Г0
Я очнулся ото сна, как обычно отмерив себе еще пять минут. Все мое тело ныло от напряжения. Моя шея стала как стальные канаты. Боль распространилась по всему телу. Голова разрывалась. Видимо, вчера я немного перебрал, хотя тогда бы меня подташнивало. Но сейчас я ощущал себя вполне выспавшимся и бодрым, кабы не мышцы, которые, все же, подвели. Вокруг было не темно, скорее сумрачно, хотя в это время года солнце встает очень рано, наполняя мое жилье теплыми лучами. Но помещение. Это был не мой дом. Встрепенувшись и оглянувшись вокруг, я обнаружил себя в странном месте. Я лежал на чем-то твердом. Помост, ставший на какое-то время моим ложем, возвышался в центре каменного коридора, рукава которого тонули слева и справа во мраке. «Где я?» - Эта мысль молнией пролетела в моем сознании, породив все известные мне страхи, которыми, как мне казалось, страдали не очень далекие люди. Паника никак не давала мне сосредоточится на сложившейся ситуации. Я попытался привести себя в порядок и встать со своей постели. В этот момент раздался грохот металла, разлетевшийся дребезжащим эхом в разные стороны. В основании помоста стояли алюминиевые миски наполненные жидкостью, разлившейся вокруг меня. Бросив взгляд на пол, я заметил листок, валявшийся относительно недалеко от меня. «Может, на нем я найду ответ на всё мои вопросы. Где я, и что я здесь делаю? И главное, как мне отсюда выбраться!»
Практически на белоснежном листке, я действительно обнаружил текст, написанный каллиграфическим почерком красными чернилами. Или это кровь? Я уже не удивился бы, будь оно так.
"Здравствуй, мой дорогой гость! Я не посмел бы назвать тебя другом, так как подобное место и то, что ты стал затворником временно или постоянно (это уже будет твое решение), не очень располагают к дружественной обстановке. Хотя мы и знакомы, пусть и заочно. Поэтому я остановлюсь, назвав тебя гостем. Насколько я понимаю, ты уже проснулся и, несомненно, у тебя возникла масса вопросов, касающихся того - где ты, как попал сюда и что делать дальше. Что ж, я попробую в паре словах рассказать. Хотя сделать это можно и с помощью двух букв. Это ад! Чувствую, что после прочтения предыдущей фразы, ты начал волноваться. Но, призадумайся, для ученика или студента, ад – когда вызывают отвечать при не выученном предмете; для бизнесмена – потеря капитала; для любящего – предмет своей любви. Что для тебя ад – ты должен решить сам. Возможно, времяпрепровождение в этом месте станет для тебя простой прогулкой, а может и наоборот», - в этом месте запись на листке обрывалась, я перевернул его на другую сторону, где было продолжение текста.
«Извини, я слишком сильно отступил от темы. И так ты – назовем тебя Цер, до Цербера ты не дорос», - мне показалось, что на этих словах автор письма засмеялся свей шутки, но мне было не до смеха, - «И так, сюда ты попал… Хотя пусть, до определенного момента, это останется моим секретом, если ты смышленый, как мне показалось, пока я наблюдал за тобой, ты сам все поймешь. А выбраться отсюда – очень легко – просто найди выход из лабиринта, и всё.
P.s. Да, забыл тебя предупредить, в лабиринте ты будешь не один. Кто-то может помочь тебе, кто-то – проигнорирует, а кто-то и захочет убить тебя. Я не пугаю, просто будь готов ко всему.
P.p.s. У тебя под ногами были миски с водой, на ближайшее время ни питья, ни еды не будет. Это для большего моего интереса к твоей персоне». И внизу письма подпись – «Друг».
Г1
«Друг, таких друзей в пору во враги записывать. И в этой записке мой названный «друг», так ничего толком и не сказал, и почему назвал меня Цер. Меня же зовут…» - И тут я осекся, я, действительно, не мог вспомнить, как меня зовут. «Стоп, но не мог же я жить столько лет без имени. Я же как-то жил! Как! Не могли же мои родители не дать мне имени? Даже если меня взяли в семью, у меня же было имя – Вася, Петя, Коля, черт бы с ним, Амфибрахий. Но было!»
Было ощущение, что мой мозг не просто скрипит, а уже плавится от процесса. Но я так и не вспомнил.
«Что этот полудурок подмешал мне в еду или в воду. Ничего не могу вспомнить.»
Мои попытки вспомнить ни к чему не привели, я смирился со своим новым именем, но почему-то оно мне очень не нравилось, какое-то ощущение дискомфорта возникало практически каждый раз, как я его произносил вслух или про себя. К этому моменту моя истерика практически сошла на «нет». Я решил осмотреться вокруг моего прибежища, по возможности найти фонарь или то из чего можно соорудить факел, чтобы можно было осмотреться не только на выделенном мне «другом» пятачке. Глаза практически привыкли к полумраку и действительно, на одной из стен я обнаружил стальное крепление с кованым масляным фонарем. Но чем его поджечь, когда ни огнива, ни спичек нет. Я начал обыск своих карманов, да, моя вредная привычка сыграла на меня. В одном из карманов у меня осталась пачка сигарет, зажигалка и мелочь.
Я зажег фонарь. Мрак отступил, и я в полной мере смог насладиться, если так можно сказать, своими хоромами. Это была небольшая проходная комната с двумя дверьми в противоположных друг другу сторонах. Практически посередине, располагался каменный помост, поросший мхом и травой. На нем вместо простыни была постелена моя ветровка. Рядом валялись опустошенные миски и ключи, пара бутылок, открыв которые я понял, что они наполнены чем-то горючим, по запаху напоминающим бензин. Это давало надежду, что без света я не останусь, а при опасности можно и «коктейль Молотова» соорудить. В углу у одной из дверей я обнаружил свой рюкзак, с которым я никогда не расставался. Все свои находки я упаковал в него. И так, что я имел – свет, зажигалку, горючее, пару алюминиевых мисок, ключи и желание выбраться из этого злополучного места.
Присев, по привычке, «на дорожку», я в первый раз задумался, а в какую дверь идти. Я взвешивал связку ключей на руке, но сомнения мучили меня. «Ключи оставил, на том спасибо». Еще раз обойдя комнату, я попытался найти камень, чтобы делать отметки, а не просто кружить в лабиринте. Ведь карты в этом месте мне уж точно не найти.
«Что ж, раз мой «друг» поместил меня сюда, карту точно искать будет глупостью. По крайней мере, кремень или осколок булыжника найти для меток на стенах. Хоть так, может выберусь». Но облазив на коленях все закутки, я так ничего и не нашел. Время играло не на меня. Пора открывать одну из дверей. Монетка. Орел – правая, решка – левая. А дальше, как в американских фильмах. Монетка летит, слоу мо, и звук как она поворачивается «шух-шух». Правда эти секунды и последующие события прибавили седины на висках, но – орел. Я иду направо. Щелчок в замочной скважине, и дверь со скрипом открывается в абсолютно такой же коридор правда без двери впереди и без постояльца. Сделав два шага вперед, я услышал шорох сзади, дверь сама собой захлопнулась и исчезла! Я рванул обратно, но на месте дверного проема стояла стена. Монолитная каменная серая стена, будто прохода не было и в помине. И ключи тоже испарились, как и не было. Пути к отступлению были оборваны.
Г2
Следующее мое место пребывания мало чем отличалось от предыдущего, те же стены, тот же мох, даже помост. Единственное, что меня поразило – это обрывки моего детского дневника, который я пытался вести, когда мне было лет двенадцать-пятнадцать. На полу то тут, то там валялись книги. Осветив фонарем комнату, я смог заметить еще одно коренное отличие – плакаты «звезд». Я, оставляя все позади, пошел вперед, но какая-то невидимая преграда не пропустила меня дальше.
Учитывая некую иллюзорность всего происходящего, я решил, что здесь должна быть подсказка, как мне пройти дальше в этом лабиринте. Меня постепенно это начало выводить из себя. Какая-то внутренняя агрессия к этому месту, к тому, что я тут оказался, и к странному невидимому «другу», стала брать верх. Пересилив свои чувства, я собрал все листки с записями, их оказалось всего четыре, и, присев на камень, стал читать послания из прошлого. Интереснее всего было то, что будто специально на каждой из записей были выделены определенные фразы, а остальной текст размыт.
Первый листок, по-видимому, был написан, когда я был кем-то восхищен:
«Этот человек, меня просто поражает», - интересно, кто это был, параллельно чтению, подумал я, - «Мне б очень хотелось быть похожим на него, нет, мне хотелось бы быть им. Он такой крутой! Как он смог! Сегодня весь мир изменился – да, я буду стремиться быть таким же».
Второй листок поразил меня не меньше:
«Я просто разбит, разбит. Зачем со мной так поступают. Я же не игрушка, почему она считает, что поступая так, она оказывает мне услугу. Я ее боготворил. А она…»
Честно признаться, мне не хотелось читать следующие страницы. Все то время встало
у меня перед глазами, словно это было только вчера.
Я не знаю, видимо, я ее любил, может - нет. Но каждый раз, когда я смотрел на нее, весь мир замирал вокруг. Я оставлял записочки, она мило улыбалась, мне казалось, что это всё. Я готов был кинуть к ее ногам весь мир.
«Какой же я был дурак!» - только сейчас, отпустив это, вернувшись в то время, я понял всю свою глупость. Но, как водится, ничего не вернешь и не поменяешь. В этот момент я понял, что говорю вслух, споря с самим собой.
- Да, вот что делают подобные места с вроде бы здоровыми людьми. Хотя есть поговорка: приятно поговорить с умным человеком, например, с собой. Так что это не зазорно. - Теперь уже не думая, что меня могут услышать, я продолжил почти в полный голос. - Только по прошествии времени, ты можешь осознать свои ошибки. А тогда – молодо-зелено. Весь мир вокруг, как парк развлечений. И никогда на горизонте не появится ни облачка, ни тучки. Глупо, но это и есть опыт. С годами ты перестаешь верить, признаваться в своих чувствах, выражая это поступками или просто игнорируя. Видимо. Всем стоит пройти через это.
Звук чего-то бьющегося заполнил пространство. Я закрыл руками лицо, даже не поняв, откуда шел этот звук. И не зря, в меня попала пара осколков, но куртка спасла от порезов.
На месте, где была черная пустота невидимого препятствия, лежало битое стекло – проход был открыт. Не теряя ни секунды, я отправился дальше.
Г3
- Да, с дизайном интерьеров тут как-то не очень. – Произнес я, оглядевшись вокруг. Почему-то во мне росла уверенность, что мой, так называемый «друг» слышит, а то и видит, меня. – Какой меня ждет здесь подарок? Надеюсь не Минотавр.
Но доносившийся плач, подсказал, что тут человек-бык вряд ли будет. Дверь и коридор – откуда же это? За слуховым окном двери слева мелькали всполохи свечи, именно оттуда доносились всхлипы.
Подойдя ближе, я увидел, что в углу камеры сидела девушка. Ее светлые курчавые волосы растрепались. Свеча, стоявшая на столе и привлекшая мое внимание, уже практически оплыла, и почти затухла.
- Эй! – Девушка, подняла голову. Действительно, она была очень мила, даже со слегка припухшим носиком и красными от слез глазами.
- Ты кто? Как ты сюда попал?
- Мне и самому интересно! – Ухмыльнувшись произнес я, - Но мне тоже интересно, кто ты и что ты здесь делаешь? Но так и быть – как меня зовут - я не помню, так же, как и не знаю, как я здесь оказался. Мой, так сказать, - дальше я хмыкнул, - «друг», дал мне имя Цер. Теперь, барышня, Ваша очередь.
Она улыбнулась, правда только краешками губ, но я ощутил, как ее страхи отходят. Она поднялась и подошла ближе к решетке дверного окна.
- Что ж, я тоже себя не помню. Меня зовут – Рэкс. Сколько времени я здесь, тоже не помню. Каждое утро кто-то оставляет мне еду и питье. Но это бывает, только когда я сплю. Я никогда не видела своего охранника. Вытащи меня отсюда. Я уже не могу взаперти. Мне остается только плакать и ожидать.
А что не помочь девушке, я дернул ручку, но она отвалилась, качество материалов – фантастическое, как и всё, что здесь есть. Ну что ж, попробуем плечом. «Пара синяков в подарок, только сегодня. Шаблоны рекламы», - промелькнула мысль. Дверь не поддалась. При том, ни пилы, ни другого пилящего предмета, рядом не было.
- Так, давай сделаем следующим образом, я пойду дальше, я может найду пилу или кого-нибудь, с кем мы сможем тебя вызволить.
Девушка, как сумасшедшая рванула, к решетке.
- Поклянись, что ты меня здесь не бросишь. Клянись богом, что вернешься.
- Я никогда не клянусь, я могу дать слово. – Отрезал я все ее попытки привлечь меня к себе. – Я постараюсь найти выход из этой ситуации.
Ее лицо исказила злобная улыбка. В глазах сверкнула молния. Кожа до этого гладкая и как казалось шелковая, стала дряблой. Глубокие морщины покрыли ее щеки и лоб. Передо мной, там за решеткой двери, находилась уже не молодая девушка, а старуха, тянувшая ко мне дрожащую руку с крючковатыми пальцами. Я отпрянул, но скорости, с которой она тянула ко мне руки, хватило, чтобы старуха схватила меня за лацкан куртки. Удивляясь той силе, с которой она стала притягивать меня к своей темнице, я пытался сорвать ее руку:
- Пусти!
- Ну ты же не бросишь заключенную?! Ты же спасешь ее! Поклянись, что не бросишь меня одну! – Она засмеялась, оглашая залу своим скрипучим голосом.
Единственное, что оставалось мне, чтобы вырваться, снять куртку. Быстрым движением, я выдернул руку, оставив старуху лишь с трофеем, в виде своей ветровки. Ее смех перерос в гортанный надрывный вой. Кусок ткани вспыхнул, как бикфордов шнур. Пепельный вихрь стер дверь, старуху. И снова тишина.
- Да, в какие еще закоулки мне предстоит попасть. Я уже, даже и не представляю. – На выдохе произнес я, - Но дизайнера нанять надо. Хоть и аутентичненько, но, ну не знаю, хоть бы цепей и оков навешали. Интереснее было б. – Сказал я своему невидимому «другу».
Г4
Какое удивление меня ждало, в следующем зале. Нет, это был даже не зал. Это был чертог костела. Я подошел к дверям наоса, предварительно опустив пальцы в купель и осенив себя крестным знамением. Сердце мое затрепетало, так было всегда, сколько себя помню. Каждый раз внутри в душе что-то просится наружу. Боль, страхи уходят на второй план, какое-то расслабление что ли, спокойствие, заменяет всё. Я сел на крайнее место в самом дальнем ряду. Святой отец читал «Деве Марии». Прихожан было много. А я тем временем погрузился в свои мысли.
Когда же я в последний раз был в церкви? Нет, я даже не вспомню. Хоть я и был крещен, но не могу сказать, что был праведным христианином, скорее наоборот. Была ложь, притом не только во спасение, предательство – скорее нет, но, может другие скажут, что да. Алкоголь – хоть залейся, в определенный период его было слишком много. А может и прав этот «друг» отправив меня сюда. Может действительно – это мой ад, личный. Хотя тут и нет котлов с маслом, или болота. Моим болотом стали мысли и чувства. И то, что останется со мной навсегда – мои воспоминания. Память злая штука. Особенно до тех пор, пока тебя не застигнет склероз или Альцгеймер. Она прячет всю грязь и все дурные вещи глубоко в дальние ящики, а потом, как иллюзионист достает кролика из шляпы, она открывает это перед тобой.
Сколько же ошибок было совершено. Сколько можно всего исправить, вернись я в прошлое, но жизнь этого не позволит. Да, и не к чему это. Всё было правильно, ко времени, и к месту. Это можно и нужно назвать опытом. Перестаешь верить. Перестаешь высказывать свое мнение. А смысл? Каждый же пытается доказать правоту своего. Любовь. Есть ли она? Или это поиск чего-то удобного для себя, то, что будет рядом, не причиняя лишнего волнения и не нуждающаяся в лишних движениях. Ты ее подкармливаешь, даря ощущения – и хватит. Мозг перестает работать, перерабатывая шлак ТВ-экрана.
А как всегда хотелось, закроешь глаза: вот тебе лето, солнце, дом, на заднем дворе дети играют с собакой. Дергаешь ручку двери, она открывается и тебя окутывает запах только приготовленной еды. И тебя встречают счастливые глаза.
А что ты получаешь на самом деле? Работа, старая квартира на окраине, полуфабрикаты разогретые в микроволновке, что-нибудь крепкое, что бы уснуть. И снова утро, работа, полуфабрикаты. И так день за днем.
Углубившись в размышления, я не заметил, как служба закончилась, я продолжил сидеть пока не сойдет толпа. Я знал, дорога назад для меня закрыта. Святой отец вышел в предел.
Я поднялся и пошел вперед, но, не доходя до алтаря, я свернул влево к двери в баптистерий.
Г5
Яркий свет ударил мне в глаза. После того, как глаза немного привыкли, мне захотелось бежать, бежать вперед и кричать: «Мама! Папа! Я здесь!» Моя старая комната. Диван, стол, лампа с зеленым абажуром. Я рванул на себя дверь. В прихожей было много людей, совсем не знакомых мне. Пытаясь прорваться вперед, туда, где, как мне казалось, надо быть, я расталкивал локтями толпу. Эти безликие, бестелесные подобия живых то и дело вставали на моем пути.
Навстречу мне, также пробиваясь сквозь толпу, шли гуськом двое в синей форме скорой помощи.
- Пропустите, там мои родители!
Толпа немного поредела. И я лицом к лицу столкнулся с санитаром скорой помощи.
- Пусти! – Черные волосы закрывали его глаза, а нос ударило запахом вчерашнего перегара.
- Это, там, там мои родители, - выдавил я из себя, отдышавшись после борьбы, и , удерживая за плечи сотрудника скорой.
- Тогда, это мать. Отца – труповозка уже отвезла. – Ответил мужчина, без прикрас, без соболезнований.
- Мама… - мои руки опустились, ноги согнулись, – Как? – Этот вопрос был в никуда.
- Сердечный приступ, везем в 39, пока, а там, где места будут.
Я стоял на коленях. Я рыдал.
«Почему такая несправедливость? За что?»
Я помнил этот день, как сейчас, хотя это было много лет назад. Мне позвонили соседи, сказав, что матери плохо, но из-за напряженного графика я не сорвался и не поехал.
О смерти родителей я узнал спустя только месяц.
- Пойдем, пойдем, - чья-то рука опустилась мне на плечо. И с легкостью этот незнакомец поднял меня и повел куда-то дальше.
Г6
Очнувшись от воспоминаний, я обнаружил себя в еще более странном месте. Колизей был пуст. Песок арены шуршал под моими кроссовками. Все сидячие места арены были пусты. Только ветер в аркадах нес одно и то же слово: «Mortem!»
Медленно по радиусу я обошел всю арену в поисках открытой двери, обвалившейся стены, прохода. Но ничего подобного не было. Лишь местами покрошившийся песчаник.
Из дальнего угла я услышал топот босых ног, кто-то или что-то с огромной скоростью приближалось ко мне. Звук нарастал, и в этот момент я увидел бегущего на меня получеловека полубыка. Это был Минотавр! Шерсть на морде этого полуживотного шла волнами, а мускулы играли под бронзовой кожей. За счет своего веса и роста мне удалось увернутся от первого захода этого монстра, но я понял, что это будет не последний его раз. И вот разворот. Чудовище снова прет на меня. Подножка, сильный удар между лопаток. Монстр временно повержен. И тут из воздуха у меня в руке оказывается клинок. Тонкий заточенный стилет.
Я поднял глаза вверх, кинул взгляд на руку с кинжалом, и заметил как из ложи на меня пристально смотрят. И опять донеслось отовсюду: «Mortem!»
Я еще крепче сжал кулак с ножом, занес его над телом Минотавра.
- Нет! – Я вонзил клинок в песок рядом с быком.
Г 0.0
Я порылся в карманах и обнаружил банковскую карту. «Ну что ж на пару кружек, хотя нет на три, точно хватит!» И с этими мыслями, зашел в паб. Услужливый официант предложил мне выбор столика. Самый дальний, темный, в углу, так чтобы мне никто не мешал. Крафт-карта. Сделав первый глоток и расслабившись, я огляделся вокруг. За столами сидели пара посетителей, а, по-видимому, завсегдатай разговаривал за стойкой с барменом.
Легкий джаз, уютный диван. От усталости меня стало клонить в сон. И в этот момент рядом с моим столиком появился молодой человек лет тридцати:
- Прошу прощения. К Вам можно подсесть? Буквально минут на десять.
Я поднял голову:
- Но здесь же много, - на этом моя фраза оборвалась, бар был битком забит посетителями, официанты сновали от стола к столу. И не желая показаться неблагожелательным ответил, - Если только не на долго, я бы хотел побыть в одиночестве.
- Конечно, конечно, я все прекрасно понимаю.
Пока он это говорил к столику подошел молодой человек в форме официанта.
- Молодой человек, прошу прощения, но девушки за вон тем столиком, - он показал в противоположную сторону зала, - хотели бы с Вами познакомиться.
- Слушай друг, - обратился я к официанту, - У Вас в этом заведении найдется стикер и ручка.
- Да, конечно, - он быстрым движением достал из кармана фартука все необходимое мне. Я написал коротенькую записочку, сложил ее пополам и передал официанту. – Будь добр передай им это.
Все это время мой компаньон по столику внимательно смотрел за происходящим.
Молодой человек подошел к их столику и на подносе подал мое письмо. После прочтения их лица изменились. Фыркнув в мою сторону, они углубились в свою беседу, в поисках очередной жертвы.
Г 0.1.
- Что же Вы написали? – поинтересовался мой временный сосед.
- Вам интересно? Что ж, - я вздохнул, - всё очень просто. Я написал – я стою столько – сколько Вы не заработаете за всю жизнь. – Я засмеялся.
- И Вы смеетесь?
- А почему нет?
- Вам предложили почти бесплатную любовь, а Вы отказываетесь? – Брови моего собеседника полетели вверх.
- Любовь? Нет. Секс- да. – я замолчал.
- И?
- Знаешь, - алкоголь уже дал о себе знать, - Ничего, что на «ты»? – Мой собеседник кивнул головой. – У меня есть уже та, которая готова пойти со мной хоть на край Земли, лишь бы я ее не прогнал.
- Ну?
- А, мне это не нужно. Чувства проходят, люди предают рано или поздно. И пусть будет так. Каждое мое сообщение или звонок для нее как манна небесная. А я? От меня не убудет.
- И все? - Мой собеседник ухмыльнулся.
- Наверное да.
- А кто Вы по профессии, если не секрет?
- Какая разница? Ну, предположим, машинист электропоезда, - мне не хотелось откровенничать с этим типом.
Он улыбнулся, но мне показалась, что это была какая-то злостная ухмылка.
- А я психолог.
Г 0.2.
- Вы психолог, я конечно же не поверил, но достаточное количество алкоголя, мне уже было все равно.
- Да, и я знаю, почему ты здесь. И как ты – Цер, попал сюда, - я опять услышал свое данное моим «другом» имя. – Твоя цель рядом. Что бы ты выбрался, тебе нужно только получить вот это, - он протянул папку, которую я, не замедлив, открыл. Это был договор о пожизненной ренте, но условия меня поразили. – На что я сразу среагировал.
- Ты говоришь, что ты психолог. Что ж я могу тебе сказать, ты плохой психолог. Ты не видишь людей. К моему счастью, или к сожалению, я вижу больше чем ты. С определенного времени мне стало легко читать человеческие души. С первого или второго взгляда и слова, я смогу рассказать об образовании человека, многое о его родителях, семье. Нужно ли что-то человеку, или нет. И еще многое. Ты же, сидя со мной, думаю уже больше четырех часов, - я посмотрел на свой хронометр, - угощая, так и не понял, что я другой, не такой, как ты думаешь. Ты говоришь: «Тебе нужны деньги, слава, дом, семья!» - Я тебе отвечу: «Это хотят все, но…» Но я не все. Деньги - мне хватает того, что я зарабатываю. Слава, зачем? Это тяжкий груз, который мне не нужен. Дом – я могу построить сам. Семья… Давай уже открывать карты. Я знаю, кто ты! И догадываюсь, зачем я здесь, путь я и не прав, но за последнее время я все-таки убедился в своей правоте.
Я стараюсь всегда говорить правду, ты это знаешь. После некоторых моих слов кто-то отворачивается от меня, кто-то, наоборот, становится ближе. Я ненавижу даже ложь во спасение, зачем? Это порождает надежду. Самое болезненное чувство, гораздо больнее невзаимной любви, разбитого сердца от потерь. Надежда – это твой подарок людям. Подарок дьявола. Тебе не нужны души. Ты знаешь – они прогнили. Тебе нужно страдание. Кто-то страдает от искуса, а кто-то от надежды.
Знаешь, не буду скрывать, зачем? Ты старомоден, но при этом многое видишь. Пряча свои выводы и рассуждения. То, что порождает во мне надежду, я запрятал в самый дальний уголок своей души. И повесил большой амбарный замок, чтобы ничто не смогло потревожить меня. Всё что меня окружает – дым, та пыль, которую ты рассыпал - чушь. А запертое, если выдержит временем, голодом, будет моим светом. А нет – умрет так же взаперти, а вокруг меня останется прах. Я переживу… Пусть цинично – но мне будет всё равно. Горько, очередной раз разочаруюсь, но я уже ни во что не верю.
- Врешь, веришь! – мой собеседник совскочил со своего стула, уронив его. И навис над столом. Теперь я четко увидел его без прикрас. Его черные волосы в лобной части приподнялись и под ними показались кончики рогов.
- Здравствуй, дорогой друг! Я уже давно понял, что всё это. Только мне до сих пор не ясно – зачем? Самокопание – я же этим только и занимаюсь. Особенно, когда выпью. Ты хочешь забрать мою душу? Да на бери – она мне не нужна! Она уже давно стала общественным сортиром, кто туда только не… Ладно – говори на прямую, что тебе надо!
- Хорошо! Ты сделал свой выбор!
Г1
- Сестра, ножницы, тампон, еще тампон.
В зале плач.
- Поздравляю, у Вас мальчик!