- Что случилось? На тебе лица нет? Модистка заходила так важно, как королева, а вылетела как ужаленая, - сказала бабушка, входя в кабинет, постукивая палкой.
- Ох, бабушка! - и внучка пересказала инцидент с модисткой, умолчав о бунте. - Я теперь думаю, что погорячилась и надо, наверно, как-то извиниться перед ней.
- И думать о таком не смей, - стукнула палкой о пол в возмущении дама. - Ты поступила абсолютно правильно. Ее стоило поставить на место. Мне на нее уже жаловались соседи. Помниться мне, Глафира что-то умеет. Девка из Верхнего.
- Да? Как я не знала о ней?
- Где ж тебе. Тебя же дома никогда нет. А если и есть, то в кабинете. Узнала от Сашки-дворовой. Хвасталась платьем, что на свадьбу ей пошили. Пошли за ней.
Девка пришла к вечеру. Перепуганная топталась у порога, а когда узнала, зачем ее позвали, так от страху расплакалась и просила ее не неволить, и от такой ответственности избавить. Варя вопросительно посмотрела на бабушку, та, в свою очередь, прикрикнула на крепостную и угрожала поколотить ее своей палкой. Ни жива ни мертва, крепостная взялась за работу. Хоть и просила, падала на колени, плакала - ничего не помогло.
Через пять дней платье было готово. Девушка вся тряслась, когда в "ее мастерскую" вошли пожилая и молодая хозяйки. Старушка трясясь от старости села на стул, а Варя стала рядом. Крепостная девушка, еле живая от страха, откинула ткань, которая покрывала платье. Бабушка удовлетворённо улыбнулась и кивнула. Варя стояла, как громом пораженная. Ее дворовая девка превзошла модистку. Такой красоты она ещё не видела. Темно-зеленое бархатное платье с поперечными вставками-оборками, расшитое золотой нитью вензелями, было достойно королевы. На голове должны были быть перья. Богато, но не вульгарно.
- Где научилась? - спросила Варя, наконец обретя дар речи.
Девушка с огромными от испуга глазами, дрожащим голосом произнесла:
- У бабки.
Бабушка с прищуром спросила:
- Как бабку звали?
- Лександра, - выдохнула помертвевшая от страха девка.
- Точно, - стукнула палкой обрадовавшаяся бабушка.
От стука палки Глафира подскочила на месте.
- Вспомнила. Шила она моей бабке. Руки у нее были золотые. Дед из-за границы привез.
Глафира переводила взгляд от одной хозяйки к другой, не понимая, получилось у нее или нет.
- Чем занимаешься? - спросила Варя.
- Кожи мну, снопы вяжу.
- С сегодняшнего дня не будешь. Жить будешь здесь, при мне. Шить будешь мне и бабушке. Учителя найму, чтобы все тонкости знала и все моды, и современные фасоны.
Девушка упала перед хозяйкой от радости на колени и горячо благодарила.
В день бала, с раннего утра, управляющий упрашивал хозяйку не ехать.
- Барыня. Не спокойно кругом. Как же вы поедете? Останьтесь.
- Не могу, не ехать. Приглашение государя - приказ.
- Возьмите хоть охрану.
- Уговорил. Для твоего спокойствия.
Днём, после обеда ее одели, волосы украсили перьями и бабушка надела на внучку бриллиантовую диадему. Шею украшало колье из бриллиантов и изумрудов. Уши - изумрудные серьги. Зелёные перчатки доходили до локтя, а на правой руке красовался бриллиантовый браслет и перстень с крупным бриллиантом.
- Не слишком ли? - сомневалась Варя.
- В самый раз! - восхищалась внучкой бабушка.
Ко дворцу ехал целый эскорт. Спереди кареты четверо на лошадях, сзади - четверо. По углам кареты стояло по человеку. Выехали пораньше. Дорога занимала добрых два часа. Степан выбрал самый безопасный путь и хотел ехать тоже, но Варя настояла и он остался. С ней в карете ехала ее горничная и паж. Перед отъездом, она зашла к соседу. Он шел на поправку и сам понемногу передвигался по комнате. Когда она зашла к нему уже одетая к балу, он на мгновение остолбенел. Подумал, сама императрица пожаловали. Чем совсем смутил девушку. Ехала на бал, а думала о бунте. Ее крепостные всем довольны, сыты, есть крыша над головой, но всегда хочется большего. И вот этого большего и страшилась Варя. Бабушка все время сетовала, что Варя все время в разъездах. Это правда. Так делал ее отец и мать. Управляющий управляющим, а надо самим все проверить, с людьми поговорить о их нуждах, посмотреть как на самом деле обстоят дела. Доверять полностью и безоговорочно, какой бы ни был "золотой" управляющий - нельзя. Успех зависит от личного контроля и головы на плечах. И то и другое было у Вари, у ее родителей. Результат - процветающее имение. Вроде все хорошо, а на душе было неспокойно. Крепостной бунт набирал обороты. Крепостные Прохорова поделились на два лагеря. Одни были за хозяина, другие - против. Окружили дом. Начались столкновения. Были даже жертвы. Уже пятый день дом соседа в осаде. Мужики таки ворвались в дом, разграбили его. Они связали хозяина и его семью, и до сих пор решают, что с ними делать. Испугавшись властей, бунтари скрылись и забрали пленников. Что сейчас с ними? Пока ехали по своей земле, мужики и бабы увидев хозяйскую карету - кланялись, детвора радостно бежала за эскортом. На территории соседа людей почти не было видно, если и попадался кто, то оборванный, измождённый и грязный. Некоторые недобро смотрели на карету, кто узнавал в карете соседку подбегали с какими-то просьбами, но ее конная охрана и охрана на карете не подпускала их близко. Даже ей не советовали часто выглядывать в окно. В Варе боролось сразу несколько чувств: страх перед будущим, жалость к бедным людям и ненависть к бунтовщикам. Вся гамма чувств видимо отобразилась на ее лице, так как сидящие слуги напротив не сводили с нее глаз.
31/03/2018