Военная дефекация
Вот, нашел тему для разговора, скажут многие и будут правы.
Военная среда, это особый коллектив, в котором, иногда, возникают странные мысли и проблемы.
Это, я думаю, от постоянной готовности к обещанной нам нашим руководством войне с проклятым империализмом. От страшных картинок, развешиваемых политработниками, где изображался странный господин в цилиндре, с толстым животом и бомбой в руке.
Вот скажите, разве можно воевать в цилиндре? Да еще и швырять бомбы.
Тогда с какого бодуна наш политработник, ни с того ни с чего спрашивал- «Вот скажешь в чем разница между дефлорацией, дефекацией и децимацией, поставлю зачет».Это на зачете по марксо-ленинской подготовке.
Так, от внутреннего напряжения и не то спросишь.
А военный народ рангом пожиже, снимал это напряжение разными шутками, которые в нашей среде приобрели эдакое воздушное названия-«подъебки».
Требования и степень юмора в этом сложном вопросе у каждой категории была своя.
У летного состава она, в основном, носила незлобивый характер. Ну типа, стукнуть сзади по шлемофону члена своего экипажа ладошкой по голове. А он стоит спиной к вращающимся винтам самолета, в готовности к нырку в люк.
Коленки сами подгибаются…
Или, работая в грузолюке самолета Ил-38 изобразить звук системы выполняющей закрытие створок люка. Причем, все знали, что перед такими работами самолет обесточивался, выключался «Главный»-тумблер управления цепями сброса оружия и отсоединялись тяги приводов закрытия створок. Но, тем не менее, при звуке «Ш-ш-ш…», все дружно шлепались животами на бетон. Ибо створки люков приходились на уровень жопы, а давление в системе закрытия створок было около 150 атмосфер.
Шутки же штурманского состава носили вообще детский характер. Ну, спрятать карандаш соседа, засунуть в контейнер с вещами переводящегося к новому месту службы сокамерника по общежитию булыжник весом с десяток килограмм. Типа «горсть родной земли».
Считалось шуткой подсказать другой подъезд дома, бригаде из экипажа, которые тащат пианино на четвертый этаж, а точного адреса счастливца получившего квартиру, не помнят.
У технического состава требования к юмору были немного другими. Возможно, эта особенность выработалась приземленностью к суровым тяготам и лишениям и близостью к людям физического труда.
Итак о дефекации.
На стоянке эскадрильи имелся туалет типа «Избушка». Ничего примечательного, только от стоянок самолетов далеко. Все понятно, но часто у человека, за которым была закреплена конкретная стоянка, допустим прапорщика Пупкина, возникали сложности. Ночью, в дождь, в мороз не всем хотелось тащится к избушке, и они выполняли святой долг бомбометания рядом с земляным обвалованием, в котором и находится самолет.
А Пупкину все это убирать. Ведь гадить в высокой траве неудобно, а присесть на бетоне ух как приятнее.
А по маленькому сходить? Так это вообще не вопрос. Вот у истребителей, повадились бегать ссать за металлический отражатель газовой струи самолета. Там струя, тут струя. А какая собственно разница? И так достали механика, что тот подсоединил к отражателю провод с напряжением.
Ну это уже не очень чтобы юмор, особенно если он касается будущих сексуальных отношений в семье ссыкуна- неудачника.
И так, молодой лейтенант попадает в коллектив прапорюг, которым сам черт не брат и которые отмотали лет по 20 службы.
Зима, снега по колено, ночь, идут полеты. Отправив свой борт выполнять боевую задачу, народ сидит в бетонном сооружении, встроенном в земляное обвалование. Пьют чай, греются у самодельного обогревателя-козла и травят байки.
Молодому лейтенанту приспичило по большому, подефекалить, так сказать. Идти триста метров к избушке ну совсем не хочется. И вот, делая вид, что хочет размяться, он выходит на улицу.
Пупкин сечет все с первого раза. Система отработана.
За лейтенантом тихонько выходит пупкинский соучастник с совковой лопатой.
Лейтенант, спустив меховые штаны, присаживается в предвкушении. В это время прапор-сволочь сзади тихонько подбирает лопатой продукт творчества и исчезает как призрак в ночи. Лейтенант, вытер задницу кусочком ветоши, ну он же эстет, поднимается и натягивает штаны.
Пытаясь обозреть шедевр, он с удивление не находит своего бывшего обеда и ужина. С усердием попинав снег ногой, помяв живот, он возвращается в коллектив.
Все продолжают заниматься своими делами. Через пять минут Пупкин начинает шмыгать носом, крутить головой- Что то говном завоняло? Что за хрень. Мужики, хорош пердеть.
Лейтенант ерзает. Остальные тоже делают вид, что принюхиваются.
Скоро все успокаиваются, но только не лейтенант. Он с задумчивым видом, посвистывая, снова идет на свежий воздух и отойдя за контейнеры начинает исследовать свои штаны. Выворачивая шею и ощупывая себя сзади, пытается решить головоломку. Или жополомку, не знаю как назвать. Не обнаружив ничего, он вприпрыжку возвращается к своим подчиненным.
История повторяется, теперь уже все жалуются на запах.
Несчастная жертва розыгрыша снова шмыгает на улицу, снимает штаны, приглядывается и принюхивается. Ни-Че-Го !!! Он снегом протирает голую заднцу, какая там уже к херам ветошь. Протирает снегом руки. И на всякий случай умывается снегом. Все, грех первосерства смыт.
Прапора не могут издеваться над своим непосредственным начальником. Но учить молодого то нужно. И когда лейтенант ,после окончания полетов, отправляется домой, в его дипломате удобно лежит продукт его творчества, завернутый в промасленною бумагу и вложенный в целлофановый пакет.
И я больше чем уверен, что он никогда не станет гадить ибо изречено для холостяка -«Не живи там где еб..ёшь, и не е.би там где живешь», это впрочем касается и дефекации.
Поэтому и гадят где попало,ибо конструкторы даже туалет в самолете за 50 лет сделать не смогли.Привычка)))
"Ни в одном из самолетов дальней авиации нет действующего стационарного туалета, я имею в виду функционирующего. На Ту-160 есть унитаз-сиденье, но в силу определенных технических трудностей он никогда не работает. Годы эксплуатации самолетов дальней авиации выработали определенные правила, основное из которых – тот, кто первым использует ведро (на Ту-95, и Ту-134 оно выполнено из нержавейки) тот по окончанию полета его выносит за хвост самолета, опорожняет и моет. Дело не из приятных, поэтому все терпят до последнего, ждут у кого мочевой пузырь послабже, как только первый сходил тут и начинается праздник излияния. Летая курсантом, мне однажды довелось выносил ведро после того как в него справили нужду (включая и по большому) двадцать один член экипажа самолета Ту-124Ш (7 человек инструкторского состава и 14 курсантов-штурманов). Самое сложное в этой ситуации спустить полное ведро по железной приставной лестнице и не вылить содержимое перед самолетом, иначе будешь мыть еще и стоянку.
Для малой нужды в самолете Ту-95 есть стальной писсуар, но поверьте толкать свой родной член в воронку, которую не мыли ни разу от момента его создания рискуют не многие, только в крайней ситуации, страшно представить сколько членов там побывало до вашего. Вот поэтому с развитием технического прогресса в ход пошли пластмассовые бутылочки. Они индивидуальны, разового применения и после полета просто выбрасываются в мусорку или подальше за хвост самолета.
В полет берут две бутылочки объемом литр каждая, именно с широким горлышком и не потому, что амбиции и самомнение большие, а опять же в силу технических причин и техники исполнения. Все летают в комбинезонах, а осенью, зимой и весной ещё и в подштанниках. Комбинезон спустить до колен как брюки нельзя, можно только расстегнуть ширинку, по размеру она обычная как в брюках. Затем нужно подтянуть наверх майку, засунуть в ширинку руку, оттянуть резинку кальсон и трусов и вытянуть член наружу, за конец как простую веревку. Помните! Резинка кальсон и трусов передавливая член будут мешать вам писать, а из за долгого сиденья несколько секунд вам придется уговаривать себя пописать, помните из детства «пис, пис, пис и т.д.». Если Вы взяли бутылку с узким горлышком, то по мере наполнения ее, моча начинает вытеснять воздух из бутылки и отталкивать член, как результат - моча льется на пол, вот почему в самолете всегда пахнет мочой. Как вывод - в полет берите бутылку с широким горлышком!
Однако в авиации существует и способ применения бутылок с узким горлышком, о нем мне рассказал классный бортинженер-испытатель Евгений Кузнецов. В бутылочку с узким горлышком помешается ватка, пропитанная спиртом, после того как вы вытащили член из брюк, поджигаете спичку и бросаете ее в бутылку и сразу же, немедля ни одной секунды затыкаете горлышко бутылки головкой члена. Воздух в бутылке выгорая создает вакуум, который втягивает член в бутылку. Остается только пописать и вытащить обмякшего друга из горлышка, это уже просто. Как видите все технически продумано, основано на законах физики (не даром инженеры) и после нескольких тренировок у вас все будет получаться. По крайней мере так утверждает Евгений Кузнецов. Но я предпочитаю первый способ – это бутылочка с широким горлышком и поверьте только потому что в самолете воздух насыщен кислородом, и однажды поджигая спичку вы можете сгореть вместе с самолетов, это из разряда «не хрена себе сходил поссать». Был случай, когда на земле два техника закурили в кабине Ту-95, а кислородный вентиль был открыт и включена аварийная подача кислорода в маску, оба получили ожоги.
Ну как-то вот так, для кого-то это может быть и пошло, а для нас шахтеров неба это просто обыденность летной работы и жизненный опыт, который не умоляет нашей любви к своей профессии, иначе чего бы я не летал 47 лет (выслуга в авиации -90 лет, общий налет более 7,5 тысяч часов) и собираюсь лететь дальше."(с)
.