А вот сказывали, бывалоча, деды наши..
Хотя-а.. Каки деды-то? Не было у нас дедов отродясь.
Одне бабки.
Значит, бабки и сказывали.
Хотя-а... Как сказывали-то? Начнёт одна чего-нить сказывать... Затеет.
И давай по- порядку :
- Эта, котора ещё в досюльны времена-то была у нас, фершалом работала, как ей имя-то? Маня? Или Маня потом была, а до ей ещё был этот, припадошный... Который с коровой-то бодался понажрамшись...
Да как ю звали-то? Ещё у ней трое детей было. Двои от Сеньки, а третий - не знаю. Она ездила на курсы дак, наверно там прижила. Нам не сказывала от кого. Докторский небось.
Которы от Сеньки, дак тех не спутаешь - похожи. А фершалица, чего я про неё завела-то? Хороша баба была. Но. Ты-то, Олёна, не помнишь, чего я сказать хотела?
Олёна вступает вторым голосом немедленно:
- Дак чего-чего! Ты вон всих попутала и Сеньку, и эту в кучу склала. Которая фершалица, та ещё до Хрущёва уехала. А Сенька-то ещё с моим Мишкой в школу ходил, дак каки там у них дети! У евонной сестры отец ( они от разных) дак тот, поди, и был с фершалицей. А ты и не помнишь ни которого!
- Как же не помню! Вси, которы были, я помню . И припадошного. И эту. И Маньку. Только чего я рассказать-то хотела? Теперь-то так не лечат. Глянут и - поди! В бумажку напишут, а где у меня глаза-то теперь читать?
Я и ране не читарь была. Коровы да...хозяйство. А теперь - тебе, баушка, восемьдесят шесть годов, дак. Лечись чайком.
Да и то, Семёновна, давай чаю пить. Ноне я оладьев спекла - пышныи...
Ну вот, насказывали.