От автора
В основу этого рассказа положены действительно имевшие место события.
Некоторые из них, а также имена героев изменены.
А я вот какую историю вам расскажу. Родни у нас много, прадед с прабабкой, как тогда и принято было, детей много нарожали, 12 штук, и ни один не помер, всех вырастили и в люди вывели, да. Ну и каждый из 12-ти кто сколько. Всё, правда, больше девки рождались. И мужики тоже, ясное дело, есть, Василий вот или Колька. А девок больше, Наталья вот, и Дарья, и Настасья, да всех перечислять долго, устанете слушать. И все роднимся, хоть жизнь и пораскидала кого куда, больше правда, в Горьковской, теперь она Нижегородская, - да я по старому, - области живут, и в Москве есть, и в Новосибирске даже родня наша. Ну, это так, к слову. Главное-то, применительно к истории этой, что прабабку Марьей звали. Ну и, как водится, в честь неё многие дочек и внучек тоже Марьями поназывали.
Ещё у нас Светка есть, история-то эта с ней приключилась. У неё мать рано померла, а отец их бросил, да не больно кто о том жалел, потому как пил он крепко, да. И осталась Светка с бабкой, тоже Марьей звали, бабку-то значит, в том-то и соль вся. Ну а Светка, она уж больно к художеству способная была, в школе её картинки даже на выставки какие-то посылали. Жили они с бабкой в Арзамасе, а учиться после школы она, - Светка, конечно, не бабка, - в Семёнов поехала, уж больно ей хотелось хохлому рисовать, а там, знаете чай, училище есть хохломское. А жила она там, пока училась, у Натальи, тётки, значит, - не квартиру же снимать, коль родня есть. Светка, она девка хорошая, хоть и жалели её, как сироту, а и она даром хлеб не ела, всегда что надо и по дому делала, и ребятишки, внуки Натальины, и Валькины - она тоже в Семёнове живёт, в ней души не чаяли, умела она с ними заниматься.
Ну это присказка всё, чтобы понятно было, что к чему, а теперь историю слушайте.
Вот, значит, Светка поступила в училище это, живёт у Натальи, учится, сколько-то времени прошло, немного, тепло ещё было, получают они телеграмму: «умерла бабушка Маша». Бабушка Маша - это как раз Светкина бабка и есть. Ну та, конечно, в слёзы, жалко бабку, почитай, заместо матери была, да вроде и не болела даже, вдруг так сразу-то. И не больно старая ещё, только восьмой десяток пошёл. А что делать, ехать надо хоронить. Ясное дело, другим родственникам тоже сообщили, телеграммы послали, - это теперь через Интернеты да мобильники общаются, у меня вон Вовка от компьютера своего не вылазит, а тогда, дело-то давно было, лет 30 прошло уж, про компьютеры эти и не слыхали ещё. Телефон, и то мало у кого был. Вот только что у Кольки в Балахне, ему, конечно, позвонили. Сказал, приедет, он уж больно бабку Машу любил, она его тоже, можно сказать, вырастила.
С продуктами тогда туго было, в Горьком ещё чего-то можно было купить, ну а что в Семёнове, что в Арзамасе, там хоть шаром покати. А поминки делать надо. Вот Наталья и говорит: ехать всё равно через Горький, надо продуктов закупить. А Светке-то, той не до магазинов, слёзы рекой текут. Я, говорит, вперёд поеду, а вы с продуктами следом езжайте. На том и порешили.
Приехала Светка. Дверь на ключ закрыта, странно. Ну, у Светки ключ, конечно, был. Открывает, глядит, - бабушка Маша лежит на диване, в переднике своём любимом, руки, как покойнику и положено, на груди сложены. Светка думает,- Что же это, и не одели даже, и нет никого, - да бух на колени, и как заголосит! А покойница-то вдруг как вскочит, да за грудь хватается: « Ах! Ох! Ты что ж орёшь, напугала до смерти! Что стряслось-то?» - спрашивает.
Ну если на месте Светки кто другой был, с нервишками пожиже, так наверное бы или в обморок ляпнулся или дёру дал. А та ничего, поморгала только да рот пооткрывала-позакрывала, глядит, бабка-то живая, значит, и помирать вроде не собирается. Ну, бабушка Маша, ясное дело, давай Светку пытать, что случилось. А та не знает, что и сказать, не хочется бабке говорить, что её в покойники записали. Ну старуха настырная была, выпытала всё-таки.
- Так значит, - говорит бабка, - ты хоронить меня приехала! Дай-ка телеграмму. И где глаза у тебя? Телеграмма-то откуда послана?
Светка глядит, а телеграмма-то из Горького. Обратного адреса нету, только что Горький, и всё. Только в Горьком бабушки Маши нет. Маши-то целых три, но самой старой, как раз Натальиной дочке, 32 года - может, и не первая молодость, но уж никак не бабушка. Другой 24, а малой всего 13, та вообще не в счёт.
Но кто-то, значит, помер? А ведь народ приедет ещё, бабушку Машу хоронить, с продуктами. А она живая! А кто помер - неясно.
Ну вот бабушка и говорит Светке-то: натворила делов, так исправляй. Как? Сели, сочинили телеграмму, решили послать по всем адресам, по которым о бабы Машиной смерти сообщалось.
Пошла Светка на телеграф, там народу полно. Выстояла очередь, подаёт текст свой, телеграммы. Телеграфистка взяла его, прочитала, да глаза-то у неё на лоб и полезли:
- Я, - говорит, - не возьму вашу телеграмму.
Светка спрашивает:
- Почему?
А та ей:
- Иди, - говорит, - отсюда, пока я милицию не вызвала.
Светка ничего не поймет, спрашивает:
- При чём здесь милиция? Что я, хулиганю, что ли? Стою себе, никого не трогаю.
А телеграфистка ей:
- Это у вас что?
- Как что? Текст телеграммы.
- Вот, - говорит телеграфистка и читайте этот свой текст. Вслух.
Та и прочла:
- «В Арзамасе все живы ищите покойника в Горьком»
- Шифрованная у вас телеграмма! - говорит телеграфистка.
Тут, конечно, вся очередь на Светку вылупилась, решили, что она шпионка какая-то - время то советское было, про шпионов много кино показывали. Ну та ничего, у неё, к счастью, та телеграмма, про бабку, с собой была.
- Вот, - объясняет, жива бабушка Маша, - а кто помер, не знаем.
В общем взяли у неё телеграмму, так с этим текстом и отослали везде.
Потом уж выяснили, что телеграмму Маша посылала, Натальина дочка. Она прижимистая была бабёнка, да и сейчас такая, ещё хуже стала. Тогда автобус в Горьком 6 копеек стоил, так она их и то экономила, я, говорила, лучше лишнюю булку куплю. Вот и на телеграмме решила сэкономить, точку пожалела поставить. Не подумала, что Светка-то про свою бабку решит. А почему адрес обратный не написала, не знаю, за него вроде деньги не берут. В общем, умерла-то мать Натальина, её Пелагией звали, она с Машей жила. Ей уж за 90 было, но она Машу-то ничего, не замучила, почти до самой смерти на ногах была и в разуме. А бабушка Маша после той истории ещё годков 15 жила.
Ну вот и история вся. Да ни единого слова не выдумал! Как было, так всё и рассказал! Вон хоть у Светки самой спросите, хоть у Натальи, да у кого хотите. Памятная история-то, никто не забыл. Да ну вас, не верите, и не надо. Только так всё оно и было.