Началось все неожиданно. Шел первый час ночи, мы с сестрой смотрели фильм "Девятая рота", все остальные спали. Вещи были не собраны, дальнейшие действия не продуманы. Поэтому, через двадцать минут я ехала на скорой в роддом, а за мной, на машине, зачем-то, ехали наши... Видимо, решили импровизировать...
Единственно, что было сделано заблаговременно - это выбран роддом. Областной, в котором я рожала сына, был закрыт на ремонт. Городской, в котором полагалось родить, не предоставлял возможности маме находиться вместе с ребенком. Поэтому, было принято решение ехать к родителям и рожать в провинциальном, не переполненном и поэтому более лояльном к роженицам и малышам роддоме. Тот факт, что когда-то давно я потеряла здесь своего первенца, уже не пугал - волков бояться, как говорится... И ещё, родители заранее нашли врача, который приедет по первому зову и будет лично всё контролировать.
Скорая выгрузила меня у ветхого двухэтажного здания барачного типа. Меня повели оформлять, а мой эскорт - отправили за ненужностью домой. Пока мы припоминали и протоколировали мою гинекологическую историю, начались схватки.
Когда-то я лежала на сохранении в этом же роддоме (когда-то я лежала во всех роддомах района и областного центра) и познакомилась с немолодой уже женщиной, увлечённо наставлявшей нерожавшую ещё молодежь. Она говорила о том, что роды - ярчайшее, незабываемое событие в жизни женщины. И событие это должно стать праздником. Нельзя позволить страху перед болью смазать ни одного неповторимого впечатления и ощущения. Гораздо естественнее для рожающей женщины радостно прислушиваться к происходящему с ней, запоминать нюансы, предощущать будущее счастье, чем в панике метаться по палате и в ужасе кричать, пугая окружающих. Расслабьтесь, будьте внимательны к себе, гордитесь, понимайте и радуйтесь даже сильной боли, которая, при правильном отношении и настрое, сродни физическому наслаждению. Мы слушали, недоверчиво ухмылялись. Но всё сказанное запомнилось, потому что было правдой. И именно в ночь моих последних, третьих родов сказанное напомнило о себе: сегодня или уже никогда...
На этот раз у меня получилось. Может, помог опыт. Может, опасение, что другой возможности получить "физическое наслаждение" уже не будет. Существенно и то, что к трём часам ночи весь карнавал закончился, и мне не пришлось, как большинству рожениц, часами скрипеть зубами. Без всяких преувеличений, я рожала счастливой: часы, от которых я не отрывала глаз, считая минуты между схватками, до сих пор стоят передо мной тёплым ласковым солнцем; огромный резиновый мяч, на котором я раскачивалась и неловко подпрыгивала, вызывал смех; сестра, которая спросонья никак не могла поверить в то, что уже начались потуги, не раздражала вообще... За окном и во все щели старого здания дул энергичный осенний ветер, вдоль тёмного горизонта летел первый колючий снег, всё шло споро, без задержек и проволочек.
Дочь родилась быстро, но без осложнений. Её сразу выложили мне на живот. Затем нас обеих привели в божеский вид: её - осмотрели и помыли, меня - дорожали и зашили. Теперь малышку приложили к груди, а мне, за стойкость и выдержку, пообещали горячего сладкого чаю. Правда, потом не дали даже воды, но благодарное ожидание чая - запомнилось навсегда!
Оказалось, что спецпалаты для совместного пребывания с ребенком пока заняты. Нас ненадолго разлучили. Сутки мне приносили дочь только на кормление, и пока она сосала грудь, живот так сводило от спазмов, что слёзы ручьями текли по щекам. Но я замирала в счастливом оцепенении, глядя на усердно трудящуюся над своим пропитанием кроху и приставала к персоналу с одним вопросом: когда нас переведут в общую палату?
Наконец, мы переехали! Что это был за номер! Из окна страшно, с завыванием дуло. На полу, в центре прохода между кроватью и пеленальным столом, стоял видавший виды ржавый обогреватель. В углу разместился ручной умывальник, тёплую воду для которого я должна была сама приносить из подсобного помещения в старом ковше. Тяжелее всего было помыть испачканную попу, потому что на одной ладони надо было удерживать маленькое тельце, а другой рукой - приподнимать прижимной носик умывальника. Третьей руки, чтобы потереть саму попу, вопреки очевидной необходимости, не было. Но мы справлялись. Ели, мылись, пеленались, болтали и ждали выписки. Пеленать малышей заставляли так туго, подкладывая под спинку ещё одну жёсткую пелёнку, чтобы их можно было столбиком ставить на пеленальном столике. Делалось это для того, чтобы избежать частых срыгиваний. Так вот, из-за того, что дочь почти всегда находилась в горизонтальном положении, меня не покидало смутное ощущение, что сплю ночью я одна, и это - как-то стыдно...
Наконец, нас выписали домой. Старший сын (ему шёл четвертый год), встречая нас в холле роддома, растерянно вглядывался в большой свёрток из одеял и никак не мог разглядеть в нём свою новенькую сестру. Едва открытое личико было настолько крошечным, что он недоверчиво хлопал глазами и повторял: "Да где же? Где?!"