Был полон зал, витало вдохновенье,
и голос нежный птицей ввысь взлетал...
Но смолкли звуки. Страшное мгновенье -
нет ни хлопка. Молчит угрюмый зал.
Глухая пропасть тишины разверзлась,
шурша, бездушный занавес упал -
ты вновь одна пред зала черной бездной,
и душу пьет зияющий провал.
Тебе казалось - ты, как соловей,
в саду цветущем рассыпала трели,
как ключ целебный - приклонись и пей,
в пространстве звуки нежные звенели...
Как дальше жить... Дышать вдруг стало нечем,
вонзились в сердце сотни острых жал.
И ты ушла в холодный, зимний вечер,
покинув навсегда умолкший зал.
Когда пишешь такое стихотворение, не предполагаешь, не рассчитываешь, что оно может или должно иметь какое-то литературное продолжение. Кажется, что все высказано, "точка поставлена", и оно лишь останется в памяти тех, кому созвучны оказались эти грустные, элегические строфы. Но бывает и иначе - ты получаешь отклик, отклик стихотворный, однако написанный не ради поддержания "поэтического диалога" с автором, но идущий от сердца, которому понятна и созвучна твоя боль. И откликается оно не просто словами понимания, сопереживания и сочувствия, но горячим участием и желанием развеять твои тягостные мысли. Откликается искренним несогласием с предопределенной тобою для себя безысходности... Нижеследующие строки и стихи - из письма моего друга...
* * *
Да разве может Актриса перестать быть Актрисой, перестать быть Художником?.. Ведь время земное и обстоятельства земные - ничто перед Вечностью, в которой и ради которой творит ее душа. Творит, наполняя сердца людей любовью, а, значит, приближая их к Богу...
А потому -
Поверь, мой Друг, Тебя я понимаю.
Безмерно внятен мне весь ужас бытия:
и зал немой, и будущность над бездной,
и занавеса ткань, сокрывшая Тебя.
Я чувствую тот мрак и жал его уколы,
что охватил Тебя дорогою домой;
и как мороз сковал души Твоей покровы –
и мир предстал надеждою пустой...
Как горько мне, что не был я в тот вечер
вблизи Тебя, средь стен Твоих родных,
Твой стон не услыхал, и тут же не ответил,
за плечи не обнял, не вытер слез Твоих.
В глаза не заглянул с безмерною любовью
и слов не произнес из глубины души,
что стали б для Тебя надежною опорой
в печальном мире сем, в любом краю земли.
О том, что нет потерь, ни вечных утешений,
а внешность бытия – лишь облачный мираж -
все кончится в свой час перед заветной дверью
и лишь любовь одна пребудет на века.
Собою заменив былую безысходность,
омоет нас она живительной волной
и сил придаст, чтоб мира непреложность
покинула навек души исконный дом.
__________________
ФОТО: Портрет актрисы Жанны Самари, Ренуар, 1877г. Хранится в Москве, в музее имени Пушкина.