Восьмилапая собака-пине. Мордовская народная сказка в авторской обработке Терного А.
В стародавние то было времена, когда боги ходили по земле, а в лесах, реках и полях жила всякая нечисть. Жили-были в той сказочной стране атя(дед) и баба. Совсем они старые были, и хлеб у них не уродился, и охота с рыбалкой не удавалась. Чем жить – хоть помирай.
-Лето ведь уже ягоды дает. Лишнего мы не возьмем в лесу, только то, чтобы не голодать нам с тобой, — предложил атя бабе. – Вирява не рассердится на нас.
-И то дело, — согласилась баба. – Нам бы горсточку ягод- и хватит нам.
Собрались они в лес за ягодами разными. А в лесу шуля(ягод) изобилие. И имож, и костяника, и черника, малина в тенечке прячется, ежевика по каменистым склонам созрела. Собирают они ягоды в лукошко, щавель-унбрав в котомочку. И сами наелись и в прок запаслись. Присели они отдохнуть, воды сладкой выпить. И видят атя и баба странного зверя — не зверя, лохматого, всего в репьях, уши повисли, хвостик радостно не вертится.
— Ты кто же таков, зверь-ворьгоди непонятный и необычный? – спросил дед.
— Собака-пине, — говорит зверь. — Возьмите меня в деревню, в дом свой.
— Нам самим-то голодно! – вздохнула бабка. – Старые мы стали. Не угнаться атя за зайцем, не нацедить раков, не заудить щуку. Лягушек- и тех не наловить.
— Весь свет обегала, никто не берёт. А я собака необычная. Шкай дал мне для скорости восемь лап. Четыре лапы уже стерла, скоро остальные четыре сотру!
— Не бывает у собак восемь лап. Шкай дал вам, как и всем приличным зверям, лишь четыре лапы, — говорит собаке атя.
— Раньше все собаки восьмилапами были, даже ветру за нами не угнаться было, — заявляет пине. – Идимевсь на мою собачью голову, и все его болезни вместе с ним. Как изотру последние лапы, вовсе мой род прервётся. Возьмите меня.
— Баба, а баба, возьмём пине к себе? – решил атя. — Жалко всё же, ежели последняя восьмилапая пине на земле вымрет.
— Как бы она о восьми ногах была. Мы бы ее хоть людям за кусок киша показывали, — вздыхает баба.
-Было у меня восемь лап. Стерла, стрела четыре. Скоро и эти сотру, — завыла снова пине.
— Пожалеем животное, — согласился атя.
Взяли они собаку к себе. Ничего, привыкли и к четвероногой. Собака дом сторожила, со стариком на охоту ходила, даже на щуку научилась охотиться. И такая она быстрая была, даже на четырех лапах, и такая умница, к дому чужого человека не подпустит. Дед и белку с ней стал стрелять, и тетерева. Поохотится с атя собака, бежит в бабе, корову, козу ей пригонит на дойку. И шерсть у собаки разгладилась, и репьи все с нее осыпались. И атя с бабой все лучше. И шубы у них появились, и икра соленая в погребе, мясо сушится, сыр квасится. А на праздники баба на стол свиную голову подавала с золотой бородой.
Только как взойдет луна, так и воет на нее собака, все еще жалеет, что обманула она добрых старика и бабу. А бог Шкай только посмеивается с неба. Он тоже полюбил пса, то зайчика ей пошлет, то куропатку.
Делай добро друг другу и бог Шкай всегда воздаст тебе за это. И жили атя, баба и пине, долго, счастливо и в достатке. Чего и вам желаем. Ибо не в ногах дело, а в доброте.