почему Иисусу в ладони вбивали гвозди, а мне кухонные ножи. хотелось бы верить, что эта чёртова жизнь включает в себя что-то ещё, кроме вечной мерзлоты. думая об этом, у тебя на коленях, мои пряди волос путались в родных и одновременно чужих руках и обрубленные превращались в прах. это забытое, старое, никому не нужное шутовство, оно всё ещё заставляет некоторых людей смеяться и падать со скалы, от собственного ничего. стоит лишь взглянуть в окно. мне так жаль, что солнечные лучи начинаю обходить меня стороной, а я их жду, по утрам, в ноль. но проигран бой. смотря, думаю, что это не день, а ночь. вечная. мёртвая. зимняя дочь. погружаюсь во мрак, в собственную безду, в самые тёмные уголки своей души, из которых выхода не найти, а что его искать, посмотри изнутри. и когда я задыхаюсь от жалостного стона, когда мои кулаки разбиты в кровь об эти стены, которые кричат, режа мне уши, о том, чтобы я сидела тихо, точь в точь. пытаются убедить меня, что здесь мне и место, в тёмной изолированной комнате, под названием "я". солнце слышит, небо слышит, свет всегда слышит подобное. он вмешивается, он просто не может не вмешаться. и рубит на мелко - окровавленные куски тьму, ломает стены. и за руку вытягивает меня, освобождает от оков.
вдох.
но надолго ли? может ли убежать от себя?
от себя сегодняшней - никогда.
от себя вчерашней - да.