I
Впереди моей машины не было видно даже дороги, ибо в этих округах ни одни фары не могли пробиться сквозь тьму, царившую около этого леса. Тем не менее, я специально всегда ехал с работы именно здесь, ибо путь это особо не удлиняло, зато я хотя бы на время поездки отдалялся от этой цивилизации с кучей труб и идущего из них дыма. Естественно, ехать обратно в пол второго ночи мне обычно не доводилось, но все мы прекрасно знаем, как это бывает: непредвиденное обстоятельство, срочно приезжай, и нам всё равно, что сейчас ноябрь, темнеет рано и безумно хочется спать. И да, я, несмотря ни на что, ехал по своей любимой дороге. Хорошо, хоть снег не шёл, иначе моя машина на вряд ли была бы ещё без вмятин. Вероятно, вам кажется, что я какой-то мазохист, потому что поступить решил именно так, но поверьте, в ту ночь всё было ещё хуже. Дорога та была грунтовая, старая, неисхоженная, так как ездил по ней всегда один я на своей старой ржавчине, от которой после каждой помывки обязательно отваливался кусок железа. Так что удерживать машину на дороге во время этих кочек было то ещё удовольствие. По крайней мере я был вдали от этой рутинной суеты.
И всё же фары позволяли мне видеть кое-что, а быть точнее, контуры леса, возле которого я ехал. Очертания верхушек деревьев напоминали мне тогда самые различные фигуры и от этого меня пробирало какое-то странное наслаждение. Скорее всего многие из этих сосен, ёлок и дубов никогда не видали человеческих строений и стояли тут, даже не подозревая, что когда-то многих из их рода срубали ненасытные люди.
Потому что, да, безлюдным это место было отнюдь не всегда. Проезжая эти лабиринты из древесины изо дня в день, я просто не мог не поискать информацию в истории города, что же это был за лес такой. “Фаундбоунский лес”. Место, существовавшее ещё с открытия Америки, а позже чуть было не разрушенное из-за строительства города в городе под названием “Фаундвуд”.
История у этого ныне не существовавшего местечка очень интересной была с самого начала. Дело в том, что этот город, район, посёлок — называйте, как хотите, всегда представлялся экологически чистым местом для проживания. Вот только уже сейчас, в наш вроде бы развитый век, в котором и машины доступны каждому, и фабрики с заводами есть почти везде, и даже трубы не дают дышать нормально, не все люди и бизнесмены интересуются какой-то экологией. А ведь этой эпохе вот скоро век стукнет. На момент же процветания этого района мир уже познакомился, но только начинал дружить с тучей индустриальных технологий вокруг. Не припомню, упоминал или нет, но этот город в городе рос быстрее, чем сам штат, в котором находился. Дом за домом, фабрика на фабрике, и всё это стояло на территории сравнительно небольшого леса. Кто знает, до чего бы это дошло, дай ему ещё немного времени. Эко-посёлком этот очередной инкубатор для людей наименовали только по одной причине: ни одно дерево толком срублено не было. Дело в том, что вся растительность здесь, в принципе, была слишком высокой, а потому для двухэтажных домиков места хватало. Заводы, цехи и всю эту промышленность, требующую куда больше пространства, строили либо на окраине, либо на большой поляне, что была в центре леса и только вокруг которой росли низкие деревья. Одним предложением, учитывая количество строений, это было странно, но городок рос, всё дальше раздвигая допустимые рамки зданий на одну квадратную милю.
Всё же, как я упоминал ранее, понятия об экологии в те времена были скверными, поэтому, хоть ни одна машина не тронула и деревца, но зато лес убивали по-другому. Все растения достаточно быстро свыклись с кучей газов и дымо;в, витавших вокруг, но животным такая ситуация не понравилась. Город, призванный быть экологичным и название которого прямо указывало на то, что его стены были возведены бок о бок с деревьями, убил целый вид оленей, отобрав у них поляну с травой, на которой раньше они жили, и изгнал всех остальных млекопитающих с птицами из этих мест. Зато деревья как стояли, так и стоят, будто ничего и не происходило. Им только корни пришлось пустить поглубже, ибо люди уничтожили ещё и речку, спокойно протекавшую сквозь лес.
Вот и сейчас я ехал в темноте мимо этих гигантов и смотрел на них, как на предателей, что вроде бы всегда были на поле войны, но ни капли своего растительного сока не пролили. Скорее впитали кровь и плоть с душами умерших от голода и недостатка нормального воздуха животных.
Однако лес хоть и посмертно, но вернул своё, отомстив людям. Спустя десять с половиной лет райской жизни в этом чудном месте, разве что с дымкой в воздухе, люди стали уезжать. Даже самых отчаянных пофигистов пугала тишина в небе и то, что они уже не могли показать своим детям тех чудных бледно-жёлтых оленей, коих сами взрослые видели в свои юные годы. Тем более в городке ещё и слухи об управе разные поползли. Дом за домом постепенно пустели, рай становился адом. Именно к этому случаю идеально подходит фраза: “Чем выше взлетишь, тем больнее будет падать.”. А оно было больно. Все обычные жители-то легко съехали. В то время и зарплату, и работу найти было легко, а раз жить на природе не получалось, то делать было нечего. Властям же повезло меньше. До управления штатом, наконец, дошли вести о том, что именно из-за фабрик посёлка умер последний костный олень, ни один из родственников которого не ступал дальше леса, потому они резко потребовали всё свернуть и, естественно, в придачу к этому, компенсировав смерть целого вида тонной денег. Многих сопротивляющихся правителей Фаундвуда в центре встретила тюрьма, а остальные лишились всего.
Вот снесли последнее здание. Сейчас, как было сказано в истории всего нашего города, на территории леса невозможно и кусок бетона найти, ни то что мелкий мусор. Земля поглотила то, что дало ей пищу, но при этом в придачу порушило всё спокойствие, кое некогда царило тут. Однако даже несмотря на победу природы, животные обратно не вернулись, потому что, видимо, нашли места получше тех, где господствуют эти устрашающие деревья.
Я же продолжал свой путь, зная, что нахожусь где-то напротив середины леса, а значит, отсюда минут пятьдесят хода до поляны. Эти тёмные верхушки и яркие звёзды и вправду приносили мне некое эстетическое удовольствие. А особенно мне нравилось вглядываться в тьму между деревьями. Нравилось, пока между ними не мелькнуло что-то белое. Несмотря на непосредственную близость к границе леса я не мог сказать даже размер объекта, который появился на долю секунды. А возможно, он являлся видением. Впрочем, им могла быть вся дальнейшая моя история, но я в это слабо верил. Так или иначе, буквально через три секунды, у меня получилось сделать вывод, что мелькнуло между идущими вверх деревянными столбами.
То был олень. Бледно-жёлтый с выстроенными рядками на спине более яркими полосами уже светло-бежевого цвета, из-за чего мне на ум при описании его окраски лезла только смесь молока и растительного масла, или же какой-то крем. Спина. Три полоски. Пробел. Полоски. Пробел. Полоски. И так с головы до хвоста. Рога были всё того же костного цвета. На боках лишь слабо видные бесформенные узоры, немного разбавляющие невероятную расцветку этого существа. Я без единого сомнения могу сказать, что это был не какой-то там странный альбинос, а именно костный олень. Ту секунду я запомнил навсегда. Чёрные глаза впились мне в душу и как бы воззвали ко всему человечеству.
А после животное, по-видимому, оббежало машину сзади и ушло назад. Строить гипотезы о правдивости написанного в истории города, о том, сколько ещё бедняжек выжило или же просто о галлюцинациях мне тогда не хотелось. Да я и не успел бы этого сделать. В тот момент мне настолько стало не по себе, что я только и сумел, что произвести случайное хаотичное движение рукой, развернув машину прямо в сторону леса, по причине чего съехал с небольшого возвышения и ударился об огромное дубовое дерево, которое, видимо, само бы рассказало мне всю историю не только этого места, но и всей колонизации Америки.
Естественно, вынести такой удар моя дряхлая машинка не смогла, а потому сразу же отключилась и больше не включалась. Да и всё равно, чтобы затащить автомобиль наверх потребовалась бы ещё какая-то сила, так что я в любом случае застрял. Выйдя из машины, от капота которой шёл лёгкий безопасный дымок, я сразу же решил добрести до ближайшей точки связи с внешним миром. На моей памяти я заезжал как-то проездом в соседнюю среднеразвитую загородную деревушку, имя которой было ни то Асторель, ни то Астариэль. Была она с другой стороны леса и оттуда как раз-таки у меня получилось дозвониться до города. Вот и сейчас моей целью было пройти через весь лес, что заняло бы порядка полутора часа, если идти быстрым шагом, а там ещё несколько миль добрести уже до поселения.
Только зайдя внутрь этих огромных красно-коричневых древесных колонн, я осознал, как тут красиво. Наверное, именно поэтому спешить связаться с цивилизацией мне не хотелось. Завтра был выходной, в связи с чем потратить ночь на обход этого места медленным шагом я мог себе позволить. Мне вообще нравились прогулки по лесу, но это было нечто больше обычного леса.
Дальше я постараюсь описывать всё с мельчайшими подробностями, ибо боюсь, если я этого не сделаю, то мне не поверит даже самый отчаянный искатель сверхъестественного, ни то что скептик, и просто скажет, что это на скорую руку сляпанная страшилка.
Буквально сразу, как я смирился со своим положением, мне стало ясно, что свету здесь взяться было неоткуда. Сквозь хвойные шапки над моей головой луна и звёзды не могли освятить пространство вокруг, но это делал кое-кто другой. Маленькие светлячки располагались везде. Будто подстраиваясь под окружающую цветовую гамму, все они были не привычного жёлто-зелёного цвета, а неоново-голубые, из-за чего создавалось впечатление, что это были маленькие звёздочки, упавшие с неба. Летали они стайками и было их здесь очень много, поэтому доставать фонарь из машины в итоге я не стал. Так мне и пришлось идти по направлению к поляне, стараясь обходить тучки насекомых и на подсознательном уровне высматривая в деревьях не промелькнёт ли тот олень, что вынудил меня отойти от привычной рутины и отдохнуть сегодня таким образом.
С моей точки зрения всё это походило на нахождение в хижине: плотно стоящие высокие сосны и ели были похожи на деревянные стены, а про иглы над моей головой напрашивалось сравнение с соломенной крышей, находясь под которой ты был в уюте, но всё равно чувствовал небо. Светлячки были, как частички от свечей; казалось я шёл возле самих скоплений чистого света, ведь на удивление не было слышно даже их жужжания. Получалось, что вместо того, чтобы быстрым шагом спешить сбежать из этого места, возведённого на костях, я медленно фланировал сквозь этот бесконечный деревянный дом, чувствуя небывалое наслаждение и не понимая, почему животные так и не вернулись в этот чудный лес.
Однако свою истинную природу никому не подвластно скрыть. Домашние кошки, если дать им волю, ловят птиц и едят насекомых, человек с родителями преступниками от рождения наделён скверным характером, животные на выступлениях нередко нападают на дрессировщиков, а этот лес, уже давно погружённый в спокойствие, хранит кости.
Стоило только моей ноге наступить на потрёпанный временем череп, сломав его на несколько частей, как вся эта маска тут же слетела. Я сразу же вспомнил всю историю этого места, вспомнил и то, что этого оленя здесь быть не может, и понял: я заперт в хижине. Эта мысль несомненно прервала мою нирвану, но отнюдь не заставила ускорить шаг. Птица остаётся в клетке лишь тогда, когда ей некуда лететь. Сейчас я мог наслаждаться этой ловушкой, ибо за её пределами была вещь куда опасней — реальность.
Вскоре мой ботинок наткнулся на ещё одну часть тела без плоти, но мне уже было всё равно, ведь впереди деревья снижались, и я отчётливо видел яркий свет.
II
Поляна была прекрасна во всех смыслах этого слова: как пешки стояли низкие деревья в первых её рядах и, как основные шахматные фигуры за ними возвышалась та часть леса с высокими соснами, через которую я недавно шёл. Чудных синих огонёчков здесь не было, да они были и не нужны. Всю область леса без деревьев, в центре которой я стоял, освещала почти полная луна, а всё небо устилали самые различные по яркости звёзды. Я со всеми подробностями помню, как мне хотелось лечь в ту ноябрьскую траву, которая тогда прямо излучала манящий морской цвет, но с этим действием я решил повременить. И не напрасно.
Среди ёлок, которые я прошёл пару минут назад, мой глаз уловил что-то светлое, что спокойно прогуливалось по лесу. Не тратя времени на дальнейшие раздумья, я сделал вывод, что то был тот самый костный олень, чьё внимание весьма заинтересовал мой визит к нему на эту бездушную территорию. После же я поднял голову, и мой взор тут же упёрся в крону огромного дуба, по причине которого моя машина и перестала действовать. Возможно, до этого момента я и впрямь был под действием некой эйфории этого леса, но то, что я увидел далее, вызвать она не могла. Крона дерева точь-в-точь изображала форму рогов оленя! Нет, это было не схожее строение веток, а точно копирующее!
Будто не по своей воле, а под действием какого-то зарождающегося страха, я отвёл глаза в сторону, но чувство спокойствия в этом лесу, что я испытывал ранее, ко мне не вернулось. Раньше я уже осматривал взглядом восточную часть леса, однако теперь вместо обычных веток сосен и елей я видел чёткие очертания черепа лисы! Куда бы я не посмотрел, везде были контуры животных! Основная их масса была составлена из листьев низких деревьев, пешек этого леса, но расставленные в сторону ветки и иглы дальних хвойных растений тоже порождали этот ужас. Вот динозавр, с его огромным черепом и глазом, вон там был скелет рыбы, а недалеко от рогов оленя я видел несколько птиц. Их были сотни! Животные, животные, животные! Совсем маленькие и названные мною самые большие, они окружали меня. Ещё при описании момента поездки в машине, мною было упомянуто, что в темноте эти верхушки могли напомнить очертания каких-то существ или объектов, но тогда я просто включал своё воображение, сейчас же я старался к нему не прибегать, иначе бы додумал увиденное так, что сошёл с ума.
Я бешено крутил голову из стороны в сторону, бегал по всей поляне и иногда даже терял равновесие, но везде на меня таращились животные, будто деревья за секунду отращивали нужные ветки для показа изображений.
Не выдержав больше этого безумия, я бросился бежать со всех ног в ту часть леса, из которой бы вышел наружу к таксофону, а там уже позвонил какому-нибудь знакомому, в надежде на его помощь.
У меня получилось уйти с этой ужасной поляны, однако светлячки больше не казались мне милыми, от них стало отдавать уже не приятным ярко-голубым свечением, а скорее светло-серым с примесью синего, из-за чего всё это веяло смертью и мраком. Также, несмотря на прежнюю высоту сосен, веток здесь было меньше, хоть мне и казалось иначе на поляне, а потому, пока я со всех ног мчался вперёд, я также мог видеть эти жуткие верхушки деревьев и эти ужасные рога. Под моими ногами хрустели черепа, и я даже смог в один момент заметить совсем чуть-чуть торчащую из земли толстенную балку, что напомнила мне о том, что где-то ещё есть люди, где-то ещё, за пределами этого ада, есть кроны деревьев не в форме животных…
Я бежал казалось уже несколько ночей, но луна над головой особо не двигалась. Сосну за сосной я обходил стороной, стараясь смотреть как можно ниже себе под ноги, чтобы и краем глаза не увидеть этого безумия, что творилось над деревьями. В итоге мои глаза уткнулись в белое тело. Я инстинктивно поднял голову и посмотрел на оленя, посмотрел в эти его отвратные чёрные бусины и попятился в сторону, страшась неизвестно чего, а после споткнулся о корень и упал.
Не могу сказать, чем точно являлось то, что я помню после этого события, однако у меня в воспоминаниях имеется фрагмент, как я проснулся уже на поляне под светом луны и попытался снова начать побег из лесу, но моё тело просто ещё не смогло отойти от шока, а потому, не пройдя и трёх шагов, я снова пал на землю. Тем более тогда(если этот момент вообще существовал и не был сном) мне показалось, что совсем рядом с низкими деревьями мелькнули ноги единственного настоящего здесь животного, так что возможно эта сцена тоже поспособствовала моему второму обмороку.
— Так значит, ты ничего не помнишь?
— Нет, ничего, ни капли. Что-то про поляну, а после ты и эти расцарапанные кресла.
Наконец всё кончилось. Следующим, в существовании чего я был уверен, была поездка в машине с моим давним знакомым Роландом. По его словам, я сам набрал его примерно в пол пятого ночи с таксофона и сообщил адрес, попросив отвезти меня обратно в центр города к моему дому. После он меня подобрал, мы проехали пару миль, я всё это время тихо сидел, как вдруг начал оглядываться по сторонам и спрашивать у него где я, не понимая, что происходит и почему я перенёсся из леса сразу в его автомобиль. Также, во время звонка через таксофон, я не забыл упомянуть и про то, что мою машину придётся буксировать с помощью крюка. У Роланда был новёхонький пикап, хоть и со старыми чехлами на сидениях, так что с этой задачкой он, в итоге, отлично справился, но куда больше моё любопытство привлекали события до моего спасения из этого бредового леса. Я не помню, как добрался до таксофона, не помню и что бы выходил обратно к этому страшному дубу, где произошла авария. По правде, даже уже в момент побега я не делал вывод, что позвоню именно Роланду, поэтому в этот выпавший из моей памяти кусок я даже мог рассуждать. Такое чувство, что что-то окунуло меня во всю эту историю, но притом толком не дало понять, что произошло. Будто играясь со мной в какие-то… шахматы. Быстро, ловко, обманывая, и обводя за нос. Вероятно, именно поэтому перечитывая всё здесь написанное, я понимаю, что звучит моё повествование, как несусветная привидевшаяся чушь, но я знаю, что это не так. Или это “что-то” создало иллюзию, что я якобы знаю. Мне нет смысла пытаться доказать были ли эти деревья в форме животных реальностью или нет, мне вообще нет смысла делать что-то после такого. Поначалу, отойдя от произошедшего, когда я только начинал записывать случившееся, меня это забавляло. Я чувствовал себя первооткрывателем чего-то, чувствовал себя тем, кто смог понять что-то за рамками этой реальности, но, вспомнив всё и осознав сколько у этой истории дыр и как глупо это звучит на бумаге, мне стало не по себе.
В завершение хочу привести единственный точный и неоспоримый факт реальности произошедшего: я хоть и сказал выше, что был горд собой после спадания шока, но всё равно рассказывать каким-то журналистам ни о чём я не стал. Роланд же был более общительным, поэтому с моего разрешения он рассказал всей родне о моей истории. Многие сочли это всё той же чушью, но Ариана — бабушка Роланда, что приехала погостить из далёкого городка Ман-Коннери в северо-западной части острова Великобритании —сильно заинтересовалась этой историей. Так что уже через три дня о скрытой биографии Фаундвуда знали все, а полиция, коей было лишь бы где премий сгрести, быстро нашла труп белого животного. Тот самый, якобы вымерший вид костного оленя точно не был моим воображением. Эти записи я на тот момент уже почти дописал, а, следовательно, лишь выводя буквы на последних абзацах перед заключением, мне было известно, что списать это на видения теперь точно не получится, а от того мне становилось ещё страшнее. Как умерло животное понять сходу не удалось, ибо за плотно сжатыми ветками тушь было плохо видно, а прорубать ход никто не отважился. Однако, следуя из мне пересказанного, я сделал вывод, что животное застряло в ветках низких деревьев, коих ранее остерегалось, но всё же подошло на опасное расстояние, о чём я мог судить из того странного воспоминания. Его так и нашли. Подвешенным на собственных рогах за деревья. Крайне необычная смерть. Крайне необычная смерть от этих проклятых предателей.
Теперь меня пронизывает страх, когда кто-то говорит о лесных духах.