К тридцати годам Света Вилкова вдруг поняла, что не любила. Никогда. И никого. Это было очень странно и, пожалуй, немного обидно. Временами ей казалось, что все вокруг только и делали, что любили тысячей разных способов. Любили, невзирая на время года, возраст, пол, образование и социальный статус.
На страницах книг и на экране телевизора герои красочно страдали из-за неразделенной или несчастной любви; пользователи интернета выкладывали в личных блогах бездарные стихи и постили идиотские картинки с мигающими сердечками; в квартире этажом выше громко собачились и бурно примирялись соседи; на местной помойке полюбовно выпивала парочка бомжей; во дворе самозабвенно сношались собаки; на крышах гнусаво орали коты, призывая кошек на любовные прогулки; на работе постоянно вспыхивали служебные романы; подростки трогательно держались за руки, сидя по вечерам в парке на скамейках, а мимо ходили старички со старушками и тихонько постукивали палочками по тротуарам; подруги выходили замуж, ревновали, изменяли, разводились и периодически плакали на ее кухне по ночам, рассказывая о своих любовных печалях во всех неприглядных подробностях.
— Тебе не понять, Светка. Ты же у нас Снежная Королева. Нет, тебе не понять, каково это, когда хочется сдохнуть, выйти в окно, перестать существовать. И ведь ему, суке, будет все равно. Наплевать ему на мою боль, на мои слезы. Я знаю, знаю, — сгорбившись, скулила Маша. Или Катя. А может быть, Лена, Ира или Дина.
— Да, ты, безусловно, права, — сразу по всем пунктам соглашалась Света, участливо подвигая пепельницу или подливая коньяк.
Света слушала о чужой любви, смотрела на чужую любовь, читала о чужой любви, наблюдала за чужой любовью из крепкого ледяного кокона, в котором надежней, чем в банковской ячейке, покоились ее сердце и душа, и иногда думала, что же с ней не так? Почему она такой монстр? Где и когда случился сбой в ее жизненной программе? Из чего она вообще сделана, если не может чувствовать, как живые существа? Чувствовать хотя бы самую малость, хотя бы совсем ненадолго? Ответ никак не находился.
С физиологической стороной вопроса все было в порядке. Разум прагматично выбирал партнеров, когда требовалось удовлетворить запросы тела. Света с удовольствием занималась сексом с подходящими мужчинами. Когда они начинали раздражать или предъявлять претензии, она спокойно выставляла их из своей жизни, пресекая любые попытки выяснения отношений. Света очень не любила долгие разговоры о чувствах и скандалы. Наверное, эта ее странная особенность в конце концов и привлекла Ивана Сергеевича Коршунова.
В свои неполные сорок лет Коршунов успел два раза жениться, два раза развестись, потерял счет любовницам и владел небольшим хлебозаводом. Но жизнь продолжала испытывать его на прочность и подкидывала разнообразные сюрпризы. Сейчас он находился в состоянии холодной войны с финансовым отделом своего предприятия, в котором работала его бывшая пассия. Коршунов предложил расстаться полюбовно, когда она заговорила о замужестве и решила познакомить его с родителями и многочисленной родней. Конечно, можно было просто уволить хорошенькую и глуповатую Ирочку Щукину. Все равно особой пользы от нее не было. Но он не хотел терять хороших, проверенных работников, которые стояли за нее горой, внезапно проявив женскую солидарность. И вот уже около месяца тянулась вялотекущая мелодрама, за которой с неослабевающим интересом следили все сотрудники хлебозавода "Коршуновский".
Сначала Ирочка как бы невзначай сталкивалась с ним на каждом углу, показательно страдала и работала из вон рук плохо. Он стойко не велся на провокации и, холодно кивая, проходил мимо. И в конце концов на ее милом личике появилось стервозное выражение; на улучшении качества работы это, к сожалению, не сказалось. Коршунов все больше раздражался, вздрагивал, когда секретарша докладывала о звонках из финансового отдела, и стал подумывать о продаже завода конкурентам, чтобы начать бизнес и личную жизнь с чистого листа в другом городе.
Тем временем слухи о его небывалой жестокости и нечеловеческой подлости по отношению к любящей женщине загадочным образом просочились за ворота предприятия и, конечно же, не лучшим образом отразились на бизнесе. Один полезный человек из городской администрации вдруг прекратил с ним здороваться и вообще делал вид, что не знает его. Коршунов прекрасно понимал в чем причина внезапной опалы. Жена чиновника Сапрыкина дружила с местной журналисткой Хахалевой, та ходила в один салон красоты с главным бухгалтером хлебозавода Бирюковой, которая в свое время училась в одном классе с тетей Ирочки. Коршунов чувствовал, что вокруг него сжимается плотное кольцо недоброжелателей. Будущее рисовалось в исключительно мрачных тонах. И даже не хотелось воспользоваться услугами надежной и молчаливой профессионалки по прозвищу Лялька, чтобы снять стресс. А ведь Коршунов всего лишь навсего выпил лишнего на корпоративе, и теперь расхлебывает такие ужасные последствия.
Выход из тупика подсказал лучший друг во время субботней рыбалки.
— Вот что, Ваня. Надо начать с кем-нибудь встречаться. Как говорится, клин клином вышибают, — выслушав жалобы Коршунова на черную полосу в жизни, авторитетно заявил Алексей Яблочкин.
— С ума сошел? — кротко поинтересовался тот и забросил удочку в воду.
— Ничего подобного. Как только народ увидит, что ты не просто бросил девушку, а роковым образом влюбился в другую, то те мужики, которые не подкаблучники, сразу встанут на твою сторону. Женщин рано или поздно подкупит красивая история любви. И без крепкого женского плеча со Щукиными не справишься. Это же клан акул-людоедов. Как тебя вообще угораздило связаться с этой хищной семейкой?
— Как-как. Губки пухлые, ноги длинные, грудь большая и красивая. Выпил еще больше положенного. Кто же знал, что так получится, — уныло ответил Коршунов. — Теперь хоть из города беги.
— Нет, бегство — не наш метод, — вороша толстой веткой тлеющий костер, твердо сказал Алексей. — Это всегда успеется. Рассказывали мне об одной женщине, которая запросто откусит всем Щукиным головы и заспиртует в мензурках. Надо тебе как-нибудь закрутить с ней.
— Зачем заспиртует? Почему в мензурках? — удивился Коршунов.
— Потому что она медработник, Ваня. Значит, рассказал о ней Вадик. Мы ходим в одну качалку. Началось у них, как это обычно бывает. Познакомились в компании, заискрило, переспали, потом случайно встретились в другой компании, снова заискрило и понеслось. И он понял, что это не женщина, а мечта. Не выносит мозг: не требует подарков, ресторанов, внимания, по ночам не обрывает телефон, не требует бросить жену. Все было идеально, пока он не бросил ей в стирку свои носки и не пожелал, чтобы она сделала яичницу с луком и колбасой, потому что он так любит. И все. Конец романа. Она выкинула Вадика из квартиры за одну секунду, даже одеться толком не позволила. А носки скинула с балкона на капот машины.
— И чем мотивировала? — заинтересовался Коршунов.
— Сказала, что она в жены и служанки не записывалась, и секс — не повод садиться ей на шею. Так-то вот, — ухмыльнулся Алексей и убил комара, звучно шлепнув ладонью по уху.
— Феминистка, что ли?
— Медсестра на твоем заводе. И сейчас мы подходим к главному, — подняв указательный палец вверх, многозначительно сказал Алексей. — Она рассказывала Вадику, как убого оборудовано ее рабочее место, и называла тебя скупердяем. Это отличный повод сделать ей деловое предложение. Она побудет твоей фиктивной невестой месяц-другой, а ты обеспечишь ей хорошие условия работы. Честная сделка. Потом роман незаметно сойдет на нет, и все останутся счастливы и довольны.
— Да ну тебя, Леха, такая фифа действительно голову откусит, — возразил Коршунов. — И, наверное, она ненавидит меня.
— Знаешь, ненависть хорошо лечится повышением зарплаты и премиями, — философски сказал тот. — По словам Вадика, эта медсестра никогда не юлила и не интриговала. И самое главное, она — не липучка. Поэтому мы подойдем к ней в понедельник и сделаем конкретное предложение. За спрос по морде... ну, максимум пару раз получишь по щеке. Медики не наносят тяжких увечий; клятва Гиппократа обязывает быть милосердными. Если не выгорит, тогда подумаем о побеге.
Алексей разлил остатки водки и протянул Коршунову бумажный стаканчик.
— Вздрогнем, — сказал тот.
Они чокнулись и степенно выпили. Коршунов закусил огурцом и развалился на покрывале, начисто позабыв о рыбалке. В мыслях он перенесся в понедельник. Его судьба зависела от результата предстоящих переговоров с женщиной, лица которой, к своему стыду он не помнил.
Особенно Света не любила своего начальника Коршунова. Причиной нелюбви была его излишняя экономия на медицинских услугах, а не беспорядочные половые связи. Чужая личная жизнь Свету не интересовала, со своей разобраться бы.
Поэтому она предсказуемо не обрадовалась, когда Коршунов внезапно появился на пороге ее кабинета в сопровождении какого-то незнакомого типа. Тип был небритый и голубоглазый. В общем, ничего особенного, смотреть совершенно не на что. Ведь с Коршуновым никто порядочный знаться не станет.
— Доброе утро, Иван Сергеевич, — кисло сказала она и, невежливо повернувшись спиной к посетителям, захлопнула форточку.
Старые деревянные окна давно надо было поменять на пластиковые; а еще надо было побелить потолок, покрасить стены, перестелить линолеум, обновить оборудование и врезать Коршунову по морде за пренебрежение здоровьем своих работников. Света перевела дух, собрала волю в кулак и обернулась, втайне надеясь, что высокое начальство исчезнет с глаз долой. Чуда не случилось.
— Вы что-то хотели, Иван Сергеевич? — строго поинтересовалась она, меряясь взглядами с его спутником.
И сразу стало ясно, что это не просто мгновенно возникшая неприязнь. Это полноценная ненависть с объявлением войны без каких-либо правил. Света не выносила нахалов, разглядывавших женщин, как лошадей на ярмарке.
— Хотел, — подтвердил Коршунов и замолчал, не в силах выдавить ни одного слова.
Заготовленная речь неожиданно вылетела у него из головы. Света присела на шаткий стул в ожидании продолжения. Коршунов покраснел, как нашкодивший мальчишка, и сделал шаг назад, готовый выбежать прочь из кабинета. И плевать на возможную потерю авторитета; все равно его жизнь навеки загублена.
— Давайте измерим давление, — неожиданно предложила Света, — что-то мне ваш вид не нравится.
Коршунов с облегчением покорился, позволил уложить себя на кушетку и закрыл глаза. Света обмотала манжету вокруг плеча и принялась за дело.
— Чуть выше нормы, — наконец объявила она и поинтересовалась: — Нервничаете? Плохо спите?
Коршунов тяжело вздохнул и беспомощно взглянул на нахального незнакомца.
— Вот об этом мы и хотели поговорить, — внезапно вмешался тот и представился: — Алексей Яблочкин.
— Ну и? Что дальше? — язвительно спросила она.
— У Ивана Сергеевича есть к вам деловое предложение, — нисколько не смутился тот и принялся обрисовывать ситуацию во всех подробностях.
Когда Алексей перешел к финансовой части вопроса и начал сулить немыслимые выгоды, Света решила, что пора прекращать цирковой балаган. Никто не смеет относиться к ней неуважительно и делать непристойные, гадкие предложения.
— Я не проститутка, — грозно сказала она, — так что оставьте свои слюнявые фантазии о сладкой медсестре в белом халатике для вечерних бдений перед телевизором.
— Светлана, вы, кажется, не так меня поняли, — не сдался Алексей. — Иван Сергеевич просит вас сопровождать его в театры, на концерты, в рестораны, на выставки и на базу отдыха. Надо лишь создать впечатление, что у вас страстный роман, и не более того.
— Вы случаем не адвокат? — неожиданно спросила она.
— С чего вы взяли? — удивился он. — Работаю механиком в автосервисе.
Света скептически посмотрела на него и задумалась. Неужели дела у Коршунова настолько плохи, и не на что нанять профессионала? Впрочем, ее это не касается. С одной стороны, предложение выглядело не очень красиво; с другой — она давно мечтала сделать ремонт в своем кабинете и не понаслышке знала о скандальности и беспринципности семейства Щукиных. На кону стояла ее репутация. А какая, собственно, репутация может быть у незамужней женщины, которой чуть за тридцать, в провинциальном городе?
— Я не очень люблю всякие светские выходы. По-моему, это идиотизм.
— Придется показываться на людях, — покачал головой Алексей. — И еще надо будет демонстрировать свои чувства. Легкие объятия и поцелуи... Исключительно в интересах дела.
— Это обойдется вам очень-очень дорого, — после секундной паузы произнесла Света. — Для начала я хочу переехать в более просторное помещение.
— Я согласен! На все! — воскликнул Коршунов и бодро вскочил с кушетки.
Алексей посмотрел на него с осуждением: не пристало взрослому, солидному человеку вести себя как мальчишка на глазах у подчиненных — но благоразумно промолчал. Выговор Коршунову нужно сделать наедине.
Алексей никогда не завидовал лучшему другу, несмотря на то, что тот был более удачлив в бизнесе и в любви. Все это ничего не значащие мелочи по сравнению с настоящим мужским товариществом. Ничто не вечно под луной: деньги зарабатываются и тратятся, женщины приходят и уходят, и только дружба — неизменное понятие. Но сейчас с ним творилось что-то непонятное. Он завидовал Коршунову, потому что рядом с ним была Света. Алексей ужасно хотел оказаться на его месте, чтобы она смотрела только на него и улыбалась только ему. Это было очень странно, потому что на самом деле он просто ненавидел ее.
Эта стерва не понравилась ему с первого взгляда. Неплохая фигура и миловидная внешность — не повод кривить лицо, как будто от него несет тухлой селедкой. Что она о себе возомнила? Между прочим, на свете полно женщин, куда более красивых и покладистых, которые будут невероятно счастливы, если он хотя бы раз посмотрит в их сторону. С самого начала Алексей очень хотел поставить ее на место, но сдержался ради друга, потому что тот оказался в безвыходном положении, и надо было выручать его из беды.
Потом над имиджем Светы слегка поработали в салоне красоты и в парикмахерской, обновили ее гардероб в бутиках, и она преобразилась. Перемены были почти незаметны для мужского взгляда, обычно видевшего лишь общее впечатление; но работницы хлебозавода сразу заметили блеск ухоженных волос, посвежевшую кожу, элегантную одежду и обувь, явно купленные не на вещевом рынке. А еще они увидели новый медицинский кабинет и роскошную машину, из которой каждое утро Света выходила с царственным видом, по-хозяйски поправляла галстук Коршунову и направлялась на работу, не обращая внимания на недоброжелательные взгляды.
Коршунова немедленно оставили в покое и принялись травить гадкую разлучницу, подло отбившую мужчину у бедной Ирочки. И тогда стало ясно, что у Светы Вилковой стальные нервы. Она отвечала вежливыми колкостями на откровенные грубости и мило улыбалась. С непередаваемым артистизмом читала вслух анонимные оскорбительные письма и метко, язвительно комментировала самые душераздирающие моменты и грамматические ошибки. Коршунов и Алексей натуральным образом давились от хохота и с нетерпением ждали очередных вечерних чтений. Она пригрозила вызовом знакомых санитаров из психиатрической больницы, когда Ирочка вместе с мамой и двоюродной сестрой заявились к ней домой, чтобы учинить громкий скандал. И они с позором капитулировали. Но окончательной победой стало одобрение местного бомонда, когда жена чиновника Сапрыкина похвалила ее скромное поведение на благотворительном приеме и сказала:
— Наконец-то, Иван Сергеевич, ты встречаешься с нормальной, хорошей женщиной. Давно пора думать головой и не гоняться за молоденькими хищницами, которым нужны только твои деньги.
Тем же вечером Коршунов сидел в баре и, попивая холодное пиво, делился с Алексеем мыслями, а не жениться ли ему на Свете. Если взглянуть на вещи трезвым взглядом, то лучше кандидатки действительно не найти. Ведь она симпатичная, вполне фигуристая, веселая, не меркантильная, здравомыслящая, не истеричная и вообще женщина в полном соку. Алексей пил и мрачно молчал. Коршунов даже не подозревал, насколько был недалек от истины. Однако он не знал кое-что очень важное. Не знал, что на самом деле Света — змея подколодная. Света — коварный суккуб, завлекающий ничего не подозревающих мужчин в свои сети, пользующийся мужскими телами и разбивающий беззащитные сердца. И месяц назад она безжалостно растоптала сердце Алексея Яблочкина.
Все случилось одним поздним осенним вечером, когда Алексей привез Свету домой из загородного дома Коршунова. Она проводила там вечера три раза в неделю, чтобы бдительная общественность не сомневалась в реальности их романа. Сначала Алексей присутствовал по просьбе друга, окончательного потерявшего веру в чистоту женских намерений. Потом Коршунов убедился, что Света не собирается соблазнять его, но они по привычке все равно проводили время втроем, тем более, что это было не так уж и неприятно. Обычно Алексей высаживал ее возле подъезда и уезжал, но в тот раз поднялся в квартиру. Причиной рокового поступка стала банальная простуда.
— Вылезай, что ли, — обреченно взглянув на громко чихающего Алексея, сказала Света и выпорхнула из салона. — Будем лечить тебя, непутевый.
Алексей хотел было возмутиться, но снова расчихался. Чувствовал он себя препаршиво: болела голова, слезились глаза и текло из носа.
— Вылезай, Яблочкин. Не бойся, я не кусаюсь, — усмехнулась Света и аккуратно хлопнула дверцей.
Такого издевательства он уже не мог стерпеть. Никто не смеет обвинять Алексея Яблочкина в трусости, тем более какая-то Света Вилкова. Он выскочил из машины, включил сигнализацию и поплелся следом.
Очутившись в доме, Алексей первым делом огляделся и был вынужден признать, что Света обладала недурным вкусом и чувством меры. Обстановка разительно отличалась от модного и безвкусного "евродизайна", который опустошил не один семейный бюджет и послужил причиной развода в их небольшом городе. И, наверное, это в очередной раз характеризовало Свету в положительном ключе, но все равно она была гадкая. Гадкая, и все тут.
Света усадила его на диван, вручила упаковку с одноразовыми носовыми платками, градусник и пульт от телевизора, а сама отправилась на кухню. Ожидая ее возвращения, Алексей рассеянно пощелкал каналы и незаметно задремал. Разбудило его легкое прикосновение к плечу.
— Держи, Яблочкин, — сказала Света и забрала градусник.
Он покорно проглотил какие-то таблетки и запил теплым чаем. Света укрыла его теплым пледом и велела спать, проигнорировав вялые возражения.
— Не дури, у тебя температура. Нечего таскаться по улицам в таком состоянии. На дворе не месяц май. Завтра будешь как новенький, — пообещала она и, выключив свет, вышла из комнаты.
На следующее утро Алексей действительно чувствовал себя практически здоровым и готовым свернуть горы, повернуть реки вспять, в общем, слегка сотрясти земную кору и пошатнуть основы мироздания. Деловое предложение по разрушению планеты поступило незамедлительно. Накормив его блинчиками с мясом и дождавшись, когда он выпьет чай из большой чашки, очень будничным тоном Света предложила заняться сексом.
— Что? — спросил Алексей, уверенный, что ему послышалось.
— Я говорю, может, займемся дружеским сексом? — повторила она и бесшумно зевнула, прикрыв рот ладонью.
— Иван — мой друг, а не ты! И с ним я точно не собираюсь заниматься гомосятиной! Мы нормальные мужики, а не какие-нибудь извращенцы! — возмутился он. — И вообще, как ты можешь даже думать о таком? Ты вроде как несвободна. Вы, женщины, просто обманщицы!
— Правда? А то, что твой друг несколько раз в неделю посещает сауну на Флотской и уединяется в номере люкс с некоей Лианой Мирзоевой по прозвищу Лялька — это в самый раз? Значит, ему не запрещено изменять своей девушке?
— Откуда ты знаешь?
— Я дружу с Лианой с детского сада. Да и что здесь такого страшно секретного? Весь город давным-давно в курсе.
— Вот оно что. Но... Это совсем другое дело, Света! Ха! Как будто ты не знаешь, что мужчины совсем по-другому устроены! — с жаром возразил Алексей и постарался взять себя в руки. — У вас, между прочим, заключен договор. Не забывай.
Он буквально кипел от негодования. Да что же здесь творится, в самом деле? Как она смеет предлагать ему низкое предательство? Алексей с некоторым трудом отвел взгляд от обнаженного плеча, с которого соскользнул халат. Чертовщина какая-то. Эта Света нисколько не привлекает его, то есть, он холоден, собран и полон ненависти, как русский разведчик на допросе у врага, и не намерен вестись на провокации.
— Знаешь что, Яблочкин. Мы точно не договаривались, что Коршунов будет трахаться с проститутками в сауне, а я стану хранить верность фиктивному партнеру, платонически смотреть на твое кислое лицо и спать в холодной постели, — недобро прищурилась Света. — Я живой человек, и у меня тоже есть потребности. В общем, если ты отказываешься, найду другого, но тогда нет никаких гарантий, что удастся сохранить все в тайне.
Алексей понял, что сейчас они близки к полному провалу предприятия. И все из-за того, что кое-кому внезапно срочно понадобилось потрахаться. Как будто нельзя немного потерпеть. Вот чего женщинам всегда неймется? Надо немедленно приструнить ее и поставить на место, поэтому сейчас он найдет нужные слова и отправит бесстыжую нахалку пешим ходом по известному адресу. Алексей саркастично усмехнулся, предвкушая увлекательное зрелище. И тут это чертово плечо снова бросилось в глаза и ослепило теплым тоном кожи, приятной округлостью, а еще он заметил родинку. Она была размером с гречишное зернышко; очень милая и трогательная. И Алексей потерпел сокрушительное поражение, даже не сделав хотя бы одного выстрела в противника.
— Это неправильно, — он услышал в своем голосе умоляющие нотки. — Женщины не должны вести себя так агрессивно. К тому же, в отношениях и в сексе для женщин прежде всего важны чувства: любовь или хотя бы симпатия.
— Правда, что ли? Откуда узнал? — с любопытством спросила Света.
— Сестра покупает разные женские журналы.
Алексей покраснел, поняв, что выдал себя с головой. Разве нормальные мужчины читают женский глянец? Они даже копченую селедку в него не заворачивают. Что Света теперь о нем подумает?
— Как интересно. Расскажи еще что-нибудь о женщинах, Яблочкин.
— Ну... Например, уважающая себя женщина никогда не занимается сексом на первом свидании.
— Ой, по этому пункту все в порядке. Сколько у нас этих свиданий было вместе с Коршуновым в роли дуэньи? Не сосчитать. Ты же постоянно ошиваешься в его доме. — Она усмехнулась и выдвинула контраргумент: — И ты все время глазеешь на меня.
— Нет! — возмутился Алексей.
— Еще как — да. И сейчас взглядом протираешь дырку. Признайся уже, что неровно дышишь к девушке своего друга.
— Ты ведь не выносишь меня, — опустив голову, пробормотал он.
— Есть немного, — согласилась Света. — Но выбирать особо не из кого, и не стану скрывать: мне приятно, что я нравлюсь тебе. И, кажется, я уже привыкла к твоей наглой морде.
— Я не могу предать Ивана! — возмущенно воскликнул Алексей.
— Ну ты даешь, Яблочкин, — рассмеялась Света и запахнула халат. — Ты же, наоборот, помогаешь другу. Его фиктивная девушка не пойдет на сторону, а переспит с тобой. В конце концов его репутация окончательно восстановится, бизнес пойдет в гору и жизнь наладится. В общем, делать мне больше нечего, как уговаривать мужчину заняться сексом. Расскажешь кому-нибудь — не поверят. Я иду в спальню, Яблочкин. Или приходи, или выметайся из дома.
И Алексей вступил на порочный и скользкий путь, открыв дверь в ее спальню. И продолжал идти по нему, все глубже увязая в этих странных отношениях, пока не понял, что окончательно влюбился. И вот наступила неминуемая расплата за преступную слабость. Его друг хочет жениться на Свете.
Коршунов никогда не откладывал дело в долгий ящик, поэтому на следующее утро зашел в медицинский кабинет, вежливо поздоровался и после секундной заминки решительно заговорил о погоде, о ценах на нефть и об общей напряженности, царящей в мире.
— Иван Сергеевич, вы еще не протрезвели, что ли? Что это за политическая пятиминутка с прогнозом погоды в нагрузку? — удивленно поинтересовалась Света. — Ну, Яблочкин получит у меня за свои художества. Говорила же, чтобы не тащил вас пить в воскресенье.
— Нет, нет, Света, я в полном порядке, — поспешил сказать Коршунов. — Это было небольшое вступление перед серьезным разговором.
— Понятно. Тогда внимательно слушаю вас.
Света закрыла на ключ шкафчик с лекарствами и села на кушетку, сложив руки на коленях, как примерная девочка. Коршунов внезапно занервничал и начал бродить по кабинету, разглядывая медицинские плакаты на стенах. Взгляд упорно цеплялся за бледные обрубки ног и рук, которым требовалась первая помощь при переломах и ожогах.
— Иван Сергеевич, — напомнила о себе Света.
— Ах, да, — очнулся он и рубанул с плеча: — В общем, я тут немного подумал и решил жениться. Как ты на это смотришь?
— Прекрасно, — невозмутимо ответила она. — Наконец-то вы созрели. Лиана — прекрасная женщина, и по-настоящему любит вас. А ее прошлое... Кто из нас не оступался в юности? Вы благородный и смелый человек, Иван Сергеевич.
— О чем это ты? — изумленно спросил Коршунов и покраснел, поняв, что его постельные развлечения с Лялькой не являются тайной.
— О том, что вы давно любите друг друга, и пора бы уже прекратить зависеть от чужого мнения. У вас есть своя голова на плечах.
— Но я не могу, не могу! — в отчаянии Коршунов схватился за голову. — Все, над чем я работал, рухнет; моему бизнесу конец.
— И много счастья вам принесли деньги? Смотрите, рано или поздно Лиана устанет ждать и уедет, чтобы начать новую жизнь в другом месте. Останетесь у разбитого корыта, Иван Сергеевич.
— Что же мне делать?
Коршунов рухнул рядом с ней на кушетку и сгорбился. Света вздохнула и погладила его по плечу. Ох уж эти мужчины. Буквально все требуется разжевать и скормить с ложечки.
— Уезжайте вместе с Лианой. Для начала хотя бы в отпуск. Когда вы в последний раз отдыхали? А потом решите, как поступить. В конце концов, деньги можно зарабатывать где угодно, зато любимого человека найти совсем нелегко, — сказала она.
— Что же будет с нашей легендой? Как я могу бросить тебя и укатить на курорт с какой-то женщиной?
— Очень просто. Я публично брошу вас и скажу, что полюбила другого человека. Не думаю, что меня станут сильно осуждать. Скорее, решат, что вы наконец-то получили по заслугам, — усмехнулась Света.
— Да, наверное, это выход, — после недолгих раздумий согласился Коршунов, крепко обнял ее и прижал к груди. — Спасибо тебе! Спасибо за все!
Оставшись одна, Света набрала номер женской консультации и записалась на прием к гинекологу. Кажется, пора становиться на учет. Этим она и займется в ближайшее время. Неожиданная задержка месячных стала сюрпризом, но Света, не сомневаясь ни минуты, решила оставить ребенка. Этот малыш будет купаться в любви и никогда не услышит жестоких, несправедливых слов, которые говорила ее мама. "Идиотка. Непутевая. Ты — вылитый папаша; видеть тебя не могу. Ты мне всю жизнь испоганила. Да кому ты нужна с таким лицом и характером?" Нет, ее малыш будет самым любимым на свете. Света улыбнулась и нежно погладила пока еще плоский живот.
Через неделю после отъезда Коршунова с проституткой Лялькой в неизвестном направлении, взбудоражившего весь город, Света встретилась с Алексеем в кафе "Боровичок". Они сидели у окна, пили чай и наблюдали, как по залу бегают два пухлых карапуза, путаясь под ногами у посетителей. Алексей был мрачен и чисто выбрит. Света поглядывала на него с легкой иронией и отщипывала маленькие кусочки от черствой булочки.
— И когда ты собиралась рассказать? — он решительно начал разговор, к которому готовился несколько дней.
— Никогда, — лаконично ответила она и спросила: — Откуда ты узнал?
— Мы живем в маленьком городе, — отмахнулся Алексей и продолжил, не давая возможности сменить тему: — Между прочим, это и мой ребенок тоже! Как можно быть такой эгоисткой? Тебе не приходило в голову, что ребенку нужен отец? Почему ты ведешь себя так, как будто другие люди не имеют никакого значения?
— Зачем тебе это нужно? Я не предъявляю никаких претензий, не буду подавать на алименты.
— Выходи за меня, — неожиданно сказал он.
— Что? — изумилась Света. — Мы же не любим друг друга. У нас был секс без каких-либо обязательств.
— Любовь, любовь. Задолбала уже эта дурацкая любовь! Этого добра я накушался по самые уши. Хватит, спасибо. Я хочу жениться не по любви, а на тебе, хочу быть рядом с тобой и с нашим ребенком. Вот! — выпалил он и перевел дух.
Мимо с ликующим воплем пронесся карапуз и чуть не сбил с ног официантку.
— Мамаша, уймите ваше чадо! — злобно рявкнула та, грохнула поднос на стол и уперла руки в бока.
— Это же ребенок! Как вам не стыдно! — визгливо крикнула полная женщина с другого конца зала.
— Воспитывайте вашего жеребенка по-человечески! — язвительно ответила официантка.
Женщина встала и решительно двинулась вперед, официантка без колебаний пошла навстречу. Посетители тут же отвлеклись от своих дел и смотрели на них с предвкушением. Назревал громкий скандал.
— Так ты выйдешь за меня, Света? — еще раз спросил Алексей.
— Я подумаю, — улыбнулась она. — И ты подумай как следует. А пока, если хочешь, можешь сходить со мной на УЗИ.
— Я пойду. Обязательно пойду, — твердо сказал он и взял ее за руку.