Философский Детектив
по мотивам моей Поэмы
«7 апреля 1914 года в Санкт-Петербурге
на улице Гороховой в доме номер два»
Глава 3
Унтер-офицер вышел, а Берёзин домёл остаток мусора в совок и высыпал его в камин.
В кабинет вошёл поручик СтрУгов.
- Здравия желаю, господин штабс-ротмистр!
- Доброе утро, Афанасий Фёдорович!
Иван Ильич поставил в угол веник с совком и, сев за свой стол, указал Стругову на кресло для посетителей.
В кабинете ещё был ряд стульев, все их ножки были наглухо прибиты к полу, и ещё также с прибитыми к полу ножками один стул и стол для записи показаний, около окна.
- Присаживайтесь, Афанасий Фёдорович!
- Спасибо, господин штабс-ротмистр, в ногах правды нет!
От этой фразы Берёзин, словно кот, когда он случайно натыкается на что-то необычное, аж подпрыгнул, но, быстро овладев собой, пристально вглядываясь в поручика, подумал:
«Ох и разболтались они там у себя в Полевой Жандармерии! Так и революцию можно прошляпить! И зачем мне такой помощник? Но делать нечего, его Перевод ко мне утверждён...»
- Вот что я Вам скажу, батенька, постарайтесь в моём присутствии говорить только то, о чём Вы понимаете!
- Слушаюсь, господин штабс-ротмистр! Только-с, я действительно не понимаю-с, что я такого сказал?
- Во-первых, батенька, когда мы с Вами будем одни, то называйте меня просто, Иван Ильич.
Во-вторых, вы сказали, что правды в ногах нет; Вы хоть понимаете, что это значит?
- Так все говорят, господин штабс-ротмис..., простите, Иван Ильич!
- А Вы, господин поручик – не все, Вы - мой помощник, поэтому и извольте изъясняться не «как все»!
- Не понимаю-с, Иван Ильич!
- А что тут понимать? Вы знаете как велись допросы во времена Ивана Грозного?
- Виноват-с, с Историей я не очень-с в ладах...
Иван Ильич обхватил голову!
«Что же это за день такой! Начальство верит каким-то газетёнкам и требует об этом от него непонятную телеграмму! Унтер считает, что аборигены – это собаки! И даже назначенный ему помощник, поручик из Полевой Жандармерии не знает даже Историю!»
Штабс-ротмистр посмотрел на паука в углу потолка, на муху, проявляющую к нему явное любопытство, и пришёл в себя; опустив руки на стол, он спокойно, как ни в чём не бывало, продолжил разговор.
- Значит так, во времена Ивана Грозного следователь вёл допрос по специальному документу, где указывались разные методы получения различной ПРАВДЫ от допрашиваемого.
- Позвольте уточнить, Иван Ильич, это какой правды?
- Правдой называлось всё, что скажет допрашиваемый, эта ПРАВДА записывалась в Протокол допроса. Это понятно?
- Так точно-с!
- Например, требовалось узнать «Подлинную правду», тогда вымачивались «длинники»...
- Позвольте, Иван Ильич, а что такое-с – «Длинники»?
«Хоть бы иногда заглядывал в толковый словарь нашего бывшего сотрудника Даля,- подумал Берёзин,- вот помощника мне навязали!»
Отбросив дурные мысли, штабс-ротмистр спокойно продолжил объяснение.
– «Длинники» - это свежесрезанные прутья дерева. Допрашиваемого привязывали к лавке. Надеюсь, что такое «лавка» Вам известно?
- А то как же без лавки, рядом с Жандармерией стояла, правда мы эту лавку называли лабазом...
Глаза Берёзина округлились, но в его голосе это не почувствовалось.
- Лавка, будет Вам известно, Афанасий Фёдорович, это скамейка. Теперь понятно?
- Так точно-с, понятно!
- И что такое скамейка?
- Скамейка, Иван Ильич, это длинная табуретка!
- Хорошо, можно и так. Так о чём мы говорили?
- О мебели...
- Молчать!
- Слушаюсь!
Поручик вскочил и стал поправлять свой плотно застёгнутый мундир.
- Садитесь, батенька, это я погорячился! Жарко сегодня что-то...
- Так точно-с!
- Да Вы садитесь! Вспомнил, Вы сказали, что в ногах правды нет, а я Вам стал объяснять, что эти слова означают...
Так вот, если требовалось следователю узнать «Подлинную правду», то он привязывал допрашиваемого, как Вы говорите, к скамейке и бил его сверху вымоченными «длинниками». То, что допрашиваемый говорил находясь ПОД «длинниками» в Протоколе записывалась, как «Подлинная правда».
Если требовалось узнать «подноготную правду», то под ногти рук запихивались раскалённые...
- Гвозди или иголки! И это называлось «подноготной правдой»! Извините, что прервал Вас, Иван Ильич, а то вы заподозрите меня в полном непрофессионализме...
- Больше так не поступайте!
- Слушаюсь!
- Так вот, узнавали различную правду, не только подлинную или подноготную, но и голую и иную...
Но в этом Документе было чёткое указание о ногах: «В ногах правды нет!», то есть производить пытки на ноги бесполезно, правду допрашиваемый не скажет.
Теперь Вы понимаете, батенька, какую глупость Вы позволили в моём присутствии произнести: «В ногах правды нет»?!
- Прошу прощения-с, Иван Ильич, но я не привык так глубоко мыслить...
- А Вы привыкайте, батенька! Не знаю, как там у Вас в Полевой Жандармерии, а здесь придётся! Замечайте каждую мелочь, а заметите, немедленно докладывайте!
Поручик вскочил и жёстким командным голосом произнёс:
«Слушаюсь, Иван Ильич!»
Продолжение следует
© Copyright: Сергей Владимирович Евдокимов, 2018
Свидетельство о публикации №118040110335