Штаны купил. Рабочие. По хозяйству чтобы управляться. Такие на помочах и с напузником. Вообще, это называется «комбинезон», но мне это слово кажется чересчур пафосным и искусственным. «Комбез» – тоже не нравится, тоже фальшиво звучит в моём исполнении, чувствуется жлобская патетика дешёвых понтов. Нет, это не моё слово. Моё – это «штаны».
Когда я ходил в детский сад ещё, стал однажды свидетелем чудесной беседы, переходящей в мордобитие. Мишка Власов с Юркой Жэку поспорили как раз из-за имени штанов и подрались даже. Только что кончился тихий час, и мы одевались. Мишка, белобрысый, коренастый, с носом картошкой, спросил, где его штаны. А щуплый, чёрненький, востроносенький Юрка поправил: «Надо говорить не штаны, а брюки!»
– Штаны! – хриплым басом настаивал Мишка.
– Брюки! – пищал Юрка в ответ, ехидненько щурясь и вытягивая губы трубочкой на звуке «ю».
– Штаны!
– Брюки.
– Штаааныыыы!!! – Мишка стал красен и свиреподик, только самоубийца не убоялся бы медвежьего его рёва.
– Брюки... – Юрка съёжился и даже всхлипнул, однако не отступил.
– Брюки – повторил он обречённо и первым полез в драку, стукнувши Мишку колготками по буйной белобрысой голове.
Я часто вспоминаю эту историю. Погляжу, как спорят о чём-нибудь взрослые люди и вспоминаю…
Мои штаны весьма хороши. Удобны, красивы и высокорациональны. Помочи, куча карманов, по бокам пуговицы, а спереду, под напузником есть прорезь с молнией – для глупостей каких-нибудь наверное. И очень прочные, просто прелесть. Надеваешь, и они прямо грохочут, словно листы кровельного железа. Никакие мне в них не страшны колючки и проволочные сетки. Если бы я умел танцевать, то смело пошёл бы в этих штанах плясать джиги и бугивуги в самые заросли шиповника и терновника!
Хотя, конечно, видывал я и попрочнее. Один раз. Летом у бабушки, когда мне было десять лет. Была бабушкина очередь кормить пастуха, и к нам пришёл поэтому пастух. С сыном, веснушчатым Жоржей. Да, так его звали, Жоржа. Года на два или на три меня старше. У, какие были у Жоржи штаны! Уууу… Монументальные! Древние и величественные, как эпос «Гильгамеш», как египетские пирамиды!!! Широченные, брезентовые, со здоровенной заплатой на заду. Заплата была из толстой резины. Если Жоржа не соврал тогда, то это был кусок камеры от заднего колеса трактора. Штаны – дворец, штаны – крепость. Цитадель для ног, для зада и переда, подпоясанная – ооооо! ОООО!!!! – Куском! Двойного! Электрического! Кабеля!!!
Все поели, потом пастух остался во дворе с дедом допивать графин, курить и играть в карты, бабушка стала собирать со стола, а мы с Жоржей пошли на улицу к соседским пацанам. Чуть отошли за пределы видимости взрослых, как Жоржа достал табак, бумажку, свернул козью ножку и закурил.
– Отца не боишься? – спросил кто-то из пацанов.
А Жоржа только лениво усмехнулся в ответ и похлопал себя по тракторной заплате. Сейчас, поживши на свете и повидавши мир, я понимаю, что он хотел тогда сказать, дескать, до задницы ему отцовский гнев. Но тогда, по малолетству, я слабо был искушён в жопной идиоматике и истолковал жест по-своему. Примнилось мне, как пастух, перегнувши Жоржу через колено, пытается его пороть, но тщетно, тщетно… Отскакивает от штанов ушибленная рука, ломаются прутья, даже пастушеский арапник только и может, что бессильно хлопать. А Жоржа лежит себе невредимый на отцовском колене, победно улыбается, сияя наглыми веснушками, и курит, и пускает в небо кольца дыма…
Нет, вот таких штанов у меня нету и уже не будет никогда видимо. Таких теперь не делают, разучились. Ну ничего, мои тоже неплохи. Они совершенно защитные по камуфляжной своей расцветке, но главное – по прочности!
Я очень люблю чувство защищённости. Окружающий мир твёрд, востёр, склонен к агрессии, а человек пред терниями его хрупок, уязвим и смертен. Смертность же способна вытворять ужасные вещи с нами! Дикие, неправдоподобные совершенно! Если бы сам не видал такого, не поверил бы никогда. Вот живёт себе кто-нибудь, живёт, а потом вдруг из него получается бессмысленный умерлец, и другие люди плачут и закапывают его в землю насовсем... Кошмар какой-то… Разве можно это стерпеть? Нет! Нет, говорю я вам! Надо защищаться!
Ну, вот я и... Уж как могу…