Нинка. Часть 4. Нинкины "университеты".
Заканчивалось очередное лето. И неожиданно после отпуска Нина вдруг сказала, что она решила пойти в школу. Попробовать. Я сходила с ней в приемную, ее записали в 9 класс той же школы, которую закончила я. Купили учебники, все школьные принадлежности, папочку. Все честь по чести… Осень и зиму училась вроде с охотой, не пропускала занятия, получала приличные оценки. Школа работала в две смены, поэтому рабочая молодежь могла тоже приспособиться к сменам, не пропуская занятий. Не было такого, как в фильме «Большая перемена»:
- Учишься, учишься… И бац! Вторая смена!
Нет, у нас и вторая и третья (ночная) смена не были помехой в учебе.
И Нинку нашу не смены сгубили, а опять очередная любовь. Весной познакомилась с красавцем-татарином Рашидом – И пропала девка! И пропала школа!
Представьте картину: Идет урок. Наша Нина на уроке. Вдруг по пояс в форточку влезает Рашид и кричит:
- Нинка, я билеты в кино взял. Поторопись!
Нина тут же собирает свои учебные принадлежности в папочку, говорит учителю: «до свидания» и уходит, не дожидаясь звонка.
Где-то за месяц до конца учебного года она престала появляться в школе. Мои уговоры она предупредила словами:
- Не трать зря слов. Все! Ушла, значит, ушла! И у меня «ослиное упрямство.
А где-то летом этого же года она решила уехать по комсомольской путевке (хотя сама никогда не была в комсомоле) на строительство железной дороги Абакан – Тайшет.
Тогда по всей стране все что-то строили, а молодые люди уезжали на эти стройки. Даже я, узнав о Нинином отъезде, вдруг позавидовала ей и захотелось тоже отправиться куда-нибудь в неведомые края. Но Нина охладила мой пыл: - Угомонись! Ты учишься в институте? Вот и учись! Без тебя найдутся строители. Да и комнату оставить нельзя, живо заселят…
Она уехала на год. А я осталась «хранительницей очага». К тому времени я уже не работала в цехе. Меня перевели в технический отдел, так как я училась в вечернем институте.
Наша бригада на конвейере стала ударником коммунистического труда. Тогда во всей стране было такое «движение ударников за коммунистический труд». Такое название присваивали отдельным рабочим, целым бригадам и участникам, и даже производствам.
Тогда об этом много писали и говорили в СМИ. Я тоже писала и статьи, и репортажи не только в заводскую газету, но и в областную молодежную «Юность».
Не помню, как долго продержалась эта очередная «эпидемия» в нашей стране, но это, несомненно, имело и положительный эффект.
А Нинка, думаю, просто-напросто сбежала от всей этой шумихи в бригаде. Ей больше нравилось просто работать, зарабатывать деньги.
Через год она вернулась какая-то совсем другая, мне не знакомая. О своем «баме» рассказывать не хотела.
- О чем рассказывать –то. Долбили мерзлую землю, на костях зеков укладывали шпалы. Сами жили не лучше тех зеков.
Нинка. Часть 5. Другие времена.
На завод Нина не вернулась, а работала в торговле. Встретила красивого парня летчика-вертолетчика (так она сама называла его, уже в письме ко мне), вышла за него замуж, родила сына. К этому времени нашу двухэтажную фибронитку снесли с лица земли вместе с красивым яблоневым садом. На этом месте вырос новый высотный микрорайон.
Но я уже этого не застала, так как уехала, вернулась к себе на Родину, в Карелию.
Еще раз и последний мы встретились с ней лет через 20. Я приехала в Ярославль с дочкой, она закончила 6 класс. Мне хотелось ей показать город своей юности. Вначале побывали в Москве, в потом поехали в Ярославль.
Тетя и дядя уже умерли, и мы решили пожить у Алены Масловой, тоже бывшей подруги по заводу.
Ярославль так изменился, что я с трудом узнавала некоторые места. Не было уже прежней набережной, какой мы помним по фильмам «Женщины», «Чистое небо».
Весь низ набережной от воды был «одет» в камень и гранит, с широкими каменными лестницами и большими площадками. Не скажу, что стало хуже, просто стало по-другому. Старые липы почти все спилили.
Только Волга по-прежнему спокойно несла свои воды, омывая берега.
Продолжение следует...