Однажды ты станешь таким взрослым, что снова станешь читать сказки (Клайв С.Льюис)
Этнолингвисты говорят, что второе и третье лицо это Я в рефлексивной мультипликации. То есть в архаичном сознании он, оно, они, мы, вы, ты это Я -- тут, там, тот, то, туда, везде. Из этого интегрального пространства возникло время пребывания бесконечного в конечном. Иными словами, отношения Я к себе как Другому, альтернативе иного варианта существования в скрытой потенции. На бессознательном уровне наше Я так и не обособилось окончательно, и по инерции продолжает мыслить в тождестве. Человек как бы изначально наделён пантеистическим миропониманием, а лишь потом укоренён в традицию единобожия. Каждое Я латентно, в миниатюре переживает себя как бога внутренней вселенной, месте инкубации внешней.
Феномен социума в ноумене бессознательного, то есть в кажущемся инертным для индивидуального сознания более глубоком плане бытия. То что Юнг называл коллективным бессознательным, а Фрейд -- Сверх-Я. Индивидуация, сопротивляясь традиции поиском идентичности, следует в традиции бунта. Самообновление социума в асоциальном.
Эго, социальный скафандр, рано или поздно предстоит снять подлинному Я, чтобы вдохнуть атмосферу Иного, как своего отечества, а потом, заскучав, снова одеть персону Блудного сына.
Так Нео в "Матрице" оказывается порождением самой Матрицы. Выхода нет, если мистера Смита не убить в себе, но даже тогда в лице Нео Матрица жертвует собой, став тотальным Зионом (читай, Царствием Небесным), в котором неизбежно появится очередной Нео, рвущийся в невозможное.
Felix culpa -- эдемский грех часть Замысла, умысел промысла. Традиция от латинского "предавать", в цепи бесконечной передачи предания неизбежны погрешности. Искажение не сколько в накоплении ошибок, сколько в утрате буквального смысла традиции на фоне смены исторических контекстов. Семиозис начинает совпадать с интерпретантой. Самодостаточность интерпретации становится традицией. Так слепок со слепка уменьшается и теряет со временем четкость. Форма выхолащивает содержание до простой наглядности. Этим можно объяснить появление беспредметного искусства. Философия за пределом формализации выродилась в имитацию мышления -- постмодерн. Логика стала безумием разума. Красота апофеозом ужасного. Субъект похоронил себя в могиле объекта. Но за кажущейся безысходностью непременно последует прорыв в иное смысловое пространство.
Если в мире все бессмысленно, что мешает выдумать какой-нибудь смысл? -- сказала одна уставшая удивляться девочка.