На набережной
Опершись о гранитный парапет, я, мартовским котом, жмурился на солнышке. Внизу, на пляже, визжали от восторга и ледяной воды первые купальщики. В сыром, речном воздухе метались стрижи. Жизнь перестала казаться ежедневным перетеканием из плохого в отвратительное.
К набережной подъехало несколько джипов и черный, длинный, как паровоз, лимузин. Из джипов выскочили изображающие мальчиков, сорокалетние солисты очень популярной в восьмидесятые шоу-группы. Из лимузина вывалился их обесцвеченный дядька-продюсер. За ним вышли трое шикарно одетых господ .
Боже, как мне захотелось пройтись в дорогущем смокинге, в рубашке баксов за девятьсот, в фирменных туфлях, а не в китайских полукедах и непринужденно поболтать ни о чем в компании знаменитостей, пригубив граммов двести какого-нибудь “Хеннесси”!Самое забавное, что и это было в дарованном мне Господом калейдоскопе событий. Правда, так давно и так недолго, что, считай, и не было…
-Коляныч?!- ко мне быстрыми шагами шел мордатый, лощеный джентельмен . За ним спешили два дуболома в одинаковых черных костюмах..- Коляныч! Сто лет тебя не видел! Ты как? Врачуешь?
- Да я медицинский-то бросил. Еще на втором курсе...- я усиленно вглядывался в лицо незнакомца.
- Да? Может и правильно…А на сцене как? Выступаешь? Что-то я о тебе не слышал давно,- смокинг протянул мне тонкую руку с отполированными ногтями.
- Давно не выступаю...- я попытался пожать его холеную лапку своей изуродованной клешней.
- Понимаю,.- незнакомец окинул меня взглядом.- А занимаешься-то чем?
- Живу,- пожал я плечами. Мой мозг, сколько не тужился, собеседника так и не вспомнил.
-Может, тебе бабла подкинуть?- начал было он, и сам себя перебил.- Но ты же не возьмешь - гордость!
“Да ты и не дашь – жадность!” - подумал я. Смокинг, не закончив разговор, направился к своим спутникам, но, сделав пару шагов, обернулся ко мне:.
- А знаешь, Колёк, как мне хочется посидеть с нормальными мужиками, а не с этими... - он кивнул в сторону резвящихся вечных юношей.- Где-нибудь во дворике или в парке...Вот так, в джинсах, в кедах...Выпить водки из пластикового стаканчика да заполировать пивком из горла. Ээх! Удачи тебе, брат!
Я еще долго смотрел вслед отъезжавшей процессии.
- Вот знают они какой-то секрет!- перегаром дыхнул у меня за спиной, неизвестно откуда взявшийся Лёнчик-басист.- Или души Сатане продают…
Мне вспомнился этот человек в смокинге. Не знаю, поставил ли он свою роспись под договором о продаже души, но одну очень подлую бумажку он подписал. Давно, в другой жизни…
- Дьявол их разберет! - я взял протянутый мне пластиковый стакан с водкой, наблюдая, как Лёня открывает железными коронками бутылку с пивом.
У меня всё было...
“-Джин, а Джин! Сделай так,
чтобы у меня всё было!
-Слушаюсь и повинуюсь, о
Аладдин! У тебя всё было!”
Мне уже конкретно за сорок. Да что там, уже почти пятьдесят! И у меня всё было! Были замечательные родители и добрая, заботливая бабушка. Был мудрый, неунывающий и всегда поддатый дед. У меня был огромный и непознанный, как Вселенная, двор моего детства.
У меня была Любовь. Безответная, выжигающая душу и щемящая до суицида. И не одна. Была Любовь пылкая, страстная до крови и глюков. А была и просто Любовь.
У меня было переполняющее Счастье отцовства. Дружная, веселая семья. И был удушливый чад от семейного очага, изгоняющий прочь из родного дома.
У меня была Слава в большом городе и в маленькой республике. Были объятия нынешних звёзд и аплодисменты, переходящие в овации. И было Забытье в пустой комнатке с диваном и телевизором.
У меня были Деньги. Особняк за городом и крутое точило в гараже. Была стая лизоблюдов и халявщиков , норовящих прихватить хоть крошку с моего стола.
У меня был позор и стыд Нищеты. Нищеты, убивающей во мне гордость и достоинство. Нищеты, неотвратимо ведущей меня на паперть.
У меня были славные, верные Друзья. Царствие им небесное! И безжалостные, достойные Враги, Прости им, Господи!
У меня было Небо! Огромное, влажное, синее небо! Небо, на которое я смотрел сквозь гудящие стропы парашюта и сквозь ржавую решетку следственного изолятора.
У меня было Завтра! Полное радостей, неожиданностей и открытий. И было Вчера, ежедневно жалящее меня змеёй-ностальгией.
Я перечитал написанное, и подумал: “Мне еще нет и пятидесяти… А у меня всё было! Неужели ВСЁ?...”