Действующие герои и события выдуманные. Любые совпадения с реальными людьми и событиями - просто совпадение. Присутствует стеб и юмор. Для читателей с чувством юмора. 18+.
Петр все время злился, но показать свое недовольство начальству боялся. Поэтому молча вел машину, вежливо и коротко отвечая на вопросы Гаврилы Васильевича. Через некоторое время тот уснул под мерное жужжание машины. Дни пролетели в постоянных разъездах и поездка заняла вместо нескольких дней больше недели. Под конец «комадировки» Петр так устал, что на злость уже не было сил. Приехав домой он упал на кровать и проспал несколько дней. Появившись на работе он был очень удивлен увидев, вместо красного, всего на нервах главного, что начальник улыбается.
- Петр! Гаврила Васильевич очень тобой доволен! Выручил! Спасибо! Может у тебя есть просьба?
- Что надо делать? – буркнул недовольно Петр.
В нем опять взыграла обида. За время его отсутствия Василий с другими парнями выкосили поле и сейчас сушили сено. Ему поручили наполнить кормушки травой. Разбрасывая траву Петр все время думал, как подойти к Надюхе, как взглянуть ей в глаза, что она скажет? И тут он ее увидел входящую в коровник с металлическим ведром. Он остановился. Надюха поставила ведро и поправила платок на голове и увидела его.
- Приехал? Долго же тебя не было.
- Дда, - только и сумел выдавить из себя Петр.
Она улыбнулась, подхватила ведро и пошла к крану накачать воды. Тут Петр подхватился и соскочив с телеги подбежал к ней. Она удивленно на него посмотрела.
- Давай помогу.
- С чего бы? Петя? Я сколько времени управлялась сама.
- А вдвоем легче.
- Петя! Иди работай. Не смеши народ.
Он смущенно стоял, а она, снова улыбнувшись, пошла покачивая бедрами на выход. Он проводил ее долгим взглядом и пошел заканчивать работу. В обед, главный его послал с машиной к Варе. Девушка уже стояла у входа ожидая машину.
- Что случилось? – спросил он у нее, когда та открыла дверь и садилась.
- Роды, - коротко сообщила Варя.
- А что? У вас нет машины?
- Почему нет? Есть.
- И где же она? Дай угадаю. В ремонте.
- Нет. Исправна.
- Тогда зачем меня вызвали?
- Нашего врача вызвало начальство. Срочно. Вот и пришлось взять машину.
- Тогда понятно.
- Что вам понятно? – спросила нервно Варя.
Она никогда не выходила из себя, а тут с утра, не выспавшись после дежурства, прожгла блузку, испортила завтрак, порвала юбку. На работе узнала, что срочно надо ехать на ее первые роды, врача нет, машины тоже, та что наконец нашлась сильно опаздывала и еще этот парень срывает на ней свое недовольство.
- Что вам понятно? – повторила она свой вопрос с напором.
- Все,- коротко ответил Петр поняв, что лучше сейчас ее не трогать.
Она отвернулась от него и мысленно подгоняла машину. Когда они подъехали, она выскочила из машины и побежала в дом, словно за ней гнались. Петр не знал, ждать ее или ехать. Указаний не было. Решил ждать. Раз привез, значит должен отвезти. Минуты тянулись долго. Они плавно переходили в часы. Вечерело. Петр сначала сидел в машине, потом походил вокруг нее, потом посидел у колеса и наблюдал за двумя мальчуганами игравшими в мяч. Ему захотелось присоединиться, но потом он понял, что мужчина против двоих детей – это неравные силы. Ему даже удалось немного вздремнуть. Потом наконец появилась Варя. Бледная, уставшая, но счастливая.
- Мальчик, - сообщила она улыбаясь и садясь в машину. – 52 сантиметра, три двести. Это мои первые роды. То есть...
- Я понял, - сказал усмехнулась Петр. –Домой?
- Ага.
Она положила голову на спинку сиденья и повернула к нему голову.
- Вы извините меня Петр. Я была не сдержанной.
- Да, ладно. С кем не бывает.
- Просто. Это мои первые... мой первый прием родов. Самостоятельно. И день с утра не заладился.
- Бывает.
- Я непозволительно сорвалась. Простите меня, пожалуйста.
- Да. Я сам тоже был не в духе. Только из командировки, все время за рулем и тут опять. Так что вы тоже извините, если что не так.
Дорога была длинная, ухабистая, и Варя от покачивания уснула. Проснулась когда их сильно качнуло, подбросило, потом резко дернуло вперед. Шел ливень. Петр чертыхнулся. Они попали в яму. Он попробовал их вытащить, не вышло.
- Варя! Я вас попрошу сесть за руль.
- Я никогда не сидела за рулем, - испугалась девушка.
- Я научу. Вам только надо надавить немного на эту педаль и держать руль.
- Я боюсь.
- Мы среди поля. Уже почти ночь. Помощь далеко.
Варя сидела задумавшись. Потом кивнула: «хорошо». Петр вылез. Рубашка сразу прилипла к спине, чуб намок и спадал на глаза мешая видеть. Он обошел машину сзади и стал толкать. Ноги разъезжались по мокрой дороге. Колеса крутились забрызгивая грязью его брюки до пояса. Он попробовал рывком толкнуть машину, ноги скользнули по скользкой дороге и он упал грудью и лицом прямо в грязь. Под рукой у него ничего не было. Поле было выкошено. Поняв, что все равно мокрый и грязный, и другого пути нет. Он снял рубашку, майку и брюки, и сделав из них жгуты подложил под колеса. Он толкнул, машина дернулась и выехала из ямы.
Ехали молча. Варя тайком разглядывала Петра. Мускулистые руки, широкие плечи, рельефная грудь. Ног она не видела. Но догадывалась, что они накачанные тяжелым физическим трудом. Петр оделся, перед тем, как садится в машину. Хотя брюки были порваны, майка и рубашка тоже. Майку он надел, а рубашку решил уже не надевать. Поэтому и разглядела Варя его мускулатуру.
- Зайдете? – спросила она.
- Не. Я домой.
- Это не просьба. Это приказ медсестры. Вам надо раздеться, согреться и выпить чая с малиной. Иначе завтра, вы окажетесь у нас. И надолго.
Петр пожал плечами. У Вари было чисто и опрятно в доме. Пахло мятой и чем-то сладким. Она включила свет и показала на дверь.
- Там ванная. Раздевайтесь и мойтесь. Душа у меня нет, но есть таз и три ведра воды. После дождя она не покажется вам холодной.
- А почему душа нет?
- Дом старый. Водопровода нет. Мне обещают через месяц дать другой. Идите. Полотенце сейчас дам.
Приоткрыв дверь, Варя увидела его, хоть и мельком, хоть и потупила взгляд, но все-таки увидела, широкую спину, мускулистые ноги, узкие бедра. Она протянула полотенце и убежала на кухню. Ей было неловко, словно она увидела его голым, хотя он был в трусах. Краска залила ее лицо, когда она снова вспомнила его тело. Чай был заварен. Стол накрыт. Петр обернутый белой простыней словно римлянин сидел и смотрел как она наливает ему чай и мажет хлеб вареньем. Потом она села напротив и стала смотреть, как он ест. Он посмотрел на нее и спросил:
- Чего?
- Ничего, - засмущалась Варя.
Часы с кукушкой на выбеленой стене показывали полночь и кукушка им об этом сообщила.
- Спасибо. Мне пора.
- Куда? Ночь на дворе.
- Варя. Мне пора. Я не могу остаться у девушки на ночь.
- Я прежде всего медсестра и по моему предписанию вам не стоит сейчас выходить.
- Тебе.
- Что?
- Тебе. Раз ты видела меня голым то...
- Во первых я не видела вас... тебя голым, во вторых, я повторяю, я медсестра и вы... ты не первый мужчина, которого я видела без штанов. Представь себе, я заставляю даже трусы снять, чтобы сделать укол. Но если ты хочешь...
- Укол? Нет. Увольте. С меня достаточно чая. Спасибо.
- Останься. Куда в ночь? Будешь одевать грязные и мокрые вещи?
- А что делать? Если я останусь, завтра пойдут слухи. Даже если между нами ничего не было. Никто не поверит.
- Глупости какие. Два года тому, заболел мой однокурсник. Так он у меня неделю лежал. Вот так попал под дождь.
- То было в городе, а тут... все по другому. Спасибо большое.
Варя с сожалением смотрела, как он уходит, но сделать ничего не могла. Вздохнув, она убрала посуду и легла. Сон не шел. Она все вспоминала события дня ушедшего. В основном то, что касалось Петра. За столом любовалась его губами, волевым подбородком, двухдневной щетиной. Даже первые роды отошли на второй план. Его фигура сзади все время стояла перед ее глазами, пока она не уснула.
Петр же вернувшись домой, принял горячий душ и повалился на кровать тут же отключившись. Он был не в состоянии что-то вспоминать, так он устал. Лучше бы он работал в поле, как Василий.
Василий же все это время с утра и до ночи работал в поле. Он не видел, как вернулся Петр. Приходил он до прихода Петра, а уходил позже. Жара начала спадать. Вечера становились прохладными, а дни были просто теплыми. Работать было в самый раз. Надя прибегала по три раза в день. То воды принесет, то молока, то обед в корзине тащит. Иногда, когда Василий оказывался сам, она присоединялась к нему. Сидела, щипала траву и складывала горкой, пока Василий ел. Он стал чаще ее видеть с утра на работе. То она с ведрами идет к водокачке, то поит телят, то моет ведра после очередной дойки.
Вечером, он выходил уже из раздевалки и увидел Надю, которая тоже уже освободилась. Она увидев Василия подошла.
- Домой? – спросила она.
Василий кивнул.
- И я. Дни хоть не такие жаркие. Вечера теплые пока стоят. Хорошо сегодня. Может, прогуляемся.
- Мы сейчас вроде не работаем.
Шли молча. Парню не хотелось говорить, а Наде так хотелось поговорить. Проходили мимо пруда. Гуси уже направлялись домой, отряхиваясь и помахивая хвостами.
- Давай посидим у воды, - предложила Надя.
- Давай, - согласился Василий.
Солнце клонилось уже к закату. Деревья отражались на воде. Пауки играли по поверхности пруда и было впечатление, что начинается дождь. Сели на поваленое дерево. Надя подобрала камешки и стала бросать в пруд. От падения расходились круги на воде. Василий опершись руками на ноги смотрел в землю.
- Люблю такую погоду, - наконец не выдержала Надя. – Не жарко. Тепло. Хорошо. Не люблю жару. Вам то мужикам все равно. Разделся и работай себе. А нам ходи в платье.
Василий только ухмыльнулся.
- Чего ты? Правда. Он вы в поле полуголые работали. А если бы мы так...
- Кто ж вам мешает?
- Да ну? Правда? А давай я сейчас разденусь?
- Кто ж тебе мешает... если тебе жарко.
- Искупнемся?
- Не. Я не буду.
Она стала расстегивать платье, наблюдая за ним. Он думал, она шутит, а когда увидел, что она опустила платье до пояса и оказалась в лифчике, тут же опустил глаза. Она взялась за бретельки на лифчике. Василий несмотря на сильную усталость, после рабочего дня, почувствовал неловкость и возбуждение. Он не знал, уходить ему или остаться. Глаза так и норовили подняться к пышной груди Нади. Он нервно сглотнул. Тут внезапный резкий старушечий голос испугал их.
- Надька! Бесстыдница! Ты шоль?
- Макаровна! Чего тебя сюда занесло? – зло спросила Надя.
- Чаво-чаво. Авдотья заболела. От пришла свиням нарвать.
- Именно тут?
- Тута-тута. Они токо такую едят. Гуси ушли?
- Ушли, - прочистив горло, сказал Василий.
- А чавой ты голая? Да перед Васей?
- Шли домой. Дай думаю, искупаюсь.
- А лифчик зачем сымать? Бесстыдница! Шо жать стал?
- Чего ты привязалась? – с раздражением сказала Надя.
Быстро натянув обратно платье. Она зло посмотрела на Василия, который ни слова не сказал в ее защиту и смотрел в землю, и ушла, так и не застегнув платье до конца.
- Бесстыдница, а! А ты шо? Шо глаза потупил? Девка чуть тебе тута не отдалася, а ты... Вася. Я предупреждала. Надюху не обижай. Сожжет она тебя.
- Да вообще просто сидел, - возмутился он.
- Тебе скоко лет? Туту усюду глаза и уши. Не хош. Скажи. Останови девку. А сидишь, молчишь, значит, одобряш. А раз одобряш и на нее голу сотриш, женись, шоб честь девичью сберечь. А промолчишь, посотриш и не женисся. Пеняй потом на себя. Я тебя предупредила. Заранее. Шоб потом не было у свинячий голос.
- Ох. Е. Что же вы меня все учите, все цепляетесь, - психанул Василий и пошел домой.
31/03/2018