1.
ТАТЬЯНА ХОЦЯНОВСКАЯ, г. Тобольск
«Только здравый вкус те виды применяет…»
Цевница. Усадебная лира. 1790–1820 / сост. А.Н. Стрижев, М.А. Бирюкова: ТРОБФ «Возрождение Тобольска». Москва. 2017. 240 с., илл.
Хочется поблагодарить в лице Аркадия Григорьевича Елфимова Общественный благотворительный фонд «Возрождение Тобольска», авторов сборника Александра Николаевича Стрижева и Маргариту Анатольевну Бирюкову, и, конечно, художника-оформителя Алексея Константиновича Ершова, а также редактора Юрия Петровича Перминова, а с ним и весь редакционный состав за выпуск такой уникальной книги.
Бесспорно, каждый выпуск Фонда можно назвать уникальным, ведь в каждом есть своя изюминка. Но «Цевница» меня тронула до глубины души, я бы сказала, вывернула ее, заставив вспомнить всё хорошее, говорить стихами что ли. Такое ощущение, что ты столкнулась с чем-то исключительно прекрасным. Рассматривая художественные шедевры, сама собой вживаешься в каждый мазок кисти, разгадываешь в сценах скрытую символику, ищешь исторический стержень и живешь – живешь этим, а когда выходишь из той же картинной галереи, переосмысливаешь, то что ты там увидела, и это всё прочно оседает в тебе, радует, делает ещё лучше. Такое же ощущение оставила и «Цевница»…
Каждый раз, открывая книгу, открываешь для себя всё новое и новое, погружаешься в жизнь конца XVIII – начала XIX в., дышишь всем этим. Но самое интересное, ты открываешь поэтический сборник с каким-то трепетом и осторожностью, чтобы не попортить, случайно не помять листки, боишься испортить тот целостный образ, который навеяла эта книга. По моему мнению, авторы этой книги достигли невозможного в нашем избалованном современном мире, может быть даже и испорченном всевозможной информаций, эпатажем. «Цевница» представляет некое целое, заставляет любоваться каждой страницей, читать, открывать всё новое и новое. Ведь также не секрет, чем старше становится человек, он всё больше перестает удивляться, теряет способность видеть и открывать для себя прекрасное.
Первый раз, когда взяла я эту книгу, листала её в случайном порядке – невольно остановилась и поразилась мастерством художника – тут и портреты людей далёкой поры, а самое главное - мастерски подобранные друг к другу репродукции картин известных художников и архивные изображения – впечатление получается неизгладимое. Ещё не читая книгу, уже начинаешь влюбляться в нее! Знакомишься с «Цевницей» между строк, а точнее между репродукций, гравюр, документов. Я понимаю, в этом великая заслуга художника-оформителя поэтического сборника – А.К. Ершова. Иллюстрации, само оформление – всё так мастерски подобрано. Отложив в сторону «Цевницу», опять погружаешься в пережитые эмоции. Понимаю, что художник кроме таланта обладает и глубочайшими знаниями классического наследия, знает прошлое культуры, у него талант психолога, умело разбирающегося в ощущениях человеческой натуры. И, разумеется, высочайший эстетический вкус. Сборник выполнен академично, в лучших традициях отечественной школы книгоиздания. В верстке много «воздуха», иллюстрации, гравюры, поэтические строки, лирика – всё парит в воздухе, ничто не отвлекает читателя. Он наслаждается книгой! До сих пор вспоминаю ощущение от двух рядом стоящих картин –на одной показан силуэт красивой женщины, сидящей при закате солнечных лучей на бархане, пересыпающей песок, и репродукция известной картины, где старуха тянется к лицу прекрасной девушки. И надпись «Бег времени неумолим». Действительно, ни что не властно над временем! Когда-то, и эта старуха была также молода и соблазнительна, также смотрела на старость с недоверием и с любопытством. Картинка ли к стихотворным строкам или строки к ней - так трудно разорвать это единство. Ода «Время» М.М. Хераскова и ода под тем же названием И.П. Пнина - соответствуют. Но об этом позднее…
Понимая, что перед тобой не просто книга, а настоящий шедевр, я поняла: его не взять нахрапом, читать просто так, от безделья. Тут особый случай прикосновения с прекрасным, а он требует внимания, души, любви, заставляет поставить заслоны, не пускающие пошлость в наш внутренний мир. Я решила прочитать «Цевницу» от корки до корки. Читая предисловие, я уже поменяла свое первое впечатление, поняла, что это не просто уникальный поэтический сборник с прекрасным оформлением и составлением, что это целый научный труд, требовавший много кропотливой работы с первоисточниками в архивах, библиотеках, а к тому же необходимы и безупречные знания.
Затем меня заинтересовало прозаическое произведение Шарля Жозефа де Линя «Взор в сады», которое печаталось в переводе в нашей стране только один раз в начале XIX в., в сборнике, которое сейчас очень трудно найти. Разве не интригует? Но я решила не копаться в содержании, не искать заветную страницу, а поэтапно, следуя за идеей автора раскрывать для себя мир поэтического сборника. От главы к главе постигать прекрасное, улавливать тот утонченный эстетический вкус, которого добились создатели «Цевницы» через поэтические произведения, репродукции, через замысел оформления, через мастерство типографщиков, даже бумага, на которой положены шедевры, поражала.
Открываем первую главу «Сельская жизнь. Природа». Пастельные тона живописи, на которых предстают старинные дворянские усадьбы, гуляющие люди на фоне деревенских пейзажей, не спешащая, двигающаяся своим чередом сельская жизнь. Но вдумайтесь только, что это всё дало вдохновение стольким русским поэтам и писателям. Недаром Александр Дюма сын ещё сказал «Искусство требует или уединения, или нужды, или страсти».
Читаю строки из «Сельской музы» М. Хераскова:
Безпечность, суета и пышность лишь одна.
Давно уже, давно Природой веселились;
Мы в наши дни от ней далеко удалились,
Заснули во тщете на лоне суеты.
Проснися, человек! Натуры чадо ты…
Невольно задумываешься о высоком, о своем бытии и тут же наталкиваешься на черно-белую гравюру «Искусство выше смерти». Искусство, представляющее сильного молодого человека, лирой убивающего Смерть, которая не имеет лица, лишь то, что от него осталось – череп с пустыми глазницами. Невольно думаешь, о чем же будет следующее произведение?
Стихотворение Евстафия Станевича заставило меня внутренне с ним поспорить. Получается, что иметь свой уголок, где человек обретает счастье – это всего лишь бегство от той жизни, что его ранее окружала, от общества, несправедливости? Что высшим судьей быть может только совесть? Со мной можете не согласиться, увидеть иной смысл, но меня всё это как-то всколыхнуло, заставляя читать дальше и вживаться в ту эпоху, читать мысли и чувства современников той эпохи.
Перед глазами портрет красивого, молодого человека с черными усиками и причесанного по моде. С любопытством рассматриваю дальше незнакомого мне до сего времени поэта, Степана Петровича Жихарева. Модный фасон одежды, костюм, видно сшит портным на заказ, сидит, как влитой. Какие струнки души затронет этот модник и красавчик? Так как заранее понимаю, что автор – составитель целенаправленно уделил внимание этому поэту. Степан Жихарев рассказывает о ценностях, которые он познал в своей жизни и они, к сожалению, не вечны «исчезнут почести, богатство улетит». А ценностями, пронесенными через всю жизнь, остаются – мир детства, где деревня, утес каменистый, рог пастуха.
Не можешь оторваться от книги! Мастерство художника-оформителя достигает самых высших похвал! Раскрыв для себя внутренний мир чувств поэта начала XIX века, начинаешь видеть его глазами художника – стрижи, низко летящие над гладью пруда, стрекозы и тут же рядом фотография из современности: в поле изгородь, и сквозь нее пробиваются полевые цветы. Значит это всё не ушло? Значит всё это продолжает жить с нами?
Стихи о цветах, о природе, о временах года перемежаются с деревенскими пейзажами, картинами крестьянского быта, труда, тут же дворянские усадьбы – во всём царит гармония. Очень интересны мысли составителей даже в мелочах книги –изображение усадьбы в селе Смольново соседствуют с фрагментом карты, где находится данное село. Чтобы еще больше окунуть читателя в дух того времени приложены даже сканированные обложки литературных журналов, например, «Благонамеренного» 1818 года.
Много поэтических произведений, репродукций, гравюр, скульптурных композиций, и все посвящены весне. Меня особенно потрясла репродукция одной картины – весна в образе прекрасной девушки, шагающей босой по воздуху и осыпающей скалистые утесы гор цветами. И после всего этого читатель натыкается, чуть ли не на важнейшее поэтическое произведение сборника «Ландшафтный сад» Клавдия Лезай-Марнезия в переводе Евстафия Станевича. Вот к чему вели нас составители книги, подготавливая нас, чтобы тонко задеть струнки!
Автор стихотворения восхваляет прекрасное, сделанное трудом рук человеческих: «...от страшных камений, став очищена земля, преобразуется в роскошные поля». Но тут же поправляет себя, что рука нужна искусная, а так «где вкуса нет – бесполезна там трата труда». Что совершенство художника, создавшего ландшафтный сад, это когда:
Желал бы он луга, лес, воды так вместить,
Чтоб видя новый рай, нам мысль пришла б в нем жить.
Поэт говорит также о том, чтобы быть творцом надо иметь знания, иметь чувство прекрасного и, самое главное, любить природу, жить ею, наслаждаться. Рядом с этим замечательным произведением соседствуют старые, архивные изображения конца XVIII в. – начала XIX в.
Мне немного непонятна была, в начале прочтения «Цевницы», глава «Патриотика». Затем стало ясно. Что военные подвиги Александра Васильевича Суворова никак не отделить от того времени, что соплеменники великого полководца в своих имениях писали о его подвигах, в одах восторгались его образом жизни, образом мыслей этого великого человека. Величие русской армии, боевой дух, сила – это в свою очередь нашло отражение в стиле жизни дворянских имений. Создание композиций, скульптур, символом которых стал патриотизм.
Золотой век. Великая Екатерина. Глава «Просвещение» заставит читателя окунуться в мир философии, размышлений. Мне, например, любопытно было сравнить две оды о времени М. М. Хераскова и И. П. Пнина. Здесь опять же стоит сказать огромное спасибо составителям книги, которые заставляют читателя думать, спорить, размышлять. После всех этих раздумий плавный переход к произведениям о любви… Думаю, ни одна женщина не останется равнодушной к творению Ивана Дмитриева «Тибулова элегия». Превыше всего любовь! Великого Тиберия одолевают мрачные мысли, что когда-нибудь его возлюбленная уйдет из жизни и всё вокруг тогда потеряет смысл. Он борется с этими мыслями, гонит их от себя прочь, плачет от боли, заставляет себя жить настоящим. Разве это не прекрасно?
Новая глава «Анакреонтика. Досуг». Авторы произведений, несмотря на блеск и величие века Просвещения, созидание прекрасного умели посмеяться друг над другом и над собой, тонко пошутить, тем самым скрашивая свой досуг, а может быть и упражняясь в остроумии на светских встречах. Недаром глава оформлена репродукциями, показывающими быт и развлечения русского дворянства. Мне понравилось стихотворение Сергея Аксакова. А ведь я до этого времени знала его как прозаика, а теперь прочла как баснописца. Может быть, и кто-то из вас сделает такое же открытие, как и я? Любопытно было прочесть произведение Василия Львовича Пушкина, дяди великого писателя и поэта. Узнать корни, почувствовать время, вырастившего такого творца, как Александр Сергеевич Пушкин. С превеликим удовольствием прочитала также сказку «Спутники Улиссовы» Ореста Сомова. Такая легкая, смешная и одновременно поучительная. Как и в любой сказке здесь есть «намек, добрым молодцам урок».
И вот перехожу к последней пятой главе «Поэзия природы в прозе». Произведение «Взор на сады» Шарля де Линя назвала бы учебным пособием ландшафтного архитектора, без которого не надо начинать работы в садах и парках, не усвоив опыта. Сначала, может быть, «Взор на сады» покажется немного наивным:
«Кто заботится о каналах, ручейках, тот никак не может быть вредным гражданином, опасным Генералом и пронырливым придворным».
Автор, рассказывает подробно, как проложить ручей, как вырастить цветы, а горшки, в которых они стоят, «скрыть от людских глаз». Также Шарль де Линь говорит и об ошибках, отсутствии вкуса, приводя в пример усадьбы известных людей. А некоторые, наоборот, восхваляет, ставит в пример:
«В двух милях от Царского села находится Петергоф. Это самая Императорская резиденция, следовательно, она не так весела, как другие места, в которые двор удаляется летом. Тут можно видеть маленькое подражание Голландцам. Пётр I этим начал и наконец присовокупил всё, что видел после в своих путешествиях».
«Добро надобно делать не только себе, но и другим», – говорит автор «Взора на сады». Он ратует за то, чтобы хозяева усадеб разводили всякую живность. «Мне кажется, умножая число детей природы, умножаем мы ее богатство».
Наблюдательный писатель подробно описывает Верлиц в Саксонии, укладывая информацию в пять прогулок. Читатель с удовольствием наблюдает за ходом мыслей автора, смотрит за его глазами, проносит через себя его переживания, оценивает скульптуры, дорожки, любуется мастерством художников-оформителей, сумевших не разорвать образ первозданной природы, которые лишь дополнили ее, подчеркнули, пустили в нужном направлении. Разве это произведение не учебник, не мастер-класс для тех, кто задумывается украсить и изменить свою усадьбу, двор, городской парк?
Советую читателям «Цевницы» уделить особое внимание и разделу книги «Приложение» книги. Автор-составитель сборника «Цевница» А.Н. Стрижев в своем очерке «Остатки рая на земле» подробно рассказывает о современном оформлении храмовых территорий и самих церквей. Какими цветами и как украсить внутреннее пространство церкви к Великим праздникам, думаю, каждому полезно почитать и текст и главку по оформлению могилок на кладбище. Ведь это тоже культура, и её надо знать.
Заканчивается «Цевница» рассказом Юрия Петровича Перминова «И время, и жизнь, и Бог». Нам досталось замечательное наследство - искусство создавать «ландшафтный сад». После прочтения «Цевницы» я поняла, что ландшафтный сад потребует от создателей профессионализма, мастерства, это тот вид искусства, который вдохновенно воспет прозаиками и поэтами конца XVIII – начала XIX в. Видеть прекрасное, создавать его в тех уголках, где живём, как это делает Аркадий Григорьевич Елфимов, председатель благотворительного фонда «Возрождение Тобольска», ценитель прекрасного, коллекционер, меценат, а еще основатель такого уникального ландшафтного, историко-культурного парка «Ермаково поле», который уже украшает Тобольск. Он стал своего рода визитной карточкой сибирской столицы.
Как рассказывает автор очерка «И время, и жизнь, и Бог» Юрий Перминов, раньше на этом месте был когда-то заброшенный дом отдыха, заросший свалками и сорняками. И вот спустя годы родилось сказка! Оказывается, деревья в парке у А.Г. Елфимова посажены интересными людьми - писателями, художниками, скульпторами, певцами, музыкантами, предпринимателями, чиновниками, учёными, космонавтами, людьми многих профессий – всеми теми, кто добросовестно и хорошо делает или делал своё дело. Они оставили о себе живую память - собственноручно посаженное деревце. Так первый саженец сейчас уже знаменитой липовой аллеи «Ермакова поля» посадил знаменитый русский писатель Валентин Григорьевич Распутин.
Честно, не видя, но читая о часовне, о смотровых площадках с видом на Иртыш, о деревьях, что символизирует войско Ермака, скульптурных композициях, да и о самом памятнике легендарного казака (в книге «Цевница» художник-оформитель позаботился представить взору читателя разнообразные фотографии видов «Ермакова поля») – мне захотелось увидеть и побывать в Тобольске. Посмотреть все творения ландшафтного дизайна, на которые, поверьте, после прочтения «Цевницы» я стала смотреть другими глазами.
Подводя итог, меня стали раздирать внутри два чувства. Во-первых, книга «Цевница» - сама по себе прекрасное, настоящее произведение искусства, ее хочется читать, рассматривать, любоваться, быть может, даже хвалиться ею. Во-вторых, «Цевница» заставляет пересмотреть нашу жизнь, крепко задуматься о том, что нас окружает, научиться беречь природные сокровища.
*
2.
ЛЮДМИЛА МАКСИМОВА, г. Бийск
ДИВНЫЙ САД
О книге «ЦЕВНИЦА»
Знает ли уважаемый читатель, что есть на свете волшебная страна-библиотека, а в ней живёт книга – близнец той самой знаменитой песни Анри Волохонского «Под небом голубым»? Помните?
Под небом голубым есть город золотой
С прозрачными воротами и ясною звездой,
А в городе том сад, всё травы да цветы,
Гуляют там животные невиданной красы...
В этой фантастически красивой песне мы слышим, ощущаем отголоски легендарного Эдемского сада, в котором Адам и Ева жили в согласии с Природой и её детьми – мудрыми животными:
Тебя там встретит огнегривый лев,
И синий вол, исполненный очей,
С ними золотой орел небесный,
Чей так светел взор незабываемый.
И вот эта волшебная книга, в которой благоухает сад (всё травы да цветы!) недавно попалась мне в руки. Издание собрано многолетним трудом замечательного человека, мыслителя, родителя идеи «Усадебной лиры» – Александром Николаевичем Стрижёвым. Называется книга музыкальным именем «Цевница», что значит – свирель. Но это не простая свирель – это полифоническое звучание голосов многих и многих поэтов, которые писали стихи в начале эпохи, именуемой сейчас эпохой Просвещения. Это было время, когда декламация стихов, музыка и танцы, прочно вошли в дворянский быт помещичьей России, в годы её крепнущего роста и процветания талантов.
Если мы вспомним школьный курс литературы, то припомним и утверждение учителей, что в Допушкинскую эпоху поэзии как бы и не существовало. Называлось несколько имён стихотворцев да имя Гавриила Державина – предшественника Пушкина.
Однако волшебная книга «Цевница» невероятно обогащает Допушкинский поэтический мир и связывает его не только с родным языком, его образностью, зоркостью и чуткостью к душевным переживаниям и впечатлениям, но и прослеживает связь поэзии тех времён с искусством создания и обустройства садовых ландшафтных проектов, отсюда и родилась вот и это понятие – Усадебная лира. Опять возникает отголосок прекрасной песни «Под небом голубым» с её библейскими образами.
И, действительно, в поэзии 1790 – 1820–х годов, собрание которой читатель найдёт в книге «Цевница» (несколько десятков поэтических имён, известных и совсем не известных сегодня), а также много христианских мотивов. Например, в разделе буколической (сельской) поэзии:
Мне травка из земли всходящая являет,
Что Бог другую жизнь и мне приготовляет;
А в круге сем, где я поставлен от Него,
Велит достойну быть творения Его,
Чтоб я, привыкнув здесь внимать Его уставы,
Свидетель после был Его небесной славы.
(Михаил Матвеевич Херасков)
Тут перекликается древняя «Цевница» с флейтой Пана – древнегреческого бога дикой природы, Духа лесов и полей. Царство Пана – просторные долины и тенистые рощи, где он резвился в кругу нимф, устраивал шумные хороводы, сказочные праздничные гуляния, пугающие обычных людей. Загадочные звуки, доносящиеся из глубины дикого леса и бескрайних полей считались голосом его флейты. А потом, утомившись от веселья и забав, Пан засыпал, и с ним уходила в сон вся Природа.
Приятныя луга и рощи не для тех
Потребны, коим в них избыток всех утех.
Не к шумным торжествам природа приглашает,
Но мысли ко Творцу она в нас возвышает,
Рождает нежность чувств от сельских видов вкруг ...
(Евстафий Иванович Станевич)
***
Величие твоей красы
Вливало в сердце мне восторг неизъяснимый,
Когда средь гор крутых, в полдневные часы,
Журчащий ручеек, между цветов чуть зримый,
Манил к себе забыть полящий солнца зной;
Иль тихим вечером беседовать с луной
Бывало, приходил я на утес кремнистый;
Над мной гордился дуб ветвистый,
Приветствие луне Орфей пернатый пел;
А там, у озера, рог пастыря звенел
И жители села, составив хороводы,
С невинной радостью кружились на цветах,
Здесь ползал по траве младенец — сын природы.
Страна блаженная! Когда в твоих местах
Опять найду я мир, потерянный здесь мною?
(Степан Петрович Жихарев)
Но в многоголосии, в музыкальной полифонии «Цевницы» звучат не только умиротворяющие мифологические мотивы, но здесь, как и в песне «Под небом голубым» есть более высокий ориентир:
А в небе голубом горит одна звезда.
Она твоя, о, ангел мой, она твоя всегда.
Кто любит, тот любим, кто светел, тот и свят,
Пускай ведет звезда тебя дорогой в дивный сад.
Вот такой звездой, ведущей душу дорогой в дивный сад – к Творцу, в книге «Цевница» является поэзия раздела «Патриотика» и «Философические размышления. Просвещение», ведь патриотизм и понимание мира немыслимы без знания родного языка, без умения ярко и убедительно выражать мысль. Вот это драгоценное умение давалось дворянским детям не обучением в специальных школах, а прививалось с раннего детства путём общения с няней (благодарно вспомним Арину Родионовну!), путём слышания родной речи в живом кругу общения с людьми из народа, которые издревле почитали своих героев – полководцев-богатырей, защищавших Россию от врагов:
С полками там ходил, где чуть летают птицы.
Жил в хижинах простых и покорял столицы.
Вставал по петухам, сражался на штыках;
Чужой народ его носил на головах;
Одною пищею с солдатами питался.
Цари к нему в родство, не он к ним причитался.
Был двух Империй вождь; Европу удивлял;
Сажал Царей на трон и на соломе спал.
(Александр Семенович Шишков.
СТИХИ ДЛЯ НАЧЕРТАНИЯ НА ГРОБНИЦЕ СУВОРОВА)
***
«...Росс славных дел не позабудет:
Смерть! смерть врагу! победа вам!».
Он рек, и огненной стрелою
Пред Русским воинством летит.
Герой Альпийский! за тобою
Барклай де Толли вслед спешит.
(Сергей Николаевич Глинка
НА ПЕРЕХОД РОССИЙСКИХ ВОЙСК
ЧЕРЕЗ БОТНИЧЕСКИЙ ЗАЛИВ)
***
Протекай спокойно, плавно,
Горделивая Нева,
Государей зданье славно,
И тенисты острова!
Ты с морями сочетаешь
Бурны Росски озера
И с почтеньем обтекаешь
Прах Великого Петра.
(Михаил Никитич Муравьев.
БОГИНЕ НЕВЫ)
Есть в книге две публикации, где лирика звучит и в прозаических текстах. Одна из них – статья-эссе «К оживающей траве и первой зелени весною» знаменитого природоведа Андрея Тимофеевича Болотова. Написана эта ода, адресованная цветам, в благодатном месяце апреле 1794 года. Что поразительно, Андрей Тимофеевич пишет о цветах, словно о живых людях, имеющих душу: «О милые и любезные цветы! По самой истине достойны вы предпочитаемы быть пред всеми прочими. Ни которые из них не могут никак сравниться с вами и ни которые не могут придавать садам нашим толикого блеска и такого великолепия, как вы, и так много утешать зрение наше своими красотами. О как жалки сады и цветочные ревиры, не имеющие в себе вас! Как пусты и безобразны они без вас в конце лета и при начале осени» (В цитате сохранена орфография того времени).
Вторая публикация от составителя «Цевницы» Александра Николаевича Стрижёва «Остатки рая на земле» тоже посвящена цветам и поэтически воспевает достоинства этих великолепных созданий великой Природы: «Красота земной природы, этого подножия престола Божия, напоминает грешному человеку о красоте небесной, о Райском Вертограде. Украшением же природы являются цветы. Вот картина цветущего луга, нарисованная благодатным художником мысли, архиепископом Лукой (Войно-Ясенецким): «Вечером на цветущем лугу всё множество цветов поворачивается к солнцу, точно воссылая ему вечернюю молитву, а после его заката тихо засыпают, чтобы утром, повернувшись на Восток, опять встретить его утренней радостной молитвой...Благоухание цветов — это фимиам Богу. Цветы — кадильницы».
Звезда патриотизма, народного духа любви к Отечеству, сияет высоко не только в поэтическом мире книги «Цевница», но и в завершающей главе, посвящённой современному гражданскому подвигу основателя Общественного благотворительного фонда «Возрождение Тобольска» Аркадия Григорьевича Елфимова – человека государственного мышления, автора и создателя многих масштабных проектов, в том числе энциклопедической серии из тридцати томов альманаха «Тобольск и вся Сибирь», многих художественных книг – приложений к альманаху, книжной серии великолепных изданий «Сибирский художественный музей». Вот эту грандиозную библиотеку альманаха «Тобольск и вся Сибирь» теперь дополнила новая уникальная книга с певучим именем «Цевница».
Библиотека Аркадия Елфимова – это шедевры полиграфии, рождённые в проектах исторического, научного, исследовательского направления, имеющие Российский масштаб и государственное значение для возрождения и сохранения истинной народной истории и культуры. Звездой, вершиной этого созидательного труда, длиною в четверть века, является создание фантастического, сказочного парка «Ермаково поле».
Вот что о трудовом гражданском подвиге нынешнего человека, нашего современника, патриота России Аркадия Григорьевича Елфимова, пишет в заключительной главе Юрий Перминов: «Ермаково Поле» – не просто парк, а живая история Тобольска, выраженная средствами ландшафтной архитектуры. Дубовая рощица — это Ермаково войско, всего 25 дубков, то есть один дубок символизирует два десятка казаков. А вот и сам Ермак, поперёд всех, выше всех, на холме, огороженном частоколом из заострённых бревен. Напротив войска казацкого выстроились ряды растений азиатских — это татарское войско с Кучумом во главе. А промеж них – поле сечи, красным барбарисом, будто кровью багровой, залитое… Постоянно прирастает новыми деревцами и молодая липовая роща. Её начало положил выдающийся русский писатель Валентин Григорьевич Распутин, приехавший из Иркутска в Тобольск… Всякий искренний человек трепетно верит в чудо провидения, его сердце денно и нощно пребывает в труде. Оно трудится во имя тайны дивной и прекрасной, имя которой – Жизнь. Без устали трудится человек, дабы делами своими отделить, а значит, и спасти – чистоту от грязи, свет от тьмы… Такой труд – сродни возделыванию сада… ».
И снова хочется вернуться к библейским словам, с которых мы и начали наш разговор об уникальной книге «Цевница»:
Кто любит, тот любим, кто светел, тот и свят,
Пускай ведет звезда тебя дорогой в дивный сад.
Так заканчивается мой рассказ о книге-песне, книге-мелодии, книге-свирели, созвучной по Духу своему многокрасочным природным картинам времён года в Тобольском парке Ермаково поле.
3.
НИНА ЯГОДИНЦЕВА,
секретарь Союза писателей России,
профессор Челябинского государственного института культуры
ПРИРОДА В ДУШЕ И ВОКРУГ
Цевница. Усадебная лира. 1790–1820 / сост. А. Н. Стрижев, М. А. Бирюкова. – Тобольск: ТРОБФ «Возрождение Тобольска», 2017. 239 с., илл. – (Библиотека альманаха «Тобольск и вся Сибирь»).
При закате солнца красного,
При восходе светла месяца,
Как заря потухнет алая,
Воздух тихий не колеблется
И прохладой дышет сладкою
Кн. А. А. Долгоруков
Жизнь настолько быстротечна, так стремительна, что любое её проявление, даже самое драгоценное, очень быстро уходит в забвение или становится историей. Уходящее в забвение теряется безвозвратно, становящееся историей обретается заново как опыт – нравственный или эстетический.
Деятельность Фонда «Возрождение Тобольска», который в следующем году празднует свой четвертьвековой юбилей, вся нацелена на сохранение разнообразных форм традиционной русской культуры, и подтверждением тому стало очередное издание, увидевшее свет в конце 2017 года. Издание посвящено совершенно особенной – усадебной – поэзии, поэзии отдохновения, размышления, восхищения природой и любования ей. «Цевница. Усадебная лира. 1790—1820» собрала в единое гармоничное целое стихотворные строки и изысканный иллюстративный ряд.
Слитность души, поэтического слова с природой и её стихиями – вообще характерная черта русской культуры. Русский человек неотделим от природы, от её разнообразных явлений и состояний. Он включён в этот природный мир как субъект, обладающий самостоятельной волей, но подчиняющий эту волю смыслу всеобъемлющему, ибо за материнским лоном природы он провидит волю Отцовскую – Божью. И человек, включённый в Божий промысел, участвует в жизни природы как часть Его всеобъемлющей воли, сознательная и свободно подчинённая ей:
Хочу и делаю: то в скромном огороде
Душисты рву цветы и гимн пою Природе;
То тропки по снуру прямыя провожу,
То за прививками младых дерев хожу,
То гряды, не стыдясь, сам заступом копаю;
А иногда волов ленивых загоняю,
Иль весело бегу с барашком на руках,
Который позабыт был матерью в лугах.
Богам усердный жрец, я первенцы земные
Всегодно приношу на алтари святые;
Палесе жертвую домашним я млеком;
Помоне каждым вновь родившимся плодом…
(Иван Иванович Дмитриев)
Какую ценность, какой смысл эта особенность русского характера, русской души имеет сегодня? Сегодня, когда урбанизация, собирание населения в города приводят к запустению огромных пространств, прежде обжитых и цветущих, опыт гармоничного со-бытия человека и природы, – образ Сада, за которым сквозит образ мечтаемого Рая, становится своеобразным культурным символом, эстетическим и этическим проектом сосуществования стихий души и природы, которые по сути должны составлять единое целое.
Трагическое, гибельное противостояние природного, естественного – и урбанистического, искусственного бытия возникло далеко не в XX веке – оно обозначилось уже в XVIII-м, и вот как звучит в строках Федора Михайловича Рындовского:
У вас всё куплей достаётся:
Безделка всякая в цене;
А здесь обилье даром льётся,
И даром всё приходит мне.
Плоды собою сами зреют,
Прозрачные ручьи журчат,
Услужливы Зефиры веют,
Разносят всюду аромат.
…
Заря мое лице румянит,
Роса прохладою свежит;
Ничто дней жизни не туманит
И сердца грустью не томит.
Вы ж дни преобратили в ночи,
А ночи, напротив, во дни.
Что обольщает ваши очи
И душу? — призраки одни!
Вы сами — призраки живые,
Блудящие в туманной мгле…
Сад – универсальный культурный знак, и русская усадебная культура, расцветшая, как сообщает в предисловии к книге А.Н. Стрижев, один из её составителей, в «век императрицы Екатерины Великой», вобрала в себя лучшие традиции – от глубоко древних античных до современных ей западноевропейских.
Периодов относительного благополучия в русской истории не так уж и много, но каждый из них отмечен каким-то культурным взлётом, стремлением «к изысканности и совершенству», желанием обустроить свой мир по законам красоты… Уже хотя бы поэтому исторические аспекты русской культуры заслуживают пристального внимания, изучения и сохранения.
Для создания своеобразной антологии усадебной лирики составители книги А.Н. Стрижев и М.А. Бирюкова изучили целый ряд уникальных изданий, в которых так или иначе затрагивалась тема сельской усадебной жизни. Чтобы сохранить аромат времени, тексты произведений решено было воспроизводить не в современной их интерпретации, а с тщательным учётом стилистических, фонетических и пунктуационных особенностей конца XVIII – начала XIX веков, то есть дать «аромат», обаяние того времени через выразительные средства языка.
Яркий иллюстративный ряд «Цевницы» составили репродукции произведений великих мастеров прошлого и картины из личных коллекций авторов. Иллюстрации оживляют ряд поэтических образов и воссоздают картины усадебного быта, столь сегодня от нас далёкие.
Вот как воспроизводит саму философскую концепцию со-бытия человека и природы в поэме «Ландшафтный сад» Клавдий Франсуа Адриан Лезай-Марнезий:
На тесной той земле, исполненной прикрас,
Где любопытный твой остановился б глаз,
Являй без роскоши пристойны украшенья,
Производя в душе приятныя движенья;
Соделай всюду их непринужденным вид,
И пусть улыбкою природа их почтит…
(перевод Евстафия Станевича)
В примечании к поэме автор пишет о ландшафтных садах как об истинном предмете искусства: «Под словом «сад» должно разуметь не одно то место, которое занимали до сего времени для произращения питательных растений, но целое пространства, принадлежащее к замкам или важным сельским строениям, соделывающее жилище их приятным, привлекательным и даже превосходным тогда, когда дарование и вкус соединят в нем все части для составления одной обширной картины. Картины сии, как совершеннейшия между всеми, потому что составлены из самых счастливых действий самой природы и доставляют наслаждения вдруг всем чувствам, требуют чтоб их устраивали люди с воображением обширным, живым, деятельным, пылким, однако притом и благоразумием управляемым. Легче показать образцы, нежели дать правила к составлению их: но и самые образцы сии введут в обман тех, кои захотят подражать им раболепно; ибо самыя разительныя и истинныя красоты в тех местах, где природа их поместила, становятся несвойственными и несовершенными там, где она требовала иных красот. И так чувство сходства, сношения и согласия несравненно еще нужнее для искусства садов, нежели для самой живописи. Как бы план обширен не был, он будет всегда недостаточен и в противоречии с окружающими его местами, естьли слишком удалится от местнаго их свойства. Для того полотно живописца имеет рамы, отделяющия Ландшафт его от остатка вселенной, и не оставляют к сравнению предметом».
Уже перечисленные немалые достоинства нового издания Фонда «Возрождение Тобольска» подкрепляются главным – широтой освещения такого явления, как усадебная культура и усадебная поэзия. Ведь хозяевами усадеб были заслуженные люди России из самых разных сфер деятельности (цитата по предисловию): «боевой генерал или сановник, успешный промышленник или обеспеченный мудрец, ищущий ключ к таинствам натуры»… И, конечно, по этой причине сама усадебная лирика оказывается не только сокровенно-лирична, но и многозвучно-многотемна: в ней развиваются патриотические, философские мотивы, анакреонтика, находит своё законное место и особенная литературная форма: поэзия в прозе…
Причём эта поэтическая проза воспевает как само садовое искусство (как у Шарля Жозефа де Линя в переводе С. А. Немирова), так и отдельных обитателей сада, к которым поэт (А. Т. Болотов) обращает целые восторженные, искусные письма
«Я желал бы всем вперить мою охоту к садам. …Нет ни одной добродетели, которой бы я не приписал любящему говорить о садах и разводить оные. Он, будучи пожираем сею страстию, которая одна только умножается с летами, оставляет все прочие страсти, нарушающие спокойствие души или порядок общества. Когда он удаляется из города, из этого жилища нравственного и физического разврата, и идет работать или веселиться в деревню, тогда сердце его наслаждается природою, и вместе с легкими освежается благотворным дуновением прохладного ветра.
Отцы семейств! Внушайте детям вашим охоту к садоводству: они будут добрее от этого. Пусть они другими искусствами занимаются только для улучшения садового искусства, о котором я говорю. Кто заботится о каналах, ручейках, тот никогда не может быть вредным гражданином, опасным Генералом и пронырливым придворным. Естьли бы такой человек захотел писать против законов, спорить в военном совете, вооружиться против начальника или хитрить при дворе, то он стал бы опаздывать везде, ибо в голове у него были бы дерева, кустарники или цветы, за которыми надобно ему посмотреть…
Добро надобно делать не только себе, но и другим. И так станем увеличивать число живых существ; станем размножать воздушных, земных и водяных жителей: подобно древнему изречению: «Да будет свет, и бысть свет», я желал бы сказать: «Да будут птицы, рыбы и особенно лебеди».
А вот обращённая к природе прямая поэтическая речь А.Т. Болотова: «О натура! Как приятна ты в то время, когда начинаешь обновляться и когда бурая поверхность пажитей и лугов впервые воспринимает на себя зеленый колер. Какою сладостию напояется душа моя при обозрении тебя и в сие уже начальное время весны прекрасной…
…О ты, первая и едва только рождающаяся зелень на холмах! Как приятна ты мне! С каким сладким восторгом смотрю я на тебя! Как любуется душа моя тобою и в самом уже рождении твоем! О буди благословенно первое явление твое, первое оживление бесчисленных травинок, составляющих тебя! Тысячи живых тварей разных родов радостно встречают тебя и веселятся уже тобою. Уже вижу разных четвероногих, ходящих с удовольствием по тебе, слышу нежное блеяние агнцов непорочных, прыгающих с радостию за матерьми своими; вижу матерей их, любующихся рождением твоим и возжделеющих скорейшего возрастания твоего. Я сорадуюсь им и вместе с ними того же самого желаю.
Более пятидесяти раз видал я уже тебя возрождающеюся и более четыредесяти крат утешалась душа моя твоими прелестьми, о зелень вешней первой травы!»
Только в прямом диалоге с природой, с её травами и цветами, может возникнуть, сформироваться «экологические сознание», как сейчас принято говорить. Но всё-таки хочется сказать по-другому: человек может стать соратником Бога, его глазами и руками, когда научится чувствовать и понимать природу…
И неудивительно, что в книге возникает живая перекличка исторического прошлого с нашим временем – ведь сегодня в Тобольске растёт и процветает ландшафтный парк «Ермаково поле», созданный руководителем Фонда «Возрождение Тобольска» А. Г. Елфимовым. один из самых известных в Сибири. Он открылся 24 июня 2016 года, в День города Тобольска.
Как пишет известный поэт и редактор серии «Тобольск и вся Сибирь», в библиотеку которого входит и «Цевница», Ю. П. Перминов, «более 20 лет назад территория бывшего дома отдыха в окрестностях Тобольска была неухоженной и заброшенной: в оврагах каменели свалки мусора, многие деревья почти обезжизнели, будучи уже не в силах воздеть к небесам в мольбе о помощи иссыхающие, ломкие ветви. Потребовалось немало времени, сил и средств для восстановления былого великолепия природы, чтобы земля, освобождённая от смертельных для неё тонн хлама, «раздышалась»...
…И сегодня под открытым небом… здесь произрастают редкие для Сибири растения: актинидия, кирказон, лимонник, скумпия, бересклет, гортензия, барвинок, вейгела, ясень, пузыреплодник, несколько видов и форм клёна, барбариса, клематиса, можжевельника, ивы, спиреи, сирени и туи… 418 видов, форм и сортов растений на площади менее 27 га!»
Этот современный пример, завершающий историческое описание усадебных садов, ландшафтных парков, наглядно показывает связь и перекличку родственных форм культуры. Ведь культура всегда отвечает на вопросы бытия человека в этом мире таким образом, чтобы дать всему человечеству наибольший шанс выжить. Сегодня этот шанс – в диалоге с природой, в том, чтобы действительно стать глазами и руками Бога.
Книга «Цевница» обретает при этом особенное культурное значение – не только как тщательно собранный и бережно представленный исторический материал, но и как проект возможного будущего.
4. ЕЛЕНА МАЧУЛЬСКАЯ
В тени садов звучит усадебная лира
Над прудом склоняются деревья, разбрасывают радужные брызги струи фонтанов, радуют глаз бесчисленные цветы, ажурные беседки и таинственные гроты, по тенистым аллеям прогуливаются дамы в роскошных нарядах, сквозь кружево ветвей виднеется величественный дом с колоннами и ветер доносит звуки музыки…
Мир чарующе-прекрасный, в котором гармонично соединяются природа и творения рук человеческих - удивительный мир русской усадьбы - на картинах художника начала ХХ века Виктора Борисова-Мусатова он уже кажется чудесным видением, сотканным из тумана, прекрасной далекой мечтой…
Борисова-Мусатова называли певцом "уходящих усадеб" и живописцем "зыбкого мира старых теней». А сам художник отвечал интересовавшимся, что за эпоха изображена на его картинах, так: "Это, знаете ли, просто красивая эпоха". Но эта красивая эпоха, время стихов и садов, существовала не только в воображении художника, она имела место быть в действительности. Да, она завершилась, но не сгинула безвозвратно…
Недавно увидела свет новая удивительная книга, изданная общественным благотворительным фондом «Возрождение Тобольска» - «Цевница. Усадебная лира.1790-1820». Она вместила в себя три десятилетия, которые можно назвать золотым веком русской усадьбы. В то время в Российской империи повсюду создавались ландшафтные парки, в них возводились впечатляющие архитектурные сооружения. Так создавалось пространство, наполненное различными смыслами. «Пейзажный сад уподоблен дикой природе. Ручей журчит по камням, пруд с перевозом, за дубовой аллеей озеро, а на нём остров и храм мудрости. Вдоль берегов павильоны в тени развесистых лип, в глубине лесочка обнаружится гранитное надгробие с витиеватой надписью, на видном месте скульптура Руссо и госпожи Гийон, почитаемой масонами, невдалеке высится обелиск, поставленный в честь памятного события, а рядом с господским домом, ближе к селу — храм Божий, ревностно посещаемый семьёй вельможи»
В одних парках главенствовала природа, подправленная рукой знающего садовника, в других – правила фантазия, создавались замысловатые аллеи с подстриженными деревьями... Зеленый ковер трав, непременные боскеты (уютные кабинеты среди тенистых дерев), карусели и качели, рукотворный ручей, пруд с лебедями, античные боги и герои среди деревьев, обелиски, фонтаны, затейливые павильоны… И эта красота вовсе не была безмолвной. В садах звучала музыка, в барском доме разыгрывались театральные представления.
Дом хозяина поместья представлял собой настоящую художественную сокровищницу. Усадьба наполнялась картинами, скульптурами, книгами и роскошной мебелью. Из развлечений в усадьбах предпочитали чтение, музицирование и пение. Альбомы наполнялись рисунками усадебных цветов, портретами и зарисовками. В тот же альбом записывали стихи, мысли по поводу и каламбуры. Усадьба была отдельным миром, уникальным явлением русской культуры…
Поэзия и проза тех времен, ставшая теперь доступной современному читателю, пронизаны сокровенным лиризмом, отражают настроения обитателей усадеб, их созерцательный взгляд на окружающий мир,
Созданию этого действительно уникального сборника предшествовала огромная работа – его составитель Александр Стрижев несколько лет «плотно и находчиво» занимался в Музее книги Российской государственной библиотеки в Москве, изучая русскую периодику 1790—1820 годов а (за эти три десятилетия в России было издано около 70 литературных журналов и альманахов). Искал в первую очередь поэтические произведения, посвящённые усадебной жизни – они в русских усадьбах читались чаще всего. Заодно продумывался и зрительный ряд.
Эта книга расцвечена множеством прекрасных иллюстраций также как сад цветами – в ее оформлении художник Алексей Ершов использовал репродукции произведений великих мастеров прошлого.
Непривычный современному читателю слог не позволяет быстро пробежать по строчкам – эти стихотворения нужно читать вдумчиво и внимательно – так как мы почти отвыкли. Читать, вслушиваясь, всматриваясь в слова. И возникает удивительное ощущение сдвига времен. Ты будто настраиваешься на ритм той жизни - созерцательной, далекой от современной суеты, где вместо городского шума слышится песня свирели.
«Свирель, цевница, звучит и напоминает о складе старинной жизни в усадьбах, о чувствах и наслаждениях уютом. Прислушаемся к её звукам и вспомним о почти потерянном наследии»,- призывает читателя Александр Стрижев.
Первый самый обширный раздел сборника, озаглавленный «Сельские пасторали, открывает стихотворение Михаила Хераскова «Сельская муза»
В восторге я моем, Природы по стопам
Вступая на луга, вхожу как в некий храм;
Натура, мнится, там раскинула порфиру
И пиршество всему приготовляет миру.
Природа – храм Божества. Храм прекрасный и величественный, где все приводит в восхищение - «премудрая везде мне зрится простота». Как же это напоминание важно для нас, умеющих смотреть, но разучившихся видеть… Природа – не абстрактный фон, не картонная декорация к нашей суетной жизни, а великолепная книга, повествующая о премудром замысле Творца.
Давно уже, давно Природой веселились;
Мы в наши дни от ней далеко удалились,
Заснули во тщете на лоне суеты.
Проснися, человек! Натуры чадо ты.
Когда же сам к себе ты стал бесчеловечен,
Жизнь кончишь в суетах, и будет сон твой вечен.
И еще одно важное напоминание - человек и природа неразрывно связаны, полнота бытия без единения с природой невозможна в принципе
В прекрасном Божьем мире восхищения достойно все. В своих стихах Анна Волкова воспевает величественное наступление нового дня:
В багряновидную одежду облеченны,
Предвечнаго рукой богато украшенны,
Восточны облака лазурный свод пестрят,
Края их золотом блистают и горят.
Хребты высоких гор из мрака выступают,
Дубравы и леса верхи свои являют.
А Михаил Магницкий восхищается утренней песней соловья
Лес слушает его безмолвно,
Боятся ветры песнь прервать,
С горы в зарях горящи волны
Лениво мещет водопад.
Такое чтение дарят счастливые мгновения отдыха от суеты. А суеты сегодня стало куда больше чем в позапрошлом веке…
Но близость к природе не означает безразличия к судьбе своего Отечества. Потому второй раздел этой книги носит название «Патриотика».
Вот пламенные строки Андрея Тургенева:
Тебя, Отечество святое,
Тебя любить, тебе служить —
Вот наше звание прямое! —
Мы жизнию своей купить
Твое готовы благоденство;
Погибель за тебя — блаженство,
И смерть — бессмертие для нас!
Не меньшее впечатление оставляют и стихи Александра Шишкова, предназначенные «для начертания на гробнице Суворова»
Остановись прохожий!
Здесь человек лежит на смертных не похожий:
На крылосе в глуши с дьячком он басом пел
И славою, как Петр иль Александр, гремел.
Ушатом на себя холодную лил воду,
И пламень храбрости вливал в сердца народу.
Жизнь на лоне природы располагает к размышлениям о смысле бытия и порядке вещей. Третий раздел «Философические размышления вобрал в себя лучшие философские оды.
Ты, Время! быстрыми крылами
По всей подсолнечной паришь;
Пуская стрелы за стрелами,
Всё рушишь, портишь и разишь.
К чему серпом своим коснется,
Где Время только пробежит,
Всё гибнет, ржавеет и рвётся,
Покрыто мхом седым лежит.
В финале этой оды Михаил Херасков приходит к выводу, который для современного читателя может стать настоящим открытием - беспощадное время тоже конечно и бессильно перед Вечностью
В четвертом разделе представлена легкая поэзия. Оригинальные басни, идиллии и песни, без которых усадебный досуг просто невозможно представить.
Вот сказка Ореста Сомова «Спутники Улиссовы», созданная по мотивам греческих мифов. Влюбленная в Улисса Цирцея согласилась расколдовать превращенных в зверей его спутников, но только если они того захотят. Итог неутешительный - желающих не оказалось:
Итакский Царь
Ходил ко всем зверям; но никакая тварь
Его и слушать не хотела:
Привычка всех их одолела.
А вот изящные поучения. Басня Ивана Дмитриева «Чиж и зяблица»:
«Ах! всяк своей бедой ума себе прикупит —
Впредь утро похвалю, как вечер уж наступит!»
И «Голубка и бабочка» авторства Василия Пушкина, дяди великого поэта:
«Я правду говорю: Любимой нежно быть
Здесь средство лишь одно — умей сама любить»
Поэзия природы может отражаться и в прозе. Следующий раздел, подготовленный Маргаритой Бирюковой возвращает из небытия текст Шарля Жозефа де Линя «Взор на сады» - автора знаменитого изречения «Сады обрисовывают характер нации». В России текст де Линя публиковался всего один раз в начале XIX века, причём в составе собрания сочинений.. Теперь же он доступен всем, кто интересуется историей садов и усадеб.
«Ода, выигранная победа, смелый размах кисти суть следствия вдохновения: для садоводства потребны путешествия, чтение, обозрение, уравнение и соединение всех искусств вместе.», - утверждает де Линь. А далее излагает свои замечания насчет всех элементов великолепного садового полотна: «Не должно обременять земли понапрасну каменным строением ни под каким предлогом», « Пусть ветви сами по своей воле соединяются одни с другими», « В рассуждении мостов я знаю одно только правило, то есть: не делать двух похожих один на другой. Здесь можно предаваться всем странностям воображения».
Он пишет о садах, виденных в разных странах – в Англии, Франции, Польше. Искренне восхищается садами российской императрицы в Петергофе «В новом саду, который теперь отделывают, есть грот, представляющий стог сена: несколько пучков оного замыкают двери и окошки; надобно их отнять, чтоб войти. Тут всегда обманываются и забывают обман сей, взойдя в зал, убранный в лучшем Парижском вкусе.
И ставит в один ряд стихи и сады, утверждая: «Все произведения любви ознаменованы совершенством. Стихи и сады, имеющие на себе печать ее, непременно будут иметь свою цену». А ведь действительно, сад можно назвать стихотворением, только вместо слов в единое прекрасное целое там складываются, перекликаясь между собой аллеи и водоемы цветы и скульптуры….
Современный человек отвык любоваться цветами – сейчас только в Японии сохранился праздник любования сакурой, но ведь так было не всегда! И вот наглядное тому доказательство - странички вдохновенных замечаний писателя и ученого Андрея Болотова. Его тексты отличает удивительная живописность, внимание к оттенкам и нюансам. Он писал о самых обычных цветах, виденных в тульской усадьбе Дворяниново – как о чем-то совершенно волшебном.
«О ты, первая и едва только рождающаяся зелень на холмах! Как приятна ты мне! С каким сладким восторгом смотрю я на тебя! Как любуется душа моя тобою и в самом уже рождении твоем! О буди благословенно первое явление твое, первое оживление бесчисленных травинок, составляющих тебя!».
«О, мальвы! О, пышные и великолепные цветы! Как описать мне красоту вашу? Как изобразить, сколь много пленяете вы наши чувствы и украшаете собою сады наши?».
Есть даже восхищенное « К бархатцам» – о цветочках вроде совершенно обычных в изрядном количестве присутствующих на клумбах в любом городе: «Кроме прекрасного и бесподобного бархата вашего, которым вы толико превосходите всех прочих, весьма немногие из них сравняться могут и с махровостию цветков, и с пестротою, и с расположением листков ваших».
«Цевница» повествует не только о минувшем, но и о настоящем. В приложение включены два современных очерка, продолжающие тематику сборника. Текст Александра Стрижева «Остатки Рая на земле» посвящён цветам в убранстве храма и вокруг него, московским садам-вертоградам, которыми восхищались иностранные путешественники. В Москве самый старый сад, Святителев, размещался на подоле тёплой стороны Кремлёвского холма. « Красота земной природы, этого подножия престола Божия, напоминает грешному человеку о красоте небесной, о Райском Вертограде. Украшением же природы являются цветы. «Остатками Рая на земле» называли цветы святые Феофан Затворник и батюшка Иоанн Кронштадский. И поистине это так!»
Завершающий книгу очерк главного редактора всех изданий Фонда «Возрождение Тобольска» Юрия Перминова « И время, и жизнь, и Бог» посвящен современному саду. Великолепному парку «Ермаково поле», который вырос из «попытки создания идеального мира взаимоотношений человека с природой».
Уникальный ландшафтный, историко-культурный парк, создан трудами и заботами руководителя общественного благотворительного фонда «Возрождение Тобольска» Аркадия Елфимова и его помощников на пепелище – на территории бывшего дома отдыха в окрестностях Тобольска. Много времени и сил понадобилось на то, чтобы эта земля снова стала живой.
А теперь там растут разнообразные деревья и кустарники, золотом сияет крест над часовней Димитрия Солунского, со смотровых площадок открывается роскошный вид на Иртыш, в Алябьевской беседке можно послушать тобольских соловьев.. На очереди — увековечивание памяти о первых русских первопроходцах Сибири, о гениальном картографе Семёне Ремезове, великом учёном Дмитрии Менделееве…
Есть в парке и липовая аллея - такие аллеи были одной из самых характерных черт русских садов. Нигде больше в Европе липы не сажали «стеной»
Сад на Руси был символом рая, где в изобилии присутствует все прекрасное - растут декоративные и плодовые растения, где поют птицы и благоухают цветы..Парк под Тобольском с полным правом можно назвать одним из таких символов. Там история соседствует с искусством на фоне настоящих произведений ландшафтного дизайна.
Даже увиденные на фотографиях пейзажи «Ермакова поля» настраивают на лирический лад. И слова сами собой начинают складываться в рифмованные строки. Да, можно не сомневаться, что этот прекрасный сад вдохновит многих поэтов. И более чем ясно – прекрасные пейзажные сады остались не только на картинах. Усадебная лира звучит и сегодня - в начале весьма удаленного от времени расцвета русских усадеб ХХI века.
5.
ГАЛИНА КРИВЦОВА
ПИСЬМО К ИЗДАТЕЛЮ - ЕЛФИМОВУ А.Г.
Здравствуйте, Аркадий Григорьевич!
Вот и пришла снова весна с нам. Обновляется природа и душа человека. Радостно созерцать как набухают почки на деревьях, проклевывается первая травка на солнышке, затинькали синички, а я опять взяла в руки чудную и нарядную книгу Вашего издания «Библиотека альманаха «Тобольск и вся Сибирь» - Цевницу. Очень емкое название. Цевница - это духовой музыкальный инструмент, многоствольная флейта, свирель. Это символ поэзии, что и отражается в её содержании.
Низкий поклон составителю Александру Николаевичу Стрижеву за «Остатки Рая на земле». Как он меня утешил своим повествованием и отбором авторов.
Поэтические искры живописания природы приводят сердце в радостное трепетание. Стихотворение девицы Волковой «Утро» - какие чувствия переданы автором!
«Румяная заря мрак нощи прогоняет
Преметный птичек хор сон сладкий прерывает.
Ветаю! И воздухом прохладным оживясь,
Сих сладостных часов приятством упоясь,
Великолепию природы удивляюсь,
И красотой ея душевно восхищаюсь.
Какое зрелище представлено очам!».
А «Соловей» Магницкого... Читая это стихотворение так и слышишь переливы, трели, журчание, свист этого виртуозного певца природы. Душа радеет:
«О, музыка! Волшебны тоны!
Преметный соловей!
Кто смеет подражать тебе?».
Болотов Андрей Тимофеевич (сочинение 1794г.). «Живописатель натуры». Живописатель - слово-то какое! И как описывает! Его гимн мальвам и бархатцам и всему преходящему миру от весны до зимы - божественен!
«Сколь много раз плавало сердце мое в удовольствии при смотрении на вас, прекрасные мальвы! И сколь часто восхищалась душа моя от чувствиев наиприятнейших». Или: «О бархатцы, о милые и любезные цветки! Как вы хороши и преметны собою!». И целая гамма чувств и цвета - густо-желтый, густо-красный бархат. «Растите и ликуйте себе, цветки милые мои, продолжайте украшать сад мой и веселить всякой день меня».
Сохраненная орфография 18 века - это жемчужина книги! Спасибо Александру Николаевичу, что он мудро воскресил в этой книге забытую культуру и традиции садово-усадебной деятельности русского человека, за его философское, творческое отношение к природе, за его любовь, созерцание и благодарность к Творцу и гордость за Россию.
Мы сейчас перестали напрягать чувствилища души нашей, не видим Божественную красоту мира. Наши взоры направлены в гаджеты.
И пусть эта «Цевница» - эта праздничная книга разбудит нас и мы увидим просветленным оком наш мир красочным, радостным и скажем как Болотов: «Доколе не перестанет в груди трепетать сердце моё, дотоле не перестану я благословлять тебя, Натура, за все благодеяния твои и посвящать Творцу миров трепетания сердца моего, радостью и удовольствием производимые».
Аркадий Григорьевич, передайте Александру Николаевичу мои пожелания здоровья, радости, благоденствия и теплых, светлых дней на земле.
С уважением,
Галина Кривцова
Москва
25.03.2019 г.
6. АНАСТАСИЯ ПОРОШИНА
БЫТЬ НА ЗЕМЛЕ ХОЗЯИНОМ И СОТВОРЦОМ
Как говорится в аннотации, «представленная поэзия и проза отражают чувствительные настроения обитателей усадеб тех лет, их созерцательный взгляд на окружающий мир, пронизаны сокровенным лиризмом».
Хронологические границы выбраны неслучайно - именно в этот исторический пери¬од повсеместно в Российской империи были созданы ландшафтные парки. Усадебное строительство пережило свой расцвет в годы правления Екатерины Великой. «Богатеющее дворянство, черпающее эстетические воззрения и знания из источников Просвещения, развитие наук и производства при даровой крепостной силе и на фоне внешнего благополучия (победы русских воинов под предводительством славных полководцев, расширение государственных границ) - всё это вместе сдвигало поступь культуры к изысканности и совершенству», - пишет в предисловии А.Н. Стрижев. Модными в тот период были пейзажные сады и парки, где природа лишь слегка поправлялась рукой опытного садовника - изысканность и совершенство виделись не в строгой геометрии дорожек парка или в безукоризненных газонах, но в чуде природы естественной, которую не нужно переделывать, а лишь немного помогать ей, заботиться о ней.
Забота о своей земле, о трудившихся на ней была целой наукой. И по сей день владеют ей немногие. С именами людей, оставивших прекрасные образцы владения своими имениями, в предисловии нас знакомит А.Н. Стрижев. Это Василий Алексеевич Лёвшин (Темрянь), Андрей Тимофеевич Болотов, Иван Владимирович Лопухин (усадьба Савинское), Василий Дмитриевич Комынин (Тёсово), Николай Иванович Новиков (Авдотьино).
Земля для русского человека всегда обладала особой ценностью - её испокон веков называют сокровищницей, кормилицей, матерью. И далеко не ограничивалась ценность родной земли материальными ресурсами. Ведь жизненно важно питать, взращивать не только тело, но и дух, душу человека. И в этой книге собраны произведения о том, что сельская усадебная жизнь располагает к философским размышлениям - поиску смыслов и к воспитанию утончённого эстетического вкуса - поиску красоты. Природа являет собой удивительный пример гармонии необыкновенной красоты и драгоценного содержания. И как удивительно и волнующе быть Хозяином на своей земле - заботиться о ней, выступать её сотворцом, быть причастным к чуду вечных жизненных циклов.
Мелодия цевницы - свирели - звучит в строках этой книги и помогает нам, сегодняшним городским жителям, оторванным от земли и не мыслящим себя вне мира технологий, ощутить гармонию природы, услышать её незатейливые, но прекрасные звуки - трели птиц, игру ветра в ветвях деревьев, пение ручья. Земля - музыка - слово, поэтическое слово - это триединство отражает единение материального и духовного, высокую ценность природы как источника вдохновения и гармонизации личности.
Композиция сборника ведёт нас сквозь время к сегодняшнему дню, через вечные темы и вопросы.
Первый раздел сборника посвящён прелестям сельской жизни и природы. Лучшие произведения, бывшие 200 лет назад самыми читаемыми и любимыми, раскроют мироощущение, свойственное усадебной жизни. Многие авторы обращаются к Античности, ведь именно в античный период в культуре зародилось стремление к красоте сельской жизни. Интересно наблюдать, как причудливо соединены западные веяния, идеалы Просвещения с глубоким чувством родной земли, родной природы у русских поэтов.
Зятем следует раздел «Патриотика». Составители отводят ему особое место. А.Н. Стрижев пишет: «Патриотизм немыслим без любви к родному языку, без владения живою речью. Такое сокровище давалось дворянским детям не утончённым воспитанием, а постигалось с младенчества в общении с нянями, ключниками и богомолками, с людьми из простонародья». И опять отношение к родной земле определяет главное - любовь к Родине, ощущение себя сыном Отечества, чувство деятельное и живое.
В третьем разделе - «Философские размышления, Просвещение» - мы переходим от любования красотой к мыслям о её сути. В него вошли лучшие философские оды М.М. Хераскова, И.П. Пнина, И.И. Дмитриева. В четвёртом разделе - произведения жанра лёгкой поэзии. Затем следует «Поэзия природы в прозе». В раздел прозы включён текст знаменитого Шарля Жозефа де Линя «Взор на сады». Автор - иностранный принц и путешественник по России. Единственный раз этот труд публиковался в переводе в на¬чале XIX века, в составе собрания сочинений, и найти его очень трудно.
Иллюстративный ряд книги составляют репродукции произведений великих мастеров прошлого и из личных коллекций авторов. Иллюстрации легки и изящны, ненавязчиво создают обрамление, в котором органично воспринимаются поэтические строки. С репродукциями сочетаются и фотографии живой природы, ведь каждый её цветок - настоящее произведение искусства.
Отдельного внимания достойны материалы, помещённые в приложении к изданию. В очерке «Остатки Рая на земле» А.Н. Стрижев рассказывает о цветах в пространстве храма, о приёмах украшения зеленью чтимых святынь. Стремясь соединить земную, природную красоту цветов с возвышенной строгостью храма, человек всегда признавал природу Божьим творением. И отзывчивое к влиянию природной красоты и силы сердце становится ближе Богу. «Остатками Рая на земле» называли цветы святые Феофан Затворник и батюшка Иоанн Кронштадтский. Цветы хрупки и эфемерны, их жизнь коротка - но в то же время их красота вечна. Многие века назад наши предки любовались цветами, которые и сегодня родит наша земля. И недолговечность их красоты вызывает у людей мысли о краткости жизни, о том, что её нужно наполнять гармонией и смыслом, что нужно этот смысл найти. Потому цветы и наделяют символическим значением.
«И время, и жизнь, и Бог» - очерк известного русского поэта Ю.П. Перминова об уникальном парке ландшафтных метафор «Ермакове поле» А.Г. Елфимова. Наша земля хранит замять об истории нашей Родины. Эта метафора воплощена в ландшафтном парке «Ермаково поле», где История буквально прорастает из земли - в растениях и пейзаже, в архитектурных элементах. Здесь мы видим Ермаково войско - дубовую рощицу - и противостоящее ему войско Кучума. Поле брани «залито» красным барбарисом. Каскад прудов, посвящённый царской семье, Алябьевская беседка, молодая липовая аллея, на которой, по традиции, посадили именные липы многие известные деятели культуры и искусства, писатели, учёные... Это время - живое, текущее, изменяющееся - и экскурсия по парку становится путешествием во времени. Но вместе с тем и путешествием в удивительном пространстве - где живут 418 видов, форм и сортов растений: актинидия, кирказон, лимонник, несколько видов и форм клёна, барбариса, клематиса, можжевельника, ивы, спиреи, сирени и туи... Не только пласты времени и культуры открыты для нас в парке «Ермаково поле», но и разные географические зоны оказались соединены в одном месте - ведь многие из этих растений в Сибири не произрастают. Огромным трудом и любовью к своей земле взращён этот парк, и невозможно такое дело без Бога. Бог везде, во всём. Осеняет «Ермаково поле» крест над часовней святого великомученика Димитрия Солунского. Стоит над Иртышом «Ангел Сибири» (скульптура В. Шарапова) - именно так назвал родной Тобольск Семён Ремезов. «Обустройство любого сада и, как следствие, его цветение - это и есть путь к просветлению, к озарению души», - пишет Ю.П. Перминов.
Антология «Цевница» - это не экскурс в историю, не попытка показать, что мы потеряли. Это возможность вспомнить и вернуть - вернуть себе свою же землю, на которой мы живем, не задумываясь об этом. Возможность откликнуться на слово и музыку, почувствовать себя не потребителем, но хозяином и сотворцом - относиться к природе как к своему дому, заботливо и бережно. Не присваивать и извлекать выгоду, а осваивать - посадить парк, сад, создать красоту и гармонию.
(Отчёт Общественного благотворительного фонда «Возрождение Тобольска» 2018. Тобольск: ТРОБФ «Возрождение Тобольска». 2019. С. 260 - 262).