ДИАГНОЗ: ЖИЗНЬ...
ГЛАВА 4
ПОЛИНА
Неяркие лучи солнца терялись в густых кронах вековых вязов. Редкие листья нехотя отрывались от веток и лениво планировали на мокрый асфальт. Осень еще несмело, но настойчиво заявляла о своем приходе: холодными утренниками, заиндевелой травой и особой прозрачной тишиной. Благословенное спокойствие снизошло на город и проникало в каждую клеточку его огромного организма. Даже пешеходы и машины передвигались по улицам почти бесшумно, будто в немом кино.
…В последнее время Полина не отказывала себе в удовольствии выкурить сигарету перед работой. Она облюбовала низенькую скамейку в скверике на заднем дворе клиники, зная, что здесь ее никто не потревожит. На этом месте когда-то стоял их дом: двухэтажное строение, которое снесли лет пятнадцать назад. Обустройство территории изменилось, но воспоминания, казалось, витали над этим местом. Посидеть в тишине, вспомнить прошлое, а потом с головой погрузиться в каждодневную текучку обходов, эпикризов, историй болезни… По правде сказать, других интересов и привязанностей кроме её отделения и больных, у Полины не осталось.
Так получилось, что к своим сорока «с хвостиком» годам она оказалась совсем одна. Мать умерла почти сразу после получения новой квартиры. Детей у Полины не было. В двадцать лет заводить ребенка она побоялась, а сейчас - поздно. Периодически появлялись в ее жизни мужчины, спутники, как сейчас говорят, бой-фрэнды. Один раз она даже официально побывала замужем. Но брак оказался кратковременным, с привкусом досады и пустоты. Когда же по окончанию аспирантуры она стала задумываться над кандидатской, её заметил один профессор, довольно известный в научных кругах. Он был уже не молод, с солидным брюшком, с отдышкой, с женой, с детьми и внуками, но полон любви к молодым аспиранткам. Работа над её диссертацией доставляла ему явное удовольствие, которое он очень хотел продлить. Вспоминая об этом, Полина усмехнулась. Уже после того, как она защитилась и стала кандидатом медицинских наук, профессор неоднократно намекал ей о докторской. Но она решила про себя, что он своё получил в избытке - хорошего понемножку.
Полина сделала глубокую затяжку, и мысли её переключились на других «бывших». Перебирая в памяти знакомых, она добралась до Рудика. Одна только мысль о нём - взволновала. «Как же я была влюблена! Хотя… возможно, мне это только показалось. Столько лет прошло! И его уже нет», - с грустью подумала Полина.
Они были похожи: оба дети войны и послевоенной разрухи. Оба верили в свою избранность, потому что им удалось выжить там, где их сверстники погибали от голода, от бомбежек, от недостатка лекарств… от всего, что несёт с собой война! Поэтому они, выжившие, с лихвой навёрстывали упущенное время: наслаждались каждым мигом, подаренным судьбой, с головой бросались в удовольствия, в любимую работу…
Она вспомнила первое появление Рудика у неё в квартире. Боже мой, какой у него был бледный вид! Конечно, зрелище не для слабонервных - во флигеле дома, построенного ещё в XIX веке, размещался морг, а на втором этаже, где они жили, ютилось семей десять, каждая в своей каморке. Общий коридор, общая кухня, общий туалет. А они с матерью занимали угловую комнату, которая имела форму треугольника. Рудик, правда, тогда ничего не сказал. Он просто вывалил на стол кучу деликатесов, которые принес с собой, и они устроили пир. Потом пришла мать с дежурства, и застолье продолжилось. Рудик шутил, сыпал комплиментами, ухаживал сразу за обеими. Короче, обаял их по полной. А на следующий день галантно пригласил Полину в шикарнейший ресторан города - «Центральный». Они поехали туда на такси. Он с видом знатока заказал цыплят табака с маринованными фруктами, дорогой коньяк, икру и что-то еще, а она - коренная москвичка - сидела в своём лучшем платье и хлопала глазами, а вокруг них суетились официанты. Да, Рудик умел расположить к себе окружающих в любой компании; и в любой обстановке вел себя так, будто это была его среда обитания. Не зря Люся иногда иронично говаривала: «Чего ты хочешь, он же - артист!» Рудик вносил в Полинину жизнь праздник. Даже их короткие свидания в гостинице он умудрялся превратить в торжество страсти и обожания. После этих встреч она не шла - летела по знакомым улицам, а внутри все пело и трепетало от счастья. Однако эти праздники случались не часто. Филармония, в которой служил Рудик, находилась в другом городе, на юге России. Там он и жил. Они не виделись месяцами. Оставлять Москву, институт, ординатуру ради прозябания в провинции ей не хотелось, а он в столицу переезжать не собирался. Их отношения угасли сами собой.
«Да, мы были близки с Рудиком. Но это когда было? А сейчас я даже не обратила внимание на фамилию… Кем я становлюсь? Бездушным профессионалом? Так много боли вокруг, а мне безразлично. Где теперь Татьяна?» - Последний раз они виделись на похоронах, но Таня упорно не хотела с ней контактировать, а она и не навязывалась...
Полина посмотрела на часы. «Однако, пора идти людей лечить», - подумала она и, стряхнув пепел с колен, быстрым шагом направилась в сторону больницы.
***
Алексеев быстро поправлялся. Только месяц прошел с момента операции, а он чувствовал себя вполне бодрым и здоровым. Ему не терпелось вернуться к нормальной жизни. И вот, наконец, настал день выписки. Полина Захаровна, как всегда тщательно причесанная, в облегающем по фигуре халате, зашла к нему в палату.
- Я очень рада за вас, Дмитрий Ильич! Вы восстановились достаточно быстро, но это не говорит о том, что вы совершенно здоровы. Нужно будет регулярно являться в больницу для контрольных исследований и назначения медикаментов.
- Вы не представляете, дорогая Полина Захаровна, как я благодарен вам и Ваграну Георгиевичу! Как мне хочется обнять вас всех: докторов, сестричек, нянечек, которые поддерживали и помогали мне. Можно пригласить вас на скромный банкет в честь моего чудесного исцеления?
- Попробуйте, но не забывайте, что с вашей новой печенью надо обращаться крайне осторожно.
- Я все понял, и завтра, надеюсь, вы не откажите мне в рандеву.
Полина улыбнулась, чем привела в неописуемую радость бывшего пациента.
На следующий день Алексеев в модном кашемировом пальто, оставив свой «бумер» на стоянке, с огромным букетом белых роз встречал Полину у служебного входа.
- Какие красивые цветы! Спасибо, - сказала Полина, когда Алексеев вручил ей букет.
- Я почему-то был уверен, что вы любите розы. Моя машина за углом. В «Лабиринте» заказан столик. Едемте?
Они сидели в общем зале, но как бы отдельно ото всех. Интерьер ресторана создавал иллюзию уединенности. Их столик стоял в каменной нише с видом на эстраду. Ненавязчивая музыка, мягкий полумрак, прекрасная кухня, вышколенные официанты – все говорило о высоком классе заведения. Полина сделала глоток мартини и закурила. Ей вспомнилась молодость, спонтанные походы в ресторан. Она стала исподволь рассматривать Алексеева и ей показалось, что он чем- то похож на Рудика. Но чем? Глаза у бывшего кавалера были серые, а у Алексеева – карие. Светловолосый Рудик скорее напоминал средневековых рыцарей, варягов. А вот Алексеева можно было отнести, как сейчас говорят, к лицам кавказской национальности, если бы не его фамилия и московская прописка. Но все-таки что-то неуловимо - одинаковое было у них в лице! В этот момент Дмитрий обратился к Полине и улыбнулся…
«Улыбка! У них одинаковая улыбка!» – подумала женщина. Именно улыбка Рудика, в свое время сводила Полину с ума. «Но что он сказал?»
- Полина Захаровна, вы меня не слушаете!
- Простите, я задумалась… Вспомнила молодость.
- О чём это вы? Вы молодая, красивая женщина. И я прошу вас принять маленький сувенир, в знак моего преклонения перед вами. Не откажите в этом пустяке, - сказал Алексеев и положил перед Полиной темно-синюю сафьяновую коробочку.
Полина приоткрыла крышку - ничего себе пустяк! Перед ней лежало сапфировое колье в оправе из белого золота.
- Вы смеетесь? Я не могу это принять.
- Я прошу вас. Иначе я встану на колени и буду стоять до тех пор, пока вы не соблаговолите согласиться.
- Нет, на колени становиться не надо. Что подумают окружающие? Ну, не смотрите же так на меня. Ладно, ладно… я согласна надеть это колье ну, например, в театр. Но при условии, что вы идёте вместе со мной. У меня, по случаю, два билета в Большой, а провожатого нет. Так что: я вас приглашаю!
- С удовольствием.
Продолжение следует: http://www.proza.ru/2018/03/29/636
Фото в свободном доступе в интернете.