Иван Христофорович Колумбов, уезжал нынче в областной центр, отстоящий от одной из столиц, километров так на сто восемьдесят. Колумбов представлял из себя довольно пожилого мужчину, но сохранившего некую импозантность. Симпатичный животик выпиравший из-под брючного ремня притягивал к себе взгляды женщин бальзаковского возраста. Усы и бородка, украшавшая небритый и маститый подбородок серебрились ровной сединой. Среднестатистическая высота роста позволяла расслабленно чувствовать себя в разговоре с разными собеседниками.
Отправляться надо было точно в восемнадцать двадцать, с одного из сгруппировавшихся в центре города вокзалов. Вроде бы ничего теперь не предвещало сложностей, но с самого утра сегодняшнего в душе Ивана роилось предчувствие. Он гнал его прочь, он гнал его взашей, но оно не уходило в сторону, не растворялось в послеобеденном мареве без остатка. Так и маялся пустопорожней, пред поездной суетой в коротких лабиринтах квартирных метров. А когда время всё же перевалило через серёдку дня, настал самый момент сборов. Нищему собраться, только подпоясаться. Так и время наполнения дорожной сумки вполне уложилось в девять минут. Злобно заскрежетала закрываемая молния и кот Мавр, завсегда просто остававшийся один дома, облизнулся. Колумбов приподнял с пола сумку, определяя её вес, остался доволен и опустил оную, до поры до времени, на коричневое полотнище ламината.
За полтора часа до отъезда коротко присел на край кожаного дивана, вздохнул и перекрестился. Мавр по понятным причинам креститься не мог, а оттого только потеребил вначале одним, а затем и другим ухом. Иван позвал в телефон такси, то явилось быстро, через пару минут, пробки по причине буднего дня отсутствовали. Оттого и прибыл на вокзал заблаговременно, минут так за тридцать с гаком до отправления. В зале касс пригородного сообщении, там, где находился выход на платформы, толпился праздный люд. Билетов в наличии не было ни одного, но те граждане, кто как Иван Христофорович приобрёл их заранее, теперь поглядывали на безбилетных пассажиров с высокой колокольни. Те, которым грозило провести ночь на вокзале, волновались. Странное дело, вмести с ними, волновался липким волнением и Иван Христофорович Колумбов, державший в руках дорожный саквояж.
- Посторонись народ! – откуда-то притарахтел с дребезжащей тележкой татарского вида носильщик. – Лапы отдавлю.
- Фу – скривила лицо дородная дама в красных сапогах. – Носильщик, а думает, что он начальник поезда.
- Махмудыч! – крикнула ему в след стоявшая у турникетов работница, с повязкой на рукаве. – Ты куда отправился, сказали у тебя отгул, за прогул и
сегодня без тебя обходимся.
- Не отпустили начальники – глуховато ответил тот. – Посылки с почты заберу и в почтово-багажный доставлю.
На табло высветилось время, восемнадцать ноль пять и Колумбов ощутил опасность своему отбытию в областной центр. Хотя и время отправления было указано в строке объявления, и станция назначения, и нумерация вагонов от головы поезда. Не было одного, отсутствовал номер платформы, от которой отойдёт скоростной электропоезд. А раз нет, то и не отправится или отправится без него. Встречающая в городе назначения в вагоне его не обнаружит и испугается.
- Будьте добры! – обратился он к работнице у турникета. – С какой платформы отправится электричка – экспресс в восемнадцать двадцать.
- С дальнего следования – явно обрадовалась собеседнику та. – Всегда туда подают. Туда и поторопитесь.
- А вдруг сюда?
- Русским языком, по-русски говорю! – возмутилась женщина. – Что за народ неверующий.
Колумбов, привыкший верить людям развернулся передом в нужном направлении и зашагал, чувствуя, как медленно запотевает затылок и за ушами. Боязнь опоздания придала ногам удвоенную силу и он ускорился. Был уже у самого входа, когда пришлось вздрогнуть.
- Скоростная электричка до Холмска отправится с семнадцатого пути – хрипло разнёсся по вокзалу возглас объявления.
Иван заскрежетав тормозами встал как вкопанный. Коротко пошевелил мозгами и осознав происходящее совершил четкий поворот кругом. Через левое плечо. Но весь народ шёл ему навстречу и пришлось пробиваться к цели преодолевая сопротивление. Все шли не в ногу, один он в ногу. Некто в вязанной шапочке даже грубо подтолкнул в плечо, грубовато так и беспардонно.
- Пардон – извинился воспитанный Иван Христофорович.
- Бог простит – ответила вязанная шапочка.
Но вот и вожделенный турникет, где людской поток разругивала другая работница вокзала. Эта была звонче той и слова так и сыпались из неё
как семечками покрывая пол у её ног. Слова были разные, продолговатые и круглые, большие и маленькие. Даже остроугольные были. Присутствовали и тупые. Но все нужные, как казалось ей и не второстепенные.
- Можно здесь выйти на семнадцатый путь? – взволнованно выкрикнул Колумбов. – Опаздываю, думается.
- А Вы, гражданин, не думайте, всё уже продумано – мигом оповестила его железнодорожница. – Билет покажите и проходите. Задумчивый какой.
- Вот! – предъявил Иван мятый с одного бока в ладони билет.
- Посмотрим – вздохнула дежурная, и глубокомысленно поправив очки в алюминиевой оправе, принялась разбираться в хитросплетениях строк, нанесённых на бланк билета. Потекла минута за ней другая. Часы над выходом показали восемнадцать десять, когда она заговорила вновь:
- Тут и думать нечего, ваша электричка с одиннадцатого пути.
- Как? – остановилось сердце у Колумбова. – Сначала сказали с платформ дальнего следования, ну а после с семнадцатого пути, теперь с одиннадцатого. Их что – три?
- Вы мне тут людей не путайте! – оскорбилась женщина. – Сам из себя интеллигентный, а поезда не найдёт.
Где-то на территории вокзала крикливо прочистил горло маневровый электровоз. Вечно голодные сизари - голуби от неожиданности побросали недоеденные корки и шурша крыльями перелетели на безопасное место. Но там их встретили, предчувствуя шикарную голубиную охоту, местные бомжи и попрошайки. Отчего птицы вновь вернулись к недоеденному обеду, покосившись на электровозик, второй раз прокричавшему свой крик.
- Прошу, пропустите меня, я там, на платформах поищу – взмолился Иван Христофорович. – Опоздаю ведь!
- Проходи! – изволила та, с пренебрежением отодвинув заграждение. – Не потеряйся там.
- Спасибо – шагнул воспитанный Колумбов и выбравшись по ступеням на свежий воздух огляделся.
На трёх или четырёх железных путях наготове стояли забрызганные составы. По сероватому перрону, между разномастными пассажирами прохаживал человек в фуражке с красным околышем. Весь его внешний вид, местами правда весьма потёртый, наводил на окружающих порядок. Человек в фуражке предполагал свою значимость, оттого продвигался медленно и деловито.
- Скажите, уважаемый, а поезд до Холмска где стоит? – в который уже раз за сегодня предстал в виде просящего скромный Иван Христофорович. – У меня билет. Извините, чуть помятый.
- Вот он – ткнул пухлым пальцем в хвост ближнего состава околыш. – Поторопитесь, что за привычка приезжать на посадку тык – впритык, а после суетиться и людей суетить. Вон уж все по местам расселись.
В освещенные окна близлежащего вагона виделись головы редких пассажиров, успевших занять неудобные кресла. Некоторые переговариваясь и вытирая пот со лбов раздевали с себя пальто и куртки. Другие толкали разномастные саквояжи на грузовые полки поверх окон. По достоинству оценив предотъездную суету Колумбов быстрым шагом двинулся вдоль состава к нужному вагону согласно купленного билета. Нужный вагон был под колючим номером семь. Оставив позади двенадцатый и почти прошагав одиннадцатый Иван неблагоразумно поскользнулся. Неприятно стрельнуло в поясницу. Да и подвернутая в голеностопе правая нога осознанно захромала. Постоял шесть секунд, прислушиваясь к организму, но тот признал травму не тяжёлой и ничего не сказал в ответ.
Зашагал дальше: десятый, девятый, ух ты восьмой, шестой… Стоп…себе думаю…
Иван Христофорович Колумбов ещё раз взглянул на состав, что бы удостовериться в страшной догадке – седьмого вагона не было. То есть все были, а этого не было. Бросил взгляд на огромные вокзальные часы которые показывали восемнадцать часов, шестнадцать минут, но готовые прыгнуть ещё на минуту вперёд.
- Граждане, а где седьмой вагон? – то ли обратился, то ли закричал Колумбов, взмахивая руками.
- Сами ищем! – за всю плотную толпу ответил розовощёкий брюнет в кроссовках на босу ногу.
Обманутые пассажиры седьмого вагона на некоторое время потеряли дар речи. Нужно было принимать решение, а оно не принималось, не было лидера. Такого, который это решение примет, и преподнесёт его так, будто оно общее. Но разброд и шатание длилось недолго, лидеров ведь вокруг много, но не все об этом знают.
- Мигом заходим в восьмой! – решила за толпу шкафоподобная тётка. – За мной! На абордаж! – красиво выругалась – В мать! Сами себе не поможем,
никто не поможет.
- Стоооп! – попыталась остановить напор проводница восьмого, но её мигом подвинули в сторону и безвагонные пассажиры, среди которых был и Иван, заняли весь тамбур. Заняли и заколготились в нём, но были и такие кто начал унывать в уголочке. Все мы люди разные, кто лохмат, кто наоборот гладко выбрит, как офицерский яловый сапог.
Откуда не возьмись, появился человек в фуражке с красным околышем. Умышленно раздувая свою значимость и преподнося её окружающим, был горд этим. Теперь он решил заняться судьбами пассажиров седьмого вагона, что бы лишить их статуса лица без определённого места в железнодорожном составе. Гражданин с околышем стал сказочно важен своим положением и убрав руки за спину таранно двинулся на безвагонников. Те, в свою очередь заискивающе улыбались ему из-под неподдельного беспокойства.
- Отчего шум? – спросил человек в фуражке.
- Вагон пропал Семён Семёнович – громко отозвалась видавшая виды проводница скорой электрички.
- Кто взял? – мигом нахмурился тот.
- Нет, нет, мы не брали! – засуетились обманутые пассажиры. – Зачем он нам. Нам бы поехать! Что мы сами себе враги?
- Нам незачем, мы что сами себе враги - открыла широкую дверцу рта шкафоподобная женщина.
- Попрошу не оскорблять – извился гневом околыш. – Тоже мне. И обратившись к проводнице, добавил – По свободным местам рассадим. Следуйте за мной.
Два раза никого просить не нужно. В числе первых, так уж получилось, продвинулся к близлежащему месту Колумбов. Плюхнулся в него со всего размаху и вытянул вперёд подрагивающие ноги. Человек в фуражке с красным околышем шагнул дальше, не заметив потери бойца. Остальные подобострастно двинулись за ним, в поисках лучшей доли. За окном, по платформе прогромыхал тележкой знакомый носильщик.
- Махмудыч! – спешила за ним работница железной дороги. – Посылку потерял! На!
- Давай! – остановился тот. – Отвернуться нельзя, тут как тут упадёт, чего ни будь. Согласно закона падающего бутерброда, – прямо в грязь. А вот
начальство за это по головке не гладит.
- Хоть бы по голове погладило – кивнула догонявшая.
Наконец состав, позвякивая стыками рельс, дёрнулся с места и поехал. Поплыли назад оставшиеся на платформе провожающие и примкнувший к ним обладатель фуражки с красным околышем. Иван облегчённо вздохнул и прикрыл глаза. Расслабившееся тело стало лёгким, как белый одуванчик. Дремал так минут пять, если не больше, но от чего-то вдруг очнулся от неги и стал с безразличием смотреть в окно. Перед закрытыми шлагбаумами переездов стояли длинные хвосты автомашин, с покуривающими внутри их водителями. А то вдруг весь обзор заслоняли огромные сооружения торговых залов, с грудами китайских товаров.
Явилась проводница с проверкой билетов.
- А я из седьмого – отрекомендовался Колумбов. – Меня не сгонят с места на последующих станциях?
- Нет – заверила та. – Мы теперь все без мест ехать будем. Вам то повезло даже, вместо второго в первом классе едете.
- Пускай доплачивает сполна – съязвила соседка. – Нечего государство обманывать.
- В некотором царстве – начал негромко рассказывать сказку внуку, сосед спереди. – В некотором государстве. Жил-был рядовой.
- Ледовой? – переспросил внук.
- Нет, военнослужащий.
За окном опять побежали друг за другом дома, машины, трубы, супермаркеты, свалки, заливные луга. В одном тихом месте высокорослый подъёмный кран тащил на крышу строящегося дома огромную конструкцию. Там её уже поджидали строители, потирая ладони в брезентовых рукавицах. С дерева на всё это непоколебимо смотрел чёрный грач.
Так и ехали тихо-мирно, но состав вдруг начал замедляться. Целенаправленно так и в геометрической прогрессии.
А вот и мост через большую Русскую реку, которая по – должности своей впадает в великую Русскую реку. Узкий такой мост в один путь – туда. Обратно другой мост, но мы про него пока писать не будем, может на обратном пути. Электропоезд, внутри которого поёживался Колумбов, почухал – почихал простужено и встал наотмашь, как раз по серёдке пролёта, на высоте птичьего полёта, над рекой. Минуту – другую постоял и не поехал. Пять – десять минут и не двинулся. Под пузом состава сонно плескалась вся в зелёных волнах вода. Из-за узости моста казалось, что электропоезд висит над бездной сам по себе, ни к чему не прикреплённый. Народ в вагонах внутренне поджался, но бежать было некуда.
- Сейчас рухнем вниз – прошептала соседка и приготовилась заплакать.
- Не должны – тут же откликнулся Иван Христофорович. – Под нами мост. Выдержит.
- Вы думаете?
- Тут и думать нечего – твёрдо заверил Колумбов и демонстративно закрыл глаза. Но пробывши в таком состоянии недолго снова приоткрыл вначале один, а за ним и другой глаз. Состав всё так же висел над пропастью, в свободном полёте, казалось, даже снижался, в готовые проглотить его зелёные волны. Один, сильно подпивший гражданин, погромыхивая пустой стеклянной тарой в авоське, дёргал на себя дверь на выход в соседнем тамбуре:
- Выпустите меня, пойду посуду сдавать, в приёмный пункт!
Другой, не менее сильно подвыпивший собрат держал его за полу пиджака и вставлял слова в промежутки между иканиями:
- Там у нас одно горлышко обколото, ты его за полцены отдай!
- Будь спок! – заверил первый. – Сколько уже сдано – пересдано.
Напряжение возрастало, и когда перестала клубиться пыль под потолком вагона, никто не пошёл по проходу в туалет, все ждали. Что-то звонко лопнуло за окном, и несколько человек истово перекрестились. Иван Христофорович Колумбов начал мысленно прощаться. Но тут алое солнце выглянуло из – за рваной тучки и электропоезд двинулся повинуясь знаку свыше. Метр за метром проглотил он расстояние моста и вырвался в заливные луга берега. Напряжение спало, и в заработавшем туалете зашипела первая порция воды, смывшая мыльную пену с протянутых ладоней.
- И лесом, лесом ушёл в армию Будённого – закончил сказку впередисидящий пассажир, откинувшись на спинку кресла.
- А саблю ему дали? – спросил заинтересованно внук. – И коня?
- Дали – успокоил рассказчик.
Вагоны бежали всё веселее и веселее, колёса ритмично поддакивали об
неровности стыков и этот их разговор был пассажирам милее песни. А за окнами пластался, весь в пупырышках коричневых шишек подстоличный сосновый бор. Большинство изрядно перенервничавших путешественников задремали, а одна очень юная гражданка уже докладывала по телефону:
- Ой – ой, мы чуть с моста не упали в реку, хорошо машинист опытный попался, спас…
Но скоро ли, долго ли прибыл Иван Христофорович в конечный пункт назначения. Усталые пассажиры, в помятых брюках и рубашках, дружно повалили к выходу. А на платформе некоторых встречали, некоторых нет. Тех, которых встречали, тут же обцеловывали напомаженными губами и они становились похожими на юнцов пришедших со свидания. Колумбова не встретили, и его собственное лицо осталось незапятнанным. Вот только бумажку с адресом в областном центре он забыл дома на комоде, хотя пока об этом не знал.
- Такси – предложил молоденький таксист. – Куда ехать?
Иван метнулся рукой в предполагаемое место хранения бумажки с адресом. Но, увы, таковой в азимуте поиска не было, как не было и в других местах. «Что такое не везёт и как с ним бороться» - подумал Христофоров, почувствовав, как становятся ватными ноги в новых ботинках. Враз, областной город, в который он прибыл, стал ему не радостен и сер. Тут ещё туча наползала из-за дальнего пакгауза и не встречая преград на своём пути накрывала пространство над площадью перед вокзалом.
- Гостям скидка – настаивал водитель. – Хотите, и по городу покатаю, так сказать достопримечательности покажу, всякие злачные места.
- Нет уж увольте – быстренько отказал ему Колумбов, уже решивший возвращаться, - Здесь хорошо, а дома лучше.
- Тады, ой! – язвительно отстал таксист. – Скатертью дорога.
Он же не знал, что из-за ближнего угла здания вокзала уже выскочила опоздавшая встречающая и помахала Ивану Христофоровичу рукой. Отчего кудлатая туча перестала грозить горожанам дождём, а серый город начал перекрашивать себя в весёлые тона.
- Я здесь! – покричала она. – Не уезжай!
- Не уеду – улыбнулся тогда он и вздохнул обрадовано…
Москва. 2018г.