Тут же они и появились. Первым уже знакомый Ивану бородач, со свитком в руках. За ним двое подвыпивших чудика: по пояс голые и с художественной росписью на худых по-куриному бледных телесах: у одного на всю грудь портреты дедов, у другого отцов. Фиолетовые наколки ещё сильнее выказывали бледность их тел.
Четвёртый же во всём чёрном: черные брюки, черная рубаха навыпуск, черные очки, черная обувь…и черная верёвка петлёй на шее.
Портретоносцы войдя, сразу бухнулись на пол, с причитаниями «Ба-а-атюшка родимый !Отец кормиле-е-ец наш! БААТЮШКА ПООООИЛЕЦ!- голосили гости, - Не вели казнить, вели слово сказать!»
Было заметно, что многое из их действий совсем и не поклонение, не уважительный трепет, а практическая необходимость- им на коленях удобнее, так как они пьяны.
-Да уж это впечатляет,- вдруг справа , под ухом Ивана, прошептал Заплечный дед,- до чего же, однако, не глупо да? Надо отметить -Точный психологический расчёт: сразу понимаешь, что такого не тронь. Ведь куда не коснись - везде портрет святого для народа человека…И ударить –та не куда- всё тело свято!
Комната тем временем заполнилась перегаром.
А"ходоки" всё продолжали свои причитания - " Не прими, Царь Батюшка, за пьянство - прими за лекарство! Не пьем, кормилец наш, а лечимся... и не пьянства токмо ради, а дабы не отвыкать, вкус не забыть. Так изыди нечистая сила, а останься спирт чистый, да не пойди во вред холопу царскому...чтобы боязнью грядущих бедствий не терзаться, надеждой будущих благ не обольщаться! А боле служить Царю Кормилицу... Отцу всего народа нашего!"
И бух опять об пол... Повисла пауза. Слышно было только нетрезвое сопение "ходоков".
И Кормилец Брат этот заговорил. Он старался говорить с народом задушевно, но строго, и непременно вставляя простые ёмкие слова, как бы говоря, что все друг другу братья, Точнее, он всем своим видом, хотел показать, что он говорит с ними как со своими, по- простому… Что он с ними согласен в главном – БУДЕМ ЖИТЬ КАК ОТЦЫ И ДЕДЫ НАСТАВЛЯЛИ!
И не удивительно, что он сразу же похоже практически полностью управлял ситуацией. - Нет, довольно, - ответил Первый, на протянутый невесть откуда взявшийся стакан, с мутной жидкостью, в руках одного из портретоносцев,- Спасибо! У меня аллергия на ваше веселье.
Мужик не обиделся, - Ну как знаете, - сказал он, даже вроде обрадовавшись.- Просто…
Он не договорил, а привычным жестом опрокинул стакан в себя, крякнул со звериной нотой …и замолк. Потом долго говорил о чём-то много и не понятно.
Не слушая пьяных причитаний, (видать не впервой) Брат громко и властно вещал. - Побольше провокаций!...побольше ругани в мой адрес... пусть народ выкричится...проорётся!- наставлял он бородача.- и отслеживай, кто что говорит…
Тот же совсем изменился. Даже как бы и бородёнка его стала реже, да и ростом он стал поменьше, слушал царя с придыханием.
продолжение http://www.proza.ru/2018/03/31/592