Я часто вспоминаю, как мы танцевали на мой 18-тый день рождения. Мы тогда гуляли весь день, фоткались как сумасшедшие и съели килограмм мороженного за час. Потом мы нашли какой-то бар с дешёвой выпивкой и пропали в нём до утра.
Там играла совсем другая музыка, счастливая, беззаботная, летняя от начала и до конца. Мы никогда не танцевали так, как тогда. Я помню, как свет навесных лампочек отражался в твоих глазах, как ты смеялась моим неуклюжим движениям и как кружились твои волосы под моей рукой. Помню, ты была в оранжевом платье, а красная помада немного размазалась у тебя по лицу. Музыка заглушала все слова, да они и не нужны были. Мы тогда были по-настоящему счастливы.
Но об этом мы не говорили потом.
Там всё было предельно ясно и понятно, словно мир сузился до одного измерения - той картинке, где мы танцуем. Я никогда не видел тебя такой счастливой, весёлой, простой. В тот миг проблем не существовало. Мы срывали голос, подпевая старым песням, и роняли рюмки, разливая недопитые напитки на одежду. Я хотел, чтобы тот день не заканчивался никогда.
Но об этом мы не говорим.
Это было как кино с нами в главных ролях. Я помню, как на припеве ты ловко повернулась и упала ко мне на руки. Помню, как ты засмеялась, запрокинув голову, а потом поцеловала так, как будто это было самым правильным решением. И мы продолжили танцевать, держась за руки. Если бы у меня была машина времени, я бы вернулся в тот момент и никогда бы тебя не отпускал. Эти мгновения были у нас украдены, этот танец словно стёрли из нашей памяти.
Ведь мы об этом совсем не говорим.