1. В этой главе мы рассмотрим образ жизни первоначальной иерусалимской христианской общины в контексте еврейских религиозных движений этой эпохи. Три наиболее важных источника для такого сравнения это упоминания о ессеях в сочинениях Иосифа Флавия, сочинение Филона Александрийского “О созерцательной жизни”, где он рассказывает о египетской общине терапевтов, и Кумранские рукописи. Начнем с текста Деяний Апостолов, где автор (по традиции это Лука, автор третьего Евангелия, которое действительно имеет целый ряд стилистических сходств с Деяниями) подчеркивает такие черты христианского быта этой эпохи, как общность имущества и сосредоточенность на духовной жизни, определившая необходимость создания института диаконов, который также имеет параллели среди ессеев, ср. ниже свидетельство Иосифа Флавия: “Для заведования доходами и плодами земли они с помощью голосования избирают наиболее достойных лиц...и т.д. “.
2. Вот это свидетельство Деяний:
32. У множества же уверовавших было одно сердце и одна душа; и никто ничего из имения своего не называл своим, но все у них было общее. 33. Апостолы же с великою силою свидетельствовали о воскресении Господа Иисуса Христа; и великая благодать была на всех их.34. Не было между ними никого нуждающегося; ибо все, которые владели землями или домами, продавая их, приносили цену проданного. 35. и полагали к ногам Апостолов; и каждому давалось, в чем кто имел нужду. 36. Так Иосия, прозванный от Апостолов Варнавою (что значит: «сын утешения»), левит, родом Кипрянин. 37. у которого была своя земля, продав ее, принес деньги и положил к ногам Апостолов.(Деяния св. Апостолов 4:32-37).
3. И в шестой главе того же текста:
1. В эти дни, когда умножились ученики, произошел у Еллинистов ропот на Евреев за то, что вдовицы их пренебрегаемы были в ежедневном раздаянии потребностей.2. Тогда двенадцать Апостолов, созвав множество учеников, сказали: нехорошо нам, оставив слово Божие, пещись о столах. 3. Итак, братия, выберите из среды себя семь человек изведанных, исполненных Святого Духа и мудрости: их поставим на эту службу;4. а мы постоянно пребудем в молитве и служении слова.5. И угодно было это предложение всему собранию; и избрали Стефана, мужа, исполненного веры и Духа Святого, и Филиппа, и Прохора, и Никанора, и Тимона, и Пармена, и Николая Антиохийца, обращенного из язычников;6. их поставили перед Апостолами, и сии, помолившись, возложили на них руки.7. И слово Божие росло, и число учеников весьма умножалось в Иерусалиме; и из священников очень многие покорились вере. (Деяния Апостолов 6:1-7)
4. А вот свидетельство Иосифа Флавия об образе жизни ессейской общиы.
Учение ессеев требует все предоставлять на волю Божию; они признают бессмертие душ и считают стремление к справедливости высшею целью. В храм они доставляют пожертвования, но сами они не занимаются жертвоприношениями, признавая другие способы очищения более целесообразными. Поэтому им запрещен доступ в общий храм и они совершают свое богослужение отдельно. Впрочем, это наилучшие люди, которые всецело отдаются земледельческому труду. Достойно удивления то чувство справедливости у них, которое они, помимо всех прочих народов, ставят не ниже добродетели и которого не знают ни греки, ни другие народы. Это столь в них развитое чувство укоренилось у них не со вчерашнего дня, а издревле, и в силу его они не препятствуют никому жить со всеми общею, равною жизнью: имущество у них общее, и богач пользуется у них не большим, чем ничего не имеющий бедняк. Такой образ жизни ведут эти люди, и число их превышает четыре тысячи человек. Они не имеют ни жен, ни рабов, полагая, что женщины ведут лишь к несправедливостям, а вторые подают повод к недоразумениям. Живя сами по себе, они услуживают друг другу. Для заведования доходами и плодами земли они с помощью голосования избирают наиболее достойных лиц из священнического сословия; последние и должны заботиться о доставлении хлеба и прочих съестных припасов. (Иосиф Флавий, Иудейские древности 18. 1. 5)
5. Ну а теперь перейдем к повествованию Филона Александрийского о терапевтах, которых он отличает от ессеев, подчеркивая их ориентированность на духовное созерцание.
Я уже рассказал о ессеях, которые стремились к трудовой жизни и вели ее, превзойдя (других людей) во всем или — чтобы не преувеличивать — в большинстве областей. Теперь же я скажу то, что следует и об избравших своим уделом созерцательную жизнь, в соответствии со своим общим ходом изложения — ничего не прибавляя от себя для украшения, что свойственно всем поэтам и прозаикам, не имеющим перед собой примеров прекрасного, а стремясь только к безыскусственной истине, против которой, я знаю, и самый искусный оратор откажется выступать. Необходимо бороться и довести борьбу до конца, ибо сила добродетели этих людей не должна оказаться причиной молчания для тех, кто справедливо полагает, что ничто прекрасное не должно замалчиваться.
2. Характер учения этих философов обнаруживается уже в их названии; их ведь называют терапевтами и терапевтридами, может быть потому, что они предлагают искусство врачевания более сильное, чем в городах, поскольку там оно излечивает только тела, их же (искусство) — души, пораженные тяжелыми и трудноизлечимыми недугами, души, которыми овладели наслаждения, желания, печали, страх, жадность, безрассудство, несправедливость и бесконечное множество других страстей и пороков. А может быть — потому, что природа и священные законы научили их почитать Сущего, который и лучше блага, и чище единицы, и первоначальнее монады.
11. Но пусть род терапевтов, постоянно приучавшийся к созерцанию, устремляется к рассмотрению Сущего, поднимается выше зримо воспринимаемого солнца и пусть никогда не оставляет этого образа жизни, ведущего к совершенному блаженству.
12. Они вступают на путь служения (богу) не по обычаю, не по увещеванию или чьему-нибудь призыву, но проникнутые небесной любовью. Словно неистовые вакханты и корибанты, они охвачены восторженным состоянием, пока не увидят страстно желаемого.
13. Затем, стремясь к бессмертной и блаженной жизни и считая, что земная жизнь уже кончилась, они оставляют имущество сыновьям и дочерям или другим родственникам, по доброй воле заранее сделав их наследниками; те же, у кого нет родственников, — товарищам и друзьям. Ибо внезапно получившим богатство прозрения надлежало оставлять слепое богатство тем, кто еще слеп духовно.
18. И вот, отказавшись от имущества, ничем больше не прельщаясь, оставив братьев, детей, жен, родителей, многочисленных родственников, друзей, родину, где родились и выросли, они бегут без оглядки, так как привычка (к прежней жизни) влечет и соблазняет сильнее всего.
20. Они проводят жизнь за пределами городов, в рощах, либо ищут уединенные места, не вследствие какого-то закоренелого человеконенавистничества, а потому, что видят бесполезность и вредность общения с непохожими на них.
21. Род этот живет повсюду, ибо надлежит приобщиться к совершенной добродетели и Элладе и варварам. Больше всего их в Египте в каждом из так называемых номов, особенно же — в окрестностях Александрии.
22. Лучшие из них собираются отовсюду, как бы на родину (терапевтов), в колонию, которая находится у Мареотидского озера на невысоком холме, — место это очень удобно благодаря своей безопасности и умеренному климату.
24. Жилища собравшихся здесь (терапевтов) очень просты и доставляют самую необходимую защиту как от солнечного зноя, так и от холодного воздуха. Они расположены не вплотную, как дома в городах, ибо близкое соседство беспокойно и неприятно для тех, кто стремится к уединению, но и не далеко, ибо они любят совместную жизнь, а также — чтобы помогать друг другу, если случится нападение разбойников.
25. В каждом доме есть священное место, которое называется семнейон и монастерион, где они, уединившись, совершают таинства благочестивой жизни. Они не вносят туда ни хлеба, ни питья, ни чего-либо другого, необходимого для нужд тела, но лишь законы, прорицания пророков, гимны и другие книги, при помощи которых они приумножают и совершенствуют знание и благочестие.
26. Они постоянно помышляют о Боге, так что и во сне не видят ничего иного, кроме красоты божественных добродетелей и сил. Многие же, грезя, во сне произносят славные заповеди священного учения.
27. Молятся они обычно дважды в день: перед рассветом и к вечеру. При восходе солнца они просят истинно благополучного дня, чтобы небесный свет наполнил их разум. Когда же оно заходит, (они молят), чтобы душа, полностью освободившись от бремени чувств и воспринимаемого чувствами и (как бы) оказавшись в своем собственном судилище и совете, исследовала истину.
28. Все время с утра до вечера они полностью посвящают аскезе. Читая священные писания, они иносказательно толкуют учение предков. Они полагают, что изреченное в словах — лишь символ скрытого смысла, который обнаруживается при толковании.
29. Есть у них и сочинения древних мужей, основателей секты, которые оставили после себя много произведений иносказательного характера. Пользуясь ими как некими первоосновами, они подражают им в образе действия. Они не только предаются созерцанию, но и создают в честь Бога песни и гимны на всевозможные размеры и мелодии, которым обязательно придают торжественные ритмы.
30. В течение шести дней они, уединившись каждый у себя в вышеназванных монастериях, предаются толкованию учения, не выходя за порог и даже не выглядывая наружу. По седьмым же дням они приходят все на общее собрание и располагаются в определенном порядке соответственно возрасту, в подобающей позе, держа руки под одеждой, — правую руку между грудью и подбородком, левую — вытянутой вдоль бока.
31. Старейший и наиболее сведущий в учении, выйдя вперед, начинает говорить, сохраняя спокойный взгляд, спокойным голосом, обдуманно и рассудительно. Он не выставляет напоказ искусство речи, словно риторы и нынешние софисты, а объясняет результат собственных исследований, который не оседает на поверхности, но, будучи услышанным, западает в душу и прочно там остается. Другие же все внимательно и молча слушают, выражая (ему) одобрение только взглядами или кивком головы.
32. Это общее святилище, где собираются они по седьмым дням, разделено надвое стеной: одно помещение предназначено для мужчин, другое же — для женщин. И женщины, проявляющие такое же рвение и исповедующие те же вероучения, обычно слушают вместе с мужчинами.(Филон Александрийский, О созерцательной жизни)…
78. Толкование Священного Писания происходит путем раскрытия тайного смысла, скрытого в иносказаниях. Весь закон кажется этим людям подобным живому существу, тело закона — словесные предписания, душа же — заключенный в словах невидимый смысл. В нем разумная душа начала лучше видеть особые свойства. Она узрела необычайную красоту мыслей, отраженную в наименованиях, словно в зеркале, обнаружила и раскрыла символы, извлекла на свет и открыла помыслы для тех, кто способен по незначительному намеку увидеть в очевидном скрытое….
90. Таковы терапевты, которые приветствуют созерцание природы и то, что в ней заключено, и живут одной душой; они — граждане неба и мира, объединенные с Отцом и Творцом всех сущностей, благодаря своей добродетели, что доставила им любовь <Бога>, — самый достойный дар за нравственную чистоту, который превосходит всякое (земное) счастье и уподобляется вершине блаженства.
6. Евсевий Кесарийский, епископ и древний историк христианской Церкви, считал, что сочинение Филона о терапевтах рассказывает об образе жизни ранних христиан. В пользу такого предположения он указывает на сохранившиеся в его время церковные обычаи, которые сходны с тем, что пишет Филон о терапевтах. Вот это свидетельство Евсевия:
“Мы думаем, что слова Филона, ясные и неопровержимые, относятся к нашим подвижникам. Если кто закоснеет в несогласии по жестокосердию, пусть оставит сомнение: да убедят его яснейшие доказательства, которых нигде нельзя найти, кроме христианской веры по Евангелию. Он говорит, что с мужчинами, о которых идет речь, обитают и женщины, большинство которых состарилось девственницами: они соблюдают целомудрие не вынужденно, как некоторые жрицы в Элладе, а по доброй воле, из страстного рвения к мудрости; усердно стремясь слиться с ней, они ни во что ставят телесные удовольствия; хотят иметь потомков не смертных, но бессмертных, которых порождает только боголюбивая душа. Несколько ниже он излагает это более ясно:
«Они толкуют Святое Писание иносказательно. Весь закон представляется этим людям как нечто похожее на живое существо: расположенные в порядке слова — это тело, а душа — это невидимая мысль, скрытая под словами; проникнуть в нее и стремится главным образом эта секта, чтобы увидеть в зеркале слов отраженную в них, всё превосходящую красоту мыслей».
Стоит ли говорить об их собраниях в одном и том же месте, о том, чем занимаются особо мужчины и особо женщины; об их обычных — у нас и доныне совершаемых — подвигах: посте, особенно в дни Страстей Спасителя, всенощных бдениях, внимательном чтении слова Божия. Упомянутый писатель очень точно сообщает в своем сочинении об этих обычаях; соблюдаются они и поныне только у нас: всенощное бдение перед великим праздником, подвиги, с этим сопряженные, привычные для нас гимны, когда один запевает в благозвучном ритме, остальные слушают и подхватывают только последние слова гимна; в эти дни спят на земле, подостлав солому; не берут в рот ни вина, ни мясного, как сам он говорит; питье у них только вода, приправа к хлебу — соль и иссоп.
Кроме того, Филон пишет о иерархии служащих литургию — об обязанностях диаконов, о предстоятельстве епископа, который выше всех. Желающий в точности со всем этим познакомиться может узнать обо всем из повествования упомянутого писателя. Что Филон писал, имея в виду первых провозвестников евангельского учения и обычаи, изначально переданные апостолами, — это ясно каждому . (Евсевий Кесарийский, Церковная История 1. 17)
7. Учитывая, что Филон рассказывает о давно существовавших общинах, а проповедь христианства в Египте в последние годы его собственной жизни только начиналась, точка зрения Евсевия не находит буквального подтверждения, однако его предположение о близости образа жизни и духовной ориентации раннехристианских общин к возникшей до христианства иудейской общине терапевтов верно. Просто соотношение было обратным: терапевты, также как и ессеи, повлияли на ранних христиан и связанные с ними аскетические традиции очевидно сыграли большую роль в возникновении раннего монашества в 4 веке в Египте, Палестине и Сирии.
8. В плане контекстного анализа ориентация и христиан и терапевтов на интенсивную молитвенную духовную жизнь, врачевание души и иносказательное духовное истолкование Библии отражает месономную инверсию, то есть приоритет месономного цикла JLKM развития интуиций/монад/логосов над экзистенциальным циклом и интеграцию экзистенциальной динамики контекстных полей ABCDEFGH в месономную духовную реальность. Такая инверсия это составная часть развития, интенсификации и углубления сюнесиса (понимания), как обьединения различных планов существования (сюнесис по гречески буквально значит “соединение”) при котором глубинная пребывающая реальность постепенно получает приоритет над моментальной, преходящей данностью в формировании действительности (актуальности).
9. В этой связи особая роль праздника Пятидесятницы в рассказе о сошествии Святого Духа на апостолов во второй главе Деяний находит параллели у терапевтов. Вот свидетельство Филона по этому поводу.
65. Прежде всего они собираются каждые семь недель, поклоняясь не только простому числу семь, но и его квадрату, ибо почитают его святым и вечно девственным. Это канун самого большого праздника, который приходится на пятидесятый день — самое святое и наиболее соответствующее природе число. Оно составлено из (суммы) квадратов (сторон) прямоугольного треугольника, который служит началом происхождения всего (сущего) (О созерцательной жизни)
10. Действительно, как указывает комментатор этого произведения Филона известный советский историк И. Д.Амусин, сумма квадратов сторон прямоугольного треугольника, относящихся друг к другу как 3, 4, 5 то есть 9+ 16+25=50. Интересно, что в разработанном мною в книге “Числа и идентичность” числовом варианте контекстного анализа (порядок нумерации контекстных полей и некоторые интересные природные алгоритмы, такие как “золотое сечение” и культурные соответствия, связанные с этим порядком нумерации, обьясняются в пятой и шестой главах этой книги) сумма числовых значений четырех месономных контестных полей Блага/смысловых соответствий J 10, смысловых полярностей L 11, смысловых ориентаций К 12 и смысловых сущностей М 13 вместе с числовым значением количества (4) этих месономных полей также дает цифру 50. 10+11+12+13+4=50.
11. Но нет ли внутри ранней христианской богословской литературы каких нибудь детальных свидетельств этого пересечения с богословием ессеев и терапевтов? Для ответа на этот вопрос нам надо поближе присмотреться к тексту одного из наиболее интересных документов, входящих в состав Нового Завета, а именно Послания к Евреям. Хотя, исследователи согласны с тем, что автор этого послания, также как Павел особенно подчеркивавший значение веры, был тесно связан с апостолом Павлом, существенные стилистические отличия между ним и посланиями Павла не позволяют считать, что именно Павел был автором этого послания.
12. Уже в древности, по свидетельству такого известного раннехристианского писателя, как Тертуллиан (конец 2 началов 3 вв.), подлинным автором этого послания некоторые считали спутника Павла Варнаву. Интересно, что автор Деяний, рассказывая об учреждении таких характерных для ессеев и терапевтов установлений, как общность имуществ и диаконат, также упоминает Варнаву (см. выше Деяния 4: 36-37). Впоследствии именно Варнава впервые ввел обратившегося в христианство Павла в иерусалимский круг апостолов, так что он мог бы явиться для Павла источником тех идей, которые подробно излагаются в этом послании и которые (как мы увидим) имеют много общего с изложенной автором Деяний речью одного из первых диаконов Стефана перед его мученичеством. В следующей главе мы постараемся осмыслить текст этого послания с помощью методa контекстного анализа.