Недавно прочла слова: "Ребёнок готовится жить, жить полнокровной взрослой жизнью".
Нет, категорически не согласна. Ребёнок ЖИВЁТ полнокровно своей детской жизнью, ЖИВЁТ, любя и страдая, и часто даже сильнее, глубже, чем в свои "зрелые годы".
Приведу лишь несколько коротких эпизодов, пережитых ребёнком в детстве и оставивших неизгладимый след навсегда:
В подготовительную к школе группу городского детского сада ходила очаровательная девочка - музыкальная, творческая, умненькая, приветливая и добрая. И эту же группу посещал мальчик по имени Ростик. Он тоже выделялся из среды одногодков любознательностью, своеобразностью мышления, независимостью характера.
Леночка глубоко симпатизировала Ростику. Почти ежедневно она приносила "избраннику" то игрушку, то конфетку, то воздушный шарик или шоколадку. Ростик принимал "знаки внимания" девочки снисходительно, ответные "приятности" оказывал ей значительно реже.
Да, бабушка Леночки работала в том же детском саду музыкальным руководителем. И вот близится "выпускной бал" подготовишек. Наталья Витальевна, музрук, готовит с Леночкой и Ростиком интересный номер. Начинал его Ростик. Он вставал со своего стульчика, подходил к зеркальной стенке зала, пристально рассматривал своё отражение, затем произносил сокрушённо: "Ох, что за уши!" (уши у него были самые обычные, аккуратные) - и начинал петь:
В зеркала и витрины, и лужи
Не гляжу, обхожу стороной.
Ой вы уши, несчастные уши,
Что вы сделали, уши, со мной!
У других ведь обычные уши,
Чуть поменьше, побольше слегка,
Почему, почему, почему же
Вы растёте, как два лопуха?!
Я не знаю, что делать мне с вами,
Вы меня повергаете в дрожь...
Хорошо ещё нравлюсь я маме,
Потому что на папу похож.
И тут к "поникшему герою" подлетала Леночка. Она так искренно, с такими горящими глазёнками восклицала: "И мне тоже нравишься! ОЧЕНЬ!"
Ростик поднимал глаза, улыбался и приглашал девочку на тур вальса.
Танцевали они оба очень хорошо, особенно Леночка. Она танцевала так грациозно, с таким упоением!
В саду все были очарованы номером.
И вдруг на одной из последних репетиций Ростик неожиданно так грубо-бестактно громогласно заявляет: "Наталья Витальевна, я не хочу танцевать с вашей Леной. Она мне не нравится!
Я хочу вальс танцевать с Настей. Я Настю люблю!"
Щёки Леночки мгновенно побледнели, затем стали пунцовыми. Она не промолвила ни слова, но глаза были полны слёз, которые она изо всех сил пыталась сдержать. Не меньшую боль и обиду за внучку почувствовала и Наталья Витальевна. В первое мгновение она даже не в состоянии была ответить мальчику. Затем произнесла спокойно: "Ростик, извини, но с Настенькой ты сможешь потанцевать после утренника. А этот танец Настя уже при всём желании не успеет выучить".
По дороге домой Наталья Витальевна рассказывала внучке забавные истории, пытаясь отвлечь её от первого горького разочарования, боясь разбередить ещё больше сердечную рану девочки.
На утреннике номер Ростика и Леночки имел шумный успех. Аплодисменты не смолкали долго.
Хотя свои слова "И мне тоже нравишься! Очень!" Леночка произнесла с хорошей интонацией, но без восторженного счастья. В её очаровательных глазках, казалось, затаилась не по-детски глубокая боль и печаль...
Вскоре после выпускного Ростик с мамой уехали к отцу за рубеж. Больше о нём ничего не слыхали ни Наталья Витальевна ни Леночка.
Прошло много лет. Леночка закончила престижный вуз, в совершенстве овладела языками романо-германской группы. Преподаёт в вузе Санкт-Петербурга. Пользовалась успехом у одноклассников, однокурсников. Когда Леночка, приезжая в гости к бабушке, перелистывает старые альбомы, они с Натальей Витальевной весело вспоминают детские годы Леночки, её друзей и подружек, и только фото их выпускной группы, где Ростик стоит рядом с Настей, они рассматривают молча, боясь окунуться в давнюю печаль...
Эпизод второй.
Снова о девочке с очень милым и симпатичным личиком, на котором искрились небольшие веснушки-конопушки. Всегда улыбчивая и приветливая, она нравилась всем и в школе и дома. Девочка очень много читала, сочиняла стихи, прекрасно училась и всегда готова была прийти на помощь любому. Однажды на родительском собрании классная руководитель назвала её "гордостью школы и кристально чистым ребёнком".
Дома Наташа никогда не слыхала резкого слова, никогда не встречала хмурого взгляда. Ей даже никогда не говорили в приказном порядке: "Наташа, вымой посуду или пойди в магазин!"
Её спрашивали: "Наташенька, а ты не хочешь вымыть посуду или пойти в магазин?" Она всегда "хотела" и выполняла любое задание с радостью и неизменной улыбкой.
Короче, девочка жила в светлой гармонии со всеми окружающими и со всей вселенной. Она обожала маму, бабушку и старшую сестру.
Однажды, когда наша героиня была ученицей шестого класса, мама пришла домой со своей новой директрисой. Девочка сидела над книгами. Она встала, приветливо улыбнулась и сказала: "Здравствуйте!"
А мама произнесла: "Ольга Ильинична, знакомьтесь. Это моя младшая дочь Наташенька.
Она - моё утешение и радость, ребёнок с ангельским характером и круглая отличница.
А сейчас придёт моя старшая. О, старшая у меня красавица!"
Вечер прошёл очень приятно. Девочки принимали участие в чаепитии и общей беседе.Потом все вместе проводили гостью до её дома. Настроение у всех было приподнятое, светлое.
Вот только ночью Наташа почти до утра не смогла уснуть. В её ушах звучали слова мамы.
Она была уверена, что мама её очень любит, но теперь девочка сделала вывод, что она, Наташа,ужасно некрасива. Чтобы как-то эту некрасивость "компенсировать", скрасить, маме пришлось перечислить все её достоинства, а о старшей сестре достаточно было сказать всего одно:
"О, старшая у меня красавица!"
И с того злосчастного дня у девочки появилось нечто типа "комплекса неполноценности", о котором никто не догадывался. Внешне всё было, как раньше. Девочка откровенно любовалась своей сестрой-красавицей, по-прежнему была "гордостью школы" и "радостью семьи", но в глубине души постоянно страдала.
Ей казалось, что все, глядя на неё, искренно её жалеют, понимая, как она некрасива.
У неё было много друзей, была задушевная подруга, но никому из них она не поведала о своих переживаниях...
Наташа, став студенткой университета, оставалась такой же обаятельной,
приветливой и милой.
Её фото не сходило с Доски почёта. Юноши-однокурсники на своём "тайном совете" признали её единогласно "Идеальной девушкой". А вот самых красивых девушек избирали в жарких прениях.
Ими стали Валя Кара-Гяур и Надя Григораш. Обо всём этом девочкам сообщил комсорг курса Женя Калиниченко, частенько забегавший в их комнату номер 83 "на чаёк".
Юноши курса относились к ней с уважением и симпатией. Многие из них предлагали ей свою дружбу, приглашали в театр, филармонию, провожали до общежития.
Наташа ко всем относилась приветливо, доброжелательно, но была уверена, что они её "не рассмотрели", не поняли, насколько она некрасива. Часто она замечала восхищённые взгляды молодых людей, от которых смущалась. А признания в любви повергали её в настоящее смятение: "Ну как же им объяснить, что я некрасива, что они плохо меня рассмотрели?"
Но один всё же сумел убедить её, что она, Наталья, самая очаровательная, самая прекрасная, что мир без неё для него пуст... И была Комсомольская свадьба, и была она очень красивой невестой, и муж всю жизнь не сводил с жены восхищённых глаз, считая себя самым счастливым супругом. А дети твердили, что у них самая красивая и самая умная мама...
Эпизод третий.
Муж и жена разошлись, когда их ребёнку едва исполнилось три года. По суду ребёнок остался с мамой, которая увезла его в глухую степную крымскую деревню. Там оставила у своей матери, а сама поехала в Евпаторию "искать счастья". Вскоре ребёнок тяжело заболел. Мама взяла мальчика и отвезла к свекрови. Та приняла его со всей нежностью и теплом. После длительного лечения мальчик поправился. Бабушка, педагог-дошкольник, определила внука в свой детский сад.
Однажды воспитатель сказала бабушке, что у внука "домашнее задание" - выучить названия дней недели. Бабушка - добрая, нежная и исполнительная - уже по дороге домой стала учить названия дней недели. Дома, поужинав, поиграв, они вновь вернулись к заданному. Бабушка даже сочинила стихотворение о днях недели.
Но мальчик никак не мог их запомнить.
"Не переживай, - сказала бабушка, - ведь впереди два выходных! Мы всё успеем выучить".
Но для мальчика почему-то это оказалось непосильной задачей. Ему никак не удавалось запомнить непокорные названия. Бабушка старалась разнообразить методы. Они и рисовали эти дни, и пытались найти аналогию с числами: Понедельник - первый, Вторник - второй... Но прошла суббота, прошло воскресенье, а мальчик постоянно ошибался.
Бабушка без малейшего раздражения, без укоризны искала способы помочь ребёнку запомнить последовательность этих семи слов. В воскресенье, укладывая внука, бабушка предложила ему ещё раз повторить названия дней. И он, наконец, назвал их верно. Бабушка была счастлива, она расцеловала мальчика. А он захотел сам повторить ещё раз и начал: "Понедельник, среда, вторник...
Короче, снова всё перепутал. И тут бабушка произнесла слова, которые мучают её по сей день:
"Вовочка, опять неверно! Да что же это такое! Учим третий день! А с Женей я выучила это за 10 минут! Ну, ничего. Утром снова повторим, а сейчас спи. Спокойной ночи, дорогой!" - и она, поцеловав ребёнка, направилась к двери.
И вдруг она слышит такой горький плач внука, что стремглав бросается обратно.
"Вовочка, что случилось, что с тобой?" А он так отчаянно рыдал, что не мог произнести и слова.
Бабушка его обнимала, целовала, гладила, взяв на руки. И, наконец, мальчик произнёс:
"Бабушка, а я тоже хочу, как Женя". (Женя - внучка, дочь второго сына, на 9 месяцев старше
Вовы).
Этот взрыв отчаяния внука поверг бабушку в ужас. Она готова была откусить свой язык, произнёсший слова, вызвавшие такую боль у ребёнка. Бабушка стала убеждать мальчика, что он сможет запоминать всё не только как Женя, а намного быстрее и лучше.
"Вот увидишь, что всё будет хорошо. Спи, мой дорогой, утро вечера мудренее".
Мальчик долго всхлипывал, но, наконец, уснул. Бабушка сидела на его кровати долго-долго, держа его за рученьку и ласково поглаживая второй рукой "спинатушку". Теперь она тихо плакала, угрызения совести не покидали её. До утра она не сомкнула глаз, постоянно склоняясь над спящей детской головкой. Она молила Бога простить её, а ребёнка утешить и помочь ему в жизни...
Но с того момента, как считает бабушка, у мальчика появился "комплекс неполноценности".
Он потерял детскую непосредственность и уверенность в себе. Как ни старалась бабушка исправить ситуацию, водила к психологу, сама постоянно хвалила его за малейшие успехи, ребёнок оставался замкнутым, робким, неуверенным в себе...
Это сказалось на его учёбе в школе, на его дальнейшей судьбе.
По-моему, этих коротеньких эпизодов достаточно, чтобы заставить нас, взрослых, по-иному
взглянуть на детей. Понять их ранимость и тонкость. Почувствовать ответственность за каждое своё слово, за каждый жест, каждый взгляд. Ни в коем случае нельзя унижать ребёнка, нужно давать ему возможность чувствовать себя с самого раннего возраста ЛИЧНОСТЬЮ, личностью, достойной уважения и внимания.
Нельзя настаивать на беспрекословном повиновении ребёнка лишь потому, что
вы - взрослый и вы так хотите. Нужно объяснять свои требования к его поведению. Он должен осознать правоту этих требований и согласиться, принять их.
Ещё, по-моему, ребёнок не в состоянии простить безразличия к нему, к его личности, к его заботам, тревогам и радостям. Как бы Вы ни были заняты, как бы Вы ни устали, Вы ОБЯЗАНЫ выслушать ребёнка, понять, что его волнует, порадоваться или попечалиться вместе с ним и дать ненавязчивый разумный совет.
И никаких физических наказаний, НИКАКИХ!
Все стороны Вашего общения с ребёнком должны базироваться на "трёх китах" - ЛЮБВИ к нему, УВАЖЕНИИ его как личности и ДОБРОТЕ.
ДОБРУ откроется сердце...