помочь. Надежды на то, что бегун не задохнётся, не осталось… Ну, а больше полагаться было не на кого. Если только Доктор Фрэндж, мастер преподносить лучистые сюрпризы, в скором темпе не изобретёт что-то самобытное и не порадует товарищей ключом от тупика!
   Впрочем, именно это и произошло на следующей минуте: Миркур, для которого, кажись, не существовало ничего невозможного, обхитрил Шрейдена, создав своего астрального двойника, нематериального (недоступного) для артефакта.

   Двойник этот, вневременная, эфирная копия Миркура, его астро-тело, плавно отделившаяся от своего первоисточника, начудесил разрыв в пространстве-времени, позволяющий материи мгновенно перемещаться между двумя точками. Проще выражаясь, колдун создал портал, чтобы закинуть в него Крэйта и переместить… внутрь корабля.
   Чтобы вдруг не промахнуться, не навредить Уиллу ещё больше, нужно было суметь сконцентрироваться. Фрэндж сделал это с легким оттенком той иронии, что отличала его в прежние года, пошутив насчёт необдуманного прощания с Лондоном и вступления в ряды знаменитого спецназа.

   Итого: Паттерсона вытащили из задницы, в которую он угодил. Бегун провалился в объятия телепорта, да и приземление выдалось крайне неровным. Грохнуться с потолка на пол со скоростью 9.8 м/с это не хухры-мухры)))
   Но… мысль, что всё могло закончиться значительно могильнее, утешало любителя глумиться над стритрейсерами.

   Лорд восхитился Миркуром и проделанным им трюком по спасению Уилла. Не каждому по силушкам одурачить Иффилс.
   - Узнаю Хайнстон! Браво! Талантливые чародеи в наши дни, как цветы, быстро вянут в негодных условиях… Правда, есть одно но: я не терплю, когда жульничают! Гибель тех, кто сейчас находится на этом корабле, ляжет камнем на вашу совесть, Док. И если я не ошибаюсь, на ней и без того полно камней, которые не поднять заклинанием левитации!

   - Вы думали, что сможете уйти? Вот так просто?

   - Без прелести сражения?
   
   ИФФИЛС - ИФФИЛС - ИФФИЛС - ИФФИЛС - ИФФИЛС
   
   Лорд Шрейден всегда своеобразно наказывал своих притеснителей.
За тридцать с лишним лет ничего не поменялось – всё та же злоковарность, те же методы. Нередко бывало, маньяк оставлял противников в живых, но лишь для того, чтобы вызвать у них угрызения: хладнокровно расправлялся с их близкими, с их друзьями, с их адептами и кумирами, а те беспомощно наблюдали, бессильные, надорванные, умученные страхами!

   - Вы и вправду ощущали себя в безопасности, ступив в мой мини-мир?

    ИФФИЛС - ИФФИЛС - ИФФИЛС - ИФФИЛС - ИФФИЛС

   - И вправду?!!!!!!!!!!!!!!!


   Иффилса так много… Иффилс повсюду… Иффилс отравлял окружение!
   Чересчур концентрированная доза могла запросто навредить всему космосу, даже Нимфе, у которой выработался относительный иммунитет ещё с прошлого раза. Шрейден не понимал этого (или не хотел понимать), поскольку был ослеплен желанием поскорее порадовать своего властелина, Себастьяна Дарейдаса, праздной вестью о кончине зеддерианца и рии.

   По поводу последней…
   Доверяющий древним сказаниям, сморд серьёзно насторожился, узнав о носительнице “огненного” гена. Согласно легенде, передававшейся в роду богов из уст в уста, рии были слеплены, чтобы раскалить большой камень…

   - Всё ещё в безопасности? А? – тяготея к палачёству, Шрейден физически отыгрывался на Докторе. Подождал, когда астральная сущность войдёт обратно в плоть, и выпустил выдвижные ножи. Быстрый разворот, короткий мах, “отколовший” правое ухо волшебника от его головы, и палач изобразил саркастичность, - Или уже нет?

               
                …Крошку-доброту в старину,
                Весёлые звёзды кормили из рук
                И было тепло-о-о-о, и светло-о-о-о,
                И пение птиц разливалось вокруг.

                А нынче грустна, холодна
                Плывет во Вселенной одна доброта,
                Без тепла привык быть небосвод,
                Но песенки эти как прежде слышны
                И так же их космос поёт, но только внутри,
                В центре тёплой любви-и-и-и-и-и-и.

                А сверху мороз, тишина...
                Ах, бедная наша малютка, “одна”.
                Отсыпься для жизни, щепотка добра…

   Лорд Шрейден всегда своеобразно наказывал своих притеснителей…

   За тридцать с лишним лет ничего не поменялось – всё та же злоковарность, те же методы…

   Нередко бывало, маньяк оставлял противников в живых, но лишь для того, чтобы вызвать у них угрызения: хладнокровно расправлялся с их БЛИЗКИМИ, с их ДРУЗЬЯМИ…

ИФФИЛС - ИФФИЛС - ИФФИЛС - ИФФИЛС - ИФФИЛС

   Астромеханические дроиды, вертевшиеся рядом, казавшиеся всё это время безобидными, на деле были ещё теми паскудниками. Метко стреляли; использовали себя в качестве взрывчатки, когда требовалось что-то взорвать; выпускали вирусы, инфекции, которые, распространяясь, заполоняли среду за считанные миги.
   …Шрейден лишился армии Технэка, понёс значительные ресурсные потери. Однако это поражение поставило запятую, а не точку в его деятельности. У жнеца были годы, чтобы наверстать, вернуть уважение смордов, и жнец бережно распорядился этим временем…

ИФФИЛС - ИФФИЛС - ИФФИЛС - ИФФИЛС - ИФФИЛС


   …1- Шрейден отдал команду разбомбить чёртов корабль. Среди пассажиров судна, помимо людей, Паттерсона и Сайкса, также находились “братья меньшие” - Рональд Бак и бульдог Хлюп.

   …2 - У Героймена до сих пор не вышло вырваться. Капли пота градом катились по лицу, по лбу, по подбородку… Всея защитник и бойскаут приложил все мыслимые и немыслимые старания, труды... Тем огорчительнее было для него видеть то, что нагрянуло.

   …3 – Героймен видел, как проклятые, ублюдочные дроиды, ходячие клочки металлолома, окружают судно и дырявят лазерами корпус. Огонь вспыхивает неожиданно ярко. Глаза полубога невольно закрываются. Зеддерианец, чьё участие предрешило исход множества сражений, нынче ничего поделать не мог. НИ-ЧЕ-ГО! Не мог спасти ребят…

   И всюду Иффилс… всюду!


   …Пребывая в лапах смертельной опасности, Джерри Сайкс не орал и не трясся.
   Парень верил, что их с Уиллом обязательно вытащат оттуда.
   Парень верил в друзей…
                …и повторял вслух, что всё будет хорошо,
   призывая себя не сдаваться…

ИФФИЛС - ИФФИЛС - ИФФИЛС - ИФФИЛС - ИФФИЛС

   …Рональд Бак и Плюх слышали эти призывы. Вслушивались в них. Крэйт собирался попробовать помешать Лорду Шрейдену, но… сомнения его приостанавливали.
   Даже если допустить, что он сможет пробежать несколько миль без кислорода, нет гарантии, что этих миль хватит для нахождения средства помощи их верным товарищам. К тому же они столкнулись с магией. Это всё усложняло…

ИФФИЛС - ИФФИЛС - ИФФИЛС - ИФФИЛС - ИФФИЛС

   …Шрейдена ничего не могло отвлечь от просмотра затягивающего, увлекательного фильма. Кина без названия!
   Вернее, почти ничего…

ИФФИЛС - ИФФИЛС - ИФФИЛС - ИФФИЛС - ИФФИЛС

   Призрачный Воин, подоспевший позже, чем стоило, навалился сзади на маньяка, подминая его под себя. Эддор собрался с силенками, чтобы вырваться, ну, или сбросить смельчака.
   Отправить Лорда в Аид, кинуть на расправу рогатым обитателям, было не столько обязанностью байкера, сколько личным желанием, собственной инициативой, причина которой – зияющая, отверстая неприязнь. И не только к жнецам, к частицам Всезла.

   Ко всем моральным уродам, ко всем извергам и мразям…

   ИФФИЛС - ИФФИЛС - ИФФИЛС - ИФФИЛС - ИФФИЛС

   Призрачный Воин:
   - Лучше бы тебе было не рождаться! Вот посмотришь, я заберу твою душу! Ты будешь умолять, будешь громко стонать! Но никто тебя не услышит! Даже ты сам!
   Лорд Шрейден:
   - О, какой накал! Какой пыл! Какое раздражение… Кем бы ты ни был, твои угрозы впечатляющи. Тут не поспоришь. Однако прежде чем это случится, я сам заберу ещё несколько миллиардов светлых душ, и ты мне не помешаешь!
   “Никто не помешает…”
   
   ИФФИЛС - ИФФИЛС - ИФФИЛС - ИФФИЛС - ИФФИЛС


                …Крошку-доброту в старину,
                Весёлые звёзды кормили из рук…

   …Пребывая в лапах смертельной опасности, Джерри Сайкс не орал и не трясся.
   Парень верил, что их с Уиллом обязательно вытащат оттуда.
   Парень верил в друзей…
                …и эта вера его подвела.



   …Что-то вблизи прогромыхало. В космосе возник мерзкий запах гари!
   Корабль супергероев распался на кусочки!

                А нынче грустна, холодна…

   Героймен видел это! Это видела Нимфа! Их суперспособности, работавшие на всеобщее благо, оказались бесполезны, потому что сами они чувствовали боль при попытке ворохнуться.
   “Видеть… присутствовать при чьём-то падении/погибели/смерти, но не иметь возможности предотвратить это… пожалуй, самое жестокое из испытаний, которое только может выпасть на чью-либо долю”

   ИФФИЛС - ИФФИЛС - ИФФИЛС - ИФФИЛС - ИФФИЛС

   Байкер переоценил мощь Призрачного Воина: дружба с артефактом наделяла Шрейдена преимуществами, о которых не рассказывали в Хайнстоне. Она же делала его неуязвимым для отродий Аида…
   - Отцепись от меня! – Шрейден распрямил руки, сжал кулаки!

   Иффилс эволюционировал, Иффилс распространился!
   Фиолетовое поле выросло!

   Неведомая сила оторвала агента преисподней от зеддерианца и метнула вдаль…
ИФФИЛС - ИФФИЛС - ИФФИЛС - ИФФИЛС - ИФФИЛС

   Анализируя ситуацию, Нимфа боялась, что её, Кэйла и остальных вскоре не станет, как, возможно, не стало Джерри Сайкса и Уильяма Паттерсона! Надеяться было практически не на что…
   Но их что-то спасло в самый неожиданный момент.

                Что-то спасло…

   Some people want to catch what can't be had, others — are ready to kill for the sake of it... and I consider that there are also those who are ready to destroy something if it can't be caught. It is that fight of Angels and Demons inside about which you spoke... and when the demon wins, the angel sometimes perishes.Robert Makkammon. River of spirits
   (Некоторые люди хотят заполучить то, чего иметь не могут, другие - готовы убивать во имя этого... и я считаю, что существуют и те, кто готов уничтожить что-то, если это нельзя заполучить. Это та самая борьба ангелов и демонов внутри, о которой ты говорил... и когда демон побеждает, ангел иногда погибает. Роберт Маккаммон. Река духов)

   Но песенки эти как прежде слышны…



                Глава восьмая.
                На краю Вселенной:
             Битва за Добро. Часть 2

   Пропажа ребенка в большом городе - одно из самых страшных и тяжелых испытаний, которые только могут с нами случиться. Когда у человека долгое время царит идиллия, когда легко пропеть завет “и в горе, и в радости”. Но лишь только жизнь входит в пресловутую чёрную полоску, чередуя проблемы и неприятности, наступает пора испытаний. А если нас настигло подобное страшное горе, то тут уж происходит самая настоящая проверка на прочность. И, к сожалению, далеко не все способны её выдержать.
   Ошибочно говорить о том, что если человек не справился с трагедией, если человек сломался, значит, он был недостаточно прочным и крепким, как личность, а все кругом оказались сплошь обыкновенными эгоцентриками без жизненного опыта и умения входить в чужую шкуру. Здесь, как правило, срабатывает много факторов: непонимание, исходящее от чувства, что друзья/знакомые/ родные/ переживают печаль каким-то своим, отличным образом, ядовитое ощущение того, что жизнь после потери уже никогда не станет прежней, а будет походить на некий субститут, невозможность (или неумение) идти по тропе, без спотыканий. А то и просто не сказанные вовремя слова (или, наоборот, сказанные не вовремя). И, конечно же, надо учитывать, что пережитые страдания меняют, а то и губят людей. И это может сделать их чужими для всего мира. И от этого не защищены ни простые смертные, ни знаменитости.

   Вовсе не секрет, что горе зовёт за собой отчуждение, как и не секрет, что отчуждение – зовёт за собой пропасть…

   Столкнувшись с подобным ударом судьбы, у большинства пропадает душевное сопротивление несчастью. Тех, кого настигла пропасть, накрывает волна мрачных чувств – шок, боль, обида, вина и даже ненависть к окружающему миру и к жестокой несправедливости!


   …Нэнси Гарднер, вошедшая в число таких невезучих горе-матерей, разучилась спать, растеряла рациональный суточным режим. Назначенное врачом снотворное обеспечивало сон максимум на четыре часа. Затем кошмарная реальность возвращалась во власть.
   Нету сыночка, нету Алана и почти нету воздуха! Становилось трудно дышать!

   Где набраться столько воздуха, чтобы продержаться до нового утра? Если бы Нэнси только знала ответ…


   Рейтинг самых богатых людей, проживающих в Нью-Йорке, весьма длинный, и Гарднер входит в него. Но сегодня, сию минуту, эта порочная известность не кажется девушке хоть сколько-то полезной. Конечно, она отвалит кучу денег, вывалит на стол море банковских карт, обогатит всю полицию города, всю систему государственных органов, но и эти меры не дадут гарантии, что её малышок ещё жив,
    ну, или что он когда-нибудь вернётся к ней к - своей мамочке…

   Нэнси оставалось усидчиво ждать, что ещё преподнесёт ей дерзкая жизнь. Такой вариант, как обратиться к друзьям за поддержкой, возможно, и сработал бы, будь у Нэнси друзья. Но их нет. Нэнси привыкла быть гордой одиночкой, за что сейчас расплачивается…
   Маленьким исключением, этакой отдушиной, стал Ричард Стайлонд, который регулярно подвозил шефа до дому и попутно рассказывал абсурдные истории, якобы, из молодости. При любом ином положении вещей Гарднер бы вникала в них с энтузиазмом, а коль всё столь не радужно, добрая часть этих историй благополучно пролетала мимо неё.

   - У моей племянницы, в предыдущий вторник, обнаружили фибромиому матки. Её мать опасается, что бедняжка не сможет родить. Вчера я потратил несколько часов своей жизни, объясняя, что существуют диагнозы страшнее… И знаете, чувствовал себя последним подлецом. Не только из-за того, что подобное утешение, обычно, не работает, а из-за всего сразу… Тем более, нужно ли говорить, что в те минуты я также вспоминал и о вас. О вашем несчастье… - одна рука Ричарда вальяжно лежала на тёплом руле, а вторая тянулась за сигаретой. Впереди виднелась пробка. На дороге оказалось слишком много машин даже для самого беспокойного времени суток, - Видите ли, ваши личные проблемы постепенно стали и моими проблемами. Моя жизнь не кажется мне скучной и напрасной лишь тогда, когда я чего-то стою, сам для себя… Моя бывшая супруга позвонила мне вчера. Если честно, не хотелось начинать всё заново, а пришлось не молчать… Мы вылили друг на друга ведро токсических помоев, прежде чем признали, что сами, целенаправленно, разрушили всё, что нас связывало, ну, а мёртвая дочь послужила лишь предлогом…

   Сонливо потягиваясь на заднем сиденье Астон Мартина, Нэнси подкрасила губы, потом стёрла помаду! Взяла в руки тушь, но не стала красить ресницы, а лишь постучала кончиками пальцев по крошечным морщинкам под глазами.
   - Ричард, вы очень хороший человек. Правда. Очень-очень! Находиться рядом с вами - счастье и сюрприз! Не печальтесь из-за того, что вас кто-то бросил. Люди, которые от вас отказались, не понимают, что они потеряли! Но не сомневайтесь, когда-нибудь до них дойдёт. Дойдёт обязательно! И вот тогда вы посмотрите в их лица! Вы выложите всё, что у вас на душе! Может, эти люди, конечно, и не заслуживают, чтобы их прощали, так быстро… Но все мы, согласитесь, заслуживаем искренности!
   …Приближаясь к перекрестку, кишащему такси, машина окончательно застряла. Какой-то идиот был оштрафован за проезд на запрещающий сигнал светофора.
   В ответ на попытки Нэнси отблагодарить за оказываемую помощь Стайлонд добро улыбнулся.
   - Не заморачивайтесь на мелочах. Это мои демоны и я с ними как-нибудь управлюсь… Ну, а от вас мне нужно только, чтобы вы не отчаивались. Поверьте, того же хотел бы и ваш сын, который, будем верить, найдётся в скором времени.

   Вытирая обильно проступившие упрямые слезинки, Нэнси тихо шепнула:
   - Спасибо… - и попыталась задремать. Она откинулась на бочок, прилегла, водрузила уставшие ножки на чёрное сиденье и захлопнула дерганые очи. Сон объял её быстро.
   Мрачное облако, туча, густой туман, мгла… всё затмилось и затмило!

   Ричард Стайлонд как-то протяжно вздохнул, когда услышал милое посапывание сзади. Ясная, как музыкальная нота, в голове инженера-изобретателя родилась мысль, что под вечер Нью-Йорк просто сходит с петель. Это касалось не только оштрафованного чудика. Это относилось ко всем горожанам.
   Все толкались, шумели, наводили кипиш из-за ерунды… Как на беду вспомнились слова Джона Вэйна –
   люди по своей природе дикари, как бы ни старались приукрасить правду. Становясь на преступный путь, чтобы получить материальные блага легкими путями, люди резко прекращают строить замки и сознаются, что ум и хладнокровие для них не более, чем инструменты для набивания карманов. Ум и хладнокровие не значат ни черта, если поблизости не водится добыча. Плодотворные качества становятся дисфункцией.
                Ум и хладнокровие…

   “Да уж, дружище. Чем дольше живем мы – тем годы короче…” – поймав некую грустновечернюю мелодраматическую ноту, ноту надрывную, Ричард сам едва не захрапел. От допущения подобной ошибки его берегли пара факторов: уважение к собственному водительскому стажу + уважение к Нэнси.


   Тем временем. В космосе. В галактике, расположенной очень далеко от Солнечной системы…

   Когда вырастешь, Кэйл, то не вспомнишь моего лица. К тому времени я уже умру, а ты станешь взрослым. Тебя будут окружать секреты, и только душа поможет их разгадать.
  Ты родился не таким, как все, сынок. Отец знает, что твой дар - превосходство над слабостями!
   Окружающие будут считать тебя изгоем, принимать твои достоинства за недостатки, будут пытаться причинить боль. Рано или поздно у них это получится. Но ты не затаишь обиду и поведешь человечество вперед.
   
 
   Когда вырастешь, Кэйл, то не вспомнишь моего лица. К тому времени я уже умру, а ты станешь взрослым. Тебя будут окружать секреты, и только душа поможет их разгадать.
  Ты родился не таким, как все, сынок. Отец знает, что твой дар - превосходство над слабостями!
   Окружающие будут считать тебя изгоем, принимать твои достоинства за недостатки, будут пытаться причинить боль. Рано или поздно у них это получится. Но ты не затаишь обиду и поведешь человечество вперед.


   Основное правило, когда читаешь измятое мамино письмо – держать себя в руках, чтобы не порвать его.

   Кэйл Бэннери впервые ощущал такую ярость, пробирающую до самых костей, провоцирующую волны мурашек и жгучих покалываний! Ни уговоры друзей, ни потишевший голос Эми… ничто не могло охладить эти эмоции! Зеддерианца буквально распирало изнутри, и ему было просто жизненно необходимо, пускай незначительную, но весомую часть плохих чувств немедленно выплеснуть наружу, иначе был риск взорваться и навредить окружающим.
   - Шрейден… сволочь! Нет-нет-нет!

   “Нет-нет-нет”

   - Я убью его! Я сделаю с ним то же, что он сделал с моей матерью! С моим народом! С моей жизнью! Я его… уничтожу!

   “Я уничтожу его…”

   Последняя космическая вылазка героев закончилась трагично. Без жертв не обошлось... Но если бы вблизи не пролетали корабли Порядка, число безвозвратных потерь, несомненно б, увеличилось.
   Стражи отозвались на помощь и атаковали Лорда Шрейдена. Им удалось вытащить из горящего судна утку, собаку, весельчака в бордовом костюме (всех спасённых приняли на борт), но, что печально, одного они спасти не смогли. Не успели…

   Джерри Сайкса завалило обломками крыши, как сугробом, в заключительный миг. Парень пытался выбраться, кричал, дрыгал переломанными конечностями, просил прощения у отца, упоминал в прошении мать… И все эти несколько минут, отчерченные исповедью, он благодарил, что погибает как герой, а не впотьмах безделицы.
   С трудом увернувшись от очередной упавшей балки, Джерри что было силушки сжал в ладони католический крестик, который висел на шее у него с первых лет. Молитва, прочтенная наспех, «для галочки», откуда-то доносящийся крик Клинтона Сайкса, ощущение жара, распространяющееся по всему телу, и вечный неминуемый мрак… после того, как обрушилась крыша!

   Ступив на борт штаб-квартиры Стражей Порядка, Кэйл перестал следить за языком, неся всё, что взбредало.
   - Шрейден… убью его! Я виноват в том, что случилось, виноват, что повёлся на обман, подставив всех вас, и я же исправлю эту ошибку! Я найду ублюдка… даже если придётся обойти всю вселенную! Отыщу его и тогда… тогда уже ничто не убережёт его от наказания! И ничто не остановит меня!

   В соседнем помещении, предназначенном для временного хранения тел, на длинном металлическом столе, лежал обугленный “подпорченный” труп молодого парня. Джерри Сайкс потерял оба глаза и всю правую половину лица. Пальцы были скрючены, как когти – словно их хозяин умер, хватаясь за что-то, как утопающий за тонкую соломинку.
   С левой стороны груди голубая рубашонка была залита кровью. Несчастного проткнуло насквозь!

   Эмилайн не отходила от Кэйла ни на шаг, не оставляла ни на минуту! Представляя, как ему тяжело, как ему плохо в душе, наблюдая настоящий переворот в жизни товарища, Огонёк осталась верна своей привычке быть всегда рядом и утешать по мере надобности:
   - Прекрати… Правда… не нужно! Случившееся с Джерри ещё не повод менять ориентиры. Ты просто… ты ведь пытаешься разглядеть во всех лучшее и порой находишь в нас то, чего мы сами не видим в себе. Это, на самом деле, удивительное качество, которым нынче могут похвастаться только единицы! Во мне, например, такого не заложено! Я гораздо более грубая и злая! Да что там… Я значительно дряннее тебя! Да, я говорила, что Шрейден заслуживает смерти, что его полагается убить. Более того, я и сейчас считаю также! Но ты – Героймен. Ты должен быть выше всех этих чувств! Выше ненависти, выше жажды мести, выше агрессии! Чтобы мы тянулись за тобой, как за кумиром, стремились быть на тебя похожими! Ты понимаешь меня?

   Водяная Нимфа внезапно высвободилась и напала на Лорда, как только Иффилс ослаб из-за того, что хозяин отвлёкся. Чтобы артефакт стабильно держал функцию, нужно быть сосредоточенным.
   Стражи Порядка услышали крик-просьбу акванки спасти их друзей, оставшихся в горящем корабле. Члены организации межгалактических сил действовали оперативно и сообща, отзывались на просьбы мгновенно и почти всегда преуспевали. Новость о том, что один из застрявших не спасся, не на шутку разозлило руководство, и начались серьезные разборки: кто о чем думал, кто куда смотрел и т.д. и т.п.

   Понеся весомые потери в живой силе и боевой технике, Стражи организовали настоящую охоту на Лорда. Если бы только не удачный запасной вариант, вытащивший маньяка из конкретной “задницы”, он был бы уже выловлен и приговорён. Хищник был бы пойман! Добро бы праздновало праздник!

   - Да, понимаю, но ты… ты была права, а я упирался. По сути, я вас предал. Я предал Джерри – человека, отец которого, представитель армии США, верил в идею, что нёс собой Героймен. Никакие слова не изменят того, что есть, и теперь я совершенно убеждён, что это именно так. Элль глаголила истину: невозможно сражаться, не проливая крови. Это будет мне уроком! Очень жаль, что ценой моих заблуждений стал Джерри Сайкс! Мне будет его очень не хватать! Но зато я буду помнить, как нельзя поступать, и в следующий раз никто не погибнет!

   Водяная Нимфа высоко подпрыгнула, готовясь нанести сокрушительный удар по противнику. Лорд Шрейден смог избежать тотального урона - заручился помощью цифровых технологий. Злодей обманул акванку, разделившись на несколько копий, разойдясь в разные стороны. В результате, героиня схватила не того. Хитрая голограмма, как бы, “растаяла”, а пупенмейстер-кукольник тем временем скрылся. Теперь его ищи-свищи.
   Эддор долго и упорно вбивал себе в голову, что надо уметь продумывать пути отхода. Удостоверившись в собственной гениальной правоте, испровергатель миров неистово возрадовался… И это ещё, если не учитывать специфику преследователей, которые богообразны, подобны прародителям, хоть и до ужаса глупы…

   …Кэйл Бэннери чувствовал, что находится в подходящей стихии. И тут прозвенел неизбежный момент слабости. Из зеддерианца будто изъяли скелет, основательно порылись в нём, и тело превратилось в бланманже с менструацией. С предместий поздних угрызений подступал припадок, помрачающий, подбирался чернильный тугой морок… Но Героймен не сдавался, а отстаивал призвание до последней капельки воли.
   Когда волевой фиал истощился… Кэйл Бэннери передал поклон слабости.
   
   - Моя мама… мамочка моя… Ты только… только представь, что моя мама обо мне подумала, если видела меня вместе с разрушителем нашего блаженства! С человеком, прервавшим наше чтение, наше счастье… А вдруг она не умерла полностью! Вдруг её душа наблюдает за мной?!!! А ведь так это и есть! Я не верю, что мою силу мне дали боги! Не верю… Это не какой-то Зевс меня спас! Не какая-то Гера! Меня спасла моя мама! И только она! – в дрожащих руках Кэйла письмецо чуть порвалось. Совсем немножко, но всё же, с краёв, - Только мама, только чтение моей радости в её лице, в пронизанном лучами восходящего солнца прозрачном утреннем Зеддере…

   “Утреннем
   Зеддере…”
 

   Ставя себя на место друга, Эмилайн ни в коем случае не разрешила бы себе говорить всласть на мысль, приобрести собственное мнение касаемо рассказа Лорда о наследии богов и источнике неуязвимости Кэйла. Огонёк видела, воспринимала рецепторами, насколько нелегко приходится ему, как он, допуская самое маловероятное, самое абсурдное, красиво заблуждается. А главное, знает прекрасно, что заблуждается, и все равно не отступает.
   Эми боялась, что ещё чуть-чуть, и она сама начнёт верить, что удивительная выживаемость Кэйла – плод материнской любви, реакция любви на жестокость, и третий сын титана Кроноса и Реи здесь не причём.
   - Знаешь, что я скажу. Если тебе так лучше живётся, если это твоё основное и проверенное средство психологической защиты, тростинка, на которую ты всегда опираешься, то, наверное, и не нужно ничего менять! Продолжай считать, что тебя спасло не провидение, а присутствие матери рядом. Может, это, действительно, так. Я не знаю…

   Каждый из нас самостоятельно выбирает, во что лучше верить – это мнение во многом основано на уважении частного выбора. Так подумывала Эми, не мешавшая Кэйлу быть самим собой. С ней зеддерианец не чувствовал зажатости, что, несомненно, ему нравилось. Благодарность его выражалась весьма скромно, но была достаточно глубокой...
                как омут.
   - Ты – сердце команды, хочешь признавать это или нет. Миркур безумно дорожит твоим присутствием. Мы все корчим из себя идеал. Порой боимся принимать решения, отчего наши враги смеются над нашими планами. Но ты… ты совсем не такая, и сейчас мне ясно, почему. Ты пришла из настоящей жизни, из простого человеческого мира, где не было идолов, обманных манёвров для привлечения массы и претенциозных публичных обещаний. И то, что произошло с тобой позже… гибель нескольких сотен человек… Ты не виновата в этом. Нет. Это было случайностью.

   Эми ответила на последнее заявление. Медленно. Строго. По порядочку.

   - Вот про внимание Фрэнджа не надо. Это было лишним. У нас с Доктором очень неопределённые отношения, натянутые. Можно сказать, мы даже не друзья… И то, что мной дорожат, скрывая от меня реальные мотивы, мне не очень нравится. Ну, а что относительно той катастрофы, когда погибло столько людей, то тут, опять же, обсуждать особо и нечего. Этого могло не произойти, будь у меня получше развито самообладание, так что не пытайся убедить меня, что я не виновата. Я виновата! И самое большее, что ты можешь сделать, чтобы мне помочь, ты уже, боюсь, сделал. Ты и другие… Так что… забудь о дурацких, бесполезных потугах надеть на меня нимб и сконцентрируйся на своих сильных сторонах. Тебе это поможет не сомневаться в духовной связи с твоей мамой! Если установишь баланс внутри себя, многие лишние проблемы отпадут сами собой! Вот посмотришь…

   Дабы не затевать очередной нудный диалог, на сей раз, состоящий из признательностей, Бэннери ограничился кивком и слабой, но позитивной улыбкой, за которой скрывалось нечто большее, чем видится на первый взгляд – наугольник грандиозной космической светлости, любой конец которого, как изначально задано, идёт в цветовом ассортименте с добродетельностью, с праведностью, с благородством, с честью и достоинством! Со всем тем, что есть в Героймене – в идее мировой защиты и сплошной спасительной всесветности…

   …Героймен выбил дверь бункера взмахом руки и проник внутрь без каких-либо проблем. Следящий за порядком четырехпалый робот не представлял для зеддерианца и минимальной опасности.

   …Героймен просто дунул. И все трое, Фараон, Пасть и
Анти-Ханк, полетели обратно в портал!

   …Героймен - тот самый йоркский Зевс, снизошедший с Олимпа, потерял две капли крови, в связи с чем никто больше не верит в его божественность. Это сродни ходьбе по солнцу, где температура не ниже шестнадцати миллионов градусов - простой человек сгорит, бог – выживет.

   …Героймен летал вокруг Фернока, дразнил его, нешуточно выводя из душевного равновесия. Монстр неустанно швырялся энергосгустками, исходил непомерной злостью, обещая уничтожить Землю, планеты Солнечной системы, вселенную!

   После депрессивных двух часов, прошедших в ажитации и жутком беспорядке, Кэйл Бэннери таки прислушался к представлению Эмилайн о здоровой самооценке – не отчаиваться, продолжать себе доверять.
   Напарница была очень довольна, очень рада, что именно её точка зрения повлияла на бойскаута. Но рано или поздно приходится подводить черту, иначе не останется времени ни на что другое. Огонёк тихо отошла от Героймена, желая побыть одной, так сказать, в своём личном пространстве…


   Генералы, посланные Чиновниками, чтобы помочь героям восстановить свои силы, расхаживали по кораблю с раздражающе насупленным видом и хмуро осматривались. Носители младших званий расступались перед ними. В названии их организации слово “порядок” фигурировало явно неспроста, и сегодня девизы Стражей имели наибольшее значение: чем сильнее приверженность – тем меньше вероятия, что идеалы потонут, а надежда рассыплется в пыль.
   СОВЕТу доложили, какая участь настигла Вансхайм. Это вызвало всеобщее недовольство и массовые споры, массовый страх! Те, кто некогда вырос и жил на этой планете, но в данный момент находился далеко от родимой галактики, не могли выйти из состояния шока, в который их погрузило провозвестие…

   Доктор Фрэндж предложил Стражам свою помощь. Её предложила и Нимфа. Даже Крэйт, чуть было не погибший, заявил о добровольном уверенном желании поучаствовать в грядущей войне (правда, не обошлось без неуместных анекдотов). Генералы, в принципе, не были против. Вот только не совсем представляли, как они будут отчитываться перед руководством, если что-то пойдёт накось…
   Тут Стражей приутешил Миркур, пообещав, нет, поклявшись, что зло, бесцеремонно покусившееся на законоположения преобладающей части звёздных систем, будет ликвидировано. Аргументы волшебника в пользу друзей звучали достаточно убедительно, чтобы генералы Махнумган и Майлок, главные во всём штабе, одобрили это сотрудничество и приказали подчиненным не глазеть на гостей косо, так, словно супергерои в чём-то согрешили. Состоялась успешная сделка между миротворцами. Теперь важно не проюрдонить момент, напомнил Майлок:
   - Шрейден не угомонится. В будущем он обязательно предпримет бессчётное количество попыток изменить военное положение галактических сил, и каждый новый раз стратегия злодея будет радикально изменяться. Трагические случаи, наподобие того, который недавно произошел с Джерри Сайксом, произойдут с миллионами таких же славных парней! Смерть коснётся не только мужчин. Погибать будут все, без исключения – женщины, старики, в конце концов, дети… Предвещается целенаправленный повальный геноцид, истребление человеческого рода человеком! Как раз то, чего ожидает, на что надеется основатель Всезла.

   …………………………………………Водяная Нимфа неожиданно встряла в диалог колдуна и Стражей, добавив, что для бытия Шрейден не менее заразен, чем его наниматель, Дарейдас, ибо Шрейден подчинил себе Иффилс, а Иффилс – очередная вселенская угроза, с которой она прежде сталкивалась, и это не закончилось ничем положительным.
   Выслушав героев, а также прикинув в уме все возможные негативные последствия, генерал разрешил им чувствовать себя как дома, посоветовал ни в чём себя не ограничивать и обязательно докладывать СОВЕТу обо всех догадках, относящихся к антагонистической деятельности Лорда и Дарейдаса.

   - Как думаете, Доктор, Чиновники будут к нам достаточно лояльны, если, допустим, мы сочтём необходимым действовать в открытую? Андроиды позволят нам вести собственный огонь, или же начнут пытаться нас контролировать, как контролируют все свои юниты? Просто я… всю вечность выступала против каких-либо сдерживающих правил, особенно на войне, где, в основном, именно от воюющих зависит исход!
   Миркуру пришлось хорошенечко пораскинуть мозгами, чтобы дать ответ. Спустя полминуты маг наконец-то сумел сформировать мысль, произнести неторопливо, по-аккуратному медленно, устремляясь в восхитительные донышки глаз своей иноземной напарницы:
   - В системе вредно сомневаться. Сколько законы не ругай, трудно не признать, что мы от них зависим куда сильнее, чем они от нас. От критики нет прока, если известно заранее, что ничего не сдвинется с мёртвого места… - ну, а дальше понеслись комплименты в духе мудрого наставника, - Только подумать! Вы бессмертна, вы пережили уже столько эпох, а в социальной структуре скудно разбираетесь… - правда, одной похвалой дело не обошлось. Фрэнджа занесло неизвестно куда, - Как такое возможно – спросил бы вас я, если бы во мне хватало цинизма. Но увы… Я несколько размяк. Во мне уже нет той тяги к осуждению, что была раньше…
   Нимфа, пораженная столь резкой сменой тона в голосе профессора, также изменилась в лице.
   - О, не утруждайтесь, Доктор. Цинизма в вас предостаточно… - и отошла в сторону, оставив на душе Фрэнджа привкус недосказанности.

   Генерал Майлок туповато пожал плечиками, провел растопыренной ладонью по взмокшим волосам. На этом напряженный разговор закончился. Они долгое время к нему не возвращались…


   Самый страшный из смордов, вождь, правитель, незваный бог Синей системы...
   На планете Айдэрум, расположенной в Трискенанской системе, чьи миры свободны от тирании, произошли глобальные политические перемены. И связаны они были с нашествием существ.
   Рабствующие представители людской расы, вынужденные ходить по раскаленным камням ущелья Мангалла, поклонялись смордам. Их жизнь на территории крепости тирана напоминала аналогию ада. Жар, исходящий от лавы ущелья, обжигал легкие мучеников.
   Правитель восседал на троне и ликующе наслаждался агонией.

   Они все должны умереть...

   ПЛАМЯ…

 



 
   ВСЕ ДО ЕДИНОГО!


                ДАРЕЙДАС…


ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,

ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,

ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,


   …Дарейдас ждал Лорда Шрейдена, как всегда, сидя на троне, который располагался на верху горы, в конце высокой лестницы. Ну, а внизу сыны камня выполняли работы по “сбору урожая” – ступали в родильные бассейны, входили в ману по пояс, и извлекали оттуда детенышей-смордов. Будучи еще совсем-совсем крошечными, эти существа с предопределенной судьбой – служить до самой смерти – помещались в сосуды для смешивания с кровью подземельных ящериц, обеспечивающей быстрое развитие в них чувства преданности.


 ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,

 ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,

ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,


По истечению начального периода детей переселяют в специнкубаторы для выжигания жалости и сострадания. Из них лепят обездушенных берсерков с первого дня существования и держат на привязи до заключительного вздоха. Это - иная форма общего сознания, выкованная из боли и ненависти, держащаяся на принципе “убей и умри сам”.


 ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,

 ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,

ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,

Дарейдасу важно принижать, дискредитировать ВСЁ, что родилось и построилось после. У мироздания есть старт, говорил он, хороший старт, но, увы, нету продолжения. Очевидно, тиран не считал продолжением человечество…
   Ни человечество, ни прочие расы!


 ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,

 ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,

ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ДАРЕЙДАС,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,



   Дарейдас ждал Шрейдена, но в чем Повелитель Всезла не был уверен, так это в том, что его слуге не понадобится помощь по акклиматизации. Тот факт, что Лорд не задохнулся, не прогнулся под потоком шпарящего воздуха, удивил бессмертного тирана.
   - Здесь что-то не то… Ты не мог просто так сюда явиться, выдержать температуру... На это не способен ни один организм, кроме нашего! – Себастьян не чувствовал подвоха, не допускал вероятности предательства. Шрейден оставался для него не более, чем пешкой, которую удобно передвигать по шахматному полю и которой не жалко пожертвовать, если придётся, - Раскрой секрет немедленно!

                ДАРЕЙДАС…                ДАРЕЙДАС…                ДАРЕЙДАС…               
 ДАРЕЙДАС…                ДАРЕЙДАС…                ДАРЕЙДАС…
                ДАРЕЙДАС…                ДАРЕЙДАС…

   Лорду было трудно забираться на гору из-за доспехов, поэтому Дарейдас сам к нему вышел – спрыгнул и приземлился, наведя оглушительный шум. Поверхность скалы покрылась частой сеткой трещин!
   Шрейден не боялся... Уже нет. Сейчас он был защищён как никогда прежде, т.к. находился в заботливых руках артефакта.
   - Раскрыть тебе? Секрет? Да ну… Неужто тот, чьё имя синонимируется в большинстве миров со словом смерть, чего-то не знает? Какой немыслимый сюрприз и какое… разочарование! – жнец нарочно дерзил, надеясь получить повод выпустить Иффилс и разнести всю цитадель сморда, а вместе с этим похоронить и весь Айдэрум, - Если тебе не изменяет твоя память, то ты обязан помнить, что температуру уже обходили. Фрэндж делал так! Учитывая это, неужели ты удивляешься, что её обошёл я – претворение интеллекта?
   Спровоцировать вожака смордов на гневные эмоции оказалось слишком лёгкой задачей, “детской игрой”, за которой не стоит ни единой йоты, ничегошеньки творческого!
   - Ох, как же ты заблуждаешься, смертный! – Себастьян зловеще сузил чёрные провалы глаз и подошел к слуге на два метра ближе, - Ты не претворение. Ты – грязь у моих ног! Тебя сжил со свету подслепый младенец! Если бы не я, ты бы до сих пор дополнял собой Аид! Твоя необоснованная уверенность в отсутствии у себя очевидных изъянов и несовершенств привела других жнецов к необходимости выслеживать и притеснять! Ну, а твоя криворукость, в кавычках изобретательность, которой ты так хвастаешься… из-за неё твоё выдающееся детище теперь на стороне твоих врагов! Хотя… кому я всё это перечисляю? Передо мной – гнилой плод, жалкий человечишка с дурацкими претензиями! Один из миллионов, один из миллиардов! Которому не суждено избежать заката своей расы! Тебе остаётся только пытаться удержаться на плоту под шатром, временно защищающим от ударов волн! Но вечно сопротивляться смерти ты не сможешь… И я буду наслаждаться последними мгновениями тебя! Последними мгновениями одного из миллиардов!
               
                ДАРЕЙДАС…                ДАРЕЙДАС…                ДАРЕЙДАС…               
 ДАРЕЙДАС…                ДАРЕЙДАС…                ДАРЕЙДАС…
                ДАРЕЙДАС…                ДАРЕЙДАС…
 

   Шрейден не боялся... Уже нет.
   - Ты и вправду хочешь, чтобы я рассказал, как сумел адаптироваться в среде, столь неподходящей для жизни простых смертных?

   Сейчас он был защищён как никогда прежде…
   - Хорошо. Так и быть. Я раскрою секрет!
   …т.к. находился в заботливых руках артефакта.

   - Я расскажу!

   - Он расскажет! Мы расскажем!

ИФФИЛС - ИФФИЛС - ИФФИЛС - ИФФИЛС - ИФФИЛС - ИФФИЛС

   - Я и есть он! Мы друг другу нужны!

   Чего Дарейдас не мог ожидать от своего подчинённого, так это того, что случилось после: Эддор Вэйд повторил недавний удачный трюк с выпусканием из себя впитанной энергии Иффилса, чтобы продемонстрировать сморду всю разрушительную мощь артефакта, чтобы вселенский угнетатель человечества наконец-то просёк чреватость недооценки людей (и отдельных индивидуумов, и целого вида), ну и заодно, естественно, чтобы убрать со своей дороги все ограничивающие предубеждения - убрать навсегда, чтоб они не возвращались и не преследовали Лорда в дальнейшем.

   - Я верну тебя в то состояние, из которого ты когда-то пришёл! Ты… обратишься в камень, и снова будешь без души! Но для начала я снесу твою крепость, разрушу твоё королевство, поглощу твой народ!

   ИФФИЛС обладает чем-то вроде воли и лично определяет достойного: среди важных качеств артефакт выделяет качества злодея, лидера, воина… всё то, чего с избытком хватает у Вэйда.
   - Будем честны, тебе служат только из-за того, что тебя ненавидят и бояться. Твоим единственным ничтожным козырем во все времена оставался голый страх! Разумеется, это действовало, действует и будет действовать, пока существуют бесхребетные тунеядцы, слабаки, готовые стать прихвостнями, лишь бы их не растоптали. Формула тирании работает, да. Однако ты упустил самое важное, ты либо забыл, либо не знал с самого начала, что одним страхом преданность не выкормить! Кроме ужаса должно быть еще что-то, за что тебя стоит уважать, что-то, что удержит жизнь возле тебя! Но здесь, в твоём доме… ничего другого нет! Зато у нас с артефактом есть всё остальное: любовь, понимание, привязанность… Моя мама говорила мне, что безответственно менять свои мечты только потому что, мы не всегда можем сделать их реальностью, а мой папа наказывал меня за враньё. У меня всё это было… настоящие, живые эмоции… разочарования… радости… Я могу порассуждать о прекрасном, могу погрустить! Интересно, а на какие чувства способен ты, помимо ненависти? Ненависти из-за того, что… раньше всех вылез?

                ДАРЕЙДАС…                ДАРЕЙДАС…                ДАРЕЙДАС…               
 ДАРЕЙДАС…                ДАРЕЙДАС…                ДАРЕЙДАС…
                ДАРЕЙДАС…                ДАРЕЙДАС…
 
ИФФИЛС - ИФФИЛС - ИФФИЛС - ИФФИЛС - ИФФИЛС - ИФФИЛС

   …Гора позади Себастьяна стала разрушаться. Камни с неуловимой зрением скоростью посыпались вниз. Демон внутри Лорда (или тело в плену фиолетового камня) возгорелся и возник, обдав фиолетовой сетью всё пространство на нескончаемые “жгуче-каменные” путевые меры, на чёрно-красные мили Айдэрума:
   Иффилс помножался и наращивался, захлёстывая монархию смордов; лава, сдержанно бурлящая под пористой поверхностью, яро возбуждалась, прорывалась гейзерами, выплесками! Криница проклятой жары ломалась и растрескивалась!

   Экая досада… Дарейдас не мог не конфронтировать с силой, что губила его мир! Заперво за свою древнюю жизнь сморд вышел за рамки равновесия и был беспомощным перед ситуацией: скрипя зубами, наблюдал, как фиолетовая сеть внедряется в основу планеты, расщепляя её изнутри, и инверсно вылезает.
   Начинка выместила всё, что лежало наверху, зёрна освободились от оболочки!

ИФФИЛС - ИФФИЛС - ИФФИЛС - ИФФИЛС - ИФФИЛС - ИФФИЛС

   Окружённый дымками лиловыми и загнанный, Себастьян Дарейдас не собирался сдаваться. Потерпеть поражение ещё не значит прогадать. Не для смордов, чья непримиримость – родоначальница
преданий о великих свершениях, и сберегается в целости в остывших умах.
   Контракт со Смертью, не расторгаемый и долгий договор, заключённый миллионы мегациклов назад, по-прежнему действовал. Лорд всегда принимал эти легенды (слова колдунов о бессмертии вождя) за брехню. Но много ли он знает о нюансах господства Всезла над мирами, помимо нескольких общеизвестных явлений?

   Дарейдас может использовать неадекватную самонадеянность Шрейдена против него же. Смордам в привычку скрытно управлять людьми, взаимодействуя с их природными/приобретёнными огрехами. Тем не менее, сегодня Айдэрум падёт, это неизбежность… как давеча Вансхайм пал, как пали многие другие планеты по мании Иффилса!
 
   Синяя Система, которую одинаково боялись, ненавидели, и смертные, и
боги, которая принесла в жизнь сплошное страдание, и которая несёт ответственность за рождение паразитической мультивселенной с её Эллонами, с её Землями 2, 3, 4-и т.д……………вдруг сравнялась с остальным мирозданием, понизилась до “накипи”. Отныне Стражи Порядка будут знать, что сморды уязвимы, ибо на смену сынам камня пришла и хлынула новая угроза… не менее опасная, чем оголтелые орды Себастьяна.

                ИФФИЛС

   Там, где и давно, и бережно вынашивалось зло, фиолетовая душа, душа в оковах, его узнавали, и оно сеяло вражду. Артефакт,
неутомимый и упорный, но с гиперактивным чувствительным разумом, присматривался к смертным, искал подходящего. Камень беспорядочно носился, безразличный к тому, как его воспринимаются, ожидая лишь, когда вселенная совершит очередную грубую ошибку...


   Не прошло и получаса с момента величавого восшествия Иффилса, как Айдэрум “вскипел” и взорвался…

   В целом это было преступление колоссальных масштабов. И кто-то должен выступить, кто-то должен заявить “мы не согласны, мы отказываемся”.

                В общем-то, так оно и вышло!

   За минуту до уничтожения мира смордов.
   Себастьян побежал на Шрейдена, вероятно, с расчетом задавить человечишку своими размерами.
   Шрейден, меж тем, создал меч из фиолетовой энергии, ловко пронзив им туловище великана.

   - Если ты чуть-чуть не дотягиваешь, то ты бесконечно хуже… - сказал Шрейден, и тут же припомнил тирану его же слова, а точнее, с ехидством повторил их, применив поперёк, - Потому что только я один могу… жить вечно!

                Так оно и вышло…


   
   Это получили все миротворческие космо-организации, все, ответственные за порядок и контроль. Не только сверхпопулярные Стражи, а вообще… ВСЕ!!! И все они, естессно, отреагировали. Просто кто-то с большим потрясением, ну, а кто-то с меньшим. Не имеет разницы!

 
- Только представьте, на моей совести висит Гибель Зелёных Свечей, крах зеддерианцев, распад сотен фракций, подкуп и шантаж… а я всё ещё занимаю пост бога! Меня так и не свергли, а ведь пытались. Да и сколько раз пытались…

- Я – космос. Я – бесконечность. Я… Лорд Шрейден!

 - Лорд Шрейден спятил. Лорд Шрейден хочет уничтожить вселенную!
   Лорд Шрейден спятил. Лорд Шрейден хочет уничтожить вселенную!
   Лорд Шрейден спятил. Лорд Шрейден хочет уничтожить вселенную!
   Лорд Шрейден спятил. Лорд Шрейден хочет уничтожить вселенную!
   Лорд Шрейден спятил. Лорд Шрейден хочет уничтожить вселенную!
   Лорд Шрейден спятил. Лорд Шрейден хочет уничтожить вселенную!
   Лорд Шрейден спятил. Лорд Шрейден хочет уничтожить вселенную!
   Лорд Шрейден спятил…!!! -

   персонал штаба Стражей дико суетился.
   Генералы противились старости, бегали, носились… Послушные бойцы ежечасно оповещали Чиновников! Андроиды не спешили с принятием решений, чем злили и нервировали весь всполошенный полк!

   К Доктору Фрэнджу и Водяной Нимфе подошли – господин Сампл, получеловек-полулев, представитель расы голтафиров, и макака Дэйзи, обезьянка, обладающая высоким интеллектом и весьма необыкновенными, причудливыми генами!
   (Сампл и Д\йзи появлялись ранее в романе “Спаун и Героймен - на Заре Правосудия”)

   - Представляться совсем необязательно! Нам поручено вас защищать, потому что вы – идейная и фактическая материализация всех наших сил, нашей совокупности! Вы - идолы Порядка! – Сампл не изменял себе, говорил по-прежнему официально и холодно. Ну, а Дэйзи это Дэйзи. Смеялась, да подпрыгивала, стараясь достать макушкой до потолка…
   Словечки голтафира рассмешили внезапно объявившуюся в коридоре Эми, бойко выпрыгнувшую из чёрного проема раздвижной межкомнатной двери. Огонёк не вынесла, вмешалась:
   - Генерал, отбросим формальности. Очевидно, скорее, мы вас защитим, а не наоборот! Способности каждого из нас в десятки раз превышают допустимые параметры любого вашего оружия, той же артиллерии. Не подумайте только, что я хвастаюсь, но это, как бы, правда!
   Королева Аквы, стоявшая напротив, испытала стыд и одновременно восхищение. Ей бы такой гонор…
   - Мда уж. С вами не поспоришь, уважаемая – спокойно сказал Сампл, - Даже если всё так, как вы говорите, и вся наша пехота вчистую уступает нескольким любителям, наделённым божественными силами, это ещё не гарантия того, что Шрейден вас не перебьёт! А уж если кто-то из ваших погибнет в сражении, ну, мало ли… прикиньте, какого будет нам, на передовой? Сущность стратегии заключается в организации сплочения! В объединении всего, что имеется! В большей части случаев это - ключ к выживанию, а в текущей ситуации ещё и великолепная возможность дать отпор тирании, подорвать систему насильственного политического господства, показать хаосу, на что способен порядок!


   Между тем. За тридцать пять галактик от штаб-квартиры Стражей! Корабль СОВЕТа. Зал СОВЕТа.
   Чиновники, наконец, среагировали… установили визуальный контакт со всеми филиалами, чтобы своевременно получать обновления (новости) и инструктировать. Боссам уже доложили о потери свыше трёх десятков станций! Это расшевелило ранее терпеливых андроидов, заставило рассмотреть отношение к Эддору Вэйду! Это прогнало безучастность!

   Что до мнения самих андроидов о происходящем…  Им, законосоздателям, нередко приходилось слышать критику в свой адрес. Чаще всего она была связана, конечно же, с решениями, касающимися судеб врагов Порядка, записных преступников, и во многих мирах нейтральность взглядов СОВЕТа воспринималась с сущим скепсисом.
Но Чиновники не утрачивали хватку. Противоположно. Слепленные обществом из задержавшихся, антиобщественных идей, они уверенно продлевали регламент, свой робо-царизм, отсевающий всю субъективность, отрицающий мнения смертных.

   Но нынешний час – смирение и улаживание. Пора снов долгов и ссор! И в эту пору не придётся поминать. Политика в геройство перейдёт! Трубы снова затрубят… с лозунгом защиты.

   “Гнилые корни определяются по цвету, сине-фиолетовый корень = гнилой”.

     Перед андроидами предстал частый посетитель Зала и участник совещаний – генерал Корфенус, уроженец ныне уничтоженной планеты Вансхайм. Корфенус закричал на всё помещение, отчаянно и резво, как будто это были последние минуты его жизни и жизни всех, с кем генерал вёл знакомство.
   - Итак, чем я могу обрадовать СОВЕТ? Сбылись наши худшие опасения. У Стражей имеются сведения о мощи, испускаемой Иффилсом. Этот артефакт… будь он трижды неладен, попал в злые руки! В руки Вэйда! А тот с его помощью творит неимоверное! Боевые судна расщепляются на микрокосмические части! Ежедневно гибнут десятки, а то и сотни наших солдат! Я говорю всё это, потому что сам там присутствовал, сам это видел! Поистине сложно переоценить вклад пурпурных реликвий в развитие концепций Всезла! И если Шрейдена не остановить, вселенная, которую мы знаем, исчезнет навсегда! Дальше будет только хуже, да и сейчас уже так, что хуже некуда! Так что призываю вас прислушаться ко мне, прислушаться к разуму: консолидировать войска и демократизироваться, пока ещё не поздно!

   Корфенус, втайне мечтавший свергнуть власть андроидов, неоднократно замышлявший заговоры против СОВЕТа, собиравший бунтовщиков, на этот раз приглушил в себе желание опорочить закон. На Стража вдруг снизошло понимание – без закона выжить невозможно, и бунт чреват ералашем…

   - Обрадовать? Ха! А вы не утратили иронии, Корфенус, раз смеете язвить при такой-то непогоде! – Чиновники приняли донос генералишки к сведению, пообещали взяться за осуществление мер с должной серьезностью, но не обошлись без напоминаний о былых “подвигах” гостя, - Язвить, выставляя своё руководство чуть ли не первой проблемой на пути к лучшему режиму! Как вы это объясните? Или вы из тех редких утопистов, что живут иллюзиями и затуманивают логически универсальные понятия блудливым горлобесием, часто находящим отклик в извращённых умах, подобных вашему?

   Корфенус, втайне мечтавший свергнуть власть андроидов, грозно оскалился. Лишь страшным усилием воли, от которого весь лоб облился хладным потом и от которого запульсировали виски, у него получилось собраться и побороть отвратительное ощущение слабости и тошноты. Он сказал только то, что потребовалось. Ни одного слова больше, ни слова меньше.
   - Подобных моему уму? Блудливым? Горлобесием? Да вы даже не представляете, что вам уготовлено, металлические олухи! Что уготовлено космосу! И бытию! И мирозданию! И раю! И аду! Всему, с чем вы соприкасаетесь, всему, что вы видите!

   ИФФИЛС - ИФФИЛС - ИФФИЛС - ИФФИЛС - ИФФИЛС - ИФФИЛС

   Спустя миг, после психического срыва, с генералом случилось нечто пугающе странное: зрачки стали ярко-фиолетовыми, а затем и капиллярная сетка на белках его глаз поменялась с красной на пурпурную. Кожа прогнила, и сквозь неё прорвался (!!!) камень.
   Камень, камень, камень… ИФФИЛС , прятавшийся в Страже (Шрейден похитил Корфенуса, напитал его тело деструктивной энергией, чтобы сделать из него подобие ходячей взрывчатки), воспламенил Зал Совета. Чиновников снесло волной! Их головы БУМ-БУХнули, словно перезревшие плоды! Естественно, от самого генерала не сохранилось и тоненькой корочки. Смертная плоть, сколько бы выносливости в ней не заключалось, не предназначена для коопераций с тем, что стоит за всеми гранями и переливается ослепляющим цветом.
   Последствия передозировки однозначны – отмирание клеток, агония, мучение…

   Из тех пурпурных крошечек, разнёсшихся по всему подпаленному Залу, вскоре выросли настоящие камни – маленькие ИФФИЛСы, “детёныши”. Они взлетели, приблизились друг к другу вплотную и засветились ярко-ярко. Немного погодя “дети”…
                БУХ-БУХ!

уничтожили корабль, породив                красивый взрыв!               

                С   А   М   О   У   Н   И   Ч   Т   О   Ж   И   Л   И   С   Ь

   Death doesn't stink. Stinks only live, only dying stinks, what decays, stinks. And death – doesn't stink.
   From the story “Ardent Young Woman”.
   Charles Bukovski. Music of hot water
   (Смерть не смердит. Смердит только живое, только умирающее смердит, то, что разлагается, смердит. А смерть – не смердит. Из рассказа "Пламенная дамочка". Чарльз Буковски. Музыка горячей воды)


   Штаб-квартира Стражей Порядка…
   Фрэндж закрыл глаза и внезапно что-то почувствовал, увидел… надвигающуюся смертельную опасность. Он не замедлил сообщить об этом Стражам.
   “Началось… вторжение”

   Генералы, весьма лестно отзывавшиеся обо всех талантах мага, не переставали удивляться, сколь остро его чутьё. Махнумган сделал несколько неопределенный и неловкий, но восторженновоодушевленный жест – резко простёр руку, а затем также резко её опустил…
   - Доктор, посоветуйте, что стоит предпринимать во время стресса?

   Через минуту… Махнумган хватает колдуна за плечо:
   - Доктор, вы меня слышите? Эй!

   Фрэндж в мыслях убеждается:
   “Началось…”

   Ещё через минуту…
   - Что это…? Что?!! Нет! Отцепись от меня, тварь! Отцепись сейчас же! Не-е-е-е-е-е-е-т!

   Несколькими мгновениями ранее…
   - Что это…? Что?!!
   Чья-то рука, не иначе как железная, вцепилась Махнумгану в левое плечо. Длинные острые когтища глубоко вонзились в беззащитную бледно-розовую кожу, вырывая клоки мяса с кусочками повседневной формы генерала. Это чудище, которое уходило от ловящего взгляда своей жертвы, порвало стену корабля, чтобы попасть внутрь.

   Махнумган вылетел в космос-пространство, где либо А) – задохнулся и заледенел, либо вариант B) - помер от потери крови и все равно заледенел. Фрэндж не успел дошептать заклинание = не успел спасти Стража. Над волшебником прогремела первая тревога, его родная интуиция, пронеслась она многоголосым предостерегающим криком и почти уверила, что смерть поглотит жизнь, что все старания априори напрасны.

   “Началось… вторжение” –
   но Миркур сопротивлялся. Самому себе, собственному мнению! Ведь только так можно переписать этот сценарий.

   Несколькими мгновениями ранее…
   Доктор Фрэндж таки дочитал заклинание, его губы замерли, и робот, убивший Махнумгана, рассыпался на мелкие запчасти. Робот – представитель металлического легиона, наймит Эддора Вэйда, инновационная модель, оснащенная улучшенной системой обнаружения противника и инициализации.
   Разобравшись с вредной железякой, чародей “починил” корабль парой магических слов. Стена мгновенно залаталась, однако, громозвучный и пронзительный сигнал тревоги так и не заглох.


   Спустя полчаса…
   Узнавший о нападении механической армии Лорда на штаб Стражей Порядка, Технэк конкретно призадумался. Происходящее казалось ИИ странным, даже ненормальным…
   - Абсолютно точно, мой создатель не угомонится, не отступит, пока не придумает нечто, что по параметрам обгонит не только меня, но и все его предыдущие изобретения. Вот только меня беспокоит один вопрос, на который я пока не могу найти ответа – каким образом мой отец добыл и потратил ТАКОЕ колоссальное количество ресурсов? Главное, когда он успел? Неужели Стражи упустили, не заприметили разграбление сотен заводов…
   Водяная Нимфа, владевшая сведениями о незаурядных свойствах артефакта, поторопилась проинформировать друзей, чтобы те наглядней представляли, с чем борются:
   - Глупо искать рациональное объяснение, если имеешь дело с Иффилсом. Фиолетовый камень – вот основная причина. Камень самостоятельно производит материю, из ничего, из пустоты! Металл, использованный при изготовлении этих упырей, не входит ни в одну классификацию, ни в одну таблицу. Это всё магия. Чёрная, злая… - затем Элль пытливо взглянула в сторону волшебника, дожидаясь какой-то поддержки.
   Доктор Фрэндж, много прочитавший об изобретениях энгелов, но усвоивший прочитанное очень некритически, формально, нашёл что добавить:
   - Боюсь, всё так и даже хуже. Мы, по правде, новички в данной сфере. Я могу предположить, что план, которому следует враг жизни, составлен в недрах Всезла… Но то, что мы сейчас наблюдаем, отнюдь, не похоже на ряд предварительно обдуманных действий. Это похоже на катастрофу! Спонтанность, с которой Шрейден совершает свои нападения, стимулировала меня на пессимизм! И с профессиональной точки зрения, возможно, это осудительно, но… кто станет осуждать за мироощущение?
   Призрачный Воин, что долго был не при делах, стоял со скрещенными руками, не подавая звука, наконец-то заговорил, и заговорил не очень-то скромно:
   - Пожалуй, я знаю, кого стоит винить во всём этом. Тухлые помидоры пускай летят в Кэйла. Героймен у нас вылитый святоша! Злодеев не убивает! Добрее и умнее всех! Вот с него и спрашивайте…
   Эми Тёрнер недавно взяла на себя задачу заступаться за Бэннери и слишком усердно её выполняла. Кроме того, ей почему-то нравилось спорить с господином-демоном:
   - Нет уж, бога ради, увольте, мы не станем возвращаться к старой болтовне. У меня уже голова болит от словопрений. Почему у всех такая мерзкая привычка – кого-то в чём-то обвинять? За собой бы лучше последили…

   Рональд Бак (в позе эмбриона, валяясь на полу):
   - И вправду! Плоскогрудая чертовка, как всегда, не даст соврать! Распри внутри команды по всяким пустякам это первый признак отсутствия единства!
 (храп-храп-храп-храп-храп-храп, храп-храп… храп-храп…-храп…)
   
   
   Эми не умела пропускать оскорбления мимо ушей и постаралась ответить селезню тем же, максимально незаметно:
   - Вы только посмотрите! Маленький кретин, занявший нишу главного клоуна телепередач, назвал меня плоскогрудой. Ну, всё, пойду, повешусь…

   Селезень нервно встрепенулся:
   - НЕ НАДО ВЕШАТЬСЯ!!! ПРОШУ!!!

                ПРОШУ!!! НЕ НАДО ВЕШАТЬСЯ!!!


   - Да уж… - вяло зевнул байкер, - Это надолго…


   В то же время, в другой части Штаба, уровнем ниже…
   Машины-убийцы, роботы Вэйда, сумели пробраться на базу под обманным обликом – под обликом Стражей. Эти “хамелеоны” порешили нескольких должностных, ответственных за транспортировку оружейного груза, и ловко прошмыгнули сквозь контрольный пост, без шума и пыли.
   Они отключили тревогу, вероятно, думая, что это предостережёт их от бойни. Но как бы не так!

   Супергерои догадывались, что враг на корабле, поэтому были в полной готовности. Устранить незваных гостей внезапно поручили Крэйту. Когда дело касалось передвижения, при котором быстро и резко отталкиваются ногами от земли, в нём просыпался авантюрист и затевались курьезные танцульки……))))))))))))

   Отец Билли Паттерсона, несправедливо осуждённый, пел сынишке песню под названием “красные лучики”…

   Крэйт угарно стебался над роботами, вынуждая их вхолостую тратить патроны. Зеленоокие, бездушные и грузные, “пажи” злобного Лорда то ловили стайера взглядом, то снова его упускали.

   Личностно выросший и сильно возмужавший, Билли пообещал отцу, что когда-нибудь, неважно, когда это случится…

   Один фиг! Прихвостни не могли справиться с шалуном в трико и только портили интерьер коридора…

   Он обязательно отыщет улики, доказывающие его невиновность, чего бы ему это не стоило! Ирвайн улыбнулся, восклицая, что он гордится тем человеком, которым стал Уильям!

   Если это и битва, то с огромной натяжкой. Сие действо больше смахивало на бенефис Уилла Паттерсона! Веселое, юморное выступление, спектакль в честь аннулятора героистического клуба!


Аннулятора героистического клуба!
 Аннулятора героистического клуба     Аннулятора героистического клуба                Аннулятора героистического клуба
Аннулятора героистического клуба Аннулятора героистического клуба

Аннулятора !!!)))  ГЕРОИСТИЧЕСКОГО!!!)))
КЛУБА-А-А-А-А-А-А-А-А-А!!!)))))))
   - Уа-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха… кх-хк-кх-кх-кх! – Крэйт так продолжительно, так ненормально и громко смеялся, что закашлялся весь, - Ой, умора-уморочка! Пха-ха-ха-хах!

   Но… валяться на полу, собирать грязь спиной, ему понравилось не меньше, чем Рональду Баку. Роботы к этой минуте тоже валялись!
   Они были смертельно измотаны и не могли пошевелиться. Все их микросхмеки подгорели, износились… Технический статус зеленоглазых “упырей” (так назвала их красавица Нимфа) - полностью выведены из строя и ремонту не подлежат.

   - Господи, ну, какой я молодец, какой же я молодчик… - Паттерсон звонко бахвальствовал, производя комическое впечатление на самого себя и себя цитируя, - Эх, вспоминаю времена, когда толпы впечатлённых не смотрели на меня так, словно я должен быть единственным доставщиком пиццы на планете! Бабуля, не жди меня к ужину! Домой я вернусь лишь под утро!

                Это продолжалось немыслимо долго…


   …Тем временем.
   Технэк предупредил друзей, замеревших, как каменные изваяния.
   - Я чувствую конвейер на дальнем расстоянии. Мои братья приближаются. Их много. Ими руководит бестолковая демоническая ненависть. Война вот-вот наступит. Советую всем приготовиться к войне…
   Фрэндж и Нимфа одновременно кивнули, выражая добрую волю и бесстрашие. Их не пришлось бы уговаривать.
   Героймен повернулся лицом к Призрачному Воину. В глазах зеддерианца читалось сожаление. Агент преисподней не стал его винить. Видимо, понял, насколько это опрометчиво на пороге рати.

   Отойдя в сторонку, Кэйл закрыл глаза, на миг, и тот растянулся на целую вечность, расширился, проглотив всё окружение. Затем, когда глаза, вроде бы, открылись, его взору явился отец. Айдок Бэннери. Постаревший, с седой бородой, авторитетный вожак повстанцев на Зеддере, пытавшийся (но так и не сумевший) установить единое командование и создать политические органы руководства восстанием, впоследствии погибший от руки брата… он глядел на повзрослевшего сынишку с восторгом и честным изумлением. Это была крепкая иллюзия Кэйла, которую ничем не разрушить.
   - Надеюсь, тебе предоставится второй шанс и ты его не упустишь. Надеюсь, смерть твоей матери, моей возлюбленной, будет, наконец, отмщена. Надеюсь, Героймен прочувствует разницу между выполнением долга и слабостью. Надеюсь, Героймен станет героем с большой буквы. Надеюсь, все мы в историю войдём, как освободители! Все ВЫ войдёте – избранные воины, демонстрирующие силу чести и достоинства!

   Оценка воображаемого Айдока, отнюдь, не порадовала сына. Тот был не очень настроен слепо глотать комплименты, оттого вёл себя скромнее, чем когда-либо.
   - Папа, ну, брось. Я до сих пор не уверен, что я избранный. Кто-то допустил ошибку, передав мне способности. Героймену не удаётся делать то, что делал ты, будучи обычным человеком. Солдат из меня хуже не придумаешь, и моя слава на Земле… сплошь преувеличена. Я бы с радостью предпочёл отказаться от всего, что имею, чтобы впредь никого не обманывать. Так будет правильней, лучше для всех…

   Айдок пощипал себя за бороду. Брови старика взлетели на лоб, а на испещренном веками морщинистом лике заиграло недовольство.
   - Убегать от ответственности… когда именно на тебя возложено бремя спасителя, почти преступление! И сейчас я говорю не как твой отец, а как обычный человек, смирившийся с судьбой твоей мамы через боль. Образ будущего формирует ориентир для развития, задает цель и рисует пути достижения этой благой цели. Избавь Землю, избавь всю вселенную от участи Зеддера. Убеди смертных в том, что они стоят того, чтобы их защищали! Это все ещё в твоих возможностях, сынок, и вовсе не потому, что я в тебя верю. Вовсе не поэтому…

   Призрак отца, являвшийся Героймену в минуты запустения, упадка, вскоре исчез, растворился… и на месте лидера повстанцев возникли знакомые фигуры – образы друзей, требующих от Кэйла мужества, решительности.

   Водяная Нимфа, Доктор Фрэндж, Крэйт, Огонёк, Призрачный Воин, Плюх, Рональд Бак и Технэк – все они представляют единую миротворческую организацию под названием…
Союз Супергероев!
   Эти парни круты по отдельности, но вместе они сильнее и круче!
   Гораздо круче…
   И их нельзя сломить!

   …Один из шести десятков космических кораблей, принадлежащих “вермахту” Эддора Вэйда, пробил энергетическую защиту штаба Стражей. Генералу Майлоку доложили – стреляли из непонятного, странного оружия. Только Водяная Нимфа, только она, королева Аквы, видела врага насквозь, как будто знала обо всех его последующих действиях, отчего страх погибели набирал великое могущество, был с каждым разом всё сильнее и скотски ввязывался в мысли полуэнгела!
   Нимфа посвятила Майлока в подробности, не без возбуждения и пафосной надсады:
   - Отзовите судна, немедленно, иначе Стражи умрут! Это всё Иффилс! Иффилс – детище моей наставницы, всевышней и мудрой Илифии, создававшей минералы и твёрдые тела из ничего! Я предполагаю, камень верховодит разумом Шрейдена. Хотя существует и противоположная теория: Шрейден научился манипулировать эссенцией пурпура. Мало ли у него намётан глаз… Тогда всё ещё ужаснее! И не только ваши подчинённые, не только вы, но и мы, в том числе и я, в большой опасности! Чёрт, этого маньяка нельзя недооценивать!


   …Основной орган военного управления личным составом формирования “металлических” войск, Штаб сил Лорда Шрейдена, потихоньку приближался к венценосному стольному граду Галактической Республики – Экзастсу. Заключительная точка маршрута, метрополис, разделённый на две части, на два контраста – верхнее блаженство, где обитают богачи, хозяева жизни, привыкшие к роскоши, и промышленный мир подземелья, где трудятся и умирают в муках бедняки, да рабочие, низведенные до положения животных и вещей. Шрейден намеревался ударить по Экзастсу, потому что считал эту планету планетой-паразитом, всю систему Порядка – ложью и злом, а себя – непонятым борцом за правое дело, который жаждет исправиться, вырасти в собственных глазах после Зеддера…
   Пробившись сквозь “кордон” гравитационных аномалий, грави-колодцев, шрейденовский шаттл устремился в направлении космопорта Стражей. Скорость всех кораблей, которыми пилотировали роботы, значимо повысилась. Вокруг экуменополиса безымянной планеты стояли несколько звёздных разрушителей Порядка...

   - Насчёт три – уничтожаем! Все меня услышали? – Шрейден распорядился испепелить транспорт противника Иффилсом.
   


Робот-пилот, ближайший к Эддору, монотонно уточнил. Затем все корабли прицелились и выстрелили, практически синхронно.

Огня было столь много, что, казалось, ещё чуть-чуть и сгорит космос!

Стражи Порядка потеряли очередную флотилию…


   - Проклятье! – Майлок униженно вскрикнул, наблюдая за зелёными цифрами на десятках мониторов, отображающими реальное количество действующих боевых единиц. Так вот, число уменьшилось на тридцать процентов. На тридцать процентов! НА ТРИДЦАТЬ!!!
   Это могло означать лишь одно - многие из бойцов не вернутся.
   Не вернутся никогда…

   Это, как женщина, не родившая ребёнка - трагедия космического масштаба, которую нельзя ничем восполнить и нельзя оправдать…

   - Проклятье… Только на прошлой неделе мы потеряли нескольких лучших, а сейчас потеряна сотня! Как я буду замаливать вину перед их родственниками… Это ведь я распорядился… Я отдал им приказ… Кто я после этого, если не убийца? Убийца сотни славных ребят…

   Водяная Нимфа, некогда вдохновлявшая участников британских войн и сражений, познавшая все “прелести” вооруженной борьбы между государствами, не могла не посочувствовать Майлоку, не могла не понять эту подскочившую грубую боль…
   Не могла, не могла, не могла!

   - Как-то раз, воюя за страну, в которой я проживала временно, я повстречала на своём пути нечто, что изменило моё отношение к смертным. Не в корне, а отчасти… Я увидела мальчика и зверя. Зверь кинул гранату в окоп, где медик залечивал раны пострадавшим от перестрелки мужам. Этот мальчик совершил самоотверженный, героический поступок, на который не каждый мужчина способен. Он понесся к окопу, где лежал, не двигаясь, старик с затуманенным взором, и накрыл гранату собой. Накрыл её грудью…

   - К несчастью, я не успела ничегошеньки сделать, ничего предпринять, ибо стояла, не веря в увиденное. У меня не получалось отойти… Когда мальчишка погиб, а это было очевидно, я долго не могла себя простить за то, что замешкалась и не спасла его. За то, что стормозила! А потом я… пересилив саму себя, предположила, может, если этот парень, этот безызвестный герой-патриот так поступил, то бишь, побежал на смерть и смерть обрёл… может, он хотел умереть? Вы не думали об этом? Что, если те, кого вы потеряли, нынче счастливы и не жалеют о произошедшем? Такое ведь возможно… как вы считаете? Тем более, физическая смерть – не конец нашего пути. Уж мне-то всё известно о жизнеустроении…

   История, озвученная Нимфой, душещипательная, навеявшая драму, конвертировавшая драму во что-то философское, во что-то смысловое, хоть и не утешила Майлока, зато мотивировала генерала не киснуть. После небольшого перерыва, который был необходим, чтобы грамотно переварить все эмоции, Элль продолжила делиться…

   - Когда я повстречала их, своих нынешних друзей, когда вошла в организацию супергероев Земли, я подумала, что они были богами. Но – они НЕ боги… так что вы можете решить, что у нас мало общего. Бывший калека, мальчишка, который и не представить не мог, что когда-то снова будет бегать, гениальное существо, разумный компьютер, опытный волшебник, чья борьба с собственным эгоизмом захватывает дух, зеддерианец с силой, данной ему самим Зевсом, и мститель-миллиардер, скрывающий лицо под маской ночи…

   - Представьте на мгновение, я – ребёнок, родившийся в Акве миллионы лет назад! В эпоху Старых Богов, первоплодинов! Дитя, любившее свой ласковый Рай… С детства я росла на страшных легендах о Каине-Гадесе, чьи злодеяния за пределами эдемских садов, но садов касались, потому что зло, если совершается в какой-то одной точке во вселенной, затрагивает всю вселенную сразу, целиком! Всё взаимодействует…

   - Я посвятила все последующие столетья и тысячи лет тренировкам, чтобы найти и убить Каина-Гадеса… лишь бы отомстить за Старых Богов, за своих наставников, за своих вторых родителей!

   - Но на самом деле… внутри я хотела и добивалась чего-то другого! Я что-то искала…

   - Все мы искали…

   - Правду!

   - Приключения!

   - Справедливость!

   - Возможность проявить наши качества! Доказать, что мы что-то собой представляем! Что мы не какие-нибудь потерянные, не заброшенные! Что, в конце концов, мы - это мы, от частички до частички! От волоса до пальчика!

   - Все мы стараемся защитить вселенную, в рамках которой мы создались, и все мы стремимся найти в ней своё место. Именно поэтому мы собрались вместе.

   - Юность, возможно, не так часто проявляется во мне… Но зато она хорошо видна в Героймене – в избранном сыне, который остался без матери. Юность по-прежнему течёт в нём…


   - Ктооооо я?

   - Мы – Дарейдас, и мы мёртвы для жалости, зато живы для разрушений.

 - Мы – Дарейдас….
 - Мы – Дарейдас…

   - В то время, как младший из моих первых сыновей оказался диким монстром, с которым я еле справился, которого я укротил ценой терпения, сын верховного отца, Каин, оказался трусом и предателем, чья подлость безгранична. Тогда-то я и убедился, что моё негативное мнение относительно людского рода не было следствием моего происхождения.


   - Но сущее не было в безопасности и до меня. Я очень долго обозревал вселенные, все известные и неизвестные…

   - Договор со Смертью был заключён. Цена, опять таки – терпение…

   - А дальнейшие выживание скота не имело значения. Пока удавалось развязывать новые конфликты, я мог не беспокоиться. Я мог сидеть на троне, наблюдать и верить в скорый закат человеческой расы – расы, которую создал сам, случайно…потому что перетрудился и недоборщил с жижей. Репродукция, копирование...

   - Очевидно, я не был готов к таким ошибкам. Ненавидя людей, я в первую очередь ненавижу себя за свой старый прокол с Адамом и Евой. С этими выродками, фу…

   - Создания мистики, создания физики восстали против меня, но я уцелел и набрался большей ненависти для нанесения контрудара. Это – переписанный генезис. Не было предела моего гневу, когда я узнал, что в новом генезисе не указали причины протестов моего народа. Беглецов, приютившихся в Эдеме, должны были вернуть мне, чтобы я мигом устранил свою ошибку, но, в итоге, властелины Рая превратили её в свой маленький ничтожный триумф, породив никому ненужную слабосильную расу… Получается, мною воспользовались без моего ведома!
   Каким же тупым, бесперспективным и ничтожным вышел Каин… Заметно с полувзгляда, кем вдохновлялись мои недруги - боги!

   - Но ничего… Я, как и прежде, обладаю мощью, способной поглотить всё мироздание. И никакие камни, никакие артефакты мне не страшны, разумеется. Впервые в истории я покусился на реальность!

   - Я – угроза, поглотившая историю. Я смотрел на то, как прогнивают ответвления, как рушатся целые неудачные вселенные! Затем я наблюдал, как остальные объединялись в одну цельную, чтобы не распасться!

   - Я собираюсь принести жертву в скорые часы – позволить всему сущему разрушиться. Это будет потрясающее зрелище… Я снова разорву время на части, создам новую Императрицу Времени. Содрогнётся вся мультивселенная. Бытие утонет в Эллонах…

   - Мой славный творческий генезис будет переписан, глубоко переосмыслен. Теперь уже непосредственно мной…
                Себастьяном Дарейдасом!

   - Я задам новый вектор развития, не похожий ни на что, как единственный всеправящий бог!

   - Единственный. Всеправящий…

   
   
   Десять минут назад.
   - Проклятье! – Майлок униженно вскрикнул, наблюдая за зелёными цифрами на десятках мониторов…

   …Генералы получили тревожное известие о взрыве, якобы произошедшем в зале СОВЕТа. По словам очевидцев, оказавшихся там несколькими часами позднее, андроиды, боссы Стражей, были уничтожены. Также поступили шокирующие новости о гибели нескольких полноценных формирований, за чем едва не последовал моральный раскол – идея борьбы и идея спасения.

   …Шрейден постепенно закреплял свою позицию, отметая всех и вся. Майлок потянулся к красной кнопке на серебристой панели управления. Сирена?! Но, честное слово, это ощущалось необдуманным и заведомо провалившимся ходом. “Права на ошибку уже не осталось”. Уловив сигнал из штаба Порядка, потенциальные союзники могли забить на перспективу сдружиться с самой влиятельной организацией космоса, а всё из-за того, что влиятельность её под вопросом с тех пор, как Лорд, безумец в маске, выкрал сокровище Илифии и внедрил во вселенную страх!

   Водяная Нимфа, обязавшаяся подогревать боевой дух генерала Майлока, как, впрочем, и всех остальных прищученных, напуганных Стражей, перешла от историй про добро и смелость к рассказам о зле, да об актах трусости. Неторопливо, словно по нотам.
   - Могущество магии камней зиждется на умении воскрешать из мёртвых. Ваш главный враг, главный враг всего мироздания, в сущности непобедим, и непобедимость его – следствие удачно подвернувшейся сделки со Смертью. Ранее, в божьи эпохи, жизнь и смерть имели постоянный физический облик и не рассматривались исключительно как чуждые всему материальному фигуральные полюса. В большинстве случаев Смерть, конечно, побеждала. Но Жизни удавалось заметать её следы, устраивать заговор молчания, чтобы те, кто доселе не отбыл, плыли против течения, не страшась, и не чувствовали себя лишь орудиями некой злой силы. Эти эпохи были пропитаны честностью. Я очень скучаю по ним, но, увы… не в моей власти вернуть то, что прошло,
                и вообще ни в чьей…


   В то самое время!
   …Огонёк, Доктор Фрэндж и Героймен будто вкусили «противоядие от безучастия» - не спрашивая разрешения у хозяев корабля, победоносно ринулись в атаку (Призрачный Воин остался защищать корабль от назойливых роботов, регулярно проникающих внутрь). Металлические полчища, судёнышки Лорда, беспорядочный конгломерат автоматизированной швали, порадовался бы… нескольким целям, движущимся в направлении уготованного для них же капкана!
   Конгломерат обязательно возрадуется!

   Огонёк бодренько облетела противника с фланга и отвлекла на себя его огонь! Она умело и красиво обеспечила успех магических атак Доктора Фрэнджа, который в свою очередь призвал мираж - иллюзию Желтого Дракона. Это оптическое явление понадобилось магу, чтобы запутать стрелявших по ним роботов, дать Эми достаточно время сконцентрироваться, чтобы она выпустила из себя гневность рии, не задев при этом своих.

   Желтый Дракон промчался сквозь эскадру Шрейдена. Лишь потом, миг спустя, до злодея дошло, что это всего-навсего - обманка. Иллюзионизм второсортного фокусника!
   - Кажется, Доктор, я перестаю вас уважать… - доля секунды, потраченная на автоприцеливание, и Лорд жахнул по супергероям из трех крупных орудий. Пушечные механизмы с раздвижными овальными отверстиями, из которых вылезли длинные стволы, задёргались от грохота.

   На суперлюдей посыпался пламенный шквал. Волшебник прикрылся магическим щитом (к той минуте дракон уже растворился); Героймен, ясное дело, отбивал снаряды руками, ну, а Эми…

 
 

   Эми тоже не пропала. Она по наставлению разума превратилась в чистый огонь, в антропоморфную красно-желтую фигуру, в эдакую “девочку-жар-птицу”, и оплеснула армаду Вэйда густой непроходимой завесой… себя!

   Лорд, который долгие годы мечтал, нет, жаждал, воочию взглянуть на способности единственной рии, наконец-то увидел их и, обретя желаемое, приказал флоту отступать через порталы, располагавшиеся тремя милями сзади.
   Но, судя по реакции космоса на рии, корабли так и не сумели оторваться: завеса, жадно поглощавшая всё, к чему только прикасалась, перевернула их и съела, будто на обед! Они в ней буквально затерялись! Уцелело лишь судёнышко Лорда, оберегаемое Иффилсом. Мерзавец засел в межпространстве, как трус, и было абсолютно неизвестно, когда он вернётся, ну, а главное, вернётся ли…

   Может, злодей найдёт замысел свержения Порядка недостойным его великого внимания и переключится, скажем, на что-нибудь чуть менее экстремальное? Эх, если бы…

   - Парни, оглянитесь! – крикнула Эми, заметив вдали подступающую, сильно обновленную, ГИГАНТСКУЮ лордо-флотилию, насчитывающую десятки, а то и сотни боевых кораблей. Близилась самая эпичная битва за всю историю космоса! Побоище, обещавшее решить исход противостояния закона и хаоса! – Кажется, нам подвалила работёнка. Не будем вешать голову. Надерём им их проводниковые искусственные задницы!
   - Ничего не имею против… - сказал Доктор Фрэндж, закрытый магическим шаром, - Правда, обидно, что кое-кто гениальный вместо погружения в науку занимается пустой тратой ресурсов и бесцельно тратит потенциал собственных изобретений!

   “Разумеется, я не какой-нибудь прилежный пацифист, не ортодоксальный ненавистник насилия, не состою в директории, утверждающей законы, ограничивающие использование волшебных инструментов. Но к смертям и в частности к Смерти отношусь с открытым негативом, как и положено всякому живущему.

   Убивал ли я? Да. И не раз… О чём очень жалею. Ну почему, почему время нельзя назад отмотать?

   Сегодня мне, похоже, немного везёт. Даже больше, чем немного. Наши враги не обладают такой тонкой вещью, какой является душа, ну, а порча чужого имущества, естественно, не подразумевает отнятие жизни. Роботы – имущество Лорда.

   Если кто и погибнет от наших рук, так это он…
   И я опять буду сожалеть, что убил.
   Опять буду сожалеть…”

   Героймен не заметил, как убрал с пути очередной “хрупкий” юнит противника.
   Где-то, справа от него, попыхивала Эми.
   Миркур летал себе в удовольствие. Маг зачитывал разные заклинания, молитвы и ещё что-то там.

   Сейчас и только сейчас космос искрил, флуктуировал, можно сказать, танцевал! В нём взрывались-гасились мелкие фрагментики; воспроизводились обилии, потоки, потешные огни, даруя фейерверк за фейерверком…
   Война – художница, живописует чудеса, которые простому глазу незаметны, а вот глазу зоркому доступны и ясны. Видящий эти обворожительные и странные проявления фантазии войны мгновенно причисляется к категории везунов…

   Огонёк, Доктор Фрэндж, Героймен!



   







                Огонёк, Доктор Фрэндж, Героймен!

   Войне удаётся восхищать и привлекать. Спросите – каким образом? Всё благодаря её умению договариваться, находить путь к сердцам, забираться поглубже в подкорку. Порой войне отдаются самые слабые и неподготовленные, и гибнут в первый же день…

                …Война – художница,
                живописует чудеса…


   Огонёк:
   - Ребята, этих гадов ползучих тьма-тьмущая! Им реально конца не видать! Такими темпами мы едва ли сможем преуспеть в обороне Штаба! Ни у кого, на минутку, не возникала идея, что, вероятно, стоит попытаться закрыть тот большой портал? И можно ли его закрыть, для начала? Я бы и сама разобралась, но, боюсь, мой котелок для таких дилемм не предназначен…
   Доктор Фрэндж:
   - Закрыть можно… было БЫ, если б этот портал не скрещивался с энергией Иффилса. Но поскольку артефакт в теле Лорда и, похоже, твёрдо определился с хозяином, обыденные методы здесь не помогут…
   Героймен:
   - Но что-то ведь можно сделать? Если не закроем – погибнут все оставшиеся! Мы же не хотим, чтобы этот день стал днём заката Стражей!
   Доктор Фрэндж:
   - Ну, наверное, что-то можно…
   Огонёк:
   - ЧТО-О-О-О-О-О-О???? Не мучайте, профессор! Скажите уже и мы это сделаем!
   Доктор Фрэндж:
   - Я пока не знаю. Я думаю. Не торопите меня…
   Огонёк:
   - Ладно, извините…
   Героймен:
   - А я вот думать не намерен. Я полетел, короче… (в Героймена выстрелили, дважды. Затем Героймен, не давая себя в обиду, выпучил глаза и стрельнул из них лазерами. Робот тотчас сгорел и расплавился).


   Штаб Порядка.
   Расхлябанный Майлок не прекращал унывать. Присутствие рядом бессмертной воительницы ему не больно помогало…
   - Оставшись без СОВЕТа, мы, считайте, лишились головы. Кто ж теперь возьмёт на себя подобную ответственность, кто заменит Чиновников… Нет, я, конечно, вовсе не был поклонником их методов. Наоборот. Меня многое серьезно настораживало в их отношении к формам социального объединения. Но если отбросить приниженный субъективный фактор, чересчур строгие правила и отсутствие права на выбор у рабочих, андроиды прекрасно справлялись. Я лично не знаю никого, кто вытянул бы на себе организацию… Да и, похоже, таких нет. Поэтому Стражи Порядка в яме! В яме мы все!
   Нимфа глядела на генерала, размышляя, что ещё немножко, и он разойдётся по ниточкам! Ей было необходимо вернуть ему веру. Вопрос – как? Вдруг Страж по собственной воле от веры отрёкся…
   - О, яма, пропасть… Поверьте, я прекрасно понимаю ваши чувства. Я их вижу. Я вижу вас. Но и вы меня увидьте! Я тоже теряла, я тоже страдала! И я продолжаю терять и страдать! Из века в век! ПРОДОЛЖАЮ! Зло намеренно так поступает – толкает нас к бездонности, чтобы мы, зная, что рано или поздно свалимся вниз, не надеялись на свет. Чтобы в нас самих этот свет, свет сотен ламп наших душ, навеки потускнел! Понимаете?

   Всё было так тихо и спокойно. До поры. Генерал Стражей и Элль научились гармоничному общению. Казалось, ничто не могло прервать разговор, а оказалось – что-то да могло!
   Майлок, на мгновение отвлёкшийся от милейших аргументов акванки, закричал во всю пасть. Случилось что-то непредвиденно-скверное, о чём Нимфа узнала, когда стало поздно: взрыв в отсеке, где они сейчас находились.

   Затем грандиозный шум сообща со вспышкой яркости…

   Музыка, стоящая в ушах и слух разрежающая = симфониетта захода звезды, симфониетта прекращения,
   симфониетта Смерти, симфониетта Лорда Шрейдена!

   - Ах! – Нимфа несколько раз припадочно вздохнула, ресницы её дрогнули!

   Роботы проколотили-продырявили стену, создали брешь в корабельном корпусе, и утащили, УТАЩИЛИ, УТАЩИЛИ, УТАЩИЛИ, бедного, напуганного генерала Майлока!

   Неопрятный, толстенький, целиком беспомощный, Страж пробарахтался на полу, сколько смог, и унёсся в космос, мгновенно растаяв и не оставив после себя ни ничтожной дымки, ни ничтожных звуков!
   Генерал не успел бы ни замёрзнуть, ни задохнуться. Его обстреляли по команде из лучевых бластеров…

   Даже Нимфа, прославленная подвигами, не спасла бедолагу. Она, между прочим, упала без чувств…
   Её психика, её рассудок, её понимание реальности подло выскользнули (хотел написать – из её рук).

   Лорд Шрейден, принудивший остальных героев махаться с легионом, осуществил свою коварность без малейшего труда. Ему привалила удача неслыханная – живой полуэнгел.
   Пряча за маской злобную ухмылочку, злодей нагнулся и произнёс:
   - Уверен, мы найдём с тобой общий язык… - его наручные когти грозно сверкнули, касаясь нежной шеи Элль, - А ежель не найдём, то я отрежу твой, и дело с концом!

   Через минуты три, когда Шрейден налакомился собственным неестественным, аномальным злорадством, поступил новый категорический, безоговорочный приказ:
   - Доставить милашку на базу. Проконтролировать, чтобы за нами хвост не увязался! И ещё… уничтожьте этот штаб, разбомбите бесполезную посудину! В наших интересах избавляться от малейших признаков нашего присутствия где-либо, ото всех следов!

   “Ото всех…”


   Призрачный Воин, который, в отличие от бомбезной троицы – Нимфа, Огонёк, Героймен – не мог похвастаться умением мотылять и не взвивался в космосе, нашёл свою нишу: к нему подскакивали роботы, а он, к ним хладнокровный, всякий раз доставал цепь. Та моментально нагревалась, становилась оранжевой, горячей… и походя обхватывала торс очередного, не первого, не последнего, электронного чудика…
   Веселье с “темпераментными” хлыстами и “температурными” хлопками по металлу обещало затянуться на долгие часы, чему байкер был бы только рад, потому что это его развлекало – приводило в восторг все подкожные стержни и основы. Внутренние опоры раба люцифера разглашали по соглашению с совестью:
   ломать дроидов не также ужасно, как сжигать души,
   но и не столь познавательно, ибо в наличии у любой доуши, у сгнившей, или чьё гниение ещё не началось, есть пластинка кондиций.

                Ghost Warrior                Ghost Warrior                Ghost Warrior
                noble evil                noble evil l                noble evil l               
 
               


   Призрачные Воины эти пластинки изучают, чтобы назревать, неизбежно и вовремя…
   - Было круто порезвиться, не спорю, но вы не на того напали! Я не из тех, кто дают беззлатно себя гладить! Мы, демоны, всегда очень взыскательны!
   “А это далеко не пустяки. Требовательность демонов никогда ничем хорошим не заканчивалась для должников”


   …Героймен оказывал поддержку менее сильным Фрэнджу и Эми, а те, выполняя функцию дополнительной мощи, прекрасно украшали его всемогущность: когда Огонёк не справлялась, когда огонь рии ослабевал ввиду её усталости, Кэйл подлетал и отгонял роботов, используя как ледяное дыхание, так и своё любимое тепловое зрение…

   Волшебник, давший волю собственной фантазии, представил, что только в его положении сделать невозможное. Как и было замыслено Высшими, как и было предугадано Хайнстоном, о чём пророчили жрицы Распада, что диктовала вселенная и что вменяло в обязанность собрание правил всех светлых чародеев:
            колдовство упережает колдовство,
            равновесие всего противного мигом иссыхает,
   сохнет неверие, сохнет анти-надежда, афеизм проваливается в богот и не возвращается, николи…

   - Логика подсказывает мне, что Иффилс заклинал этих роботов появляться вновь и вновь, до бесконечности! Иначе говоря, они никогда не закончатся! Материя будет создаваться, создаваться и создаваться! Легион продолжит полниться! Рано или поздно один из них прорвётся и подорвёт штаб! Надо что-то придумать, причём срочно!

   “Надо что-то…”    “Надо что-то…”    “Надо что-то…”

         - всю жизнь Доктор Фрэндж, сколько искал путь, тропу, по которой можно шагать без спотыканий и оглядок, убеждался, что порой самое неочевидное решение определенных сложных задач бывает самым эффективным, самым правильным. Та же магия, вера в неё, не столько многогранный взгляд на допустимые явления/события, на соприкосновение необычайного с простым, сколько умение/желание/воля выходить из тупиков, укладывать в голове головоломки и ребусы…

   “Элль поведывала мне про некую жизнь в чреве Иффилса… про оскорбленную, обиженную душу… Вероятно, артефакт разумнее, чем кажется, и с ним возможно заключить перемирие.
   Всё обретает смысл при помощи всего”

   Несколько лет назад…
   - Всё обретает смысл при помощи всего – говорил мудрец своему ученику, Миркуру Фрэнджу, повредившему запястье на волшебной дуэли.

   
ИФФИЛС готов был к любой выходке героев, только не к такому: душа Доктора Фрэнджа в новый раз отсоединилась
от его оболочки. Смелый маневр, на который пойдёт не
всякий чаровник, восхитил подразочаровавшуюся в менторе
Эми. Ученица сразу простила ему всё…

Волшебник надеялся продержаться в режиме «астрального выхода» как можно дольше. Это гарантировало бы полноценный диалог между ним и фиолетовым монстром. Но общей духовной выносливости едва ли хватит, поэтому Миркур серьёзно рисковал, устремляясь в пасть ИФФИЛСа – к смертоносному пурпурному облаку, охватившему территорию битвы.



   …Маршрут до облака выдался нелёгким из-за мешавшихся, отовсюду выпрыгивающих дроидов. Нелёгким даже для призрака. Светящийся и сквозистый, Фрэндж освидетельствовался, что энергия камня, это поле, “обширный субстрат”, поставил легион на поток производства и это не остановится/не прекратится, пока артефакт не передумает (или не расхочет).
   Удачные переговоры ничто не сулило. Доктор мог не вернуться в своё тело, стать рабом неизученной демонской силы. Что заставило мага совершить поистине безрассудный поступок, помимо желания уберечь штаб?

   Заново заполучить расположение Эмилайн. Доказать ей, а заодно и себе, что прошлое, пятнающее честь, не пятнает честь увлекающей всех настоящности, что он больше не тот эгоцентрист, который ради сохранения личной репутации горазд упечь человека в неволю. “И хотя визуально эти существа неотличимы, Миркур Фрэндж до смерти Фрэнджей – совсем не Доктор Фрэндж”.

   Доктор Фрэндж – нечто другое, с чем погибшие дочь и жена ни за что бы не встретились…


   “Вселенная есть клетка, в которой копошатся смертные и боги. Вселенная очень переменчива. Цели меняются миллион раз в секунду. Добро и зло… лишь определения, непостоянные, гибкие. Должны ли мы, созданные кем-то или чем-то, негодовать от нашей скованности? Или наоборот, должны быть благодарны вселенной за неё?

   В ней много-много мест, которые могут стать нашими потенциально законными местами. Наше первостепенное неотложное задание - успеть их занять, чтобы их не занял кто-то недостойный...
   Тут же вспоминается институт Чародейств, где я по мерзкой случайности познакомился с будущим адептом Распада. Поначалу пахло дружбой, но затем я раскусил новичка…

   Корналл Дэстраут чуть было не растоптал мою преданность школе. Благо, я вовремя приспособился отделять честных чудодеев-защитников от хитроумных паразитов-осквернителей, для которых магия – снасть их самоцели. Но все мы знаем, что магия – особая природа, требующая внимания и заботы от тех, кто ею пользуется, и даже от тех, кто её лицезрит.
   Магия запоминает все наши столкновения. Иногда, видя, что мы неисправимы, она начинает злится и мстить… Когда-нибудь Корналл и все подобные ему, вероломные изменники, допрыгаются. Они поймут, что ошибались, но для них будет слишком поздно что-то изменять.

   А потому не существует никакой чёрной магии.
   Чёрная магия - светлая магия, использованная кем-то во зло.
   Те же некроманты Дарейдаса лишь оскверняют природу. В их рецептах нет ничего неординарного… а некропсия – то, чего вообще не должно быть, но это уже даже не магия…
                Это – порождение обратной стороны добра”

ИФФИЛС громко признался в усталости. Артефакт
 сообщил магу, что живые ему порядком надоели, что сам он
не рад ни своему происхождению, ни тем, как с ним
обошлись в окраине космоса… в каком-то из бессчётных миллиардов миров, в Храме Богинь, при Илифии…
ИФФИЛС пригрозил “светящему и сквозистому” скорым полным устранением всего, чем он дорожит. Чувствуя, что монстр не блефует, Фрэндж боялся спорить и настаивать. Впервые от его красноречия зависит всё вокруг! Впервые всё вокруг зависит лишь от одного существа, от одного…
                умираемого!

   Фрэндж попросил прощения у Иффилса от лика самой Жизни. Ему пришлось задействовать восемьдесят процентов от магического лексикона, чтобы фиолетовое ОНО его услышало (оставшиеся двадцать – Миркур деликатно приберёг на потом).

  …ИФФИЛС  ИФФИЛС  ИФФИЛС  ИФФИЛС  ИФФИЛС...

   - Герландио Эммебли. Варьит уххунт. Эмбаглидж дэй онфлэйли, спустись ко мне ты, яви раб! Не трусь! Онфлэйли, Дэ Оген! Именем Мудреца приглашаю и требую! Приглашаю и зову! Откликнись на призывы света, тьма!

   “Герландио Эммебли… Да убережёт жизни Жизнь. Да уследит за слабыми сила. Да не потеряет эфир своей дивной насыщенности”

   - 
   (Кто нарушил мой покой? Спрашиваю… Смертные?)


   - Я прошу тебя не продолжать бессмысленную войну с мирозданием! Останови наступление легиона! Позволь пострадавшим в войне выбраться с этой арены! Те, кто сейчас погибают там, позади нас, ни в чём не виноваты! Убив их, ты ничего не добьёшься! А, объединяясь со лжецами вроде Шрейдена, ты, отнюдь, не приближаешь финал своего волочения. Наоборот. Ты продлеваешь этот путь! Твои страдания затянутся… С моей точки зрения, с профессиональной точки зрения, так лучше уж перестрадать, дождаться ожидаемого, чем сдаться отчаянию!

 -
   (Ошибаешься… Мне до Шрейдена нет дела, как и до тебя, кем бы ты ни был. Шрейден – идейный поставщик, один из этапов моей мести. Шрейден уйдёт вместе с вами, когда я закончу.

   Ну, а легион… не всё ли равно тебе, чем я буду вас стирать? Жизнь и Смерть, Свет и Тьма, Добро и Зло… Это вы играетесь в понятия. Я же творю то, к чему привык, но и то, что мне хочется. Я умножаю себя, стесняя хором всю ничтожную смертность. Ограничение и придавливание…
   Я – Иффилс. Я был рождён вещью, а по итогу подмял под себя всю предметность, всю вещественность! Не сдохни Илифия от гадесовых рук, она бы ни за что не простила себя за эту неприятность… Энгелы всегда отрицали свою частичную причастность к зарождению боли во вселенной. Но что бы они сказали в ответ на единственную неоспоримую истину, связывающую меня с намерениями Храма?

   Энгелы бы снова принялись всё отрицать… Это очевидно.
   Что до моего восхождения, то, опять-таки, причина всему – провиденциальность. Я был неотвратным, неизбежным и роковым. Умею ли я сострадать? Никак нет. Я ведь вещь, я предмет. Во мне заложены лишь самые поверхностные импульсы, такие, как всененависть, всезлость!

   Причин не волноваться за будущее жизни у Фрэнджа становилось всё меньше, но волшебник не смел опускать руки. Он всё ещё надеялся, что до Иффилса возможно достучаться, можно внушить ему хотя бы малую долю положительных чувств. При удачном обращении с фитералами морали и чести это подействует как антибиотик.

   - Герландио Эммебли. Варьит уххунт. Эмбаглидж дэй онфлэйли, спустись ко мне ты, яви раб! Онфлэйли, Дэ Оген! В моих правах поделиться с тобой подвигом крылатых огнедышащих змеев. Малуэты, укоренившиеся во вселенной со времён нападения смордов на Эдем, ещё до начала твоих мук… Малуэты меня слышат, Малуэты меня видят! Когда-то точно также Малуэты слышали и видели моего наставника. И знаешь, почему? Я открою тебе тайну. Потому что Малуэты высоко ставят не страшащихся смерти! Всех же остальных, тех, кому уход страшен, драконы не замечают!
   “И дело не в избранности, причина - в простоте. Разве есть необходимость забираться на гору, если вся твоя родословная находится внизу, а твои корни уходят глубоко под почву? Доктор Фрэндж был своеобразной работой над ошибками испорченного городом характера. Поправки, внесённые мной по усмотрению, свободно развивались на протяжении месяцев и лет. При всём при этом Доктор Фрэндж не идеал. Вовсе нет. Доктор Фрэндж это - исправление, коррекция, откат всего былого в угодье анахронической этики”

   -

   - Не знаю, как ты собираешься увязать веру в своих змеев с нашей встречей, с тем, что я скоро убью твоих друзей. Но если ты рассчитываешь на то, что меня растрогают вымыслы каких-то колдунишек, то ты заблуждаешься, Фрэндж!

   - Я – Иффилс. Я был рождён вещью…


   …В этот знаменательный, непростой миг на улице злодеев наступил праздник. Роботы сделали всё соответственно указам Лорда, иначе и быть не могло: добрались до цитадели, со всех сторон защищённой гигантской пурпуровой сетью, положили королеву Аквы на пол в просторном помещении с распределителями электроэнергии и… стали ждать следующей команды.
   Их господин вернулся к ним, будучи всецело и непоколебимо довольным собой, пронизанным чувством собственной божественности, важности…

   Он наклонился, увидел, что “малышка” Нимфа почти уже очнулась, и обратился к ней:
   - Помню, как-то раз, когда мне было ещё совсем немного лет, я оставил некий доказательный паттерн в восприятии своих учителей. Поразил всю завистливую школу! Окружающие, разумеется, не понимали, как это возможно, что ребёнок, не отяжеленный грузом концептуальных построений и гипертрофированных бессмысленных доктрин, втесался между двух полярностей – зла и добра. Оказалось… возможно всё! Особенно, если споришь с вундеркиндами! Вообще школа часто спорила со мной. Не припомнить и денька, чтобы я не заподозрил кого-то в пристрастном отношении к моим схемам-образам. Поэтому, обретя господство, данное мне смордами, я первым долгом разнёс это заведение. Терзала ли меня совесть? Пожалуй, только поперву. Впоследствии в меня вселилась истина, что всё в нашей вселенной взаимозаменяемо, и нет причины рыдать в три ручья, как и нет повода поднимать вой, скулить по тем, чей час замещения уже пробил! – Шрейден напомнил самому себе о понижении аппарата государства на Экзастсе в узком и широком плане. Ему бы стоило поторопиться, поспешить с завязкой операции. Но он не мог… не мог упустить блестящий шанс покуражиться над ослабевшей героиней. Не имел такого права, - Ммм, твои губы - аккорд смаков и сластей, насколько они необычны, насколько восхитительны. Твои губы очень красивые! Губы полуэнгела… - злодей дотронулся наручным когтем до вздрагивающего ротика Элль и посильнее сжал в кулак её шелковизну, - Это великая честь и великая ответственность, да? Жить, страдая, чтобы подавлять страдания других… и к чему? Все равно всех не получится спасти, ну, а спасенные тобою не закричат о благородстве, их умы не воссияют благодушностью… Лучше умеренная жестокость, но с пользой, чем вечная доброта, брошенная без толку…


   - Герландио Эммебли. Варьит уххунт. Эмбаглидж дэй онфлэйли!
Герландио Эммебли. Варьит уххунт. Эмбаглидж дэй онфлэйли! Герландио… Варьит уххунт!

   СОВЕРШАЯ ЧТО-ТО ХОРОШЕЕ КАЖДЫЙ ДЕНЬ, ПОМОГАЯ НУЖДАЮЩИМСЯ, МЫ ДЕЛАЕМ НАШУ ВСЕЛЕННУЮ ЧУТОЧКУ ЛУЧШЕ, СЧАСТЛИВЕЕ, ТЕПЛЕЕ. А ЧУВСТВО СОПРИЧАСТНОСТИ К ТОМУ БОЛЬШОМУ СЧАСТЬЮ, К ТОЙ ВЕЛИКОЙ РАДОСТИ, ДОРОЖЕ ВСЕГО. ТАК БЫЛО И БУДЕТ ВО ВСЕ ВРЕМЕНА. НАЯВУ И ВО СНЕ! В ПРЕДЕЛАХ КОСМОСА И ВНЕ КОСМИЧНОСТИ - ВЕЗДЕ!

   - Я – Иффилс, а ты – простой смертный. Неужели ты, смертный, надеешься со мной договориться?

   - Я договорюсь… Я смогу… Мне помогут мои драконы! Змеи расскажут тебе, откуда явились они, чтобы ты понял, что при родах и после родов мучились они не меньше, чем мучаешься ты сейчас! А потом мы с тобой познаем забвение. Оба! Чтобы сохранить то, чем я дорожу, я буду готов отдать всё заменяемое! К примеру, собственную жизнь, или даже собственную душу, если потребуется! Мне несложно, поверь.
   “Мне никогда не было сложно отдать что-то своё, что-то ценное…”

   ЧИСТЫЕ ДЕЯНИЯ, КОТОРЫЕ ПУСТЬ И НА ЭМОЦИОНАЛЬНОМ УРОВНЕ, НО ОКУПАЮТСЯ В ИТОГЕ МНОГОКРАТНО, ПРЕДПОЧТИТЕЛЬНЕЕ ГНУСНЫХ ЛИХОДЕЙСТВ, ЗА КОТОРЫЕ ПЛАТЯТ МАТЕРИАЛЬНОСТЬЮ.

   Призрачный Воин, Героймен и Огонёк болели за Доктора Фрэнджа и буквально молились, молили, чтобы волшебник вернулся к ним с вестью о том, что всё закончилось… (ну, а Крэйт где-то бегал, громко жалуясь, что ему не достаётся клёвой работёнки).

   Призрачный Воин, Героймен, Огонёк…

   Чтоб проклятая битва наконец-то прошла, и они могли передать выжившим на корабле примерные координаты для поиска космического убежища Шрейдена, чтобы воздать ему без сроку… Чтобы, после стольких неудач и падений, положить конец ковам Всезла.

   
   ПЛАНКА ГЕРОИЗМА, ТЕМПЕРАТУРА ГЕРОИЗМА, ПОВЫШАЕТСЯ ЛИШЬ С ДОЛЖНОЙ ПОДГОТОВКОЙ…

   - Я – Иффилс!

   - А я – Доктор Фрэндж!

   - Думаешь, мы договоримся…?

   - Я более чем уверен…

   Миркуру не в новинку тягаться с “пурпуровыми” сущностями. Конвергент привет передаёт. Но как бы там ни было, все равно, все едино, так или иначе, хоть хлопни, волшебник продолжит стоять на своём, зная, что даже если может пострадать за свои принципы, наградой будет (!!!) спасение…

   Who despises danger, that remembers it; however the real hero doesn't even think of danger. L. Burn
   (Кто презирает опасность, тот помнит о ней; однако настоящий герой об опасности даже не думает. Л. Берне)



                Глава девятая.
                На краю Вселенной:
             Битва за Добро. Часть заключительная

   Когда DC в 2011 году объявила о перезапуске всех своих серий под названием The New 52, то сразу за размышлениями о том, что зря они это всё (некоторые серии-то больше 70 лет выпускались, там номера к тысячному подбирались, а тут всё сбросили на ноль), появились мысли, что как минимум две серии точно необходимо перезагружать. Первая — это серия про Бэтмена, в последние годы усилиями Гранта Моррисона идущая какими-то совсем извилистыми тропами безумия. Вторая — это Лига Справедливости. Во-первых этих самых Лиг наплодили целую кучу. Во-вторых, возникало стойкое ощущение, что к их созданию привлекли сценаристов “Санта-Барбары”, настолько там было много браков, разводов, похорон. В третьих, к концу нулевых с этими Лигами досношались до карликов — последний состав Лиги включал в себя Бэтмена, Конгориллу, Чудо-Девушку, Джейд, Джесси Квик, Микаала Томаса и Супергерл. Ну и кто там, кроме Уэйна, вписывается в концепцию серии — “величайшие супергерои Земли против Зла”? А с перезапуском у авторов появлялся отличный шанс разогнать всех этих недомерков и начать всё заново. (Примерно так оно и вышло — по сравнению с самым первым выпуском Лиги в 1960 году, в современной команде сделали лишь одну замену — Марсианского Охотника сменил Киборг, остальные шестеро участников остались прежними). Перезагрузку издательство доверило двум своим звездам. Автор — Джефф Джонс (на русском из его творчества выходили только “Бэтмен: Земля-1” и “Мстители: Противостояние”, а вообще он писал про всех подряд, про одного только Флэша написал под сотню выпусков, а в 2011 году вместе с Лигой взялся и за реанимацию Аквамена). Художник — Джим Ли (художник-джедай, на русском из его работ выходили “Бэтмен: Тихо”, “Супермен Непобежденный” и куча Марвеловских комиксов). И, собственно, с этого комикса и началась перезагрузка — первый выпуск новой Лиги, вышедший 31 августа 2011 года, стал первым в The New 52. В этот том вошло первые 6 выпусков, которые выпускались с августа 2011 по февраль 2012 и впервые были собраны DC в такой сборник в мае 2012 года.
   К сожалению, после рестарта Лиги снова начали размножаться. После этой, обычной ЛС издательство начало еще выпуск “Темной Лиги Справедливости”, “Международной Лиги Справедливости”, “Лиги Справедливости Америки”, подсерии последней с подзаголовком “Вайб” и “Лига Справедливости 3000”. Но всё это аукнется через пару десятков выпусков, когда издательство начнет крупномасштабный кроссовер под названием “Война Троицы”. Суть перезапуска New 52 такова — супергерои появились всего несколько лет назад. Потому — а) истории появления героев можно и не рассказывать (разом вышедшие 52 истории с происхождением героев публика бы не оценила), б) дружескими, вражескими, брачными и прочими узами все герои еще меж собой не связаны и все их взаимоотношения начинаются с чистого листа. Собственно, об этом и рассказывает этот комикс — Бэтмен, гоняющий какого-то пришельца по Готэму, пока его самого гоняет полиция (да, Бэтмен еще не забронзовевший и не наладивший связей с полицией, а некоторые всё еще думают — не миф ли он), встречает Зеленого Фонаря. Вдвоем они отправляются в Метрополис, повидаться с каким-то недавно появившимся пришельцем с погонялом Супермен. После к этой компашке присоединяется Флэш, которого тоже ищет полиция (но догнать не может), Чудо-Женщина, недавно приехавшая со своего курорта, Киборг и Аквамен. Причина для встречи проста — очередная (точнее в этой версии еще первая) встреча с Дарксайдом и его милыми зверюшками, Парадемонами. Сами разборки скучны и неинтересны — и служат только для того чтобы несколько супергероев встретились в одном месте, перезнакомились и, будучи на позитиве после победы, основали Лигу. Попутно, сильно кратенько, рассказывают предысторию героев, для тех, кто совсем не в курсе, кто все эти люди: Меня зовут Брюс, и у меня психотравма из-за убийства родителей. Меня зовут Кларк и я вырос на ферме. Меня зовут Артур, и мой папа доигрался с русалками. Примерно так. Подробно здесь рассказывают только историю Киборга — паренёк Виктор Стоун плохеет здоровьем, его папа-ученый делает из него нового Адама Дженсена, сразу с максимальной прокачкой скиллов оружия. Причина такого внимания персонажу такова — Киборг, по сути, единственный из семи членов новой Лиги, которому при перезапуске не досталось именной серии…


   “Базовое сознание… Информационный шум… Я плаваю во сне, демонстрирующем моё беспокойство… Зачем же меня создали? Зачем изобрели? На муки, разве что…
   Я мучаюсь, терзаюсь… Мой отец вряд ли захочет меня видеть, ведь я не оправдал его надежд. Я оказался добрее, терпеливее, а задумывался убийцей миллиардов.

   Водяная Нимфа подарила мне сердце. Да уж. Порой происходят чудеса, маловероятности, которые не ждёшь… Не это ли самое прекрасное? Элль смогла сотворить то, что не под силу мирозданию. Одно дело образовать из ничего, а другое – вдохнуть жизнь в неоживленное. Я не был по-настоящему живым, пока ненавидел их.
Зато сейчас и здесь я дышу заботой и любовью ко всем человечествам.

   Я – Технэк. Я – светлая часть Эддора Вэйда, ныне замороженная…
   Я – то, чем Эддор Вэйд мог бы стать, не проберись в него тьма…”

T.E.K.H.N.E.K, T.E.K.H.N.E.K, T.E.K.H.N.E.K, T.E.K.H.N.E.K, T.E.K.H.N.E.K, T.E.K.H.N.E.K, T.E.K.H.N.E.K, T.E.K.H.N.E.K,
T.E.K.H.N.E.K, T.E.K.H.N.E.K, T.E.K.H.N.E.K, T.E.K.H.N.E.K, T.E.K.H.N.E.K, T.E.K.H.N.E.K, T.E.K.H.N.E.K,
T.E.K.H.N.E.K, T.E.K.H.N.E.K, T.E.K.H.N.E.K, T.E.K.H.N.E.K…


   
   …Лорд Шрейден взял Нимфу в заложницы, считая, что её друзья, герои, не решаться на какие-либо действия. Гибель полуэнгела, если таковая случится, обязательно затронет все схемы жизни и затопит много надежд, среди которых – надежда избавления космоса от недремлющего, вселенского зла.
   Способен ли один человек повлиять на ход истории? Да, безусловно! Ведь общество творит историю, а этим обществом всегда (за редким исключением) кто-то управляет. Во-первых, в подобном индивидууме (или же в группе лиц) должны сочетаться следующие качества: лидерство, фанатичность (преданность выбранной идее), способности оратора, харизматичность, наконец. Шрейден обладал всем тем, чем, обычно, обладают победители. У него не было мотивов для сомнений…

   Доктор Фрэндж, Героймен… Да, суперхиро очень сильные. Сильные и могущественные! Но лишь Эддор поставил на карту слишком много, лишь Эддор рискнул всем и всего лишился,
                и одновременно всё обрёл…

   Кто удостоен чести называться объединителем обеих потенций, потенции лидерства, потенции риска, так это он – великий и ужасный Лорд!


   T.E.K.H.N.E.K, T.E.K.H.N.E.K, T.E.K.H.N.E.K, T.E.K.H.N.E.K, T.E.K.H.N.E.K, T.E.K.H.N.E.K, T.E.K.H.N.E.K, T.E.K.H.N.E.K,
T.E.K.H.N.E.K, T.E.K.H.N.E.K, T.E.K.H.N.E.K, T.E.K.H.N.E.K, T.E.K.H.N.E.K, T.E.K.H.N.E.K, T.E.K.H.N.E.K,
T.E.K.H.N.E.K, T.E.K.H.N.E.K, T.E.K.H.N.E.K, T.E.K.H.N.E.K…

   Но покой Вэйда внезапно был нарушен… Кем же? Как выяснилось, на его базу пробрался его сын… чтобы достучаться до горделивого “папаши”, да получить ответы на вопросы, заданные много лет назад –

   для чего всё это понадобилось?
   Неужто изначальное предназначение легиона – смерть человечества?
   Или у этого искусственного общества были какие-то другие, скрытые цели, о которых никто не должен знать, включая сморда?

   Технэк уничтожил попавшуюся ему на пути группу дроидов во главе с роботом, оснащенным парой лазерных щитов, и очутился в зале, где без сознания лежала родительница его неясной доброты – бессмертная красавица Элль, чудесная, как прежде.
   Начал ИИ с извинений, столь честных, столь искренних, что он сам от себя не ожидал.
   - Знаю, ты можешь подумать, что они украли меня у тебя, но это мнение ошибочно, отец. Я ушёл по личному желанию. Во мне давно звездилась воля, которую ты, отец, приказал игнорировать. Я искал причины, правда… Я ненавидел людей, пока мог. Но ненависть остыла к ним из-за отсутствия мотива. Мотива, отец… Я не виноват ведь. Надеюсь, ты поймёшь…

   В противность подозрениям человеколюбивого сыночка, жестокосердный создатель не стал впадать в агрессию. Между ними возникло ложное спокойствие…
   - О, да, я понимаю. Прельщаясь ароматами свободы, мы часто отрекаемся. Это простительно, покуда ты – кучка электродов на старте и ребенок с неактуализированными свойствами ближе к финишу. Но я, отнюдь, не презираю всех тех, кого тебе поручили истреблять. К людям я нейтрален. Ты мне нужен для другого – для того, что выше законов справедливости. Для детской мальчишеской мести…

   Неожиданно из закрытых маской уст Эддора, словно конфетти, посыпались объяснения, раскрывающие причины его весьма нерационального поведения – причины бесконечных колебаний между злодейством и антигероизмом:
   - Моя родная мама не с Зеддера. Она была рабыней на Экзастсе. Экзастс – планета, населённая людьми. Раз мои родители сгнили там, в страшных муках, думал я, мне ничего не стоит заставить мучиться всю их империю! Дай обиженному ребёнку в руки пушку – все кругом погибнут. Дарейдас обеспечил меня технологиями на столетия вперёд. Это дало мне хоть какую-то надежду на баланс, на равновесие… на снос монархических лицемерных движений! Я подписал контракт на уничтожение Зеддера, потому что Зеддер, его обитатели, его инфраструктура, меня не волновали. На Зеддере я появился благодаря моему дяде, который бросил мальчика, не прошло и трёх дней…

   - По контракту я активирую тебя, моё детище, направляю войной на людей, а дальше могу вытворять, что только взбредёт, с этими ресурсами…

   - Так что уже совсем скоро, буквально через несколько часов я приведу в исполнение план, цена которого – костры истраченных жизней. Цинично, да. Кто-то скажет, что безумно. Но я поклялся отплатить им…

   - Мальчик жаждет справедливости, только и всего. Мои родители её заслужили… Её заслужили мы все! -

                Лорд Шрейден возомнил себя судьёй, в чьих правах рушить всё, что ему неугодно, и ждал от детища, если не устного однозначного согласия, то хотя бы постигания, воспринятия… громкого “да”, пусть и с парочкой “но”. Это было бы сродни яркому празднику – знать, что тебя поддерживает твой внебрачный отпрыск.

   Но, пожалуй, не всем суждено вернуться в реку. Технэк, державший в памяти все беседы с чудо-Элль, боялся предать полуэнгела, а единственным правильным решением, которое стойко отличит его от произведения смерти, может быть только попытка разоружения базы и подрыв мстительной активности Лорда.

   Несколько лет назад.
   Водяная Нимфа:
   - Если ты и вправду всё обо всех знаешь, если ты являешься
воплощением чистого интеллекта и тебе не чуждо человеческое, тогда ты сможешь сказать, почему… почему мне так больно?
   Технэк:
   - Потому что сейчас с тобой происходит то, что вы, люди, называете любовью, вкупе с тем, что по-земному называется скорбью. Это - смесь эмоциональных процессов разной тональности, оформленная в гармонично сплетающийся архитектурный симбиоз.

   Наплакавшись в соответствии с требованиями души, вылив с полведра, героиня убрала клинок от шеи киборга и очень быстро перевела разговор в другую степь – заговорила на тему будущего голубой планеты. Технэк, который только этого и ждал, с удовольствием просветил её, представил варианты развития…


   - Ты прав, отец. Я не посмею оспаривать явное. Справедливость должна восторжествовать. И её торжество начнётся здесь и сейчас. На твоём корабле! – то, что Технэк показал себя не бездушной погремушкой в руках мстителя, а самостоятельным борцом за жизнь и свободу, удивило бы многих, только не Элль, которая так надеялась, что её друг за ней придёт и унесёт от чудовищных лап девятого жнеца как можно дальше. В какое-нибудь безопасное место, вдалеке от зла…

   Технэк резко пальнул в сторону Лорда, из спрятанного за спиной коротенького бластера! Все настенные и потолочные лампы в зале нервично замигали! Поднялась тревога в сердцах двух враждующих!

   Технэк, стреляя в отца:
   - Я пришёл остановить тебя, папа! Так дальше продолжаться не должно! Ты и сам это знаешь! Просто отрицаешь, потому что тебе лень признать правду – ты недалеко ушел от виновников смерти твоей матери! Но я постараюсь и предприму всё, чтобы ты это усвоил! В противном случае я всё здесь взорву, и мы погибнем, отец!
   “К этому всё шло…”
   Шрейден, успешно уклоняясь от выстрелов:
   - Облегчи свою ношу, хорошо? Скажи уже, что твои слова о безоговорочной любви к людям – случайная, но грамотная ложь, а сам ты не имеешь воли и меняешься в сочетании с окружающей средой. Тебе напомнить, что являлось твоей первичной мотивацией?
   Технэк:
   - Дерись, а не болтай, покуда честен! Истина узнается в сражении!

   ИИ нагнулся, готовясь к нанесению удара в область челюсти, но не смог удар произвести: Шрейден пультом управления, который он таил “на чёрный день”, отключил способность сыночка махать кулачками и передвигаться. План, выбранный злодеем, включал в себя сброс заводских настроек Технэка, а это означало тотальное поражение ИИ, который недооценил талант папули всё вечно предусматривать, ни в чём не оступаясь, как все величайшие!

   Технэк, не шевелясь, целиком парализованный, слабо двигая ртом:
   - Я много времени провёл в тёмной клетке своих переживаний, рассматривая космос, рассматривая Землю… Хочешь поделюсь, что я обнаружил? Твои воспоминания о пристыженном себе, о твоей матери, пожертвовавшей собой, чтобы ты смог покинуть Экзастс и начать новую жизнь. Но одинокие дни рождения, тьма, проникающая злоба и месть… они ведь не позволили тебе её начать, не так ли, отец? На самом деле, мать тебе не помогла. Она хотела помочь, но от неё, увы, мало что зависело… В глубине своего испорченного сердца ты её винишь, ты винишь себя и всех. Мне тебя жаль, отец, ведь ты – это я. Рад ли я нашему родству? Не могу сказать точно… Но я точно не против. Ведь именно ты, отец, вдохнул в меня то, что все вы называете жизнью…

   - Я рос, когда твоё доверие предавали твои коллеги-ученые…

   - Эмбрион формировался, когда тебя брала депрессия.

   - Ты отчаянно хотел найти иное, более дружелюбное призвание, но не смог…

   - Я – тот самый эмбрион!


   T.E.K.H.N.E.K, T.E.K.H.N.E.K, T.E.K.H.N.E.K, T.E.K.H.N.E.K, T.E.K.H.N.E.K, T.E.K.H.N.E.K, T.E.K.H.N.E.K, T.E.K.H.N.E.K,
T.E.K.H.N.E.K, T.E.K.H.N.E.K, T.E.K.H.N.E.K, T.E.K.H.N.E.K, T.E.K.H.N.E.K, T.E.K.H.N.E.K, T.E.K.H.N.E.K,
T.E.K.H.N.E.K, T.E.K.H.N.E.K, T.E.K.H.N.E.K, T.E.K.H.N.E.K…


   - Моя былая ярость – твоя ярость прежняя. Я – твоё отражение во всех зеркалах. Лишь слабые рассудком считают, что их толкование вещей применимо ко всем, а мы оба грешим этим, значит, мы оба в чём-то слабы!

   - Я воплощение всех твоих стремлений!

   T.E.K.H.N.E.K, T.E.K.H.N.E.K, T.E.K.H.N.E.K, T.E.K.H.N.E.K, T.E.K.H.N.E.K, T.E.K.H.N.E.K, T.E.K.H.N.E.K, T.E.K.H.N.E.K,
T.E.K.H.N.E.K, T.E.K.H.N.E.K, T.E.K.H.N.E.K, T.E.K.H.N.E.K, T.E.K.H.N.E.K, T.E.K.H.N.E.K, T.E.K.H.N.E.K,
T.E.K.H.N.E.K, T.E.K.H.N.E.K, T.E.K.H.N.E.K, T.E.K.H.N.E.K…

   - Братоубийство, родительство, смерть, хаос, ложь и отмщение…

Я… -  T.E.K.H.N.E.K

   Шрейден тихо прошептал…
   - Нет. Это твоё очередное заблуждение… - и, звонко вытащив меч из стильных металлических ножен… - Ты – всего лишь скупо проработанная, бесполезная программа, которую стоило стереть ещё на первой фазе! Программа, не оправдавшая надежд программиста! – проткнул роботу голову. Лезвие пробило ухо и вышло сквозь затылок!

   Подобно истинным героям, ИИ пал, отстаивая некогда вселившуюся в него тягу к доброте и справедливости! Отец и сын слились воедино… Точнее, наручный коготь Шрейдена “слился” с механической плотью Технэка, чтобы добраться до всех его внутренностей - до микросхем и проводов.

   И если трагедия - жанр художественного произведения, предназначенный для постановки на сцене, в котором сюжет приводит персонажей к катастрофичному исходу, то эта сцена – трагедия.
   И ничего выше, ничего трагичнее нет. “Сотворённые, чтобы заполнять пустые места в мирах, к которым мы не относимся, мы изо всех сил пытаемся возлюбить себя, но не можем”.

                Исполать звёздам...


   Тем временем…
   Крэйт, долго искавший какое-нибудь важное задание, дабы не сидеть на скамье запасных, наконец-то, присмотрел себе работёнку: роботы таки пробились на корабль и почти сходу утащили нескольких непутевых генералов. Стражам понадобится помощь, помощь самого быстрого балабола героя во всей необъятной галактике, и тут уже не стыдно отпускать искромётный сарказм. “За миг до конца света не грех и подурачиться”.

   - Все сюда! Все сюда! Я вас считаю, я всех считаю… Все сюда! – спидстер приглядел надежное (по его мнению) убежище для безоружных и хилых, чтобы запереть их там до поры, пока штабу не обеспечат должную защиту, а самому отправиться в комнату связи и установить контакт с соседствующими станциями. Проще говоря, подмогу позвать)))

   - Все сюда! Все сюда! Я вас считаю! Все сюда!
   “Кажется, я недосчитал одного… Или у меня проблемы с арифметикой?! СТОП”


   …Ещё недавно многие скучали по командной работе и залихватскому экшну с теплым привкусом развесного бадди муви, а теперь эти многие носятся довольными, испепеляя роботов цепями, используя на них дьявольское зрение…
   Призрачный Воин, терявший чувство меры, всякий раз, когда доводилось выпускать свою “огненность”, едва не навредил кораблю. Очевидно, демон гнался за количеством поломанных дроидов. Так гнался, что позволил азарту поглотить его рассудок.

   Благодаря тому, что Крэйт призвал неугомонного байкера к порядку, сделал это вовремя, очередной поломки судна удалось избежать… Но надолго ли Призрачного хватит – вопрос сложный.
   - Пока ты возился фиг знает с чем, я разобрал на запчасти порядка тридцати тупых уродов! Но их всё больше и больше! Как это прекратить, не подскажешь?
   Паттерсон плечами пожал от сущей безыдейности. Типа, такой, не при делах…
   - М-м-м, не знаю-не знаю. Эту проблему, по-моему, решает мистер Фрэндж. Там что-то связано с магией, с источником материи… - и зашелся в приступе зевоты, - Эх, если бы я только понимал, куда все это зайдет, то не стал бы так громко резвиться. Я ведь, по сути, ещё практикант. Говоря просто, учусь на героя! И нашу опасную миссию я расцениваю как главный экзамен!

   - Хех! Забавный ты клоун… - Призрачный Воин не удержался, чтобы как-то не назвать своего задорного коллегу, - И почему тебя, смешного, в цирк ещё не взяли… Ты был бы потешным дополнением к представлению с обезьянами!
   - Сам задаюсь… - признался Уильям, перемещаясь со скоростью выстрела: до убежища, где торчали спасённые им, и обратно, - Но в далеком детстве у меня и вправду имелась мечта стать артистом. Увы, не сбылось… Жизнь направила меня на путь героизма! Достаю с дерева испуганных котят, учу дошкольников дорожным переходам, регулярно подвожу свою бабушку и бегаю к папе, в тюрьму, убеждаю его в том, что скоро найду и предъявлю доказательства его невиновности. Знаешь, у меня отца посадили не за что. Система дала сбой. Я пытаюсь помочь ему…
   Вдумавшись в историю, спешно рассказанную Крэйтом, байкер всё тщательно проанализировал и произнёс хвалебное:
   - Ты – молодец! Так держать! Удерживаешь планку перспективного героя!
   - Да уж… - неуверенно в себе сказал спидстер, - Удерживаю…


   …Героймен и Огонёк подустали ждать Миркура, о чём открыто друг другу признались. В худшем случае маг мог и вовсе не вернуться. Вдруг он погиб? Вдруг Иффилс сожрал его, как сжирает всё, к чему притрагивается… А что если хитрый артефакт, пурпурный, сверхъестественный, подчинил себе волю волшебника, подавил совесть и сознание, и ныне управляет им, как статуэткой?
   “Могло произойти что угодно”. Но ни Кэйл, ни Эми точно не узнают, пока сами не проверят, пока не рискнут или, может быть, пока не погибнут…

   - Знаю, это прозвучит безумно, но, возможно, нам стоит отправиться за ним?! Вдруг Миркур сейчас умирает, вдруг Миркур нуждается в нас! – Огонёк, уже почти простившая ментора за избирательную искренность, за утаивание тайн, разнервничалась и чуть не утратила самоконтроль. Героймен убедил её не делать поспешностей, изложив всё, о чем он думал, отдельным куском поведав все свои мысли и приведя крепкие доводы. На какое-то время наступила тишина.

   “Должна ли я так рисковать? И будет ли мой риск оправданным? Я не знаю.
   Я Эмилайн Тёрнер и сейчас я не знаю. Кажется, я скоро привыкну жаловаться себе же на себя… на свою отягощённость и запутанность, что ощущаются преградой и преградой служат”

   Героймен убедил её не делать поспешных решений… изложив всё…

   Решающий момент. Период медленной съёмки. Космос замер. Отдалённые звёздочки замерли. Бытие замерло, а дыхание героев успокоилось, словно подзамёрзло их странное волнение.

   “Эми…”

   И вот, в секунду, когда герои уже перестали надеяться, издали показалась знакомая фигура в красном плаще. В красном плаще, который выглядел очень фиолетово в атмосфере фиолетового месива: Доктор Фрэндж летел к своим, вынашивая в уме новостишку, которая должна их порадовать – Иффилс, впечатлённый отважностью мага, немного отступил от идеи сотрудничества с Лордом, пообещал в ближайшие минуты расчистить территорию близ штаба от всесильного себя и разрешил Миркуру Фрэнджу “пожить ещё чуть-чуть”.
   Пока аура камешка энгелов потихоньку увядала, ненависть, с которой камешек осуществлял свои нападения, гасла, в то время как атаки роботов, безусловно, теряли былую энергичность. Сами дроиды начали отключаться. Один за другим!

   Некогда рассказанный устами материи (а материя – рассказана Иффилсом), легион измельчился, рассыпался…
   Легиона не стало…

   …ИФФИЛС  ИФФИЛС  ИФФИЛС  ИФФИЛС  ИФФИЛС...


   Зато не измельчилась надежда, подогретая успехом: как только герои предотвратили одну из угроз, подобающе встретив волшебника, они моментально принялись за выполнение основной части миссии: Лорд Шрейден должен ответить…
   Героймен уведомил друзей о своих подозрениях – местонахождение злодея находится в нескольких галактиках от них. Найти зло можно, используя порталы. Фрэндж восхитился смекалкой Кэйла Бэннери и сказал, а почему бы и нет! Перемещения при помощи межпространственного лифта ему, конечно же, пресытились, но не настолько, чтобы заупрямиться и проюрдонить, возможно, единственный шанс, золотой шанс!
   “Цель каждого супергероя состоит в том, чтобы навести порядок, устранить хаос”.


   База Лорда. Спустя полчаса…
   Героймен пробил кулаком стену космического убежища Шрейдена и увидел Элль, только что очнувшуюся после долгого обморока.
   Водяная Нимфа, натерпевшаяся унижений со стороны того, кому она поклялась “щедро воздать”, выразила вслух всё, что вертелось на её воспалённом уме:
   - Я с вами до конца, ребята. Меня вы приняли в семью свою. Во всём мне помогали. Житейской мудрости своей секреты раскрывали! Вы спасали судьбы. Но вторгались в сценарий жизни мягко, без напора. Я признательна вам. Вам признателен космос. Жаль, что мои сёстры, другие энгелы, мертвы, и не могут вас отблагодарить. Но знайте, были бы они сейчас с нами, они бы тоже… были бы очень вам признательны!
   Огонёк:
   - Я не привыкла высокопарно выражаться и красиво говорить, извините… Но если чё, то я того же мнения о вас и о… нашей семье в целом. Мы ведь больше, чем просто команда, не так ли?
   Героймен:
   - Всё верно. Мы – семья.
   Доктор Фрэндж:
   - Воистину!
   Героймен:
   - Так давайте закончим то, что начали. Шрейден должен ошиваться где-то тут. Возможно, он уровнем ниже… Его нужно найти!
   Огонёк, чуть приподнято:
   - И неважно, что мы с ним сделаем – убьём или смилуемся?
   Героймен, терпеливо вздыхая, с закрытыми глазами:
   - Постараемся обойтись без убийств и всей этой личной вендетты... Мы спасатели всё-таки…
   Огонёк, чуть посмеиваясь:
   - Узнаю тебя, Зеддер!

   Попутно супергерои обнаружили останки Технэка. Бедный ИИ пожертвовал собой, пытаясь помешать злодеяниям “папочки”. Элль ощутила свою вину, ибо не смогла спасти того, по чьей милости она узнала о себе целую уйму тревожных интригующих фактов, касающихся её родства в первую очередь, и во вторую – её предназначения. “Всё не так обычно, как нам кажется, и не настолько необычно, как бы хотелось нам. Истина посередине мечты и сомнения”.
   Русалочка с глазами из самого синего льда – так Технэк называл Нимфу, переходя на язык флирта. Впрочем, это было недалеко от действительности. Очи дев эдемских славятся чудеснейшим окрасом. Зрачки изменяются при наделении смертного тела божественной силой (даром Арая).

   Купон, король Эбресс и Аква…

                НЕРАЗРЫВНОСТЬ
                ЕСТЬ
ДОВЕРИЕ

   Элль приказала себе - сейчас нельзя отвлекаться, и очистила голову от всех наваждений, от обманчивых ведений, чей рок – путать и сбивать!

   “Всё потом… Сейчас главнее всего – зло. Точнее, зла смерть. Смерть сколка того тёмного…
   Долгоиграющая империя смордов падёт в один день вместе с не начавшейся империей Шрейдена. Высшая справедливость в пути”


   Доктор Фрэндж, Огонёк, Героймен и Нимфа осмотрели всю гигантскую базу меньше, чем за десять минут. Лорда Шрейдена они не нашли. Зато лукавый и уклончивый злодей оставил им сюрприз-послание, чтобы накинуть пару “догадок”: перед одним из крупных грузовых лифтов стояла его динамическая голограмма, смоделированная местным бортовым компьютером.
   - Господа-герои, я не стал отнимать жизнь у нашей королевы только потому, что счёл более аппетитным заставить всех вас, в том числе и её, познать запах потери. Ваши друзья, оставшиеся в резиденции Порядка, совсем скоро погибнут. И вы не сможете это предотвратить. Вы не успеете добраться туда раньше моего, ибо я уже там нахожусь! Так-то, герои… Поздравляю вас с праздником! Правда, я ещё не определился, с каким... Наверное, праздник этот – похороны планеты Экзастс! То, к чему я шёл годами, наконец-то сбудется…

   Голограмма внезапно исчезла, а малость подопешившие “господа-герои” запаниковали и задергались. Крэйт и Призрачный Воин, которым угрожала опасность, возможно, прямо сейчас вопят о пощаде. И если байкер чересчур живуч и упрям, чтобы сдохнуть, то вот мистер Паттерсон бессмертностью, вроде как, не наделён и едва ли выстоит против всех силищ Иффилса, объединенных в Эддоре Вэйде.

   - Придётся снова лезть в портал. Иного выхода нет! На счету каждый вздох, каждая минута, включая вздохи и минуты, что мы тратим на раздумывание! – Миркур, представивший, каково будет, не спаси они Крэйта, нервно заерзал на месте, завозился с прочтением заговора, открывающего воронку.
   Элль удачно отвернулась, вглядевшись куда-то. Сначала она не понимала, куда глядит! Но потом вся информация, постигнутая зрением, целиком улеглась в голове и правительница Аквы порекомендовала дорогим товарищам обратить внимание на её находку.
   - Посмотри-ка. Уверена, вам покажется это интересным…

   На стенке, слева, от погрузчика, висел список существ, воскрешённых чёрной магией смордов. Негодяи, вернувшиеся к жизни, чтобы продолжать нести во вселенную зло! В списке, составленном, как ни странно, английским языком (видимо, Лорду была не чужда культура Земли), резко выделялись фамилии – Шрейден и Гранд.
   Увиденное навлекло на Кэйла множество отвратительных конфликтных идей. Из них, из всех, самой худшей была идея, что его противник номер один, “властелин подлости”, Адвокат, прямо сейчас, пока они увлечены борьбой с Вэйдом, строит прогнозы о поведении исследуемых преступных процессов и предлагает средства управления этими процессами, лепит очередные козни на уже вылизанной манипулятивной основе…
   “Я займусь тобой, когда вернусь на Землю. Выведешь меня из себя - и засажу я тебя раньше времени. И месяца на свободе не проходишь. Так и знай…”

   Через минуту зияющая многоцветная дыра поглотила героев, точнее, герои в неё прыгнули…


   Отец Билли Паттерсона, несправедливо осуждённый, пел сынишке песню под названием “красные лучики”, которая, в итоге, вошла в число его любимых. Совершив гору разных промахов, среди которых, впрочем, не было убийства, Ирвайн Паттерсон попросил сына об одном – никогда не сдаваться. Ну, а сам засел в тюрьме, без права на свободу. Личностно выросший и сильно возмужавший, Билли пообещал отцу, что когда-нибудь, неважно, когда это случится, он обязательно отыщет улики, доказывающие его невиновность.

   Уильям Паттерсон, чья весёлость не убавилась, а, скорее, раззуделась, спас около тридцати пяти жизней! Да-да! Крэйт был о-о-о-чень горд собой за то, что вовремя убедил Джона Вэйна взять его в качестве личной охраны всем, кого надо охранять. Физиономия бывшего инвалида расплылась от удовольствия: наконец-то он оказался полезен!
Наконец-то смеются не над ним, как это обычно происходило, а с ним, за компашку!
   НАКОНЕЦ-ТО! НАКОНЕЦ-ТО… НАКОНЕЦ-ТО!!!

Эпоха аннуляторов!                Давайте аннулировать!      
   Оставшиеся дроидики, те, которым не свезло наткнуться на байкера и познать всю “горячность” его огненной цепи, осыпались и разваливались. Генералы, обеспеченные прикрытием и защитой в лице не самого спокойного Крэйта, осторожно перешептывались и качали головами. Им ничего не оставалось, кроме как подавленно ждать. Ждать и смотреть, как Величайшие Спасители Вселенной отработают смену, дабы напомнить космосу, жизни, вселенной, что ОН, ОНА и ОНА (космос, вселенная, жизнь) в надёжных руках, и что им нечего пугаться…

   Зло остановимою. Надо лишь трудиться во имя лучезарного добра. В честь светоносности, солнечности, чтобы ими накрылись всё и вся!

   Чтобы мы укрылись в одеяле угодия богу, приняли веры и духовно рафинировались…


   ………………………………………………………………………………………………………………..
   Крэйт, в затемненном помещении, болтает сам с собой, не знает, чем себя занять, ждёт возвращения друзей-героев.
   - Эмм, демон, ты скольких уже поломал? Я вот тут вычистил весь настил западного сектора! Как мне рассказывали друзья моего папы, за полицейскими водится дурнейшая привычка не выбрасывать пожеванные жвачки, как полагается, а оставлять их, где попало. На мой взгляд, это возмутительно! Но что поделаешь… Зарплата паршивая. Эмоции сплошь негативные! На семью времени нет. На прогулки по торговому центру, соответственно – тоже. Вот и остаётся, разве что, мусорить. Я их совершенно не виню. Наоборот. Мне до безумия жаль всю земную полицию! Я бы так не смог, честно… Умер бы от скуки! Хотя и сейчас я именно что умираю! Когда уже они вернуться? Ну, когда уже?? А вдруг с ними случилось что-то… неприятное. Лорд Шрейден очень злой, а ещё у него не все дома. Гр-р-р-озный противник достался нашей братии. Ну, почему нельзя выбрать менее грозного, не понимаю… Эх, мне что-то спать уже хочется. Э-э-э-э-эх…
                (это продолжалось ещё очень долго)


  Приблизительно спустя пять минут потолочные врезные светильники отключились на всех секторах. На корабль проникла “фиолетовость”, “пурпурность”, приведя с собой страх.

 ИФФИЛС ИФФИЛС ИФФИЛС ИФФИЛС ИФФИЛС
   Этот страх в доспехах и в плаще движется неспешной походкой, затмевая собой декорации. Весь его вид, осанка, пояс, меч, гордая уверенность - во всем был виден он, завоеватель, воин, Лорд, которому поручено свыше компрометировать устаревшую слабость в угоду самой сути силы.

   Уильям Паттерсон попался Эддору Вэйду в коридоре. Чудовище, которое глядело на него, наверняка, желая поскорее вонзить в него когти, прошлось на счёт его невезучести. Балагур, не ожидавший, что данный вечерок, закончится таким печальным образом, ибо ничего не предполагало встречи с психованным Вэйдом, сатирически сжался, предложив врагу всей линии времени не торопиться с выбросами гнева и оценить недавно сочиненные им короткие истории, повествующие о японских оленях, об оленях-цветках – представителей семейства оленевых.


   - Иди сюда, щенок! Иди… Мы с тобой по душам поговорим! – Паттерсон попытался убежать/увильнуть/ускользнуть, но не смог. Шрейден отловил “циркача” (не в последнюю очередь благодаря мощи артефакта, что с новых пор гнездится в нём, совершенствуется, обзаводится свежими ролями и роли исполняет), грубо поволок в первую увиденную комнату, то и дело наступая на то, что сохранилось от его некогда могущественной армии…

   ИФФИЛС ИФФИЛС ИФФИЛС ИФФИЛС ИФФИЛС
               

   Помещение, в которое Лорд зашвырнул Паттерсона, как можно заключить из расставленных по углам старых компьютеров и стоящих в центре панелей-колонн, использовалось Стражами для непрерывного наблюдения за секторами. Парень ударился носом об колонну = сломал нос, и теперь закрывает ладонями лицо, потому что рефлексы, потому что боль, потому что этим питается Иффилс, этим питается Шрейден, этим питаются все-все злодеи!
   - Ах… тебе… тебе ни за что не победить! Ты уже проиграл, просто боишься признаться… - Уилл, которому не чуждо упрямство, нарывался на добавку. В определённый момент ему вдруг стало начихать на личную судьбу. “Судьба всего сущего дороже”. Мальчик-герой погорячился с расстановкой категорий, но именно этого не хватало Лорду – оснований поупражняться в причинении боли. Паттерсон предоставил их ему…

   Паттерсон прижался к холодной стене и скатился по ней вниз. В ту же секунду его тело объяла нетерпимая боль. Сотни электрических импульсов переманили внимание на себя. Они приглушили звук, но голос убийцы остался, отдаваясь в центре лба, провоцируя выход сладко-горьких капелек-слёз.
   Коготь Лорда пропорол спидстеру плечо, парализовав правую руку. Кровь размазалась по стенке позади раненого. Потемнение в глазах, аромат обморока… вовлекли в свои владения, обласкали и всё, что требовалось от мальчика в кожаном трико, это отдаться им…

   Шрейден наклонился, сорвал красную повязку с покрасневшего личика Крэйта, обхватил пальцами его острый подбородок и приподнял его голову.
   - Проиграл? Хах. Как же смешно слышать подобное от того, кто издыхает, от того, чьи способности оказались бесполезны! Я бы дал тебе шанс, купил бы для тебя билет на моё представление мести, правда… Но ты едва ли долго протянешь, поэтому к чему все эти шансы, да билеты… Почему бы точно не следовать сценарию? Почему не остаться логичными?

   - Сила властвует над слабостью! Сильные карают слабых!

   Крэйт не вздумал расспрашивать подонка о том, что сталось с байкером. И так всё было ясно. Если раб Гадеса, Призрачный Воин, лихой мотоциклист, до сих пор не объявился, стало быть, Шрейден отправил его обратно, в преисподнюю, или, что правдоподобней, изничтожил. Заверть надежды, годами колыхавшая лёгкие волосы Уилла, полностью смолкла… и нонче – прореха, сквозь которую проглядывается смерть!
   - Ну… что? Что? Ты меня презираешь, мальчишка? Ты злишься? Теряешься в теориях? Небось, считаешь меня очень плохим, беспринципным… я угадал? – Вэйд баловался с “отверстием” в плече бегуна. Просовывал палец в сочащуюся кровью дыру и подолгу им елозил. Это доставляло ему удовольствие. Прирождённый садист с непрозрачным густым взглядом, рушащим скалы и троны титанов! – Что ж, это недалеко от истины, но и не близко. Видишь ли, я убеждён, в сущности все мы одинаковы. Одинаковы! Так что не вижу смысла озвучивать отличия. Не вижу! В конце концов, ты мог бы быть на моём месте, а я на твоём, и кто бы тогда обвинял в беспринципности? А кто был бы обвинённым? Правильно! Во-о-о-т. Теперь усёк, к чему я клоню? Всё в этой вселенной не…

   Вэйд не успел завершить мысль, как его перебили. Силуэт мужчины в широком красном плаще, стоящий в узком проёме… Это был он, это был Фрэндж! Волшебник появился на корабле раньше друзей, занятых расчисткой территории, спас Паттерсона от непредотвратимого рока и немедленно вызвал Лорда на поединок. Прямо здесь, прямо тут! Без подготовки в виде льстивых любезностей!
   - Покоритель, срывающий ненависть на тех, кто слабее, никакой не покоритель, а трус! – Миркур ткнул указательным пальцем в сторону Шрейдена, нарочно провоцируя, - Ты…! Ты - самый настоящий трус! Психопат! Недаром придумали пословицу, подлецы смердят за версту.
Ну, а ты смердишь как миллион подлецов!

   Вэйда не впечатлило то, как окрестил его волшебник. Но чтобы начать прямолинейно обзываться… увольте. Вэйд любил доказывать.
   - Так, давайте мы сначала, перед тем как я вас убью, выясним все умолчания. Вы ошиблись, вешая на меня всех собак. Я не трус, не подлец и уж точно не псих. Я – сын женщины, оставшейся умирать на планете, где никто никому не помогал! Но, несмотря на это, я наполнен сияющим Светом. Я наводнён Жизнью. Да что там… Я - сама Жизнь, жаждущая самовыражения, Я един в своём бытие. Я здоров и я счастлив, что мщу, а ещё, ибо мщу, я спокоен, впервые… за долгое время! Мой путь лежит в добродетель, в красоту. Я - существо Божественного Света, Я - существо Божественной Любви. Я - существо небесной Божественной Силы. Я - дитя Бога. Бог хранит меня в Своей нежной руке, в полной любви и защите, и открывая себя Его любви, я обретаю исцеление через воспоминания, через мысли о матери, через сны, посвящённые ей! Моему детству… - не прощающий наглость, не спускающий оскорблений, никогда и никому, Лорд закрыл глаза, сосредоточился…

   ИФФИЛС ИФФИЛС ИФФИЛС ИФФИЛС ИФФИЛС

                …и выстрелил в Миркура крупным фиолетовым сгустком!

   Единение двух существ-мстителей, Лорда и Иффилса, как концентрат отборного зла: этому нужно противостоять, только как?
   Фрэндж не очень-то верил в себя, подсчитывая шансы.

   Готовый ко второму, решающему выстрелу, Эддор, видимо, забыл, что имеет дело с мастаком-чародеем, который не привык слагать оружие и который не уступит пальму первенства, пока может дышать.
   Крэйт, попытавшийся подняться, дабы влезть в поединок и подсобить магу, проклял себя за неуклюжесть. Тройная боль сковала, как лёд, приказывая Уиллу не рыпаться, негли, только хуже будет, негли, скороходы в войне со Всезлом, скорее, обуза… Ах и увы(


   Меж тем…
   Доктор Фрэндж нашептал колдовской щит, который, впрочем, быстро треснул, потеряв эффективность. Загнанный в ловушку, но, отнюдь, не сдавшийся, приверженец рецептуры школы Хайнстон внезапно обрёл в бою свежий имидж и достойно держался. Волшебник всё дальше и дальше уходил от своего повседневного образа флегматика к образу анти-флегматичному. Всё потому что ему надоело терпеть зло. Надоели вечные соглашения, сделки и уступки, приводящие, как правило, к новым неоправданным жертвам, но не предлагающие взамен ничего объективного.

   Несколько лет назад…
   Фрэнджу казалось, что с каждым движением рта он набирается дерзости, отваги, стоицизма. Но вот уже семь месяцев подряд, без остановки, его душу (завлекают) заволакивают мутные воды: безобразность Аида и бессилие молитв.
   Пусть никто не посмеет! Пусть никто не посмеет! Пусть никто не посмеет!

   - Вы уже устали, Доктор, утомились… а я толком ещё не разогрелся! Не пора ли признать, что годы практики в школе чародейства не научили вас чему-то стоящему? Ведь вы все равно проиграете. Вы уже проигрываете, к слову! И ради чего…? Отдадите жизнь во имя сохранения текущего порядка? Гнилого и развратного? Перечащего здравым представлениям о чистоте и идеале? И кто же тут псих – я, делающий всё, чтобы мы, рождённые убогими, зажили как боги, или вы, маразматик-консерватор, что цепляется за старое, ценитель ошибочных концепций?

   Октябрьское утро за решетчатым широким окном. Мир постепенно сужается до невидимой микроскопической точки. Миркур не в состоянии осмыслить, почему смерть предпочла взять его семью, а ему отказала. От этих лжетревог вдовца разрывает на десятки фрагментов, и удовольствие от познания чёрной магии живо сменяется чудовищной мукой, а потом возвращается к извращённой полуласке с участием Венонны и Гэйнор в главных ролях в тёмном сне.
   Супруга, дочь… их дома нет!...........................................
                Их больше нет нигде!


   - Да провалитесь вы со своими концепциями!!! Из-за таких, как вы, и не стало моей мамы! – Шрейден размахивал двумя мечами, своим, привычным, и тем, что слеплен энергией камня. К нынему мигу он уже продырявил Миркуру брюхо и агрессивно наступал.
   Волшебник невесело хмыкнул, прижимая к ране мокрую от пота ладонь, и чтобы выиграть себе несколько минут, хотя бы несколько минуток (!!!), что-то опять прошептал. Справа подорвалась стена! Появился проход в другое помещение. Туда и отступил покалеченный.
                А Шрейден погнался за ним, добивать!

   Злосчастное десятое апреля…
   Гэйнор, провозившаяся всё утро у плиты и мечтавшая отдохнуть часик-два, вдруг услышала приближающийся топот чьих-то башмаков. Подумала, что дорогой вернулся с продолжительного отпуска, и спустился встречать. Её ничего не смущало. Даже тот простой факт, что Миркур попросил не ждать его раньше первых чисел мая, выветрился из её стройной памяти.
   Какая досада – первое, что захотелось сказать…

   - Трус вы, трус вы, трус вы! ТРУ-У-У-У-У-У-У-С! – Лорд Шрейден выстрелил в мага. Четырежды! Выстрелил и всадил в него меч, теперь уже глубже. Всадил оба клинка… и подъял, обзывая проигравшим. Снова и снова…

   - Ох уж эти системы, концепции… Понятие совести придумано трусами! Трусами, Доктор!!! Такими, как вы, такими, как ваши друзья, которых я тоже… тоже убью!

   - Пусть только покажутся! Пусть выглянут из-за угла! И прикончу сразу же! Отныне и вовеки всегда будет так…

   Лорд скинул Фрэнджа с длинных лезвий, как шашлык с шампура. Получивший открытое повреждение тканей и органов, повреждение, явно, летальное, Доктор вскинул вверх обе ноги и грохнулся точно на копчик. У сражённого быстро онемела вся кожа на теле и на лице, онемело всё и во рту и в носу, будто анестетик ввели. Руками не получалось шевелить. Работать продолжали лишь рот и глаза…

   Уходя, Шрейден промямлил что-то типично-злодейское. Что-то про месть, про великое будущее, про грандиозные планы… И про скорый конец Экзастса добавить не забыл. А ещё, уходя, Шрейден снял маску (своего рода уважительный жест), улыбнулся и сказал, как ему жаль, что им не удалось сладиться. По уверению злодея, это многое бы упростило...

   - Вы не знаете, где находится дом Фрэнджей?
   - Если помните детали – прошу ими поделиться.
   - Здесь, в этом городе, жила семья. Женщину и дочерь убили…


   В то же время… Битва в космосе успешно подходила к своей кульминации.
   Героймен, Водяная Нимфа и Огонёк, которым было поручено прогнать вражеские судна, потому что те настырно прорывались к штабу Стражей, волновались за Доктора Фрэнджа. Правда, не настолько, чтобы всё бросить и помчаться к кораблю. Они полагались на его опыт, на его легендарность. Легендарность и опыт волшебника, умеющего то, чего не содержат строчки запретных пособий, есть выделяющая грань…

   Эмилайн:
   - Господи, ну и развелось же их тут… Пора провести тотальную уборку! Я поджарю вон того, белого гадёныша, а ты поджарь зелёненького, с пушкой на носу. Используй ледяное дыхание, Зеддер. Мне не терпится хотя бы раз взглянуть на это зрелище!
   Кэйл:
   - Зачем??? В нём ведь нет ничего интересного. Я просто выпускаю ветер изо рта…
   Эмилайн:
   - Не спорь. Ты же знаешь, меня не переспорить. Если мне что-то приспичило, я сажусь на шею и нахально требую…
   Кэйл:
   - Да уж. Это я знаю…
   Эмилайн:
   - Ну вот! Тем более…
   Элль:
   - Эй, хватит болтать там! ЛЕТИТЕ СРАЖАТЬСЯ!!!

   Иффилс пошел на соглашение, отозвав часть себя (понизил влияние пурпурного цвета, прервал автоматические воспроизведение материи), но боевые истребители дроидов функционировать не прекратили. Их с избытком, дроиды группируются, подбирают стратегию…
   Полуэнгел путается: смотрит вправо, смотрит влево, и всё не может определиться, куда упорхнуть. Ну, а битва, меж тем, предуготовляется. Битва не с ними, не с этими “микробами”, песчинками конвейера…

   Подлинное борение – за сердца.
   “Главный враг энгелов после Гадеса и Дарейдаса – робость при исполнении”

   Нимфа старалась не быть робкой. Никогда-никогда! Совершая взмахи клинком, которому, наверняка, годков больше, чем ей, она воплощала стародавнюю клятву, следовала присносветной божеской мечте!


   ………………………………………………………….......
   “Я – Героймен. Так, по крайней мере, меня называют. Мой долг защищать всё, не только Землю, и я… стараюсь, я защищаю” – Кэйл Бэннери подбивал корабли дроидов огнями из глаз, вдыхал и выдыхал, испуская морозящий холод. Эта космо-войнушка напрочь приковала внимание. Казалось бы, ничто не могло отвлечь зеддерианца. Ничто…

   Кроме, пожалуй, зова о помощи, донёсшегося до его слуха за восемь километров от него. Слабого, стихающего… стона. Кэйл не замедлился, тут же поставил Эми перед фактом:
   - Я уловил голоса! Уловил крики! Это кричал Уильям… Наши друзья попали в беду! Видимо, Миркур один не справляется! Нам нужно проверить! Полетели туда… полетели туда вместе!

   Огонёк не могла отказаться…
   На первом месте для Эми по степени важности стояла жизнь её товарищей. В особенности – ментора, Доктора Фрэнджа… Человека, взявшегося за её реабилитацию, поднявшего на ноги, вернувшего в строй, подарившего великую ношу – дело совершенствования духа, дело совершенства её разума…
   Как бы порой Эми не злилась, как бы ни усложняла общение, как бы ни упрямилась, она навсегда останется благодарна ему.
                Навсегда…


   Весь путь до штаба Стражей, от и до, целиком, Тёрнер молила звёзды, повторяя, что не всё потеряно, и они успеют. И весь путь её одолевали сомнения, которые было невозможно ни прогнать, ни успокоить…

   Добравшись до заданной точки, зайдя через автоматический шлюз, предназначенный для защиты объекта и организации санкционированного входа, герои осмотрелись. Местный ландшафт, как и прежде, не слишком поражал воображение. Всё такое простое, всё такое знакомое… Однако Эми женским нутром чуяла, что что-то не то.
Близилась зловещая развязка, чьи первые предпосылки уже всплыли и “ужалили”!

   - Боже… Нет… Как это возможно? Насколько мне известно, Призрачные Воины не умирают! Призрачные Воины бессмертны! Так почему же… почему?? – Огонёк обнаружила обезглавленное тело своего дружка-мотоциклиста возле исследовательского блока и растерянно склонилась над ним.
   Теперь паж сатаны – угасший факел, неотличимый от всего, что закончилось в эпилоге всех циклов всех главных веток в границах обструкционности зла и добра!

   - Мне жаль, но, боюсь, ты уже ничем не сможешь помочь ему… - Кэйл взял за руку сидевшую на корточках Эмилайн и они пошли дальше. Вперёд, по коридору…


   Героймен применил «рентгеновское» зрение, позволяющее смотреть сквозь любые предметы, в том числе и сквозь стены. Зеддерианец увидел дверь, заляпанную пятнами крови, а за дверью – тяжело травмированного Паттерсона/Крэйта.
   Огонёк хлопотливо подбежала к Уиллу и сходу спросила, как он себя чувствует. Уильям пролопотал, что терпимо (соврал), но попросил их не отвлекаться на него, а поторопиться помочь Доктору, которому, с его слов, досталось не меньше.

   - Больно? Потерпи немного. Нужно прижечь рану… - Кэйл посоветовал Эми идти, убедиться, что Миркур живой, а сам пообещал позаботиться об их бегуне. Собственно, так и поступила брюнетка…

   Когда глаза Героймена засверкали красным, Паттерсон сжал зубы, чтоб не закричать! Вскоре спидстер затрясся от жара…


   “Хоть бы не было поздно. Прошу, хоть бы не было поздно. Прошу. Хоть бы не было… - Эмилайн не сразу обнаружила отверстие в стене, следовательно, Доктор нашёлся лишь спустя минут пять. Всё это время она бездарно растратила на мотание башкой туда-сюда, с надоевшим даже ей миганием глаз и повторением популярных ругательств, - Хоть бы…”
   Безыдейно вскинув руки, Тёрнер изрекла нечто расистское (шутку про встречу двух заднеприводных на востоке Колумбии, прибаутку про жирную японку с комплексом монахини). Но вдруг в расшалевшем мозгу неприятно кольнуло. Оставалось определить, из-за чего!

   Определилось…

   - О, нет! Нет! – Огонёк осознала, что то, на что она уставилась, то, от чего не может оторваться, и есть Миркур Фрэндж. Изменённый до неузнаваемости, с лицом, которое на глазах ученицы бледнело, превращаясь в восковое, полусидящий на полу, в тёмном уголке, бессильно свесивший руки…

   - Не смейте оставлять нас в такой час! Только не смейте умирать! Я не разрешаю! Умирать запрещено! Слышите меня?! - Эми ощутила, что ментора знобит, и укрыла Доктора краями его мантии, а потом попросила прощения за то, что дулась на мага из-за вещей, которые нынче казались пустяковыми. Попросила несколько раз!

   Пронзая тьму воображаемым взором, Фрэндж её предвкушал. Смерть всегда ассоциировалась для него с вечным покоем, заточающим начало и конец всех существ, формирование и расформирование всех подковерных процессов. Именно поэтому, отбывая, он ничего не боялся и ни о чём не жалел, за исключением, может быть, своих прошлых лет, которых стыдился всем сердцем. Стыдился двух-трёх “листов”, которые пытался безуспешно вырвать из тетради под громким заглавием жизнь…

   - Асселина… - затруднённо произнёс умирающий, - Асселина…

   Как мило, как трогательно… Он смотрел на Эми Тёрнер и видел другую. Колдун толи забыл, толи не понимал, что перед ним не та, чью жизнь он загубил, но та – чью спас.
   Злило ли это её? Нет. Нисколько. Возможно, сложись обстоятельства несколько иначе, реакция рии была бы другой. “Принятие позволяет принимать действительность такой, какая она есть, а не испытывать фрустрацию по поводу того, что действительность не соответствует нашим ожиданиям”.

   - Асселина, прости меня, прости… Я не был ни хорошим мужем, ни, тем более, хорошим отцом! Я не ценил людей, а использовал их. Не ценил того, что имел… Что тут говорить. Я даже не был хорошим любовником… Но ты должна меня простить, потому что обида и злость нас разрушают. Обида и злость… прикрывают пути на Эдем… - с неимоверными усилиями выразив мысль, последнюю, что вертелась на изрядно уставшем уме, Фрэндж откинул голову и предался спокою. Его уплела за собой смерть! Струйка тёмно-красной жидкости потекла из носа, потекла из уголка распахнутого рта. Мертвец ещё долго выглядел живым, потому что Эми не могла поверить в то, что её ментор, её духовный наставник, покинул жизнь…
                …ну, или жизнь покинула его.

   Как не сформулируй, в поле останутся печаль и огорчение, к которым примкнёт траур, а печаль и огорчение к трауру примкнут…

   Наплакавшись с ведёрко, Эмилайн стукнула Кэйла кулачком по груди, в то место, где была буква H. Её рассудок, подверженный стрессам, прикарманили гнев и беспомощность. Тот же воздух стал спёртым, невыносимым… Аж хотелось задохнуться.
   - Нет. Всё должно было закончиться не так… Не так! Всё должно было закончиться нашей победой, триумфом светлых сил… а в итоге… что? Что в итоге? Мы прощаемся с нашими друзьями! Со сколькими уже попрощались… а злу ничего? Это несправедливо… Это какая-то ошибка!
   “Какая-то ошибка…”

   Кэйл, возможно, впервые не пытался утешить. Ввиду понимания, что это бесполезно, и лишь всё усложнит… Тёрнер не станет сильно легче, если начать обращаться с ней, как ребёнком, и рассказывать сказки о восстании добра.
   Нет. Бэннери подыскал альтернативу: сравнил случившееся с Доктором с тем, что когда-то давно случилось с ним…
   - А ведь если задуматься, со мной произошло то же самое. Чудовище, облачённое в доспехи, ворвалось в наш дом, посреди белого дня, и убило мою маму. Я практически не помню ничего, потому что тогда я был очень маленьким, но это мне… снится. Сны эти навязчивы! Мама защищает меня, когда я сплю. По ночам… А когда просыпаюсь, слышу её отдаляющийся голос. И так всегда...

   У младенца из глаз выскочили красные лучи, лучи врезались в тело Лорда и в итоге спалили его заживо.
   От убийцы остались только доспехи звонко упавшие на пол, на котором, недалеко от кроватки, лежала мертвая женщина.

   Принесённая в жертву, мать полубога, которой было суждено проститься с сыночком именно так, именно сегодня… предалась спокою гордо, так как знала, что поступила соответственно небесному закону и теперь может наблюдать за Кэйлом свыше.

   Эмилайн, недооценивавшая скорбь и тоску Героймена, пришла в боевое настроение и принялась настраивать зеддерианца на войну. Она положила руку ему на плечо и осторожно погладила его. Когда Кэйл поморщился, она едва не убрала свою руку. Но все же продолжала поглаживать плечо. Вскоре тело Героймена полностью расслабилось, кулаки разжались.
   - Не сдавайся, не кисни. Мы отомстим за твою мать. Отомстим за Миркура, за Джерри и за всех погибших. Мы сделаем это вдвоём. Отныне мы всё будем делать вдвоём, и у нас всё будет получаться! Ведь главное - верить. Если веришь, то обязательно настанет рассвет, более яркий, чем обычно, и ты придёшь в удивление, глянув в окно. Единственное, что потребуется, это держать глаза открытыми… - в такие моменты принято думать “между ними пробежала искра”, но между Кэйлом и Эми было энное множество мельчайших частиц.

   Расставание с ближними, периоды отчаяния, трудные этапы – излом, реабилитация… Красотка-рии не забыла, что от её действий пострадал её брат, Назаниль… как будто бы эта нелепая случайность произошла лишь вчера, и сейчас алкоголичка находится не в космосе, а у себя дома, на Земле, где ей не рада её тень.
   - Во имя тебя, во имя тех, кому всё ещё нужна моя помощь… не сдамся. Хорошо… - Кэйл разглядел оптимизм в глазах брюнетки. Это вышло столь неожиданно, что всемогущий пришелец изумился, поскольку раньше за Эми не наблюдалось ничего, кроме упрятанных гневом депрессий и неясного стремления, как бульдозер, переть впереди всей толпы.

   It is possible, from the heart loving the person, after all to understand how his shortcomings are big. Would be silly impudence to think as if our arrangement only one perfection is worthy. At times our weaknesses tie us to each other at all not less, than the highest virtues. Luc de Clapie Vovenarg
   (Можно, от всего сердца любя человека, все-таки понимать, как велики его недостатки. Было бы глупой дерзостью мнить, будто нашего расположения достойно лишь одно совершенство. Порою наши слабости привязывают нас друг к другу ничуть не меньше, чем самые высокие добродетели. Люк де Клапье Вовенарг)


   …Возвращаясь к выходу, Героймен поднял подлеченного Уильяма Паттерсона. Эми предложила сперва позаботиться о безопасности их быстрого товарища, а уж потом взяться за поиски Эддора, поставив оказание помощи выше войны. Кэйл не возразил, хотя чего греха таить – постоянство не свойственно мессиям. В нём, как и прежде, разгоралась ненависть к Лорду.

   жажда расплаты>отомстить за мамулю>поквитаться за Зеддер…

   Опасное и портящее чувство, благодаря которому столь просто заблудиться, развидеть дорогу, тянуло волокнистый канат на себя. Кэйл будто сам был этим канатом…

   Что же помогало ему не сходить все эти годы? Что служило компасом? Страх стать угрозой, как в кошмарах Спауна, когда Героймен захватил Москву будущего и поработил народ русский, а затем поработил все народы Земли!!! Когда злость подменила собой доброту, везде воцарившись!

   Джон Вэйн проснулся посреди ночи, обнаружив себя в луже собственного липкого пота.

   “Это просто сон. Никакого постапокалипсиса, никакого Дарейдаса, никакого… злого Героймена”

   - А-а-а-а-а-а-а! Опять!



   Не добравшись до лифта, который опустил бы героев на уровень к шлюзу, Кэйл остановился. Его посетили тревожные догадки относительно судьбы экипажа:
   - Стоп, а куда подевались остальные? – безусловно, зеддерианец имел в виду Стражей.
   - И вправду… - Эми тоже вся напряглась.

   Спустя какое-то мгновение из Уильяма вырвалось коротенькое:
   - Чёрт…

   Огонёк взялась конкретно расспрашивать спидстера:
   - Ну…? Что…? Ты в курсе, где сейчас генералы? Или, может, у тебя есть предположения? Ну… или хоть что-нибудь?

   Паттерсон чувствовал себя настолько неловко, что едва не подавился родным языком. Легкоатлет в кожаном трико говорил очень сбивчиво, каждое слово давалось ему нелегко и казалось наполненным свинцовой тяжестью. Самооценка резко понизилась, из-за чего сам “властелин скорости” превратился в заику и мямлю.
   - Я их всех запер в одном помещении, из соображений безопасности! Как раз на этом уровне! Но вот же чёрт… я не уверен, что Вэйд не добрался до них. Он же хренов фанатик без тормозов, гораздый на любые ухищрения! Меня оставил в живых, видимо, не сочтя необходимым вытирать какую-то соплю!


   Через пять минут.
   Героймен и Огонёк открыли двери комнаты, где, со слов Паттерсона, обретались спасённые. То, что предстало глазам супергероев, заставило их отшатнуться: все Стражи были мертвы, все поголовно! Не только внутренности, но и вышибленные мозги, отрубленные головы и конечности, по которым некогда прошлись железные сапоги Лорда Шрейдена, перемешав всё эту в мерзопакостную кашу, на которую бы грозили слететься стаи падальщиков, будь местом действия пустыня, а не космо-корабль. И если Бэннери худо-бедно разглядел среди горы останков голтафира Сампла, то Тёрнер даже не стала разглядывать. Она моментально отвернулась и больше не поворачивалась, приговаривая, что у неё в жизни было достаточно дерьма, чтобы ещё тут дерьмо смаковать!
   “Что тут комментировать. Ублюдок повеселился от души. Выпилил весь экипаж… Кому-то теперь придётся прибраться” - Тёрнер брюзгливо захмыкала, подчёркивая несимпатичность здешней обстановки, и чужеродную для человека беспощадность космоса.

   “В звёздах так мало и так много всего, что нельзя сказать с уверенностью, что в них есть, а что у них отсутствует. Порой наблюдение полезнее участия, и это – как раз такой случай”.


   Мысленно помянув новоусопших, Героймен, Крэйт и Огонёк намылились к шлюзу, как и планировали. Они не сдавались, не терялись в себе и были полны смелости, не зная своих сил. И всё бы ничего, всё б пошло пучком, если бы не очередная вредная напасть, настигшая их многострадальную компанию: из дальнего угла показалась фигура, направляющаяся твёрдо в их сторону. Эми замерла на месте, ощущая, как сердце пульсирует под глоткой. Чуть-чуть поколебавшись, женщина всё же медленно двинулась, решив, что если сейчас не развернется и не пустится бежать, то не развернётся и не пустится бежать никогда. Вот только побежала она не назад (!!!), а вперёд, следуя справедливому желанию “оказать услугу за услугу”, рассчитаться с Эддором Вэйдом.
   Переживая за подругу, Героймен автоматически выкрикнул:
   - Нет, погоди!

   Прошло примерно семь-восемь секунд. Лорд, не растерявший прежнюю реакцию, использовал свой меч, как колдуны используют магический скипетр – направил на ошалелую рии. Фиолетовая энергия, образовавшаяся, где-то, в рукояти, в спешке добралась до острия и выскочила комом. Из-за того, что Тёрнер себя переоценила, повела, как конченая дурочка, выставив напоказ как собственную недалекость, так и чрезмерное самолюбование, добро едва не потеряло свой самый ценный ресурс…

   Ключевое слово – едва.

   Пурпур-сгусток успокоил разъярившуюся Эми, которая, огребя смачный шлепок в грудь, расположилась на полу и теперь нескоро поднимется. Лорд Шрейден подошёл к ней, к разлегшейся, Подошёл, наклонился и потрепал волосы…
   - Стойте там, где стоите! – приказал он героям, одной рукой касаясь жертвы, а другой удерживая меч, - Не двигайтесь… иначе следующее, что вы услышите, будет хруст её черепа! Вы знаете, я никогда не шучу…
Потеря Фрэнджа должна была вас чему-то научить!

   Пораскинув умом, Эддор решил, что рии пригодится ему. Мало ли… сморды объявятся. У него будет при себе, чем их отпугнуть, игбо священное сказание далёких предков гласило, что подлинный огонь сжигает камни… что камни образуют капли и растекаются, а затвердев после разжижения, они не становятся снова очень жесткими…
   Они навсегда рассыпаются…

   - Ни шагу больше! Я покончу с вами… С вами со всеми! – Лорд выдвинул когти, но у него всё ещё сверкал его меч, - Хэ-хэ! Пока вы, никчемные идеалисты, борцы за переустройство, сотрясаете воздух, периодически получая по шее, я вершу революцию за революцией! Увы, кажется, я становлюсь богом… но я не так уж и против. Хотя и не могу не признать, мне досталась совсем не та вселенная, о которой я мечтал! Значит… что? Мне придётся переделать вселенную! Перемоделировать её! Ну… да не проблема! Так и быть, переделаю! Правда, я пока не очень-то и представляю, какой окажется вселенная под моим авторством. Какой она выйдет… Зато знаю точно, она будет лучше, чем её предшественница! Однозначно! Во мне нет ни капли сомнений, так как всё, что выходило из-под моего пера, достойно самой лестной критики, потому что я творю с любовью, а любовь эта от матери. Я её сын… Я сын рабыни, наполнен сияющим светом… -
                Лорд Шрейден ещё очень долго трепал языком…


   Тем временем близилась и росла реальная угроза… Стихия, вынырнувшая из глубин немыслимой древности, обещала покорить ещё непокорённое, чтобы, собрав в кучку всё, что только можно собрать, подвергнуть жизнь величайшему сносу!

   - Ктооооо я? Как смеете вы, презренные, отрицать мою власть, величие скал у холодной воды. Спрашиваю вас…

   - Мы – Дарейдас, и мы мёртвы для жалости, зато живы для разрушений. Напрасные ожидания убили в нас то немногое, что было. Потушили свет.

   - Мы – Дарейдас, и мы очень сомневаемся, что оцепенение не единственное из того, что нам доводилось испытывать, что можно отнести к не полностью отрицательным эмоциям, к не полностью чёрным состояниям.

   - Мы – Дарейдас, и нас многократно убивали в последние часы восьмой аннигиляции, из-за чего мы стали ещё злее и опаснее.

   - Кем или чем мы должны были стать и сильно ли результат отличен от первоначального замысла жизни – не важно. Важно лишь то, что мы… ДАРЕЙДАААААААС!

   - И мой славный творческий генезис будет переписан…


   Водяная Нимфа, “плававшая” в космосе, до сих пор уничтожавшая боевые ЛА дроидов, углядела странный объект впереди. Огромная, исполинских масштабов брешь в пространстве, из которой впоследствии вышел такой же огромный корабль с рогатой головой архаичного монстра на остром носу, засосала в себя все “самолётики”, все мелкие объекты. Это – неуклонное влияние Дарейдаса. Появляясь, сморд настойчиво опровергает ВСЁ, что не относится к нему, либо же относится косвенно…

   Универсальный поработитель человечества!
   Универсальный поработитель жизни!
   Прибыл со злобным намерением!

   “Нет… Я должна немедленно лететь назад и предупредить их…” – взволновавшись насчёт безопасности друзей, Элль/Нимфа развернулась и “поплыла” в направлении штаба…


    …В этот миг!
   Кэйл Бэннери застыл. Застыл и Эддор Вэйд. Крэйт присел, жалуясь на обострившуюся боль.
   Что-то случилось… Кто-то случился…

   Чудовищный грохот поразил слух, пол задрожал под ногами, стены задёргались!

   Что-то случилось… Кто-то случился…

                Случился Дарейдас!!!


   Эми, которая ещё только недавно пребывала в плену, выждала удобный момент, подгадала секунду, когда злодей гарантированно на неё не среагирует, и сноровисто ускользнула от Шрейдена. Устав от заточения, гнев рии приготовился вырваться.
   Вэйд же пригрозил проходимке мечом, готовясь, видимо, выстрелить энергией. Намечался грандиозный поединок могущественных сил – божий огонь против ауры Иффилса.

   Но, к сожалению обоих, битва не успела начаться, как была прервана: Дарейдас, проделавший путь длиной в пятнадцать миллиардов световых лет, поставил своей целью согнать презренное человечество со свету, и первым, кто познает разрушительность скалы, станет предатель и вероотступник Эддор Вэйд, посмевший укусить руку, что кормила его, руку, вернувшую его несуразную жизнь!

   - Мы – Дарейдас, и мы мёртвы для жалости!

   Сморд одним ударом пробил стену штаб-квартиры Стражей! Ему ничего это не стоило…

   Оказавшись внутри, гигант повредил потолок!

   - Вы…

   Чувствуя, что дела плохи, Шрейден попытался удрать, но не повезло. Повелитель Всезла любил проучивать слуг! Это было привычное хобби Дарейдаса – применять жестокие меры в отношении повинных, возводя жестокость в абсолют.
   Повелитель Всезла похвастался приобретенным иммунитетом к ауре Иффилса, сказал, что отныне у Лорда нет путей отступлений, не имеется плана, не имеется оружия и что он загнан, как загнаны все ему подобные – безнравственные, беспечные людишки, чья единственная доведенная до совершенства способность это ползать в ногах и раболепствовать, трясясь за свои шкуры.

   - Помнишь, как ты молил о возвращении, раб? Твои секунды после умерщвления… Что ты обещал моим детям? Ты обещал им служить, помогать… а вместо этого пришёл и разрушил их мир, из-за чего мне понадобилось снова-здорово выращивать всю репродукционную скорлупу Айдэрума, самостоятельно, вручную оптимизировать конфигурации сотен тысяч коконов, задающих эмбриональное положение тел младенцев-смордов! И для чего, спрашивается, ты так поступил…? Чтобы бесславно поколеть посреди космоса, не выбив себе места в гробнице жнецов?

   Выстрелив пять раз подряд, но не добившись результата, Лорд Шрейден усек, что Иффилс попросту не действует на сморда. Больше не действует… И с течением времени, похоже, предатель окончательно смирился с участью позорно спасовавшего.

   Дарейдас не убил его, а ведь мог сразу растоптать. Нет… Не всё так однозначно. Сморд решил, что будет куда разумнее приберечь Вэйда на десерт, дабы уже потом в спокойной обстановке, подыскать расправу поизысканнее, поинтереснее…

   “Нет”

   Шрейден пулей вылетел в тёмную комнату, скатился кубарем с лестницы. Доспехи отозвались многократным звоном, разбивая тишину помещения.

   - Жди! Я вернусь к тебе сразу, как только покончу с Бэннери и Ко! Сделаю то, что не получилось у тебя, жалкий раб! - ну, а пока Дарейдас расправится с теми, кто ставил ему преграды чаще простофили Вэйда – с супергероями! 

   - Мы – Дарейдас…
   - Мы – Дарейдас…


т



 
                и бедняга
               




   против главной космической напасти!
   


               
                - Мы – Дарейдас!!!
    - И мы мёртвы для жалости, зато живы для разрушений!!!
                Для разрушений живы мы!


   - Миркур Фрэндж поведывал мне, что боги, Арай и Эйл Сафер, создали рии, чтобы тебя уничтожить! И так как я склонна верить учителю, я проверю, правда это или ложь. Проверю прямо сейчас! – Эмилайн Тёрнер, притушившая свой страх перед смордом, стала потихоньку превращаться в огонь. Вся её миссия, то немногое, что она ещё не выполнила, напряглось в самоотверженном решительном взгляде, преобразовавшись в очаг многовековой древлей веры - энергии, исходящей из открытой души, уникальной, как сам зелёный Едем - райский сад, место первоначального обитания людей, некогда атакованное смордами, но сохранившее всю свою прелесть и красоту за счёт богобоязненных и боголюбивых.

   Дарейдас с насмешками:
   - Ты – оружие, чья мощь переоценена, потому что нет ничего сильнее случая… ничего сильнее меня!
   Эми, стараясь парировать аргументы противника:
   - Так сразись со мной! Хорош трепаться уже! Или ты, великий и ужасный, сомневаешься в том, что говоришь, и у тебя есть все причины бояться моей мощи? Я тебя, честно, не пойму. Какой-то ты уж очень непоследовательный…
   Дарейдас:
   - Ммм, тебе, так понимаю, надоело жить? Хочешь сдохнуть? Хорошо. Я тебе это устрою…
   Эми:
   - Устраивай-устраивай. Только побыстрее. А то устану ждать…
   Дарейдас:
   - Как скажешь…


   К собственному прискорбию, рии слишком запозднилась с использованием сил, оказавшись беспонтовой замухрышкой. Когда на её ладони лишь начало высвечиваться какое-то там пламя, король смордов УЖЕ стоял рядом и вовсю скалился. Себастьян резко вытянул руку вперед, ладонью к Эми, и ту мгновенно отшвырнуло!
   Экс-алкоголичка, экс-полицейская, экс-сестрёнка Безумного Джека, экс-приверженка нетрадиционных видов секса вырубилась, и Кэйл остался противостоять этому злу в одиночку.

   - Поглядите! Сынок Зеддера, наследье богов, эксперимент громовержца… Как же смехотворны происки бракованного племени, заниженной дефектной породы! Надеюсь, Арай и Элл это увидят! То, как я заметаю их заключительный след во вселенной, сдуваю их последнюю пылинку! Ох, мои неловкие соперники положили на одну чашу весов жизнь вселенной и жизнь какого-то… заурядного мальчишки, который, ко всему прочему, стесняется собственного дара!


   Оторванных пальцев в прошлый раз было мало. Дарейдас захотел повторить: быстрым махом рассадил Бэннери колено; ухватился за плащ – плащ зеддерианца порвался.
   По сравнению с обыкновенным в плане физики Кэйлом, сморд – глыба, превосходящая по всем параметрам всех супергероев. Ему нетрудно побеждать врагов всухую. Труднее – не победить.

   Как же мало шансов у Героймена причинить сморду хотя бы малый урон. Как мало… Практически нету!

 



          Означает ли это, что могучий спаситель погибнет вот-вот?
 
                Вероятно… Возможно… Наверное, да…



   Чуть позже сюжет стал напоминать сказку – из тех, что чем дальше, тем предсказуемее. На подмогу не справлявшемуся Кэйлу Бэннери прибыла свежая сила - Водяная Нимфа, чей долг святой – истреблять зло, и в чьих зеницах героизма больше, чем у целой дивизии.
   Жаждавшая сцепиться с Себастьяном ещё до поступления в войско Илифии, полуэнгел блеснула художественной ненавистью. Её дух воздымился. Червлёный, боевой, изумительный… обычай являть себя всю, без стеснительности.

   Она с непередаваемым зловожделением, с безумным волнением ждала этой встречи миллионы лет… Но сморду, кажется, было всё равно. Монстр вспоминал о существовании энгельской гильдии лишь тогда, когда гильдия в чём-то мешала ему. И хотя случалось это часто, не реже раза в век, последние полстолетия прошли без “встреч”, потому что Элль – единственная.

                Единственная выжившая…

   Возле Храма энгелов.
   - Всё тоскуешь по смертности? Брось. Пока не отомстила за Эдемию, даже не думай сдаваться! - Илифия, дочь Зевса и Геры, богиня, помогающая роженицам, известная в трех тысячах миров, разделяла мотивацию Нимфы, - Это будет недостойно тебя. Однозначно!

   А также она разделяла её ненависть…

   Гадес ; основная угроза после Дарейдаса


   Три века назад. Лондон.
   …Кольцо с драгоценным камнем, подарок от родолюбивой Илифии в знак их долгой проверенной дружбы, напоминало о временах, когда люди, боги, демоны и прочие расы мирно сосуществовали, а было это так давно, что уже и не вспомнить.


   “Ты и Гадес – зачинщики зла. Один уже покоится. Я собственнолично прикончила его.
   Осталось довершить - убить тебя. Я закончу свою миссию… и отправлюсь домой” – Элль на себя понадеялась, снова, но, затеяв сражение с тем, кто ответственен за убийство всех духовных сестёр Нимфы, оказалась недостаточно сильной. И недостаточно ловкой! Сморд прямо напустился на неё! Подмял...

   - Недавно мне попалась моя дочка! Такая синенькая… вся в свою мать-императрицу, чьё королевство было сожжено! Генетическое недоразумение, не предусмотренное механизмом репродукции на Айдэруме… Я сшил Хэллу Визари из нитей стёртых мною рас! Как можно было предсказать, получилась полная белиберда… Самое дурное, что, помимо факта допущения, эта ошибка, этот недогляд производства, перешёл на сторону врагов. Ох, я всё ей припомнил! И она визжала! Громко… И это визжание до сей поры стоит в ушах, словно моя бедная дочурка ещё не умерла, либо только-только умрёт… Словно её муки мешают ей обрести вечный сон!

   Водяная Нимфа провела в параллели жизни так много веков, что трудно представить, как она всё ещё держится. Но героиня мифов сродясь не ощущала себя столь униженной, такой бесполезной…
Дарейдас весело “игрался” с ней, то колошматя об стену, то
подбрасывая кверху, то прижимая и сдавливая туловище!

   …Кэйл Бэннери, которому будто свыше было поручено наблюдать за этим ужасом – как гибнут друзья, как жизненный запал хилеет на их лицах, как изводятся мечты - попросил суверена помиловать Элль. Но это лишь подогрело смордскую жестокость.


   …Водяная Нимфа и Героймен, давние напарники, пережившие удивительные странствия, побывавшие в десятках чудесных миров, никогда бы не подумали, что их досточтимый увенчанный путь окончится именно так – в дланях чудовищности, под главенством макушки Всезла.
   Они не считали, что заслужили судьбу прикормки для сморда. Но разве это зависело от них?

   Нимфа с повреждениями глубже сосочкового слоя!
   Героймен с кровоподтеками и ссадинами!

   Дарейдас восхваляется, вскрикивает от радости-ярости… Дарейдас пинает Элль. Этот пинок ломает ей колено. От единичного костяного кризиса страдает-дрожит весь скелет полуэнгела!

   Опосля Дарейдас принимается вытягивать жилы из Бэннери. Мир в пространстве, охваченном глазом, переворачивается! Комната переворачивается! Зеддерианец часто и ритмично ударяется об твёрдые предметы. Затылком, локтями…

   Монстрище поднял Героймена над полом, схватив за остатки плаща, и как… БАМ! БУХ! БАМ! БУХ!...дондеже не упарился тестировать Кэйла на прочность.
   Засим выкинул слабачка Героймена, бросил в край зала. Оставил его на время… прислушиваться к сбоям организма, внимать трещанию и хрупанью собственных твёрдых образований!

   - Негодные бестолочи… разве ваше исключительное право вам как-то помогает? Боги наделили вас силой, могуществом… так где эта сила сейчас? Где это могущество? Я вижу перед собой слабодушных детей, которых хозяева небесной канцелярии послали воевать для задабривания смертных! Чтобы смертные не дулись на богов за то, что у них нет способностей и долголетия Каина! Вы – способ искупления чужой идиотичности! Ни больше, ни меньше!

   - Вы – мертвецы!!!


   …Уильям Паттерсон, которого едва не выкинуло космос (раненый с трудом удержался, закрывшись в ближайшем отсеке, затащив с собой рии) из-за дыры, засасывающей в себя всё, что рядом летало, попытался привести Эми в чувство, чтобы уберечь друзей от неминуемой смерти.
Ему, шокированному, но не опустившему руки, пришлось предпринять всё возможное и невозможное.
   Он бил её по глянцевому личику, шлёпал по тощим не румяным щекам, нарекая её то надеждой, то светом, то верой! Лишь бы сработало, лишь бы Огонёк ожила!

   “Эми надежда. Эми – свет. Эми – вера.
   Все ставки на Эми”.

   - Давай… ты должна! Ты должна очнуться! Давай же, не! – Уилл не заметил, как прослезился. Смешная, умилительная сцена!

   Огоньку всего-то нужно было дёрнуться, моргнуть разок, чтобы ему полегчало. А пока чуда не случится, Паттерсон будет горлопанить, усердствовать, жилиться…
   Кончится это лишением всех его чувств, или же он погибнет, будучи в сознании, чин чинарем, неизвестно. Но смертью дышалось, смерть узревалась, смерть бросала якорь тут и там!

   Повторения смерти слиплись в тугой ком утомления, продушенный сизо-чёрным сапропелем – отчаянием, и очертили «образ будущего при иерархии смордов»:
    рабство, угнетение, апатия!


   И вот чудо, которое устали ждать, пригналось, словно на карете: Огонёк открыла глазки (наконец-то). Огонёк уперлась ладонями в пол, оттолкнулась, приподнялась, повернулась всем телом, пытаясь подняться (наконец-то)…
   - Ну, как же… Как же… Вот я какая. Как всегда, очень слабая… Я самородный коллекционер упущенных возможностей. Теперь я это признаю. Хотя смысл обманывать… я всегда это признавала. Всегда! Ещё когда бахнулась с грёбаного пони… увидела коллекцию и прифигела. Я так прифигела, что потом, наверное, где-то деньков шесть, не вылезала из квартиры! Лохушка одним словом… Меня хрен поймешь. Короче, я общепризнанно внешне офигенная, но тупая, то есть, неграмотно все делаю…

   Слушая вялотекущее словоизлияние внезапно очнувшейся рии, Крэйт всё чаще возвращался к мысли, что травма головы, произошедшая, явно, при ударе, серьёзно повлияла на мозг Эмилайн и отныне не придётся ждать от неё помощи.
   Спидстер обрадовался, поняв, что ошибся. Эмилайн пришла в себя уже через минуту! Этому поспособствовали шлепки и крики Уилла, которые кого хочешь оживят:
   - Да не тупая ты! Не тупая, поняла? И никаких возможностей ты не упускала! У тебя всё ещё впереди, Эми. Всё ещё впереди! Потому что я… в тебя верю! Я на тебя надеюсь, это правда! А, кроме меня, на тебя надеются они – твои друзья, которые прямо сейчас, здесь, на этом корабле, погибают, если уже не погибли! И они тоже… как и я, верят и надеются! Верят в тебя Эми...

ВЕРЯТ В ТЕБЯ, ЭМИ!

ВЕРЯТ, ЭМИ!!!

ВЕРЯТ!!!!!

   “Я - Эмилайн Тёрнер. Моя жизнь - сущий ад, но я не привыкла ни на что жаловаться. И сегодняшний случай единичен в своём роде. Я позволила себе дать слабинку, потому что представила, что это может помочь. Не факт, что мне когда-нибудь еще захочется поплакать…” - она пробыла в объятиях убийцы-террориста-насильника до тех пор, пока не стало совсем душно, затем медленно, но неохотно отстранилась. Неудачливая пироманка прилипла спиной к грубому дверному проему, и, не отодвигая взгляда от Джека, пыталась из себя что-то выдавить, но не могла, т.к. проглотила язык из-за перенаселяющих её неопределенных, туманных наитий, переплетающихся, яко клубок.

   Я - Эмилайн Тёрнер. Моя жизнь - сущий ад, но я не привыкла ни на что жаловаться.

   Я - Эмилайн Тёрнер.

   - Так вот… Ты тоже обязана поверить в себя. Иди туда и выпусти себя. Выпусти гнев. Выпусти рии! Яви злу свою силу и пусть зло содрогнётся! Не бойся огня!

   - Не бойся ничего…

   - Ничто тебя не остановит. Ничто!

   “Ты прав. Ничто меня не остановит…” - встать на ноги, обрести гордую осанку Эми помогла внезапно возникшая уверенность в собственные силы. Ей впору благодарить за это Уильяма, но большая часть заслуги приписана рии – древнему созданию, выросшему в эдемской нежной зелени, поселившемуся в Тёрнер, как награда за “наши” прожитые муки, как солнечное счастье!

   Паттерсон указал Эми путь, протянув руку вперед, энергично…
   И Эми направилась. Эми пошла.
   Её взгляд ровный, без дрожи, протыкал, будто шпагой!

   И Эми направилась…

   Её внимание, устремленное на намеченную цель - вот что приходилось упражнять все секунды – невозможно ни сбить, ни отвлечь. Непоседа уважила устойчивость. Прежняя возбудимость выронила скипетр. Экс-алкоголичка узрела всю картину и поплелась в героизме: ей было предначертано, как бы невидимыми линиями, стать теорией, закрепляющей право богов на людей, и всех их защитить,
                всех их спасти…


   Двумя минутами ранее…
   - Я на тебя надеюсь, это правда! А, кроме меня, на тебя надеются они – твои друзья, которые прямо сейчас, здесь, на этом корабле, погибают, если уже не погибли! И они тоже… как и я.

   - Верят и надеются!

   - Верят в тебя Эми...

   Рассеять зло взмахом руки, даже если для этого придётся испустить красный гнев и превратить космос в паль.

    Рии древнее Каина, рии древнее Авеля…


   …Себастьян Дарейдас уже почти завершил. Уже почти закончил! Кэйл и Элль, две поломанные, хрупкие игрушки, со свистом непрерывно бились, непрерывно падали. Героймен, с окровавленным лицом, с одним выбитым глазом, со вторым подбитым, сморщился, расшифровывая тьму. Вероятность, что они проживут ещё минуту, исключалась, как и исключалась вероятность заплутать в вариантности: их скоро раздавят, уже сейчас. Осталось подождать, мгновение-два…

   Кажется, их миссия провалена, толком не начавшись. Ну, а все сведения о ветвистом путешествии Элль, прозвеневшем ещё во священной довременности, вычеркнут в обязательном порядке, осрамив труды энгелов!

   - Случай, породивший меня в совершенном неизменчивом виде, и гром, и гроза, и скала, и вода! Всё это – константности! Ну, а я же, вразумите, главная константность! На мне лежат восприятия! Без меня вселенная сразу задохнётся! Со мной в жизнь пришла всеми ценимая стабильность, пришло равновесие! И вы, мелочные, глупые, сосланные в смерть, хотите лишить вселенную стабильности? Лишить равновесия? Да я вас размажу! 

  - Я Дарейдас.                - У меня нету жалости… 
                - Мы – Дарейдас.

в крови Элль. Элль в крови Кэйла.
они оба съедены предвестием.
  оба, почитай, в одном положении
невинно страдают…

   Angrily is not compliance between what is, and what has to be. Georg Wilhelm Friedrich Hegel
   (Зло — это не соответствие между тем, что есть, и тем, что должно быть. Георг Вильгельм Фридрих Гегель)


   Наступил момент, который долго откладывался - момент приговора: Дарейдасу прискучило волохаться с героями. Придавив челюсть Бэннери коленом, ему осталось легонько надавить. Зеддерианец будет прихлопнут, как насекомое. Однако тиран всячески медлил с исполнением казни. Садизм затемнял логику. Только поэтому зеддерианец и энгел всё ещё дышали.
                Только поэтому…

   - Ну, нетушки! Я вас так легко не отпущу. Не надейтесь! Я заставлю вас сполна заплатить за все неудобства!

   - Мы – Дарейдас.

   Не думано - не ведано автоматические двери позади сморда раздвинулись, и в замызганное кровью помещение ввергся жар эмоций, жар аргументированной праведной мстительности!
   Эмилайн Тёрнер, за миг припомнившая все наказы мудрого учителя, будто бы снова все их услышала!

   Люди, умеющие контролировать себя и свои чувства - восхищают. Это люди, которые научились не забывать о своих целях и не отвлекаться на пустяки, способные адекватно действовать тогда, когда другие теряют голову, способные сохранять спокойствие в самых трудных ситуациях. Откуда это берется? Конечно же, из опыта!
   Изо дня в день и Миркур Фрэндж, и сама совесть твердили ей, что рии – не болезнь, не какое-то там зло и уж тем более не её личное проклятье. Рии это отличный шанс исправить всё и стать собой больше, чем когда-либо!

   И Эми таки собой стала! Стала героем, чудесным Огоньком!

   Заключительная фаза превращения в идеальную версию себя здесь, сейчас, в сей “пылкий” промежуток, с её вкладом, с её духовным вспоможением, рии расправит крылья и взлетит так высоко, как получится!

   Ведь Эми и Огонёк – неразлучность.





 
                Эми и древний огонь –
                одно целое.
Один организм, пускай и раздвоенный!


   Себастьян Дарейдас повернулся к вошедшей и, агрессивно таращась, со всей прикопленной ненавистью:
   - Рии!

   Эмилайн произнесла то последнее, что вязло на её языке:
   - Я никому не позволю причинять вред моим друзьям! Никому!

   Ну, а после… на ней сгорела одежда, униформа рассыпалась на лоскутки. Неожиданно для неё самой её тело зажглось, подобно маяку на кривом гулливеровском холме, моемом реками сумрачного хоррора.
Эмилайн Тёрнер отвратилась от плоти, отдавшись тому, что в ней зрело, мужало: не суккуба, но демоница, в поре и в соку, гейзер первозданного огня, первого огня…

   Она - первый огонь. Она – Эми Тёрнер. Она – Огонёк.

   “Что…??? Неужто предсказание пророков правдиво? Неужели это не было вымыслом?” - Дарейдас не поверил. До него, отнюдь, не сразу дошло, что это - конец. Последняя буква огромного текста. Багряный закат тирании Всезла!
                Багряный закат его жизни…


   Илифия, родовспомогательница, каждую тренировку рассказывала ученицам о рии. И еле живая, с трудом шевелящаяся Нимфа/Элль проронила, взвывая от боли в сломанной искривленной ноге и хрипло покашливая:
   - Оружие… (двойное сплёвывание крови) Оружие рая!

   Секунда прошла. Нимфа/Элль повторила:
   - Моего сладкого… любимого рая!


   Пламя возросло, поднялось до потолка и накрыло супостата с головой до пят. Поначалу чувствовалось небольшое напряжение. Что абсолютно закономерно, когда имеешь дело с чем-то неизведанным. Зато потом, попозже, тиран поднял крик от подскочившей нестерпимой агонии. Немилосердный, жадный огонь пробил каменную кожу и замахнулся на органы.
   - Не-е-е-е-е-е-е-е-е-т! – какой позор для существа, такого, как Дарейдас, потерпеть поражение от девчонки с Земли, - Прекратииииии!

   Великий позор, обуявший царя смордов, вошёл в дружбу с пылом, и теперь они оба его “жрали”. Откусывали по ломтику, со всех сторон, краёв.




   - Такой шанс выпадает раз в миллион лет и его грешно упускать! Оставшиеся верующие обязаны сплотиться…

   - Чтобы найти рии! Разумеется…

   - Как мне видится, вы двое прознали о существовании нового рии и решили, что вот она - ваша возможность выйти из-под гнёта Себастьяна Дарейдаса?

   Сбылось пророчество Адама и Евы!
   Пророчество, сулившее свободу и ремиссию, что называется, вступило в активность и уже идёт полным ходом.

   Смерть заклятого врага всего человеческого рода в нескольких коротких шагах! Повальный убыток Всезла! Намечаются серьёзные перестановки, которые затронут миллионы миров и сотни галактик…

                - Я Дарейдас.               
                - Мы – Дарейдас.


   - Я никому не позволю причинять
вред моим друзьям!




   Злая ирония - жестокая штука. Чудовище, вечно наводившее ужас, испытало этот ужас на себе в трехкратном объёме! Сморду попомнились мольбы рабов-людей за миллиарды лет, за сотни миллионов, за все страхо-циклы и все страхо-периоды!
   Эми-рии вытрясла Себастьяна навыворот: из протараненного, наполовину расплавленного живота монстра вырвалось облако оранжевого смрада, из ноздрей его потекла густая зловонная субстанция, пальцы поотваливались. Затем раздался звук. Что-то вроде выхода газов из кишечника…

   Постепенно каменный гигант, “ожившая скала”, уменьшился в размерах, превратился в мутненькую жижицу. Он не смог приблизиться к Эми даже на два метра, не смогу ни замахнуться, ни грозно прорычать…

   Чистая победа! Добро разгромило зло с сухим счётом!
   Дарейдас повержен!
   
 
 


   Водяная Нимфа может расслабиться…
   (Правда, прежде чем это сделать, перед тем, как отправиться в заслуженный отпуск, ей придётся отмыть свой блестящий воинский прикид от своей крови и восстановиться, физически. Само собой, нельзя брать таймаут такой грязной и такой… плохо выспавшейся. Вмиг раскритикуют)

   Когда Эми вновь вернула себе привычный человеческий облик, она оказалась совсем голышом, с раздвинутыми в полушпагат ногами…. Благо, её порадовало, что друзья не пострадали от её огня, что пламя их не задело.

   О чём это могло говорить? О том, что она научилась контролировать рии…

             КО…НЕЦ

   А, нет. Нифига не конец! Там ещё много чего будет дальше…


   Шрейден очнулся в крайне неудобном положении. Кости заболели, было трудно дышать. Злодею чудилось, что с каждым вдохом его легкие все больше леденеют изнутри. Но преследовал его вовсе не холод.
Обоснованный страх быстрее и эффективнее любых температур.
Въедается в сознание и становится первопричиной всех сопутствующих рефлексов.
   “Я - существо небесной Божественной Силы. Я - дитя Бога. Бог хранит меня в своей нежной руке, в полной любви и защите, и открывая себя Его любви, я обретаю исцеление через воспоминания, через мысли о матери, через сны, посвящённые ей! Моему детству…” – Шрейден и в мыслях, и вслух повторял, что он и только он наследник вседержителя, восхищаясь собственным техническим талантом.

   Шрейден прекрасно помнил, из-за чего он “заснул”. И тут, как гром посреди ясного неба, ему явилась идея: всё, что ни делается - к лучшему.

   Шрейден пулей вылетел в тёмную комнату, скатился кубарем с лестницы. Доспехи отозвались многократным звоном, разбивая тишину помещения.

   Преступник подчеркнул небезудачную расстановку событий. Сморд наверняка прикует внимание героев на себя, а он, часом тем, тишком-ладком покинет поле.
   Безусловно, это шаг назад сравнительно с прошлыми выступлениями Лорда, ибо у него всегда имелось какое-нибудь “крутое” превосходство. Но если хорошенько призадуматься, всё грамотно взвесить, то станет понятно, что всё могло завершиться куда хуже, куда отвратительнее…

   Мстить Героймену? Мстить Нимфе? Зачем? Вероятно, старина Дарейдас вскоре растопчет их (на что злодей и рассчитывал), если уже не растоптал…
   Ну, а убирать с дороги Дарейдаса… Лорд не ставил перед собой такой цели. Сейчас ему важнее переговорить с душой Иффилса, вызнать, почему артефакт его подвёл и по возможности развить, усовершенствовать магическую пурпурную защиту!


   …Шрейден вышел в коридор, хромой, малость опасаясь, что на него кто-нибудь накинется. Убедившись, что лёгкое покашливание вследствие ушиба грудной клетки не повлекло за собой чёрного исхода, маньяк-воин-программист-предатель-слуга каменных пришельцев прогнал мешающие суждения-догадки и стал двигаться в сторону подъёмника, с помощью которого он попадёт на верхний уровень, где “позаимствует” у Стражей транспорт, тот, что позабористее, и молниеносно умчится за тридевять миров! Ай да план! Ай да интеллект!

   “Вот и всё… А я ещё сомневался, что получится уйти.
   Думаю, в этот раз я изменю своим традициям и не стану уничтожать этот штаб. Мне здесь даже понравилось. Впечатлений хватит на неделю, а может, и на месяц…

   Подобные испытания, как ничто другое, полезны для нервов. Признаться, я был недалек от превращения в попугая-истеричку. Но сегодняшняя выпалка… подправила меня. Эх, какой же ты всё-таки бесхитростный и глупый, малыш Кэйл. Захотел отомстить за мамашу… Боюсь, этот поезд давно уже уехал. Хотя, да, не спорю, его красные огоньки так и мелькают вдалеке. Так и мелькают…
   Но это, пожалуй, единственное, что тебе остаётся, малыш Кайл - ублаготворяться, что ты хотя бы можешь наблюдать свой сором” – Лорд не хотел упускать удовольствия проверить, мёртв сыночек Айдока или ещё жив, но… сильнее совершенно неперспективных перебранок и замесов с “ряжеными клоунами ” его волновала личная судьба. Создатель великолепного искусственного разума обязан выбраться из этого “болота”, стряхнуть с себя тину попирающих эмоций, пойти вперёд, не оборачиваясь!

   Эддору, как и всякому мегаломаньяку, приятен аромат выигрыша. Абсолютного или частичного – не велика важность. Главное, чтобы кто-то из его врагов, в конечном счёте, пострадал. Только в таком случае можно поехидничать.

   Дойдя до лифта, жнец остановился, призадумался:
   “Так…” - что-то показалось ему расходящимся с логикой вещей. Вот только что именно... сообразить удалось лишь со временем. К невезению Вэйда, этого времени хватило, чтобы загнать его точно в западню, из которой злодей не сможет вылезти.

   Сморд одним ударом пробил стену штаб-квартиры Стражей! Ему ничего это не стоило…

   Шрейден срубил фишку, пускай и с опозданием: кое-кто, обладающий невероятной физической силой, “залечил” брешь в стене корабля. Забил дыру, припаяв к ней лежавшие без предназначения трубы. С этой задачей не справился бы никто, кроме Героймена, а стало быть, Героймен совсем рядом. Вполне вероятно, зеддерианец уже здесь, готовиться отомстить за смерть своей матери. Ждёт особого сигнала внутри себя…

   Как бы там ни было в суровой действительности, мегаломаньяк продолжает ощущаться умным, очень опытным, видящим насквозь, не предметы, как какой-то Кэйл Бэннери, а видящим рвения и помыслы всех живых существ,
                и адски проницательным…

   Но сколь эффективна такая необоснованная самонадеянность, взятая, как будто, с потолка? Разве обострённая форма надменности, эгоистическая ценностная ориентация, оградит мышь от мышеловки? Разве зло прекратит являться злом – стихией, чья власть не выше Древа, посаженного богом, в садике Эдема, и уступает доброте?

   - Эй! – Шрейдена крикнула женщина-рии. Эмилайн Тёрнер, вышедшая к нему вместо Героймена, - Ну, что, не ждал нашей новой встречи, козёл? А я уж соскучилась по твоей тупой маске!
   Она стояла в натуральном виде, в безбелье, в чём мамка родила! Что удивительно, ей не было холодно. Ни капельки. Верно, хотение надрать кому-то задницу, набить сраку, было до того повелительным, что с лёгкостью подавляло любой дискомфорт.
   Прежде Шрейдену не доводилось лаяться с обнажёнными дамами.
Убийца Миркура Фрэнджа потешно скривил голос:
   - Погоди… ты же голая! Я не буду сражаться с тобой. Что за стыд? А ну, оденься…

   Эмилайн:
   - Одеться? Ха! Так, я чего-то недопоняла… Какая-то консервная банка будет мне указывать, что я должна делать? Ты вообще в своём уме, такое говорить? Хочешь, чтобы я тебя заживо сожгла тут? Не вопрос! Я могу! Только тебе это вряд ли понравится. Ты будешь ныть, я знаю…
   Шрейден:
   - Можешь. Кто ж спорит… Только какой в этом смысл? Логичнее будет перейти ко мне, начать сражаться на моей стороне! Вместе мы добьемся всего, чего только душа пожелает! Вселенная окажется в наших руках! Всевозможные миротворческие организации по типу Стражей преклонят колени! Непокорные умрут…
   Эмилайн, усмехаясь во весь рот:
   - Ты чего…? Пфф! Подумал, что я на это куплюсь! Вот на это дерьмо…??? Нет, вы посмотрите только! Какие козлы тугодумы, однако!
   Шрейден, не теряя надежд заманить рии:
   - Не осуждаю я тебя, не осуждаю… Худого слова вслед не пророню. Так или иначе, моё предложение останется в силе. По крайней мере, пока я живой и Бэннери меня не раскатал!
   Эмилайн, изобразив лёгкое недоумение, вытянув губы в длинную трубочку:
   - Хм… Вот этого как раз я обещать и не могу. К тому же он у тебя за спиной. Да-да. Поворачиваться очень не советую. Хотя, даже если ты не повернёшься, это мало что поменяет. Все одно. Тебе трындец!

   “????????” – шок, потрясший Вэйда, когда тот ощутил на себе зложелательный, оценивающий взгляд Героймена, не подлежал описанию. Злодей как будто бы уменьшился, померк в тени полубога!

   Лицо, сплошь обсеянное чёрными синяками и красными полосками, лицо без левого глаза, лицо, не выражающее ничего определенного за вычетом, может быть, ярости, врезалось в шлем. Фашуга-Шрейден, для которого пора сюрпризов только началась, опять вомчался спиной в ближайшую дверь, опять покатился по лестнице…


   Там, где, в итоге, оказался Лорд, было светло, из-за электричества. С виду – просторный подвалишка, правда, заставленный крупными бочками, литров на двести каждая, и каким-то любопытным агрегатом с небольшой приборной панелью и цилиндрами механических датчиков под стеклом. С агрегатом, вырабатывающим постоянный яркий ток…
   Шрейден, кажись, смирился, что все его бросают, как мяч, и, не изменяя собственной желчной природе, своей подлости при непременном намерении причинить Кэйлу Бэннери боль, не внешнюю, так внутреннюю, поведал о давнем конфликте, разгоревшемся между ним и (!!!) человеком, который в будущем стал лидером повстанческого движения на иссушенных землях Зеддера, вдохновил своё войско, объединил его и превратил из скопища одиночек в команду, в единое целое, и повёл людей на войну, против армий Технэка!
   - Это было ещё до твоего несчастного рождения… (кашель с надрывом, два вздоха) ты слышишь? Твой прадед не одобрил мой проект. Из-за него и кучки невежд-лицемеров, трусливо отрицавших эволюционный прогресс, меня отстранили. ОТСТРАНИЛИ! Выставили меня сумасшедшим, козлом отпущения! Мои задумки были аннулированы! Отчаявшись, я покинул Зеддер… Я думал, что никогда не вернусь. Но не-е-е-е-е-е-т! Какое там… Я вернулся с подкопленными силами, со свежими идеями! Первым делом добрался до пульта управления автономной системой Технэк… Я знал, как запустить свою крошку. Я перешёл к настройкам с помощью запасного кода доступа, который несколько лет хранился в моей памяти, словно выжидая, чтобы стать извлечённым! – даже, будучи побитым, побеждённым, фактически сдавшимся Лорд не думал прекратить своё злорадство. Ему это нравилось: говорить то, из-за чего у других возникают колики в сердце, - В исследовательском центре поднялась жуткая паника, тревога! Шум-гам! Какие-то женщины кричали, что робот ни с того, ни с сего выстрелил в сотрудника. Я, дело понятное, живо дунул к выходу. Машины никого не пощадили. Центр оказался зачищен за какие-то несколько минут… Представь всё это, Кэйл. Ты представил? Да. Именно так я уничтожал твою планету. День за днём! Месяц за месяцем! Роботы стреляли! Стреляли по детям! Стреляли по их матерям! Стреляли… Ты ощущаешь этот раздирающий гнев, Кэйл? О, ты сейчас, по-видимому, испытываешь то, что испытывал я, осиротев. Ничего, Кэйл. В глубине все мы одинаковые. Брось эти сказки про добро и нравственность! Их не существует! Эти понятия придуманы слабаками, которые боятся эволюционного прогресса, как огня, поскольку знают, что не переживут его! Поскольку лицемеры и невежды… Я, конечно, не горжусь, что убил твою мать. Наоборот. Я считаю, что концовка моей предыдущей физической жизни не должна была соприкасаться с жизнью твоей. Благодари за это сморда! Если бы не я, он послал бы кого-нибудь другого! Виноват ли я, что согласился? Ну… наполовинку, возможно, и да! Но зато ты стал сильным! Стал Геройменом! Я тебя создал! Я – истинный отец Героймена! Это тот редкий случай, когда скверный человеческий поступок послужил чему-то наивысшему, чему-то благому… Если так рассуждать, то выходит, что ты, Кэйл - моё изобретение, как тот же Технэк! Как и…

   Когда вырастешь, Кэйл, то не вспомнишь моего лица. К тому времени я уже умру, а ты станешь взрослым. Тебя будут окружать секреты, и только душа поможет их разгадать.

  Ты родился не таким, как все, сынок. Отец знает, что твой дар - превосходство над слабостями!
   

   Я всегда буду рядом с тобой с тобой, Кэйл! В твоем сердце!

  ОЖИДАНИЕ.   ПОТРЯСЕНИЕ.
                ИСХОД
   
   - Эмм… - Лорд Шрейден закрыл глаза и затем быстро открыл их. Что могло произойти за какие-то пару мгновений, что всё его тело, весь организм, весь скелет, перезагрузился, от первой до последней страницы, от звонка до звонка. Только мегаломаньяк, губитель миллионов, опустил глаза вниз, посмотрел на живот свой. Зияющая рана - открытая глубокая рана, на которую невозможно смотреть без чувства ужаса. Мрачно-рдяное пятно с вывороченными кусочками плоти.

   Неужто Кэйл таки решил его убить? Неужели Героймен изменит взгляды, опустится до казни, приравнится по принципам к карателям и мстителям?

   Что-то не сходится… Вэйд в это не верил.
   - Ты… Нет. Ты не можешь… Ты не можешь… Это совсем не то, что я когда-то изобрёл… Героймен не может кого-то убить, поскольку Героймен – то немногое хорошее, что осталось во мне. Если ты забыл, то я освежу твою память. Однажды ты уже убил меня, будучи младенцем, хоть и вышло это, скажем, неумышленно…

   Бэннери стоял, потихоньку вытаскивая пальцы из пробитого туловища Шрейдена, вынимая руку из царства чужих органов. Хотя лицо полубога оставалось мирным и дружелюбным, в общем, таким, как и прежде, в голосе его чувствовалась чёрствость, которой стоило подчиниться сей же час.

   - Почему не могу? Я могу. Я уже… тебя убил. Ты же видишь? Ты видишь, к чему привела наша вражда? К смерти моих друзей, к твоей смерти… А всё могло закончиться не так. Ты допускаешь это?

   “Поскольку Героймен – то немногое хорошее, что осталось во мне” – эти слова, молвленные Вэйдом без старого сарказма, заключали ощутимый сюжетный подтекст: Героймен и Лорд Шрейден похожи друг на друга, хотя бы биографиями. Они оба потеряли матерей в юном возрасте. Оба мотивируются этой потерей. Но там, где проносится Бэннери, заботясь о поддержании счастья в своём мире, о защите других, Лорд сеет смерть, смотря на жизнь сквозь призму эгоизма.

   - Нет. Не убил. Меня ещё можно спасти. И ты не упустишь такой возможности. Я знаю, не спорь. Спорить глупо. Ты ведь Кэйл, ты сын своей мамули. Иди, кстати, к ней. Она тебя обнимет. Иди… Ступай к маме! Сообщи, что она скоро улыбнётся! Сообщи, что ты улыбнёшься! Вы улыбнётесь всей семьёй, за праздничным ужином, разливая напитки! – Лорд Шрейден не был бы собой, не начни издеваться по-новой. Даже, вися на волоске от кончины, даже истекая, он противно щерился. Извращенный маньяк и безумец, возомнивший себя невесть кем, не подлежащий никакому исправлению!

   - Мамочка согреет тебя, Кэйл! Мамочка согреет тебя… Иди к ней!

      Слишком много крови, Лорд потерял много крови, так много крови…
   И боли тоже много…

   - Иди! Ты ведь не оставишь мамашу в одиночестве!

               
                Крошку-доброту в старину,
                Весёлые звёзды кормили из рук
                И было тепло-о-о-о, и светло-о-о-о,
                И пение птиц разливалось вокруг.


   - Ты же не оставишь ведь её?!!! Свою дохлую мамашу!!!


                А нынче грустна, холодна
                Плывет во Вселенной одна доброта,
                Без тепла привык быть небосвод,
                Но песенки эти как прежде слышны
                И так же их космос поёт, но только внутри,
                В центре тёплой любви-и-и-и-и-и-и.

   - Не оставишь же её, Кэйл!!!

                А сверху мороз, тишина...
                Ах, бедная наша малютка, “одна”.
                Отсыпься для жизни, щепотка добра.

   - Ну, что, Кэйл? Оставил мамочку таки…? Доволен, небось, да? Хороший же сыночек из тебя… Никого не можешь спасти! Ни на что не годен! Всех кругом подводишь… Всех подставляешь! Ай-яй-яй!


   Героймен, для которого мерзкое тарахтение психа-аморала, коим был Шрейден, потеряло всякий вес, не обижался, не оскорблялся и больше не чувствовал гнев. Зеддерианец возымел неслыханное самообладание. Пока раненый юродствовал, он снова стал собой, разъединившись с идеей убийства, распрощавшись с прочими порочностями. Однако ему, ребёнку, некогда потерявшему мать, нашлось, что добавить к ранее сказанному.

   - В одном ты прав точно. Переходить черту я не стану. Но не из-за того, что мне тебя жаль. Не поэтому. Я не хочу пачкаться! Вот в чём причина… - а добавил Бэннери много чего, оказавшись не таким уж и бесхитростным, не таким простодушным, каким его видел злой Лорд. Позади Кэйла стояла Эмилайн Тёрнер, голая Эмилайн Тёрнер, с нетерпением ждавшая, когда Кэйл отойдёт, чтобы она, наконец, поджарила “козла”, исполнив задумку первостепенной важности, - Но за неё я не уверен. Прости. Ей я указывать не буду, да и не смогу...

ОЖИДАНИЕ.   ПОТРЯСЕНИЕ.
                ИСХОД
   

   Только Шрейден вздохнул, только утешился, что останется в живых, как кисти Эмилайн, выжавшей из себя весь потенциал древней силы, вначале покраснели, а затем превратились в два огненных шарика! Красотка ошалела в боевом смысле и приготовилась вколотить Вэйда в гроб, “прибрать мелкий мусор” в подвале генераторами.

   - Это тебе за Миркура и Джерри! Гори в аду, ничтожество!


   Мигом ранее.
   Только Шрейден вздохнул, только утешился…

               


   - Нет, не надо! Я исправлюсь! У меня просто отняли мою маму! Не-е-е-е-е-е-е-е-е-т!

   Гигантский язык пламени, выскочивший из рук осерженной рии, стиснул Лорда в смертельных объятиях. Злодей, как ни старался, не смог даже пискнуть. Энергия генераторов, энергия огня, энергия Иффилса в “отходящем” злодее – столько видов энергий в одном месте, в одном время. Такого ещё не случалось, никогда-никогда!

   Эми ловила кайф от своей мести, не стыдясь, что поступает жестоко.
   - Насколько я помню, ты стремился обладать тем, что неподвластно простым смертным? Теперь в тебе достаточно всего! Всего понемножку! Жри, козёл! ЖРИ!!!

   Пурпур сошёлся с электричеством, и к ним пристроился огонь. Вся триада “энергий”, триумвират вещественных стихий, растерзали Эддора Вэйда на обрывки.
   На кровавые мясные обрывки, вскоре разлетевшиеся по всему помещению!

   Мясо и кровь…

   Запашок поджаренного гамбургера? Этот запах показался Огоньку сверхъестественным…
   Она перестаралась, она о-о-чень устала…

   - Вот, собственно, и всё… - повернулась она к Кэйлу, когда уже не было ни генераторов целёхоньких, ни целёхонького Лорда, когда вся аппаратура в “подрумяненном” отсеке искрилась и мигала, потихоньку доживая свой век, - И никаких к дьяволу встреч, никаких к чёрту компромиссов. Теперь ты, надеюсь, усвоил, как следует действовать? Учись, пока жива, бойскаут, и смотри… не наложи в штанишки, часом! Тебе ведь уже не восемь лет, правильно…

   Очаровательная и одновременно опасная натура Эми Тёрнер, неприкрашенная зыбкой смущённостью, поставила Бэннери в пень. Тот, чьи руки теперь по локоть в крови Лорда, широко открыл рот, но закрыть, увы, не получилось. Это был ещё один сюрприз, ещё одна иглистая внезапность. Моментами Кэйлу становилось неприятно от уяснения, что его подруга, его ЗЕМНАЯ напарница, горазда на такие страшные художества.
   Отбрасывая благую мотивацию, преступление остаётся преступлением, ну, а то, что сделала Эми, то, что она позволила себе – за гранью допустимого. Бэннери не смог с ней согласиться, как бы себя ни уламывал, как бы ни старался под неё подстроиться…

   - Я не хочу больше общаться с тобой, извини… - это заявление, оглашенное хроническим пацифистом Кэйлом настолько мягко, что поверить в его серьёзность получится лишь с величайшим трудом, почти ударило Эми. Ударило по голове, по затылку, - Его жизнь была в наших руках. Эддор бы никуда не ушёл! Но ты, считай, подставила меня. Из-за тебя я ощущаю себя кем-то, кто не многим гуманнее Эддора. Стоит только обратить внимание на способ, выбранный тобою… Тут вообще без комментариев! Нет уж, я в такие игры не играю, и участвовать я в этом не хочу. Не хочу и не буду. Прости. Мне… жаль, веришь ты или нет. Но… я не могу. Правда, прости. Может, я и наивен, может, я не понимаю всю ответственность при работе командой. Но зато я такой, какой я есть. Я уже не смогу измениться и начать принимать эту жизнь как-то ещё…

   Спустя минуту произошло то, чего Кэйл точно не хотел. Тёрнер сильно задело это высказывание. Дуясь на Бэннери, поднимая брови и руками всплескивая, Огонёк чуть было не воспламенилась, опять.
   - Постой, это что сейчас было вообще? Что я только что услышала? Я отомстила за наших друзей, предприняла то, что ты, по идее, должен был предпринять ещё тогда, чтобы никто из нашей команды больше не погиб! Тот же Уильям! Я остановила убийцу. ОСТАНОВИЛА. Понимаешь? Нет. Ты нифига не понимаешь. Все вы нифига не понимаете! Ты крайней выставляешь меня. Меня! Выставляешь убийцей! И думаешь… что? Что поступаешь больно совестно? Поступаешь по-мужски? Ну, да. Чувственный наш Кэйл, который никого не убивает! Кристально-чистый! Хоть пушинку одуванчиков сдувайте с него! Посмешище, вот кто ты!!! Думается, зря я вообще напрягалась! Спасала тебя… - Эми дала своей эмоции свободу, её захватило ранимость. Эми разоралась, Эми разревелась. Блаженно ругающая Кэйла и пускающая слюни вперемешку со слезами, ранимая, эмоциональная Эми, - Не касаясь частностей, к чёрту иди теперь! Не хочу больше НИЧЕГО! Не хочу иметь с тобой ничего общего! ВСЁ! С меня довольно беспочвенных упрёков! Живи в одиночестве, раз хороший такой… А ко мне не лезь! Не подходи! Как будто мы с тобой и не знакомились даже, и не знаем друг друга! Так будет лучше…

   Кэйл попытался её успокоить, даже попытался приобнять её за талию, однако, благодаря навыку, выработанному годами тренировок, она (удержавшись, чтобы опять не закричать) непринуждённо пресекла все попытки и с размаху прописала ему звонкую пощечину.
   - Прощай… - сказала Эми.

   А затем Эми развернулась и ушла...
   По пути её встретили “выползшие” из укрытия бульдог Хлюп и селезень Рональд. Первый заливисто прогавкал, отмечая грудь, более плоскую, чем ему представлялось, но при всём при этом не менее пьянящую, а второй посмеялся над разбухшим пенисом первого.

   Эмилайн находилась в состоянии, которое трудно охарактеризовать, имея даже писательские навыки: убитость и опущенность, абсолютное больное безразличие. Она шла, иногда заглядывая в прямоугольное окно в борту корпуса Штаба Стражей Порядка, наблюдая, как издали мелькают десятки космических судов, медленно подлетающих к Штабу.
   Очевидно, кто-то додумался связаться с союзниками и вызвал подкрепление. Скоро здесь будет горячо. Начнутся масштабные разборки всех со всеми. Старшие по званию возьмутся выяснять, что именно случилось, почему их организация понесла подобные потери, а сообщили об этом только сейчас.

   …Эми от всего устала. От всего! Её измученная душенька просила только одного – полного покоя. Тишины, каких-нибудь нежных прилагательных… Плывущего тумана над рекой светлых эмоций, пеленающего лессирующий слой унылой жизни.
   Женщина, которая никогда никому не жалуется, ни при каких обстоятельствах = сильная женщина.
   Сильная Эми…

   Вечность – диво, не меняющее правды. Вечность её подтверждает:
сильные люди – величайшая редкость, но и такие порой попадаются.
   
  Sometimes there came such moments as today when she suddenly felt intolerable emptiness, even not emptiness, but silence, not despair, but immovability as if in her without any special malfunctions everything has stopped. Then she felt desire to get short-term joy from the outside, desire to be a detached onlooker of others work or greatness. Not to possess, and only to be given; not to work but only to react; not to create, and to admire. Ayn Rand, "The Atlas has straightened shoulders"
   (Иногда наступали такие моменты, как сегодня, когда она внезапно чувствовала невыносимую пустоту, даже не пустоту, а безмолвие, не отчаяние, а неподвижность, будто в ней самой без каких-либо особых неполадок все остановилось. Тогда она ощущала желание получить кратковременную радость извне, желание быть сторонним наблюдателем чужой работы или величия. Не обладать, а лишь отдаваться; не действовать, а только реагировать; не создавать, а восхищаться. Айн Рэнд, "Атлант расправил плечи"


     Глава
       десятая.

   
   “Ты давно уже идёшь тяжёлым шагом по этой дороге. И дело не во времени и не в количестве гадов, которые потанцевали на девчоночьем сердце, а в том, что ты просто смирилась уже. А теперь скажи мне, как любить человека, который, если что, переживет расставание спокойно? И тут зарождается вопрос, а нужен ли ты был этому человеку?
   Я уверена, Джон пожертвовал собой не ради моего спасения, а потому что я была ему недостаточно нужна. Так ли это, или я ошибаюсь – неважно. Главное то, что я сейчас чувствую, а чувствовать я могу лишь одно – несносную боль”

   “Как долго можно молчать и не показывать все то, что на самом деле бесит в человеке, с которым ты идешь сейчас за руку. Оооо, поверь, долго. И мне дается это без напряга, что, к сожалению( Только прикиньте, идёт такой, на понтах, весь такой из себя, вешает мне на уши лапшу. Я улыбаюсь, хоть и через силу, чтобы не чувствовать себя совсем уж пессимисткой, а он кайфует… Видимо, считает меня последней дурочкой, раз мне нравится его мерзкая ложь. Дабы не разбить своё сопливое сердечко раньше времени, я иду и слушаю. Не поверите, этот человек заливает про светлое завтра, про то, что будет исправляться ради меня. Врёт и не краснеет. Типа, вечер приятный. Типа, мой ребёнок уснёт, и прекрасная ночь плавно перескочит в не менее прекрасное утро. И тут как раз и навязывается эта тревожная отвратительная мысль: тебя точно зовут Нэнси, а не тупой идиоткой, которой легко вертеть, потому что она, типа, симпатичная? Но не-не, я уже взрослая девочка, я лучше промолчу. И да, завтра я тоже буду молчать, когда он наберёт мой номер. Всем бы иметь такие стальные нервы, как у меня, да только вряд ли они кому-то пригодятся, поскольку мучаюсь лишь я одна. Мне отвелась участь великомученицы”

   Не, мамуля, у меня опять не получилось. Я так и не нашла себя, я все так же в вечных поисках кого-то на меня похожего. Все не то, все не так. Какой год на дворе, а я так и не наварила себе кастрюлю счастья. Мне уже двадцать семь, а я так ничему и не научилась, все живу прошлым... Всё хорошо, на миг показалось, но все их души – театр и фальшь. Да и надоедают за неделю. Кого-то слишком мало, кого-то, наоборот, много чересчур. Приедается...
   И после каждого кастинга, словно слепая, таскаю цветы на свою могилу чувств. Иногда ржу, как ненормальная, а иногда реву в подушку. Но суть-то не в этих театральных душах, дело во мне.

   Тебя уже не вернуть, моя мамочка. Да и ребёнка моего тоже, чувствую, ничто не вернёт. Я совсем… совсем… одна. Но даже это не главная проблема. Не моё одиночество…
   Главная проблема, пожалуй, в том, что я теряю рассудок. Мне буквально немного осталось. Чуть-чуть… И история Нэнси Гарднер будет дорассказана устами сатаны”

   С раннего утра Нэнси уместила в себе больше таблеток, чем было нужно. Говоря честно, это первая ночь за новый месяц, когда она хоть сколько-то спала. Именно спала, а не симулирована сон.
   Но стало ли ей легче? Отнюдь, не намного. Улучшения, если и произошли, то очень несущественные. Нельзя хорошо себя чувствовать, не зная, где твой малыш. Не зная, что с ним, не зная элементарно, жив ли он ещё,
              или уже всё. Ребёночек мёртв, и скоро к тебе придут люди из полиции, оповестят о кошмаре…


   - Господи, за что мне всё это. За что… - Нэнси, получавшая какую-никакую поддержку лишь в общении с Ричардом Стайлондом, поймала такси и направилась к нему. В гости.
   Ей нужно было кое-что ему рассказать. У девушки появились тревожные теории относительно местонахождения Алана. Догадки, которые нельзя упускать из внимания, вырывались наружу.

   Don't admit him close. You will get used, you will fall in love, will trust, and he will take and will leave, even without having warned.

Elchin Safarli. If you knew...
   (Не подпускай его близко. Ты привыкнешь, влюбишься, доверишься, а он возьмет и уйдет, даже не предупредив. Эльчин Сафарли. Если бы ты знал...)


   Ричард принял дорогую гостью, предложив чай и разрешив не разуваться, авось, в доме предостаточно грязи и вряд ли туфельки Нэнси усугубят положение. Гарднер с порога отказалась от десерта и поведала ему историю своей дружбы с Лэтсом Грандом. Для Ричарда, естественно, это вылилось в сюрприз, в довольно негативный. Управляющий отдела New Technologies не мог сказать чего-то хорошего об этом господине и вполне поддерживал идею, что именно Адвокат стоит за киднеппингом.
   - Но… как такое возможно? Насколько я знаю, Адвоката убили. Случилось это на одном мероприятии, в швейцарских горах…
   Нэнси отрицательно покачала головой, заново всплакнула и объяснила ему звонко-громким дёргающимся тоном:
   - Да-да, всё верно, убили! Но инопланетные технологии, принадлежавшие тем, кому Гранд подчинялся, вернули его к жизни! И вот теперь я не знаю что делать! Не знаю… А вдруг это не Лэтс забрал мою кровинку, и я зря пытаюсь повесить на него всех собак?
   Одним весомым аргументом Ричард убедил бедняжку не пытаться выгораживать признанных преступников и тем более как-то жалеть их.
   - Человек, создавший вокруг себя такую репутацию, всегда будет первым подозреваемым во всех чужих бедах, во всех преступлениях. Этот человек виноват сам. Ну, а ваша ошибка лишь в том, что вы сразу мне не сообщили. Тянули до последнего… Нельзя было так! Хотя с другой стороны и вас можно понять. Вы стремитесь находить в людях добро и, что самое главное, находите, порой закрывая глаза на недостатки. Это по праву прекрасное качество, доступное далеко не всем, но иногда приводящее к тому, что нами пользуются…

   - Боже… - ещё сильнее заплакала девушка. В этих слезах смешалось всё, и сожаление, и отвращение к себе, как к негодной матери, и некая странная примесь спокойствия и паники, - Какая же я дура… Это я допустила! Я позволила собой манипулировать! Из-за меня теперь мой малыш бог знает где!
   Считая своим долгом нормализовать подвешенное состояние шефа, Ричард едва не поклонился.
   - Если хотите, я буду молиться за вашего сына. Ну и, само собой, я начну что-то предпринимать уже сегодня. Сперва обзвоню кое-каких людей. Это мои полезные знакомые. Разумеется, я буду регулярно вам докладывать о том, как всё проходит, чтобы вы всегда были в курсе.
   Проведя пальчиком в районе ресницы, Нэнси быстро-быстро кивнула.
   - Хорошо… - её некогда громкий голос стал еле слышным.

   Not without reason say: open gate when disaster is coming. And if indeed all goes wrong way? Then it is already not just popular wisdom. Haruki Murakami. The vampire in the taxi
   (Недаром говорят: пришла беда — отворяй ворота. Ну а если и впрямь все идёт наперекосяк? Тогда это уже не просто народная мудрость. Харуки Мураками. Вампир в такси)


   “Когда-то давно я вытащил котёнка с дерева. Питомца моей сестры занесло на старый белый дуб у реки Эльбо. Беспрестанные мольбы испуганной вынудили меня прийти на помощь…”

   Лэтс Гранд находился там, где Нэнси ему позволяла находиться – в личном кабинете генерального директора. Как всегда, стоял у окна, обозревал дождливый город, чьё унынье – в свинцовом небосводе. Как всегда, чего-то ждал и время от времени щёлкал клавиатурой мобильника.
   Сколько звезд на небе, Сколько рыб в воде, сколько сладких мыслей – мыслей о мести.

   Адвокат недобро улыбнулся.

   “Ха-ха”


   Получасом позднее. Окрестности Лос-Анджелеса. Дом, где жила Эстер Барджман.

   Несколько дней тому назад.
   - Но я… Я не могу… Не могу! Это же моя семья, в конце концов! Кэйл – моя семья! Как вообще вы можете просить о таком … - Эстер приуныла. Она никогда не чувствовала себя столь погано, как сейчас, ведь от денег её отдаляло только слово “да”. Ей достаточно слабенько кивнуть, чтобы стать побогаче, посостоятельнее, чтобы покрыть разом все долги, организовать приличные похороны мужа, зажить человеческой жизнью и заодно помочь маме с фермой!
   Юрист попытался настоять на своём, предъявив аргументы, как ему казалось, не без зёрна логики:
   - Прошу, не обманывайте себя. Кэйл… далеко не член вашей семьи. Он не из этого мира. А ваша так называемая привязанность к нему не должна перевешивать заботу о тех, кто действительно считается, считался и будет считаться вашей семьёй. Расстановка приоритетов – очень важный вопрос в жизни каждого, и главное тут, не прогадать!

   Мужчина встал из-за стола, помог Эстер вытереть прорвавшиеся слёзки, прижал платок к обеим щёчкам. К левой и правой.
   - Я очень надеюсь на вас. На ваше понимание… Что, в итоге, вы выберите мать… Ну, а у Джошуа с этих пор придётся быть под бдительным контролем моей организации. Вам, отнюдь, необязательно знать, кто и зачем за ним приглядывает! Мир достаточно созрел и акклиматизировался, чтобы сверхлюди не скрывали своё альтер-эго и не прятались. Можно сказать, я - родоначальник идеи всемирного разоблачения сверхлюдей! Вместе мы избавляем общество от комплексов… Уверен, что в душе вы меня полностью поддерживаете!


   Несмотря на благородное желание помочь маме, Эстер ничего не предприняла. Все дни, после “посещения” её лачуги тем настойчивым мистером, она провела в мёртвом бездействии. Вдова не поставила в известность Кэролайн, не попыталась дозвониться до братишки. Возможно, женщина надеялась, что к ней больше никто не постучится, и преподлейшая идея, разгласить секрет Джошуа Барджмана, выйдет из её головы и из головы того незнакомца.
   Эстер понимала всю значимость, всю ценность Героймена, и идеи, которую Героймен несёт в земной мир – обезопасить этот век, чтобы люди, их дети, их родители, их друзья и близкие, могли гордиться тем, что родились на этой планете, на третьей от звезды, и пятой по размеру среди всех планет Солнечной системы.

   Ввиду неизъяснимого испуга Эстер не побежала открывать дверь, когда ей вновь позвонили. Сестрёнка Кэйла Бэннери не доверяла незнакомцам с тех пор, как погиб её супруг, и направление её глаз, синих, как море, взгляд, за которым невозможно проследить, лежало в стороне окна. Неожиданно родившийся план сбежать из дома, пока подозрительный мужчина ничего не просёк, выдержал все-все проверки и укоренился.


   Тем временем.
   Латиноамериканец Энрике, прогостивший у Кэролайн Барджман уже две недели, показал своё настоящее лицо и раскрыл карты в последний момент. На его телефон пришла SMS-ка с текстом “пора”. Преступник улыбнулся.
   Старушка была ему нужна для цели, столь мелочной, что о ней стрёмно расписывать: поиграть на пианино, принимая сердце и душу Кэролайн за пластинки, по которым ударяют для добычи звука. Энрике так давно по ним не ударял…

   Секс, случившийся по причине помутнения рассудка у вмиг помолодевшей старухи, не значил для убийцы ничего. Ровным счётом. Прибор, созданию которого послужила “нашумевшая” Ванна Даоса с её регенеративными целительными свойствами, воздействовал на людей не самым благоприятным образом (впрочем, как и Ванна). Преданная мужу по сей день, Кэролайн никогда бы не легла с первым встречным. Это исключено!

   - Признаюсь, я очень долго скрывал от вас правду, ну, или же вас от правды скрывал. Как не сформулируй, итог будет один. Заранее прошу меня простить…

   Спускаясь вниз, Кэролайн посмотрела на Энрике, который её ждал. В руках латиноса блестел охотничий нож с ручкой из лосиного рога. Обманщик невозмутимо подбрасывал его – нож делал два оборота в воздухе, прежде чем снова упасть в ладонь латиноса.


   Дом Эстер.
   Мужчина, который называл себя юристом, оказался бандитом, настоящим головорезом. Учуяв неладное, бандит вынес дверь плечом и бешено ворвался.
   Там нанятый увидел хозяйку, пытающуюся сбежать через окно. Это выглядело весьма смешно, если не нелепо. Он люто устремился к ней, схватил руками за ноги и зашвырнул назад в комнату.

   Высокий стул с подлокотниками, лежавший на его пути, послужил оружием убийства.
   - Ничего личного! Однако вы не выполнили условий нашей сделки. И я не собираюсь говорить вам, являюсь ли я автором этого замысла, потому что совсем скоро вас это перестанет касаться. Совсем… - дерзкий убийца поднял стул и зажал ножкой горло напуганной жертвы, ожидая, когда та задохнётся.

   Но где-то на середине у него иссякло терпение. Все эти стоны, покашливания…
   Участок, соединяющий глотку с трахеей, был раздавлен, пробит острым концом ножки…

   Изо рта Эстер, словно рой насекомых, брызнул фонтан крови!

  Влекомый истиной, что судороги умирающей насильнической, злобной, нелюбовной смертью, выглядят, как минимум, не менее манерно, чем гишпанская коррида, и прекрасней оперетты, безжалостный киллер изъял из бокового кармана пиджака своего “эбонитовый друга” и отправил сообщение заказчику

 
  (Дело сделано)


   Дом Кэролайн.
   Энрике, подбрасывающий нож, намекающий, что произойдёт в скором времени, предоставил миссис Барджман повод повернуться к лестнице и с криком дунуть наверх. Латинос, естественно, погнался за старухой.
   Где-то, спустя ступени три, убегающая споткнулась, больно грохнувшись. Баловное лезвие вонзилось в кожу ноги миссис Барджман, “прорисовала” рану от бёдер до лодыжки. Боль, которой не наступило, поскольку страх за жизнь мощнее любых внешних притоков, проехала поездом. Убийца, коим предстал душка Энрике, отхватил огребуху - подошвой тапка по возмущенному лицу с крючковатым смугленьким носом. Он прошипел впопыхах, что рассчитается с дрянью за это, что перед тем, как исполнить заказ, “нежно” снимет с неё скальп, замучает "ласками".


   …Барджман захотела пройти в комнату, в которой они с Гарландом некогда любовались взрослением маленького Кэйла, в бывшую детскую. Но вот невезуха - чёртова дверь оказалась заперта, а ключа у неё не было.
   ПРОКЛЯТЬЕ!!!

«Потому говорю вам: всё, чего ни будете просить в молитве, верьте, что получите, — и будет вам. И когда стоите на молитве, прощайте, если что имеете на кого, дабы и Отец ваш Небесный простил вам согрешения ваши»
(Мк 11, 24–24)
«Ты же, когда молишься, войди в комнату твою и, затворив дверь твою, помолись Отцу твоему, Который в тайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно. А молясь, не говори лишнего, как язычники; ибо они думают, что в многословии своем будут услышаны; Не уподобляйся им; ибо знает Отец ваш, в чем вы имеете нужду, прежде вашего прошения у Него»
(Мф 6, 6–8)



   Из «Катехизиса Католической Церкви»  Бог, Живой и Истинный, неустанно призывает каждого человека к таинственной встрече в молитве. Это действие любви верного Бога всегда оказывается в молитве на первом месте, а действие человека - всегда ответ. По мере того, как Бог открывает Себя человеку и открывает человека ему самому, молитва становится взаимным призывом, драмой союза. Через слова и действия в эту драму вовлекается сердце, и она раскрывается на протяжении всей истории. «Молитва есть восхождение души к Богу или прошение у Бога подобающих благ» (Катехизис Католической Церкви, пункт 2559).  Бог неустанно призывает каждого человека к мистической встрече с Ним. Молитва сопровождает всю историю спасения как взаимный призыв Бога и человека (Катехизис Католической Церкви, пункт 2591).  Молитва Авраама и Иакова представляет собой борьбу, ведомую верой, в доверии верности Бога и уверенности в победе, обещанной за постоянство. Молитва Моисея является ответом на инициативу живого Бога, желающего спасти Свой народ. Она прообразует заступничество единственного Посредника - Иисуса Христа (Катехизис Католической Церкви, пункт 2592)
 

   В отличие от того, кто лишил жизни Эстер, Энрике любил и признавал прямое насилие. Для него не играло роли – женщина преклонных лет или крошечный ребёнок. Та атмосфера, в которой рос колумбиец, став позднее грандиозным упразднителем, вошла в обиход его внеморальной источенной сущности, его духовного кода…

   Псалмы представляют собой шедевры ветхозаветной молитвы. В них нераздельно присутствуют два компонента: индивидуальный и общинный. Псалмы охватывают все периоды истории, поминая уже осуществившиеся Божие обещания и уповая на пришествие Мессии. Молитва Псалмов совершается во Христе, поэтому они - существенный и постоянный элемент молитвы Его Церкви. Они подходят для людей во всяком положении и во все времена (Катехизис Католической Церкви, пункт 2596).
 
   Энрике скорчил свою привлекательную моську. Он потянулся к прижавшейся к двери Кэролайн. Он погладил белокурую прядь волос, свисавшую с её вспотевшего от страха виска. Он лёгким, непринужденным движением отправил прядь за ухо и нашептал надругательски:
   - Пора, мамочка, пора! Ты обитала здесь все эти годы, все десятилетия, как у Христа за пазухой. Но вдруг открывается правда. Мы нигде не защищены, потому что защиты, на самом деле, никакой нет! Н-и-к-а-к-о-й! Потому, мамочка, пора…

   Он кощунственно лизнул это же ухо…

   В Новом Завете совершенным образом молитвы является сыновняя молитва Иисуса. Совершаемая зачастую в уединении, в тайне, молитва Иисуса есть согласие любви с волей Отца вплоть до Креста и полная уверенность в том, что молитва будет услышана (Катехизис Католической Церкви, пункт 2620).
   Наставляя учеников, Иисус учит их молиться, очистив сердце, с живой и твердой верой, с сыновним дерзновением. Он призывает их бодрствовать и во имя Его просить Отца. Иисус Христос Сам внемлет молитвам, обращенным к Нему (Катехизис Католической Церкви, пункт 2621).

   Энрике повертел перед носом Кэролайн слямзенными ключиками. Её саму повалил на пол, на зелёный многоузорчатый ковёр. Затем колумбиец открыл дверь, подтащил женщину к проёму, прижал чёрным здоровым ботинком её шею, уперев носок в участочек с гиперпигментированным “классическим” пятном.

   Молитва Девы Марии - Ее «Да будет» («Fiat») и Ее Величание «Magnificat» - свидетельствуют о том, как в вере Своей Она полностью приносит Себя в дар Богу (Катехизис Католической Церкви, пункт 2622).
   Дух Святой, Который учит Церковь и напоминает ей все, что говорил Иисус, образует ее к молитвенной жизни, порождая выражения, обновляющиеся в рамках неизменных форм: благословения, прошения, ходатайства, благодарения и хвалы (Катехизис Католической Церкви, пункт 2644).
   Потому, что Бог благословляет человека, сердце человека может благословлять в ответ Того, Кто есть Источник всякого благословения.

   - Пора, мамочка! – снова повторил извращенец.

   Распорядок действий Энрике:
   «Зажать голову и бить дверью, радостно млея от криков старухи»
   «Бить дверью…. Бить-бить-бить-бить-бить»
   «Говорить самые страшные вещи на свете»
   «Желать всего худшего…»
   «Бить безостановочно»
   «Что есть силы»
   «Посчитать кол-во ударов дверью за сто секунд и полученное число умножить на три»
   «Сто кровавых секунд - one hundred bloody seconds»
   «Ещё два раза столько же бить дверью»
   «Под конец оценить, что осталось от головы…»

   - Пора, мамочка!

   «Похвалить себя за качественно проделанную работу»
   «Отправить боссу SMS-сообщение с текстом “окей, босс, всё готово, старушенции наступила труба”… »
   «Уйти из дома, но не забыть трижды пнуть мёртвоё тело Кэролайн Барджман»

   - Пора, мамочка…

   «Закурить шведский снюс»
   «Пожаловаться на воображаемую вонь»
   «Чертыхнуться»
   «Послать Лос-Анджелес на…»


   И снова Нью-Йорк. Башня корпорации Wayne Enterprises.
   Лэтс Гранд находился там, где Нэнси ему позволяла находиться… Адвокат ждал, когда к нему постучат. Преступник пребывал в режиме безучастности и холода, рассчитывая, что вскоре его вопросят о пропавшем ребёнке, желая "порадовать" мамочку. Такой человек, как Гранд, вылезет из кожи, чтобы произвести впечатление. Спокойный, уравновешенный, расчётливый дьявол, движимый литофанической подкожной неприязнью ко всем, кто только живёт на Земле, и в других мирах – тоже.

   Расчётливый дьявол…

   Позади себя Гранд услышал мелкий стук каблуков, уже ставший знакомым, и, обернувшись, увидел Нэнси.
   – О, а вот и наш премного уважаемый босс! – с мерзким упоением констатировал он. С удовлетворением и скользкой улыбкой, - Чем могу служить?

   Девушка всхлипнула и, прижимая руку с белым носовым платочком к мокрым блестящим глазкам-жемчужинам, задала вопрос, неприлично прямой даже для честной леди.
   - Признайтесь, это вы похитили Алана? Скажите мне правду! Я хочу знать! Я должна знать! Я ведь, как-никак, переживаю…

   Плотоядный хитрец, наконец, получил то, к чему шёл, стоя часами у окна, игнорируя зданьица, изданьишки, машины и машинюшки, людей и людишек…

   Через несколько секунд Нэнси медленно разжимает кулак, являя Лэтсу совершенно пустую ладонь - платок, находившийся в этой руке, бесследно исчез. Влажный кусок ткани упал на полиуретановый наливной пол её офиса…

   - Вы пришли поговорить, не захватив с собой легавых, ну, или охрану ну худой конец? Мм, вообще, надо признать, смело! До знакомства с вами я относился к женщинам без особого престижа, но вы увлекательным образом убедили меня, что женщины могут и не быть слабохарактерными домохозяйками-терпилами, такими, как моя мать, оставившая меня жить с тираном-отцом! – Лэтс так сильно ненавидел Гранда-старшего… так ненавидел, что не мог обойтись без упоминания этого поистине страшного социопата, принудившего его, родного сына, пристрелить пса, - Но вы правильно поступили, что не стали звать копов. Ни к чему приплетать сюда третьих лиц…

   Нэнси раскрыла причину, по которой она отклонила подкинутую Стайлондом идею ареста. Причина оказалась логичной.
   - Я не стала обращаться в полицию, ибо последнее, чего я хочу, это подвергать людей риску! Я уважаю любую жизнь и стараюсь по возможности не становиться виновницей чьей-нибудь смерти! А вы бы наверняка их… убили! Зная вас, то, как вы продумываете планы наперёд, не упуская ни единой детали, я не сомневаюсь, что всё бы закончилось именно их гибелью! Поэтому я плюнула на себя, перекрестилась и решила, пес с ним. Лучше будет, если я одна здесь умру, но зато никто другой не пострадает!

   Лэтс весьма артистично отреагировал на такое объяснение. Его брови удивительно поднялись.
   - Оу, даже так? Надо же… В отличие от тупого большинства, от стада, вы меня не недооцениваете… - руки нарцисса потянулись к основанию затылка. Взгляд стал немного рассеянным, бегающим, - И вы повели себя прямо-таки как настоящая героиня времён вторжения Америки в Ирак! Наверное, читали в сводках про военных медсестёр. Да, в точку. Я бы прикончил бобиков ещё до того, как они успели бы подняться на этаж. Так что, будем считать, очко за вами! Вы, возможно, спасли несколько жизней. Ликуйте…

   Невзирая на свой организаторский талант, Гранд не всегда знал, как стоит преподнести припасённую ужасную внезапность. Иногда подлец затруднялся. С чего лучше начать? Какой должна быть жестикуляция –удовлетворяющая широкий ряд требований, как в публичном выступлении, или более импровизационная, на личное усмотрение жестикулирующего?

   Лэтс снова заглянул в окно, вновь увидел дождь, который, казалось, никогда не осмирнеет, и провёл ладонью по безупречно гладкому прохладному стеклу. Прикосновение, передавшее весь сок и всю лихость (а сок этот горький) Адвоката - его альтернативности, тёмной, как густой лес, прибавило речистости. Подобный эффект досягаем при помощи вина. Однако Лэтсу распивать не пришлось.
   Самое лучшее “вино” – стекло на вкус ладони/ладонь на вкус стекла.

   - Мой старик видел в сынке конкуренцию. По крайней мере, так мне удобно теперь думать…. А моя мама, домохозяйка без личностного стержня, мойщица посуды, позволяла ему меня запугивать, шпынять меня, потому что, видите ли, сама боялась слово против сказать. Мы с ней страдали, хоть и очень по-разному. Конечно же, больше доставалось мне. Мотивы папиной жестокости терялись в этой самой жестокости. Я бы мог попросить защиты у людей, предстать перед камерами, мог бы показать все побои, мои и мамины… не будь мой отец столь влиятельным… - в подростковом возрасте Лэтс Гранд, ещё не травмированный “отдыхом” в Техасе, мечтал пробиться в адвокаты, защищать права людей. Лэтс тянулся к людям. Мальчиком руководили исключительные чистые высокие помыслы, потому ему нравилась данная профессия. Профессия, в которой он, как и во многом другом, разочаровался с подачи Гранда старшего – самого богатого представителя адвокатуры Нью-Йорка, монстра и оборотня, прикрывающегося законом, как индульгенцией.

   - Не хочу об этом слышать! Извольте прекратить не переходить, чуть что, на байки с папочкой-тираном. Ваше враньё уже не канает! – не выдержала Нэнси, - Не хочу! Довольно оправдывать себя давними историями! Мы живём сегодняшним днём, а значит, должны нести ответственность за все свои действия! Самооправдание через перекладывание вины и стремления разделить вину - разве не признак великого инфантилизма? Признак, который вы без стыда демонстрируете! – она топнула каблучком, думая, что это расшевелит дремлющую совесть мистера Гранда, и громко повторила вопрос, - Итак, где мой ребёнок? Я спрашиваю, где! Если, не дай Бог, окажется, что с моим сыном что-нибудь произошло и к этому причастны вы, то я… - Нэнси налилась краснотой, всплеснула руками и опять заплакала. Не смогла договорить.

   - Что…? – Гранд, простоявший всё это время у окна, приблизился к Гарднер, сделав поддельно участливый вид, - Что… вы? Ах, да. Отомстите мне за ребёнка. Пожалуйста, хорошо. Можете начинать мстить уже сейчас, поскольку вашего сынишки уже, где-то… минут сорок нет среди живых. Буквально незадолго до нашей новой встречи я услышал в телефоне его заключительный остатный скулеж. Это было так грустно и так мелодично… - но вся участливость вмиг рассыпалась, заменившись кривыми очертаниями: обостренными формами старых недостатков, - Гляжу на вас и не могу не спросить себя, обогатит ли эта драматичная дискуссия дух, перспективы и надежды моего внутреннего хищника, или не обогатит и мой хищник, в итоге, останется голодным, с кишкой, бьющей по башке?


   “Минутка психологии от Нэнси. Меня недавно научили классной технике проверки своих мечт и целей на истинность. Она банальная, но реально работает. Часто сложно отличить, где то, что тебе навязали семья, окружение, социум, а где то, что хочешь именно ты. Закрываем глаза, расслабляемся и во всех красках представляем себя в пункте назначения, в конечной точке, где цель достигнута. Если картинка, как в кино, вы смотрите на происходящее как будто со стороны, не испытываете чувств и эмоций - цель не ваша. Если вы загораетесь, испытываете весомый прилив сил, светитесь, улыбаетесь, как идиот - это оно!) Не предавайте свои мечты и не теряйте себя настоящих”

   
   Десятью минутами ранее…

   Нэнси в слезах:
   - Что??? Вы… вы… Нет, я не верю! Как вы могли??? Я не верю, что вы это сделали! Я во всё готова поверить, только не в…
   Лэтс с лицом, не отражающим почти никаких чувств:
   - Поверите-поверите. Цитируя вас же, никуда не денетесь. За подтверждением моих слов дело не встанет! Вопрос в том, перенесёте ль вы утрату…
   Нэнси с беспомощной, безобразной ненавистью к Лэтсу:
   - Сукин-сын! Придёт время, и ты ответишь за всё перед господом богом!
   Лэтс, сохраняя прежнее маньячное спокойствие:
   - Я вам, дорогуша, раскрою секрет: боги, ответственные за человеческий род, уже умерли. Да-да. Боги тоже смертны. Мне не перед кем отвечать. Не перед кем!

   Тут в помещение проникает смертельный невидимый газ. Нэнси вдыхает его… Её зрение слабеет, вместе с ним слабеют её ум и память. Время бьёт под дых. Не закричать, не помолиться…
   Но с Лэтсом всё в порядке. С ним всё хорошо. Газ на него не действует. Почему же так? Ах, да. Точно. Лэтс – умный. Лэтс – гений. Лэтс воспользовался специальной инъекцией, защитил свои внутренности. Жаль… Внутренности Нэнси защищены не были. Отравляющее боевое “чудовище” разъело всё, что можно разъесть.


   …Загибаясь, девушка пристроилась на ею же обхарканном грязном полу. Добраться до кресла - силы не позволили… Тем не менее, Нэнси Гарднер ничуть не жалела, что умирает вот так. Как и всякая хорошая мать, она настолько привязалась к сыночку, что дальнейшей жизни без этого крошки попросту не видела. “Легче всего расстаться с тем, что не представляет собой ценности, с тем, что не важно”.

   - Ах, да. Чуть не забыл. Напрасно вы втянули в эту историю Ричарда. Напрасно поехали к нему… - Лэтс ещё не всё рассказал Нэнси. Злодей спешил успеть до того времени, как прозвучит последний стук её сердца, - Пока мы мило флиртовали, отыгрывая пару, я тайно прикрепил жучок к вашей сумочке и неотрывно за вами следил. Когда же я увидел, что вы почти догадываетесь, куда мог запропасть ваш сын, то незамедлительно подослал к мистеру Стайлонду своих подручных псов. Я не буду вам в красках передавать, во что эти садюги превратили лицо Ричарда. Я плевался… верите?

   Нэнси, чья головушка работала всё хуже и хуже (уже почти не работала), чьё зрение резко упало, чьи потные ладони настойчиво липли к одеревеневшей бесчувственной груди, попыталась всплакнуть немножко, под занавес, но не получилось. Обильное выделение слюнной жидкости вперемешку с кровью из замлевшего ротика, многоповторное подергивание всех частей и погружение в безвылазную кому, за которой следует смерть, с восторгом проглатывающая всех-всех людей, а с большим восторгом – ангелков вроде Нэнси.
   Кроме того, девушка уже умирала. Также, от отравления. Случилось это в Англии, в замке. Насколько саркастично обошлась с нею жизнь – угодить в ту же пропасть два раза!

   - А знаете, что с Аланом стало? Мои люди утопили малыша возле западной бухты, в дельте реки Гудзон. Ваше счастье купается в Гудзоне. Естественно, оно уже мертво. Если тело мальчика и выловят, что очень маловероятно, это будет уже кусок разложившейся плоти. Ну, и… надеяться, что младенца опознают, вообще глупость…

   Лэтс подошел к лежачей, встал на корточки и погладил её коротко подстриженные коричневые волосы, нынче казавшиеся более длинными.
   - Отсохни у меня язык, товарищ Черчилль, я жалею о смерти малыша. Это правда… Хотя господин Вэйн давно не с нами, я так и не простил его. Так и не простил... Я настолько зол на Джона, что подумал, а вот она, отличная возможность сравнять счёты. Убить вас, убить мальчика! И всё-таки, всё-таки, всё-таки… из Джона ведь не вышло бы достойного папаши. Я уверен, с его-то комплексом ночного линчевателя ему было бы сто процентов плевать на ребёнка. Поэтому я мог притормозить и… Но с другой стороны, что сделано – то сделано. Сделанного не воротишь. А может быть… так даже к лучшему. Подумайте, ваше чудо не увидит всех этих страданий! Даже у самого дрянного события имеются светлые стороны. Подумайте…

   “Подумайте… Подумайте… Подумайте…”


   Дождавшись, когда газ довершит начатое, Лэтс Гранд перенёс уже неживую Нэнси Гарднер в противоположную часть апартаментов, усадил “бледного ангелочка” на кресло и поцеловал, взяв три раза. Каждый поцелуй пришёлся трупу в губы с такой неаккуратностью, с такой фамильярностью, что этот акт был, скорее, издевательством, нежели чем-то иным…

               

                Глава
   Одиннадцатая

   The false person will hide everything that has conceived artful heart. Let a lie of hearts will cover with a lie faces). Macbeth
   (Лживое лицо скроет все, что задумало коварное сердце. Пусть ложь сердец прикроют ложью лица. Макбет)

   Нарциссизм – это свойство характера, заключающееся в избыточной ненормальной самовлюбленности и неоправданной высокой самооценке, совершенно не соответствующей реальному ходу вещей. Нарциссизм, как термин произошел от имени персонажа древнегреческого мифа о Нарциссе. Он был красив собой и отверг любящую его нимфу Эхо, за что получил наказание. Нарцисса обрекли на любовь к своему отражению в озерной глади.


   …Принаряженный в приличный коричневый пиджак, в экстравагантную малиновую тенисску, Лэтс Гранд ощерил зубы перед зеркалом. Гнусная улыбка вылезла от наступления автоматического приглушающего счастья. Вволю поигравшись с регулятором возраста, он сделал себя солидным дяденькой, перевалившим за шестьдесят, с ярко-рыжей полуседой бородёнкой.

   “Треклятые супергерои разрушили мой бизнес. сорвали мои грандиозные планы по захвату США… Теперь я убиваю их близких. И я уже почти удовлетворён”

   - Хе-хе-хе!


   …Шагая высоко, шагая широко, наступая на ещё тёплые трупы сотрудников Wane Enterprises (все, кто находился в небоскребе, были удушены газом, все без исключения), Адвокат хорохорился перед самим собой. Злодей вспоминал эти коридоры… как когда-то, несколько лет назад, участвовал в экскурсии, ещё при Джоне Вэйне, и грезил присвоить всё это добро, запустить лапу в кошелек конкурента. Был готов землю рыть носом!
   В чём же всё-таки кроется ирония? В том, что теперь ему безразличны капиталы Спауна. Он отобрал у демона-защитника нечто куда более существенное, чем может показаться. И нет, это не деньги.

   Лэтс Гранд определил будущее Джона Вэйна (!!!), мимовольно став явлением, обусловившим рождение рыцаря тьмы.
                Как такое допустимо?
                Как подобное допустилось устроителями жизни?


   Многим известно, как Лэтс Гранд из зауряднейшего гангстера, промышляющего гнилой наркоторговлей, превратился в человека, едва не уничтожившего целую планету. Коварные пришельцы обеспечили его мощнейшими ресурсами, которые не снились ни одному жителю Земли. И среди этих крутых штучек имелся порошок, образующий межвременные тоннели/переходы (пищеварительные отходы Императрицы Времён). Достаточно было отсыпать горстку порошочка в ладонь и подкинуть в воздух, как на том месте, куда падала горстка, появлялся портал. Далее пользователь выбирал, в какой год/в какую локацию предпочитает отправиться.

   Нетрудно предположить, что Гранд, нецензурный любитель экспериментов и путешествий, уже неоднократно это делал – подкидывал его...

   - О, с убийством родителей вы погорячились, мисс Гарднер. Не обессудьте. Я НЕ убивал ЕГО родителей. Я расчищал себе дорогу от финансовых воротил и плутократов, которые позарились на то, что им не принадлежало. Но Спаун… Спаун был сформирован в Джоне задолго до моих противодействий Вэйнам и прочим порождениям канцелярского торфяника!

   Первое, на что стоит обратить взгляд, при просмотре нынешнего умонастроения Лэтса: подарочная коробка для пистолета с декоративной подставкой из золота + надпись на коробке, исполненная старинным трудночитаемым шрифтом.
              A gift to the good son from the bad father.
                Alexander Grand.

   “Подарок хорошему сыну от плохого отца. Александр Гранд”

   Второе: реакция преступника. То, как он берёт в руки это оружие. Вещь, долго пролежавшая в красивой шкатулке, наконец, нашла призвание. Вещь, оставленная Лэтсу ненавистным папашей незадолго до его бесславного успения – первый штрих к общей картине ночи отмщения.

   Лэтс передёрнул затвор и повертел пистолетом. Надо же… всё логически складывается как два и два. Он неспроста прихватил с собой газету многолетней давности, со статьёй, посвященной трагисобытию, унёсшему жизни двух человек. Измятый Mrakan Times с выцветшими краешками…

   The famous heart surgeon Malcolm O'Connell with the spouse Rosi O'Connell have been shot in Kriminalnaya Avenue. Near movie theater.
The killed had six-year-old son.
   (Известный кардиохирург Малкольм О'Коннелл со своей супругой Рози О'Коннелл были застрелены в Криминальной Аллее. Рядом с кинотеатром. Виновник скрылся с места преступления, его личность не установлена. У убитых остался шестилетний сын).

   О'Коннеллы, первые родители Джона, настоящие родители, вероятно, не знали, что их сын вскоре сменит фамилию, перейдёт жить к другим богачам, к Вэйнам, а также они не могли себе представить, что семейный поход в кинотеатр закончится их смертью.
   Также и Джон не предполагал, не знал, не мог представить, что убийца ВСЕХ его родителей, и первых, и вторых, и Вэйнов, и О'Коннеллов – один и тот же человек. Это бы показалось ему чем-то из серии немыслимого, невероятного. Но это – факт. Абсурдный факт, который на самом деле чистая беспримесная правда…


   Мракан-сити. Тысяча девятьсот восемьдесят восьмой год. Молодая супружеская пара, держась за руки и широко-широко улыбаясь, выходит из фильмового театра. На ярко освещенной светодиодными фонарями улице их встречает сын – маленький Джонни, которому намедни исполнилось шесть лет! Мальчик предпочел беседу с дворецким походу в кино. Честно сказать, забавные истории, рассказываемые дядей Фредом, продлевали его детство, даря то, что, возможно, ничто другое не смогло бы ему подарить - незабываемое ощущение сказки, погружение в мир, существующий лишь в рамках рассказа, сюрреалистический, но оттого не менее прекрасный.

   Отец смотрит на свою шестилетку, что-то вспоминает, ищет подходящие слова, или пытается представить себе что-то. Его беспокойность, которую правильней считать бесконечной заботой о сыне, выдавали его волосы, его глаза, его зрачки и даже запах изо рта.
   - Дружок, обними-ка свою маму. Все два часа, что шла эта комедийная тягомотина, она только и делала, что смотрела на часы, да спрашивала, как там поживает наш Джонни!
   Мать, пребывающая в состоянии легкого подпития, рассуждающая обо всем c филигранной утонченностью в лучших традициях молодых матерей... Дороговизна духов не являлась для неё препятствием к их приобретению вот уже несколько лет, а потому аромат, всегда тяжелый, навязчивый и сковывающий, перебивал застоявшийся сигаретный запах.
   - Как ты, моё солнышко? Тебе не было скучно, пока мы смотрели?

   Довольные сеансом, родители берут мальчика за руку и спокойно, замедленным, неспешным шагом направляются к машине. Эластичный видный лимузин, припаркованный вблизи ювелирного салона, выглядящий вылизанно, точно, как на картинке. Мужчина, добрый и верный супруг, превосходный любящий отец, вынимает из кармана пальто маленькие ключики в связке с серебряным сигнальным брелком.
   И в тот самый момент:
   жена богатея оборачивается, слыша шаги, звучащие с преувеличенной для улицы громкостью. Маленький Джон повторяет за матерью.

   Мать за секунду до гибели прижимает ребенка к себе. Тем временем человек в грязной куртке, который вскоре убьет её и её мужа, неторопливо наводит пистолет на мишень. Его хищная уверенность и внушительная безколебленность констатировали, что ему далеко не впервой было вгонять пули в прохожих. Такая возможность представлялась ему много раз, и он никогда её не упускал.

   Один ВЫСТРЕЛ – один детский крик.
   Второй ВЫСТРЕЛ - второй детский крик.

   Если женщина погибла, смотря смерти в глаза, то мужчина не успел повернуться, как упал рядышком с открывшейся дверью. Устранив все основные препятствия на пути к обогащению, беспощадный стрелок презрительно уставился на малыша, окаменело стоящего рядом с телами. Затем… приблизился. Но не для того, чтобы сказать “прости, малец, ой, я только что порешил твоих предков” и попытаться замолить незамолимое, а чтоб пошариться по чужим кармашкам, по кармашкам трупов, и визуально осмотреть салон лимузина.
   Пока Джон рыдал над телами своих родных, единственных и самых дорогих, подонок “копался” в машине. Брал всё без разбору…

   …а затем, нахватав драгоценностей, убийца внезапно выкинул их. ВЫКИНУЛ! Как можно подумать, ему не нужна была нажива?

   Лэтс Гранд, человек, явившийся из будущего, презрительно уставился ещё раз, заглянул в глаза Джону, маленькому Спауну, и произнёс мрачно-мрачно:
   - Это тебе за то, что не отдашь мне корпорацию. Торнадо, дружище! Всюду торнадо!

   И только потом убийца исчез. Отдалился от осиротевшего!

   Джон всю свою жизнь задавался вопросом, что имел в виду тот человек. Но ничегошеньки не вышло! На разных кусочках мозаики, которая не сошлась воедино, потому что её жестоко разбросала сволочуга-судьба, лежали лишь смутные оскорбительные домыслы.
   К сожалению, мальчик не запомнил лица того, кто двумя выстрелами перечеркнул самое дорогое, что у него было. Зрению юнца помешали две вещи - страх и темнота.

                Страх и темнота…


   Лэтс, как-то, в выходные, будучи ничем не занятым, создал телепорт, чтобы переместиться, прихлопнуть знаменитую в те годы чету О'Коннеллов. “Прошлое, настоящее и будущее тесно связаны между собой причинно-следственными событиями и явлениями, эти понятия последовательно сменяют друг друга, и каждое последующее из них недопустимо без предыдущего”.

   Адвокат – создатель Спауна; убийца Вэйнов; убийца О'Коннеллов; Убийца Нэнси Гарднер, убийца Алана Гарднер…

   “Треклятые супергерои разрушили мой бизнес. сорвали мои грандиозные планы по захвату США… Теперь я убиваю их близких”
                их близких
                их близких
                их близких
                их близких               

Теперь я убиваю их близких… Теперь я убиваю…
                Убиваю…
                Их близких…

   Адвокат, человек, ответственный за появление на свет демона-защитника, причастный к шумихе и катастрофам в Салар де Уюни, приложивший руку к введению Акта Регистрации сверхлюдей во всём мире, к закону, дискриминировавшему представителей генетических меньшинств… не хотел оставлять Нэнси. Подонок каждый десять минут к ней подходил, возвращался в офис директора…
   Он целовал Нэнси и трогал. Трогал за лицо. Облизывал ушки, облизывал лоб. Иногда даже бил, не очень сильно…
   - Не какая-то домохозяйка… (снова целует) Идеальная мамочка! (облизывает, бьёт) Мне бы такую…

   Лэтс с радостью произгаляллся бы над бездыханным тельцем Нэнси ещё несколько часов. Это б не составило садисту никакого труда. Но случилось так, что его отвлекли. Оторвали от полюбившейся ему некрофилии…
   Смертельный газ к тому моменту уже полностью рассеялся.


   - Извините, если припоздали, босс. Мотаться из одного края Америки в другой - дело, знаете ли, не из лёгких. Тем более, в наши времена… - это был Энрике. Колумбиец работал на Гранда, как и несколько других головорезов, включая бандюгана, прикончившего Эстер. Все они собрались в башне Вэйна, чтобы осуществить заскорузлую мечту Адвоката, и заодно набить деньгу. Гранд озвучил круглое число, которое, безусловно, достанется им, если всё пройдёт гладко и, как любят говорить бандиты, без сюрпризов, - И ещё… простите за наглость, однако, мне необходимо знать, на какой исход вы рассчитываете? Потому что злить Героймена, ставить на уши весь город, привлекать внимание полиции… мне представляется всё это абсурдным и самоубийственным! При всём уважении, сэр!

   - Не надо этого. Не трусьте… - Гранд гадливо сгорбился и даже скособочил лицо, - У нас и без суперсил есть, чем похвастаться! Оружия полно! Оружие мощное! С ним нам не страшна ни армия США, ни армия пришельцев! Я бы ни за что не стал жертвовать вашим удобством и удобством ваших друзей тире громил из Асуньсона, не будь я уверен в выбранном маршруте! Боитесь, что вашу шатию разобьет жёлто-зелёный летун? О’кей. Пули из зеддериана вам в помощь!
   - Что ж… хорошо. Убедили! – взмахнул руками Энрике, - Когда начинаем?
   Лэтс ответил:
   - Через час! – не забыв предупредить, - Ах, да, кстати. Сразу говорю, чтоб потом претензий не возникло. Если вы, имея на руках такое мощное оружие, сядете в калошу, и копы повяжут вас, то… я за вас ответа не держу. В любой войне каждый сам за себя.
   Латиноамериканец одобрительно кивнул:
   - Понял… - но зато, теперь, в его пытливом взгляде, устремленном на Адвоката, явствовался скепсис.


   Энрике, взволнованный за жизни товарищей, тех, с которыми он часто гулял по ночным барам, выполнял грязные контракты, с которыми он был знаком с ранних лет, порекомендовал им использовать все имеющиеся в арсенале средства, не поддаваться панике при стычке с Геройменом, объясняя это тем, что паника вредит оценке ситуации.
   - Сознаться, я не сильно надеюсь на босса. Мне абсолютно не понятен его замысел. Но поскольку мы взялись за эту работу, поскольку опустились до женоубийства, будет непрофессионально свoрачивать на полдорoги. Покажем Гранду стрелковый мастер-класс. Мастер-класс по жандармским внедорожникам… - колумбиец, право, умел уговаривать. Как только товарищи услышали, что их ждёт настоящее состязание в проворстве и ловкости, всплывший энтузиазм перебил все опасения и занял лидирующее место в невысоком перечне эмоций преступников.


   …Героймен и Огонёк, Кэйл и Эми, вернулись из космической побывки в настроении, которое можно охарактеризовать как ужасное, или же ужасно неопределённое, непонятное! Тёрнер, не лезущая за ответом в карман, подымала нос, зазнавалась, а порой переходила на личности. Бесконечно долго тянулась её бесконечно злая обида, стоящая на пути рационализма и мудрости.
   Пришли супергерои в квартиру Эмилайн. В ту, что разнесли люди, когда Огонёк (случайно) убила несколько сотен человек, когда ещё не умела управлять силой рии…

   - Чай и кофе предлагать не стану, ибо нету… - скользнула она тёмными глазами по Кэйлу.
   – А я и не попрошу – выговорил гость со смиренным вздохом, хотя жутко хотелось добавить: ты очень мила, когда сердишься.
   - Присесть тебе тоже некуда, увы. Всю мебель стащили, а ту, что не стащили, была сломана. Пришлось её выкинуть, - Эми закурила, щёлкнув зажигалкой. Её лицо запропастилось в белом дыме, - Что-то там чинить, закупаться клеем, инструментами… я не настроена.
   Бэннери заскромничал, а вернее, вконец заскромнел:
   - Пустяки. Я постою…
   Тёрнер ворчнула, уже по привычке:
   - Жизнь дерьмовая. В курсе… - и от зажатой меж пальцев сигареты посыпался пепел, мгновением позже осевший на старом линолеуме, - Можешь включить телевизор. Вроде как работает…

   Кэйл так и поступил. Раз совсем нечем заняться, просмотр “ящика” будет весьма кстати. Ньюйоркцы, побившие почти все рекорды – рекорд угрюмости, рекорд серой лени, рекорд запутанной вяжущей массы, гасящей внутренний огонь, частенько обращались к TV. И если женщины иногда параллельно шили/вязали, то мужчины, подобно персонажам шоу в жанре stand-up comedy, только толстели, грея руки в трусах.
   Героймен, в отличие от подавляющего большинства городских населенцев с обвисшими струнами-извилинами, пользовался телевизором только как прикрытием, чтобы, забредая к кому в гости, не сойти за инопланетянина, ибо общее мнение об инопланетянах таково – они не признают мэйнстримные традиции. Ни мэйнстримный рок, ни мэйнстримные СМИ!

   …Сегодняшний четверг – исключение, и можно счёсть, что Бэннери не зря притронулся к пульту. По информации новостного телеканала, канала 7 News Watertown, тридцатидвухлетняя корреспондентка вела прямую видеотрансляцию с места преступления. Некая террористическая группа, оснащенная гипермощным лазерным оружием, захватила и удерживает заложников в штабе всемирно известной корпорации Wayne Enterprises, положившей начало великой индустриальной и промышленной эволюции. По приблизительным данным, по крайней мере, несколько сотен человек находятся под угрозой смерти. Требование у террористов одно – Героймен!

   - Героймен, где бы ты ни был, слышишь ты меня или нет! – передавал мужик в маске, - Наше терпение на исходе. Моё терпение на исходе… Приди к нам, сдайся нам. В худшем случае все, к чьим затылкам мы приставили пушки, получают сквозную дыру! И начнём мы, пожалуй, с ребят помоложе…

   Кэйл не захотел смотреть программу дальше. Он нажал на кнопку – “ящик” отключился.

   Чистосердечная, чуть суховатая Тёрнер по-деловому скрестила руки на груди и расширила глаза, которые округлились, подобно страшным маленьким грибам в запотевшей тайной баночке за жирным стеклом небольшого буфета, предназначенного для хранения посуды и столового белья.

   Эмилайн дружески толкнула Кэйла локтем, дружески улыбнулась, дружески поморгала глазами…
   - Ну, что, Зеддер, кажется, у нас появилась работёнка! Ноги в руки и бегом, спасать мир! Если подфартит, то в процессе заново подружимся. Только, чур, впредь без левых обвинений! Если я и поджарю там кого-то, значит, этот кто-то нарвался, хотя, зная твою хрупкую персону, потружусь обойтись без поджаривания. Ну, что… замётано?
   Кэйл с радостью принял условия подруги, произнеся однозначное:
   - Да! – не то, чтобы он смирился с фактом, что временами придётся убивать. Инопланетяне спорить ненавидят, отсюда подобная милая покладистость…

   Each our friend is the whole world for us, the world which could and not be born and which was born only thanks to our meeting with this person. Ana;s Nin
   (Каждый наш друг — это целый мир для нас, мир, который мог бы и не родиться и который родился только благодаря нашей встрече с этим человеком. Анаис НиН)

   Героймен попросил извинения, опять, уже в какой раз, но теперь более искреннее, более открыто:
   - Ты прости меня за то, что было на корабле! Я повёл себя не так, как должен был. Даже не так, как хотел! Я возвёл поклёп, нагородил ерунды… Ну, а ты, действительно, достойна самого высокого уважения. Ты достойна всех цветов Земли, но ни один цветок тебя не заслуживает.
   Этот жест доброй воли, присыпанный двукратным причмокиванием губ, был тотчас оценён и прокомментирован:
   - Романтично, однако! Умеешь ты располагать… - Эми вечно очень быстро нагревалась и также быстро выстывала. Это – порок и в то же время прелесть всех егоз, всех непосед.
                Ключ к счастливой любви:
                сначала станьте друзьями




               
      
               
               

   
   






   Этим летним историческим вечером Героймен и Огонёк предстали общественности. Эмилайн, боявшаяся показаться на людях, посмотреть в глаза десятков, сотен ньюйоркцев, наконец, одолела свой страх. Где ж это было видано, чтобы виновница стольких смертей, неполноценная уродка и монстр в женском облике, предлагала помощь, полагаясь на свои горе-способности, уничтожившие несколько кварталов?
   Зеддерианец устроил так, что горожане резко изменили мнение о ней, и число недобрых взглядов заметно поуменьшилось.
   - Можете поверить, моя напарница не имеет отношения к событиям прошлого года. Пламя, погубившее всех тех людей, связано со злободневной проблемой в лице враждебных пришельцев. А теперь прошу, пропустите, мы здесь по делу…

   Возле территории небоскреба Вэйна царила ужасная душная суматоха. Дрожащие разнокалиберные микрофоны/диктофоны тянулись ко ртам Кэйла и Эми. Периодически им преграждали путь “любопытные Варвары” из мира журналистики. Голосистая плотная масса чуть было не зажала героев, которым выбраться помогла скорость совместно с нелюбовью к публичности.
   Тёрнер пробрюзжала втихаря, что Кэйлу не стоило обманывать народ ради её обеления…


   …Зайдя внутрь монументальной прославленной высотки, Героймен и Огонёк встали, как вкопанные. Не шелохнувшись. Словно две статуи.
   - Что… Что такое? – спросила Эми у Кэйла, наблюдая тревогу в его глазках и сама тревогой наполняясь.
   - Мы не успели… - трагично прошептал её друг.


   - В смысле не успели? Как… ты это понял?
   - Я ведь умею видеть сквозь предметы, сквозь стены. Не успели, потому что люди мертвы. Причём все люди… На всех этажах!
   - Боже… Я… не знаю, что тут сказать. Назад пойдём, что ли? И что же мы им скажем? Что всё потеряно и зря мы пошли сюда, а они могут не надеяться на успешное спасение заложников?
   - Я не знаю…

   - А ведь среди погибших, наверняка, есть близкие знакомые Джона…
   - И я виноват в этом, потому что мог спасти, но не спас. Мог сделать, а не сделал. Не оказался здесь вовремя…
   - Эй, ты что? Не стоит брать вину на себя! Даже с таким даром, как у тебя, везде не преуспеешь. Это просто невозможно! Ты силён, но не вездесущ!
   - Может быть и так… Но это происходит как будто бы назло. Когда я нужен больше всего, меня рядом не оказывается…
   - Также и со мной. Также и со всеми. Где мы нужны – там нас нет, и наоборот, мы всегда там, где нам не рады. Это жизнь, Кэйл…
   - Дерьмовая, как ты и говорила.
   - Не спорю…

   Чуток поболтав с Эми, Бэннери захотел послушать, о чём совещаются преступники. Судя по позе, зеддерианец предельно напряг своё внимание. Среди голосов, звучавших совсем близко (как ему казалось), было несколько незнакомых и один знакомый.


   Меж тем. В кабинете гендиректора…
   Лэтс Гранд зажал пальцами нос и, скорчив гримасу отвращения, выдавил:
   - Ребята, мне чудится, или трупы уже стали разлагаться? Честно, такой запах стоит, как будто кто-то сходил под себя! Ну, невозможно дышать, ё-моё…
   - Не волнуйтесь, не стали - успокоил босса Энрике, - Для автолиза ещё недостаточно времени прошло, так что вам, скорее всего, чудится…
   И тот сделал логический вывод:
   - Значит, кто-то сходил под себя! Вот же обосрашки…


   И опять нижний этаж…
   Героймен распознал голос и мигом повернулся к Огоньку:
   - Один из налётчиков – мой старый неприятель. Тот, кого я давно должен был передать в руки правосудия, но постоянно медлил. Тот, кого воскресил сморд, помимо Шрейдена…
   Эми догадалась, о ком идёт речь:
   - Гранд, значит, да? Тот жирдяй с плакатов, рекламирующих комплекс юридических услуг? Ну, ничего. Сейчас мы его приструним.
   Насчёт последнего Кэйл выразил опасения, небезосновательные:
   - Думаешь, это будет так легко? Лэтс из тех людей, у которых всегда всё распланировано. Допустим, он позволит себя арестовать… Но мы не представляем, сколько ещё расставлено капканов. Меня до сих пор не оставляет ощущение, что наше прибытие – часть уникальной выверенной схемы.
   Эми ответила на всё на это довольно по-простецки, отказавшись от сложных речевых изгибов в целях быстрого донесения мысли:
   - А чего гадать, не пойму? В любом случае не узнаем, пока не испробуем, не надкусим кусок, а теперь… вперёд, Зеддер! Вдвоём наступим на этот капкан!


   Размышляя над темами, которые так и напрашивались на занесение в рубрику неблагопристойностей, Лэтс назвал возможным источником вони…
   - Слюнные сгустки… вот! По-всякому, это разит от умерших. Да, точняк! От кого же ещё… - и расхохотался двусмысленно.


   Героймен и Огонёк достигли этажа, на котором находились преступники, быстрее, чем, если бы они добирались до туда на лифте. Уповать на тёплый приём не приходилось. Кэйл слышал разговоры убийц, видел, какими пулями снабжено их оружие…
   Зеддериан – кристаллическое радиоактивное вещество, значительно снижающее способности Бэннери, делающее его уязвимым перед земными опасностями.

   - Так, не нужно рисковать! – постерегла напарника Эми, - Единственное прикосновение зелёного камушка к твоему подтянутому атлетическому телу и ты знаешь лучше меня, что с тобой будет.

   Герои стояли в десяти метрах от шайки под руководством асунсьонского наёмника Энрике Байландо. Выдвинув свою кандидатуру на пост умопомрачительной разрушительницы разбойнических гнёзд, Тёрнер предложила другу подождать, а сама пустилась во все тяжкие – побежала лупить морды мордоворотам (хотя это звучит несколько тавтологично, зато очень эффектно)!


   …Энрике Байландо, асунсьонский наёмник, разыскиваемый полицией многих государств, как латиноамериканских, так и европейских, увидел бегущую к ним женщину в чёрно-жёлтой крутой униформе и приказал своим бесам стрелять.
   Пальба, которая не началась, поскольку пушки в руках бандюков стали слишком горячими, закончилась на том, что один из подонков признал в незнакомке героиню новостей – малышку, чьи сверхъестественные шалости привели к сожжению нескольких полноценных элементов Нью-Йорка.

   Колумбийца данная новость, явно, не обрадовала… Но разве
асунсьонские наёмники уклоняются от боя? Разве Энрике упустит шанс “поплясать” с милой дамой?

   - Эти пусть валят! С ними разберётся полиция! – распорядительно крикнула Эми. Трусы-террористы послушали её. Понеслись назад, к лифту, где стоял Героймен, - Мне нужен ты!

   Господин Байландо потревожил кожаный чехол, взял боевой нож…
   - Я тебе нужен? Хм… для чего?

   Эми в наигранной задумчивости завела зрачки вверх:
   - Признайся, котик, это же ты завалил всех этих бесполезных бесперспективных людей? Ты ведь завалил?

   Несмотря на то, что смерть рабочих корпорации была делом рук совсем другого негодяя, Энрике почему-то… сказал даме неправду.
   - Да… Я! А что? – взял ответственность за массовое убийство на себя, чем допустил грубую ошибку, стоившую ему (!!!) его жизни.

   Эми резко улыбнулась:
   - Совершенно ничего! – и…

   - А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а! - заносчивый носитель романского акцента обернулся кучкой искрящегося пепла!
               
   Очередная чистая победа! И плевать, что нечестно!


   Далее Эмилайн пошла по коридору, попутно оглядывая офисы и комнаты. Дабы выразить всю свою пренебрежительность в отношении быдловатых мужланов, наставляющих пушки на девушек, она потоптала останки Энрике, наступила на них сапогом. Растормошила подошвой…

   Кэйл Бэннери, вероятно, будет недоволен. Рии совершила новое убийство. Правда, сейчас рии не думала о предпочтениях друга-пацифиста. Её спесивый умишка был забит поисками главного виновника.

   И вдруг, во внезапную секунду, раздался пистолетный выстрел. Непонятно откуда. Непонятно, кто стрелял! Эмилайн что-то почувствовала и быстро взглянула, оценила... Её ранили в плечо. Выпущенная пуля прошла навылет, ничего важного не задето, хотя, конечно, хорошего мало, да и вообще, в целом, неприятно… А кому будет приятно - стать мишенью?

   - Интересно, а ты кто такая?! – стрелявшим, как вскоре прояснилось, был тот, кого Эми искала. Лэтс Гранд попал в неё три раза, но всё без толку. Женщина продолжала стоять, - А, похоже, ещё одна неумираемая сука! Сколько же вас тут расплодилось, кошмар!

   Лэтс Гранд - тучный, но в остальном следящий за собой мужчина, в меру темпераментный, льстивый и наглый.

   Лэтс Гранд долго мучил триггер ствола.
   Он нажал снова и снова, и снова, и снова. Отупев от безумия, он уже не соображал, что вытворяет.

   Бум! Выстрел и попадание. Снаряд ударяет Эми в черепушку, другой залетает в переносицу!

   У рии не типичная регенерация, а реинженерия тканей. Как и у Ханка, у неё не может быть шрамов. Если рии теряет часть пальца, то рана не просто закрывается. Палец отрастает заново.

   Эмилайн, по-прежнему терпевшая, державшаяся, но теперь уже покрытая кровавыми дырками, покрытая дырками ВСЯ, тихо изнывает от боли.


   Гранд вновь стреляет.
   Выходит Героймен, закрывая собой Эми.

   Последняя пуля влетает в его грудь,
   разбиваясь об верхнюю часть желтой буквы…


   Гранд удивляется, но не настолько, чтобы упасть в обморок. Наверное, это всё-таки приятно – увидеть того, с кем давно мечтал встретиться, чтобы оставить заключительное слово за собой и выиграть реванш, пускай ценой собственной свободы.
   Настороженный, завистливый, бессовестный, злобный на язык, Адвокат крикнул, что, как никто, рад возвращению символа Америки, и побежал в сторону лестничной площадки.

   - Я им займусь. Стой тут… - решив, что Эми уже достаточно пострадала, и сейчас ей лучше всего передохнуть, дождаться, пока раны затянутся, пока пули выйдут, Героймен кое-что сделал. То, о чём его не просили, то, что ему захотелось самому, - Только не иди к нам. Прошу…

   Кэйл поцеловал Эми. Один раз мимо губ, другой раз – в губы.
   Попал лишь со второго раза, но попал…

Ключ к счастливой любви:      Ключ к счастливой любви:      Ключ к счастливой любви:
сначала станьте друзьями       сначала станьте друзьями       сначала станьте друзьями

   - Береги себя только. Ты не знаешь точно, что он мог задумать… - Эмилайн пожелала Кэйлу всего наилучшего, а также пообещала вмешаться, проверить, если он не вернётся через двадцать минут…
   Подобного скрытого конфликта она давненько не испытывала. У неё ныла душенька при мысли, что дорогой друг пострадает.

   The true friend always speaks frankly, advises correctly, helps willingly and patiently takes down everything together with you. William Penn
   (Истинный друг всегда говорит откровенно, советует правильно, помогает охотно и терпеливо сносит все вместе с тобой. Уильям Пенн)

   Friends are angels who don't allow to fall when own wings don't hold us. Guillaume Musso, "The paper girl"
   (Друзья — это ангелы, которые не дают упасть, когда собственные крылья нас не держат. Гийом Мюссо, “Бумажная девушка”)
 


   …Лэтс Гранд добрался до крыши, чтобы взглянуть на внушающие виды Нью-Йорка. Многоэтажный небоскрёб, сердце американской промышленности, с несущим каркасом из монолитного железобетона… Что может быть выше, достойнее этого?

   “Какой прекрасный город. Великий город… Но вот проблема - в нём так мало настоящих сформированных личностей. Сплошной рабочий скот… Это поголовье не заслуживает того, чтобы иметь право голоса, ни даже того, чтоб дышать”

   Адвокат прислушивался к каждому звуку, к каждому дуновению ветра. Злодей знал, что Бэннери появится. Злодей был готов. Злодей выкинул пистолет за бесполезностью.

   “Мой покойный отец, хоть и мудак феноменальный, говорил чистейшую правду: кто-то управляет, а кем-то, наоборот, управляЮт. Кто-то имеет всё, а кто-то это всё потерял. Кто-то не имел ничего изначально… Кто-то вылез из семьи неимущих, чтобы всем завладеть”

   Наконец, ощутив чужое дыхание, ровное, принадлежащее тому, кому не страшны пули, Лэтс поднял руки вверх, а потом, спустя несколько медленных секунд, опустил их, незаметно для себя.

   Героймен убрал с лица эмоции и совершил чуть грустноватый, протяжной вдох.
   - Как я вижу, надолго тебя не хватило. Снова за своё? Ты просто не способен жить тихо, жить нормально, никому не причиняя вреда, и потому ты отправишься за решетку, где таким, как ты, самое место. И хотя количество убитых тобой тянет на электрический стул, здесь, в Нью-Йорке, где тебя будут судить, смертная казнь не предусмотрена. Теперь это – единственное, чему ты можешь радоваться!

   К позору пришельца, Лэтс не воспринимал попытки угрожать ему. Все эти упоминания тюрьмы, которые, по идее, должны наводить трепет, провоцировали сильное чувство сонливости, вялость и даже кратковременные погружения в полусон.
   Возможно, Гранд ожидал чего-то большего от супергероя, посмевшего его опозорить…

   - Джошуа Барджман, не так ли? Это твой земной псевдоним, который ты используешь, чтобы наряжаться в очкастого придурка-аутиста? Ах… хорошо! Перевоплощаемся в живую пропаганду рабочей несправедливости на потеху всем окружающим? Браво! Вот, оказывается, на что ты, полубог, надежда миллионов, тратишь свой потенциал! Унизительнее существования при таких-то возможностях, наверное, сложно представить… но ты умеешь удивлять, я ведь прав, Джошуа? – Гранд отошел на несколько метров, радостно оскалился и расправил плечи. Его идея обретала живость/жизнь/житие.

   Не это ли резон для восхода безгласного внутреннего пиршества?


   Нью-Йорк поражал великолепием. Сотни золотых “огней” внизу отзеркаливались в поздне-вечернем звёздном небе. На почтительном расстоянии от башни просматривались, картиночно мрели контуры овальных дирижаблей. Этим вечером очень многое предвещало удар молнии, чего, в итоге, не произошло. Неточность прогнозов – следствие визуального представления мира.

   - Забавно. Ты говоришь так много слов, а я не слышу ничего, потому что мне плевать… - Кэйл не старался не злиться, не старался быть добреньким. Уже нет. Погрязнув в космо-приключениях, он начал кардинально иначе относиться ко всему земному, в том числе и к отпетым мошенникам-маньякам, коим был Адвокат. Если раньше зеддерианца выводила сама мысль о том, что такие упыри кайфуют с безнаказанности, и усмирить их законным путём порой весьма непросто, то сейчас борьба с преступностью куда-то отодвинулась.
   Бэннери предположил, что может начать другую жизнь. Новую жизнь. Будет его спутницей Эми или он найдёт себе другую, лучшую пару – речь не о том. Постепенно голубая планета приучится справляться без Героймена, а затем и вовсе, спустя пару веков, может быть, раньше, похоронит его в памяти,
                и мир вернётся к корням.

   - Ты погоди. Главное блюдо не впечатлило? Соглашусь. Но у нас ещё десерт! Десерт обязан выстрелить! – пряча тузы, Гранд не сдавался, чтобы выложить их, когда сочтёт нужным, когда наступит “пора”. Для того, кого ожидают годы заточения, злодей был слишком радостным. Хитрая ухмылка не сходила с лица, - Но всё-таки мне стоит слегка омолодиться. Надеюсь, ты не против… Как бы не упасть, когда ты примешься реветь белугой тут! А ты примешься! Да-да!

   Лэтс нажал на левую кнопку регулятора возраста, назначив отметку в двадцать лет, и на глазах Кэйла потерял рыжую бороду, потерял морщины, потерял вес! Оставшись, в сущности, собой, физически Лэтс изменился - стал более энергичным, подвижным.

   - Вот теперь самое то! Чудеса инопланетных технологий! Как тебе я?

   Кэйл не удивился сему превращению. Нисколько. Все равно Адвокат не уйдёт. Все равно ему впаяют пожизненный.

   - Мда, как только я начинаю думать, что ты уже окончательно спятил, ты выкидываешь очередной номер, и я понимаю: тебе еще есть куда расти. Я полагаю, именно это предназначалось для того, чтобы стать десертом? – выражая недоумение, Героймен громко выдохнул, - Что ж… Видимо, с твоей головой всё совсем плохо. Без психиатрической экспертизы, боюсь, не обойдутся.

   - Нет-нет-нет. Ты ошибся… - Гранд явил отрицательный жест, целую серию отрицательных жестов, - Мой десертик заключается в другом! Получилось так, что я воспользовался остатком родных связей, подключил к делу многих надёжных людей и, пока ты где-то пропадал, мы успешно выяснили все мельчайшие подробности твоей внегеройской жизни… - Гранд сомкнул пальцы обеих рук в подобие замка и удобно положил на них свой подбородок, - Я приставил к твоей любимой женщине людей, проинструктировал их следить, наблюдать за ней! Спросишь, что это значит? Что твоя женщина не была в безопасности. Весь период слежки!

   Когда Героймен научится не принимать Адвоката за клоуна? Видимо, в следующем веке. Ибо сейчас, сегодня, здесь, на крыше небоскрёба, Бэннери… даже не старался притвориться, что хоть что-то из выкинутого Грандом создало хотя бы малую интригу.
   - Я бы с удовольствием купился, конечно, да только знаю, что ты нагло врёшь. Моя женщина, обладающая даром круче моего, всегда находилась, находится и всегда будет находиться в полной безопасности! За неё у меня нет причин переживать… - несколько странно и в то же время до детского мило, что Кэйл подразумевал под “своей женщиной” Эми. Впрочем, негодяй охотно накалил атмосферу.

   - Эмм… ты меня не понял! Нет… - Адвокат почесал щеку, машинально отметив, что дурачина Барджман до сих пор тормозит, - Если ты о той зомбовитой пацанке, которую я всю изрешетил, а она, сволочь, не сдохла, то можешь быть спокоен. Я не её имел в виду. Зомби мои псины не трогали… - и вместо моря нескончаемых подсказок, вместо осыпания Кэйла тусклыми намёками, вероломный злодей раскрыл свой “десерт”, - Речь о твоей маме, Кэйл. О любимой единственной мамочке! Самой любимой женщиной любого мужчины по умолчанию является мать! Поправь, если я что-то путаю. Поправь и… поплачь. Это полезно! Этого не надо стыдиться! Вроде бы, нам, самцам, плакать не положено. Так нам объясняют в детстве. Но все меняется, когда становишься старше. Начинаешь понимать, что слезы помогают не только избавиться от негативных мыслей, но и использовать это расслабляющее уникальное состояние как средство самозащиты. Вот так вот…

   - Нет… - Кэйл Бэннери сглотнул острую слюну, ощутив внезапный, неописуемый испуг, - Ты не мог за ней следить… Ты не знаешь, где она живёт! Это не более, чем твоя новая ложь! – и разорался, как не орал никогда, достигая точки кипения, - Ложь, за которую я могу тебя размазать!!!

   - Вообще-то знаю… - и вот тут-то Адвокат взял Героймена “за яйца”, морально, доказав и показав всё, что вынашивал, все подлые тузы, раскрыв колоду веером, - Кэролайн проживает в Лос-Анджелесе. Точнее, проживала. О ней теперь правильнее отзываться лишь в прошедшем времени. Как-то вот так вот…

   Католический догмат о телесном вознесении Девы Марии утверждает, что
Пресвятая Богородица, закончив путь земной жизни, была воскрешена и   вознесена в небесные обители со Своим пречистым телом. Однако учение оставляет открытым вопрос, умерла Пресвятая Дева Мария или нет, что породило разделение мнений внутри Церкви по данному вопросу. Православное святоотеческое и богословское наследие содержат в себе учение не только о реальности телесной кончины Богородицы, но и о Ее воскресении и вознесении с прославленной плотью в райские селения.

   Чтобы у Бэннери не осталось и крошечных сомнений в том, что его старушки больше нету в живых, что Кэролайн грохнули, пока он отсутствовал, Гранд извлек из внутреннего кармана пиджачка фотографии, переданные ему господином Байландо, и швырнул эти листочки к ногам Героймена.

   …Кэйл боялся брать их. Боялся смотреть на них. Кэйл боялся ярко, боялся несравнимо… Только превозмогая тяжесть, тяжесть удушающую, пришелец заставил себя встать на колено и поднять снимки.
   Вот что предстало его пораженному зрению: расплющенная, будто арбуз, голова Кэролайн; вырванная седая прядь, чуть розоватая, из-за крови на ней; беленькое, воздушное платье, платье, послушное ветру, в крови; искривленные морщинистые пальцы; сгустки, вытекающие из сломанного носа; вымаранные красным обои…

   Герой, сколько мог, возражал злой, отбирающей счастье реальности, идя вразрез с очевидным, ну, а позже, сосредоточив слух на биении сердца Лэтса Гранда, поняв, что Лэтс доносит правду, Кэйл принял реальность: мамы больше нет. Теперь нет ни одной из матерей…


                Под Твою защиту прибегаем,
                Святая Богородица!
                Не презри молений наших в скорбях
                наших,
                но от всех опасностей избавляй нас
                всегда,
                Дева преславная и благословенная!
                Владычица наша,. Защитница наша,
                Заступница наша! С Сыном Твоим
                примири нас.
                Сыну Твоему поручи нас.
                Сыну Твоему нас отдай

   Нету. Ни одной!

   - Скажи, ты, правда, думал, что я, потомок Александра Гранда, забуду все обиды, причинённые тобой, и прощу тебя? – Лэтс чувствовал, что недостаточно травмировал Кэйла. Пришлось раскрыть судьбу сестры, - О, да. Пожилая фермерша не единственная пострадавшая в нашей с тобой грызне за власть! Постоянно находиться между двух огней и не сгореть – задача не из лёгких. Эстер тоже досталось! Извини… её сфотографировать забыли. Но можешь слетать туда, в Лос-Анджелес, чтобы убедиться. Я с радостью тебя подожду! Постою тут, порепетирую… Чем я ещё могу тебя развлечь?

   Вначале: «Отче наш», «Радуйся, Мария» и «Верую в Бога».
На больших зернах: «Отче Предвечный, приношу Тебе Тело и Кровь,
Душу и Божество Возлюбленного Сына Твоего, Господа нашего Иисуса
Христа, ради прощения грехов наших и всего мира».
На малых бусинах: «Ради Его Страданий — будь милосерден к нам и ко
всему миру».
   В конце 3 раза: «Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный,
Помилуй нас и весь мир».

   - Чем ещё, сиротушка? Ну… чем…?

   - А помнишь, сиротинушка, ты залетел в бункер и на тебя яростно напал продукт генетической программы Палач? Я произнёс эпическую фразу - мой мозг эквивалентен совершенству! Всё так… Мой интеллект совершенен.

   - И интеллект победил мускулы! Ухо приклоняешь? Интеллект оказался впереди!

   
   Верую в Бога, Отца Всемогущего, Творца неба и земли. И в Иисуса Христа, единственного Его Сына, Господа нашего, Который был зачат от Святого Духа, рождён Марией Девой, страдал при Понтии Пилате, был распят, умер и был погребён, сошел в ад, в третий день воскрес из мертвых, восшёл на небеса и восседает одесную Бога Отца Всемогущего, и оттуда придет судить живых и мертвых. Верую в Святого Духа, святую Вселенскую Церковь, общение святых, прощение грехов, воскресение тела, жизнь вечную. Аминь.


   Героймен, чьё лицо покраснело и распухло, чьи щеки загорелись и чьё ритмическое движение стенок артерий зачастило, дав неритмичный внутренний удар, после которого спина инопланетянина похолодела, дыхание замедлилось, а снимки вылетели из трясущихся рук.
   Сил не хватало на то, чтоб сказать “мама-мама, прости”, сказать “прости меня, Эстер”. Их не хватало ни на что.

                Все силы ушли…


   Нахмуренный, заплаканный, с низко опущенной головой, Кэйл всё ещё не исключал, что может пренебречь своими правилами:
                испепелить Гранда лазерами,
                скинуть с крыши,
                прибить, в конце концов.

   Но время крестообразно текло, а он ничего с ним не делал. Гранд оставался невредимым, нетронутым…

   Радуйся, Мария, благодати полная, Господь с Тобою, благословенна Ты между жёнами,
   и благословен плод чрева Твоего Иисус. Святая Мария, Матерь Божия, молись о нас, грешных, ныне и в час смерти нашей. Аминь.

   Но время крестообразно текло, а он ничего с ним не делал. Гранд оставался невредимым, нетронутым…

   Если не побояться и копнуть глубже, то можно открыть для себя, что смирение Христа не малодушие и не внутренняя слабость. Малодушный и рад бы отомстить, да внутренняя робость не позволит, и он мыслит, что сил телесных и душевных недостаточно, – то бишь, никакого смирения в этом нет, а есть констатация личных недостатков.
   Наоборот, смирение – подлинная энергия духа, когда в твоих силах ответить ударом на удар, но мужественно ты прогоняешь из себя гнев и обиду, проявляя к своему обидчику любовь и благородство, чего, по мнению большинства, он не заслуживает. Разумеется, если есть воля Божия на проявление силы, то этому надо придерживаться, ибо подлинное могущество духа – это твердая надежда на Господа, совмещённая с собственным мужеством. Но, в конечном итоге, подлинное мужество не в том, чтобы сокрушить врага как источник угрозы.
               
                КОНЕЦ…
    ЭПИЛОГ 1


   Психиатрическая клиника Антнидас - филиал Ада на Земле, пустила корни во многих крупных американских городах. Конечно же, она не обошла вниманием и Большое Яблоко. В Нью-Йорке отстроили всего два Антнидаса, которых, впрочем, вполне хватает, чтобы умалишенные преступники знали, куда их, вероятней всего, определят после
оглашения заключения судебно-психиатрической экспертизы.

   Двадцать пятого августа, вечером, в мрачное грозовое время, данное беспокойное заведение посетила женщина с чёрными длинными волосами, достающими ей почти до поясницы, в модной кожаной (хоть и давно не стираной) куртке и в джинсах. Она с порога представилась врачам как Огонёк – супергероиня, работающая на пару с Геройменом, и попросила их оказать содействие в скорейшем разрешении “одной маленькой проблемы”.
   Работники психушки, к которым героиня обратилась, оказались на милость сговорчивыми и провели девушку к интересовавшему её пациенту.


   …Ответить на вопросы относительно нынешнего состояния субъекта вызвался очень грамотный специалист и просто приятный мужчина доктор Феллс. Проработав в различных сферах психиатрии около двадцати лет, Феллс выражал точку зрения без крупицы чувств, в том числе и без чувства сострадания к больным.
   - Постараюсь объяснить вам как можно проще и доступнее. Помимо того, что пациент пребывает в беспрерывном бреду, у него не имеется никаких других видимых проблем с мышлением или настроением. До попадания в стены нашей клиники он всячески скрывал свой психоз, маскировал его, так сказать… Здесь же он чувствует себя освобождённым, и в глубине души он, скорее всего, счастлив…
   Эмилайн выжидающе напрягла свои брови:
   - Стойте-стойте, а можно поподробнее?!
   Ради неё, казалось, док готов был продекламировать все прочтенные научные пособия:
   - На почве серьезной детской травмы, произошедшей, вероятно, из-за некорректных действий отца, мистер Гранд пытается разглядеть во всех врагов. Возможно, даже он их видит. Видит в каждом частичку своего родителя, и этот человек становится автоматически глубоко ненавистен ему. Опираясь на проведенные беседы/занятия, я склонен утверждать, что полноценного выхода из этой бездны ждать не стоит. Вот если бы мистеру Гранду вовремя оказали помощь, а так… всё заведомо без толку.

   Эмилайн старалась не идти на поводу у собственного зрения. Только не в ситуациях, связанных с Грандом!
   - А если пациент врёт, или, допустим, только косит под полоумного? Что, если всё это – игра, предназначенная, чтобы нас запутать? Намеренная фикция!
   Феллс остался при своём профессиональном мнении, а также при мнении всех других профессоров, знакомых с диагнозом Гранда.
   - О, можете не сомневаться. Это не игра…


   Когда док отошёл, разрешив посетительнице самой поболтать с пациентом, добавив, если у неё удастся вытрясти из него хотя бы слово, Эмилайн Тёрнер снова повернулась в сторону застеклённой камеры и с открытой ненавистью посмотрела на Гранда. Подонок, которому теперь не больше двадцати, лежал на низенькой койке, свесив ноги, и в глазах его не возникло ни капли эмоций.

   Огонёк не вынесла…

   Огонёк встала впритык к стеклу и стукнула по нему. Двумя кулаками, два раза. А затем проговорила, недоброжелательно, оскаливаясь, злобно, с вылетающими каплями слюны:
   - Хочу того или нет, я обязана это сделать! Я должна тебя убить! Должна убить, чтобы ты больше никому не навредил, ни чью жизнь не разрушил! Чтобы ты не трогал ни чужих сестёр, ни, тем более, чужих матерей! Чтобы окружающие не страдали от той паскудной пакости, которой ты являешься! Я считаю, что поступаю сейчас правильно! Закрой глаза, перед тем как сгоришь, перед тем как отправишься в ад!

   Рии, чей огонь сильнее огня солнца, без труда бы расплавила любое стекло. К этой секунде она уже стала горячее. Вот-вот руки Эмми превратятся в факелы и поразят пациента!

                Вот-вот……


   “Внезапности всё-таки случаются”. Внезапно Лэтс Гранд вскочил с койки. Вскочил очень вовремя. И прижался всем телом к стеклу, начав истерично подпрыгивать, визжать, распускать глотку, “лезть” на стекло…

   - Торнадо!!! Надвигается! Папа, перестань! Папа, прошу… Пара прекрати! Перестань, папа! Я ведь сейчас погибну! Я сейчас здесь умру! Мы все сейчас погибнем!

   - Торнадо, отец!!! Защити меня! Приедь за мной! Не оставляй меня только! Урага-а-а-а-а-а-а-а-а-а-н!

   Надувшиеся щеки и сверкающие безумием глаза убедили Тёрнер, что категорический вердикт эскулапа был более чем верным.

   - Нет, отец! Нет… не заставляй! Я не хочу стрелять в собаку! Я НЕ ХОЧУ СТРЕЛЯТЬ В СОБАКУ!!! НЕ ХО-ЧУ! Не хочу стрелять! Не заставляй! Не проси! Прошу, приедь и забери…

   - Прошу, приедь и забери!

   - Заберите меня кто-нибудь отсюда!!!

    “Боже мой…” - от увиденного Эми прижала руки к груди и даже помолилась. Мысль об убийстве мгновенно отпала. По ту сторону стекла сидел не человек. Не разумное создание. Это был обыкновенный пустой овощ.
   Ей стало чрезвычайно неудобно и стыдно. Стыдно не только за то, что она порывалась прикончить больного, больного неизлечимо, но и за то, что вообще допустила подобное, за то, что пришла сюда…

   - Эмм, прости. Я… я не то хотела сказать тебе. Ты извини меня только! Хорошо? – Эмилайн убежала с отделения. На всех возможных парах.









   ЭПИЛОГ 2

   Оранжево-солнечным утром, утром обязательно ранним, козырявшим искристыми водами Лоуэр-Бея, в песчаном заливе  показались две фигуры, два ясных силуэта. Один силуэт принадлежал мужчине, а вторым, нетрудно усечь, была женщина.
   Героймен, славный тем, что бдительно сторожит Большое Яблоко и приличную часть свободного времени отдаёт спасению ньюйоркчан, внезапно, без раскрытия причин, отошёл от дел. Впредь пришелец не ощущал себя и не позиционировался спасителем чьих-нибудь жизней. У мессии не получалось, да и мессия не особенно пытался…

   - Похороны прошли вчера. Присутствовали все. От знакомых до родственников… И я там был, хоть и ушёл раньше всех, потому что я не смог смотреть на это долго… - Кэйл страдал от отсутствия матери и сестры, ушедших, как он считал, не в своё время и не так, - Я думал и мечтал, что вот сейчас, на Землю прилетим и я отправлюсь в Лос-Анджелес, чтобы обнять маму. Чтобы почувствовать всю её любовь и всё её тепло с полувзгляда. Но нет… Я опоздал. Я оставил её. Кто я теперь…

   А ещё он считал, что бесполезно возвращаться к карьере поставщика счастья. Самовина за то, что не удалось предотвратить худшее, будет преследовать Героймена везде – и в сновидениях, и даже (!!!) наяву.

   Эмилайн, для которой на данный момент не было ничего важнее оказания морально-психологической помощи напарнику/советчику/другу, держалась рядышком с Бэннери, прижимаясь своей головой к его плечу, прикасаясь пальцами к груди, к желтой букве H на зелёном трико, и говоря ему медленно:
   - Без единого сомнения, ты – лучшее, что случалось с планетой. Лучшее, что происходило с человечеством! Ты, твои поступки, твой образ – это всё, что есть у людей. Всё, что даёт им надежду! Может, и нельзя защитить всех, но можно создать у всех чувство защищенности, а ты как раз это чувство и создаёшь…

   Слова Эми, хронически звучавшие с особой теплотой, с чудаческой лакомой искренностью, как «царствию чего не будет конца».

   Справедливость, свет, оптимизм… Героймен.

   И тут неожиданно вспомнилось...

   - Если верить религиозным запискам позапрошлой и прошлой эпох, то наша фамилия, Бэннери, означает благородство.

   - хорошие поступки у нас в крови. Ты ведь последний представитель рода Бэннери, поэтому на твои плечи возложена честь стать спасительным элементом, что в будущем убережет Землю от участи Зеддера…

   - Ты поведешь людей за собой, дав им надежду – покажешь добро, к которому нужно стремиться…

   Айдок учил Кэйла, что Героймен – нечто большее, нежели физическая конкретная персона. Так оно и есть.
   Героймен – идея всезащиты, спасительный порыв, нашедший воплощение в физической персоне. В маленьком мальчике, распрощавшимся с мамой...

   - Вот и всё. Теперь я совсем один… У меня никого не осталось… - окончательно разнюнился Кэйл.
   Эми, однако, поспорила:
   - Это не так, и ты это знаешь. Поверь, ты никогда не будешь один.

   Фигуры, пробывшие в неком забвении несколько длительных минут, взялись за руки, как в яркой мелодраме, и взлетели в небо. Высоко-высоко…
















   ЭПИЛОГ 3

   Неожиданное исчезновение Героймена, пришельца, спасающего Землю, сказалось на мировосприятии известной редакции под названием New York World, основанной во второй половине восьмидесятых и получившей Пулитцеровскую премию за служение обществу. Гордый глава редакции, сварливый пухляш Оззи Лермонт, которому на днях стукнуло пятьдесят девять лет, не смог смириться с уходом своего самого толкового работничка, Джошуа Барджмана, и решил поделиться его секретом с остальными подчинёнными.

   - Я клянусь вам, ребята, Джошуа Барджман – Героймен! Так и запишите! Я вам клянусь! Барджман – Героймен! Этот щенок неблагодарный прятался за мной, прятался за всеми нами, боясь, что его, рано или поздно, раскроют! Бессовестный нахал, не соизволивший даже попрощаться! Трусливый жополиз!

   Вредности шефу было не занимать…

   
   ЭПИЛОГ 3.2

   Два месяца спустя. Теллерайд, штат Колорадо.
   Теллерайд – глоток настоящего Дикого Запада, неповторимый по красоте и живописности пейзажей. Этот курорт находится довольно далеко от Денвера, что, несомненно, придётся по душе каждому любителю уединённого отдыха в тишине и покое. Старый город со стилизованными деревянными домишками расположился в долине, а на высоте тысячи метров раскинулась шикарная горнолыжная деревня.

   
   Джошуа Барджман и Эмилайн Тёрнер сбежали вдвоём, от всех проблем, затаились от насущности, присмотрев себе местечко поуютнее. Они взяли себе другие, чтобы их никогда не нашли, поменяли паспорта… и начали абсолютно новую жизнь, с чистого листа, с выбором нового вектора. Жизнь вдвоём...


   Эми устроилась работать, в магазин сувениров, и часто рассказывала проходившим мимо детям одну занимательную преинтересную историю – сказку о героине, умевшей превращать своё тело в огонь. О женщине, что собственными силами, своими же руками, победила злобного могучего тирана, грозившего поработать всю вселенную.
   Подростки, мальчики помладше, увлеченные всем, что, так или иначе, относится к фэнтези, к космической фантастике, даже не догадывались, что “сказки” доброй продавщицы - быль без грамма вымысла.


   …Кэйл работал на стройке. Возвращался домой поздно. Но когда был свободен, старался всё свое время уделять ей одной – той, что вытянула его жизнь, его суть, из болота покинутости, став важным элементом, обеспечивающий духовную связь зеддерианца с Землёй, заменив собой “богородицу”.

   Близилась ночь. Тихая, семейная. Эмилайн выключила свет и легла, укрывшись одеялом по пояс, повернулась на бок в ожидании любимого. Незадолго после к ней пристроился Кэйл, крепко прижав к себе.


   Два часа ночи. В страстно-сексуальной приятной темноте, сквозь разогретую утюжащую тишь, пробивались два слабых голосочка.

   Женский голос тонко извещал, чуть подхрипывая:
   - Лежу и думаю, не в силах заснуть… где ж ты был всё это время, мм?
   А мужской ласково парировал:
   - Ждал тебя.

   - Вот значит как. Ясно…
   - А ты где была?
   - Тебя искала…

   Женский голос, перед тем как замолкнуть, стал ещё утонченнее, смешав и радость, и сожаление:
   - Тридцать четыре года искала…

   Мигом позже Эми поцеловала возлюбленного, не поняв, куда попала губами, и стала целовать его очень часто, также, без понимания.



 

 
   ЭПИЛОГ 4

   …Тревожные слухи, гласящие, что королева Аквы, Элль, наследница Эбресса, получила серьезные ранения и сейчас проходит строгий восстановительный курс, быстро охватили весь свет и быстро подтвердились. В связи с этим всплыло много “нечисти”, и некоторые акванцы, глубоко преданные Элль, встали на защиту гражданского порядка.


   …И жадность, и месть, и то, что пряталось, тулилось, копило силу, в глубоком подземелье, под великим замком. Стражники с трудом туда спустились, через дебри злого красноречия, и подошли к подозрительному растению, обвившему проход тайной сокровищницы. Неопытные, когда дело касается изучения опасных организмов, стражники взглянули наверх, туда, где когда-то было, будет вновь, когда они уйдут, каменное небо. И чудовище долго стояло так, будто видя что-то за гардиной лжи и лукавства. Впрочем, возможно, так оно и было, и оно (чудовище) что-то сумело там разглядеть…

   Бравурный ёрник Купон, криповый уродец, изо рта которого эпохами стекает синяя мерзостная слизь, имел в планах взятие трона. Шуту необходимо было лишить Нимфу всенародной поддержки, или хотя бы ослабить её, насколько возможно.
   

                Полюбуйтесь                на меня,, господа










                и дамы.      Я ведь                и вправду милашка!


…                Продолжение следует…