Философский Детектив
по мотивам моей Поэмы
«7 апреля 1914 года в Санкт-Петербурге
на улице Гороховой в доме номер два»
Глава 8
Муха летала около паутины, проявляя к ней всё больший интерес, и жалела, что невнимательно слушала уроки Мамы-мухи, а ведь она что-то говорила и про паутину...
Иван Ильич сделал вид, что не заметил нарушение субординации в отношении его со стороны поручика Стругова и спокойно обратился к унтер-офицеру Сидорову.
- Вы, братец, извините господина поручика, он, как и Вы, только что с ночного дежурства, только его дежурство проходило не как у Вас в коридоре перед моим кабинетом, а в местах, где стреляют, в местах опасных для жизни...
Унтер-офицер Сидоров с глубочайшим уважением посмотрел на поручика Стругова.
- Виноват! Господин штабс-ротмистр, разрешите обратиться к господину поручику и извиниться!
- Да полно Вам, господин унтер-офицер, поручик Стругов на Вас не сердится.
Так ведь, Афанасий Фёдорович?
- Так точно, господин штабс-ротмистр!
- Да Вы садитесь, Афанасий Фёдорович!
- Слушаюсь!
- Не надо вскакивать, проехали...
На поручика Стругова страшно было смотреть, он сел в кресло, словно столетний старик, вид у него был похож на несчастного, только что вылезшего из-под колёс городского «обнИмуса».
Ещё бы! Из-за такой глупой неосторожности могла полететь вся его карьера...
Березин взглянул с внутренней усмешкой на своего подчинённого и успокоил его.
- Хватит об этом, Афанасий Фёдорович!
- Слушаюсь!
Иван Ильич вспомнил подчёркнутую красным карандашом строку текста из газеты «Речь» - «сойдутся 12 человек»...
Получалась несоответствие тому, что говорил Сидоров.
- А скажите-ка, братец, Вы не ошиблись? Участников турнира будет действительно одиннадцать?
- Так точно, одиннадцать!
- А не двенадцать?
- Никак нет! Позапрошлым днём я лично был на Литейном и читал справочную выписку Организационного комитета турнира...
- Охотно верю Вам, братец, но тогда постарайтесь мне объяснить несовпадение того, что Вы мне говорите с тем, что написано в газете.
Иван Ильич взял в руки со столешницы газету, предварительно перевернув под ней телеграмму, чтобы нельзя было прочитать её текс, и пристально посмотрел на унтер-офицера Сидорова.
- Вот, передо мной вчерашняя газета «Речь», в статье сказано, что участников двенадцать, а Вы говорите, что одиннадцать... Отчего же так?
- Не могу знать, господин штабс-ротмистр!
- А Вы подумайте, братец, задавайте вопросы, не стесняйтесь...
- Может, ошиблись в редакции?
- Всё может быть, а ещё вопросы есть?
- А кто подписался под этой статьёй?
- Некий – «Эм.Ласкер»!
Глаза Сидорова вспыхнули блеском шахматного фаната настолько ярко, что даже муха подумала, не полететь ли ей на этот огонёк света?
Окрылённый унтер-офицер Сидоров настолько осмелел, что запросто упрекнул своего начальника.
- Господин штабс-ротмистр, а Вы не ошиблись?
Поручик Стругов было возмутился, но взглянув на спокойно проглотившую эту наглость штабс-ротмистра Берёзина, промолчал.
Иван Ильич, наоборот, вдохновлённый тем, что ведёт беседу со своим подчинённым на равных, уверенный, что только так можно выудить из собеседника откровенные сведения, радушно продолжал держать перед глазами унтера газету «Речь».
- Так вот, братец, поглядите сами, я лично подчеркнул красным карандашом!
Видите? Подпись: «Эм.Ласкер»...
Сидоров вгляделся в подпись и весь засиял, словно прикоснулся к святыни...
- Да, «Эм.Ласкер»!
Именно так подписывается Эмануил Ласкер!
- И что с того?
- Как это «что»?! Да такие люди не ошибаются! Никогда не ошибаются!
- Но тогда, если Вам верить, ошибся Оргкомитет турнира в той справочной выписке, что Вы прочитали?
- Нет! И это никак невозможно! Там такие люди!
Поручик Стругов, не принимавший ни малейшего участия в разговоре своего начальника с унтером, слушал, как ему казалось, абсолютно бессмысленную беседу, находился на грани неимоверного желания заснуть, и пусть за мгновение такого сна катится под откос вся его карьера...
А диалог штабс-ротмистра с унтер-офицером, казалось, и не думал оканчиваться.
- Так в чём же тогда дело, братец? Вы – не ошибаетесь, Оргкомитет – не ошибается, Ваш Ласкер не ошибается, а вместо двенадцати участников – одиннадцать?
Одного участника, ещё до начала турнира не стало? Его может, убили?
Эти слова мгновенно смыли всю дремоту поручика Стругова.
- Убили?!
- Успокойтесь, господин поручик! Это я так пошутил... Никого ещё не убили... Надеюсь...
И всё-таки, сколько участников турнира, одиннадцать или двенадцать?
Кто ошибается?
Унтер-офицер Сидоров напряг всю свою смекалку, и его осенило.
- Мог ошибиться переводчик!
- Это ещё какой переводчик, братец?
- Да статьи этой с немецкого на русский.
- А откуда Вы, братец, знаете, что статья была написана на немецком?
- Так Эмануил Ласкер только по-немецки и говорит, и пишет...
- Точно?
- Так точно, господин штабс-ротмистр!
- Продолжайте, братец, я внимательно слушаю...
Сидоров понял, что это его звёздный час, что сейчас в кабинете начальника он – главное действующее лицо!
- Конечно, ошибся переводчик! И не только он один, ведь это – газета, а работники там – путаники, так иногда напутают, что всё вверх дном!
Вот на прошлой неделе на Греческом проспекте около Греческой церкви одного господина сбила лошадь, так на следующий день я читал об этом в газете «Копейка», там такое написали, что всё - неправда, я же с тем господином, которого лошадь сбила, рядом был...
Теперь уже Ивану Ильичу хотелось крикнуть так же, как недавно крикнул поручик: «Молчать!», но вместо этого, он похвалил унтера.
- Молодец, господин Сидоров!
- Рад стараться, господин штабс-ротмистр!
Паук, с высоты своей паутины со знанием дела наблюдал происходящее в кабинете и восхищался штабс-ротмистром, восхищался тем, насколько он ловко плёл паутину, обволакивающую унтер-офицера Сидорова.
Продолжение следует
© Copyright: Сергей Владимирович Евдокимов, 2018
Свидетельство о публикации №118040110598