Он устало качнулся в воздухе и медленно растворился в омуте пьяных грез.
За пеленой недосказанности, его изможденное от приевшейся рутинности лицо, сверкало, в первых лучах багрового рассвета. Его грубые, не отесанные черты, при удачном ракурсе и освещении, издали напоминали собой вздыбленные вершины Эльбруса. Глубоко посаженый взгляд, выражал, то ли искреннее сожаление, от осознания внутреннего раздрайя, что рвал на куски,
и без того потрепанную душу, то ли возвышенный восторг, от полного принятия ранее туманных парадигм, что в сути своей, смогли бы: переломить, перечеркнуть, переписать, установленный кем-то естественный ход вещей.
Невидимая чаша весов беспристрастной Фемиды, уже склонилась,
под тяжестью новейших истин, выводя его, из состояния глубочайшей,
медитативной задумчивости. С грустью посмотрев на опустошенную бутылку виски,и твердо, для себя решив, что у него не хватит больше сил, продолжать,
эту бессмысленную попойку, тем более развивать, этот внутренний монолог,
что заставлял его ставить перед собой самые откровенные правды.
На тот момент времени, ему показалось, что это было ведьма сомнительным
занятием, для человека, который был трусоват, в плане самоиндификации.
Пусть, это признание, досталось ему с огромным трудом, и ожесточенным боем
с собственным «Я», но тот факт, что он одержал, пусть и маленькую,
но победу, вселяло в него надежду. Надежду в лучше будущее.
Человек всегда, при удобном для него случии, прячется в панцирь.
Этот панцирь собственных иллюзий, очень удобен для тех, кто испытывает
парализующий страх перед неизведанным. Выйти из собственной зоны комфорта для них, означает столкнуться с новыми преградами или возможностями, которые принесут с собой долгожданные перемены, а значит, жизненный цикл на мгновение прерваться, иссохнет, словно осеняя трава,лишь для того, что бы сквозь снега и морозы вырасти вновь, и пробиться,к лучам беспристрастного солнца.
«С этой мыслью, нужно переспать» - ехидно подумал про себя Хаям,
так он сам себя нарек, в честь известного мудреца, пусть и его
аналитические способности и глубина языка, была достаточно далеки до идеала, но в этом и была доля шутки, которую, увы, никто не оценит.