Он мог исцелять больных, влиять на сознание людей, мог видеть прошлое, настоящее, будущее. Он проникал в царство мёртвых, ему удавалось многое в царстве живых…
И вот он встретил её.
Она была… Внешность – да, привлекательная. Но здесь важнее другое. А именно: кем она стала для него. Вернее, чем.
Этот образ сразу родился в моей голове, как только она появилась в его жизни. «Лёгкий шарфик». Из тех, которые незаметно превращаются в удавку. Лёгкий такой, лёгкий-лёгкий, прозрачный шарфик – мягко опустился на его плечи.
Этот шарфик сначала нежно окутывал его, приятно щекотал и привносил новые краски в его суровую мужскую реальность. Но постепенно шарфик этот подбирался всё ближе к шее – так, что дышать становилось тяжело… тяжелее и тяжелее.
Дышать становилось тяжело. Но он не понимал, в чём причина. Да и как тут понять, если всё происходило постепенно, очень медленно – настолько, что казалось, причина в чём-то другом. Недостаточно воздуха, например – и нужно только приоткрыть форточку; или из-за чего-то першит в горле… – может, съел что-то не то или простудился. У него и в мыслях не было, что это… шарфик, который затягивался всё туже. Да и как можно было подумать на этот шарфик, если был он таким лёгким и таким прозрачным!
Постепенно таяла его Сила. Сходили на нет способности. Он сник. Почувствовал себя обесточенным. Начал выпивать – чаще и чаще. Состарился раньше времени. И, наконец, превратился в обыкновенного, самого обыкновенного пьяницу, ничем не отличающегося от других пьяниц.
…
Мы не виделись несколько лет. И вот буквально столкнулись в магазине. Трясущимися руками он обнимал бутылку вина. После обычных слов приветствия, он сказал:
– Помнишь… У меня был… шарфик… лёгкий такой…
– Помню, – ответила я. – Где «он» сейчас?
– «Он»? По-прежнему здесь, – его рука прорисовала петлю на шее. – Нет, я не виню её. Нет, не виню. Это всё я сам… Сам. Но что уж теперь… Ничего уже теперь не изменишь… Ах, этот лёгкий, лёгкий шарфик! Уж столько лет всегда со мной!
Он нервно засмеялся, махнул рукой и пошёл. Слегка шатающейся походкой.
Да, забыла сказать: он любил называть себя Воином Духа.