- Но зачем? Мне и здесь хорошо. Благостно.
- Это такая тренировка. Чтобы душа росла, ей нужно напряжение и распряжение, зарядка и разрядка.
- Но что же там можно делать? Ведь всё это – сплошная нелепица…
- Да, но там это считается логикой и… Они называют это законами природы и изучают.
- А как же можно что-то изучать, когда всё вокруг – плотное и тяжёлое? И, к тому же сам ты – плотный и тяжёлый? И каждый шаг порождает всякие последствия – плотные и тяжёлые?
- Да, да, там всё и плотное, и потное, но тем не менее, поверь, это тоже, своего рода, форма жизни. И многие так привыкают, что даже держатся за неё.
- За что же там держаться? Ведь это мука – быть таким неповоротливым и неподъёмным – ни полетать, ни создать свои пространства-мысли.
- Ну, полетать там, конечно, не очень-то придётся, разве что на таких специальных штуках… как они у них называются… впрочем, это не важно. А создать своё пространство или мысль, это у них тоже есть. Правда, на это, как правило, уходит практически вся жизнь, да и пространствишко, сказать по правде, зачастую совсем малюсенькое… как его там… А! – дом называется … Так вот, они ещё очень гордятся его крепостью… и долговечностью.
- Крепостью? Долговеч… (смеётся). У них у самих-то жизнишки…– пшик – и нету. Всё рушится. Все тела, ну которые из материи, не успеют создаться, как тут же начинают распад. Чем же тут можно гордиться? Какая долговечность? (ухахатывается, внезапно посерьёзнел). Время! Надо же такое выдумать! Ведь оно же всегда только и делает, что проходит!
- Ладно, ладно… окунись сперва, освойся, а тогда и накритикуешься всласть. Вот народ.
- Не знаю, как там вообще можно жить? Да и стоит ли?
- Стоит, стоит. А потом – чего волноваться? Ты ведь будешь просыпаться сюда каждую ночь. Без этого, конечно, трудно было бы там удержаться – слишком большие перегрузки. А тут – полетаешь и расправишься как следует, разомнёшь отсиженную в теле душу. Так что – не бойся, будем видеться часто. Да там, и не просыпаясь, можно иногда заглядывать сюда – у некоторых получается. Чаще всего, от любви, особенно, если умудряются стихи, знаешь, писать, картины, музыку. Представляешь, ты, как бы там, а на самом деле – весь тут… ну, разве что тело…
- Да, вот, кстати, о теле. А может, не надо?
- Ну, вот ещё – не надо! Трудно будет – меня помяни, я всегда рядом. Давай-ка, давай, не упрямься. Оно там уж заждалось совсем – тело твоё. Так что, мой маленький, зажмурь поскорее свою бессмертную душеньку и ныряй в сон – туда, вниз, на землю.
- А может, как-нибудь?..
- Ныряй-ныряй, не бойся. Ты и оглянуться не успеешь, как снова пора будет сюда возвращаться. Ещё во вкус войдёшь, упрямиться начнёшь, цепляться. Знаю я вас… ох, народ! (подталкивает маленького; удаляющийся голос)
- Но зачем?! А?......... уа! Уа! Уа!
- О! Получилось! (Улыбаясь, глядит вниз, на улетевшего). Ну, с Богом!