www.chaklin.com
«Принимай жизнь такой,
какая она есть, и ты
преодолеешь многое…»
мудрость жизни*
МЕЖДУ ПРОШЛЫМ И БУДУЩИМ
Неделя приближалась к концу. Бесконечная череда банкетов и новогодних поздравлений сильно утомили. Хотелось долгожданного отдыха, домашнего уюта и пушистой ёлки.
Сидя над своим дневником, Мария никак не могла сосредоточиться. В голове кружились одни лишь праздничные мероприятия. То поздравление в Управлении, которое плавно перетекло в ресторан «Кавказская пленница». И в ритме тостов и танцев закончилось к часу ночи. То презентация нового офиса «Нотариуса», где сильно подвыпивший, всем знакомый бизнесмен, пытался споить её водкой, порядком утомив своей болтовнёй.
– Знаешь??? Хотя наша компания чуть не разорилась, мы всё равно выжили, потому, что купить нас никому не удастся! Пока по русской земле ходят такие мужики, как я, всё будет отлично! Правильно я говорю, Денисовна? А? Где твоя рюмка? Давай подолью.
Плеснув белой жидкости через край, он виновато пожал плечами.– Ну, извини. Не хотел… Зато жизнь будет полной! Завтра улетаю в Вену, надо проведать семью. Так что за мою мягкую посадку! – И, прислонив рюмку к губам, он мгновенно влил ее содержимое в свой организм.
– Денисовна, а полетели вместе?
– Так Вы же к семье летите?
– Да ну их к шуту! Так всё надоело, эти дела, поездки, переговоры. Хочется куда-нибудь на свежий воздух. В глушь, в тьму-таракань… А еще лучше в избушку на краю света! И чтоб ни одна сволочь не нашла!
– Слушай, Денисовна, а возьми меня с собой?
– Вот так раз! То полетели, то возьми с собой. Вы уж тут определитесь, а я сейчас подойду.
С облегчением, покинув своего собеседника, Мария присоединилась к разговору между представителями одного ведущего банка и группой юристов, которые горячо спорили об особенностях системы банковского кредитования.
Перенасытившись светскими беседами, почти под утро она с радостью возвратилась домой и упала в кровать, словно убитая.
Перебирая в памяти последние встречи, Мария не заметила, как прошел час.
«Господи, завтра уже пятница, еще один рывок и на дачу. Просто не верится! Наконец-то, будет время прийти в себя…
Писать совсем не хочется. Видимо, зря я связалась с этим дневником. Да и Клейнер мне кажется слишком подозрительным. Складывается такое впечатление, что его заботит что-то другое, но только не мои сегодняшние проблемы. И какую параллель можно провести со всем этим средневековым бредом просто не понимаю. Наш последний сеанс, состоявшийся во вторник, был сплошным кошмаром. К тому же, учитывая реалистичность впечатлений, я пережила определенный стресс. К сожалению и у Беатриче не всё так безоблачно, как могло казаться вначале…»
Размышляя обо всём этом, Мария тяжело вздохнула и, взяв со стола ручку, склонилась над тетрадью…
* * *
Мы давно вернулись во Флоренцию. Болезнь Антонио чудесным образом миновала, как и предсказывал Леандро Бассано. Отец по-прежнему работал над росписью фресок в соборе. Мать хлопотала по хозяйству. Жизнь, расставив всё по своим местам, продолжалась…
Был хороший солнечный день. Я сидела с Лукрецией на берегу Арно и, опустив ноги в воду, болтала о разных девичьих секретах.
– Ну, а он? А он? – допытывалась Лу.
– Думаю, что он был искренен со мной. Лоренцо самый милый юноша из тех, что я раньше встречала!
– Пресвятая дева! Уж мне-то не говори! Ты просто влюбилась!
– Представь себе! И это что-то новое в моей жизни, неизведанное и такое приятное. Я бы сравнила пережитое чувство с чем-то очень необычным… Оно волнует, и захватывает дух.
– Ну, наконец-то, ты смогла меня понять… И знаешь, я за тебя рада! Только стоило ли так далеко ехать, чтобы встретить свою любовь?
– Стоило, – уверенно ответила я. – И неважно, где ты её встретишь, в доме, напротив, на соседней улице или далеко за морем. Думаю, там, где она тебя ждёт, всегда свет. Свет, который ты обязательно заметишь! Свет, способный разжечь твоё сердце. Это состояние тайны, ведомое лишь только вам двоим. Не когда вы в мире, а когда мир вокруг вас. И ничего нет лучше человека, стоящего напротив тебя.
– Откуда ты всё это знаешь? Один раз поцеловалась и стала философом? Никогда не поверю, – испытующе посмотрев мне в глаза, проговорила Лукреция.
– Конечно, нет, – подтвердила я. Так рассуждает моя мать. Она часто рассказывает мне одну историю. Я же лишь поверила в то, что такое чувство может быть.
– Может быть? – удивилась Лу. – Ты не уверена в том, что влюбилась?
– Нет, конечно, я чувствую влюбленность и с нетерпением жду нашей следующей встречи. Но…
– Но???
– Мне кажется, должно быть что-то ещё…
– Ха! – обрадовано воскликнула Лукреция. – Конечно!
– Нет, Лу, я не о слиянии двух тел. Скорее я о слиянии душ. Мне кажется, это важнее. Я очень мало знаю Лоренцо. Вдруг я ошибаюсь?
– Ну вот, увидитесь по весне, разберешься.
– Возможно…
– Да все будет хорошо! Не переживай!
Очень грустно, что мы расстались. Но эти обстоятельства… – задумавшись, я замолчала.
Щурясь от яркого солнца, я смотрела на расходившиеся по воде круги от брошенных Лукрецией небольших речных камушек.
– А что там за история любви, о которой поведала тебе мать? – снова услышала я вопрос подруги.
– Это история её родителей.
– И о чем она? Расскажи?!
– О любви.
– И???
– …В то время семья моей бабушки жила в пригороде Пизы, это был недолгий, но вынужденный переезд из Флоренции, так как её отец, мой прадед, решил открыть там ювелирную лавку, чтобы увеличить сбыт производимого им товара. Что-то он скупал у заезжих купцов, а что-то принимал у горожан в обмен на дукаты. Хотя и сам был неплохим мастером, уважаемым и талантливым ювелиром.
Вот там-то, вблизи Пизы, моя бабушка Симона и повстречала свою судьбу…
Аньоло был один из четырёх братьев в семье Бранкачи. Самый младший и самый симпатичный юноша при первой же встрече покорил сердце еще юной Симоны. Но всё было не так просто. К сожалению, он не проявил ответной симпатии, и поначалу учтивое равнодушие было его неизменным спутником по отношению к ней.
Но Симона была уверена в том, что это именно тот, кого она ждала, для кого берегла свет своего сердца. И с аккуратным упрямством, она стала бороться за свою любовь.
Девушка не была красива, но её роскошные волнистые волосы, заколотые сзади, ровными прядями обвивали маленькую головку. Лишь стоило их распустить, как огромный каскад золотых волн быстрым потоком стремился вниз, покоряя воображение своей длиной. Волосы плавно касались земли, когда их обладательница, стоя на камне, демонстрировала возлюбленному свою женскую привлекательность.
Её серебристый голос негромко звучал, исполняя красивую мелодию, а глаза пламенно горели, разжигая взаимность в сердце любимого.
Они часто прогуливались за чертой города, вдалеке от посторонних глаз. Присев отдохнуть на одной из лужаек, он снова просил её спеть. И она пела… А пока она пела, он радовался её голосу и осторожно насаживал на её локоны ночных светляков. В позднем сумраке ночи её головка становилась подобно сиянию луны. Шло время, лето сменила осень, и настал тот день, когда они уже не видели себя друг без друга. И их решение пожениться было логичным исходом для обоих.
Однако, желание влюбленных быть вместе совсем не обрадовало родителей ещё юного Аньоло. И однажды на рассвете важная и строгая синьора Бранкачи посетила дом родителей моей бабушки.
– Да ну! И что же она хотела?
– Она пришла с целью вразумить и наставить на путь истины молодую Симону, – пояснила я Лу, и для большей достоверности понизила свой голос, желая передать образ синьоры Бранкачи.
Сдвинув брови, тем самым, придав суровость выражению моего лица, я медленно произнесла: «Итак, дорогая моя… Я мать, и потому прошу понять меня правильно. Аньоло ещё юный мальчик и столь раннее супружество только помешает ему. Он должен окрепнуть, овладеть разными науками, встать на ноги, наконец. Потом сейчас он нужен нашей семье. Его помощь отцу в развитии семейного дела в настоящее время просто необходима.»
– Пресвятая дева! А она?
– Что она?
– Ну что ответила ей девушка?
«– Синьора, – тихо произнесла Симона. – Я люблю Вашего сына.
– Так я тоже его люблю, и не собираюсь делить его с вами! А если уж вам так захотелось мужа, так чем же мои старшие вам не приглянулись? Возьмите хотя бы Беноццо, чем не муж? И трудолюбив, и хорош собой, а Мазолино, мой средний, так вообще лапочка!»
Войдя во вкус, я с увлечением цитировала диалог на два голоса, то, понижая его до важной, солидной особы, то, повышая до своего, словно я и есть та самая Симона.
– А дальше???
– А дальше? Дальше вот как:
«– Синьора! – решительно прервала её Симона, – Я без сомнения верю в то, что все Ваши сыновья замечательные, иного и не может быть в столь уважаемой семье. И раз Вы предлагаете мне в мужья ваших первых двух сыновей, то, вероятно, считаете меня достойной вашего общества. А как любящая мать, вы наверняка желаете счастья своим детям.
– Разумеется, – качая головой, отвечала ей синьора Бранкачи.»
На мгновение я замолчала, вспоминая рассказанный мне матерью сюжет, но, не дав мне задуматься, Лукреция требовательно воскликнула: « Господи, Боже мой! Ну, дальше-то, что?»
– Она сказала, что счастье, проявляется в любви и заботе. А какую же заботу, какую любовь они смогут получить от нелюбящей их женщины?
И если синьора понимает это, то не сделает несчастными своих старших сыновей, а позволит обрести радость тому, кто держит в руках её сердце, без которого в воздухе недостаточно свежести, кто не покидает ее мыслей и для которого она готова на всё…»
– Ты что замолчала? Замечталась, что ли? – снова спросила Лукреция.
– Да нет, просто сильная она была.
– Кто?
– Кто, кто, моя бабушка, добилась она своего. И любимого очаровала, и нашла подход к его матери. Непостижимо, но ей всегда удавалось внушать людям любовь и добро, нести свет в их жизни.
Я снова замолчала, придаваясь разным воспоминаниям о рассказах моей матери. Не задавая вопросов, Лу тоже сидела в задумчивости, медленно болтая ногами по воде.
И сложно сказать, сколько ещё прошло времени, но голос, зовущий меня за спиной, заставил обернуться.
– Беатриче! Бэа, Бэа! – встревожено кричал Максимилиано, бегущий к нам, со стороны холма.
Встав на ноги, я слегка махнула ему рукой. Что он хочет? И почему в разгар работы покинул мастерские собора? – удивилась я почувствовав легкую тревогу.
– Отец, твой отец, Бэа, – почти задыхаясь от бега, проговорил Максимилиано, едва приблизился к нам.
– Отец! Что с ним? – воскликнула я, чувствуя, как, быстро набирая ритм, учащенно забилось сердце.
– Он… Он сорвался…
– Что?????
– Леса не были закреплены, тросы не выдержали и, площадка сложилась в одно мгновение.
Дальше я его уже не слышала. Нарастающий шум в моей голове оторвал моё сознание от происходящего, в висках стучало, тошнота подошла к горлу, но, взяв себя в руки, я сорвалась с места и, не помня себя, побежала в сторону собора…
Отец лежал на полу под сводами центрального нефа. Его тело было неподвижно, глаза прикрыты, на лице застыло страдание.
Склонившись над ним, лекарь внимательно осматривал поврежденные конечности.
Я присела рядом и, обняв ладонями его голову, негромко всхлипывала, роняя слёзы ему на чело.
– Что же это такое? Чем мы прогневали Всевышнего? Отец, мой милый отец, – словно в забытьи, как помешанная, шептала я.
Ученики и подмастерья, сомкнув вокруг нас круг, сочувствующе молчали. Кто-то читал молитву.
– Синьора?! Вы слышите меня? Синьора? – обращаясь ко мне, позвал лекарь.
– Да, – машинально ответила я, еще не в силах очнуться от постигшего меня горя
– Успокойтесь, ваш отец жив! Состояние, безусловно, критическое, но, учитывая его относительно молодой организм, есть надежда, что он справится. Когда синьор очнется, я дам более точные прогнозы. А сейчас мы наложим специальные жгуты и поддерживающие устройства на его ноги, и правое предплечье, чтобы помочь срастанию костей.
Однако меня беспокоит совсем другое. Повреждён позвоночник, и это наверняка отразится на его двигательных функциях. Оправится ли он от сотрясения, и сохранятся ли память, и речь, покажет время, но будем надеяться… Молитесь! И да поможет Вам Всевышний!..
Каждое его слово отражалось эхом в полупустом соборе. И кто бы знал, каким бесконечным горем, этот голос терзал моё сердце…
* * *
Мария проснулась от монотонного звонка мобильного телефона. Дневник с шариковой ручкой лежали рядом. Посмотрев на часы, она с ужасом поняла, что проспала все на свете.
– Алло? – Стараясь казаться бодрой, проговорила она в телефонную трубку
– Мария Денисовна! Здравствуйте! Это Наталья Сергеевна. Спешу напомнить, сегодня пятница! У меня с Вами запланировано небольшое мероприятие.
– Да, я помню!
– Отлично! Значит встречаемся! Но хочу Вам предложить перед этим завернуть еще в одно местечко.
Нашей шефине утром позвонил модельер и пригласил всех девочек посмотреть новую коллекцию одежды, которую только что привёз из Парижа.
Давайте с нами?! Мы всегда одеваемся у Аркаши. У него попадаются очень стильные штучки. Может, и себе что-то подберёте?
– Ой, Ирина Сергеевна, да куда уж мне до Вашего сорок четвёртого, – слегка смущённо произнесла Мария.
– Что Вы, что Вы, у него и Ваш размер найдется, а потом Вы еще не видели нашего коммерческого директора. Вот поистине крупная женщина. Так что Вам не стоит сомневаться и пора поддержать нашу компанию.
Салон у Аркадия располагался на шестом этаже жилого дома, в пяти минутах ходьбы от станции метро «Менделеевская», и предназначался для обслуживания, так называемых, «своих» важных клиентов.
Ослепительный блеск зеркал и причудливый зигзаг светильников с рассеивающим светом сразу погружал в гламурную обстановку, как только открывались двери лифта.
– А Вы вероятно Мария?! – восторженно произнес светловолосый мужчина, словно подстерегавший ее на площадке.
В глаза резко бросалась его ярко выраженная манерность. Неожиданно рядом с ним появилась эффектная женщина. Вероятно, его супруга или помощница по бизнесу.
– Здравствуйте, – произнесла она.
– Да это я, здравствуйте, – немного растерявшись, отозвалась Мария.
– Мы Вас заждались, Машенька! – перехватил инициативу Аркадий, – можно я так, не очень фамильярно?
– Ничего страшного.
– Чудесненько! Здесь все свои. Проходите, проходите. Девочки немного запаздывают, стоят в пробочке, – разъяснил он, – скоро подъедут. А Вы не замерзли? На улице, кажется, холодновато?
– Есть немного, – слегка поежившись, ответила Мария.
– Снимайте шубку, кофе и хороший коньячок, сейчас Вас спасут.
– Верунчик! – обратился Аркадий к эффектной женщине, все еще стоящей рядом, – не сочти за службу, окутай вниманием нашу гостью.
Загадочно закатив глаза, он на мгновение словно ушел в себя, но тут же очнувшись, энергично развернулся и, увлекая за собой Марию, живо проговорил: «идемте Машенька, сделаем из Вас красотку. Поверьте мне, уж в этом-то я знаю толк.»
Мария, ошеломленная неожиданным обращением и полной раскомплексованностью Аркадия, на лету пыталась усвоить теорию общения со столь необычным персонажем, возникшим в конце и без того бурной недели.
Присев на полукруглый красный диван, Мария словно утонула в его мягкой велюровой обивке. Овальный стеклянный столик вносил определенную гармонию в мебельную композицию в стиле «хай-тек». Но вот в комнату вошла Верочка, держа в руках поднос. На подносе стоял шикарный исполинский бокал, бутылка «Хенесси» и ломтики вонючего французского сыра «Дорблю», аккуратно разложенные на изящном фарфоровом блюдце.
– Верунчик, мерси, мы разберемся, – оживленно произнес Аркадий и, подхватив у нее поднос, словно подплыл к столику, за которым сидела Мария. – Может лимончик? – спросил он ее, расставляя принесенные им угощения.
– Нет, нет, спасибо, – поторопилась ответить она и тут же добавила: «все и так замечательно!»
– Но тогда согревайтесь, а мы с Верунчиком для Вас что-нибудь подберем. Ваш размерчик я уже оценил, – проговорил он, и равномерно покачивая ягодицами, тесно зажатыми в узких голубых джинсах, с модными потертостями, Аркадий удалился в соседнюю комнату.
После нескольких глотков коньяка Мария слегка разомлела, и было заметно, как прилив крови подрумянил её лицо. Нанизав на десертную вилочку кусочек сыра, она аккуратно отправила его в рот, и медленно прикрыв губы, раскусила «французский изюм».
Мария закрыла глаза и, перекатывая на языке образовавшуюся мякоть, пыталась ощутить его особое послевкусие, представляя себе Парижскую улочку с маленьким уютным кафе, в которое однажды она чудесным мартовским вечером заглянула вместе с мужем выпить по бокалу бургундского с кусочками сырного ассорти. Как было все тогда замечательно…
Начало весны, начало любви, красивые цветы, легкая музыка, ощущения счастья!
Да, поистине, как точно сказал Хемингуэй, что «Париж – это праздник, который всегда с тобой!»
– О-о-о, девочки, наконец-то! Заждался! Проходите мои красавицы, проходите… Ваша подруга уже здесь.
Посмотрев в сторону входа, Мария увидела Наталью Сергеевну и двух её спутниц.
– Здравствуйте Мария Денисовна! А вот и мы. Знакомьтесь это Зиночка – бухгалтер, пояснила она, – ну, а нашу Елену Александровну вы знаете.
– Здравствуйте! – посмотрев в сторону их шефине, произнесла Мария и, повернув голову в направлении только что представленной Зиночке, добавила: «Очень рада!»
Все сели на диван за стеклянный столик, на который Аркаша уже спешил поставить исполинские бокалы, заполняя их на одну четвертую коньяком.
Женщины держались раскрепощенно, но были еще немного возбуждены от перенесенных в дороге пробок.
Все трое были абсолютно разными. Елена Александровна – босс фирмы, была сухощавой маленькой женщиной лет сорока пяти. С угрюмым выражением лица, обремененным бесконечными проблемами. Она улыбалась очень редко. Её деловой серый костюм придавал ей скорее мужественность и уверенность в себе, нежели подчеркивал достоинства её хрупкой, но складной фигуры.
Хорошо знакомая Марии Наталья Сергеевна добродушная и очень обаятельная дамочка, сразу располагала к себе мягким тембром голоса, живым взглядом и умением со вкусом одеться. Толстушка Зиночка, доселе не знакомая Марии, была неутомима и весела. Бесконечная череда шуточек, сопровождаемых неудержимым хохотом, так и лились из её пухлого ротика.
– Ха-ха-ха-ха, – смеялась Зиночка.
– Ну что девочки! Сейчас Аркаша над нами поработает, и мы с вами станем как самая элегантная армия мира – это армия Италии: Пулеметы от Гуччи, Каски от Дольче Габанна, Бронежилеты от Жана Ферейра, даже есть маленький танк от Болдини, он не ездит, не стреляет, но очень красивый.
Последние слова она произнесла с особым темпераментом, и снова задорно расхохоталась, вовлекая в веселую атмосферу всех окружающих.
– Как у вас весело! – Произнес Аркадий, вошедший в комнату.
– Ну что, приступим, красавицы?
И, указывая на длинные вешала, стоящие вдоль стены, он знаком попросил женщин приблизиться к аккуратно развешанным платьицам, юбочкам, кофточкам и прочей женской слабости.
– Леночка, вот здесь твои размерчики. Наташечка – здесь твои. Зиночка, – продолжал он – ты лучше вот тут посмотри, что понравится! Ну, а для вас Машенька я подобрал сам, позвольте продемонстрировать.
Мария подошла ближе, разглядывая принесенные Аркадием вещи.
– Ну, как нравится?
– Французская фирма, в качестве даже не сомневайтесь. – Поспешил заверить он. Прикладывая к груди Марии вешалку с красной льняной кофточкой – а вот и юбка. Супер! Правда? Попробуйте примерить!
Мария скептически посмотрела на предложенный ассортимент летнего сезона, но ничего не сказала. Уловив её недоумение, Аркадий тут же протянул еще одну вешалку.
– А вот ещё костюмчик! И сейчас посмотрю что-нибудь из тепленького. Положив одежду на стул, он быстро удалился.
– Ну что, Мария Денисовна, – окликнула её Наталья Сер-геевна – подобрали что-нибудь?
– Да вот, дали померить – показав ей в ответ оставленную Аркадием одежду, Мария попыталась поддержать качающуюся приятельницу, у которой никак не получалось попасть ногой в примеряемые брюки.
– Спасибо – поблагодарила Наталья Сергеевна – вот и справились. А что же вы не мерите? Надо непременно примерить!
– Да, да, конечно! Сейчас попробую.
Надев на себя красную кофточку и взглянув в зеркало, Мария слегка поморщилась. Отпадный цвет, но для особых случаев! – подумала она и тут же сняла её. А вот стильная женственная юбка косого кроя и пиджак сели на фигуру безупречно.
– Ой, вам отлично! – воскликнула Зиночка.
– А я что говорила, Аркаша мастер, – поддержала её Наталья Сергеевна.
– Да, неплохо, – приподняв брови, сдержанно добавила Елена Александровна.
«Действительно хорошо, но что в этом летнем обличии делать зимой в мороз и холод?» – думала Мария, улыбаясь в ответ окружившим её женщинам.
– О-о-о! Ну, видите, как чудненько! – Всплеснул руками вернувшийся в комнату Аркадий.
– Вот вам еще полувечерних, примерьте.
– Леночка, а тебе вот этот топик и бюстик к нему.
– Переодевайтесь девчонки, не стесняйтесь, здесь все свои, что я вас не видел, что ли – снова манерно произнес Аркадий, бережно поправляя на Зиночке пальтишко, которое она мерила.
– Верунчик, Верунчик?! Иди к нам, посмотри, как девочки преобразились, и помоги немного, здесь надо прибраться.
Присоединяясь к общей компании, Верочка стала собирать не подошедшие гостьям вещи и развешивать их на прежние места. Высокая, с фигурой без талии с короткой стрижкой, одетая в стильные брюки и спортивную майку с серебристой надписью «любовь в облаках», Верочка хорошо вписывалась в облик частного салона, прекрасно дополняя своего напарника.
В дверь позвонили. Извинившись, Аркадий, вышел встречать гостя. Возгласы восторга и радости, доносившиеся из прихожей, были хорошо слышны даже через веселый хохот и женскую болтовню присутствующих.
Минуту спустя Аркадий снова появился в дверях комнаты.
– Вы одеты?
– Да – почти хором ответили женщины.
– Вот и хорошо! А то у меня посетитель, думаю, вы все его знаете.
– Геночка, а это мои девочки! – обратился он к появившемуся в дверях известному юмористу Геннадию Хазанову.
Располневший и на удивление низкорослый в жизни, Геннадий, слегка смущаясь, сказал всем: «Добрый вечер!»
– О, ну надо же! Здравствуйте! – не сдерживая эмоций, проговорила Зиночка!
– Да, неужели? – вырвалось у Натальи Сергеевны.
– Ну, все, все, все! У нас с Геннадием некоторые планы. – Перебил их Аркадий!
– Мы в мужской зал, а вы пока определяйтесь. Верунчик, выручай! – Весело выкрикнул он, и мужчины тут же удалились.
Наконец суета с переодеваниями закончилась, и женщины снова погрузились на пухлый красный диван.
Верунчик принесла всем ароматный кофе.
– Пейте девчонки, а я пока отмечу, что вы выбрали.
От большого скопления людей в помещении стало душновато. Мария уронила взгляд на висевшие над дверью часы в хромированном корпусе.
«Господи! Потеряла три с половиной часа. И что я тут делаю?» – с грустью подумала она.
– Не заскучали? – уловив её настроение, спросила Наталья Сергеевна. – Сейчас уже поедем в ресторан.
– Нет, нет! Все в порядке! – поспешила заверить Мария.
– Расскажите, как ваши дела?
– Вроде бы не плохо. Открыли еще одно направление на фирме.
– Да? И какое же?
– Продажу загородной недвижимости.
– О! Замечательно! А мы тоже не тормозим! Собираемся застраивать Красногорск. Вот и Елена Александровна подтвердит?!
– Ой, девочки, – перебила её Елена, – хватит о деле, уже голова трещит, давайте не портить вечер!
– А о чем же тогда? – поинтересовалась слегка подуставшая от своей болтовни Зиночка.
– О чем, о чем, да хоть о любви! Только не о работе, дайте расслабиться, – и, положив ладонь на лоб, Елена откинулась на спинку дивана.
– Значит про мужиков! – громко вздохнув, заметила Зиночка. И что про них говорить? Ну, мой, к примеру, сидит дома, как огурчик! Приеду, ведь даже не заметит моей обновки! Тоска…
– Все лучше, чем я приду домой в свою новую чудную квартиру, а там даже кошка меня не встретит, – с грустью проговорила Елена.
– А как же твой красавец банкир? – удивилась Наталья Сергеевна.
– Да, хорош мужик!!! Но… Он женат и, по сути, ему больше важны наши контракты… А потом когда? Времени на все это нет.
– Ну, ты ж у нас бизнес-леди; от того и личная жизнь не устроена.
– Ха, уж кто бы говорил, у самой-то можно подумать бурный секс. Всё дом, да дети.
– Да ладно вам, девчата, а то передеретесь – остановила их Зиночка.
– С чего бы нам ругаться, – возразила Наталья Сергеевна, мы же взрослые девочки и в сказки о любви не верим. Правильно я говорю, Мария Денисовна?
– Не согласна, – тихо ответила Мария, немного стесняясь сложившегося разговора.
– Не согласны??? – почти хором удивились собеседницы.
– Совершенно верно!
– Отчего же? – поинтересовалась Елена Александровна.
– Не так давно я влюбилась…
– Да что вы говорите? – застыв с кусочком сыра во рту, прошептала Зиночка.
Сказанное Марией повергло в оцепенение сидевших рядом с ней женщин, словно она поведала им нечто особенное, к примеру, что состоит в тайном обществе или нелегально торгует коноплей.
– И кто же он? – загадочно поинтересовалась Наталья Сергеевна.
– Мужчина.
– А чем занимается мужчина? – холодно, словно без интереса задала вопрос Елена Александровна.
Мария пожалела о своем откровении, но на поставленный вопрос ответила прямо:
– Он менеджер в одной из компаний города, но разве это главное?
– Ну, как сказать, – многозначительно произнесла Елена.
– Главное, что он большой души человек, а сегодня это редкий дар. К тому же я ничего не жду от него. Мне просто хорошо, когда мы рядом.
– Ой, не верю я мужикам. Смотри не обожгись.
– Обжигается тот, кто боится обжечься, а кто держит огонь руками, тому он не страшен…
Наступила пауза….. Женщины молчали и, словно загипнотизированные, смотрели на Марию. Вероятно, каждая из них думала о своем, некогда обожаемом и любимом.
Мария окинула взглядом притихших собеседниц и почувствовала, что ей очень скучно, скучно и одиноко в этой компании. Блестящие руководители, талантливые, красивые, умные женщины, но с пустым сердцем и щемящей тоской на душе. Имеющие все и одновременно ничего.
Вернулась Верочка и раздала каждой записочку с ценой в соответствии с выбранными вещами.
– А Вы как думаете, Верочка? – задала вопрос Наталья Сергеевна.
– Вы о чем? – удивилась она в ответ.
– Да мы о том, что главное в мужчинах?
– Ой, девочки, я не готова ответить! Вот если сменю ориентацию, тогда может быть и узнаю, что в них главное. А пока, извините…
Марию сильно шокировало услышанное, но она не подала вида и, опустив взгляд, стала медленно разворачивать принесенную ей записку.
Сумма «Пятьсот евро», было написано на листке бумаги, сложенной вчетверо.
«Дорого! Безумно дорого! За не нужную, по сути, вещь, которую смогу носить не раньше лета». Но не купить, означало, пренебречь уже сформировавшимися партнерскими отношениями, поэтому Мария молча вынула из сумочки деньги и протянула их Верунчику.
Получив красивый пакет с выбранным пиджаком и юбкой, Мария уже точно знала, что ни в какой ресторан она не поедет и под благовидным предлогом, вежливо покинет поднадоевшую компанию.
На улице шел снег. Два больших черных джипа БМВ, с дремавшими в них водителями стояли возле подъезда.
О, какой экспорт! – подумала Мария. Впечатляет, но почему-то грустно. Будто вся эта их жизнь какая-то надуманная. Словно не живая…
Выйдя со двора, она накинула капюшон и, затянув потуже шарфик, шагнула в торопливый поток людей, охваченный предновогодней лихорадкой.
www.chaklin.com