Начало здесь http://www.proza.ru/2018/03/25/845
«Аллах сотворил мир до невыразимости чудным, - размышляла Алисо. - С одной стороны он очень хорошо устроен, ведь все его элементы сочетаются друг с другом: земля и вода, воздух и благословенный огонь, который посылает всему живому небесное светило с названием Солнце. Каким великим надо быть, чтобы просто умудриться повесить в небе такой большой и яркий дневной фонарь, который питает энергией растения, зверей, птиц и человека! Тем более его свет во взаимодействии с другими мировыми сущностями порождает жизнь на Земле! Наверное, Создатель действительно настолько могущественен, как о нём говорят. Иначе как бы смог сделать всё это? Причём произвёл и другую трудную работу всего лишь за шесть дней, чем выказал бесконечные величие и благость.
Но с другой стороны, почему в таком случае на Земле, им сотворённой, столько боли и скорби, смертей и жестокости? Неужели, задумав мир и исполнив свой замысел в такой короткий срок, он до сих пор не может навести в нём порядок? Или же грехи человеческие настолько тяжки, что он не устаёт карать нас за это? Или, возможно Создатель недостаточно добр и понимающ ко всем нам, ведь часто дурные поступки люди совершают совсем не по злобе сердца, а под влиянием тяжёлых жизненных обстоятельств? И нашёлся бы кто, чтобы подсказать, как жить так, чтобы не совершать греха? Но даже мудрый Ийрум-бей не знает ответов на все вопросы… Однако, может Аллах для того и наполнил свой прекрасный мир страданиями, чтобы люди думали, чувствовали, сомневались и таким образом пытались постичь всё его величие?»
Алисо вернулась домой поздно вечером, когда совсем уже стемнело. Как водилось от создания мира, ночь в очередной раз укрыла землю своим покрывалом, а на небе появились яркие звёзды. Отсиживаясь в горах, девушка нарочно дожидалась этого времени, потому что стеснялась идти по деревне среди белого дня в том виде, который имела: мало того с открытым лицом, одежда на ней после бешеных гонок сегодняшнего дня была вся изодрана, а руки и ноги черны от грязи и пыли.
Во дворе её встретила их собака Тусма, которая дружелюбно виляла хвостом. Девушка постучала в дверь, сердце её бешено колотилось… Что-то её ожидает?... Запор скрипнул, а тёмную площадку перед домом озарил тусклый свет из прихожей, исходящий от старенькой керосиновой лампы. На пороге беглянку встретило всё семейство с постными физиономиями. Но расспросов и ругани не последовало, чему юная бунтарка чрезвычайно обрадовалась. А поскольку за этот безумный день она невыносимо устала, то плюхнулась прямо на мешки с соломой, лежавшие на полу в прихожей, тут же уснула и открыла глаза только на следующий день, когда солнце было в зените.
Отмыв с хозяйственным мылом грязные до черноты руки и ноги под ржавым рукомойником, она отправилась в свою комнату, чтобы переодеться, сменив изрядно пострадавшее за вчерашний день платье. Но открыв шкаф, обнаружила, что все до единого её наряды, накидки и цветные платки, висевшие там, испарились, а вместо них сиротливо торчали лишь пустые вешалки. Исчезли также украшения, башмаки и туфли.
- Все излишества, что накупил тебе отец, мы собрали, для того, чтобы продать на рынке. Надо же как-то возмещать убытки. Калым пришлось вернуть, все подарки, которые тебе подарил твой муж к свадьбе – тоже. В доме не осталось ни единого тысю, нам не на что приобрести даже хозяйственные мелочи, - сухо пояснила мать. – Вот теперь твоя одежда.
Женщина протянула дочери холщовый балахон с длинными рукавами, наподобие того, что носила обычно сама, и чёрный платок, а на ноги предложила надеть рваные, стоптанные туфли с загнутыми носками, что хранились у них на чердаке уже наверное лет сто или двести. Алисо, не говоря ни слова и избегая смотреть матери в глаза, молча переоделась в то, что ей дали. Когда же провинившаяся дева отправилась на кухню, чтобы восполнить силы и положить что-то себе в рот, ведь за вчерашний день она не съела почти ничего кроме лесных ягод и поэтому очень проголодалась, её ожидал ещё один неприятный сюрприз. Усевшись на ковер, как у них в деревне принято было делать во время приёмов пищи, и потянувшись за яйцами, разложенными в блюде, и за крынкой молока, стоящими на низеньком, лишь слегка приподнятом на маленьких шатких ножках от пола столике, получила от матери удар палкой по рукам. Женщина поспешно убрала всю провизию в шкафчик вместе с печеньями, сладкими булками и конфетами.
- Вот теперь твоя еда, - снова пояснила она дочери, поставив перед ней кружку с водой и положив кусок чёрствого хлеба. - А когда поешь, отправляйся трудиться: почисти грязные кастрюли, накорми скотину и кур, прополи в огороде грядки. Будешь теперь работать, как все в нашей семье.
- Мы не в состоянии кормить нахлебницу, Алисо, - сообщил ей отец, только что вошедший в дом, возвратившись на обед с работ в поле вместе с братом, - если раньше мы надеялись выдать тебя замуж и получить хороший калым, то теперь мечты растаяли, как воздушные замки в сказке. Твой отвратительный поступок получил огласку и слухи о твоём поведении поползли не только по нашей деревни, но распространяются и по соседним селениям. Даже и нечего надеется, что кто-то после этого захочет на тебе жениться. И не только ни тысю за тебя не даст, но и даром не возьмёт. Зачем кому-то сдалась строптивая, непокорная, неблагодарная девка?
Алисо выслушала все эти упрёки, не говоря ни слова, доела свой скудный обед и отправилась чистить кастрюли.
- Аллах всё видит! И поделом тебе досталось, – злорадствовал Амак. - Ни одна девушка в селении не смотрит в мою сторону, потому что я беден, как самый последний ободранный нищий. Но теперь и ты умрёшь незамужней и бездетной. ИншаАллах! Станешь работать от зари до зари, кожа на твоих руках очень скоро огрубеет, лицо станет чёрным от палящих лучей солнца, спина сгорбиться. Лет через десять ты станешь точь-в-точь похожей на нашу мать. А через двадцать – превратишься в сгорбленную старуху. Будешь тогда кусать себе локти и каяться в том, как отвратительно, глупо и неблагодарно ты поступила. Да только поздно будет! Молодость и свежесть уже не вернёшь.
В ответ на эту тираду, Алисо только пожала плечами. Вчера она уже распрощалась с жизнью, готовилась умереть в страшных муках, а тут только и заставили делать, что мыть посуду. Подумаешь какое наказание! И если это то, что посылает ей Аллах за совершённые ей прегрешения, она вынесет всё с терпением и покорностью, не произнесёт ни единой жалобы, не проронит и слезинки. АльхамдулиЛлях!
Из отдельной комнаты девушку тоже выселили, а её кровать поставили в душное, тесное помещение, где спали мать и тётка. Но и тут Али не сильно расстроилась. Там, где она жила раньше, сделали мастерскую. Отец принёс из сарая старую швейную машинку, починил её, а дочь его всеми вечерами напролёт теперь строчила на ней платья, костюмы и постельное бельё из тканей, которые залежались на чердаке. Наволочки и занавески она красиво вышивала. А все её изделия очень даже неплохо продавались на рынке.
Однако, жизнь Золушки у Алисо продолжалась недолго. В один из дней её отец и Амак отправились в город продавать мясо, картошку и фрукты, вернувшись оттуда неожиданно весёлыми и радостными. Мало того, привезли в подарок девушке купленную с выручки новую одежду, обувь и украшения. С этого дня все члены семьи снова стали относиться к юной красавице по-прежнему, баловать и освобождать от чёрной работы, и даже братец Амак всё время оказывался к ней необыкновенно предупредителен и вежлив.
«Быть беде – не иначе, о Аллах! – восклицала про себя Алисо, - На ум приходит, что мои родители снова отыскали мне жениха. И хорошо если приличного человека, а вдруг снова окажется бандитом? АстагфируЛлах!»
Вскоре некоторые подозрения подтвердились.
- Али, девочка, - торжественно объявил ей отец с утра пораньше, - сегодня вечером к нам в дом приедет один уважаемый человек, чтобы на тебя посмотреть. Так что будь готова, красавица моя ненаглядная! МаашаЛлах!
«Ну, конечно же, жених, - соображала про себя юная дева, значит опять пройдут смотрины, согласно обычаям правоверных, и придётся одеваться в глухую паранджу».
Но не тут-то было. Наряд, который предложил ей отец и который мать разложила перед дочерью на кровати, был совершенно необычен и непривычен для девушки.
- О, Аллах! Да что это?! – воскликнула она в крайнем замешательстве, - Папа, ты в самом деле хочешь, чтобы я вечером надела это и явилась в таком виде перед незнакомым мужчиной?
- Да, дочь моя! – с совершенно несвойственной ему ранее легкомысленной радостью воскликнул отец, - Это очень хорошее платье, которое мы купили с Амаком в прекрасном магазине в Кихе, так мне посоветовали знающие люди.
Ких, так называли город, находившийся километрах в двадцати от их деревни, куда отец часто ездил с братом для продажи на местном рынке сельскохозяйственных продуктов собственного производства и приобретения нужных вещей. За свою жизнь Алисо побывала там всего лишь один раз. Город ей показался просто огромным, хотя на самом деле не насчитывал и более сотни тысяч жителей, а дома его даже в центре были не выше пяти этажей. Окраины этого населённого пункта провинции Сен-Джу и вовсе напоминали деревню, а во дворах одноэтажных хижин старожилы разводили кур и овец. Но что особенно поразило тогда ещё маленькую Алисо: среди огромного (по деревенским меркам) количества людей на улицах – женщины без паранджи лишь только в хиджабах, а также механизмы, которые двигались, как живые, без помощи ослов и лошадей, разве что по воле Аллаха.
Вот на таком-то именно автомобиле – чистеньком, блестящем, чёрного цвета и подъехал к их двору к вечеру тот (со слов отца, уважаемый) человек, которого они все ожидали. Он был облачён в красивый, но совсем не мусульманский костюм. Такого рода одежду Али тоже видела на некоторых мужчинах в городе. Тогда отец сказал ей: «Такие носят лишь только те, кто хочет, что его шайтаны утащили в ад». Но с «уважаемым гостем» теперь он напротив был предупредителен и любезен, называя его месье Теломбельон.
- Ме-сю-е Те-ла-ме-бе-ли-он? – переспросила Алисо, наблюдая вместе с матерью и братом в окно за тем, как тот выходит из машины и здоровается с отцом, при этом с трудом выговаривая столь странное имя, про себя же думая: «О, Аллах! Да кто же дал этому несчастному такое жуткое прозвище, что даже произнести его вслух совсем невозможно?... Но лишь бы действительно хорошим человеком оказался!»
- Просто месье Те-лом-бель-он… О, Аллах! Какое же действительно непроизносимое имя!... приехал к нам очень издалека, - пояснила мать.
- Он что, неверный? – ужаснулась юная дева. - АстагфируЛлах!
- Вот уж нет! – с жаром возразил ей Амак, - Месье Теломбельон – хоть и француз, но по вероисповеданию мусульманин. Сам Аллах послал этого человека. Он открыл нам с отцом глаза на то, почему мы живём в нищете и лишениях.
- И почему же? – очень заинтересовалась таким заявлением брата любознательная Алисо.
- Месье Теломбельон сказал нам, что на вещи надо смотреть шире, откинуть предрассудки и глупости, которым нас научили малообразованные служители сельской мечети. И это нам поможет стремиться к блеску, изяществу и выбраться из нищеты.
- Интересно, интересно, - пробормотала Алисо, хотя не поняла ни слова из того, что ей только что сказали, - А может всё-таки следовало бы зашить порванные места на моём платье?
Девушка чувствовала крайнее неудобство от своего нового наряда, в который её облачили. Нет, само платье было красивым и сидело на ней просто великолепно и в общем-то понравилось Алисо… в качестве ночной рубашки. Только и в самом деле больше напоминало нижнее бельё, а не верхнюю одежду. Рукавов и воротника у платья совсем не было, горловой вырез оказался неимоверно глубоким, подол спускался лишь чуть ниже колен, кроме того, от края его приблизительно на две длины руки вверх простирались с обеих боков глубокие надрезы.
- Это не порванные места, дура набитая! – вспылил Амак, - Нам объяснили, что такова задумка дизайнера.
- Что-что? - переспросила Алисо, - А кто такой ди-зай-нер?
- Не знаю, портной, наверное, кто же ещё? Идиотка!
Появившись в таком виде перед странным человеком с именем месье Теломбельон, юная дева чувствовала себя страшно неловко. Руками она то пыталась скрыть разрезы внизу платья, то открытую шею сверху. Но гостя похоже это очень забавляло. В общем, он смотрел на представшее перед ним юное создание с большим интересом, но совсем не так, как это делал некогда в лесу Сулейман-бей (а Алисо теперь прекрасно запомнила тот взгляд и блеск в глазах, который появляется у мужчин, когда ими овладевают какие-то их странные желания). Не сказать, чтобы девушке казался уж очень неприятным такой осмотр незнакомца, приехавшего издалека. Однако, пугало, что она совершенно не понимает смысла всего происходившего. И почему-то ей казалось, что стоящий перед ней, совсем не жених. Но кто же тогда? О, Аллах! И что за напасти посылает Создатель на её грешную голову? … Алисо вздрогнула, когда чужой мужчина взял её за подбородок, а уж когда он попытался дотронуться до ноги, и вовсе буквально подпрыгнула на месте и отскочила в угол, вопросительно посмотрев на отца. АстагфируЛлах!
В ответ на это месье Теломбельон расхохотался.
- Ты не должна пугаться этого уважаемого господина, Али, - строго сказал ей Сулу. - И нет ничего плохого в том, что он хочет тебя осмотреть, потому что он… доктор.
- Доктор???
- Конечно. Разве ты не помнишь Али, как к нам в деревню приезжали врачи, когда была эпидемия и заболело много людей. Тогда ещё на окраине деревни поставили палатку с большим красным крестом. Там расположились люди, называли себя медиками и всех осматривали. А мужчины-доктора просили раздеться женщин. И даже мулла сказал, что не следует им противиться и нечего стесняться, потому что на то воля Аллаха.
- Ну, хорошо, я попробую, раз этот человек ме-дик, как ты говоришь, - сообщила девушка, но как ни старалась при каждом прикосновении месье Теломбельона вздрагивала и вскрикивала: «О, Аллах!», про себя недоумевая: «И зачем мне доктор, у меня же ничего не болит?».
Он же в это время думал: «Вот уж не надеялся обнаружить в этакой дыре такой вот бриллиант. Несмотря на то, что она в отроческом возрасте, совершенно не наблюдается подростковой неуклюжести и задатки прекрасной женщины уже хорошо просматриваются. Дикая, конечно, до невероятности. Ну, да это ничего, издержки воспитания. Мадмуазель Жули её быстро обтешет. И с родителями её вряд ли будут проблемы: безграмотные люди, раздавленные нищетой, они как увидели деньги, которые я им предложил, так настолько обрадовались, что сразу перестали задавать какие-либо вопросы».
- Мне она подходит, папаша, - сообщил гость Сулу.
- Машаллах! – воскликнул тот в радостном возбуждении и объявил дочери, - Ты сегодня же уедешь с этим господином, Алисо.
- Без Никаха? Но как же, отец??? – изумилась девушка.
- Да, ты уедешь с ним, и будешь делать всё, что тебе скажет этот господин, теперь он за тебя отвечает, - ещё раз объявил дочери глава семьи голосом, не допускающим возражений.
- Месье Теломбельон – учитель, дура необразованная, - со знанием дела пояснил сестре брат.
«Так он, я не пойму: доктор или учитель?» - продолжала недоумевать Алисо. Она плохо разбиралась в данным вопросах, но ей казалось, что это вещи совершенно разные.
- Разве ты не говорила, Али, что хочешь учиться? – задал своему чаду вопрос отец.
- Да, я хочу… я очень хочу учиться, - кивнула головой та. Она действительно мечтала выучиться грамоте, прочитать все на свете книги и понять из них всё о мире, который создал Аллах. Ещё Алисо всегда хотела стать учительницей.
«Вот выучусь, стану работать и верну родителям все деньги, которые они на меня потратили», - думала она, посмотрев с интересом и доверием на месье Теломбельона, в то время, как этот человек говорил отцу:
- Теперь вам надо подмахнуть бумаги, папаша.
И хозяин дома, не особенно раздумывая, вывел корявым почерком под текстом предложенного документа: «Сулу крестьянин из Колуси», но под чем он расписался – не интересовался совершенно, и вряд ли бы смог понять, ведь прочитать всё написанное в договоре, тем более мелким шрифтом, оказалось для него большой проблемой.
- Ну вот, дело сделано! - месье Теломбельона довольно потирал руки.
А в это время мать и тётка с живостью собирали девушку в дорогу, складывали в сумки её вещи, а её саму облачали в никаб.
- Что, Алисо, пойдём? – поинтересовался мужчина в европейском костюме у юной девы, протягивая ей руку…
«Конечно, у правоверных, как мне объясняли с детства, так не принято. Но ведь Амак сказал, что нужно откинуть предрассудки и глупости», - так думала Алисо, хотя до конца, что это значит, пока не понимала. Однако, протянула руку в ответ месье Теломбельону, а он сжал её изящные пальчики в своих и вывел из этого дома.
Когда её новый покровитель распахнул перед ней дверь автомобиля и предложил расположиться на заднем сидении, Алисо со страху даже ойкнула.
- Да, залезай, безголовая! – прикрикнул на неё Амак, который почему-то решил, что именно теперь познал все премудрости жизни, - Никто там тебя не сожрёт.
Но всё-таки одно обстоятельство смущало Алисо, окидывающую прощальным взором в окно машины родную деревню, уезжая навсегда в большой мир, о котором не имела ни малейшего понятия. Отец всегда говорил, что не в состоянии послать детей в школу, ведь за обучение нужно платить. Но тогда почему вышло всё совсем наоборот, и это месье Теломбельон наградил её отца внушительной пачкой денег?
«Видно ещё многого в жизни я не могу правильно оценить, - думала Алисо. - Ну, ничего, выучусь грамоте, прочитаю все книги в мире и всё пойму».
Продолжение здесь http://www.proza.ru/2018/03/29/1802